Текст книги "Царство Золотых Драконов"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Альенде Исабель

Царство золотых драконов

Роман

Дубна

2017

Перевод с испанского К. В. Щепетовой

Aliende Isabel, 2003

Перевод К. В. Щепетовой, 2017

Посвящается моей подруге Табре Туноа,

неутомимой путешественнице,

которая отвезла меня в Гималаи

и рассказала о Царстве Драконов.

1

Долина Йети

Тенсинг, монах-буддист, и его ученик-последователь, Дил Баадур несколько дней взбирались на высокие горные вершины, что находятся на севере Гималаев, этой зоны вечных льдов, где на протяжении всей истории человечества бродили лишь несколько лам. Ни один из них уже не считал часы, поскольку время как таковое уже давно их не интересовало. Календарь – изобретение человечества; на духовном же уровне не существует никакого времени, – вот что внушал учитель своему последователю.

Это путешествие было для обоих очень важным, а молодой человек, к тому же, осуществлял его впервые в своей жизни. Монах помнил, как сам совершал подобное в предыдущей жизни, хотя данные воспоминания со временем стали несколько смутными. Они руководствовались указанными на пергаменте инструкциями и ориентировались по звёздам, находясь в той местности, где даже летом сохранялись суровые климатические условия. Температуру в несколько градусов ниже ноля можно было вытерпеть лишь пару месяцев в году, когда более-менее прекращались зловещие штормы.

Даже при ясном небе холод был невыносимым. Люди одевались в грубые шерстяные туники и тяжёлые, изготовленные из кожи яка, накидки. Приходилось обуваться в ботинки, сшитые из кожи того же яка, с ворсом внутри, а снаружи они были дополнительно промазаны животным жиром. Каждый шаг совершался с предельной осторожностью, потому что малейший промах на льду означал возможность катиться сотни и сотни метров в глубину окружавших пропастей, которые секли горы, точно удары топора самого Бога.

На фоне неба насыщенного ярко-голубого цвета выделялись светлые снежные вершины гор, начиная с которых и дальше путешественники продвигались уже без всякой спешки, потому что на данной высоте кислорода было явно недостаточно. Приходилось чаще отдыхать, чтобы человеческие лёгкие могли привыкнуть к несколько иным условиям. Здесь у людей болели грудь, уши и голова, подкатывала тошнота и усталость. Но ни один из этой пары, казалось, даже и не упоминал о таковых слабостях тела, ограничившись лишь усиленным контролем над собственным дыханием, чтобы как можно больше получить от очередного, сделанного с таким трудом, вдоха.

Они всё шли и шли, надеясь найти те редкие растения, которые встречаются исключительно в замёрзшей долине Йети и являются основными компонентами для различных лосьонов и лекарственных бальзамов. Группа пережила различные опасности этого приключения – их по праву можно считать настоящими первопроходцами, поскольку все обладали закалённым, точно сталь, характером. Не раз за время путешествия люди доказывали, что им не занимать как воли, так и мужества. Ученику, как никому другому, требуются обе эти добродетели – воля и мужество – ведь лишь с ними и можно осуществить задание, что всю жизнь ждало именно его. Оттого и нарекли молодого человека Дил Баадур, что на языке Запретного Царства означает «храброе сердце». Путешествие в Долину Йети представляло собой одну из последних стадий многочисленных упорных тренировок, которыми старательный ученик и занимался все предыдущие двенадцать лет.

Молодой человек даже не догадывался об истинной причине этой затеи, бывшей на самом деле куда важнее сбора лекарственных растений и даже его собственного перехода в звание высшего ламы. Наставник не мог раскрыть главного предназначения предпринимаемого действа, как не мог и сказать ему ещё об очень многом. Его роль заключалась лишь в осторожном ведении своего последователя на каждом этапе данного и отнюдь не короткого периода обучения, он должен был укрепить тело и характер ученика, развить ум и в очередной раз убедиться, насколько тот силён духом. Позже Дил Баадур, так или иначе, раскрыл бы смысл путешествия в Долину Йети, как только обнаружил бы изумительную статую Золотого Дракона.

