Текст книги "XIV принцип"
Автор книги: Иван Охлобыстин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
– Проще простого, – объяснил профессор. – Предположим, вы решили написать некий увлекательный роман, в котором ваш главный герой должен совершить некий могущественный ритуал, итогом которого будет разрушение некого Черного Портала. Придумайте этот ритуал, уберите слово «некий» и добавьте туда добытой по ходу сюжета атрибутики. Я имею в виду принципы. Заклинания должны звучать торжественно, обстановка должна быть таинственная, герой должен быть убедительным. И все.
– Попахивает дешевкой, – заметил Магнификус.
– Хотите, я вам в двух словах «Илиаду» перескажу? – в ответ предложил Тордион и поправил свой шутовской колпак.
– Не хочу, – отказался Второй. – Я понял вас, профессор.
– Тогда будем считать, что я передал вам все необходимые на данном этапе познания в искусстве сафери, – поднялся на ноги профессор. – Если понадобятся детали, то можете заглянуть к моему старому другу в Каннах и посвятить остаток дней изучению его знаменитой техники хрустальной стены. Он живет на Мимозной горе и помаленьку сходит с ума от осознания собственного совершенства и приступов сплина. Только не старайтесь ему понравиться, он этого терпеть не может. А сейчас пора ехать. У меня через два часа лекция.
Они сели на мотоцикл и ринулись вниз.
* * *
Уже у гостиницы, пожав Тордиону на прощание руку, Второй спросил:
– И все-таки, какова, профессор, ваша роль во всем этом? – и он сделал круговое движение рукой.
– Как у вашего кольца, – улыбнулся тот. – Я просто есть.
Тордион поддал газу и помчался на своей варп-колеснице в сторону университета.
* * *
В номере Магнификуса ждали.
Во-первых, его ждал злой и вымазанный с ног до головы глиной папа Наолы.
– Я, само собой разумеется, готов присутствовать на бракосочетании своей дочери! – встретил он молодого человека упреками. – Но я категорически против, чтобы меня без предупреждения выволакивали силой из гроба и тащили под землей, как крота, несколько миль. Эти чудовища перевернули респектабельное кладбище вверх дном. В конце концов, они просто меня напугали! Меня – Манфреда фон Корстейна – последнего в Кровавой линии Корстейнов! Лежишь себе в гробу, ничего не подозревая, неожиданно какой-то мумифицированный хам проламывает совершенно новый гроб своей костлявой лапищей и хватает тебя за волосы! Скандал!
Во-вторых, его ждала Наола.
– Милый! – заявила она. – Предупреждать надо, если перед самой свадьбой куда-то уезжаешь. Я тут с ума схожу! Через три дня, ровно в полдень, мы должны быть в городском муниципалитете, а вечером того же дня – в усадьбе. Приглашения гостям я уже отправила.
В третьих, его ждал Вилли.
– Йохан прислал гонца, наемники на месте! – заговорщическим тоном сообщил он и протянул утреннюю газету.
Крупным шрифтом через всю первую страницу тянулся заголовок: «Банда Руглуда Костожуя похитила Свитки Нагаша! Графы Сильвании объявили крестовый поход!»
– Доброе утро! – поприветствовал присутствующих Магнификус и устало опустился на кровать.
* * *
Весь комплекс свадебных приготовлений находился под неусыпным вниманием новобрачной. Второй никак не ожидал от Наолы такой прыти. В некотором смысле его это даже немного тревожило. Хотя, с другой стороны, столь трепетное отношение к вопросу заключения брака со стороны девушки пробуждало в его мятежной душе ощущение мягкого, обволакивающего покоя.
Наола подключила к своей деятельности и отца, и Вилли, и прибывшего первым из гостей Ракартха. Всем были поручены определенные заботы, за своевременным исполнением коих также следила Наола. Единственным незадействованным в деле человеком был жених.
– Пока наслаждайся временной свободой, только не рекомендую злоупотреблять, – заявила ему девушка. – Никаких мальчишников и прочих холостяцких рудиментов!
