Текст книги "Царство Золотых Драконов"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Ребята следовали указаниям Боробы́, полусогнувшись и на ощупь, потому что ввиду отсутствия лампочек там была почти что непроглядная темнота. Александр, бывший ростом намного выше Нади, ударился головой и от такой неожиданности даже воскликнул. На несколько минут они оказались посреди тучи летучих мышей, вызвавших настоящий приступ паники у Боробы́, кто немедленно заполз под рубашку своей хозяйки.

Тогда мальчик вмиг сосредоточился и позвал чёрного ягуара. Спустя несколько секунд он уже был способен догадаться о своём окружении и весьма точно, словно обладал не одной антенной. Таковое умение мальчик практиковал целые месяцы, с тех самых пор, как ещё на реке Амазонка узнал, что именно ягуар, этот король южноамериканских джунглей, является его тотемным животным. У Александра была незначительная степень миопии, и даже в очках тот всё равно плохо видел в темноте, однако ж своевременно научился доверять инстинкту ягуара, к которому порой удавалось прибегать. Не колеблясь, он следовал за Надей, «слушая своё сердце», как в последнее время поступал он всё чаще и чаще.

Внезапно Алекс остановился, держа под руку свою подругу: именно в этом месте проход резко сворачивал. Но уже впереди наблюдалось чуть заметное свечение, и до ребят долетал шёпот каких-то голосов. С великой предосторожностью оба высунули головы и увидели, что метра через три коридор упирается в ещё одно хранилище наподобие того, где они уже только что были.

Текс Армадийо, человек в чёрном облачении и ещё две похожим образом одетых личности сидели на корточках прямо на земле вокруг масляной лампы, излучавшей хоть и слабый, однако ж достаточный свет для того, чтобы ребята могли хорошо их видеть. Приблизиться ещё не представлялось возможным, потому что спрятаться удалось только здесь. Ребята знали, что выкажи они своё удивление, всё пойдёт только хуже. В мозгу Ягуара мимолётно пронеслась уверенность в том, что никто и не знает, где именно они находятся в данный момент. Ведь юные путешественники запросто могли погибнуть в этом подземелье, и их останки искали бы несколько дней, а то и недель. Мальчик чувствовал себя ответственным за Надю, ведь именно ему пришла в голову идея последовать за Тексом, в результате чего теперь оба оказались в этом тупике.

Люди разговаривали на английском языке, причём голос Текса Армадийо слышался громче, у остальных же был какой-то непонятный акцент. Тем не менее, было очевидно, что все ведут некие переговоры. Ребята видели, как Текс Армадийо вручает пачку банкнот тому, кто, по-видимому, считался главным в этой группе. Затем все слышали долгое обсуждение, напоминавшее некий план действий, затрагивающий огнестрельное оружие, горы, а, возможно, даже и храм или же дворец – никто из них не был ни в чём уверен.

Главарь расправил карту прямо на земляном полу, разгладил ту ладонью и кончиком ножа указал Тексу Армадийо маршрут. Свет масляной лампы полностью попадал на человека. С расстояния, на котором они находились, никому не удавалось хорошо разглядеть карту, однако ж, все чётко заметили нанесенный огнём на смуглую руку знак, и про себя поняли, что такой же рисунок повторялся на выполненной из кости рукояти ножа. Это был скорпион.

Алекс подсчитал, что увидели они уже вполне достаточно, а посему им было бы лучше отступить до того, как эти люди закончат встречу. Единственным выходом из этого погреба считался коридор, где они и находились. Ребятам нужно было уйти прежде, чем договаривающиеся решат возвратиться, иначе они бы точно попались на глаза последним.

