Текст книги "XIV принцип"

Автор книги: Иван Охлобыстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Вспомнил, – обиженно насупился скейвен, скидывая свою одежду на одну из кроватей. – Будет лучше, если один спит, а другой дежурит. Могут во сне убить.

– Ты не понял, что ли, еще, что у нашей хорошенькой хозяйки тысяча раз была возможность это сделать, не дожидаясь пока мы уснем, – резонно возразил Сергей и попросил: – Давай пока один моется, другой в окно смотрит. Я еще не привык к существам твоей породы.

– Иногда ты говоришь правильно. Я очень стесняюсь, – поддержал его предложение Шарскун. – Потом, где гарантии, что Древние не едят голых скейвенов?

– Представить противно! – брезгливо сплюнул Второй, бросая свой посох на одну из кроватей.

Словно в ответ на их сомнения, приведения втащили в комнату трехсоставную полотняную ширму.

– Какая предусмотрительность! – восхитился Сергей, быстро скидывая одежду и с наслаждением погружаясь в воду.

Едва он произвел с помощью пористой губки, лежащей на краю, все необходимые процедуры и покинул ванну, баньши вернулись и уволокли ее, спустя несколько мгновений заменив на другую с чистой водой.

– Сервис, однако! – отметил Второй, одеваясь и садясь на край кровати.

– Нас моют перед едой, – предположил из-за ширмы Шарскун.

– Ты, брат, пессимист, я вижу!

– Я, брат, много жить, много видеть, много страдать.

– У тебя опять появился акцент.

– Забываюсь, что ты не скейвен. У скейвенов свой язык.

– Я польщен. Значит, ты мне доверяешь. А как говорят скейвены?

– Скейвены говорят по-скейвенски.

– Скажи чего-нибудь.

– Что сказать?

– Ну, предположим – хороший парень этот Магнификус.

– Нурссколу лу Магнификус пук.

– Пук – это хороший или парень?

– Пук – это хороший.

– Пук брат мой Шарскун, но очень ворчливый «пук».

– Не надо издеваться над моим языком, у вас тоже язык не эльфийский, как дрова грузят, – обиделся тот, судя по звуку, выбираясь из воды и обтираясь приготовленным покрывалом.

– Не злись, – извинился перед спутником Сергей. – Я по жизни шутник, – и спросил: – Кто первый дежурить будет?

– Мне все равно, но я тебя там под снегом долго ждал.

– Клянусь преобразованием Лапласа – понял.

– Кто такой Лаплас?

– Такой же умник, как и ты, – буркнул Второй.

*  *  *

Вскоре со стороны кровати скейвена раздалось мерное посапывание, а Второй, за неимением лучшего варианта, тоже прилег и как-то незаметно для себя уснул.

Ему снилось, будто он опять ребенок, что он у бабушки в деревне на огороде палкой рубит высокие лопухи, играя в рыцаря.

*  *  *

Его разбудил возмущенный шепот Шарскуна:

– Хороший сторож! Спит!

– Ладно, чего там, – попробовал оправдаться Сергей. – Ничего же не случилось!

– В окно тролль глядел, – сообщил скейвен. – И к дому кто-то подлетел. Дракон прилетел.

– Сколько времени? – спросил Второй, выглядывая в окно и к своему удивлению обнаруживая, что на темном небосклоне сияет сразу две луны. – Что, у вас тут две луны?

Шарскун не успел ответить, потому что в дверь постучались.

– Входите, – крикнул Сергей, поднимаясь на ноги.

В комнату вошла Наола. На этот раз она уже была облачена не в свой боевой наряд, а в элегантное платье, большей частью состоящее из прозрачных кружев, отчего ее изящная фигура просматривалась практически полностью.

– Милое платье, – не найдя сразу что сказать, похвалил ее одеяние Второй и опять почувствовал, как кольнуло сердце.

– Прошу вас отужинать со мной и моими друзьями, – не обращая внимания на похвалу, предложила она.

– Нас не будут кушать? – со свойственной ему прямотой поинтересовался Шарскун.

– Сегодня у нас скучное меню – хлеб, вино, жареная крольчатина, куропатки и фрукты, – успокоила его девушка и жестом позвала за собой.

Друзья проследовали за ней в обеденный зал.