Тенсинг и Дил Баадур взвалили себе на спины тюки с одеялами, сухими завтраками и салом яка, столь необходимых для того, чтобы просто выжить. Они обернули вокруг своей талии верёвки из кожи яка, что помогали им взбираться всё выше. В руке же каждый держал палку, длинную и твёрдую, точно шест, которая одновременно служила и опорой, и защитой в случае нападений, а также помогала поддерживать наскоро сооружённую палатку, где путешественники коротали ночь.

Её же они использовали и чтобы проверить глубину и твёрдость земельного участка, перед тем как ступить на места, где, согласно опыту людей, свежий снег скрывал собою опасные и глубокие отверстия. По пути часто попадались расщелины, которые, если невозможно было перепрыгнуть, приходилось огибать, охватывая при этом внушительное расстояние. Иногда ради сокращения дороги люди решались перекидывать шест с одного края бездны на другой и, раз удостоверившись, что он надёжно закреплён на обоих концах, осмеливались наступать на него. Так, все перебирались на другую сторону буквально по шажочку, потому что, как ни берегись, возможностей сорваться в зияющую под ними пустоту было очень много. Они совершали всё это, особо не раздумывая, отключив разум и доверяя лишь способностям собственных тел, инстинкту и удаче, потому что стоило лишь остановиться и продумать дальнейшие движения, как всех охватывал ступор. Когда впереди оказывалась трещина куда шире длины палки, люди полагались на верёвку, которой хватало до высокой скалы, а затем, привязав один конец к талии, отталкивались и прыгали, раскачиваясь, точно маятник, до тех пор, пока не достигали противоположного края.

Молодой ученик, кто обладал бóльшими стойкостью и смелостью перед опасностью, вечно колебался, как только наступал момент воспользоваться любым из этих методов.

Они добрались до одной из этих скал, и лама стал искать наиболее подходящее место, чтобы пересечь препятствие. Молодой человек на миг закрыл глаза, возносясь в молитве.

– Так боишься умереть, Дил Баадур? – спросил Тенсинг, улыбаясь.

– Что вы, нет, ни в коем случае, досточтимый наставник. Момент моей смерти был написан в моей судьбе ещё до моего рождения. Я умру, лишь завершив своё дело в нынешнем воплощении, и когда мой дух будет готов к полёту; скорее, я боюсь поломать себе кости и остаться в живых там, внизу, – возразил молодой человек, указывая на впечатляющую пропасть, открывающуюся прямо под ногами.

– Возможно, в этом и заключается неудобство… – признал лама, пребывая в хорошем настроении. – С открытыми умом и сердцем всё покажется намного проще, – добавил он.

– А что бы вы предприняли, упади я в пропасть?

– Смотря что за случай, возможно, мне придётся об этом подумать. На данный момент мои мысли заняты совершенно другим.

– Могу я узнать, чем именно, учитель?

– Красотой открывающегося вида, – возразил тот, указывая на нескончаемую горную цепь, на первозданную белизну снега и яркое ослепляющее небо.

– Всё это напоминает лунный пейзаж, – наблюдательно заметил молодой человек.

– Очень даже может быть.…Где именно на луне ты бывал, Дил Баадур? – спросил лама, тактично скрывая очередную улыбку.

– Ну, так далеко я ещё не зашёл, учитель, но именно так я себе её и представляю.

– На луне небо, конечно же, чёрное и нет гор, какие ты видишь здесь. Нет там и снега, всё имеет скалистую породу и покрыто пылью пепельного цвета.

– Возможно, однажды и я смогу совершить астральное путешествие на луну, взяв пример с моего досточтимого наставника, – осторожно допустил его верный последователь.

