Текст книги "XIV принцип"
Автор книги: Иван Охлобыстин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Дооф летел, не зная усталости. Магнификусу тоже не терпелось добраться до места, поэтому когда его охватывала дрема, он привязывался ремнем к шее дракона и засыпал.
Вечером следующего дня Дооф начал спускаться.
– Мы прилетели? – спросил у него путешественник.
– Прилетели, – ответил ему дракон. – Дальше лететь нельзя – заметят. Я приземлюсь у дороги к твоему городу, высажу тебя, а сам подальше в лес перелечу. Буду нужен – позови.
– Разумно, – одобрил его план Магнификус. – Заберешь с собой мою сумку с мечом и другими вещами. Они мне пока не потребуются.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вскоре он шагал по дороге в направлении сверкающего впереди огнями города.
Неподалеку от первых строений Второй зарыл под деревом с развесистой кроной и прибитыми к стволу указателями сто двадцать пять золотых, остальные рассовал по карманам и вошел в Нульн.
Академический городок пестрел огнями. Газовые фонари по обочинам украшали стеклянные колпаки разного цвета, отчего создавалось праздничное ощущение. В этом не было ничего удивительного, так как основное население Нульна составляли студенты, а они традиционно тяготели к разнообразию. Многочисленные кафе заполняли шумные молодежные компании, влюбленные парочки прохаживались по тротуарам и занимали большинство деревянных скамеек вокруг журчащих фонтанов. Порой встречались куда-то спешащие взрослые господа с толстыми папками в руках. «Преподаватели», – решил про себя Магнификус.
В поисках ближайшей гостиницы он забрел в один из переулков и тут же наткнулся на две дерущиеся компании. «Настоящая студенческая жизнь», – обходя кулачную баталию стороной, почему-то удовлетворенно подумал он.
После недолгих блужданий Второй наконец наткнулся на небольшую гостиницу с озорным названием «Шпаргалка». Пройдя в фойе казенного дома, он прямиком направился к дремлющему за стойкой портье.
– Хм! – деликатно кашлянул Магнификус.
Портье, пожилой господин в костюме кофейного цвета, поднял на него глаза и, не вымолвив не единого слова, протянул через стойку ключ с номерной биркой.
Решив, что портье его с кем-то спутал, путешественник признался:
– Я здесь не живу. Я только приехал в город.
– Я понял, – кивнул портье и добавил: – Утром оформитесь, а сейчас идите, отдыхайте. Завтрак в девять.
Очарованный подобным гостеприимством, Второй зажал ключ в руке и поднялся на второй этаж, где без труда нашел свой номер. Одноместная кровать и окно с видом на освещенную улицу вполне устроили уставшего скитальца. Быстро раздевшись, он нырнул под еще холодное одеяло и тут же уснул. Сквозь сон Второй слышал, как в соседнем номере неизвестный играет на гитаре. Магнификус безошибочно узнал мелодию – «Зеленая долина».
* * *
Утренний Нульн отличался от ночного: по улице спешили на занятия группы студентов, проехала повозка молочника, а из кондитерской лавки, находящейся на другой стороне улицы, выбежали двое мальчишек с небольшими пакетами в руках.
В дверь номера постучали.
Второй спешно накинул плащ и пригласил:
– Входите! Открыто.
В комнату заглянула пожилая женщина.
– Вы опоздаете на приемный экзамен, господин студент.
– Благодарю, – поспешил уведомить ее постоялец. – Мне назначено на вечер.
– А! – по-своему поняла его слова женщина. – Вы преподаватель! Нужно было сразу сообщить об этом дежурному портье. Для преподавателей у нас есть две свободные комнаты на третьем этаже. Комнаты с ванными и столами. Я сейчас же подготовлю одну из них.
– Не стоит, – отказался Магнификус. – Я, скорее всего, перееду жить к своему другу, тоже преподавателю.
– Жаль, что вы покинете нас, – огорчилась женщина. – Хотя я вас прекрасно понимаю – лучше жить у друга, чем в гостинице. На этом этаже душевые кабинки и туалет в конце коридора. На первом этаже есть прачечная комната. Можно будет попросить наших девушек-уборщиц вам постирать и погладить одежду.