Длинный обеденный стол действительно был уставлен традиционной снедью. Повсюду мерцали витые свечи. Баньши вокруг стола сновали с наполненными вином хрустальными графинами и корзинами с хлебом.

Навстречу вошедшим из-за стола поднялся высокий худощавый мужчина неопределенного возраста, судя по одеянию, рыцарь.

– Я его знаю, это Ракартх, он дручий, Беастмастер – укротитель черных драконов, – шепнул на ухо Сергею скейвен. – Плохие дела.

– Ничего плохого, – засмеялась Наола, видимо расслышав высказанные крысом сомнения, – он мой старинный друг. Когда-то мы сражались вместе с целой армией зверолюдей на западном склоне Черного Хребта. Мы искали Свитки Нагаша.

– Ты искала, – осторожно поправил ее мужчина. – Я искал гнезда черных драконов.

– Нашли? – вклинился в их воспоминания Шарскун.

– Естественно, достопочтимый Отор Бер, третий в Эшине, – серьезно ответил ДрагЛорд.

Пораженный деликатностью и осведомленностью нового персонажа скейвен счел необходимым тут же извиниться:

– Простите меня за глупую крысиную язвительность, мне сложно за один вечер уместить в моей упрямой голове факт, что я, скейвен, мирно ужинаю с дручием. Скейвены тысячелетиями воевали с дручиями. Я приношу свое уважение одному из самых легендарных и образованных воинов этого времени – Лорду Ракартху из Каран Кара, если не ошибаюсь?!

– Не ошибаетесь, и я польщен, – улыбнулся гость и оговорился: – Вы напрасно ссылаетесь на свою голову, все знают, что она одна из самых светлых голов нашего мира. Точнее, мира, в котором мы живем. Поскольку в большей степени наш мир создан и принадлежит Древним, а мы так – безвольные игровые элементы этого величественного проекта, – он сделал поклон в сторону Сергея и представился: – ДрагЛорд Ракартх к вашим услугам.

– Магнификус, – только и нашелся что ответить тот. – Сочту за честь сидеть за одним столом с вами.

– Я знаю, кто вы, – склонил в приветствии голову аристократ. – Мало того, мне поручено взять на себя хлопоты по вашему пребыванию в Наггароте.

– Господа, – вмешалась в разговор Наола, – перейдем к напиткам. Пора выпить за дам. Господин Шарскун, сразу предупреждаю, вино не отравлено.

– Давно пора, – вполголоса согласился Второй, окончательно запутавшийся, как себя вести.

Собравшиеся молча подняли бокалы и отпили по глотку из них.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что вам поручено взять на себя хлопоты обо мне? Кем поручено? – счел возможным начать беседу Сергей, когда все сели.

– Теми же, кто послал вас сюда, – безо всякого намека на двусмысленность ответил Ракартх. – Как только ваши соплеменники узнали, что вы гостите у Наолы, я счел разумным выбрать время и навестить мою давнюю знакомую.

– Какие соплеменники? – уточнил Второй.

– Боги или Древние, как кому больше нравится, – просто ответил Ракартх.

– Это так? – искренне удивился Второй, покосившись на девушку. Та в подтверждение слов ДрагЛорда кивнула.

– Я не знал, что у меня такие заботливые и почтенные соплеменники, – признался Сергей. – Наверняка я еще много чего не знаю.

– Уверен, когда вы доберетесь до своих собратьев, они все вам расскажут, – пообещал Ракартх.

– Получается – в этом мире всем управляют Древние? – делая еще один глоток, продолжил расспросы Второй.

– Прежде управляли, тысячи лет назад, – заявил ДрагЛорд. – Теперь наш мир живет сам, а Древние по иронии судьбы тоже в некоторой степени стали его персонажами и находятся в определенной зависимости от собственных правил. Тождественность причины и следствия.

– И что же, мы полетаем на драконе?

– Обязательно полетаем, но не сейчас. Мои передвижения могут отслеживаться вашими неприятелями. На данный момент это только визит вежливости, а до Наггарота вас сможет без труда довести достопочтенный Отор Бер, третий в Эшине, – и ДрагЛорд повернулся к скейвену. – Вы ведь выполните ваши обязательства, господин Шарскун?

Тот молча кивнул, не поднимая глаз на гостя.