– Возможно…

Убедившись в том, что лама надёжно закрепил шест, оба сняли свои туники и накидки, мешающие им свободно продвигаться вперёд, и связали свои вещи таким способом, что получилось четыре весомых тюка. По своему виду лама был настоящим атлетом. Спина и руки – сплошная груда мышц, ширина шеи напоминала бедро нормального человека, а ноги мало чем отличались от ствола крупного дерева. Это поистине огромное тело воина резко контрастировало с его умиротворённым лицом, нежным взглядом и утончённым, вечно расплывающимся в улыбке и чуть ли не женским ртом. Тенсинг брал тюки один за другим, раскручивая каждый в руке, работая точно крыло ветряной мельницы, и перебрасывая каждый на противоположный край оврага.

– Страх – явление вымышленное, Дил Баадур, он живёт лишь в твоём разуме, впрочем, как и всё остальное. Наши мысли формируют то, что мы принимаем за реальность, – сказал он.

– В данный момент мой мозг сосредоточен на яме порядочной глубины, учитель, – прошептал его последователь.

– А мой прокладывает через неё весьма надёжный мост, – возразил лама.

И, махнув рукой, он попрощался с молодым человеком, который остался ждать на снегу, а сам сделал шаг в пустоту, нащупав правой ногой центр деревянного шеста, и буквально за долю секунды толкнулся вперёд, чудом достигнув левой ногой противоположного края.

Дил Баадур повторил манёвр значительно медленнее и с меньшим изяществом, однако ж, ни единым жестом не выдал свои трясущиеся поджилки.

От внимания наставника не ускользнула его блестящая, влажная от пота, кожа. Оба в спешке оделись и зашагали дальше.

– И далеко мне до вас? – захотел узнать Дил Баадур.

– Возможно.

– Будет ли легкомысленно с моей стороны попросить вас не отвечать мне больше вашим вечным «возможно», учитель?

– Возможно, и будет, – улыбнулся Тенсинг, а после некоторой паузы добавил, что, согласно написанным на пергаменте инструкциям, следует двигаться на север. Так, самый трудный участок пути ещё впереди.

– Вы видели Йети, учитель?

– Они такие же драконы, выпускают огонь из ушей и имеют по четыре пары лап.

– До чего ж странно! – воскликнул молодой человек.

– Ну, сколько раз я тебе говорил, что не стоит верить всему тому, что ты видишь? Ищи свою собственную правду, – посмеялся лама.

– Учитель, мы ведь не занимаемся по учению Будды, но лишь просто беседуем… – вздохнул ученик, чувствуя некоторое отвращение.

– В этой жизни я, конечно, не видел Йети, однако, всё тянется из воспоминаний предыдущей. У них наше же происхождение, а тысячи лет назад их цивилизация была на уровне человеческой, это лишь сейчас они крайне примитивные создания с ограниченным умишком.

– Да что такое с ними случилось?

– По своей природе они очень агрессивны. Только и делали, что убивали другу друга, разрушали всё у себя же имеющееся вплоть до территории, на которой и жили. Кто спасся, бежали в горные вершины Гималаев, а уже там раса постепенно начала вырождаться. Теперь же они на уровне животных, – возразил лама.

– И много их?

– Всё относительно. Стоит им на нас напасть, кажется, что одолела толпа, а если ведут себя дружелюбно, то Йети совсем немного. В любом случае, живут эти существа крайне недолго, однако ж, размножиться им ничего не стоит, поэтому полагаю, что в долине таковых, по меньшей мере, несколько.

Все живут в труднодоступном месте, где никто не может их обнаружить, хотя иногда кто-нибудь из них отправляется на поиски пищи и, бывает, теряется. Вот возможная причина следов, что люди приписывают страшному снежному человеку, как мы привыкли называть этих существ, – высказал предположение лама.

– Следы от ног просто огромны. Должно быть, они настоящие гиганты. И они всё ещё бывают агрессивными?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов, Дил Баадур, – возразил учитель.