– Вот! – подхватил ее идею Второй. – Мне вообще желательно купить новую одежду. Пока я сюда добирался, пришлось сделать огромный крюк через болота на западе. По научной работе. Старая одежда совсем растрепалась.
– Давно вы путешествуете? – уточнила женщина.
– Три года с небольшим, – пришлось соврать Магнификусу. – Обошел полмира и совсем не разбираюсь в современной моде.
– Тогда я вам пришлю Глимори Даболфор, – решила гостья. – Это наш главный модельер. Он немного со странностями, но идеально разбирается в модной одежде и знает где что продается. Глимори – граф. По крови граф. После посещения в прошлом году императором нашего города вся местная знать не считает зазорным консультироваться с Глимори относительно выбора одежды. Сам Карл-Франц советовался с ним. В столицу звал, но Даболфор отказался. А сейчас не теряйте времени, приводите себя в порядок и приходите завтракать на первый этаж в столовую. И, простите, как вас величать?
Вопрос застал молодого человека врасплох, и поэтому он ляпнул первое приятное на слух сочетание имени и титула:
– Маркиз Че Гевара.
– Спускайтесь завтракать, маркиз, – повторила приглашение женщина и закрыла за собой дверь.
* * *
Следуя разумному совету разговорчивой гостьи, Магнификус сбегал в душевую, где тщательно смыл с себя дорожную пыль. За сим, на всякий случай, припрятал десять золотых в медном рожке газового светильника на стене и спустился в столовую.
В Нульне умели готовить и любили поесть – понял Второй, ознакомившись с пухлым меню.
– Что будете кушать? – вежливо осведомилась у него подошедшая барышня в белом кружевном переднике.
– Не знаю, – растерялся он. – Яичницу и стакан сока. Да, и булочку.
Девушка кивнула и пошла на кухню.
Заказ еще не поспел, а в столовой уже показался худощавый франт с тростью в руке.
Приблизившись к столику гостя, он обаятельно улыбнулся и представился:
– Граф Глимори Даболфор. Мадам Бримера просила вам помочь разобраться с одеждой.
– Маркиз Че Гевара, – привстал со своего стула Магнификус и жестом указал на соседний стул. – Прошу вас.
Вельможа охотно воспользовался его предложением, попутно крикнув в сторону кухни:
– Рози, мой коктейль!
Сделав заказ, Даболфор продолжил:
– Прежде всего, многоуважаемый маркиз, мне хотелось бы объяснить причину, по которой я взялся помочь вам. Она незамысловата, но элегантна. Помогая малознакомым людям найти свой стиль, я практикуюсь в любезной мне слабости – философии внешнего облика, простыми словами – в моде. Есть два варианта общения с модой – следовать ей и создавать ее. Последнее мне ближе – я создаю моду. Причем делаю это методом поиска наиболее эффектных архетипов и отбора элементов внешнего облика данных архетипов, чтобы позднее предложить вышеупомянутые элементы простым людям и сделать мир прекраснее.
Девушка вынесла из кухни поднос с заказом путешественника и сервировала стол.
– Простите, моя яичница, – извинился Второй, встревоженный основательностью подхода нового знакомого к такой прозаичной теме, как выбор костюма.
– Кушайте, кушайте, – согласно кивнул граф и вернулся к своей мысли: – Моя техника на удивление проста – я задаю вам вопросы, вы отвечаете, я подбираю вариант гардероба.
– Согласен, – подхватывая вилкой кусок глазуньи, пробормотал Магнификус.
– Что для вас интереснее – двигаться к цели или достигнуть ее? – задал вопрос модельер.
– Двигаться, – чистосердечно признался гость и обосновал: – Невозможно разочароваться.
– В предмете, который вы приобретаете, вы цените больше его практичность или его легенду?
– Легенду. Практичность, как правило, к ней прилагается.
– Кто вам приятнее в качестве собеседника на выбранную тему – крепкий профессионал или увлеченный дилетант?
– Дилетант. С ним интереснее.
