Текст книги "Тёмная судьба (ЛП)"

Автор книги: Ив Ньютон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 20

СИ-ДЖЕЙ

Метки на моих руках жгут, как кислота, – реакция на силу Изольды, которую с каждым часом становится всё труднее контролировать. Я смотрю на своё отражение в зеркале в её ванной, наблюдая, как под моей кожей меняются замысловатые узоры. Теперь они более заметны, темнее, насыщеннее.

Чёрт.

Я ополаскиваю лицо холодной водой, но это никак не помогает унять жжение. Этого не должно было случиться. Не здесь. Не сейчас.

Связь между мной и Изольдой усиливается, пробуждая в моей крови что-то древнее, что передавалось по материнской линии.

Я хватаюсь за края раковины и закрываю глаза, когда меня накрывает ещё одна волна жара. Дракон зашевелился, реагируя на силу Изольды. Предупреждение моего отца эхом отдаётся в моей голове.

Охотники кружат вокруг нас.

Конечно, кружат. Они охотились за моей семьей, за всеми вампирами в моем королевстве, десятилетиями, а может, и дольше, отчаянно пытаясь уничтожить нас.

Тихий стук в дверь прерывает мои размышления.

– Си-Джей? Ты в порядке?

Я делаю глубокий вдох.

– Да, конечно.

Обнажённая, она открывает дверь, её голубые глаза затуманены усталостью от неустанных тренировок Уильяма. Даже истощённая, она выглядит потрясающе.

– Ты лжёшь, – просто говорит она, протискиваясь мимо меня в ванную. – Ты устал. Ты не спал.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я и затем вздыхаю. – Извини, раздражительность – сила привычки.

– Прощаю. Если ты пойдёшь спать.

– Где Уильям и Касс?

– Уильям пошёл за кровью, он скоро вернётся. Касс на своём новом любимом месте.

– На крыше Колокольни?

Она кивает.

– Тебе нужно перестать волноваться.

– Я не волнуюсь. Я проявляю осторожность. Методы Уильяма опасны. Кто-то должен сохранять ясную голову.

Она придвигается ближе и кладёт руки мне на грудь. Это разжигает во мне огонь любви к ней. Огонь, который никогда не угаснет и будет только разгораться сильнее.

– Твои метки реагируют, когда я использую свою силу. Почему?

– Это сложно, – говорю я, отступая на шаг.

– В тебе всё сложно, – она следует за мной, не давая мне сбежать. – Я пытаюсь быть терпеливой и понимающей, но силы на исходе.

– Я понимаю, но...

– Больше никакой лжи, Си-Джей. Больше никакой полуправды. Кто ты?

Дракон пульсирует во мне, отвечая на её вызов. Знаки закручиваются в головокружительный узор. Я борюсь за контроль, сдерживая силу, которая хочет вырваться на свободу. Я знаю без сомнения, что если бы я позволил ей, то изменился бы сейчас, а этого не может быть. Не здесь, в этом мире.

– Что-то, чего здесь не существует, – говорю я наконец. Она права. Больше никакой лжи.

Она тянется ко мне, её пальцы касаются моей щеки. От этого прикосновения по моим венам пробегает электрический ток.

– Вот. Твой выбор слов красноречив.

Я колеблюсь, разрываясь между желанием и инстинктом самосохранения. Затем я беру её за руку и кладу на метки у себя на груди.

– Родимые пятна, – говорю я. – Вроде того. Они показывают мою родословную, или её половину, по материнской линии.

– Что именно?

Я делаю глубокий вдох.

– Дракон.

Её пальцы задерживаются на моей груди.

– Дракон, – повторяет она. – То есть...?

– То, что ты назвала бы мифом, – подтверждаю я.

– Ты дракон, – говорит она, пробуя это слово на вкус.

– Наполовину дракон, – поправляю я. – Моя мать – их королева. Моя старшая сестра – их императрица.

– Что? – изумляется она, широко раскрыв глаза. – Драконы существуют?

– Не здесь, – говорю я, медленно качая головой и заглядывая ей в глаза.

– Значит, ты не из этого мира.

– Нет.