Однако тот и не намеревался затевать шумных проводов своего одиночества, поскольку много лет тяготился им. Свободное время Магнификус использовал для посещения лекций Тордиона в университете.
Его недавний экзальтированный спутник практически ничем внешне не отличался от остальных преподавателей легендарного учебного заведения. Свои лекции он посвящал психологии, плавно подчиняя последнюю вопросам этического свойства. Его мало интересовали деловые преимущества психологии и глубоко тревожили морально-нравственные неурядицы окружающего мира. Судя по всему, своей основной задачей как преподавателя он считал попытку пробудить у студентов вкус к миротворчеству как исходной величине сознания. Каждым своим вновь озвученным тезисом Тордион призывал, в первую очередь, к сохранению и равновесию и уже потом ко всему остальному. На этих лекциях молодого человека не покидало ощущение, что профессор искусно избегает слова «любовь», предоставляя внимающим ему волшебную возможность прийти к необходимым выводам самим. Магнификусу это нравилось.
Пока он внимал проникновенным речам Тордиона, Наола продолжала свою организационную деятельность. Предстоящему бракосочетанию она дала кодовое название «Операция Гнездо». И милая полукровка вила это «гнездо» с энергией штормового ветра.
Будущий тесть молодого человека, ввиду отвратительного реноме, был выслан из Нульна и направлен в усадьбу для подготовки к приему многочисленных гостей. Беспокойному клирику-сигмариоту поручили документальное оформление брака, и тот измучил муниципальных чиновников бесконечными уточнениями брачного контракта, который в конце концов составил три увесистых тома. Встревоженный такими объемами, рассудительный Ракартх лично просмотрел все документы и свел контракт к двум фразам: «Девица Наола фон Корстейн добровольно вступает в брачный союз с маркизом Че Геварой и обязуется быть тому преданной супругой и ответственной хозяйкой». «Маркиз Че Гевара без всякого принуждения со стороны вступает в брачный союз с девицей Наолой фон Корстейн и обязуется быть той верным супругом и защитником». Негодованию Вилли не было предела, и с горя он напился в «Проезжем патриоте» до бесчувствия. Когда Бигли и гном-повар привели его под руки в гостиницу, оскорбленный формалист еще долго оглашал тишину «Шпаргалки» декларацией вслух 72 пунктов брачного контракта, где оговаривалось процентное соотношение при разделе имущества в случае бесплодия одного из бракосочетающихся и последующего развода.
За день до свадьбы в Нульн приехали Торгрим Злопамятный и Король Феникс Фунибар. И тот и другой инкогнито остановились в лучшем отеле города и с упоением подключились к свадебным приготовлениям. Дабы избежать ненужной огласки, Верховный Король гномов скупил все полосы периодических изданий города на неделю вперед, а Король Феникс убедил городские власти объявить пятидневный карантин с полной изоляцией Нульна от внешнего мира.
В назначенный день Магнификуса разбудил Фунибар и лично препроводил к поджидавшей у гостиницы карете. Еще десять карет дожидались их на площади перед муниципалитетом. Регистрировать брак взялся сам мэр Нульна – господин Эрих Лоц Старший.
Ко всеобщему удовольствию, господин Лоц оказался на редкость сообразительным человеком и, окинув взглядом присутствовавших на церемонии гостей, он не стал докучать речами, а лишь молча показал бракосочетающимся, где необходимо поставить подписи. Разве что после этого он смущенно напомнил:
– Поцеловаться бы надо.
Молодожены не стали возражать.
* * *
Едва праздничный кортеж пересек границы Нульна, к нему присоединились отряд «Кровавых драконов» во главе с Абхорашем, отряд «Белых львов» – преданной гвардии Короля Феникса, отряд «Боевых молотов» – постоянной охраны Торгрима Злопамятного. С небес кортеж патрулировали рыцари Ракартха на своих боевых драконах. Дооф летел чуть поодаль, явно не решаясь вступать в контакт со своими породистыми собратьями.
К семи часам вечера колонну догнала карета Королевы Дручий, окруженная отрядом «Черной Стражи».
– По-моему, профессор Энлиль не поехал, хотя я приглашение лично передала, – выглянув из увешанной цветочными гирляндами кареты, сказала Наола.