И опять Надя спросила совета у Боробы́, который, не колеблясь, указал дорогу, по-прежнему сидя на плече своей хозяйки. Несколько успокоившись, Александр вспомнил то, что, как правило, советовал ему отец, когда они вместе взбирались по горам: «Встречай препятствия по мере того, как таковые появляются, не теряй силы и энергию, боясь за то, что может произойти в будущем». Он улыбнулся, думая, что не должен слишком уж волноваться, поскольку не всегда рядом окажется тот, кто возьмёт на себя ответственность за сложившуюся ситуацию. Надя была человеком немалых возможностей, как сама имела далеко не один случай показать это окружающим. И другу не следовало забывать о способностях девочки.

Спустя пятнадцать минут они достигли уровня улицы, а вскоре расслышали и голоса туристов. Ребята ускорили шаг и смешались с толпой. Текса Армадийо они более не видели.

– Ты что-нибудь знаешь о скорпионах, Кейт? – спросил Александр свою бабушку, когда ребята встретились с ней в гостинице.

– Некоторые из тех, что водятся в Индии, очень ядовитые. Если тебя укусят, то можешь и умереть. Всё же надеюсь, что так не случится, потому что подобное могло бы весьма затянуть наше путешествие, ведь на похороны времени у меня точно не найдётся, – возразила она, изображая полное безразличие.

– Меня до сих пор ещё никто не укусил.

– А с чего тогда тебе вдруг стало интересно?

– Просто хочу знать, означает ли скорпион что-либо? Религиозный символ, например?

– Змея как раз им и является, в особенности же кобра. Согласно легенде, пока Будда предавался медитации, его защищала именно кобра. Однако ж о скорпионах я ничего не знаю.

– А ты можешь это выяснить?

– Мне придётся пообщаться с этим несносным Людовиком Лебланом. Ты и вправду уверен, что хочешь попросить меня о подобной жертве, сынок? – промямлила писательница.

– Я полагаю, это может быть крайне важным, бабушка, прости, я сказал Кейт…

Она включила свой небольшой компьютер и отправила сообщение профессору. Учитывая разницу во времени, полностью исключалась возможность их телефонного разговора. Она не имела понятия, когда получит ответ, но всё же ожидала его с минуты на минуту, потому что знала ещё менее, смогут ли они пообщаться, будучи в Запретном Царстве. Не забывая о разнице во времени, женщина отправила ещё одно сообщение своему другу Исааку Розенблату, спросив его, знает ли он что-либо о золотом драконе, якобы существовавшем в той стране, куда они направляются. К удивлению дамы, ответ ювелира поступил незамедлительно:

Девочка моя! Что же за радость лишь слышать тебя! Разумеется, я знаю об этой статуе, каждый серьёзно относящийся к своему делу ювелир знаком с её описанием, ведь речь идёт об одном из самых редких и ценнейших предметов в мире. Никто до сих пор не видел знаменитого дракона и соответственно не фотографировал, и всё же какие-то рисунки с его изображением существуют. Он приблизительно шестьдесят сантиметров в длину и, полагают, что выполнен из чистого золота, но даже это далеко не всё: сама ювелирная работа очень древняя и невероятной красоты. Вдобавок та инкрустирована драгоценными камнями, лишь два из которых – идеальные и абсолютно симметричные рубины-звёзды, согласно легенде находящиеся на месте глаз и стоящие целое состояние. А почему ты меня об этом спрашиваешь? Полагаю, ты всё же не собираешься украсть дракона, как ты ранее поступила с бриллиантами на реке Амазонка?

Кейт заверила ювелира, что это как раз оно, к чему столь рьяно стремился ювелир, и решила лишний раз не повторять, что обнаружила бриллианты именно Надя. Ей было на руку, чтобы Исаак Розенблат поверил в возможность простого воровства этих камней. Женщина прикинула, что, пожалуй, только так и не упадёт у бывшего возлюбленного интерес к ней самой. Она было рассмеялась, однако ж, смех практически сразу же перешёл в кашель. Тогда женщина порылась в одном из своих многочисленных карманов и вытащила флягу со средством, привезённым ещё с реки Амазонка.