– Почему это секрет? – её пальцы продолжают своё исследование, выводя узоры на моём животе. Каждое прикосновение посылает искры по всему моему телу, дракон реагирует на неё так, что я не могу это контролировать. Метки светятся ярче, от них исходит тепло. – Они прекрасны, – бормочет она, прижимая ладонь к моей груди.

Я делаю глубокий вдох.

– По нескольким причинам. Главная из них в том, что там, откуда ты родом, я мифическое существо, а во-вторых, на меня охотятся. Там, дома. Мои родители отправили меня сюда, чтобы защитить.

– Там дома – это где? – спрашивает она. Она не выглядит раздражённой, обеспокоенной или испуганной. Просто ей любопытно.

Я не смог бы любить её сильнее, даже если бы попытался.

– В Королевстве где-то в этой сети миров, где светит солнце, где мы живем среди людей, скрытое, конечно, но всё же.

– Солнце, – шепчет она. – Я слышала о нём. Так хотелось оказаться в тепле...

– Оно убьёт тебя.

– О? – она приподнимает бровь.

Я киваю и достаю из кармана кольцо. Оно серебряное, замысловатое и заколдованное. Я надеваю его на большой палец.

– Оно защищает меня там. Здесь мне оно не нужно.

Её пальцы прикасаются к нему, и она шипит, вертя его в руках.

Я закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки.

– Изольда, ты не понимаешь, что ты со мной делаешь. То, что происходит между нами, растёт с каждой секундой.

– Я тоже это чувствую.

Дракон во мне рычит, требуя, чтобы я предъявил на неё права. Я обхватываю её за талию и притягиваю к себе. Наши губы сливаются в поцелуе, в котором есть только голод и жар, никакой нежности, никакой сдержанности.

Она мгновенно откликается, её пальцы запутываются в моих волосах, её тело выгибается навстречу моему. Я веду её назад, пока она не ударяется о стену, прижимая её к ней своим весом. Теперь метки обжигают, под моей кожей видны огненные узоры.

Мои клыки вытягиваются, задевая её нижнюю губу ровно настолько, чтобы потекла кровь. Её вкус взрывается на моём языке силой и жизнью.

Я поднимаю её, её ноги обхватывают мою талию, и я несу её из ванной к кровати. Мы падаем на неё вместе, мой вес вдавливает её в матрас.

– Красиво, – шепчет она, благоговейно проводя пальцами по отметинам. – Как огонь под твоей кожей.

– Для тебя, – рычу я, и голос дракона проникает в мой, становясь глубже и грубее. – Только для тебя.

Её рука опускается ниже, расстёгивает мои брюки и обхватывает мой член. Я начинаю стонать, уткнувшись лицом в её шею, и удовольствие пронзает меня насквозь.

– Войди в меня, – требует она, направляя меня между своих бёдер. – Сейчас.

Я медленно вхожу в неё, чувствуя, как её тело растягивается, подстраиваясь под меня. Она скользкая и готовая, её киска крепко сжимает меня. Я замираю, когда полностью погружаюсь в неё, ошеломлённый ощущениями, тем, как её сила взывает к моей.

– Двигайся, – приказывает она, её бёдра приподнимаются навстречу моим.

Посмеиваясь над её нетерпением, я подчиняюсь, задавая жёсткий и быстрый ритм, движимый скорее драконьим, чем вампирским голодом. Знаки теперь горят, как клейма. Изольда зачарованно наблюдает за ними, её пальцы очерчивают их изменчивый узор, когда я погружаюсь в неё.

– Ещё, – выдыхает она, выгибая спину, когда я ударяю по особенно чувствительному месту. – Сильнее.

Дракон реагирует на её команды раньше, чем это успевает сделать моё сознание, моё тело движется быстрее, проникая глубже. Я хватаю её за бедро и поднимаю её ногу, кладу её себе на плечо, меняя угол, чтобы проникнуть ещё глубже. Её крики становятся громче, её киска сжимается вокруг меня, когда она приближается к кульминации.

Я чувствую, как нарастает моё возбуждение, как растёт давление с каждым толчком. Я теряю контроль. Дракон рвётся вперёд, преодолевая границы, которые сдерживали его все эти годы.

– Си-Джей, – стонет Изольда, впиваясь пальцами в мои плечи. – Я уже близко.

– Вместе, – рычу я.