– Что еще за неприятели? – заинтересовался Сергей.

– Отвратительные неуправляемые существа. Насколько я понимаю, вас и вызвали для борьбы с ними.

– Я, конечно, растроган таким вниманием со стороны своих божественных собратьев, но что-то мне не хочется ни с кем бороться. Тем более, что мне кажется, я знаю, о ком идет речь. Бороться с ним – только время терять.

– Не беспокойтесь, мы поможем вам. Простите, – Ракартх, поднялся из-за стола. – Мне пора. Иначе в Наггароте заметят мое отсутствие.

ДрагЛорд вышел из-за стола, поцеловал руку Наоле, поклонился Шарскуну и покинул дом. Во дворе раздался оглушительный рык, хлопанье перепончатых крыльев, и вскоре все затихло.

– Как вам мой друг? – невинно поинтересовалась девушка.

– Мне понравился, – ответил Сергей. – Приятный, интеллигентный субъект.

– А я напуган и ничего не понял из вашей болтовни с дручием, – в тон ему сказал Шарскун, взахлеб прямо из графина потребляя вино и, пренебрегая столовыми приборами, прямо с блюда хватая лапой куски мяса и поглощая их.

Заметив на себе неодобрительный взгляд молодого человека, скейвен только отмахнулся:

– Ну не надо тут эти дворцовые нежности разводить! Я всегда много кушать, когда волнуюсь. У нас, скейвенов, так принято.

– Может, прогуляемся по парку? – неожиданно предложила Сергею Наола.

– Легко, – согласился Второй.

– Я не пойду, – наотрез отказался скейвен. – Я боюсь троллей. Мне и здесь неплохо. Только пусть баньши мне еще графин с вином выдадут.

Девушка щелкнула пальцами, и одно из вышеупомянутых созданий тут же выставило перед скейвеном графин. Шарксун удовлетворенно кивнул и потянул к нему лапу.

Наола и Второй вышли в прохладу ночного парка и медленно пошли по дорожке мимо тщательно ухоженных кустарников.

– Два коротких вопроса. Как Ракартх с Древними узнали, что я здесь, и что за свитки, которые ты искала в горах? – после недолгого молчания начал разговор Сергей.

– Это не короткие вопросы.

– Но все-таки?

– Узнали, потому что я отправила почтовую птицу Ракартху.

– Зачем?

– Чтобы тебе помочь. Ты же со своим другом меня спас. И еще я знала, что Ракартх поддерживает связь с Древними. Но это для всех остальных тайна.

– А свитки?

– Свитки?! Свитки – это давно потерянные инструкции по обретению бессмертия.

– Ты хочешь быть бессмертной?

– Для моей матери. Я была юная и глупая. Отец хотел помочь матери, но она отказалась пить чужую кровь и умерла человеком.

– А ты пила?

– Повторяю – я не хочу бессмертия.

– Почему?

– Я хочу остаться человеком.

– Зачем?

– Чтобы полюбить. Бессмертные не могут любить. Бессмертие – иллюзия, потому что жизнь без любви – это пустая трата времени.

– Ты что – любила?

– Это личное.

– Ладно, не буду совать нос в чужую душу.

Наола остановилась и взглянула в глаза Сергею:

– Ты думаешь, у созданий есть душа?

Второй долго молчал, разглядывая луну, украшающую ночной небосклон, наконец ответил:

– Думаю, что есть, потому что существо, желающее любви, должно иметь душу. В моем мире, когда мне тоскливо, я часто перечитываю один роман. Дело происходит в далеком будущем. Некий охотник за искусственными людьми, которые отказались служить своим создателям, долго гоняется за главарем этих бунтарей. Потом находит его и убивает. Умирая, этот главарь демонстративно выпускает из руки голубя. Дает понять охотнику, что он боролся не против своих создателей, а за свою независимую душу. Точнее, за возможность ее иметь.

– Великий жест! – мечтательно улыбнулась девушка и предложила: – Хочешь узнать, чем занимается тролль перед сном?

– Было бы интересно!

– Тогда тихо иди за мной.

Она взяла Сергея за руку и потащила сквозь заросли кустарника куда-то в темноту. Они перебрались через невысокую изгородь и оказались на краю небольшого оврага. На его дне горел костер, у костра на каменном валуне сидел огромный тролль в окружении стаи волков и хрипло вполголоса читал им какую-то книгу. Волки ему благоговейно внимали.

