Текст книги "Царство Золотых Драконов"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Оставшееся светлое время дня Александр решил посвятить подготовке пути, что предстоит преодолеть завтра. Прежде всего, следовало убедиться, что он способен сделать всё необходимое, имея лишь две верёвки по пятьдесят метров каждую. Около получаса мальчик объяснял остальным базовые принципы дюльфера, начиная с правильного расположения ремня безопасности, на котором он спускался в полусидячем положении, и оканчивая необходимыми для ослабления и затягивания верёвки движениями. Вторая верёвка, страхуя, обеспечивала безопасность. Лично он обходился и одной, вторая же была нужна, чтобы девочки могли спокойно спуститься.

– Теперь я спущусь до ровного участка, откуда измерю высоту до самого дна скалы, – объявил мальчик, как только закрепил верёвку и обвязался ремнём безопасности.

Все с большим интересом наблюдали за его манёврами, за исключением Нади, так и не осмеливавшейся высунуться над пропастью. Тенсинга, провёдшего жизнь в подъёмах и спусках по горам, точно коза, техника Александра просто очаровала. Он с изумлением изучал прочную и вместе с тем лёгкую верёвку, металлические крючки, необходимую экипировку, гениальный ремень безопасности. Очарованный, он увидел, как мальчик машет на прощание рукой и бросается в пустоту, сидя в поддерживающих верёвках. Ногами тот отталкивался от вертикальной стены скалы, а руками одновременно высвобождал верёвку таким способом, что за раз опускался на три-пять метров без видимых усилий. Менее чем за пять минут мальчик достиг выступа в скале. Сверху он выглядел практически крошечным. Пробыв на одном месте около получаса, с помощью второй верёвки, обматывавшей талию, он измерил расстояние донизу. После чего мальчик взобрался обратно с куда бóльшим усилием, нежели спускался, но всё же без особых трудностей. Вверху его встретили аплодисментами и радостными криками.

– Это возможно сделать, учитель Тенсинг, плоский участок широк и твёрд, там я с пятью девочками спокойно вместимся. Верёвка доходит до самого низа и думаю, что смогу научить их пользоваться ремнём безопасности. Но есть одна проблема, – сказал Александр.

– Какая?

– На плоском участке мне понадобятся две верёвки, потому что им не обойтись без страховочного троса. За одну подвешивается ремень безопасности, а другая крепится прямо в скалах специальным прибором, который я уже установил, и тот позволит мне помочь девочкам потихоньку спуститься. Это необходимая мера безопасности, на случай если подведёт первая верёвка, либо же по какой-то причине система выйдет из строя. Поскольку у них нет опыта, без второй верёвки никак не обойтись.

– Понимаю, но у нас ведь есть две верёвки. В чём же тогда проблема?

– Мы их используем, чтобы добраться до плоского участка. Затем вы отпустите верёвки, которые я закреплю уже там и спущу девочек непосредственно до подножья скалы. Но как же я поднимусь, когда две верёвки окажутся на плоском участке? Я не могу самостоятельно взобраться по вертикальной стене. Даже опытному альпинисту понадобилось бы на это немало времени, не думаю, что я способен сделать нечто подобное. Иными словами, нам нужна третья верёвка, – объяснил Александр.

– А лучше бечёвка, что нам позволит приподнять одну из верёвок с плоского участка прямо сюда, – сказал Дил Баадур.

– Точно.

Бечёвкой в пятьдесят метров они не располагали. Первой мыслью, что пришла в голову, было, конечно же, порвать на тонкие полоски находящуюся на них самих одежду, но немного погодя поняли, что не смогут оставаться полуголыми в этом климате – так они просто умрут от холода. Ни одна из девочек не была одета ни во что больше, за исключением тоненького шёлкового саронга и курточки. Тенсинг подумал о рулонах бечёвки из кожи яка, что хранились в их скиту, находящемся отсюда очень далеко, но у него не было времени, чтобы пойти и найти их.

На ту пору уже зашло солнце, и небо начало окрашиваться в цвет индиго.

