Текст книги "Царство Золотых Драконов"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Нужно захватить в заложники пилота, – предложил сквозь зубы главарь, украдкой бросая взгляды на якобы героя, кто в углу попивал свою чашку кофе со сгущённым молоком.

– Кто пойдёт с ним? – спросил один из бандитов.

– Пойду я, – решил главарь.

– А кто уверит нас в том, что, получив трофей, ты нас не кинешь? – спровоцировал его очередной из бандитской шайки.

Негодуя, главарь поднял руку с одним из кинжалов, но не смог довершить жеста, поскольку Тенсинг в сопровождении йети прошёлся, точно торнадо, по южному крылу Шентан Джонг. Небольшой по составу отряд был поистине устрашающим. Впереди шёл монах, вооружённый двумя, связанными между собой цепью, палками, что отыскал среди руин, на месте которых в своё время находился зал с оружием, принадлежавший знаменитым монахам-воинам, жившим в на ту пору укреплённом монастыре. По манере, в которой человек крутил в воздухе палками, любой мог догадаться, что перед ним настоящий мастер по боевым искусствам. Позади него шли десять йети, которые и обычно-то были устрашающего вида, а в данных обстоятельствах тем более походили на чудовищ, убегающих от наихудшего кошмара. Казалось, они стали в два раза больше, вызывая суматоху всего полчища. Чувствуя поддержку скал и вооружённые гарротами, в кожаных доспехах и ужасающего вида шляпах с окровавленными рогами, теперь они превратились в настоящих зверей. Кричали и прыгали, точно обезумевшие орангутанги, счастливые от выпавшего шанса помахать гарротами и отведать их удары самим, а почему бы и нет, ведь подобное тоже считалось частью события, воспринимаемого йети очередным развлечением. Тенсинг приказал им напасть, смирившись с тем, что не сможет их контролировать. Прежде чем ворваться в монастырь он вознёс краткую молитву, прося небеса, чтобы в столкновении никого не убили, ведь иначе каждый мёртвый будет лежать тяжёлым грузом на его совести. Йети не отвечали за свои действия; как только в них проснулась агрессия, те напрочь лишились того малого разума, что у них когда-то был.

Суеверные люди с голубоватой кожей полагали, что стали жертвами проклятия статуи Золотого Дракона и что армия демонов принялась мстить за совершённое святотатство. Они могли столкнуться и со злейшими врагами, однако мысль встретиться с самими силами ада их не на шутку испугала. Они пустились бежать, точно олени, преследуемые по пятам самими йети к великому ужасу пилота, крепко прижавшегося к стене, чтобы только дать им пройти, так и стоявшего с чашкой в руке, не понимая, что же происходит вокруг. Предположительно он отправился на поиски неких учёных, вместо которых сам очутился в центре полчища окрашенных в голубой цвет варваров, обезьян с другой планеты и монаха-великана, вооружённого наподобие героев китайских фильмов о кунг фу.

После перестрелки бандитов с йети, лама с пилотом внезапно остались наедине.

– Намасте, – поприветствовал пилот, едва восстановив голос, ведь ничего другого так и не пришло ему в голову.

– Тачу качи, – приветствовал на своём языке Тенсинг, слегка кланяясь, словно находился на общественном собрании.

– Что за чертовщина здесь происходит? – спросил первый.

– Пожалуй, будет трудновато дать какие-то объяснения. Те, кто носит шлемы с рогами, – мои друзья, йети. Остальные украли статую Золотого Дракона и похитили короля, – проинформировал его Тенсинг.

– Имеется в виду легендарный Золотой Дракон! Тогда вот, оказывается, что положили в мой вертолёт! – закричал герой из Непала и бегом пустился к взлётно-посадочной площадке.