Тенсинг вёл своего последователя дальше по горным вершинам, по пути перепрыгивая пропасти, взбираясь по вертикальным склонам, скользя по тонким, высеченным среди скал, тропкам. Да, там присутствовали и подвесные мосты, но те были столь древними и в таком плохом состоянии, что, решившись воспользоваться ими, приходилось проявлять крайнюю осторожность. Когда дул ветер или же сыпал град, люди спешно искали убежища, где пережидали непогоду. Раз в день все ели тцампу, некую смесь из жареной ячменной муки, сухих трав, оставшегося от мяса яка жира и соли. Под коркой льда всегда было достаточно воды.

Иногда у молодого Дила Баадура складывалось впечатление, что они ходили кругами, поскольку видимый пейзаж мало менялся, однако ж, подобные сомнения тот держал при себе: озвучивать их – означало вести себя крайне невежливо по отношению к своему наставнику.

По мере наступления сумерек все стали искать место, где можно было бы относительно спокойно провести ночь. Порой людям хватало какой-то расщелины, в которой, защитившись от ветра, те могли устроиться. Бывало и так, что путешественники коротали ночи в пещерах, но время от времени приходилось спать и под открытым небом, закутавшись лишь в ячьи шкуры. Раз расположившись зачастую лишённым удобств лагерем, люди усаживались по-турецки, смотря на заходящее солнце и проговаривая особую мантру Будды, неустанно повторяя снова и снова «Ом мани падме ум» или «Радуйся, Лучшая из Драгоценностей в Сердце Лотоса». Эхо внимало религиозному гимну, множа тот бесконечное число раз, разнося по высочайшим горным пикам Гималаев.

Идя, люди собирали по пути палочки и сухую траву, складывая всё в мешки, чтобы было чем разжечь костёр на ночь, на котором затем приготовить себе же пищу. После ужина все усаживались где-то на час и начинали медитировать. В это время под действием холода все застывали, точно ледяные статуи, отчего своими телами едва его ощущали. Люди привыкли к такого рода неподвижности, приносящей им лишь спокойствие и умиротворение. Занимаясь буддистскими практиками, учитель и последователь сидели, абсолютно расслабившись, однако ж, находившись в полной боевой готовности. Оба абстрагировались от малейших развлечений и ценностей человеческого мира, не забывая при этом о существовавшем повсюду страдании. Преодолевая несколько дней подряд подъём в горы и взбираясь по ледяным вершинам, они добрались до Шентан Джонг, построенного на совесть монастыря древних лам, придумавших способ рукопашной борьбы, известный как тао шу. Случившееся в XIX веке землетрясение разрушило монастырь, в котором не осталось ни одной живой души. Это было построенное из камня, кирпича и дерева здание с более чем сотня, комнатами, которое, казалось, стояло на самом краю впечатляющего своими размерами утёса. Не счесть и лет, сколько укрывались в этом монастыре монахи, посвятившие свои жизни духовному поиску и совершенствованию боевых искусств.

По своему происхождению монахи тао шу были медиками, обладавшие потрясающими знаниями анатомии человека. В силу своего призвания те со временем открыли уязвимые места на теле, при нажатии на которые могли вызвать у его обладателя онемение или же паралич, и их же умудрялись удачно сочетать с известными в Азии боевыми приёмами. Цель же состояла в духовном совершенствовании путём обуздания собственных сил и эмоций. Будучи непобедимыми в рукопашном бою, люди никогда не прибегали к тао шу в насильственных целях, а лишь занимались им скорее как некими физическими и умственными упражнениями. Обучали этому искусству отнюдь не любого, а определённым способом избранных мужчин и женщин. Тенсинг научился тао шу именно от них и теперь передавал эти знания своему последователю Дилу Баадуру.

Землетрясение, снег, лёд и сам ход времени оказали разрушительное воздействие на бóльшую часть здания, но два его крыла, хотя и разрушенными, но стояли по-прежнему. Он достиг места, откуда уходил ввысь утёс, столь трудный и отдалённый, который почти полвека никто не решался покорить.