– Самый предпочтительный для вас вариант взаимоотношений с Вечностью – родство или дружба?
– Дружба. Люблю независимость.
Рози принесла Глимори высокий бокал, наполненный газированной жидкостью алого цвета.
Граф сделал глоток из бокала и продолжил:
– Что является для вас мерой истины – свершившееся или свершаемое?
– Свершаемое. Истина всегда в движении.
– Ваш метод анализа – утверждение или отрицание?
– Отрицание. Оно даже ошибку делает приятной.
Даболфор допил свой коктейль и заключил:
– Вам не нужна новая одежда, постирайте эту. С вас один золотой.
– Так дорого? – удивился Второй, выкладывая на стол монету.
– Не скупитесь, – усовестил его граф. – Люди с подобным подходом к жизни все, без исключений, богаты.
Он вытащил из кармана небольшой блокнот с тонким карандашом в нем:
– Разрешите, я зарисую ваши сапоги? Это шедевр. Только их нужно отчистить от смолы.
– Конечно, рисуйте, – разрешил Магнификус, все еще не понимая толком, стал ли он жертвой надувательства или свидетелем утонченного мастерства.
Глимори быстро сделал набросок в блокноте, молча откланялся и пошел к выходу.
– Золотой! – напомнил ему Второй.
– Оставьте себе, – хитро усмехнулся Даболфор. – У меня такой же подход к жизни.
– О как! – только и смог подумать, глядя вслед модельеру, путешественник.
* * *
Перекусив и рассчитавшись, Магнификус вышел в город. Было бы разумно выспросить у портье дорогу к университету, но ему захотелось прогуляться.
Как и все города, имеющие солидные учебные заведения, Нульн прежде всего ориентировался на потребы студенчества и всего связанного с процессом образования. Бесконечное число книжных магазинов перемежалось со столь же бесконечным количеством недорогих кафе и закусочных, между ними попадались магазины одежды и табачные лавки. Религиозный аспект был решен отцами города с академической простотой и основательностью – одна из улиц состояла исключительно из храмов всех известных религий мира. Между величественной колокольней храма Сигмара и приземистым кубом храма Ульрика Второй обнаружил даже храм Рогатой Крысы. Правда, по плотному слою пыли на ступенях можно было предположить, что последователей у этого культа в городе немного. Однако сам факт существования этого ритуального сооружения ясно указывал на мудрость городских властей, не исключающих возможности появления, рано или поздно, студентов скейвенов. Вскоре Магнификус нашел храм Кхеине и храм Моора. И тот и другой тоже не подавали признаков кипучей религиозной деятельности. Оживленней всего было у храма Валайи. У его ступеней толпилось около десятка гномов в одинаковых длиннополых сюртуках и с заплетенными в толстые косы бородами. Низкорослые прихожане шумно обсуждали триста двадцать восьмую поправку к семьдесят шестому кодексу. Поскольку Второй не был знаком ни с кодексом, ни тем более с поправкой, он деликатно обошел спорщиков и остановился перед большим пирамидальным камнем с рунической надписью: «Здесь будет возведен храм пока еще не известному богу». Рядом с камнем стоял ящик для пожертвований. Пораженный дальновидностью горожан, путешественник бросил несколько медяков в ящик и повернул на другую улицу. Эта улица тоже имела узкую специализацию – на ней находились публичные дома.
– Как все близко! – хмыкнул себе под нос Магнификус и прочел на двери в один из «храмов любви» прейскурант: «Специалисты имперского происхождения – 5 сер. имп. Специалисты прочих рас – цена договорная».
Под прейскурантом висела лицензия нульской санэпидемиологической станции, увенчанная солидной сургучной печатью.
– Порядок есть порядок, – продолжая усмехаться, Второй повернул еще на одну улицу.
Здесь его ничего не удивило. Улица как улица. Один книжный магазин, одна кондитерская, два кафе и стенд с наклеенным на нем свежим номером газеты «Нульский хроникер».
Путешественник было уже прошел мимо, но тут ему в глаза бросилось крикливое заглавие передовицы: «Сенсация! Найдены свитки Нагаша!»