– Могу спорить, что он уже в усадьбе, – успокоил ее супруг и задумчиво добавил: – Слишком хорошо все идет, чтобы хорошо закончиться.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась девушка, подозревая, что Магнификус намекает на свадьбу.
– Ситуацию в целом, – неопределенно ответил он.
– Не стоит беспокоиться, – взяла его за руку Наола. – Мы передвигаемся через мирные территории и в таком сопровождении, что нам ничего не угрожает.
– Милая, поверь мне, – сказал ей Второй. – Я игрок со стажем. Именно когда ничего не угрожает, и нужно ждать удара.
Его слова оказались пророческими. Снаружи что-то оглушительно грохнуло, лошади испуганно заржали, и карету сильно качнуло.
Молодожены выглянули из окна. Их взору открылась, мягко говоря, неутешительная картина – две гигантские трещины, разверзшиеся в земле, отрезали их карету от остального кортежа. Из образовавшихся трещин вырывались клубы раскаленного пара, рядом с каретой, срывая с земли крупные куски дерна вместе с растущими на них придорожными кустами, кружил смерч. Небо заволокло невесть откуда возникшими грозовыми облаками.
– Любимый, ты умеешь предсказывать будущее! – восхищенно покосилась на супруга девушка, а потом еще и поцеловала его.
– Какая у тебя любопытная реакция на природные катаклизмы! – пытаясь открыть заклинившую дверь, заметил Магнификус.
Тут ему кто-то помог снаружи, и дверь наконец распахнулась. За ней стоял в своем обычном, «университетском», облике Тордион.
– Здравствуйте, господин профессор! – поприветствовала его из-за плеча супруга немного опешившая Наола.
– Добрый день, – ответил полупоклоном тот и попросил: – Можно мне позаимствовать вашего супруга на пару слов?
– Если только на пару, – неуверенно отозвалась девушка.
– Не волнуйся, я мигом, – пообещал Второй, спрыгнул на землю и подошел к профессору.
– Есть интересное предложение, – сообщил тот и показал на узкую полоску земли, тянущуюся посреди двух почвенных разломов.
– Верю, что по пустякам вы не стали бы отвлекаться, – кивнул Магнификус, но перед тем как ступить на указанный путь, поинтересовался: – Надеюсь, что за время нашего разговора я не овдовею?
– Можете не беспокоиться, в моем лице вы имеете живого гаранта института семьи, – заверил его Тордион, заложил руки за спину и первым зашагал вдоль шипящих паром трещин.
Шли они недолго. Магнификус не успел сосчитать до ста, как паровая завеса перед ними расступилась, и они оказались в месте, до боли знакомом молодожену – те же пустые улочки, те же скрипящие на ветру гнилые ставни.
– Это Прааг! Я был здесь! – воскликнул он.
– Совершенно верно, – подтвердил его догадку профессор. – Это Прааг – город с мрачной биографией, ставший могилой почти для миллиона разумных живых существ. Древние когда-то разыграли в Прааге увлекательную схватку сил Хаоса и Империи. Одну из самых драматических схваток. Империя победила 400:370. Я имею в виду «тысяч».
– Зачем мы здесь? – не понял Магнификус.
– Один мой старый знакомый посчитал возможным пригласить вас на похоронную церемонию своей матери, – ответил Тордион и добавил: – Заодно вы сможете с ним обговорить детали предстоящего вам подвига.
– Какого подвига?
– Разрушения Черного Портала.
– А что за старый знакомый?
– Тзинч.
– Демон Изменения?! Зачем нам Тзинч?
– Как зачем? – подталкивая молодого человека к одной из дверей, напомнил профессор. – Вам же нужны недостающие принципы?
– Вы хотите сказать, что... – не поверил Магнификус.
– Да, я хочу сказать это, – кивнул Тордион.
* * *
На столе посреди комнаты лежала мертвая старуха, рядом с ней стоял мужчина плотного телосложения в парчовом френче, то и дело самопроизвольно изменяющем цвет. Казалось, что мужчина не заметил вошедших. Во всяком случае, он никак не отреагировал на их появление. Мужчина не отрывал взгляда от лица покойницы.