– Они быстрее доберутся до монастыря с воздуха, – наблюдательно заметил Тенсинг.

– Так вы полагаете, учитель, что с самолётов можно распознать Долину Йети? – осведомился его последователь.

– Вполне возможно.

– Вы только представьте себе, сколько мы бы накопили сил! Мы смогли бы долететь туда за очень небольшой промежуток времени.

– Надеюсь, что всё-таки этого не произойдёт. Если йети и поймают, то превратят их в балаганных животных или же в рабов, – сказал лама.

Люди вошли в Шентан Джонг, где надеялись отдохнуть и провести ночь в тепле. В развалинах монастыря ещё сохранились потёртые гобелены с изображениями святых, какой-то хлам и оружие, что не могли забрать с собой выжившие после землетрясения монахи-воины. Там находилось и несколько изображений Будды в самых разных его позах, включая и некую огромную статую Просветлённого, лежащую на боку прямо на полу. Золотая расцветка местами облупилась, однако ж, бóльшая её часть пребывала в нетронутом виде.

Лёд и снег запорошили собой практически всё, придавая данному месту вид неземной красоты и одновременно превращая его в некий хрустальный дворец. Позади здания благодаря лавине чудесным образом создалось единое плоское пространство, образуя собой что-то наподобие внутреннего двора размером с баскетбольную площадку.

– Вы смогли бы здесь посадить аэроплан, учитель? – спросил Дил Баадур, будучи не в состоянии скрыть своего восхищения теми малыми современными аппаратами, которые он знал.

– В этом я не разбираюсь, Дил Баадур, я никогда не видел, как сажают самолёт, но конкретное пространство кажется мне слишком маленьким, да и потом сами горы образуют воронки, где вечно гуляют неслабые сквозняки.

На кухне путешественники обнаружили какие-то горшки с железными котелками в придачу, свечи, уголь, палки для разведения костра и небольшие запасы зерна на предстоящие холода. Были здесь и сосуды с маслом, и ёмкости с мёдом, в общем, неведомая ученику еда. Тенсинг дал ему попробовать всего по чуть-чуть, и, пожалуй, впервые молодой человек ощутил своим нёбом некий сладкий привкус. Удивление и удовольствие несколько затормозили его поведение.

Они развели огонь для приготовления пищи и в знак уважения зажгли свечи перед статуями.

Этим вечером все поужинали куда лучше и улеглись спать под надёжной крышей – вот уж случай, заслуживавший особой церемонии вознаграждения.

Путешественники продолжали медитировать в полном безмолвии, когда услышали продолжительный рёв, эхом отдававшийся от монастырских руин. Едва все открыли глаза, в помещение уже входил большой гималайский тигр – животное, представлявшее собой полтонны сплошного белого меха и в целом мире считавшееся самым ожесточённым.

Ученик телепатически получил наказ от наставника, который и попытался выполнить, хотя его первой, продиктованной инстинктом, реакцией было прибегнуть к тао-шу и выпрыгнуть определённым образом в свою собственную защиту. Если бы только тому удалось схватиться сзади за уши тигра, молодой человек смог бы его парализовать; однако ж, тот, напротив, оставался недвижим, пытаясь лишь спокойно дышать, чтобы хищник не ощутил характерный запах страха.

Тем временем тигр медленно приближался к монахам. Несмотря на неизбежность опасности, в которой они все оказались, молодой человек никак не мог не переставать восхищаться необыкновенной красотой огромного животного. Его кожа была светлого цвета слоновой кости с коричневыми полосками, а глаза – голубые-голубые в цвет гималайских ледников. Это был настоящий взрослый самец – огромный и очень сильный – совершенный, без единого изъяна, экземпляр природы.