Второй подошел поближе и прочел следующее: «Усилиями известного ученого Йохана ван Хала обнаружены казалось бы бесследно пропавшие несколько тысячелетий назад «Свитки Нагаша». Пока находка не изучена самым подробным образом, ученый отказывается давать какие-либо комментарии, однако сам факт подобной находки взбудоражил ученые головы университетской профессуры и на помощь в расшифровке свитков к господину ван Халу выехали два лучших имперских криптолога».
– Начинается! – азартно потер руки Магнификус и обратил внимание на графическое изображение брутальной внешности небритого мужчины средних лет с крупной надписью под ним: «Разыскивается»!
Далее следовал текст: «На прошлой неделе совершил дерзкий побег из королевской тюрьмы Альтдорфа опасный преступник-рецидивист Георг Перонни. Имперская полиция за поимку преступника назначила вознаграждение в 10 золотых империалов».
– Марта написала мужу письмо, – опять усмехнулся путешественник.
Анализируя прочитанное, он прошелся еще несколькими улочками и вышел на площадь перед величественным зданием. Сомнений не оставалось – это и был знаменитый на всю Империю Нульский университет. На флагштоках, по обе стороны широкой лестницы из розового гранита, развевались многочисленные знамена.
– Простите, – обратился Второй к проходящему мимо очкарику с пачкой книг в руках. – Если мне нужно найти одного из студентов, куда лучше обратиться?
– В регистратуру, – охотно ответил тот и показал на лестницу. – В главный вход, потом сразу налево.
– Премного благодарен, – поклонился очкарику Магнификус и пошел к лестнице.
* * *
Лестница привела путешественника в большой холл, наполненный абитуриентами. Те толкались группами у щитов с объявлениями. Молодой человек проследовал указанным очкариком путем и уткнулся в дверь с табличкой «Регистратура». Постучавшись в нее, он немного подождал, прислушиваясь к голосам за ней, но, так и не дождавшись приглашения, вошел внутрь.
За длинным столом сидела дородная дама с красным от напряжения лицом и сердито щурилась на стоящего перед ней господина с всклокоченной шевелюрой.
– Нет, вы все-таки не понимаете весь абсурд ситуации, – негодовал господин. – Ялгит не сумел ответить ни на один из поставленных вопросов, в то время как остальные ответили, ну, как минимум, на две трети из них! Он даже в приемной анкете умудрился сделать восемнадцать ошибок!
– Нет, – еще больше раскраснелась дама. – Это вы чего-то не понимаете! Отец Ялгита – председатель попечительского совета. Если его единственный сын не будет зачислен, нам придется уволить половину преподавательского состава. Нам просто будет нечем им платить за работу! И о чем мы вообще спорим? Зачисление Ялгита – вопрос решенный.
– Кем решенный? – крикнул господин.
– Ректором Университета! Досточтимым Сомерсетом Уипли! – так же крикнула ему в ответ дама.
– Невероятно! – всплеснул руками господин. – Я сейчас же переговорю с господином ректором! Я просто уверен, что произошла чудовищная ошибка, весьма оскорбительная для репутации всего университета!
Он резко развернулся и бросился к двери, едва не сбив Магнификуса с ног.
Оказавшись наедине с дамой, Второй растерялся. Но дама сама пришла ему на выручку и нейтральным голосом поинтересовалась:
– Здравствуйте! Что вам угодно?
– Видите ли, в чем дело, – начал тот. – У вас учится моя сводная сестра Наола Корстейн. Ее родители просили передать ей кое-какие вещи. Где ее можно найти?
Дама вопросительно взглянула на него, и в ее взгляде блеснул озорной огонек, свойственный всем уважающим свой беспокойный труд сотрудникам кадровых отделов.
– Ох, я болван, запамятовал! – хлопнул себя ладонью по лбу Магнификус. – Ее родители обязали меня пожертвовать вашему почтенному заведению некую незначительную сумму на благоукрашение. Пустячок, короче говоря.
При слове «незначительную» взгляд дамы потускнел, но блеск золотого, приятно звякнувшего о крышку стола, вновь проложил мост взаимопонимания между дамой и посетителем.