– Он умеет читать? – удивился Второй.

– Конечно, – ответила Наола, – я его научила.

– А что он читает?

– У нас только одна книга Древних – «Рики-Тики-Тави».

– Киплинг?

– Да. Мне эту книгу подарил Ракартх на день рождения. Она из разделенной библиотеки Азуров.

– И волки его понимают?

– Еще как! Ну, пошли, а то неудобно.

– Чем дальше, тем забавнее, – двигаясь в темноте за своей хрупкой спутницей, крякнул Сергей.

Молодые люди выбрались обратно на парковую дорожку.

– Устал? – спросила Наола у гостя.

– Да нет, я же выспался, – пожал плечами тот.

– Тогда я могу тебе еще показать «колесо судьбы», – сообщила девушка.

– Звучит интригующе, – сказал Сергей.

Наола провела его вокруг дома и показала на журчащий неподалеку ручей:

– Там.

Они пошли вдоль русла ручья, пока тот не привел их к небольшому водоему с укрепленным каменными плитами берегом. На другой стороне виднелись руины какого-то здания с большим деревянным колесом у основания. Движимое потоком воды колесо неторопливо, с глухим скрипом вращалось вокруг своей оси.

*  *  *

– Раньше здесь была мельница, – объяснила девушка. – Потом она сгорела, а колесо осталось. Если загадать желание и колесо остановится, то желание сбудется.

– Серьезно? – не поверил Второй.

– Есть такое мнение, – улыбнулась Наола и села на каменное ограждение водоема. – Я иногда прихожу сюда подумать.

Сергей сел рядом и полюбопытствовал:

– Почему мельницу не восстановишь?

– Бессмысленно, я давно покупаю хлеб в ближайшей деревне, – призналась девушка.

– Когда-то я тоже жил в деревне, и там была водяная мельница, – сказал Второй. – Только она стояла на реке. Мы с другими мальчишками играли там в войну, а когда выросли, назначали свидания девчонкам.

– Ты тоже назначал? – заинтересовалась Наола.

– Ну конечно, назначал, – кивнул Сергей, помолчал и добавил: – Только она не пришла. Заболела, а на следующий день с родителями в город уехала. Я до утра ее ждал и простудился.

– Думаю, что она тебя обманула, – предположила девушка.

– Может быть, но самое главное, что она согласилась прийти, – вздохнул Второй. – Тем более что я не очень себе представлял тогда, что нужно делать на свидании.

– Теперь-то представляешь? – лукаво поинтересовалась Наола.

– В деталях, – столь же лукаво ответил Сергей, но добавил: – Жалко только, что это было первое и последнее свидание. В будущем я обходился уже без них.

– Что, ты имел такой успех у девушек?

– Нет, просто у девушек не было лишнего времени.

– Давай загадывать желания, – предложила Наола.

– Давай, – поддержал ее предложение Второй.

Они задумались. Неожиданно колесо громче обычного скрипнуло и остановилось. Потом раздался всплеск воды, очевидно, в деревянные лопасти попала крупная рыба, и колесо снова завертелось.

– Ты видел?! – схватила Сергея за руку девушка.

– Оно остановилось, – сказал он, чувствуя тепло ее ладони.

– Успел чего-нибудь загадать?

– Нет, мысли путаются, я все еще никак не могу привыкнуть к своей новой жизни.

– Привыкнешь, такие как ты ко всему привыкают. Можешь мне поверить, у меня папа вампир, и я людей насквозь вижу, – поднялась с камней Наола. – Ладно, пошли.

*  *  *

Шарскуна они обнаружили сидящим на том же месте, абсолютно пьяным и распевающим какую-то разудалую скейвенскую песню. Три баньши весело подпевали ему. Едва завидев хозяйку, они испуганно растворились в воздухе.

– Это просто чудо! – развела руками Наола.

– Что же здесь чудесного? – не понял Второй. – Нализался крыс вдрызг.

– Да нет, – объяснила девушка. – Это непрощенные духи, их удел – скорбь. В нашем мире ничего просто так не случается.

– Бросьте, нормальные девчонки! – заслышав их разговор, крикнул скейвен, рухнул боком со стула на пол и, даже не предприняв попытки встать, громко захрапел.

– Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что твой друг – не совсем то, чем хочет нам показаться, – предупредила Наола.

– Да, он классный мужик, – согласился Сергей.

– Будь осторожен, и спокойной ночи. Завтра вам идти в Прааг. Тебе потребуются силы, – сказала девушка, пожала ему руку и направилась по лестнице наверх.

– Ох, дела мои скорбные! – вздохнул Второй, поднимая сопящего во сне Шарскуна с пола и волоча его в свою комнату.

*  *  *

– Ужасно трещит башка, – пожаловался скейвен, когда они в сопровождении Наолы вышли из усадьбы на дорогу.

– Еще бы, столько вина в одну морду, – кивнул Сергей и спросил девушку, показывая глазами на парящих у них над головой драконов:

– Все-таки здесь на драконах летают?

– Летают, – поняла невысказанную просьбу она, но объяснила: – Вам на драконах нельзя. Вам нужно идти незаметно. Я отправлю с вами волков, они довезут вас до Праага за несколько часов и будут вас защищать.

Словно в подтверждение ее слов из густого леса, окружающего усадьбу, на дорогу вышли шесть мощных волков размером со взрослого пони. Коротко стриженные холки хищников были выкрашены в белый цвет.

– Это волки-герои, – охарактеризовала животных Наола. – Они служат только мне и никого не боятся.

– Дома мне не поверят, что я ездил на лютых волках, – подал голос Шарскун, забираясь на спину одного из хищников.

– Я буду скучать, – на прощание сказал Второй девушке. – У нас редко встретишь барышню с такой ясной жизненной позицией.

– А я просто буду скучать, – призналась Наола, махнула рукой и волки понесли путешественников по лесной дороге прочь.

– Ты влюбился, человечек! – хохотнул скейвен, когда усадьба скрылась из виду.

– Может быть, – честно ответил ему Сергей, поправляя привязанный к спине посох.

– Не переживай – она тоже влюбилась в тебя, – успокоил его крыс.

– Откуда ты знаешь? – улыбнулся Второй, изо всех сил стараясь сохранять равновесие.

– У меня двадцать детей, а может быть, уже двадцать один, – пояснил Шарскун.

– Будем надеяться, что ты прав, – крикнул Сергей и пятками ударил по бокам своего волка. Тот сердито рыкнул, но скорость прибавил.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Через несколько часов этой бешеной скачки они выехали на открытое пространство. Вдали показались очертания какого-то города.

– Прааг, – вытянул вперед лапу скейвен. – Мертвый город. Каждый камень в крови.

– Что здесь произошло? – спросил Второй, принюхиваясь. – Гарью пахнет.

– Битва. Большая битва. Хаос и люди, – рассказал Шарскун. – Много месяцев битвы. Все погибли.

– Тогда кто же победил?

– Смерть.

– И там никто не живет?

– Хаос нигде не живет, а люди боятся возвращаться сюда. Плохое место.

– Я гляжу, что в вашем мире мало хороших мест.

– Как сказал дручий, – намекнул на ночной разговор скейвен, – не мы создавали этот мир.

– Да, да, да, – вздохнул Сергей, соскакивая со спины волка на землю. – Напомни, зачем мы туда идем?

– Там вход в тоннели, которые нас выведут к Наггароту, – сообщил своему забывчивому спутнику Шарскун.

– Теперь напомни – зачем нам в Наггарот и что такое Наггарот? – попросил тот.

– Наггарот – это другой город, там живут Темные эльфы. Рядом с Наггаротом бухта, где тебя заберет корабль и отвезет в земли Высших эльфов, а я получу свое золото и вернусь к своей семье, – терпеливо выдал ему всю информацию крыс.

– Напоминай мне почаще, что происходит, потому что еще несколько дней назад я продавал поддельные итальянские спальные гарнитуры свеженазначенному начальству из Санкт-Петербурга и даже представить себе не мог, что окажусь здесь, в окружении благородных скейвенов, не менее благородных эльфов-убийц и прекрасных вампириц. Не говоря уже о такой чепухе, как тролли, драконы, мутанты и ездовые волки.

– Это не ездовые волки, – уточнил скейвен. – Это волки-людоеды.

– Да? Мне они показались очень симпатичными.