Ответ профессора Людовика Леблана оказался длинным и запутанным, как, впрочем, и всё, что приходило от него. Свою речь мужчина начал с трудноперевариваемого объяснения о том, как он, среди прочих заслуг, считался первым антропологом, подчеркнувшим значение скорпиона в шумерской, египетской и мифологии хинди и в том духе разглагольствования, вылившиеся в следующие двадцать три абзаца, описывающие знания человека и присущую лишь ему мудрость. Всё же в данных двадцати трёх абзацах мелькали то тут, то там несколько крайне интересных фактов, которые Кейт Койд была вынуждена выудить из всей этой написанной паутины. Пожилая писательница аж вздохнула, несколько утомившись, думая, до чего же, оказывается, трудно выносить столь тщеславного человека. Ей пришлось перечитать сообщение далеко не один раз, чтобы выделить для себя наиболее существенное.

– Согласно написанному Лебланом, на севере Индии существует секта, обожающая скорпионов. Её члены носят сделанное калёным железом изображение скорпиона на тыльной стороне правой руки. У них репутация не кого иного, как кровожадных, невежественных и суеверных существ, – проинформировала она своего внука и Надю.

И добавила, что данную секту ненавидели все, кто только мог, потому что в период борьбы за освобождение Индии именно она выполняла всю грязную работу для британских войск, которые как мучились сами, так и убивали своих же соотечественников. И до сих пор мужчин из Секты Скорпионов, как правило, завербовывают в качестве наёмников, потому что последние являют собой свирепых воинов, знаменитых собственным, никем не превзойдённым мастерством использования кинжала.

– Они сплошь бандиты и контрабандисты, хотя и зарабатывают на жизнь, убивая за вознаграждение, – объяснила писательница.

Мальчик пустился рассказывать о том, что они видели в Фуэртэ Рохо. Если Кейт и подбивало сделать ребятам выговор за то, что они, сами того не ведая, подвергли себя подобной опасности, женщина вовремя удержалась. Во время путешествия к реке Амазонка она всё же научилась им доверять.

– Для меня же само собой разумеется, что люди, которых вы видели, принадлежат этой секте. А Леблан вообще говорит, что её члены носят хлопковые туники и тюрбаны и непременно цвета индиго, что получают из различных овощей. Краска настолько пристаёт к коже, что не смывается даже с годами, как некая татуировка, по которой, собственно, их и знают как «синие воины». Члены секты – настоящие кочевники, живущие практически на спинах своих лошадей, в их распоряжении есть лишь оружие и с самого детства тех обучают на профессиональных воинов, – внесла ясность Кейт.

– А у женщин тоже голубая кожа? – спросила Надя.

– То, что ты спрашиваешь, весьма любопытно, деточка. В секте вообще нет женщин.

– А откуда же у них дети, если, как вы говорите, среди них нет женщин?

– Я не знаю. Возможно, у них нет детей.

– Если они готовятся к войне чуть ли не с пелёнок, значит, в секте должны рождаться дети, – настаивала Надя.

– Возможно, их крадут либо же покупают. В этой стране наблюдается огромная нищета, множество брошенных детей, а также отцов, которые не в состоянии прокормить своих отпрысков, отчего последних и продают, – сказала Кейт Койд.

– А вот мне интересно, что за общие дела могут быть у Текса Армадийо с Сектой Скорпионов, – прошептал Александр.

– Надо полагать, ничего стоящего, – сказала Надя.

– Ты считаешь, что речь идёт о наркотиках? Вспомните, он же говорил в самолёте, что марихуана и опиум диким образом растут в Запретном Царстве.

– Надеюсь, этот человек всё же более не попадётся на нашем пути, хотя, если подобное и случится, лично я не хочу с ним связываться. Все меня поняли? – твёрдым тоном произнесла бабушка.

Ребята кивнули, а писательнице, тем не менее, удалось уловить взгляды, которыми те обменивались между собой, и по ним понять, что любопытство Нади и Александра куда сильнее любого предупреждения с её стороны.