– Примите мои соболезнования, – тихо произнес Второй.
– Зачем? – посмотрел на него мужчина.
Магнификус не нашелся, что ответить.
– Ты все ему объяснил? – повернулся к Тордиону мужчина.
– Пока нет, – сказал тот.
– Тогда объясни, – без какого-либо намека на эмоцию предложил мужчина.
– Друг мой, – профессор положил молодому человеку руку на плечо, – мистер Тзинч хочет предложить вам одну сделку. Ее суть такова – он готов отдать вам имеющиеся у него многогранники Моора, а за это вы должны вывести всех Древних той дверью, которую я вам показал.
– Как дверью?! – ужаснулся Магнификус. – Они же!..
– Он не согласен? – опять обратился к Тордиону мужчина.
– Он согласен, у него нет выхода, – заверил мужчину профессор и подтолкнул молодого человека наружу.
Оказавшись на улице, Магнификус переспросил:
– Я правильно понял – нужно провести Моора, Таала и Валайю через дверь над Караз-Оррудом?
– Правильно, – ответил Тордион. – Таала, Бога Смерти и мою мать.
– Но они просто исчезнут! Их нет на Земле! – напомнил Второй.
– Ваши предложения? – резко спросил его Тордион.
– Не знаю, – растерялся Магнификус. – У меня нет предложений.
– У меня тоже, – устало вздохнул профессор. – Это единственное.
– Я не могу, – покачал головой Второй. – Я не пойду на убийство.
– Убийство кого?
– Древних.
– Древние давно мертвы, а те, кто вас вызвал – их заблудившиеся на Нибиру души.
– Нет, – категорически отказался Магнификус и сделал шаг назад, с твердым намерением вернуться к карете.
– Тогда Нибиру исчезнет, а с ним и все, кем вы дорожите, и Древние заодно, – сообщил ему Тордион.
Второй остановился, повернулся к профессору и, пытаясь до конца осознать сказанное, переспросил:
– Исчезнет?
– Правила игры, – напомнил Тордион. – Если один из участников побеждает остальных, какая надпись появляется на экране?
– Игра окончена, – машинально произнес Магнификус.
– Теперь вы понимаете, почему я сказал Тзинчу, что у вас нет выхода? – объяснил ему профессор.
– Теперь я понимаю, почему вы так много времени отводите на своих лекциях идее равновесия, – горько усмехнулся Второй и добавил: – Только сможет ли это понять ваша мать?
– Сможет, – уверенно кивнул Тордион. – Она не пропустила ни одной моей лекции. Помните, я упоминал о моем старом друге, волшебнике с Мимозной горы? Так вот, он не устает повторять, что допуск к абсолютной реальности имеется только у женщин.
Второй пнул ногой листву и обреченно вздохнул:
– Неужели Тзинч так ненавидит Древних, что готов пожертвовать источником собственной силы?
– Не в этом дело, – Тордион протер ладонью воспаленные от усталости глаза.
– А в чем?
– В равновесии. Тзинч жертвует своими силами не ради нас, а ради Хаоса. Если Хаос победит, итог будет тот же – игра окончена. Тзинч мудр, как древний змей.
– Что, остальные демоны Хаоса этого не понимают?
– Еще как понимают, но правила есть правила, и эти правила можете изменить только вы, а для этого вам нужны недостающие принципы. Следите за ходом моих рассуждений?
Магнификус резко развернулся и вошел в дом.
– Почему ты хочешь уничтожить Древних? Просто принципы отдать нельзя? – без предисловий, напрямую, спросил он Тзинча.
Тот молча показал на лежащую старуху.
– Справедливость, – ответил за него Тордион, подходя сзади.
Демон поднял на руки женщину и вышел на улицу. Дневной свет мгновенно изменил его. Теперь это был уже не человек, а кошмарная смесь птицы, леопарда и змеи. Под лапами чудовища засверкали электрические разряды, и сильный порыв холодного ветра взметнул сухую листву к небу. Тзинч, больше не обращая внимания на людей, двинулся с мертвым телом по улице, прочь от пустого дома.