Её глаза встречаются с моими, когда она сильно кончает, серебристый свет взрывается под её кожей, когда её киска ритмично сжимается вокруг моего члена. Зрелище её оргазма доводит меня до предела. Мой оргазм достигает своей кульминации. Я изливаюсь в неё, мой член дико дёргается, требуя гораздо большего.

На один пугающий, волнующий миг она вплетает в себя мою истинную сущность и принимает её без колебаний, её сила переплетается с моей, образуя связь, которая кажется нерушимой.

Я падаю рядом с ней, измученный и уязвимый, каким никогда раньше себе не позволял быть.

– Дракон, – тихо произносит она, поворачиваясь на бок лицом ко мне. – Это многое объясняет.

Я слабо смеюсь.

– Неужели?

– Жар. Чувство собственничества. То, как ты двигаешься, когда дерёшься. Эти Охотники, – говорит она. – Они охотятся именно за тобой?

Я киваю.

– И да, и нет. Они убивают всё сверхъестественное. Но мои родители связаны с ними историей. Мой отец стёр их с лица земли после того, как они похитили и пытали мою мать около двадцати пяти лет назад. Им потребовалось так много времени, чтобы перегруппироваться, и теперь они жаждут мести.

Её брови приподнимаются.

– Я понимаю, почему тебя отправили сюда. Твои родители, должно быть, в ужасе, – она замолкает, и я задаюсь вопросом, думает ли она то же самое о своих родителях. О родителях, в отношении которых мы всё ещё не уверены. Должно быть, это убивает её. – Ты сказал, что у тебя есть старшая сестра. А какие ещё у тебя есть братья и сёстры?

– Ещё одна старшая сестра. Она моя настоящая кровь. Её отец – мой отец, младшие брат и сестра, близнецы, тоже от моего отца.

– Ты говоришь так, словно это не само собой разумеющееся.

– У моей матери было три мужа и непростой отец.

– Три мужа? – глаза Изольды расширяются, губы приоткрываются от удивления. – Это интересно.

Я смеюсь, и этот искренний звук доставляет удовольствие после всего напряжения.

– У моей матери много достоинств. Традиционность не входит в их число.

– И они все ладят друг с другом?

– Большую часть времени. Мой отец – собственник. Остальные более сговорчивы. Это не сильно отличается от того, что происходит сейчас с тобой.

Выражение её лица становится задумчивым.

– Двор, связанный узами крови и желания.

– Именно так, – я притягиваю её ближе, прижимаясь губами к её лбу. – Трое… возлюбленных, – ухмыляюсь я, и она хихикает.

– Я хочу увидеть тебя драконом.

Я прищуриваю глаза.

– Это всё ещё теория. Я ещё не перекидывался.

– Никогда?

Я отрицательно качаю головой.

– Ты думаешь, у тебя получится?

Я обхватываю ладонями её лицо.

– Если это значит защитить тебя, я сделаю всё, что потребуется.

Она кивает и устраивается у меня на груди, довольная и сонная.

Она безоговорочно принимает меня таким, какой я есть, и это само по себе стоит того, чтобы за это бороться.

ГЛАВА 21

КАССИЭЛЬ

В это время дня в библиотеке царит тишина. Лишь несколько учеников углубились в домашнюю работу. Итак, здесь только я и накопленные веками знания.

Одно из немногих преимуществ моего падшего состояния заключается в том, что мне не требуется сон. Моя неземная сущность поддерживает меня без остатка. Пока Изольда, Уильям и Си-Джей восстанавливают силы после сегодняшней жестокой тренировки, я ищу ответы.

Я подхожу к библиотекарше, нервному призраку по имени мисс Верн. Когда я подхожу к её столу, она поднимает взгляд, и её глаза слегка расширяются.

– Мистер Кассиэль, – говорит она. – Чем я могу тебе помочь сегодня?

Я прямо смотрю ей в глаза, позволяя ноткам своей неземной грации прозвучать в моём голосе.

– Вы хотите помочь мне, мисс Верн. Вы показать мне небесные тексты в восточном архиве.

Её зрачки расширяются, когда моё принуждение овладевает ею.

– Восточный архив, – мечтательно повторяет она. – Да, я должна показать тебе эти тексты.