– Уже очень поздно. Возможно, настало время приготовиться всем нам к относительно удобной ночёвке. А завтра увидим, какое решение придёт нам в голову, – сказал лама.

– Бечёвка, что нам нужна, не должна быть уж очень прочной, правда? – спросила Пема.

– Да, но она должна быть длинной. Мы воспользуемся ею лишь чтобы приподнять одну из верёвок, – ответил Александр.

– Пожалуй, мы сможем это сделать…, – предположила она.

– Каким образом? И с помощью чего?

– У нас у всех длинные волосы. Мы можем их обрезать и сплести в косу.

На всех лицах вмиг отразилось выражение искреннего удивления. Девочки подняли руки к голове и поглаживали свои длинные, доходящие до талии, гривы. Ни разу в жизни пара ножниц не касалась шевелюры женщин Запретного Царства, поскольку она считалась главным признаком как красоты, так и женственности. Незамужние женщины носили их распущенными, сбрызгивая для аромата мускусом и жасмином, состоящие же в браки пользовались миндальным маслом и заплетали в косы, образуя замысловатые причёски, которые украшали серебряными, бирюзовыми, янтарными и коралловыми палочками. Лишь монахини лишались волос и отпущенные им годы жили с коротко стриженой головой.

– Возможно, у нас получится примерно по двадцать тонких кос с каждой. Помноженное на пять, выйдет сто кос. Предположим, что каждая около пятидесяти сантиметров в длину, тогда, в общем, у нас будет пятьдесят метров волос. Я же, вероятно, смогу снять со своей головы ещё двадцать четыре сантиметра волос, и в итоге нам хватит сполна, – объяснила Пема.

– У меня тоже есть волосы, – предложила Надя.

– Они слишком короткие, отчего я не думаю, что таковые пригодятся, – заметила Пема.

Одна из девочек безутешно заплакала. Остричь волосы оказалось слишком большой жертвой, пойти на которую никто не имел право её просить, – сказала та. Пема присела рядом и попыталась мягко убедить её в том, что волосы всё же менее важны, нежели сама жизнь их всех вместе и каждой в отдельности, а также безопасности короля; шевелюра в любом случае отрастёт у неё снова.

– А пока я буду отрастать, как же мне появляться на людях? – всхлипывала девочка.

– Да с огромной гордостью, ведь своим поступком ты помогла спасти нашу страну от Секты Скорпионов, – ответила Пема.

Пока принц с Александром искали корни растений и высушенный навоз животных, чтобы было чем разжечь небольшой костёр, помогший бы сохранить тепло на всю ночь, Тенсинг принялся осматривать Надю и накладывать необходимые повязки. Наставник выглядел очень довольным: хотя плечо и было всё ещё несколько разбитым, однако в целом заживало, отчего Надя не чувствовала боли.

Пема воспользовалась швейцарским перочинным ножом Александра и остригла себе волосы. Дил Баадур, чересчур смутившись, не мог на это смотреть: это действо казалось ему слишком интимным и чуть ли не болезненным. По мере того как падали шелковистые волосы, обнажая длинную шею и хрупкий затылок молодой девушки, вся её красота преобразовывалась так, что Пема постепенно становилась похожей на мальчугана.

– Теперь я могу просить милостыню, точно монашка, – посмеялась она, указывая на тунику принца, в которую и была одета, и на голову, на чьей коже торчало всего лишь несколько пучков волос.

Остальные девочки по очереди брали перочинный нож и продолжили коротко стричь друг друга. Затем все сели в круг, чтобы сплести из волос тонкую, чёрную и блестящую, верёвку, пахнущую мускусом и жасмином.

Они отдохнули настолько хорошо, насколько сложившиеся обстоятельства им то позволили сделать в узком укрытии среди скал. В Царстве Золотых Драконов у разнополых людей были неприняты взаимные прикосновения, за исключением разве что детей, однако ж, в эту ночь всем пришлось поступить именно так, ввиду стоявшего вокруг сильного холода, отсутствия иной одежды, кроме той, что покрывала тела, и наличия лишь двух шкур яка. Тенсинг с Дилом Баадуром жили среди горных вершин, отчего могли противостоять здешнему климату гораздо лучше остальных. Привыкшие терпеть немалые лишения, оба ради девочек отказались от кож и больших порций еды. Александр, хоть у того от голода и сводило кишки, также последовал их примеру, поскольку рядом с ними не хотел выглядеть менее мужественным. А ещё он разделил на мелкие кусочки плитку шоколада, что, смятой, нашёл в глубине своего рюкзака.