Спустя час группа «Интернэшнл джиографик» встретилась в аэропорте, где уже села на самолёт в Тункхала, как называлась столица Царства Золотого Дракона. Там к ним присоединилась и Джудит Кински, которая летела тем же рейсом. Оформитель садов была одета в белое льняное платье и длинное, из того же материала, пальто. Образ дополняли та же обувь и потёртая сумка, которые при ней все заметили ещё в прошлый раз. Вещи женщина везла в двух чемоданах, сделанных из толстой, наподобие гобелена, добротной по своему качеству ткани, однако ж, далеко не новой.

Было очевидно, что женщина – опытная путешественница, однако ж, одежда и остальные вещи выглядели вполне аккуратно. Члены же экспедиции от «Интернэшнл джиографик» в своей выцветшей и порядком помятой одежде с тюками и рюкзаками, напротив, скорее напоминали собой беженцев, спасшихся от очередного стихийного бедствия.

Самолёт оказался какой-то допотопной моделью с гребным винтом, способный взять на борт лишь восемь пассажиров да двух членов экипажа. Прочие путешественники были сплошь индусы, имевшие какие-то дела в Запретном Царстве, да ещё и некий молодой доктор, только что окончивший университет в Нью-Дели и возвращавшийся в свою страну. Путешественники единодушно заметили, что данный самолётик не внушает нужного доверия, чтобы на нём можно было спокойно бросить вызов Гималаям. Пилот же, улыбаясь, с уверенностью возразил, мол, бояться нечего: за десять лет его работы ещё не было ни одного серьёзного происшествия, несмотря на весьма сильные ветры, как правило, гуляющие в здешних пропастях.

– В каких ещё пропастях? – спросил обеспокоенный Жоэль Гонсалес.

– Надеюсь, вы сможете их увидеть, это поистине потрясающее зрелище. Лучшее время для рейсов, безусловно, с октября по апрель, когда небо совершенно безоблачно. Стоит появиться облакам, как сразу же ничего не видно, – сказал пилот.

– Сегодня малооблачно. Как же нам поступить, чтобы не врезаться в горы? – спросила Кейт Койд.

– Облака расположены достаточно низко, а вскоре прояснится и всё небо, сеньора. К тому же я знаю этот путь наизусть и вполне могу летать с закрытыми глазами.

– Всё же надеюсь, что вы их как следует откроете, – сухо возразила она.

– Полагаю, что через полчаса облака уже останутся позади, – успокоил женщину пилот и добавил, что им ещё повезло, потому что обычно рейсы задерживались на несколько дней, и зависело это исключительно от погодных условий.

Довольные, Ягуар и Орлица убедились, что на борту самолёта не было Текса Армадийо.

– 7 –

В Запретном Царстве

Никто из путешественников, кстати, летевших впервые данным рейсом, не был готов к тому, с чем на самом деле пришлось столкнуться. Всё оказалось гораздо хуже американских горок в парке аттракционов. Людям закладывали уши, и те ощущали пустоту в желудке, пока самолёт, точно стрела, поднимался вверх. Внезапно он совершил пикирование на несколько сотен метров, и тогда пассажиры почувствовали, будто их внутренности пристали к мозгам. Когда только показалось, что ситуация слегка нормализовалась, пилот резко отклонился под острым углом, желая таким способом избежать гималайскую вершину, и все практически повисли вниз головой, после чего пилот ещё раз повернул под тем же углом, но в противоположную сторону.

Из окошек по обеим сторонам можно было видеть горные склоны, а внизу, причём очень далеко, находились невероятных размеров обрывы, дно которых еле просматривалось. Одно неверное движение либо же короткое колебание пилота, и самолётик вот-вот врежется в скалы либо же и вовсе упадёт, точно камень. Всю дорогу дул капризный ветерок, толчками подгоняя вперёд. Однако ж преодолев гору, всё могло обернуться ровно наоборот, когда самолёт стал бы сохранять в воздухе кажущуюся неподвижность.