Тенсинг и Дил Баадур, сидящие в позе лотоса со скрещенными ногами и руками на коленях, видели собственными глазами приближение тигра. При этом оба знали, что, если зверь голоден, возможностей как-то его остановить у них крайне мало. Надежда, что животное окажется более-менее сытым в этих уединённых местах, где могла бы развернуться большая охота, также была маловероятна. Тенсинг обладал невероятной психической энергией в силу того, что сам являлся тулку, другими словами, следующим воплощением великого ламы прошлого. Эту силу он, сосредоточив, и направил лучом, чтобы моментально проникнуть в голову зверя.

Они почувствовали, как в лицо хлынуло дыхание крупной кошки, тёплый и зловонный поток воздуха, вырвавшийся из её пасти. Очередной грозный рёв хищника сотряс окружавшее их место. Тигр приблизился к людям всего на несколько сантиметров, как те сразу же ощутили уколы его жёстких усов. Буквально за секунды, что показались вечными, зверь окружил их, обнюхивая и ощупывая людей своей огромной лапой, но всё же воздерживаясь от активного нападения на свою жертву. Учитель и его последователь замерли на месте, источая лишь любовь и сострадание. Тигр же испытывал к ним не страх и тем более не агрессию, а лишь сопереживание, и, как только удовлетворил своё любопытство, отступил от людей с тем же торжественным достоинством, с каким приблизился чуть ранее.

– Ты же видишь, Дил Баадур, как иногда на что-то годится и полное безмолвие, – только и отметил лама.

Его последователь не мог ничего ответить, поскольку в данный момент голос неким камнем застрял у него в груди.

Несмотря на столь нежданного гостя, путешественники решили провести наступающую ночь в Шентан Джонг, однако ж, предусмотрительно легли неподалёку от костра с зажатыми в обеих руках копьями, которые удалось найти среди оставленного монахами тао-шу оружия. Тигр так и не вернулся, но на следующее утро, когда все отправились дальше, то, конечно же, увидели его следы на отражающем солнечный свет снегу и услышали где-то далеко в горных вершинах эхо от рёва хищника.

Прошло буквально несколько дней, а Тенсинг уже кричал от радости, указывая на узкий каньон, образуемый двумя вертикальными склонами горы. Они представляли собой пару чёрных скалистых стен, за миллионы лет тщательно отполированных эрозией и льдом.

Крайне осторожно путешественники вошли в каньон, потому что наступали лишь на свободные скалы, окружённые со всех сторон глубокими ямами. И перед каждым шагом людям приходилось убеждаться в твёрдости предлежащей поверхности, касаясь её своими шестами.

Тенсинг бросил камень в одну из лунок, оказавшуюся столь глубокой, что он даже не услышал, как тот упал на дно. Подняв глаза, можно было увидеть небо лишь некой голубой полоской среди блестящих скалистых стен. Им в ответ раздался лишь хор устрашающих стонов.

– К счастью, мы ведь не верим ни в призраков, ни в демонов, правда же? – заметил лама.

– А не моё ли это воображение, вынуждавшее меня же слышать все эти крики? – спросил молодой человек и почувствовал, как от испытываемого ужаса вся кожа покрылась мурашками.

– Возможно, что и ветер, свободно здесь разгуливавший наподобие проходящего сквозь трубу воздуха.

Уже немалое пространство осталось позади, когда на них неожиданно пахнуло тухлыми яйцами.

– Серой потянуло, – объяснил учитель.

– Да я же не могу дышать, – сказал Дил Баадур, прикрывая нос руками.

– Возможно, сейчас особенно стоит себе представить, будто всё вокруг пропитано цветочным ароматом, – подсказал Тенсинг.

– Из всех ароматов, самый сладкий, пожалуй, исходит от добродетели, – улыбаясь, торжественно продекламировал молодой человек.

– Тогда вообрази себе, что, мол, это и есть аромат добродетели, – тоже смеясь, возразил учитель.