Она полистала несколько толстых тетрадей со списками и сообщила:
– Ваша сестра числится на четвертом курсе, заочное отделение. Дважды ей предлагали перейти на очное отделение и дважды она отклоняла предложение. Третий этаж, аудитория «К 11».
– Ваше участие в судьбе моей родственницы бесценно, – откланялся Второй.
Дама молча согласилась с ним, подняла со стола монету и попробовала ее на зуб. Убедившись, что золото настоящее, она крикнула вслед Магнификусу:
– Их сейчас в аудитории нет. Они в парке деревья сажают.
– Где у вас парк? – уточнил посетитель.
– Обойдите главное здание и по дорожке прямо, мимо учебных корпусов, – сказала дама. – Сажать деревья перед началом каждого учебного года – традиция нашего университета.
* * *
– Ничто не ценится так дорого, как образование, – заметил про себя Второй, проходя мимо одинаковых трехэтажных зданий по вымощенной квадратной плиткой дорожке.
Корпусов было не меньше двадцати. Недаром Нульский университет считался самым крупным учебным заведением в Империи.
Дорожка его вывела в ухоженный парк с искусственным прудом посередине. Вдали он заметил копошащихся в земле студентов. Приблизившись к ним, путешественник попытался определить среди работавших там девушек Наолу. Однако это ему никак не удавалось. Сначала он обратил внимание на черноволосую барышню, стоящую к нему спиной с лопатой в руке. Но барышня обернулась, и он понял, что ошибся. Потом он долго разглядывал барышню в соломенной шляпке, сажающую какое-то растение. Но это тоже была не Наола. Магнификус собрался было обратиться к одному из студентов за помощью, как сзади раздался желанный голос:
– Неужели это вы, о божественный!
Он обернулся и увидел выходящую из-за деревьев Наолу. Девушка катила перед собой тележку с садовым инвентарем.
– Отлыниваете, о неожиданная? – шутливо поздоровался он.
– Я свои саженцы уже посадила, – сказала девушка и поставила коляску. – Совсем недавно меня навещал папенька. Вами, о божественный, интересовался.
– Чего это? – смутился Второй, заранее предполагая, о чем пойдет речь.
– Да так, – подошла к нему Наола. – Спрашивал, давно ли мы решили пожениться?
– И что ты ему ответила? – еще больше смутился Магнификус.
– Что я могла ответить? – развела руками девушка, выдержала длинную паузу, разглядывая гостя, и сообщила: – Сказала, что с тех пор как он последний раз был дома.
– Это когда? – заинтересовался Второй.
– Вообще-то мне тогда было десять лет, но папа этого не помнит, – хихикнула Наола, потом опять посерьезнела и спросила: – Как тебя угораздило просить моей руки и сердца?
– Я думал, что так поступают все честные люди, если влюбляются. А папу твоего поймать сложно, вот я и воспользовался случаем. Прости за спешку, – извинился Магнификус.
– Прощаю, – кивнула девушка.
– И что сказал папа? – полюбопытствовал Второй.
– Папа в таких вопросах очень консервативен, – ответила Наола. – Сказал, боги нам подходят.
– Мне повезло, – облегченно вздохнул Магнификус.
– Мне тоже, – призналась ему девушка.
– Надо выпить, – констатировал он.
– Ты много пьешь, – сказала Наола и тут же добавила: – Но за это стоит.
«Ты много пьешь, – про себя повторил слова возлюбленной Магнификус и подумал: – Вот так оно все и начинается. Хотя, как я там Болтуну сказал: «Все должно когда-то начинаться».
– Я знаю хорошее заведение на окраине, – предложила девушка. – Оно немного особенное, но нам подойдет. Называется «Проезжий патриот».
* * *
Особенность предложенного заведения заключалась в том, что кроме Магнификуса и Наолы людей в нем не было, только гномы, гоблины и эльфы, причем какие-то особенные.
– Это что за эльфы? Я таких еще не видел, – усаживаясь за барную стойку, шепотом спросил Второй у своей спутницы.
– Лесные эльфы, – также шепотом проинформировала она. – Славный народ, только неразговорчивый. Учатся у нас на агрономическом.