Тенсинг последовал за ним. Ситуация показалась ему несколько смешной, потому как тот до сих пор не знал, что король ранен. Сквозь отверстие в стене он видел, как с горы сбегают ужасающего вида члены Секты Скорпионов, преследуемые йети. Тщетно старался он звать вторых, прибегая к силе мысли: воины Грр-импр слишком уж развлекались, чтобы ещё обращать малейшее внимание и на него. Их наводящие страх боевые кличи сменились воплями предвкушаемого удовольствия, будто последние были играющими детьми. Тенсинг помолился ещё о том, чтобы их не достиг ни один бандит: человеку не хотелось бросать дополнительные неизгладимые следы на свою карму ещё бóльшим количеством насильственных действий.

Доброе расположение духа Тенсинга тут же изменилось, едва тот вышел из монастыря и увидел разворачивающуюся на его глазах сцену. Иностранец, которого он принял за посланного по приказу людей с голубоватой кожей американца, и согласно тому, что ранее говорила Надя, находился рядом с вертолётом. Руку насквозь пронзала стрела, хотя это нисколько не мешало человеку трясти оружием. Другой рукой, прижав к своему телу, он держал Надю так, что она практически висела в воздухе и, точно щит, защищала мужчину.

Примерно в тридцати метрах находился Дил Баадур с натянутым луком и стрелой наготове в сопровождении Александра, кто, так ни о чём и не догадываясь, просто застыл на месте.

– Отпустите лук! Убирайтесь отсюда или я убью девчонку! – пригрозил Текс Армадийо так, что никто и не сомневался, что он и вправду поступит, как и сказал.

Принц выпустил оружие, и молодые люди отступили к обломкам здания, пока Текс Армадийо старался ловчее подняться в вертолёт, таща с собой Надю, кого со зверской силой бросил в салон вертолёта.

– Подождите! Вы не сможете уйти отсюда без меня! – крикнул в этот момент пилот, стремясь вперёд, но другой уже включил двигатель, отчего пропеллер закрутился.

У Тенсинга появилась возможность использовать на практике свои сверхъестественные психические силы. Максимальное испытание тулку состояло в резком изменении природной стихии. Ему нужно было сосредоточиться и призвать ветер, чтобы помешать американцу сбежать вместе со священным сокровищем своего народа. И всё же, если вертолёт в воздухе попадёт в очередное завихрение, Надя неминуемо погибнет. Мозг ламы быстро прикинул свои возможности и решил, что рисковать не мог: человеческая жизнь гораздо важнее всего золота мира.

Дил Баадур вновь взялся за лук, но было бесполезным атаковать стрелами этот металлический агрегат. Александр понял, что изверг унёс Надю и начал изо всех сил выкрикивать имя своей подруги. Девочка не могла его слышать, поскольку шум от двигателя и пропеллера вертолёта заставили осознать собственное состояние некоего ошеломления. Точно мешок с рисом она упала на своё место, ещё и подталкиваемая похитителем. В тот момент, когда агрегат начал подниматься, Надя, увидев, что Текс Армадийо занят панелью управления и вынужден двигать машину одной рукой, ведь другая же, раненая, безвольно висела, улучила момент и сама проскользнула к дверце, открыла её и, не глядя вниз и не думая дважды, выпрыгнула в пустоту.

Александр побежал к ней, не думая о качающемся над его головой вертолёте. Надя упала с высоты более чем в два метра, однако удар существенно смягчил снег, а иначе она могла бы убиться.

– Орлица! С тобой всё хорошо? – испугавшись, крикнул Александр.

Она видела, как приближался к ней друг, и дала знак, более удивлённая его подвигом, нежели испуганная сама. Рёв вертолёта в воздухе заглушал их голоса.

Тенсинг тоже подошёл ближе, тогда как Дилу Баадуру оказалось достаточным знать, что она жива, как тот сразу же пустился бегом в помещение, где оставил своего отца, в которого попала выпущенная Тексом Армадийо пуля. Когда Тенсинг наклонился над ней, Надя крикнула тому, что король серьёзно ранен и указала знаками, где он теперь находился. Монах ринулся к монастырю вслед за принцем, тогда как Александр старался слегка улучшить состояние подруги, подкладывая ей под голову пиджак среди порывов ветра и крутящейся в воздухе поднимаемой вертолётом снежной пыли. Надя немало пострадала от падения, однако ранее вывихнутое плечо всё же было на своём месте.