Поскольку они располагали малым количеством топлива, приходилось поддерживать очень слабый огонь, но и это небольшое пламя обеспечивало им определённую безопасность. По меньшей мере, оно отпугивало тигров и снежных барсов, живущих в этих горах. В миске люди грели воду и готовили чай вперемешку с маслом и солью, который помогал им пережить суровое время ночи.

Они спали, свернувшись клубком, точно детёныши животных, согревая друг друга теплом и защищённые от ветра расщелиной, в которой они и находились. Дил Баадур не осмелился расположиться рядом с Пемой, как того желал, поскольку страшился издевательского взгляда своего наставника. Он отдал себе отчёт, что до сих пор как-то избегал сообщать девушке о том, что его отец ни кто иной как король, а сам он не просто обычный монах. Юноше казалось, что ещё не настал подходящий момент поступить именно так, хотя с другой стороны и ощущал, что подобная недоговорка столь же серьёзна, как и обман подруги. Александр, Надя и Боробá устроились, крепко обнявшись, и спали глубоким сном до того, как первый луч рассвета не забрезжил на горизонте.

Тенсинг возглавлял утреннюю молитву, и все хором несколько раз прочли Ом мани падме ум. Они не восхваляли божество ввиду того, что Будда был всего лишь человеческим существом, достигшим «просветления» или, иными словами, высшего понимания. Люди отправляли свои молитвы, представляя себе последние некими лучами позитивной энергии, что они посылают в бесконечное пространство к духу, главенствующему над всем существующем в мире. Александра, выросшего в семье агностиков, в которой религией не занимались вообще, поистине очаровало то, что всё в Запретном Царстве вплоть до самых повседневных вещей наделено божественным смыслом. Религия в этой стране считалась образом жизни, каждый заботился о Будде, что хранил в глубине своей души. Не менее мальчик удивился и тогда, когда произносил священную мантру с неподдельным энтузиазмом.

Лама благословил еду, которую и разделил между всеми, пока Надя обходила всех кругом с двумя чашками горячего чая.

– Похоже, этот день станет поистине прекрасным, с солнечной и безветренной погодой, – объявил Тенсинг, вглядываясь в небо.

– Возможно, если только досточтимый учитель отдаст нужное распоряжение, мы смогли бы начать как можно раньше, поскольку путь до долины весьма длинный, – предположила Пема.

– Думаю, что если хоть чуть-чуть повезёт, вы все окажетесь внизу менее чем за час, – сказал Александр, собирая необходимое оборудование.

Чуть погодя, начался спуск. Александр умело установил оборудование и, точно насекомое, спустился за несколько минут до плоского участка, просматриваемого в середине отвесной стены пропасти. Пема смело заявила, что желает быть первой, кто последует за ним. Дил Баадур подобрал верёвку и надел на Пему ремень безопасности, ещё раз объясняя той весь механизм существующих здесь крючков.

– Тебе следует идти, немного её отпустив. Если и есть проблема, всё равно ничего не бойся, потому что я поддержу тебя с помощью второй верёвки, пока ты не восстановишь ритмичное дыхание, ты поняла? – сказал он.

– Возможно, более подходящим советом будет просто не смотреть вниз. Мы же поддержим тебя своими мыслями, – добавил Тенсинг, отступая на пару шагов, чтобы сосредоточиться на посыле Пеме духовной энергии. Дил Баадур обернул талию девочки верёвкой, уже закреплённой в расщелине скалы металлическим прибором, и сделал знак Пеме, чтобы та приготовилась. Девочка приблизилась к пропасти и улыбнулась, чтобы скрыть охватившую её панику.