Из-за стойки к ним обратился длинноухий гоблин-бармен:
– Что будем пить, девочки?
– Я мальчик, – поправил его Магнификус.
– Что будем пить, мальчики? – невозмутимо скорректировал свой вопрос бармен.
– Я девочка, – не преминула сообщить Наола.
– Вы сначала разберитесь в себе, а потом заказывайте, – обиженно надулся гоблин.
– Бигли, не дури, – усовестила его девушка. – Ты меня компрометируешь в глазах жениха.
– У тебя новый? – заинтересовался бармен и шевельнул левым ухом.
– Не понял? – насторожился Второй.
– Не обращай внимания, он редкая... – начала Наола, грозно приподнимаясь со стула.
– Редкий. Я редкий. Потому что я – мальчик, – не дал ей закончить гоблин. – Пошутить нельзя. Чего будете? Заказывайте скорее.
– Бигли, ты же знаешь, что я обычно заказываю, – сменила гнев на милость девушка. – И моему спутнику ту же смесь.
– Поверь, парень, – перегнувшись через стойку, зловеще прошептал ушастый бармен. – Я не против института брака, но подумай хорошенько. Это ведь на всю жизнь! Хотя у меня был один знакомый герой, так он после каждого возрождения опять женился. И ведь все по-честному!
– Не ври! – вмешалась Наола. – Там говорится: «На всю жизнь моего я».
– Это как кто понимает, – хмыкнул гоблин и исчез за стойкой.
– Там – это где говорится? – не понял Магнификус, косясь на проходящего мимо лесного эльфа с кружкой в руке.
– Там – это во время брачной церемонии, – ответила девушка. – Брак регистрируется в городском управлении и чиновник, который оформляет брачные свидетельства, произносит текст брачного обязательства.
– Слушай, – сменил тему Второй. – Объясни мне, наконец, гоблины кто такие? Они хорошие или плохие? Они из земли появляются или обычными способами?
– Гоблины? – задумалась его спутница. – По поводу размножения не знаю, а так – они разные. Гоблины – идеальные бармены и рыночные заводилы. Еще они любят технику, не меньше гномов.
– Больше, крошка, гораздо больше, – поправил ее вынырнувший из-под стойки с бокалами в жилистых лапах Бигли. – И талантов больше, есть и неприличные. Доступные только для дам-с, так сказать.
– Еще они все болтуны, интриганы и жулики, – закончила свой рассказ Наола.
– Не все, – воспротивился гоблин. – У нас есть старинная гоблинская легенда «О честном гоблине Фуле». Очень печальная легенда. Триллер. Все, мне пора, – бармен поставил перед посетителями бокалы и бросился к другому клиенту.
– А Шарскун в храме брак регистрировал, – почему-то вспомнил Магнификус.
– В храме будет слишком необычно, – взяла свой бокал девушка. – В храмах Сигмара или Ульрика тебе странно появляться, а в своем – нескромно. Подумай только, как будет выглядеть текст свадебного приглашения: «Многоуважаемый некто! Мы имеем счастье пригласить вас на обряд бракосочетания Наолы Корстейн и бога Кхеине в храм последнего».
– Ты права, – согласился с ней Второй и спросил, кивая на бокал. – Это что?
– Можжевеловая настойка с лимонным соком, – сообщила Наола: – «Заводной демон» называется.
Магнификус пригубил напиток и «перевел»:
– Джин с тоником.
* * *
После седьмого бокала «Заводного демона» молодые люди решили прогуляться. На улице вечерело, в окнах домов и бесчисленных кафе зажигались огни, улицы заполнили уже влюбленные или судорожно стремящиеся к тому.
– Красивый город, – сказал Магнификус, с интересом разглядывая прохожих.
– Хороший, – взяла его под локоть спутница. – Но у меня здесь мало друзей.
– Почему? – удивился Второй. – Ты девчонка общительная.
– Мало времени, – ответила она. – Я ведь на заочном учусь. Приезжаю, сдаю экзамены и сразу уезжаю.