– Куда он пошел? – спросил Второй.
– На северной окраине его слуги соорудили большой погребальный костер из всех найденных в городе книг, – сообщил профессор.
– А кто эта женщина?
– Мать библиотекаря, которого убили во время штурма Праага. Она лишилась разума и ослепла от горя. Бедная женщина считала Тзинча своим спасшимся сыном, и Тзинч со временем стал считать так же. Безумие – одна из сторон изменения.
– Вы хотите сказать, что демон искренне верит в это?
– Более чем искренне, – подтвердил Тордион. – Пожалуй, это единственное, во что он верит.
– Надо попытаться разуверить его! – отчаянно предложил Магнификус.
– О мой упрямый друг! – опять положил ему на плечо руку профессор. – Лишать веры – это компетенция седьмого уровня. Тут мы бессильны. Пойдемте к вашей карете, Наола, наверное, уже волнуется.
– Так битва будет или нет? – спросил Второй, входя за своим проводником в паровое облако.
– И еще какая! – заверил его тот. – Мир содрогнется.
* * *
Обратный путь у них занял также очень немного времени. Судя по всему, все эти фокусы с природными катаклизмами были своеобразным прикрытием незаметного для остальных перемещения Магнификуса и Тордиона в район Праага.
– Надо бы на досуге обучиться у профессора всем этим забавным фокусам, – мелькнуло в сознании молодого человека. – Теоретическая часть – это прекрасно, но практическая – полезно.
Когда они оказались у кареты, выяснилось, что усилиями рыцарей Абхораша и охраны Торгрима над земляными расколами уже были сооружены деревянные настилы.
– Что это такое? – подбежал с вопросом к спутникам встревоженный Фунибар.
– Землятрясение, Ваше Величество, – невозмутимо проинформировал того профессор. – Здесь активная сейсмическая зона. В прошлом году такая же беда случилась на полях графа Гормета.
– Нужно посоветовать Карлу-Францу отправить на изучение этих мест специалистов в данной области, пока трагедии не случилось. Мы еще легко отделались, – заявил Король Феникс и направился помогать своим людям переправлять карету новобрачных по деревянному настилу на другую сторону.
Вслед за ним к Магнификусу подошла Наола.
– С тобой все в порядке? – спросила она, поглядывая на Тордиона. – Вас не было десять минут. Я боялась, что вы свалились в трещину.
– Любовь моя! – успокоил ее Второй. – С учетом моего тотального бессмертия меня бы давно восстановил ближайший алтарь, а господин профессор, насколько я понимаю, даже в порталах не нуждается.
– Именно так, – подтвердил тот. – Я регенерирую в доли секунды. Это мое единственное практическое преимущество перед остальными. Пойдемте к вашей карете. Уверен, что господин Корстейн волнуется, а когда люди волнуются, у них появляется нездоровый аппетит. В случае с вашим папой это совсем некстати.
После доставки кареты на нормальную дорогу молодые люди сели в нее вместе с Тордионом, и свадебный кортеж двинулся дальше.
* * *
Весь остаток пути Тордион развлекал озадаченную мрачным настроением супруга Наолу. Профессор рассказывал потешные истории, декламировал наизусть удачные эпиграммы на своих коллег по Университету и даже спел один куплет студенческой песни. А Магнификус смотрел на него и думал:
– Этот простодушный с виду весельчак приговорил собственную мать к смерти. Жуткий сон! – и он задал себе вопрос:
– А я смог бы пожертвовать своей матерью ради спасения мира?
Отвечать себе Второй не решился. Ему просто стало безудержно стыдно.
* * *
К двадцати пяти часам кортеж приблизился к усадьбе Корстейнов. В наступившей к тому времени темноте усадьба была видна за несколько миль. Что-что, а в вопросах искусственного освещения будущий тесть Магнификуса разбирался отменно. Тысячи разноцветных фонариков украшали подъезд к воротам родового гнезда по обе стороны дороги. Упыри, верные спутники легендарного вампира, тучами носились по воздуху с такими же фонарями в сжатых лапах. Драконы-охранники приветствовали подъезжающих фонтанами алого пламени с небес. Каждый столб ограждения украшали горящие масляные лампы. Между аккуратно постриженных кустов в парке по воздуху плавали диковинные фосфоресцирующие овалы, время от времени принимающие форму женщин-призраков.