Она встаёт из-за стола, тихо позвякивая ключами, и ведёт меня между тёмными стеллажами. Я следую за ней, испытывая знакомое чувство вины, смешанное с удовлетворением. Эта способность беспрецедентна, но это преимущество падшего. Я был поражён, когда нечаянно применил его на Изольде, но в подобных ситуациях оно оказывается полезным. Я знаю, что никогда больше не буду использовать его на Изольде. Я бы предпочёл, чтобы она пошла против меня, чем заставлять её делать что-то против её воли.

Мисс Верн останавливается перед дверью без таблички в дальнем конце восточного крыла библиотеки. Её ключ вставляется в замок, механизм открывается со звуком, который в тишине кажется неестественно громким.

– Тексты, которые ты ищешь, находятся внутри, – бормочет она, отступая в сторону.

– Спасибо, – говорю я. – Вам лучше вернуться за свой стол. Забудьте, что я здесь был.

Она моргает, на её лице отражается замешательство, прежде чем выражение её лица разглаживается. Не говоря ни слова, она поворачивается и уходит, уже забыв о нашем разговоре.

В восточном архиве пахнет пылью, старым пергаментом и озоном. Полки высотой до потолка заставлены текстами, которые привели бы в восторг большинство теологических факультетов. Это не обработанные Священные Писания, которым учат в обычных учебных заведениях, а настоящие записи: хроники небесных войн, систематика ангельских иерархий и забытые пророчества, слишком опасные для понимания большинства сверхъестественных существ. Я наткнулся на них случайно, обнаружив раздел, который Блэкридж намеренно скрывает.

Я провожу пальцами по корешкам, ощущая дремлющую в них силу. Все они содержат знания, которые могут разрушить умы, менее подготовленные к этому, чем я.

Мои крылья непроизвольно раскрываются, когда я продвигаюсь вглубь архива, чёрные перья шелестят от сдерживаемого волнения. Это то, во что я в конечном счёте влюбился. Это был не бунт, не похоть и даже не моя собственная воля. Знания. Неутолимый голод узнать то, чего мне знать не полагалось. Чего они не хотели, чтобы я знал.

Раздел о Магии крови оказался меньше, чем я надеялся, и был втиснут между трактатами о программах разведения Нефилимов и аннотированной историей Второй Небесной войны. Переплёты пяти томов изготовлены из материала, который не является ни кожей, ни тканью, а скорее представляет собой смесь органических и необычных элементов.

Я выбираю самый старый, массивный том под названием «Sanguinem Vitae et Mortis», написанный на разных языках. Обложка теплая на ощупь, как живая ткань. Когда я открываю её, от страниц исходит слабый медный аромат, напоминающий свежую кровь.

Усаживаясь за чтение, я впитываю текст, мой заторможенный разум обрабатывает информацию с невероятной скоростью. В книге содержится самая ранняя из известных историй о Сангвинархах, предшествующая даже самому термину. В нём говорится о «повелителях крови», появившихся после первой небесной войны, когда кровь падших ангелов смешалась с человеческой, создав гибриды беспрецедентной силы.

Моё внимание привлекает один отрывок:

Первый повелитель крови возник в результате смешения сущности падшего серафима Азраила с человеческой женщиной королевского происхождения. Их потомство проявило способности, выходящие за рамки понимания, способные манипулировать самой сущностью жизни с помощью крови. Небесное воинство, испугавшись этого нового творения, попыталось уничтожить его, но сила ребёнка оказалась невосприимчивой к ударам ангелов.

Я откидываюсь на спинку стула, плотно прижимая крылья к спине, пока до меня доходят эти слова. Сангвинархи – не просто могущественные манипуляторы кровью, они отчасти небесные создания. Дальние родственники Нефилимов, но с кровью падших ангелов, которая проявляется по-другому, в основном в манипулировании кровью, а не в размерах и силе.

Я возвращаю книгу на полку и выбираю другую, на этот раз в переплёте из почерневших перьев. От названия «Coronam Sanguinis» у меня по спине пробегает холодок. «Кровавая корона».

Кровавая корона – это ритуал ужасающей силы, разработанный специально для таких существ, как Изольда.