– Надеюсь, мы ещё увидимся, – прошептал Дил Баадур, не осмелившись сказать большее лишь из-за страха выдать тайну любви, душившей юношу с тех пор, как сам впервые её увидел.

– И я на это надеюсь. А ещё вознесу молитвы и предложу подношения, чтобы смогли спасти короля.… Береги себя, – потрясенная, ответила она.

Пема на миг закрыла глаза, вверила свою душу небу и бросилась в пустоту. Точно камень, падала она несколько метров, пока той не удалось отследить крючок, державший в напряжении верёвку. Как только девочка освоила механизм и наловчилась с ритмом, она с большей уверенностью смогла продолжить спуск. Туника развевалась по воздуху, и сверху та напоминала собой летучую мышь. Раньше, нежели ожидала сама, девочка услышала голос Александра, указывающий на то, что до конца не хватает совсем чуть-чуть.

– Отлично! – воскликнул мальчик, принимая подругу на руки.

– Это и всё? Действо закончилось именно в тот момент, когда оно начинало мне нравиться, – ответила она.

Плоский участок оказался столь узким и рискованным, что штормовой ветер чуть не лишил их равновесия, однако ж, как и объявлял Тенсинг, в этом случае погода помогла. Сверху они подняли оставшийся ремень безопасности, который и надели на следующую из девочек. Та пришла в ужас, поскольку не обладала характером Пемы, однако ж, лама вперил в неё свои гипнотические глаза, отчего и удалось несколько успокоить бедняжку. Одна за другой спустились четыре девочки без особых проблем, потому что как только они застревали или слишком ослабляли снаряжение, Дил Баадур поддерживал их с помощью страховочной верёвки. Когда все очутились на узком крае горы, не такой уж лёгкой показалась им задача продвигаться далее, потому что опасность скатиться в бездну была здесь ещё больше. Александр предвидел подобную трудность и за день до предпринимаемого похода установил по пути несколько крючков, за которые можно было держаться. Все были готовы начать вторую часть спуска.

Дил Баадур выпустил из рук две верёвки, которые Александр использовал для повторения всё той же операции, разве что теперь она осуществлялась на промежутке от плоского участка до подножия пропасти. На этот раз некому было принять Пему внизу, но к этому времени девочка уже обрела уверенность и, нисколько не колеблясь, бросилась вниз. Немного погодя за отважной подругой последовали и остальные.

Александр помахал им на прощание, всем сердцем желая того, чтобы эти четыре девочки, столь хрупкие на вид, одетые по-праздничному и в золочёных сандалиях, руководимые их же одетой как монахиня сверстницей, смогли найти дорогу до ближайшей деревни. Мальчик смотрел, как все удалялись по направлению к долине, пока последние не стали крошечными точками, а затем и вовсе исчезли из поля зрения. Царство Золотых Драконов располагало малым количеством маршрутов для транспортных средств, многие из которых были непроходимыми в период интенсивных дождей либо снежных бурь, но в данное время такой проблемы не стояло. Если девочкам повезёт добраться до дороги, их непременно кто-нибудь да подберёт.

Александр дал знак, и Дил Баадур отпустил длинную косу из чёрных волос с привязанным на конце камнем. Раскачивая немного её сверху, чтобы направить в нужное место, косой удалось попасть на плоский участок, где её уже подобрал Александр. Тот скрутил верёвку, повесив её на талии, а затем привязал вторую к косе и знаками дал понять, чтобы её поднимали. Дил Баадур осторожно тянул косу, пока не достиг края верёвки, который находился на вершине скалы, затем привязал ту к крючку, после чего Александр начал потихоньку подниматься вверх.