– Бедные девочки, – вздохнула невеста, глядя на них. – Папа ни в чем не знает меры. Заставлять баньши работать осветительными приборами жестоко. Они и так все время плачут.
– Однажды я видел, как они смеялись и пели, – напомнил ей супруг.
– Это была заслуга твоего зубастого собутыльника, – кивнула Наола и спросила: – Ты его приглашал?
– Приглашениями занималась ты! – воскликнул Второй. – Если мы его не пригласим, он может обидеться! И перед Асушан очень неудобно.
– Не волнуйтесь, – по-отечески успокоил их профессор. – Понимая, что за всем вам уследить не удастся, я взял на себя смелость пригласить грызунов и мастера Казириона.
Это очень дальновидно с вашей стороны, – поблагодарил его Магнификус.
* * *
У ворот свадебный кортеж встречал сам Манфред фон Корстейн. Рядом с ним стоял Уул и служил хозяину усадьбы живым рупором. Вампир что-то говорил вполголоса, а тролль громогласно повторял за ним все слово в слово.
– Дорогие гости! – говорил Манфред. – Нет слов, какими я смог бы передать вам свою признательность за то, что вы почтили наше имение в этот торжественный день. Слуги примут ваших лошадей, доставят ваш багаж в комнаты и проведут вас к праздничному столу. Милости просим!
Из-за спины вампира к каретам заспешили волки. Гигантские оборотни довольно ловко справлялись с поставленной перед ними задачей, и вскоре спешившиеся гости были все препровождены в здание. Некоторые насильно. Предположим, одному из гномов-кучеров совсем не хотелось оставлять своих лошадей без присмотра, тогда трое лютых волков повалили гнома на землю, закатали в ковровую дорожку и в виде извивающегося рулона поволокли в дом.
* * *
Последними в дом вошли Магнификус и Наола.
– Папа, кто готовил? – деловито поинтересовалась у отца невеста.
– Можешь не беспокоиться, – обнял ее вампир. – Десять лучших поваров Альтдорфа. Некоторые из них готовили еще на свадьбе дедушки Карла-Франца.
– А что у нас с музыкой? – проявил похвальную домовитость Второй.
– На разогрев – оркестр из нульнского «Сантименто». Наола просила. Говорит, что с их музыкой у вас с ней много чего связано. А для последующего, серьезного застолья – сам мэтр Фориус. Еле уговорил. Пришлось его клавесин из Мидденхайма доставлять, – сообщил фон Корстейн.
– Хорошо, – похвалила девушка.
– Дочь моя! – обратился к ней отец. – Мне хотелось бы задать тебе с глазу на глаз один вопрос, – он повернулся к Магнификусу и попросил: – Умоляю, идите в дом. Мы вас догоним.
Второй понимающе кивнул и пошел к зданию.
* * *
– Что, папа? – взглянула на Манфреда Наола.
– Даже не знаю, как сформулировать, – замялся тот и, все-таки решившись, в лоб спросил: – Я надеюсь, что ты еще девица?
– Как тебе не стыдно, папа?! – укорила отца Наола и побежала вслед за женихом.
– А что тут такого стыдного? – себе под нос пробурчал вампир. – Все должно быть как у порядочных людей. Утром полагается вывешивать простыни. Что я вам – донор?!
Продолжая что-то бормотать, он направился к дому.