«Для ритуала Кровавой короны требуется сила семи кровей, каждая из которых добровольно даётся разными сверхъестественными существами», – читаю я, переводя меняющийся текст. «Будучи поглощёнными Верховным Сангвинархом в правильной последовательности, эти капли крови образуют метафизическую корону, которая стократно усиливает их природные способности. Ритуал коронации может быть проведён только в ядре силы, где завеса между мирами наиболее тонка».

Серебряные Врата. Связующее ядро силы. Ничто из этого не может быть простым совпадением.

Я читаю дальше, и мои крылья расправляются всё шире по мере того, как текст раскрывает всё более тревожащие подробности: «Первый необходимый ингредиент – это кровь падшего ангела, свежеприготовленная во время полнолуния. Это служит основой, мостом между смертным и божественным, который позволяет Сангвинарху преодолеть обычные ограничения.»

Я просматриваю оставшиеся ингредиенты: кровь дракона, которую отдают добровольно; эссенция вампира, извлечённая во время кормления; эктоплазма призрака, сгущенная и очищенная; кровь оборотня, взятая во время трансформации; кровь ведьмы, полученная во время произнесения заклинания; и, наконец, кровь другого Сангвинарха, добровольно отданная.

Си-Джей, Изольда. Уильям. Я. Но ещё и дракон? Кроме того, Бенц и ведьмы, которые пытали её, являются частью здешнего шабаша. Ингредиенты уже собраны, они разгуливают по Серебряным Вратам и собираются вокруг Изольды.

Я продолжаю читать. «Коллекционеры, орден, основанный первым успешно коронованным Сангвинархом, ищут себе подобных, чтобы либо провести над ними ритуал, либо устранить как угрозу. Они верят, что только достойные должны носить Кровавую корону, и только они определяют их достоинство».

Я поджимаю губы. Мы всё неправильно поняли. Коллекционеры охотятся на Сангвинархов не для того, чтобы превратить их в экспонаты или гримуары, хотя, возможно, это побочный эффект неудачи. Они ищут кандидатов на Кровавую корону.

Я переворачиваю страницу и нахожу подробные описания предыдущих ритуалов. Большинство из них потерпели катастрофическую неудачу, будущие монархи корчились в агонии, поскольку их тела отвергали трансформацию, пока их не... Я сглатываю при этом слове, спасали тем, что помещали в стазис для гримуаров или выставок, в зависимости от уровня силы каждого отдельного существа.

Только одна из них, основательница Коллекционеров, добилась полной коронации. Вампирша-близнец по имени Дамадер. От описания её преображения у меня по спине пробегает дрожь.

Дамадер вышла из ритуальной комнаты преображённой до неузнаваемости, её смертная форма едва сдерживала бурлящую внутри силу. Сама реальность изгибалась вокруг неё, подчиняясь её воле, как глина скульптору. Она могла управлять кровью на расстоянии нескольких миль, могла ощущать жизненную силу каждого существа в пределах своих владений и могла убивать силой мысли или исцелять прикосновением. Но эта сила стоила ужасной цены – её нравственности, её эмпатии, её связи с миром, которым она стремилась править. Она стала созданием чистой воли и жажды, ни живой, ни мёртвой, ни смертной, ни божественной, но чем-то совершенно иным.

Неужели это то, что ждёт Изольду? Может ли эта извращённая трансцендентность, этот апофеоз уничтожить всё сверхъестественное?

Я продолжаю читать в поисках любой информации о методах Коллекционеров. Один отрывок привлекает моё внимание:

«Коллекционеры продлевают свою жизнь за счёт регулярных вливаний крови падших ангелов, собранной у пленников, находящихся в состоянии между жизнью и смертью. Эта практика, запрещённая как небесными, так и адскими властями, дарует им не только долголетие, но и устойчивость к небесному вмешательству».

Мои крылья полностью раскрываются, сбивая книги с ближайших полок. Они собирают падших ангелов, держат их как кровный скот, чтобы продлить неестественную жизнь Коллекционеров. Это объясняет мою глубокую связь с Изольдой.

В первую очередь, именно из-за этого я и упал.

Так и должно быть.