– Может, оно и к лучшему, что мало времени, – крепче сжал ее руку Магнификус.
– Не вздумай меня ревновать, – предупредила его Наола. – Корстейны этого не понимают.
– Не буду, – пообещал Второй.
У магазина одежды девушка остановилась:
– Нам сюда.
– Зачем? – не понял Магнификус.
– Купим тебе приличную рубашку, у меня есть деньги, – сообщила ему девушка и силой втащила его внутрь магазина.
– Ты знаешь, – признался ей Второй, наблюдая со стороны, как она перебирает рубашки, – я успел проконсультироваться с лучшим модельером в городе. Он мне сказал, что мой внешний облик идеально соответствует моему мировоззрению.
– Если ты не в курсе, то знай – мировоззрение мужчины неженатого и состоящего в браке – это два разных мировоззрения, – постановила Наола и вытянула из груды рубашек одну, из переливающегося бордового атласа: – Примерь.
– Цыганщина! – возмутился он, но рубашку взял.
Из магазина Магнификус вышел уже в новой рубашке. Его спутница была явно довольна.
– Мой дедушка обожал этот материал и этот цвет, его в ней и казнили, – радовалась она. – Тебе удивительно идет.
– Не сомневаюсь, для плахи в самый раз, – недовольно пробурчал он и прислушался. Мелодия, несущаяся из дверей ближайшего кафе под вывеской «Сантименто», была ему до боли знакома.
– Это танго? – не понял он.
– Танго, – согласилась она. – Сильванское танго «Последний поцелуй». Ты что, умеешь танцевать танго?
– Умею, – кивнул он и сразу оговорился. – Правда, это единственный танец, который я умею танцевать. Учительница литературы научила. А ты умеешь?
– А меня папа научил, – призналась она. – И я тоже единственный умею. Но папа говорил, что если умеешь танцевать танго, умеешь танцевать все.
– Тогда..! – озорно подмигнул ей Магнификус, расстегивая плащ.
– Естественно! – поддержала она и первой шагнула к ресторану.
* * *
Танго не танцуют, танго живут. Из всех танцев мира только танго может претендовать на вечность, потому что только танго порабощает страсть, в то время как остальные танцы у страсти на побегушках. Невозможно себе представить, чтобы осужденный на смерть в качестве последнего желания захотел бы станцевать вальс или польку, но танго – вполне. Потому что танго – это биение взволнованного сердца, это всплеск штормовой волны, это замирание секундной стрелки на таймере перед взрывом и прочая, прочая, прочая. Так еще никто на свете не говорил о танго, но так сказал бы каждый, кто хоть один раз в жизни станцевал бы его.
Наола умела танцевать танго, Магнификус не уступал ей. Она угадывала каждое его желание, он подчинялся каждому ее капризу. Ее пальцы струились по линиям его ладони, чтобы соскользнуть с линии жизни и взвиться языком пламени к блеклым потолочным фрескам. Его обожженные мгновенной нежностью ладони окутывали ураганным ветром ее тело и отбрасывали его от себя, как невыносимую боль, чтобы в последний миг задержать падение и повторить упоительную пытку.
Находившиеся в кафе посетители не отрывали восхищенных взоров от танцующих. Края наполненных бокалов так и не коснулись губ, горячие блюда безнадежно остывали.
Оркестранты, расположившиеся на невысоком помосте у стены, выжимали из своих инструментов все, на что те были способны, попутно удивляясь глубине этих способностей и собственному мастерству.
На последней ноте одна из гитарных струн не выдержала и звонко лопнула, что, в свою очередь, послужило сигналом для всех присутствующих, и те разразились аплодисментами.
Молодые люди спешно покинули заведение и свернули в первый попавшийся переулок.
– Ты фантастически танцуешь, – еще задыхаясь от бега, похвалила девушка.
– А ты – сказочно, – галантно ответил Магнификус.
И последовавший за этим признанием поцелуй был естественным и прекрасным, как сияние звезд у них над головами.
– Наверно, теперь полагается что-то еще? – тихо спросила Наола, заглядывая молодому человеку в глаза.
– Это вопрос? – ласково переспросил он.