– Все определяют условия игры, – философски заметил Шарскун и предложил: – Пойдем скорее, пока «ездовые» волки не забыли, что они «ездовые».

*  *  *

И они зашагали по дороге, со всех сторон поросшей только зацветающей нигеллой, по направлению к городу.

– Знаешь, как называют садоводы эти цветы? – кивнул на голубые цветки у обочины Второй.

– Как? – равнодушно спросил скейвен, не отрывая взгляда от приближающихся ворот города.

– «Девица в зелени», – сообщил Сергей.

– Очень полезное знание, – буркнул Шарскун.

Как только путешественники подошли к воротам, волки, доселе внимательно следящие за их передвижением, развернулись и размеренной рысью двинулись к лесу.

*  *  *

Город действительно оказался довольно мрачным: пустые улицы, темные проемы окон, много полуразрушенных зданий и царящая над всем этим нереальная тишина.

– Вход в тоннель там, в подвале одного из домов у городского рынка, – показал лапой скейвен и шагнул в сторону узкой улочки справа.

– Отлично, – пошел за ним Второй, на ходу продолжая увеличивать запас своих знаний о мире, куда его занесло. – Еще вопрос.

– Ну?!

– ДрагЛорд – это титул?

– Да. Титул и призвание.

– В каком смысле?

– ДрагЛорды умеют приручать драконов.

– Наола тоже умеет.

– Наола вообще странная штучка. С ней надо быть осторожнее.

– То же самое она сказала и про тебя.

– Почему?

– Потому что, когда ты пьяный орал песни, баньши тебе подпевали.

– Ничего странного – это были очень веселые песни, – тут Шарскун остановился и прислушался: – Т-с-с-с! Кто-то идет.

Спутники спрятались за угол здания и притихли. Через несколько минут мимо них проковыляла старушка с охапкой дров в руках. Они, стараясь не издавать никаких звуков, выглянули из-за угла ей вслед. Старушка добралась до перекрестка и намеревалась было зайти по ступенькам в один из домов, как зацепилась за кованый порог, пошатнулась и выпустила из рук дрова. Поленья раскатились по всему перекрестку. Старушка нагнулась и принялась на ощупь искать потерянные дрова. Судя по ее движениям, она была слепая.

– Пойдем поможем, – шепотом предложил Сергей.

– Ни за что, – ужаснулся скейвен. – В Прааге никто давно не живет. Я тебе говорил – все погибли.

– Значит, не все, – сам того не понимая, отчего-то заупрямился молодой человек, и, пока Шарскун находился в замешательстве, вышел к женщине и предложил: – Может, я вам помогу?

Старушка вздрогнула от звука его голоса, но скоро успокоилась и ответила:

– Если можно, добрый мальчик.

– «Добрый мальчик», – зло прошипел на ухо Сергею Шарскун. – Это может оказаться оборотень или еще чего похуже.

– Да пошел ты! – отмахнулся от него Второй и принялся собирать разбросанные поленья.

– Ты друг моего сына? – спросила слепая женщина и, не дождавшись ответа, сообщила: – Его пока нет.

– Нет, я мимо шел, – сказал Сергей, занося за ней в дом дрова. – А кто ваш сын?

– Симбо, – ответила старушка. – Он все время на службе. Он библиотекарь. Скоро он придет. Он обещал принести молоко. Каша без молока пресная. Не говорите, что я выходила одна за дровами. Я его берегу, у него столько работы!

– Не скажу! – пообещал Второй, оглядываясь вокруг.

Помещение внутри на удивление выглядело довольно ухоженным. Горел очаг. На столе стояла серебряная посуда, на полках покоились какие-то съестные припасы в мешках. И на всем этом красовался один и тот же символ – что-то вроде зигзага со звездой посередине.

*  *  *

– Вы хотите есть? – спросила женщина, присаживаясь на скамью у стола.

Сергей оглянулся, увидел перекошенную от ужаса морду скейвена и отказался:

– Нет, я недавно поел. Я пойду, иначе меня будут ругать товарищи по работе.

– Спасибо тебе, добрый мальчик, приходи вечером, я тебя угощу вкусной кашей, – поблагодарила его старушка.