Быть здесь. Быть рядом с ней. Соединиться с ней, чтобы она пила из меня, и чтобы я был готов стать её рабом, делать всё, что она попросит. Мрачная судьба обрушилась на всех нас, и никто из нас даже не подозревал об этом.

Температура в архиве резко падает, на полках вокруг меня образуется иней, когда моя небесная благодать проявляется физически.

Я заставляю себя успокоиться, мыслить рационально. Мне нужно понять всё о Коллекционерах, о ритуале Кровавой короны и о связи между Сангвинархами и падшими ангелами, если я хочу помочь ей и всем нам пережить то, что грядёт.

Я собираю тексты, все пять томов, и выхожу из архива. Мисс Верн не поднимает глаз, когда я прохожу мимо её стола, и моё прежнее принуждение к посещению остаётся забытым.

Наступает ночь, когда я пробираюсь в комнату Изольды. В коридорах по-прежнему царит оживление.

Подойдя к её двери, я тихонько стучу.

Дверь открывается, и на пороге появляется Си-Джей, обнажённый и хмурый. Отметины на его коже изменились. Теперь они более смелые. Под поверхностью скрывается решётка силы.

– Где ты их раздобыл, ангелок? – он с интересом просматривает тома.

– Мне нужно поговорить со всеми вами. Я кое-что узнал о Коллекционерах и о том, почему они хотят заполучить Изольду. Это не то, что мы думали.

Выражение его лица меняется с раздражённого на настороженное.

– Когда это ещё будет? – он ворчит и отступает назад.

Изольда лежит на кровати, а Уильям пожирает её киску. Кажется, я помешал.

– Что это? – Изольда задыхается, а затем её дыхание резко прерывается, когда её охватывает оргазм.

Уильям стонет и удваивает усилия, сжимая её бёдра так крепко, что на её бледной коже проступают фиолетовые пятна. Он бормочет что-то, чего я не совсем понимаю.

– Что это было? – спрашиваю я.

Си-Джей отвечает за него.

– Он сказал, что с этим придётся подождать, пока он не намочит свой член.

Я моргаю и кладу книги на её стол, сложив крылья за спиной в ожидании. Мой член становится неестественно твёрдым, когда передо мной разворачивается сцена.

– Чёрт, – кричит Изольда, когда Уильям снова подводит её к краю.

– Как пожелаешь, – рычит Уильям, опускаясь на колени и дразня её скользкий клитор головкой своего члена. Внезапно он с силой входит в неё, и она выгибается на кровати. – Так чертовски туго, – стонет он, его толчки резкие и животные.

Я не могу оторвать от них глаз.

– Подожди! – Изольда задыхается от толчков Уильяма. – Вы все нужны мне, – она протягивает к нам руку, подзывая к себе.

Уильям ухмыляется, уткнувшись в шею Изольды, прежде чем яростно прикусить её, посасывая и входя в неё резкими толчками, которые с каждым разом подталкивают их обоих вверх по кровати, пока Уильям не ударяет рукой по спинке кровати, чтобы остановить их восхождение.

Я не могу больше ждать ни секунды. Я раздеваюсь и заползаю на кровать рядом с ними. Я переворачиваю их, устраивая Изольду между нами, и погружаю свой набухший член в её киску рядом с Уильямом.

Он рычит, бросая на меня мрачный взгляд, но мне плевать на его одержимость. Она тоже моя.

Её киска растягивается, чтобы вместить нас обоих, гладкая и горячая, крепко сжимая нас. Мы с Уильямом находим ритм, двигаемся в тандеме, и она кричит. Она задыхается при каждом движении, её пальцы вцепляются в простыни.

Я нежно тяну её за волосы, поворачивая её голову так, чтобы я мог наклониться, и запечатлеваю на её губах страстный поцелуй. Её язык жадно встречается с моим, её вкус сладкий и опьяняющий. Связь между нами разгорается всё ярче, узы, которые связывают нас, крепнут с каждым общим вдохом.

Стоны Изольды становятся громче, отчаяннее. Она близка к краю и встречается взглядом с Си-Джеем, который с вожделением наблюдает за ней, медленно дроча и наблюдая за нами.