– Мне думается, что, будучи столь молодой, я не умру, – заметила Надя, собираясь с духом, чтобы приподняться. Ртом и носом шла кровь от полученного от Армадийо удара.

– Не шевелись, пока не вернётся Тенсинг, – приказал ей Александр, кому совершенно было не до шуток.

Со своей позы лёжа на спине на земле Надя видела огромное, из серебра, насекомое – спускавшийся с чистого голубого неба вертолёт. Он прошёл, слегка царапнув поверхность горы, и, раскачиваясь, поднялся в воздушной воронке, образовавшейся именно в этом месте гималайских горных вершин. Долгое время казалось, что тот уменьшался на небосводе, всё больше и больше удаляясь. Надя оттолкнула Александра, настаивавшего на том, чтобы девочка лежала на снегу, и с неимоверным усилием встала на ноги. Она закинула в рот горстку снега, тотчас его, розовый от крови, и выплюнув. Лицо девочки начало отекать.

– Смотрите! – внезапно крикнул пилот, не отрывавший взгляда от агрегата.

Аппарат покачивался в воздухе, словно муха, остановленная на миг в разгар полёта. Герой из Непала точно осознавал, что именно сейчас происходит: махину окружил созданный ветром вихрь, а лопасти винта опасно вибрировали. Он начал отчаянно жестикулировать, выкрикивая распоряжения, которые, конечно же, Армадийо никак не мог слышать. Единственной возможностью выйти из вихревого потока воздуха был способ полёта по восходящей спирали. Александр подумал, что, скорее всего, происходящее более напоминало сёрфинг: нужно было поймать волну в подходящий момент и умело воспользоваться её толчком, иначе сила моря непременно опрокинула бы катающегося.

За плечами Текса Армадийо было много часов полёта, что являлось необходимым требованием такого рода его работы. Мужчина сам управлял любым видом летательных аппаратов – самолётами, небольшими самолётами, планерами, вертолётами и вплоть до дирижаблей; именно таким способом он, будучи невидимым, и пересекал границы, перевозя оружие, наркотики и краденые предметы. Хотя сам считался и профессионалом, к произошедшему ныне он совершенно не был готов. Как раз когда агрегат вышел из воздушной воронки, и мужчина издал было восторженный крик, похожий на тот, что ранее вырвался на его отдалённом, находящимся на западе Америки, ранчо, когда только-только приручил своих необъезженных лошадей, он незамедлительно ощутил огромную, сотрясающую вертолёт, вибрацию. Человек понял, что не может управлять агрегатом, который начал вращаться всё быстрее и быстрее, словно его взбивали в блендере. К оглушающему шуму двигателя и пропеллера прибавился ещё и рёв ветра. Мужчина пытался здраво рассуждать, полагаясь на свои железные нервы и накопленный опыт, но все попытки так и не увенчались успехом. Вертолёт продолжал безумно вращаться, со всех сторон окружённый вихрем. Вскоре трескучий звук и сильный удар предупредили Армадийо о том, что пропеллер сломан. Он пролетел в воздухе ещё несколько минут, поддерживаемый силой ветра, пока внезапно последний не изменил своего направления. На мгновение воцарилась тишина, и у Текса Армадийо появилась смутная надежда, что он всё же ещё сможет маневрировать, однако вслед за ней тотчас началось вертикальное падение.

Позже Александр спросил, отдавал ли мужчина себе отчёт в случившемся, либо, точно луч, его настигла сама смерть, не дав времени ощутить её прихода. С того места, где сам он находился, мальчик не видел куда упал вертолёт, хотя все слышали сильный взрыв с последовавшим за ним столбом чёрного и густого дыма, который поднимался в небо.