– Обязательно зайду, – пообещал Сергей и вышел из дома. Как только он оказался на улице, Шарскун крепко схватил его за руку и быстро потащил прочь. Только оказавшись на приличном расстоянии от дома, он прижал обеими лапами своего спутника к стене и зашипел на него:

– Ты очень глупый, очень глупый человек! Плохой товарищ по работе!

– Чего ты так напрягся-то?! – не понял тот. – Хорошая женщина. Больная. Чем она тебе не угодила?

– У нее везде знаки Тзинча! – зловеще объяснил ему крыс. – У нее на груди медальон со знаком Тзинча, поэтому ее здесь никто и не трогает. Все боятся Тзинча!

– Какого Тзинча? – не понял Сергей. – Фамилия сына такая?

– Клянусь Рогатой Крысой – ты самый глупый человек на этом свете, – наконец отпустил его скейвен. – Тзинч – главный бог Хаоса, страшнее него нет.

– Да ладно тебе, – попробовал его успокоить Второй. – Твой Зинч и Тзич нам только спасибо скажет, что его маме помогли. Она меня вечером на кашу приглашала.

– О нет! – опять глухо простонал Шарскун, схватил своего спутника за руку, потащил куда-то в подворотню, за грудой полусгнивших ящиков повалил на землю и зажал лапой рот. Тут и сам Сергей заметил, что на улице быстро стемнело и под порывом ветра над мостовой взметнулись листья. Потом раздался раскат грома. Что-то большое двигалось по направлению к ним. Наконец он увидел самое странное существо, которое может себе представить человеческий рассудок, – дикая помесь птицы, паука и еще пары несовместимых существ шагала мимо них в сторону дома старушки. Поравнявшись с подворотней, в которой притаились напуганные спутники, существо остановилось, скрестило свои полукрылья-полуклешни и в мгновение ока превратилось в мужчину средних лет плотного телосложения в длинном оранжевом камзоле. Впрочем, камзол только секунду был оранжевым, через мгновение оранжевый окрас сменился бирюзовым, потом золотым. Существо пригладило руками темные волосы и направилось дальше.

– Сейчас он дойдет до старухи, а та ему расскажет о «добром мальчике», и нам конец, – прошептал оцепеневший скейвен.

– Тогда бежим?! – предложил Сергей.

– Очень, очень, – согласился крыс, и они со всех ног помчались к городскому рынку.

– Ищи дверь с двумя железными сапогами, – на ходу приказал Шарскун, когда они домчались до рыночной площади.

Сергей огляделся и на свое счастье тут же обнаружил дверь, над которой, позвякивая на ветру, висели два металлических листа, вырезанных в виде сапог.

– Вон она, – показал своему обезумевшему спутнику Второй.

– Быстро, быстро! – взвизгнул скейвен и бросился к двери.

Вломившись в дом, он тут же вышиб какую-то дверь и побежал по лестнице вниз. Сергей едва поспевал за ним. Лестница заканчивалась помещением, уставленным огромными бочками.

– Так, так, так! – приговаривая, перебегал от бочки к бочке Шарскун. Наконец он нашел, что искал, и повернул на бочке кран. Бочка беззвучно отъехала в сторону, открывая круглый лаз.

– Туда! – крикнул скейвен и первым нырнул в темное отверстие. Сергею не оставалось ничего другого, как последовать за ним. И они заскользили в темноте по винтообразному желобу куда-то вниз. Через несколько минут беспрерывного кружения их выбросило на кучу угля. Шарскун поднялся на ноги первым и в два прыжка очутился у механизма, отдаленно напоминающего грузовую вагонетку.

– Быстро, быстро! – не прекращая паниковать, защелкал какими-то тумблерами он. – Садись.

Сергей забрался внутрь вагонетки, скейвен прыгнул за ним, и диковинное передвижное средство, быстро набирая скорость, покатилось куда-то по единственной рельсе.

Только проехав, по примерным расчетам молодого человека, не менее пяти километров от места старта, Шарскун успокоился и сделал глубокий выдох.

– Прости, я не знал, что это так опасно, – извинился Сергей и спросил: – Это действительно так опасно?

– Это в миллионы раз опасней, чем ты можешь себе представить! – завизжал скейвен, потом все-таки успокоился и ответил: – Да, это очень опасно. Это Тзинч – бог изменения. Это он уничтожил Прааг и еще много других городов. Он страшный! Мы чудом ушли.