– 16 –

Войны йети

Как только все убедились, что Пема с остальными девушками ушла в долину, лама, принц, Александр, Надя и Боробá предприняли восхождение на гору. Поднимаясь всё выше и выше, люди сильнее ощущали холод. В паре случаев пришлось даже прибегнуть к длинным монашеским тростям, чтобы пересечь лежащие на пути узкие пропасти. Эти наскоро созданные мосты на деле получились гораздо проверенными и прочными, нежели казались на первый взгляд: Александру, привыкшему ловить равновесие на большой высоте ещё во время занятий альпинизмом со своим отцом, было не трудно пройти по трости и в конце прыгнуть на другую сторону, где его ждала твёрдая рука Тенсинга, как обычно шедшего впереди. Надя же не осмелилась бы проделать подобное, будучи в полном здравии, и тем более не стала бы рисковать, имея в данный момент вывихнутое плечо. Дил Баадур с Александром держали верёвку натянутой, стоя по обе стороны образовавшейся в горах трещины, пока Тенсинг осуществлял свой подвиг, неся Надю под мышкой, точно свёрток. Идея заключалась в том, что верёвка могла обеспечить ему некоторую безопасность при малейшем неверном шаге, однако у человека был столь большой опыт, что, когда тот продвигался, молодые люди не ощущали ни малейшей дрожи: рука монаха едва касалась верёвки. Тенсинг лишь мгновение балансировал на проложенных тростях, будто он плыл, а не шёл, и прежде чем Надя поддалась панике, он вместе с девочкой уже оказался на другой стороне.

– Возможно, я и ошибаюсь, досточтимый учитель, но мне всё же кажется, что данный путь не ведёт в Шентан Джонг, – намекнул принц несколько часов спустя, когда все ненадолго присели отдохнуть и приготовить чай.

– Вероятно, пойди мы привычным маршрутом, потребовалось бы несколько дней, отчего преимущество вместо нас получили бы бандиты. Не такая уж и плохая идея двинуться кратчайшим путём, – ответил Тенсинг.

– Туннель йети! – воскликнул Дил Баадур.

– Полагаю, что нам понадобится некоторая помощь, чтобы вступить в схватку с Сектой Скорпионов.

– И мой досточтимый учитель думает попросить её у йети?

– Скорее всего…

– При всём моём уважении, учитель, я считаю, что у йети не больше мозгов, чем у этой обезьяны, – ответил принц.

– В таком случае нам не о чем волноваться, потому что у Боробы́ столько же мозгов, сколько и у тебя, – оскорблённая, прервала его Надя.

Александр старался не упускать ход беседы и поймать телепатически возникающие в его мозгу образы, но всё-таки не знал точно, о чём они говорили.

– Верно ли я понял? В беседе они упоминали йети? Такого ужасного человека из снега? – спросил мальчик.

Тенсинг кивнул.

– Профессор Людовик Леблан годами искал это существо в гималайских горах и пришёл к выводу, что его нет в природе, и это всего лишь легенда, – сказал Александр.

– Кто такой этот профессор? – захотел узнать Дил Баадур.

– Враг моей бабушки Кейт.

– Пожалуй, там, где дóлжно, он и не искал… – намекнул Тенсинг.

Перспектива увидеть йети представилась Наде и Александру столь же очаровательной, как и его необыкновенная встреча с Бестиями в изумительном золочёном городе на реке Амазонка. Эти доисторические животные и ужасный снежный человек оставляли огромные одинаковые следы и были отмечены схожим скрытным поведением. И о тех Бестиях говорили, что они только легенда, однако ж сами твари доказали своё существование.

– У моей бабушки случится инфаркт, когда та узнает, что мы видели йети и их не сфотографировали, – вздохнул Александр, думая, что, пожалуй, положил в свой рюкзак всё нужное, за исключением фотоаппарата.

Все пошли дальше в полной тишине, потому как каждое сказанное слово прерывало дыхание. Надя с Александром страдали больше остальных от недостатка кислорода, поскольку не привыкли находиться на такой высоте. У ребят болела голова, их подташнивало, а к вечеру оба чувствовали себя на пределе собственных сил. Чуть погодя у Нади пошла кровь из носа, та согнулась пополам, и бедняжку вырвало. Тенсинг искал защищённое место и решил, что там они и отдохнут. В то время как Дил Баадур готовил тцампу и кипятил воду для лекарственного чая, лама облегчал вызванное высотой недомогание Нади и Александра с помощью применяемых в иглоукалывании иголок.

– Полагаю, что Пема и другие девочки в относительной безопасности. А это означает, что, возможно, очень скоро генерал Муар Кунглунг узнает, что король находится в монастыре…, – сказал Тенсинг.