Тенсинг нашёл обездвиженного короля на полу, лежащим головой на коленях собственного сына Дила Баадура, кто ласкал ему волосы. Принц не видел отца с семилетнего возраста, когда среди ночи мальчика вырвали из кровати, чтобы передать на дальнейшее попечение Тенсинга, но всё же смог его узнать, поскольку все эти годы бережно хранил в памяти образ родственника.

– Отец, отец… – шептал он, в бессилии перед этим мужчиной, исходившим кровью на его глазах.

– Ваше Величество, это я, Тенсинг, – сказал лама, в свою очередь склонившись к правителю.

Король поднял мутные от агонии глаза. Сосредоточив взор, он увидел статного молодого человека, который весьма и весьма походил на его покойную супругу. И сделал тому знак подойти ближе.

– Послушай меня, сынок, я должен сказать тебе кое-что… – прошептал он. Тенсинг отступил в сторону, дав им некоторое время пообщаться наедине.

– Немедленно иди в зал со статуей Золотой Дракон во дворце, – с трудом приказал монарх.

– Отец, статую украли, – ответил принц.

– Иди в любом случае.

– Как я могу это сделать, если вы со мной не идёте?

С древнейших времён всегда находились короли, кто в первый раз сопровождал наследника, чтобы научить последнего избегать смертельных ловушек, защищающих Священное Пространство. Первый визит отца и сына к статуе Золотого Дракона считался обрядом посвящения, кладущим конец времени правления одного и означающим начало царствования другого.

– Ты должен сделать это сам, – приказал ему король и закрыл глаза.

Тенсинг подошёл к своему ученику и положил юноше руку на плечо.

– Возможно, тебе следует послушаться своего отца, Дил Баадур, – сказал лама.

В этот момент в зал вошли Александр с Надей, которую тот поддерживал за руку, поскольку у девочки дрожали колени, а также пилот из Непала, всё ещё не оправившийся от потери своего вертолёта и тех неожиданностей, что пришлось пережить в этом задании. Надя с пилотом остались на благоразумном расстоянии, не осмеливаясь вмешиваться в драму, произошедшую на их же глазах между королём и его сыном, в то время как Александр наклонился изучить содержимое всё ещё находящейся на полу сумки Джудит Кински.

– Ты должен идти в Пространство с Золотым Драконом, сынок, – повторил король.

– Сможет ли мой досточтимый учитель Тенсинг пойти со мной? Моё обучение лишь теоретическое. Я толком не знаю ни внутреннее устройство дворца, ни его ловушек. За Последней Дверью меня ждёт смерть, – оправдывался принц.

– Бесполезно с тобой идти и мне, потому что я тоже не знаю пути, Дил Баадур. Сейчас моё место рядом с королём, – грустно ответил лама.

– Вы сможете спасти моего отца, досточтимый учитель? – молил Дил Баадур.

– Я сделаю всё возможное.

Александр подошёл к принцу и вручил тому небольшое устройство, которым наследник даже не представлял себе, как нужно пользоваться.

– Это наверняка поможет тебе сориентироваться внутри Священного Пространства. У тебя теперь GPS, – сказал он.

– Что-что? – сбитый вконец с толку, сказал принц.

– Скажем, пожалуй, так: это некая электронная карта, чтобы ориентироваться внутри дворца. С её помощью ты сможешь дойти до зала со статуей Золотого Дракона, как подобное уже сделали Текс Армадийо со своими людьми, чтобы украсть статую, – объяснил ему друг.

– Но как такое вообще может быть? – спросил Дил Баадур.

– Мне думается, что кто-то заснял маршрут, – предположил Александр.

– Это невозможно, за исключением моего отца ни у кого нет доступа в эту часть дворца. Никакой другой человек не сможет ни открыть Последнюю Дверь, ни избежать ловушек.

– Армадийо сделал это, должно быть, прибегнув к данному устройству. Джудит Кински и он – сообщники. Возможно, твой отец показал ей дорогу…, – настаивал Александр.

– Медальон! Армадийо что-то говорил насчёт скрытой в медальоне камере! – воскликнула Надя, присутствовавшая при имевшей место сцене между Специалистом и Тексом Армадийо до того, как её друзья ворвались в помещение.