Оргазм обрушивается на неё с такой силой, что она вскрикивает. Её киска сжимает наши члены, пульсируя волнами удовольствия, которые доводят нас обоих до предела. Уильям стонет, его тело напрягается, когда он сильно кончает, наполняя её своим освобождением. Я следую за ней, мой член дёргается, когда я изливаюсь в неё, от интенсивности нашей общей кульминации у меня перехватывает дыхание.

Си-Джей придвигается ближе, не сводя глаз с раскрасневшегося лица Изольды. Он гладит себя быстрее, его дыхание становится прерывистым.

– Чёрт, Иззи, – рычит он, его член пульсирует в руке. – Моя.

Мы выходим из неё, и он хватает её за лодыжки, стягивая с кровати. Он насаживает её на свой возбуждённый член одним яростным толчком, всё ещё стоя на краю кровати, и входит в неё, приподнимая её бёдра выше, чтобы он мог погрузиться глубже. Мой член снова становится твёрдым, как камень, всё ещё покрытый семенем. Я сжимаю его и получаю удовольствие, наблюдая за ними.

Толчки Си-Джея становятся более настойчивыми, его хватка на бёдрах Изольды усиливается, когда он добивается своего освобождения. Она стонет под ним, её тело выгибается на кровати, когда нарастает новый оргазм. Я подхожу ближе, становлюсь на колени рядом с ней и усиливаю давление рукой, сжимая член крепче, ускоряя движение. Я издаю стон, когда мои яйца напрягаются, видя её такой, когда её трахают так тщательно, это возбуждает больше, чем я думал. Я мычу и извергаю свой заряд ей на грудь и живот. Она вскрикивает, её тело содрогается в конвульсиях, когда Си-Джей входит в неё с неумолимой силой. Одного вида её, раскрасневшейся и покрытой моим семенем, достаточно, чтобы свести любого из нас с ума от вожделения. Я протягиваю руку и размазываю сперму по её коже, отмечая её как свою. Си-Джей рычит и извергается в неё с диким рёвом.

Закончив, он отпускает её и опускается на колени.

– Дай мне кремовый пирог, моя сладкая.

Она задыхается.

Я хмурюсь.

– Что такое «кремовый пирог»?

Си-Джей поднимает на меня глаза и ухмыляется.

– Увидишь.

Я встаю с кровати и смотрю на киску Иззи. Из неё вытекает сперма, и я вздыхаю.

– Чёрт.

– Верно? – бормочет Си-Джей. – Такая грязная девчонка, – он проводит пальцами по ней и по её клитору. Она бьётся в конвульсиях, и он проводит пальцами выше, покрывая её нашей спермой. Он ползёт по ней, и когда его пальцы достигают её рта, он прижимает их к её губам. Она приоткрывает рот и облизывает их. Я опускаюсь на колени и прикасаюсь к ней, ощущая на кончиках пальцев горячую смесь нашего возбуждения. Я вгоняю оставшуюся часть обратно в неё, желая, чтобы она покрыла её киску. Я удостоверяюсь, что вся жидкость попала обратно в неё, прежде чем потереть её клитор, заставляя её извиваться. Она всё ещё чувствительна, и я нежно щипаю её. Она вскрикивает и мгновенно кончает. Мой член уже снова возбуждён, и когда Си-Джей выходит из неё, я падаю на неё, вгоняя свой член глубоко в неё.

– Боги! – кричит Изольда. – Ты погубишь меня.

– В том-то и дело, моя королева, – бормочет Уильям. – Разбитая, разрушенная, прекрасная.

– Наша, – добавляет Си-Джей, когда я выкладываю третью порцию с тихим стоном, который разносится по комнате.

– Навсегда, – бормочу я и быстро целую её, прежде чем отстраниться и сосредоточиться на исследовании. – Мотивы коллекционеров – это не то, что мы думали, или то, что нам говорили, – говорю я, возвращаясь к делу и натягивая одежду. – Они хотят провести ритуал под названием «Кровавая корона», и для этого им нужны все мы.

Уильям, всё ещё обнажённый, подходит к столу, его глаза сужаются, когда он узнаёт тома.

– Где ты их взял?

– В восточном архиве, – отвечаю я. – Небесный отдел с ограниченным доступом.

– Эти тексты запрещены для прочтения всем, кроме высшего преподавательского состава, – говорит Уильям, с неожиданным почтением беря в руки том в переплете из перьев. – Как ты получил к ним доступ?