Пейзаж простирался где-то на километр, однако ж, люди, пересекая его, потратили целых два часа. Местами путь оказывался настолько узким, что приходилось продвигаться чуть ли не вплотную к скалам, испытывая от разреженного воздуха небольшое головокружение. И всё же, идя, никто из них даже не колебался, потому что согласно пергаменту было точно ясно, что впереди есть выход.… Они видели ниши прямо в стенах, где находилось немало черепов и груды крупных костей, причём некоторые вполне походили на человеческие.

– Должно быть, вот оно, кладбище йети, – заметил Дил Баадур.

Дуновение тёплого и влажного воздуха, который никто из них не ощущал прежде, ознаменовал собой конец каньона.

Тенсинг первым обратил внимание на какие-то вещи, осторожно продвигаясь дальше, но всё же вблизи от своего последователя. Когда Дил Баадур увидел простирающийся перед ним пейзаж, то подумал, что находится на другой планете. Если бы не столь сильно ощущалась усталость тела и поменьше бы крутило живот от запаха серы, молодой человек подумал бы, что совершает очередное астральное путешествие.

– Вот она и перед тобой: Долина Йети, – объявил лама.

Перед ними простиралось вулканическое плато, состоящее из участков серо-зелёной растительности, плотных кустарников и слишком уж крупных грибов самых разнообразных форм и цветов, которые росли буквально повсюду. Здесь же находились ручьи и лужи с пузырящейся водой, несколько странные скалистые образования, а из-под земли то и дело выступали высокие столбы белого дыма.

Нежнейший туман висел в воздухе, скрадывая собой очертания далёких окрестностей и придавая долине какой-то сказочный, существующий, пожалуй, лишь в мечтах, вид. Ощущение реальности на миг покинуло гостей, словно бы те разом вошли в какое-то другое измерение. Протерпев немало дней хороший мороз, бывший постоянным спутником в переходах по горам, появившийся рядом тёплый пар оказался настоящим подарком для органов чувств этих людей, даже несмотря на всё ещё присутствующий, хотя и менее ощутимый, нежели в каньоне, тошнотворный запах.

– Вот раньше определённые ламы, прошедшие тщательный отбор на физическую крепость и духовную стойкость, совершали подобное путешествие хотя бы раз в двадцать лет, чтобы собрать лекарственные травы, не растущие больше нигде, – объяснил Тенсинг.

И сказал, что в 1950 году Тибет захватили китайцы, разрушившие более шести тысяч монастырей и закрывшие остальные. Чтобы только выжить, бóльшая часть лам бежали в другие страны, в основном, конечно же, в Индию и Непал, заодно и распространяя повсюду учение Будды. Китайские захватчики стремились покончить с учением Будды, однако достигли обратного эффекта: то распространилось по всему миру. И всё же бóльшая часть медицинских знаний, особенно в области психологических практик лам, исчезла безвозвратно.

– Растения сушили, измельчали и смешивали с остальными ингредиентами. И даже грамм этих порошков считался дороже всего золота мира, Дил Баадур, – сказал учитель.

– Мы не можем унести с собой много растений. Очень жаль, что мы не захватили яка, – отметил молодой человек.

– Возможно, ни один як добровольно не пересёк бы эти пропасти, балансируя на шесте, Дил Баадур. Унесём то, что сможем.

Путешественники вошли в таинственную долину и, немного углубившись, сразу же увидели напоминающие скелеты формы. Лама сообщил своему ученику, что речь шла всего лишь о костях оцепеневших животных, населявших нашу землю ещё до всемирного потопа. Он встал на четвереньки и начал обыскивать землю, пока не обнаружил тёмный камень с множеством красных вкраплений.

– Вот они, драконьи экскременты, Дил Баадур. И обладают поистине волшебными свойствами.

– Я не должен верить всему тому, что слышу, ведь правда, учитель? – возразил молодой человек.

– Конечно, не должен, и всё же на этот раз можешь мне поверить, – сказал лама, передавая ему образчик.