Надя извинилась за то, что собиралась было сделать, и крайне осторожно попыталась обыскать упавшего духом монарха, пока не наткнулась на медальон, соскользнувший куда-то за воротник пиджака короля. Девочка попросила принца помочь снять его, и молодой человек засомневался, потому как у данного жеста был глубокий смысл: медальон олицетворял собой королевскую власть, и взять его у отца сын бы не осмелился ни в коем случае. Но настойчивый голос Нади всё же побуждал к действиям.

Александр поднёс драгоценность к свету и наскоро ту рассмотрел. Он мгновенно обнаружил миниатюрную камеру, спрятанную среди кораллового оформления украшения. Её-то мальчик и показал Дилу Баадуру и всем остальным.

– Ну разумеется, Джудит Кински положила её сюда. Данный аппарат размером с горошину снимал весь путь короля внутри Священного Пространства. Вот таким способом Текс Армадийо с синими воинами и могли за ним следовать, системой GPS был записан каждый шаг.

– И зачем только это женщина совершила подобное? – в ужасе спросил принц, поскольку в его голове никак не могла зародиться мысль о предательстве либо об алчности.

– Полагаю, что из-за статуи, которая очень и очень ценна, – рискнул высказаться Александр.

– Вы слышали взрыв? Вертолёт разбился, и статуя разлетелась на куски, – сказал пилот.

– Возможно, так даже лучше…, – вздохнул король, не открывая глаз.

– С предельной скромностью позвольте мне намекнуть, что принца во дворец сопровождала пара молодых иностранцев. Александр-Ягуар и Надя-Орлица, как и принц Дил Баадур, – люди с чистым сердцем, и, вероятно, они также способны помочь в вашем задании, Ваше Величество. Молодой человек Александр умеет пользоваться этим современным аппаратом, а девочка Надя уже давно видит и слышит своим сердцем, – намекнул Тенсинг.

– Только король со своим наследником могут туда входить, – прошептал монарх.

– Со всем уважением, Ваше Величество, я осмелюсь вам возразить. Возможно, приходит такое время, когда следует нарушить традицию… – настаивал лама.

Продолжительное молчание последовало за словами Тенсинга. Казалось, силы раненого были на исходе, но вскоре его голос послышался вновь.

– Хорошо, пусть идут все трое, – в конце концов, согласился правитель.

– Возможно, Ваше Величество, будет совсем небесполезно, если я осмотрю вашу рану, – намекнул Тенсинг.

– Для чего, Тенсинг? У нас уже есть другой король, а моё время закончилось.

– Пожалуй, никакого другого короля у нас не будет до тех пор, пока принц не докажет, что способен им быть, – ответил лама, поднимая раненого своими сильными руками.

Герой из Непала нашёл спальный мешок, оставленный в углу Тексом Армадийо, из которого наскоро соорудил кровать, куда и поместил короля Тенсинг. Лама снял с раненого окровавленный пиджак и постарался обмыть грудь, чтобы осмотреть её. Пуля попала в самую грудь, оставив зверское отверстие, и вышла через спину. По виду и расположению раны, а также по цвету крови Тенсинг понял, что лёгким человека угрожала опасность. В этом случае он не смог бы ничего сделать, поскольку здесь мало на что сгодились бы как все его способности к исцелению, так и духовные силы. Это знал и умирающий, но человеку нужно было ещё немного времени, чтобы предпринять последние меры. Лама остановил кровотечение, крепко перевязал туловище и приказал пилоту принести кипячёную воду с наскоро оборудованной кухни, чтобы приготовить лекарственный чай. Час спустя монарх пришёл в сознание и ощутил ясность ума, хотя всё ещё был очень слабым.

– Сын, ты должен стать лучшим королем, нежели я, – сказал он Дилу Баадуру, указывая повесить себе на шею королевский медальон.

– Отец, это невозможно.