Я твёрдо встречаю его взгляд.

– У меня свои методы.

Уильям мгновение смотрит мне в глаза, оценивая и переоценивая.

– Что такое Кровавая корона? – спрашивает Изольда, её голос прерывает наш разговор. – И что ты имеешь в виду, говоря, что мы все им нужны?

Я поворачиваюсь к ней лицом, неосознанно расправляя крылья.

– Кровавая корона – это ритуал, предназначенный для увеличения силы Сангвинарха в геометрической прогрессии. Для этого требуется семь различных сверхъестественных кровей, каждая из которых отдаётся добровольно. Одна из них – кровь падшего ангела, – я указываю на себя. – Моя кровь.

Её глаза расширяются.

– А остальные?

– Кровь дракона, эссенция вампира, кровь падшего. Призрачная эктоплазма. Кровь оборотня, ведьмы и Сангвинарха.

– Кровь дракона? – повторяет Уильям. – Здесь нет таких существ.

Си-Джей сжимает челюсти и обменивается взглядом с Изольдой. Я прищуриваюсь, наблюдая за этим взаимодействием, и всё становится на свои места.

Интересно.

– Может быть, не у всех на виду, – бормочу я, и Си-Джей бросает на меня предупреждающий взгляд, когда понимает, что я знаю его секрет. Я беру самый старый том и открываю на отмеченном мною отрывке. – Ритуал может быть проведён только в ядре силы, где завеса между мирами наиболее тонкая. Как в Серебряных Вратах.

– А для чего именно нужен этот ритуал? – спрашивает Изольда, наклоняясь вперёд с напряжённым вниманием, забыв о нашей близости.

– Он превращает Сангвинарха в нечто, не поддающееся классификации, – объясняю я. – В текстах описывается только одно успешное завершение ритуала Сангвинархом по имени Дамадер, которая основала Коллекционеров. Она была вампиршей-близнецом.

– Что? – бормочет Изольда.

Уильям и Си-Джей зашипели.

– Они, Коллекционеры, продлевают свою жизнь, используя кровь падших ангелов. Они захватывают падших ангелов, держат их в состоянии между жизнью и смертью и регулярно собирают их кровь. Она даёт им не только продление жизни, но и устойчивость к небесному вмешательству.

– Вот почему небеса не выступили против них, – бормочет Уильям. – Они невосприимчивы к ангельской силе.

– Не невосприимчивы, – поправляю я. – Устойчивы. И только потому, что постоянно употребляют кровь падших ангелов.

– Как твоя кровь, – тихо говорит Изольда.

Я киваю.

– Вот почему ты здесь, – заявляет Уильям. – Это имеет смысл в каком-то извращённом, обречённом смысле.

Я приподнимаю бровь в знак согласия.

– Итак, они идут сюда за всеми нами, – говорит Си-Джей. – Ингредиенты для их ритуала удобно собраны в одном месте.

– Похоже на то, – соглашаюсь я. – Хотя я сомневаюсь, что это совпадение. В Серебряных Вратах нет ничего подобного.

Изольда на мгновение замолкает, переваривая услышанное. Когда она говорит, её голос звучит ровно, несмотря на всю серьёзность того, с чем она столкнулась.

– Что произойдёт, если ритуал пройдёт успешно? Кем я стану?

Я колеблюсь, не желая озвучивать весь ужас того, что я узнал.

– В текстах описывается трансформация, выходящая за рамки сверхъестественной классификации. Существо с чистой волей и могуществом. Богиней, если хочешь. Но цена... – я встречаюсь с ней взглядом. – Цена – это всё, что делает тебя тем, кто ты есть. Твоя мораль, твои связи, твоё самоощущение. Ты стала бы кем-то совершенно другим.

– Богиней, – повторяет Уильям.

– Чудовищем, – шепчет она.

– Существом, обладающем огромной силой, но не способным сопереживать, не имеющим связи с миром, который оно может изменить. Вот что случилось с Дамадер. Она достигла божественности ценой своей души.

– Я скажу то, о чём мы все думаем, – заявляет Си-Джей. – Они там ждут, когда эта сучка Дамадер отдаст приказ.

– Это кажется вероятным.