Ученик всё ещё колебался. Мысль прикоснуться к этому совершенно его не соблазняла.

– Это же всё окаменевшее, – посмеялся Тенсинг. – К тому же, им можно вылечить переломы костей за считанные минуты.

Щепотка этого вещества, измельчённого и растворённого в рисовой настойке, способна перебросить тебя на любую из звёзд необъятного небосклона. У кусочка, обнаруженного Тенсингом, имелось небольшое отверстие, в которое лама протянул верёвку и повесил на шею Дила Баадура.

– Это как талисман, обладающий силой обезвреживать определённые металлы. Различные стрелы, ножи и другое колюще-режущее оружие отныне не смогут тебе повредить.

– Но, возможно, чтобы убить меня, будет достаточно и заражённого зуба, подскальзывания на льду или же камнепада на мою голову… – засмеялся молодой человек.

– Мы все умрём – вот единственное, в чём я уверен, Дил Баадур.

Лама с учеником расположились вблизи горячей и дымящейся трещины вулкана с намерением впервые за несколько дней провести ночь с максимальными удобствами, поскольку внушительный слой пара был способен их согреть.

Путешественники приготовили чай, взяв воду из ближайшего термального источника. Вода постепенно начала закипать, и образующиеся пузырьки приобретали нежный цвет лаванды. Источник преобразовывался в горячий ручей, по берегам которого росли мясистые тёмно-лиловые цветы.

Монах спал очень редко. Он сидел в позе лотоса, полуприкрыв глаза, таким способом отдыхая и накапливая энергию.

Человек обладал способностью оставаться абсолютно неподвижным, при этом контролируя разумом как свои дыхание и кровяное давление, так и пульсацию сердца и температуру тела, которое постепенно вводил в состояние спячки. С такой же лёгкостью, с какой получалось достигать абсолютного покоя, в случае чрезвычайной ситуации он мог вспрыгнуть со скоростью выстрела, причём все мышцы вмиг окажутся готовы к самообороне. Дил Баадур пытался подражать подобному в течение многих лет, но так и не достиг результата.

Сдавшись ввиду утомления, он тотчас заснул, лишь только голова коснулась пола.

Ученик проснулся, услышав хор ужасающих рычаний. Едва открыв глаза и увидев, кто именно его окружает, молодой человек сжался точно пружина, твёрдо стоя на ногах, хотя и с согнутыми коленями и вытянутыми руками, весь готовый ринуться в атаку. Спокойный голос наставника вмиг парализовал его всего именно в тот момент, когда ученик уже было приготовился нанести удар.

– Спокойно. Это же йети. Мысленно пошли им все свои любовь и сострадание, как тому тигру, – прошептал лама.

Они оказались посреди полчища отталкивающих своим видом существ, полтора метра ростом, сплошь покрытых белой шерстью, грязной и с колтунами. Руки их были длинными, а вот ноги, напротив, слишком уж короткими, несколько выгнутыми и оканчивающиеся поистине огромными обезьяньими ступнями. Дил Баадур предположил, что следы столь огромных ног и легли в основу определённой легенды. Но тогда остаётся вопрос: кому же принадлежали огромные кости и гигантские черепа, которые они видели в туннеле?

Стройность встретившихся путешественникам существ нисколько не уменьшала свирепость их внешнего вида. Сплющенные и волосатые лица походили на человеческие, несмотря на их явные звериные выражения. При взгляде можно было заметить небольшие красноватые глазки, заострённые, как у собак, уши и длинные, крайне острые зубы. Рыча и крича, те высовывали языки, скручивающиеся на конце, которые, точно как у рептилий, были насыщенного тёмно-фиолетового цвета. Впереди висели кожаные нагрудники, все в засохшей крови, и завязанные на плечах и на талии. Угрожающе размахивали толстенными дубинами и остро заточенными кусками горных пород, но, несмотря на всё своё оружие и значительное численное превосходство, все держались на благоразумно безопасном расстоянии.