– Откуда вы это знаете, досточтимый учитель? – спросил Александр.

– Разум Пемы уже не излучает бóльшую обеспокоенность. Теперь у неё другая энергия.

– Я слышал о телепатии, учитель, но никогда не представлял себе, что та работает наподобие мобильного телефона.

Лама лишь мягко улыбнулся. Тот не знал, что такое мобильный телефон.

Молодые люди как можно удобнее устроились среди камней, пока Тенсинг отдыхал умом и телом, однако ж, наблюдал за всем происходящим шестым чувством, потому что территория этих горных вершин принадлежала большим белым тиграм. Ночь стала для них поистине очень длинной и очень холодной.

Путешественники подошли к входу в длинный, образованный естественным образом, туннель, ведущий в тайную Долину Йети. На ту пору Надя с Александром порядком вымотались – отражающееся в снегу солнце не на шутку жгло кожу, а сухие и потрескавшиеся губы покрылись струпьями. Туннель оказался столь узким, а запах серы столь насыщенным, что Надя подумала, что все они вот-вот умрут от удушья, однако ж для Александра, кто ранее проникал в недра земли ещё в Городе Бестий, данный поход считался просто прогулкой. А вот Тенсинг, наоборот, будучи двухметрового роста, местами он едва мог преодолевать путь, но, поскольку в этот раз наставник проходил его не впервые, теперь человек уверенно продвигался вперёд.

Удивление Нади и Александра, когда все, наконец-то, достигли Долины Йети, было огромным. Ребята не были готовы к тому, что найдут окружённое ледяными вершинами Гималаев место, омываемое горячим паром, где росла, существующая исключительно здесь, разнообразная растительность. За считанные минуты к телам вернулось тепло, которого они не ощущали вот уже несколько дней, отчего и смогли снять свои куртки. Боробá, путешествующий совершенно онемевшим под одеждой Нади и чуть ли не приклеенный к её телу, поначалу робко высунул головку. Почувствовав тёплый воздух, тот пришёл в своё обычное расположение духа: наконец-то, обезьянка очутилась в привычной для себя окружающей среде.

Если для путешественников и стали неожиданностью вздымающиеся колонны пара, лужи сернистой воды и жаркий туман долины, мясистые фиолетовые цветы и стада жеребцов, бродящих по пастбищам долины, пожирая сухую с них траву, ещё менее те были готовы к йети, которые чуть погодя сами вышли им навстречу.

Полчище вооружённых гарротами мачо преградило им путь, что-то крича и прыгая, точно одержимые. Дил Баадур привёл в боевое состояние свой лук, потому как понял, что одетым в бандитские вещи йети никак не смогли бы того узнать. Движимые лишь инстинктом, Надя с Александром, кто даже не представляли себе, что у йети столь ужасающий вид, встали позади Тенсинга. А вот он, напротив, уверенно продвигался вперёд, соединив руки перед лицом, а затем поклонился и поприветствовал существ, передав последним свою умственную энергию и произнеся несколько слов на их языке, которые знал сам.

Прошли показавшиеся вечными две-три минуты, прежде чем примитивный мозг йети припомнил визит ламы, имевший место несколько месяцев назад. Узнав всю группу, те хоть и не стали любезнее, но, по крайней мере, прекратили размахивать гарротами в нескольких сантиметрах от голов путешественников.

– И где Грр-импр? – поинтересовался Тенсинг.

Не переставая урчать и наблюдать за ними с близкого расстояния, последние провели путников до деревни. Довольный, лама убедился, что в отличие от прежних времён воины были полны энергии, а в деревне ныне проживали совершенно здоровыми как женщины, так и их дети. Он заметил, что уже ни у кого не было фиолетовых языков, и что белёсые волосы, по-прежнему покрывавшие их целиком от затылка до ног, не выглядели сплошным грязевым комком. А некоторые из существ женского пола были не только более-менее чистыми, но также вроде и с относительно ухоженным волосяным покровом, что всё вместе крайне его заинтриговало, потому как сам совершенно ничего не знал о женском кокетстве.