Индийский торговец и доктор из Запретного Царства замерли на своих местах, весьма нервничая, хотя подобный опыт, как те сами и сказали, они переживали и ранее. Со своей стороны, члены экспедиции «Интернэшнл джиографик» держались за собственные животы обеими руками, стараясь управиться с тошнотой и страхом. Все сидели молча, включая и Жоэля Гонсалеса, ставшего белым, точно простыня, шепчущего молитвы и поглаживающего серебряный крестик, который всегда носил на шее. Путешественники отметили спокойствие Джудит Кински, устроившейся поудобнее, чтобы без всяких тошноты и головокружения пролистать книгу о тюльпанах.

Полёт длился несколько часов, показавшихся пассажирам несколькими днями, в конце которых, совершив очередное пике, все высадились на взлётно-посадочной площадке, наполовину заполненной растительностью. С воздуха людям удалось увидеть чудесный пейзаж Запретного Царства: среди величественной цепи покрытых снегом гор простирались одна за другой узкие долины вперемешку с плоскими площадками на склонах холмов, на которых находилась роскошная субтропическая растительность. Здешние деревни не что иное, как множество белых кукольных домиков, разбросанных то здесь, то там в практически недоступных местах. Столица располагалась в узкой и длинной долине и со всех сторон была зажата горами. Казалось, там не представлялось возможным совершать манёвры на самолёте, однако ж, пилот своё дело знал очень хорошо. Когда, в конце-то концов, транспорт коснулся земли, все зааплодировали его удивительному мастерству. С великим трудом путешественники встали на ноги и, спотыкаясь, пошли вперёд к выходу, с ощущением того, что в любой момент вполне может случиться обморок либо кого-то вырвать, за исключением, конечно же, невозмутимой Джудит Кински, сохранявшей своё привычное хладнокровие.

Первой добралась до дверей Кейт Койд. Порыв ветра ударил в лицо, приведя женщину в чувства. Удивившись, в начале лестницы та увидела потрясающей вязки ковёр, расстеленный прямо от самолёта и до двери небольшого здания из неоднородной древесины с крышами-пагодами. По обеим сторонам ковра стояли местные дети с полными цветов корзинками. Вдоль всего маршрута тянулись узкие жерди, на которых развевались длинные шёлковые знамёна. Несколько музыкантов, одетых во всё яркое и огромные шляпы, играли на барабанах и духовых инструментах.

У подножья лестницы ожидали четверо сановников в парадной форме. Так на всех были шёлковые юбки, перевязанные на талии тугими поясами тёмно-синего цвета, бывшими отличительным знаком занимавших пост министра, и длинные пиджаки, расшитые кораллами и бирюзой. Завершали этот наряд высокие меховые шапки, оканчивающиеся перехваченными лентами золотыми украшениями. В руках те держали изящные белые шарфы.

– Вот тебе на! А я и не ожидала подобного приёма! – воскликнула писательница, разглаживая пальцами седые пряди и ужасающего вида пиджак с множеством карманов.

Она спустилась в сопровождении своих товарищей, улыбаясь и здороваясь за руку с каждым, однако ж, схожей ответной реакции по отношению к себе женщина так и не дождалась. Они прошли перед сановниками и детьми с цветами, не удостоившись от последних даже взгляда – для них этих путешественников будто бы и вовсе не существовало.

Позади них спускалась сама Джудит Кински, спокойная, улыбающаяся и, как и всегда, выгодно себя преподносившая. Как раз в этот момент музыканты начали играть на своих инструментах, создавая оглушительный грохот, дети же стали бросать на проходивших лепестки цветов, тогда как сановники им низко кланялись. Джудит Кински поприветствовала всех лёгким поклоном, затем протянула руки с распростёртыми на них белого шёлка шарфами, называемыми молитвенные шарфы катас.