* * *
В подготовке внутреннего убранства дома почтенный вампир попытался ничего не упустить из виду. Сквозь обеденный зал, открытую веранду и вплоть до искусственного пруда со старой мельницей тянулся длинный праздничный стол. Входящих гостей принимали два самых крупных волка и разводили по своим местам. Размещение было продумано таким образом, чтобы представители разных рас ранее не имели между своими народами открытой вражды, поскольку присутствие за столом потенциального неприятеля, даже если на данный момент он таковым не являлся, все равно сказывается на настроении и аппетите. Так, например, гномов посадили напротив людей, а Высших эльфов – напротив аристократов ночи. Темных эльфов и прибывших последними Бигли и еще двоих гоблинов разместили на другом «крыле» стола. Кстати, туда же подался и старина Казирион, не переносивший соседства своих собратьев – Высших эльфов. По случаю торжеств он изменил свой облик и превратился в сухощавого старика с реденькой седой бородкой. «Ни дать ни взять – старик Хоттабыч»,– подумал жених.
Его внучка – ныне Королева Темных эльфов Кет Зарин – прилагала все возможные усилия, дабы угодить деду. Она лично следила за своевременным наполнением его тарелки едой, а бокала – вином. Однако вздорный предок каждый раз требовал, чтобы она отпивала из его вновь наполненного бокала глоток, чем обижал девушку. Что-что, а отравление родного дедушки никак не входило в ее планы. Каурана видно не было.
Молодоженов устроили в центре стола. Рядом сели отец невесты, Тордион, Ракартх, Абхораш и Вилли.
Пока все рассаживались, оркестр из «Сантименто» наигрывал какую-то популярную в Нульне польку, но как только к праздничному столу был придвинут последний стул, а перед гостями не осталось ни одного пустого бокала, музыка стихла и слово взял Манфред фон Корстейн.
– Многоуважаемые гости! – провозгласил он. – Можно было бы посвятить целый день чествованию каждого из вас, удостоивших своим присутствием наш праздник, но это свадьба, и наш главный гость – это любовь! Выпьем за любовь, все остальные вопросы история решит за нас.
Присутствующие одобрительным гулом и звоном бокалов поддержали хозяина дома.
Тот выпил и продолжил:
– Когда-то и я сидел за этим столом в качестве жениха, а моя супруга, прекрасная Оливия, держала мою руку в своей. О, как же я был неблагодарен жизни, как непроходимо глуп и преступно самонадеян! Почему я не ценил по достоинству это мгновение? Нет мне прощения, и его не будет и молодым, если они не осознают, что этот миг счастья – последний. Все остальные мгновения – либо уже в недосягаемом прошлом, либо в абстрактном будущем. Я предлагаю поднять наши бокалы за это мгновение, в котором мы живем. Мир стоит на месте, а моя дочь выходит замуж.
Манфред всхлипнул и поднял над головой бокал.
– Папа сегодня обязательно напьется, – на ухо предупредила Магнификуса невеста.
– Так полагается, – успокоил ее тот. – И у Древних есть такая традиция. Еще жених бегает с подаренными конвертами в туалет. Но это сложно объяснить.
Следующее слово неожиданно взял Абхораш.
– Я буду краток, – сразу предупредил он, извлекая из-за пазухи маленькую золотую клетку. – На моей родине любящие мужья дарили своим женам не драгоценные камни, не волшебные украшения, а птиц. У нас считалось, что птица – это символ непреходящей красоты, которая выражает себя в преданности друг другу, – рыцарь передал клетку Наоле. – Мой нежный друг, в этой клетке очень маленькая, но очень красивая птичка. Довольно редкая птичка. Когда ты будешь по-настоящему счастлива, отпусти ее.
Девушка немедленно взялась за дверцу клетки.
– Не торопись, – остановил ее Абхораш. – Никто не сомневается, что ты сегодня счастлива, но кто знает – может быть, завтра ты будешь еще счастливее, а послезавтра еще.
– Тогда эта птичка может остаться в клетке навсегда, – возразила ему Наола.
– Именно за это я и хочу выпить, – провозгласил рыцарь. – За «навсегда»!
– За «навсегда», за «навсегда»! – поддержали его собравшиеся.
– Не мучай птичку, – шепнул Второй невесте. – Незаметно, под столом, выпусти пернатое, и все.
– Ничего, ей и в клетке пока неплохо, – почему-то заупрямилась девушка и спрятала клетку.
Третьим решился говорить Ракартх.