– Послушай меня, у нас уже не так много времени. Вот мои распоряжения. Первое: в ближайшее время женись на столь сильной, как и ты, женщине. Она должна стать матерью нашему народу, а ты, соответственно, отцом. Второе: сохраняй природу и традиции нашего королевства; не доверяй тому, что поступает извне. Третье: не наказывай Джудит Кински, европейку. Я не желаю, чтобы та провела остаток жизни в тюрьме. Да, она совершила очень серьёзные проступки, но не наша задача очищать карму женщины. Ей придётся вернуться сюда в ином перевоплощении и освоить то, что не выучила, будучи теперешним человеком.

Вот тогда они и вспомнили о женщине, ответственной за случившуюся трагедию. И предположили, что та не смогла бы уйти очень далеко, ведь здешние места она совершенно не знала, вдобавок сама была без оружия, еды, тёплой одежды и, по-видимому, разутой, поскольку Армадийо заставил её снять и обувь. Хотя Александр и подумал, что если она смогла украсть Золотого Дракона столь изощрённым способом, той наверняка под силу и сбежать из самого ада.

– Я не чувствую себя готовым к правлению страной, отец, – застонал принц, опустив голову.

– У тебя нет выбора, сын. Ты хорошо подготовлен, храбр и чист сердцем. Попроси совета у статуи Золотого Дракона.

– Она распалась на куски!

– Подойди ближе, я должен сказать тебе один секрет.

Все остальные сделали несколько шагов назад, чтобы оставить их наедине, в то время как Дил Баадур прильнул ухом к губам короля. Принц внимательно выслушал наиболее охраняемую тайну королевства, тайну, которую все восемнадцать веков знали лишь коронованные монархи.

– Возможно, пришла пора попрощаться, Дил Баадур, – намекнул Тенсинг.

– Я могу остаться рядом с отцом до конца…?

– Нет, сынок, ты должен уйти прямо сейчас… – прошептал правитель.

Дил Баадур поцеловал отца в лоб и отступил. Тенсинг крепко-крепко обнял своего ученика. Они прощались очень долго, потому что, возможно, навсегда. Принцу было необходимо пройти процесс посвящения, и могло случиться так, что живым бы он не вернулся; лама же, со своей стороны, обязывался выполнить данное Грр-импр обещание, отправившись в Долину Йети, где заменить её саму на ближайшие шесть лет. Впервые в своей жизни Тенсинг почувствовал себя подчиняющимся эмоции: он любил этого мальчика, точно сына, даже больше, чем себя; расстаться с ним было столь же больно, как, например, получить ожог. Лама старался сохранять дистанцию и успокоить тревожность своего сердца. Он внутренне наблюдал за работой собственного мозга, глубоко вздохнул, отдал отчёт своим дерзким чувствам и тому факту, что самому ещё нужно стремиться и стремиться до полного отрешения от земных дел, включая в них же всякого рода привязанность. Он знал, что на духовном уровне нет разделений. И помнил, как сам же учил принца тому, что каждое существо представляет собой часть всеобщего единства, и всё между собой взаимосвязано. Дил Баадур и он лично были связаны друг с другом узами на века, в этом и последующих перевоплощениях. Отчего же тогда он чувствовал это волнение?

– Буду ли я способен дойти до Священного Пространства, досточтимый учитель? – спросил молодой человек, прерывая его мысли.

– Запомни, что ты должен быть как гималайский тигр: слушай голос своей интуиции и инстинкта. Доверься добродетелям своего сердца, – ответил монах.

Принц, Надя и Александр отправились обратно в столицу. Поскольку они уже знали маршрут, то были готовы к предстоящим препятствиям. Молодые люди выбрали определённую тропу в Долине Йети, вот почему и не пересеклись с отрядом солдат генерала Муара Кунглунга, которые в то же время поднимались по крутой горной тропе в сопровождении Кейт Койд и Пемы.