Репортёры «Интернэшнл джиографик» видели выходящую из домика с крышей-пагодой свиту, состоящую из богато одетых людей. В её центре шёл самый высокий на фоне остальных человек примерно лет шестидесяти, однако ж сохранивший моложавую осанку и одетый в простую длинную тёмно-красного цвета юбку, иначе называемую саронг, закрывающую нижнюю часть тела, а кусок ткани цвета жёлтого шафрана небрежно лежал на плече. Свою бритую голову мужчина ничем не покрывал. Более того, он шёл разутым, а из украшений был лишь молитвенный браслет, сделанный из янтарных бусин, да висящий на груди медальон. Несмотря на его явно бросающуюся в глаза простоту, резко выделяющуюся на фоне роскоши всех остальных, у путешественников не было ни малейшего сомнения в том, что этот человек и есть король. Иностранцы отошли в сторону, чтобы дать ему дорогу, глубоко при этом склоняясь, как, впрочем, делали и все остальные – именно таковой была исходившая от монарха власть.

Король поприветствовал Джудит Кински кивком, в свою очередь, не проронив ни слова, она поступила также, и оба сразу же обменялись шарфами, сделав при этом несколько замысловатых реверансов. Женщина безупречно проделала все требуемые церемонией действия; и совершенно не шутила ещё тогда, когда говорила Кейт Койд, что основательно изучила традиции и обычаи страны. Закончив приветствия, она и король широко улыбнулись друг другу и пожали руки, как это принято на западе.

– Добро пожаловать в нашу скромную страну, – произнёс монарх на английском языке с британским акцентом.

Сопровождаемые многочисленной свитой, король вместе со своей гостьей удалились, тогда как Кейт и её команда многозначительно чесали головы, немало озадаченные тем, чему сами только что были свидетелями. Джудит Кински, должно быть, произвела необычайное впечатление на короля, который принял её скорее не в качестве оформителя садов, нанятого лишь посадить тюльпаны в его саду, а прямо как настоящего уполномоченного посла.

Путешественники собирали свои вещи, включающие среди прочего и тюки с камерами да штативы фотографов, когда к ним приблизился человек, представившийся Ванджи, отныне их гид и переводчик. Мужчина был одет в типичный костюм – саронг, перевязанный на талии поясом в полоску, короткий пиджак без рукавов и мягкие кожаные туфли. Внимание Кейт привлекла его итальянская шляпа – такие носили герои фильмов про мафиози.

Люди положили свои вещи в видавший виды джип, где и сами устроились как можно лучше и отправились прямо в столицу, которая, по мнению Ванджи, располагалась «не далее чем». На деле же путешествие до неё заняло почти три часа, потому что путь, который мужчина называл «шоссе» на поверку оказался некой узкой да к тому же крайне извилистой дорогой. Гид говорил на устаревшем английском языке с труднопонимаемым акцентом, словно бы выучил тот исключительно по книгам, не имея особых возможностей как следует в нём попрактиковаться.

По дороге попадались монахи и монахини разных возрастов – кому-то было даже пять или шесть лет, и все неизменно имели при себе миски, куда те просили у окружающих пищу. Кроме них, бродили пешком и нагруженные сумками крестьяне, а также разъезжающая на велосипедах и в запряжённых буйволами повозках молодёжь. Она представляла собой очень симпатичную расу людей среднего роста с достойной осанкой и чертами лица истинных аристократов. Люди неизменно улыбались, отчего складывалось впечатление, что те по-настоящему счастливы и довольны. Единственные транспортные средства, оснащённые мотором, которые удалось увидеть, были старой модели мотоциклы с зонтиком, образующим подобие крыши, и небольшой автобус, какими только цветами ни разрисованный и неизменно переполненный пассажирами, животными и различным багажом. Чтобы как-то пересечь дорогу, джипу пришлось подождать в стороне, потому что двум встречным транспортным средствам было никак не развернуться на узком пути. Ванджи их проинформировал, что Его Величество рассчитывал на несколько современных автомобилей, благодаря которым Джудит Кински оказалась бы на территории гостиницы в считанные мгновения.

– Король одевается как монах… – заметил Александр.