В целом же деревня не изменилась и по-прежнему представляла собой нагромождение логовищ и подземных пещер, находившихся под коркой остывшей лавы, занимавшей большую часть территории поселения. На этой корке образовался тончайший слой земли, который благодаря тёплому и влажному климату долины, был более-менее плодородным и обеспечивал пропитанием самих йети и их единственных домашних животных – жеребцов. Всех привели прямо к самой Грр-импр.

Колдунья уже заметно состарилась. Когда они познакомились с женщиной, та была пожилой, а теперь и вовсе казалось, что ей более тысячи лет. Если остальные и выглядели более здоровыми и опрятными, нежели ранее, она же, напротив, превратилась скорее в связку перекрученных костей, которые были спрятаны под сальным кожным покровом. По её ужасающего вида лицу струились шедшие из носа, глаз и ушей выделения. Распространявшийся от неё запах грязи и разложения был настолько отталкивающим, что даже Тенсинг, посвятивший долгие годы медицинской практике, не мог его вынести. Они общались телепатически, прибегая лишь к нескольким словам, которые оба знали.

– Я вижу, что твой народ вполне здоров, почтенная Грр-импр.

– Вода цвета лаванды: та – запрещена. Вода, что для детей: за это светят удары палками, – бегло ответила она.

– Средство от болезни кажется ещё худшим, нежели сама болезнь, – улыбнулся Тенсинг.

– Болезнь: таковой не имеется, – твёрдо произнесла старуха, которую совершенно не тронула ирония монаха.

– Я очень рад это слышать. А родились ли дети?

Женщина показала на пальцах, что есть двое, и на своём языке добавила, что те здоровы. Тенсинг без труда разгадал смысл возникших в его мозгу картинок.

– Твои товарищи, кто они? – рыкнула она.

– Этого ты, пожалуй, и знаешь, он – Дил Баадур, монах, обнаруживший яд в источнике с водой лавандового цвета. А все остальные – его же друзья, приехавшие издалека и чуть ли не из другого мира.

– И зачем же?

– Мы пришли со всем уважением молить о твоей помощи, почтенная Грр-импр. Нам нужны твои воины, чтобы спасти короля, кого похитили несколько бандитов. Нас лишь трое мужчин да одна девочка, но с твоими воинами, возможно, у нас получится их победить.

Из всей этой нудной речи старуха поняла менее половины, однако ж догадалась, что монах пришёл вернуть себе любезность, оказанную им же ей самой несколько ранее. Тот рассчитывал на её воинов. Назревала битва. Молодому человеку не нравилась данная идея и, главным образом, потому, что вот уже десятилетиями сам пытался всячески контролировать неуёмную агрессивность йети.

– Войны сражаются: войны умирают. Деревня без воинов: умрёт и деревня, – подвела она итог.

– Разумеется, я прошу тебя о слишком большой милости, почтенная Грр-импр. Возможно, вскоре случится опасная битва. Я не могу заверить тебя в безопасности твоих воинов.

– Грр-импр умирает, – проговорила сквозь зубы старуха, ударяя себя в грудь.

– Я это знаю, Грр-импр, – сказал Тенсинг.

– Грр-импр умерла: немало проблем. Ты вылечить Грр-импр: ты приводить воинов, – предложила она.

– Я не могу вылечить тебя от старости, почтенная Грр-импр. Твоё время в нашем мире закончилось, твоё тело порядком устало, и твой дух желает уйти. В этом нет ничего плохого, – объяснил монах.

– Тогда не будет воинов, – решила она.

– Почему ты боишься умирать, почтенная пожилая женщина?

– Грр-импр: необходима. Грр-импр приказывает: йети слушаются. Грр-импр умрёт: йети передерутся. Йети поубиваются, йети умрут: конец, – заключила она.

– Понимаю, ты не можешь покинуть этот мир, поскольку боишься, что твой народ будет страдать. Разве никого нет, кто бы смог тебя заменить?