– Уважаемые дамы и господа! – поднялся он со своего места. – Я ничего не буду желать или дарить молодым, потому что чего бы я ни сказал или чего бы я ни предложил, это будет ничтожно мало в сравнении с тем, что они уже имеют. Я нищ и бессилен перед лицом этого счастья. Побежден. Как все мы побеждены. За эту победу, совершенную не оружием, не дворцовыми интригами или политическими альянсами, а сердцем, способным быть побежденным, я и хочу опустошить свой кубок. Я доступно изъясняюсь?
– Более чем, мой дорогой брат! – поддержал оратора Король Феникс и выпил первым.
– Ты понял хоть, о чем идет речь? – тихо поинтересовалась у супруга Наола.
– О том, что неплохо бы тебе научиться готовить, – перевел слова дручия тот.
– А тебе – коней подковывать, – дополнила его перевод своим девушка.
Далее говорили все по очереди – Торгрим призывал к разумному ведению хозяйства, Фунибар – к обоюдному уважению, Вилли требовал определиться в едином вероисповедании, дабы укрепить фундамент семьи совместными идеалами. Когда очередь дошла до мастера Казириона, тот выдержал длинную паузу, критично осмотрел каждого из присутствовавших и, в конце концов, желчным тоном произнес:
– Вы тут, детки, говорите и говорите, так умно говорите, так практично, но мне от ваших слов только горько становится. Горько, честное слово!
– Горько! – крикнул улыбающийся Тордион.
– Горько! – закричали все, а мэтр Фориус ударил по клавишам.
Магнификус с Наолой поднялись и поцеловались.
* * *
К Манфреду сзади подошел один из волков и что-то прорычал. Фон Корстейн дождался финала традиционного лобзания и сообщил жениху:
– Тут к вам пришли или, вернее будет сказать, приходили.
* * *
– Как же не везет парню! – почти с сожалением сказал Магнификус, разглядывая расплющенное пнем тело в доспехах, лежащее у ворот. – Кром Завоеватель. Убийца. Опять меня приходил убить.
– У него не было приглашения, и он нагрубил Уулу, – объяснил ему тесть.
– Да, с таким воспитанием в убийцы нельзя брать, – согласно кивнул молодожен и тут заметил бредущего вдали по направлению к усадьбе путника.
– Клянусь конформной инвариантностью Вайла! – узнал путника Магнификус. – Это же Йохан. Только почему он пешком?
Второй поспешил навстречу старому другу. Тот выглядел неважно – рваная одежда и темные круги под глазами от усталости.
– Хаос нам не поверил, – не здороваясь, сообщил ван Хал. – Хаос напал первым. Все перебиты или разбежались. Я восстанавливался семь раз. У нас нет больше армии.
– Не совсем так, – заверил его Магнификус. – Хотя об этом пока рано говорить. Пойдем, для начала ты меня поздравишь. Я женился.
– Женился?! – не поверил Охотник. – Тебя шантажируют или околдовали?
– Скорее, околдовали, – улыбнулся Второй. – Сильно околдовали и немного шантажировали.
– Моя вина, – вздохнул, следуя за ним в дом, Йохан. – Нужно было тебе дать с собой защитный талисман «Лесного духа». Верная вещь.
– Поздно, очень поздно, – сказал «околдованный» и попросил: – Пока о наших неудачах никто знать не должен, даже Вилли. Причем Вилли – в первую очередь. Попозже поговорим.
– Как скажешь, божественный, – понял его ван Хал. – Паника – плохой помощник в таких делах.
– Поверь мне, – взглянул на него Магнификус. – О панике речь не идет. Хаос перешел границы Империи?
– Пока нет, – покачал головой Охотник. – Он сгруппировал свою армию в районе Нижнего Талабека. Везде патрули. Много патрулей.
– Подожди, – задумался Второй, – если Хаос не перешел границу, то каким же образом он напал?
– Мы встали двумя лагерями на нейтральной территории,– объяснил Йохан. – Точнее, на спорной территории. В тех краях граница – понятие относительное. Первой пострадала группировка Борджио Осадника. На него напали рано утром. Внезапно. Пока Борджио выстроил остатки своих войск, от его группировки осталось не больше половины. Кто-то нас предал.