– Его Величество – наш духовный лидер. Его первые годы жизни прошли в тибетском монастыре. Он поистине святой человек, – объяснил гид, складывая руки перед лицом и склоняясь в знак уважения.

– А я-то думала, что монахи сплошь холостяки, – сказала Кейт Койд.

– Многие такими и являются, король же должен жениться и передать корону своим будущим детям. Его Величество теперь вдовец. Его обожаемая жена скончалась десять лет назад.

– И сколько у них было детей?

– Судьба благословила семью четырьмя сыновьями и пятью дочерьми. Один из них будет королём. Здесь далеко не так, как в Великобритании, где корону наследует старший. У нас же по смерти своего отца принцем становится тот из детей короля, у кого чистейшее сердце, – сказал Ванджи.

– Как вы узнаёте, у кого самое чистое сердце? – спросила Надя.

– Король с королевой прекрасно знают своих детей и, в основном, догадываются об этом сами, однако ж их решение ещё должно быть подтверждено великим ламой, кто обучен всяким астральным знакам и подвергает избранного ребёнка различным испытаниям, чтобы определить, правда ли он является воплощением предыдущего монарха.

Как он объяснил путешествующим, доказательства тому должны быть неопровержимыми. Например, в одном из заданий принц должен снова узнать семь объектов, которыми пользовался самый первый правитель Царства Золотых Драконов восемьсот лет назад. Их раскладывают на полу вперемешку с другими, а ребёнок выбирает. Если он выполнил это первое задание, то затем должен сесть верхом на дикую лошадь. Если он и вправду является перевоплощением короля, животные сразу же признавали его власть и успокаивались. Ещё ребёнку следовало пересечь вплавь бурные ледяные воды священной реки. Испытуемым с чистым сердцем помогает само течение, остальные же неизбежно тонут. Данный метод проверки стать достойным наследным принцем таким способом ещё никогда не подводил.

Судя по истории Запретного Царства, его монархи всегда были справедливыми людьми и большими мечтателями, сказал Ванджи. Чуть погодя он добавил, что государство никогда как не захватывали, так и не колонизировали, несмотря на то, что оно само не располагало армией, способной противостоять отнюдь не слабым своим соседям – Индии и Китаю. В нынешнем поколении младший сын, бывший совсем ещё ребёнком на момент смерти матери, уже был назначен преемником своего отца. Ламы нарекли его именем, которое тот и носил в своих предыдущих воплощениях: Дил Баадур, «храброе сердце». С тех пор мальчика никто не видел, а тот в свою очередь проходил обучение в тайном месте.

Кейт Койд воспользовалась возможностью спросить гида о таинственном Золотом Драконе. Казалось, Ванджи не собирался особо распространяться на данную тему, однако ж, группе «Интернэшнл джиографик» удалось выудить кое-какие факты из уклончивых ответов гида. По-видимому, статуя могла предсказывать будущее, но лишь король был способен разгадать зашифрованный язык этих догадок. Причина, по которой наследник должен быть непременно человеком с чистым сердцем, заключалась в том, что силу Золотого Дракона необходимо применять лишь в целях защиты нации и ни в коем случае для профессиональных нужд. В сердце короля нет места какой-либо жадности.

По дороге путешественники видели крестьянские дома и множество храмов, которые те сразу же для себя и определяли лишь по развевающимся на ветру молитвенным флагам, схожими с теми, что они уже видели в аэропорте. Гид обменивался приветствиями с местными; казалось, здесь все друг друга знали.

Они миновали ряды мальчиков, одетых в тёмно-красные монашеские туники, и гид тут же пояснил, что основное образование, как правило, давалось в монастырях, где и жили ученики с пяти или же шести лет. Некоторые так никогда и не оставляли монастырь, потому что предпочитали продолжать дело своих учителей, великих лам. Девочки ходили в отдельные школы. Имелся и университет, однако ж, в основном, на специалистов учились в Индии, а иногда и в Англии, в случае если семья могла оплатить обучение либо же студент явно заслуживал правительственного гранта.