Грустная, она отрицательно покачала головой. Тенсинг понял, что колдунья боится того, что по её смерти йети, ныне здоровые и энергичные существа, снова будут насмерть драться друг с другом, чем и занимались прежде, и в таком духе будут продолжать, пока полностью не исчезнут с лица земли. Ведь уже далеко не одно поколение этих получеловеческих существ полностью полагались на силу и мудрость колдуньи: она им всем была строгой, справедливой и мудрой матерью. Женщину те слушались беспрекословно, поскольку верили, что сама от природы наделена сверхъестественными способностями; без неё в племени бы царил сплошной хаос. Лама закрыл глаза, и несколько минут оба пребывали вне своего сознания. Открыв их снова, Тенсинг вслух объявил план, чтобы его поняли и Надя с Александром.

– Если ты одолжишь мне нескольких воинов, я обещаю, что вернусь в Долину Йети и останусь здесь на шесть лет. Со всей скромностью я предлагаю заменить тебя собою, досточтимая Грр-импр, так ты сможешь спокойно уйти в мир духов. Я позабочусь о твоём народе, научу его жить насколько возможно лучше, не убивать друг друга и использовать на своё благо ресурсы долины. Я обучу всему необходимому самого способного йети, чтобы по истечении шести лет из существа получился предводитель либо предводительница племени. Вот что я тебе и предлагаю…

Услышав подобное, Дил Баадур резко поднялся и, бледный от ужаса, уставился на своего наставника, но лама остановил того жестом: он не мог прервать телепатического общения с пожилой сущностью. Грр-импр потребовалось несколько минут, чтобы переварить сказанное монахом.

– Да, – согласилась та, глубоко вздохнув с облегчением, потому что наконец-то могла спокойно умереть.

Как только они остались наедине, Дил Баадур с полными слёз глазами попросил своего любимого учителя объяснить сложившуюся ситуацию. Как вообще тот мог предложить что-то подобное колдунье? Царство Золотых Драконов нуждается в нём гораздо больше, нежели в йети; он не закончил своего образования, отчего учитель не мог его оставить, взывал наставник.

– Вероятно, королем ты станешь раньше, чем то себе планировал, Дил Баадур. Шесть лет пройдут быстро. А за это время, возможно, я смогу немного помочь с йети.

– А я? – воскликнул молодой человек, не в силах представить свою жизнь вдали от духовного руководителя.

– Пожалуй, ты достаточно силён и подготовлен гораздо лучше, чем о том полагаешь.… Лет через шесть я думаю оставить Долину Йети и заняться воспитанием твоего сына, иными словами, будущего монарха Царства Золотых Драконов.

– Какого сына, учитель? У меня же никого нет.

– Да того, который будет у вас с Пемой, – спокойно ответил Тенсинг; принц же, тем временем, покраснел до ушей.

Надя с Александром с трудом следили за ходом беседы, смысл которой всё же уловили, отчего ни один из них не выказал своего удивления, услышав таковое пророчество Тенсинга насчёт Пемы и Дила Баадура и планов его самого стать духовным руководителем йети. Александр подумал, что всего лишь год назад он счёл бы ныне здесь происходящее сплошным безумием, теперь же он твёрдо знал, до чего таинственен весь мир.

Прибегнув к телепатии, тому малому количеству слов, что он выучил на языке Запретного Царства, и запасу слов, которые Дил Баадур усвоил на английском языке, а также к Надиной невероятной способности к языкам, Александр всё же смог связаться с друзьями. Этим людям его бабушка делала репортаж для «Интернэшнл джиографик» насчёт пока не вымершего во Флориде вида пумы и в данный момент находящегося на грани исчезновения. Животные существовали лишь в небольшом ограниченном и труднодоступном месте, ни с кем не смешивались и, размножаясь исключительно в собственных пределах, со временем ослабли и ещё больше озверели. Гарантией выживаемости любого вида служит разнообразие. Она объяснила, что, если, например, на планете Земля имелся бы лишь один вид кукурузы, то очень скоро он бы исчез ввиду изменений климата и нападений на растение различных вредителей. А поскольку существуют сотни его разновидностей, то и получается, что если одни гибнут, то другие всё равно растут. Так, всё и выживает в своём разнообразии.