Люди же с голубоватой кожей, напротив, не смогли избежать встречи с Кунглунгом. Они бегом спустились с горы на той большей скорости, развить которую позволял крутой ландшафт, удирая от ужасающего вида несущихся позади демонов. Йети так и не удалось догнать убегавших, потому что всё же не осмелились спуститься чуть дальше своих привычных пределов. В генетической памяти этих созданий твёрдо сидел основной закон: сохранять свою изолированность. Крайне редко существа покидали свою тайную долину и, если это и делали, то исключительно отправляясь на поиски пропитания в самые недостижимые горные вершины, подальше от цивилизованных людей. Подобное поведение и спасло их от Секты Скорпионов, ведь у йети инстинкт самосохранения был гораздо сильнее желания поймать своих врагов; вот и пришёл момент, когда они резко остановились. И сделали они это отнюдь не с большим желанием, ведь отказаться от столь вожделенной битвы, возможно, последней, что представилась бы им за многие годы, считалась для них огромной жертвой. Существа замерли на продолжительное время, испуганно воя, затем несколько поколотили палками себя же, чтобы успокоиться, после чего с опущенными головами пустились в обратный путь в родные места.

Воины Секты Скорпионов не знали, отчего черти в окровавленных шлемах прекратили преследование, но всё же поблагодарили богиню Кали за случившееся. Они сами были столь напуганными, что мысль вернуться, чтобы завладеть статуей, как то и планировалось, так и не пришла им в голову. Отчего по-прежнему продолжали спускаться по единственно возможной тропе, на которой неизбежно столкнулись с солдатами Запретного Царства.

– Вот они, люди с голубоватой кожей! – закричала Пема, едва разглядев их вдалеке.

Генералу Муару Кунглунгу не составило труда их поймать, ведь остальным бежать всё равно было некуда. Их схватили, не встретив и малейшего сопротивления. Офицер вызвался доставить людей в столицу под конвоем большинства солдат, тогда как Пема, Кейт, генерал с несколькими из его лучших людей продолжили свой путь в Шентан Джонг.

– Что же там будут делать с этими бандитами? – спросила генерала Кейт.

– Возможно, их случай, посоветовавшись с судьями, изучат ламы, а затем король решит вопрос о наказании. По крайней мере, ранее при подобных обстоятельствах так и поступали, но на деле большой практики по наказанию преступников у нас нет.

– В Соединённых Штатах эти, несомненно, провели бы остаток своей жизни в тюрьме.

– И там они достигли бы мудрости? – спросил генерал.

Взрыв смеха у Кейт был таким, что женщина чуть не упала с лошади.

– В этом я сомневаюсь, – ответила она, вытирая слёзы и, наконец-таки, восстановив равновесие.

Муар Кунглунг не знал, что именно привело пожилую писательницу в столь весёлое оживление. И пришёл к выводу, что иностранцы слегка необычные люди с порой необъяснимыми манерами поведения, на анализ которых энергию лучше всё-таки не тратить; вполне достаточно таковые просто принять.

На ту пору уже начинало темнеть, поэтому пришлось остановиться и соорудить небольшое временное пристанище, использовав для него один из вырезанных в горах плоских участков. Им не терпелось добраться до монастыря, хотя и понимали, что подниматься по горам лишь при свете фонарей было сплошным безумием.

Кейт вымоталась окончательно. К трудностям путешествия прибавилась ещё высота, к которой она не привыкла, а также не оставляющий в покое кашель. Её поддерживали лишь собственная железная воля и надежда на то, что вверху та встретится с Александром и Надей.

– Пожалуй, волноваться вам не следует, бабуля. Ваш внук и Надя в безопасности, потому что, находясь рядом с принцем и Тенсингом, с ними не может случиться ничего плохого, – успокоила её Пема.

– Что-то очень плохое, должно быть, произошло там наверху, раз эти бандиты столь скоропалительно оттуда сбежали, – возразила Кейт.

– Эти люди как-то обмолвились о сглазе Золотого Дракона и о преследовании чертей. Верите ли вы, что в здешних горах водятся демоны, бабуля? – спросила девушка.

– Я вообще не верю в эти глупости, детка, – ответила Кейт, смирившаяся с тем, что её по всей стране называют бабулей.