Телевизионные антенны торчали лишь в паре скромных универмагов. Ванджи им объяснил, что именно там собирались соседи во время транслирования передач, но, поскольку электричество часто прерывалось, расписание оных менялось соответственно. И добавил, что бóльшая часть страны общалась между собой по телефону, и для разговора было достаточно пойти на почту, если таковая существовала поблизости, либо же в школу, которая никогда не оставалась без телефона. В домах же телефона не было ни у кого, поскольку и не возникало подобной необходимости. Тимоти Брюс с Жоэлем Гонсалесом обменялись сомнительными взглядами. А смогут ли они пользоваться своими мобильными телефонами в стране Золотого Дракона?

– Доступность этих телефонов в горах весьма ограничена, отчего здесь о таковых практически не знают. Мне рассказывали, что в стране уже никто не говорит друг с другом лично, все общаются исключительно по телефону, – сказал гид.

– И по электронной почте, – добавил Александр.

– О ней я лишь слышал, однако ж ещё не видел, – заметил Ванджи.

Окружающий пейзаж оказался настоящим раем, ещё нетронутым современной технологией. Земля обрабатывалась при помощи буйволов, которые медленно и терпеливо тянули за собой плуг. На склонах холмов, врезанных в естественные уступы, располагалось множество рисовых полей изумрудно-зелёного цвета. Деревья и цветы неизвестных видов росли у дороги, а вдали вздымались снежные вершины Гималаев.

Александр заметил, что метод ведения сельского хозяйства довольно отсталый, на что бабушка заставила взглянуть на ситуацию с иной точки зрения. Согласно ей не всё можно подогнать под термины производительности труда, и уточнила, мол, данная страна, пожалуй, единственная в мире, в которой экология куда важнее различного рода бизнеса. Подобными словами Ванджи остался вполне доволен, однако ж, ничего более так и не добавил, чтобы никого не унижать, поскольку гости приехали из той страны, где, как он сам уже слышал, бизнес у людей давно стоял на первом месте.

Спустя пару часов солнце спряталось за горы, и вечерние тени опустились на зелёные рисовые поля. Повсюду, в домах и храмах, постепенно появлялись мерцающие огоньки масляных ламп. Еле-еле был слышен горловой звук больших труб, призывающий монахов к вечерним молитвам.

Немногим позже путешественники увидели вдали первые здания Тункхалы, самой столицы, которая по своим размерам казалась не больше деревни. На главной улице стояло несколько фонарей, помогающих оценить как преобладающие повсюду чистоту и порядок, так и некоторые нелепости: продвигающихся далее по улице яков бок о бок с итальянскими мотоциклами, несущих на спине собственных внуков бабушек, а также разодетых, точно принцы, полицейских, регулирующих движение транспорта. Двери многих, если не всех, домов были открыты настежь, что Ванджи объяснил отсутствием преступлений и добавил, мол, в этих краях все друг друга знают. Любой входящий в дом мог запросто быть либо другом, либо родственником. Полиция отнюдь не тяготилась работой – лишь охраняла границы, следила за порядком на празднествах да держала в руках склонных к мятежам студентов.

Торговля на сегодняшний день ещё не закончилась. Ванджи притормозил джип у какого-то магазинчика, бывшего размером чуть больше шкафа, где продавалась зубная паста, сладости, плёнки для фотоаппаратов Kodak, выцветшие на солнце почтовые открытки и небольшое количество журналов и газет, поступавших из Непала, Индии и Китая. Путешественники заметили, что здесь партиями продаются уже использованные жестяные банки, бутылки и бумажные пакеты. Каждая вещь, вплоть до пустяка, имела ценность, потому как была в ограниченном количестве. В стране ничего не терялось, скорее напротив, всё старалось использоваться и качественно перерабатываться. Пластиковый пакет либо же стеклянный флакон считались у местных чуть ли не сокровищем.