– Не уверена, – призналась она и подняла голову вверх.
* * *
Утро их застало на крыше. Быстро одевшись, молодые люди спрыгнули вниз, благо это был второй этаж, и пошли по улице. До самой площади перед университетом они не сказали друг другу ни слова. И только у лестницы Второй не выдержал и произнес:
– Если я сделал что-то неправильно, прости меня.
– А ты меня, – подала голос девушка.
– Так ты выйдешь за меня замуж или нет? – спросил Магнификус.
– Ты что, сомневаешься? – удивилась Наола.
– Я не идеален, – самокритично заявил он.
– Мягко сказано, – звонко рассмеялась девушка. – Замужеством надо было поинтересоваться еще на крыше.
– Ты не ответила, – продолжал настаивать Второй.
– Куда мне теперь деваться? – пуще прежнего засмеялась Наола.
– Не пойму, что тебя так развеселило? – начал раздражаться Магнификус. – Прекрати это издевательство и говори по существу – да или нет?
– Чудо мое! – бросилась ему на шею девушка. – У нас считается, что если между мужчиной и женщиной происходит то, что произошло между нами, они автоматически становятся мужем и женой. Разве у вас не так же?
– У нас еще свадьба полагается, – несколько абстрактно ответил он, про себя зарекаясь раз и навсегда пускаться с кем-либо в откровенные беседы на интимные темы.
– Будет свадьба, будет, – наконец посерьезнела Наола. – Теперь нужно папу поймать.
– Это уж не переживай, – заверил ее Второй. – Из-под земли достану.
– Звучит пророчески! – поняла его буквально новобрачная. – Когда папа в пределах Империи, он обычно подбирает себе какое-нибудь кладбище. Только в Империи много кладбищ.
– Найдем, – подтвердил серьезность своих намерений Магнификус. – И как найдем, так сразу свадьба.
– Ищи, муженек, ищи, а я пока сессию сдам. И не шали, иначе я тебе всю кровь после свадьбы выпью, на законных основаниях, – девушка поцеловала суженого в щеку и побежала вверх по лестнице. – Сегодня в полдень профессор Энлиль читает лекцию в аудитории «5 С». Советую послушать, – крикнула она уже от самых дверей.
* * *
Вернувшись в гостиницу, Второй застал Вилли, дремлющего на большом чемодане у стойки портье.
Магнификус потряс друга за плечо и сказал:
– Вилли, я женился.
– Поздравляю, – пробормотал сигмариот сквозь дрему. – Я от Сеттры посла принес. Он в моем чемодане. Тяжелый ужасно.
– Как ты меня нашел? – поинтересовался Второй, подхватывая одной рукой священнослужителя, а другой его чемодан.
– Проще простого, – ответил Вилли. – Я обошел сорок две гостиницы и в каждой спрашивал о молодом господине с перстнем белого золота на указательном пальце левой руки.
– Ты мог ошибиться, – пожал плечами Магнификус.
– Я и ошибся семь раз, ты восьмой, – подтвердил сигмариот. – Настоящий ученый всегда готов признать свои ошибки.
– Как Нехекхара? – Второй открыл дверь своего номера и затащил туда Вилли.
– Нехекхара?! – устало пробормотал тот, плюхаясь на кровать. – Нехекхара неописуема! Придется к нашей с Йоханом «Либер Демонике» выпустить приложение, листов на семьсот. Великий Сигмар! Какой же тяжелый этот Миб Тоус! У него кости из чугуна!
– Кто такой Миб Тоус? – не сразу сообразил Магнификус.
– Моя поклажа, – показал на чемодан священник и снял с него замок.
Как только крышка распахнулась, в комнате пахнуло влажностью, а над чемоданом взвился мини-торнадо из темных матерчатых полос, костей и разрозненных металлических элементов. Экзотический вихрь в конце концов оформился в высокого мужчину, если можно считать таковым мумифицированное тело в облачении жреца.
– Мир тебе, Великолепный! – низко поклонился он.
– Мир и тебе, жрец, – ответил ему поклоном Второй. – Я рад, что Великий Сеттра откликнулся на мой призыв.