Ночь выдалась очень длинной, и слишком долго так никто и не спал. Солдаты приготовили незамысловатый завтрак из солёного чая с салом, рисом и какими-то сушёными овощами, по виду и вкусу напоминавшими подошву обуви; после него люди вновь отправились в поход. Кейт не оставалась позади, несмотря на свои шестьдесят пять лет и ослабленные от табачного дыма лёгкие. Генерал Муар Кунглунг ничего не говорил и даже не смотрел на женщину, боясь встретиться с её проникающими в самую душу глазами, хотя в его сердце настоящего воина уже закралось неизбежное восхищение этой женщиной. Поначалу мужчина сильно ненавидел даму и ждал с нетерпением момента скорее от неё отвязаться, но по мере того как шли дни, он всё же перестал смотреть на человека как на невыносимую старуху, к которой даже проникся уважением.

Дальнейшее восхождение прошло без всяких неожиданностей. Когда, в конце концов, впереди лишь только показался укреплённый монастырь, все подумали, что там никого нет. В древних руинах царила абсолютная тишина. Настороженные, с ружьями в руках, генерал с солдатами продвигались вперёд, которых, идя рядом, сопровождали две женщины. Таким способом одно за другим люди обежали все пустые помещения, пока не добрались до последнего, на пороге которого были перехвачены неким, гигантского роста, монахом, держащим при себе две, соединённых цепью, палки. Выполнив сложное па, он поднял своё оружие, и, прежде чем группе людей удалось как-то отреагировать, тот успел обернуть цепью шею генерала. Сбитые с толку солдаты застыли на месте, пока их начальник пинался в воздухе, зажатый исполинскими руками монаха.

– Почтенный учитель Тенсинг! – радостная от того, что видит наставника, воскликнула Пема.

– Пема? – спросил он.

– Это я, досточтимый учитель! – сказала она, и добавила, указывая на унижающегося военного: – Возможно, было бы благоразумно с вашей стороны отпустить уважаемого генерала Муара Кунглунга…

Тенсинг крайне осторожно положил человека на пол, снял цепь с шеи и уважительно склонился над ним, сложив руки вместе на уровне лба.

– Тампо качи, почтенный генерал, – поприветствовал он.

– Тампо качи. Где же король? – отреагировал генерал, стараясь скрыть собственное негодование и удобнее надевая пиджак своей униформы.

Тенсинг отступил от прохода, и группа вошла в пустую комнату. Уже прошли годы, как провалился потолок, да и оставшееся помещение, надо сказать, держалось с грехом пополам, на одной из внешних стен зияло огромное отверстие, сквозь которое внутрь попадал рассеянный дневной свет. Застывшее над горной вершиной облако создавало вокруг туманную атмосферу, в которой всё проступало размытым и нечётким, напоминая собой сновидение. Волокнистый ковёр повис между руинами, а изящно наклонённая статуя Будды, нетронутая лишь чудом, находилась на полу, удивительным образом сохраняя полную расслабленность.

На наскоро оборудованном столе покоилось тело короля, окружённое полдюжиной зажжённых восковых свечей. Резкий шквал ледяного воздуха привёл в колебание пламя свечей в золотистом тумане. Пилот-герой из Непала, бдящий у трупа, нисколько не шевельнулся при вторжении военных.

Кейт Койд показалось, что она присутствует на съёмке фильма. Ведь сцена была поистине фантастической: разрушенное помещение, окутанное ватной дымкой; останки многовековых статуй и осколки колонн на полу; отдельные кучки снега и инея, раскиданные по неровностям пола. Персонажи выглядели столь же театрально, как и само окружение: огромного роста монах с телом монгольского воина и лицом святого, на чьём плече ловила равновесие обезьянка Боробá, суровый генерал Муар Кунглунг, несколько солдат и пилот, все в униформе и будто попали сюда по ошибке; и наконец, сам король, кто даже по своей смерти заявлял о себе своим безмятежным и достойным присутствием.