*  *  *

– Боюсь тебя разочаровывать, – задумчиво глядя назад, сказал молодой человек. – Но, кажется, мы еще не совсем ушли.

Шарскун взглянул туда же и обнаружил, что в нескольких десятках метров от них рельса, по которой двигалась вагонетка, искрясь, стремительно тлела словно бикфордов шнур.

– Прыгаем! – крикнул крыс и, действительно, сиганул из вагонетки вниз.

– Блин! – только и смог сказать Сергей, сжимая левой рукой свой посох и прыгая за скейвеном.

Благо оказалось невысоко, и друзья по несчастью приземлились на влажный песок. Неподалеку раздался оглушительный взрыв.

Неизвестно, сколько еще прошло времени, пока Второй нашел в себе силы спросить:

– Ты жив, дружище?

– Почти, – вздохнул, вставая с песка Шарскун: – Я меч потерял! И очень устал бояться.

– И не говори! – разделил чувства соратника Сергей, отряхиваясь от песка, и поинтересовался: – Теперь как доберемся до места?

– Здесь много перекрестных тоннелей, может быть, в них есть хладнокровные, – ответил тот.

– Хладнокровные?!

– Это как лошади, только не такие тощие. Воспользуешься своими возможностями еще разок.

– О’кей, – с помощью посоха поднимаясь на ноги, согласился путешественник.

*  *  *

Двигаясь вслед за Шарскуном, Второй по привычке впал в мечтательное настроение.

– Наола! – звучало у него в голове. – Наола! 90, 60, на 90. Нет, на 80. Два дракона, тролль с книжкой, волки-людоеды и папа, судя по всему, психопат – неплохое приданое для человека с неопределенным мировоззрением и склонностью к алкоголизму. Интересно, до какой степени близости они дошли с Ракартхом! Если это только идеология, тогда все в порядке. У меня есть знакомые фашисты, национал-большевики и «гринписовцы». Их частная жизнь не интересует. Будем молиться, чтобы она оказалась жертвой каких-нибудь убеждений. Даешь фанатизм – лекарство от одиночества! С другой стороны, зачем ей безвольный аморальный типчик вроде меня. С другой стороны, такие это и любят. С другой стороны, будет мной крутить. С другой стороны, я Древнейший. С другой стороны, как выяснилось, это большой геморрой. С другой стороны, по-моему, я действительно уже влюбился и все предыдущие соображения не имеют смысла. Тогда надо выработать тактику. Что может любить такая девушка? Все что угодно. 1:0 в мою пользу. Да, но она любит всех этих уродов. 1:1. Хотя я тоже урод в своем роде. 2:1.

От размышлений его отвлек скейвен.

– Вот я иду и думаю, – спросил он. – Ты за девушку заступился и старушке помог с дровами. Что – это так обязательно Древнейшие делают?

– Редко, – честно ответил Сергей.

– Слава Рогатой Крысе, иначе нам не выжить! – сказал Шарскун и тут же опять спросил: – Тогда почему?

– Не знаю, – снова честно ответил молодой человек. – Вариант возрождаться через пять минут после смерти очень расслабляет.

– Так не все возрождаются, – открыл ему глаза крыс. – Только герои.

– Вот что означали слова Наолы по поводу волков-героев, – понял Сергей и уточнил: – Ты-то хоть герой?

– Я еще ни разу не умирал, – грустно признался Шарскун, – но очень боюсь, что нет.

– А я? – еще больше заинтересовался Второй.

– Тоже непонятно, как у вас там, у Древнейших, – ответил скейвен. – Думаю – должен.

– Это не самое смешное, что я услышал за последнее время, – озадачился Сергей и предложил: – Будем тогда осторожнее.

– Слава Рогатой Крысе! – поддержал его порыв крыс.

– Она правда Рогатая? – ехидно спросил Второй.

– Не кощунствуй, – строго осек его Шарскун. – Это не она, это он.

– Я серьезно.

– Не знаю, я не богослов, Рогатая и Рогатая. В общем, слава ему!

Впереди показался овальный вход в перекрестный тоннель.

– Смотри, – провел по стене лапой скейвен, очищая от плесени нацарапанные на камне каракули, – моя язык. Мы под Миддейхеймом – городом Белого волка.