Текст книги "Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)"
Автор книги: Инна Чеп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10. Подхолмье
Яромир крутил в руках соломенную куклу. Где сердце – дыра, шея обвязана светлым волосом, вместо одежды – клок ткани, точно такой же, как одно из новых платьев покойной жены.
– Обещай, – попросила его Даниса, когда стало понятно, что с постели она уже не встанет. – Обещай, что Азарина дон Брит не будет мачехой моей дочери. Никогда! Пообещай, что не женишься на ней! Мужику бобылем не прожить, понимаю. Но прошу: кого угодно в дом приводи, только не ее.
Резанула по сердцу просьба, но Яромир склонил голову, соглашаясь, сжал согласно руку умирающей жены.
– Не будет Рина Любе мачехой, успокойся. Что за мысли! Все будет хорошо, мы доктора дорогого позвали. Он обязательно тебе поможет. Да и с чего ты вообще…
– Знаю! – перебила жена гневно. Всегда тихая, покладистая, в то мгновение она смотрела на него с такой злостью, что казалось, не она это вовсе, а кто-то чужой, незнакомый. – Знаю, о ней только и думал. Ее любил. А я… тебя дурака… – Она вдруг расплакалась. – Не бывать вам вместе! Знай: она меня в могилу свела. Куклу ищи под порогом. Она, она виновата! Помни! Не отдам тебя ей и после смерти! Не отдам! Ведьма!
Рыдания усилились, слова стали бессвязными. Яр сидел рядом с женой, гладя ее по голове, дочка тихонько играла в углу с набранными в корзинку цветами. Потом, когда Даниса успокоилась, он действительно вышел на улицу, просунул ладонь в щель под порогом и нашел это.
Потом Даниса о кукле рассказала и Мирославу. Но откуда она знала? Откуда? Зачем брату поведала? Почему решила, что прокляла ее именно Азарина?
Яр с сомнением смотрел на соломенное чучело. Дыра в груди…
– …Два дня уже! Во как!
– Неужто? А мой мужик есть к ней ходил. Это он где теперича шляется, раз не у доны Брит?
– Да ты глухая что ли? Уж давно все знают, что Ринку забрали порядошные*!
– Ах он, лихобор! В пивной небось нажирается, сволочь! А девку-то за что увели?
– Да сказали, она Даниску кузнецову сгубила. Прокляла али отравила.
– Все зло от мужиков!
– И не говори!
Женские голоса затихли. Яр отбросил куклу опять в траву, шагнул к калитке.
– Люба! Иди сюда! Хочешь в гости к бабушке?
Девочка тут же выбежала на крыльцо.
***
Хворостина пересекла спину. Рина бросилась к столу, норовя схватить что-нибудь острое, хотя бы перо! Но следующий удар пришелся по ногам, и она неловко дернулась и упала на пол, так и не дотянувшись хоть до чего-нибудь, что могло послужить ей оружием. Четвертый удар лег на плечи. Будет жаль, если она сдохнет здесь, в этом чистеньком кабинете, сжавшись в комок неподвижного мяса у ног мерзкого садиста. А может, никто и не пожалеет, и не вспомнит.
Да идите вы все к демонам! Рина вцепилась пальцами в ножку стола, намереваясь встать во что бы то ни стало.
***
– Не велено! – повторили охранники, похабно ухмыляясь. – Чего тебе сюда приспичило? Ещё успеешь посидеть! А девка коли ублажит хозяина по-хорошему, так почти живой заберёшь. Ну, если оправдают.
Яр не выдержал – ударил одного в челюсть, бросился на второго. Третий тут же огрел его по спине дубинкой. Кузнец согнулся, пропуская над головой чужую руку, ткнул первого кулаком под ребра, получил удар в бок, тут же – по ногам и свалился на землю. Попытался встать, но не успел даже откатиться в сторону – в живот пнули со всей дури. Яр согнулся, прикрыл голову руками. Но охранники звереть не стали – пнули ещё пару раз для профилактики и посоветовали:
– Ползи отседова, красавец! А то бабу забирать будет некому.
– А что здесь происходит, уважаемые?
Охранники обернулись. В паре шагов от них стоял высокий мужчина средних лет в простом сюртуке.
– А тебе чего надо? Идёшь и иди себе.
– Так вопрос в том, куда я иду.
– Эй, чё ты мудришь? Ты кто такой?
– Я? Служащий, как и вы. Только по особым делам. Бляшечки такие видели, а?
И незнакомец показал свой жетон. Охранники переглянулись и сразу изменили тон.
– Э… Уважаемый, да мы что? Вот человек рвался внутрь, мы подумали: бандит какой! Ну и отбили, так сказать, нападение.
– Да, нападение явно было хорошо спланировано. А главное – какой агрессивный вид у нападающего! И какой арсенал! Сообщники, я так понимаю, разбежались? Как и ножи-пистолеты, которыми он вам угрожал?
Охранник пробормотал что-то непонятное. Человек из тайной охраны приказал:
– Этого – отмыть, подлечить, насколько можно, пусть ждёт в приемной. Есть же у вас какая-нибудь приемная? А начальство ваше на каком этаже?
– Дык, это… – начал было первый тюремщик, но второй толкнул его в бок, прерывая.
– На втором, уважаемый. Красная дверь.
Мужчина пошел ко входу в здание, за ним шагнули ещё трое в серой форме, появившиеся из двух непримечательных экипажей, стоявших в паре метров от здания тюрьмы. Охранники подняли Яромира на ноги.
– Ты это, мужик, прости.
Яр промолчал. Сплюнул кровь, похромал ко входу. Прощать он никого не собирался. Забывать сказанное – тоже.
***
Человек шел по коридорам серого здания так вольно, как будто был самим великим господарем. Словно могущественный артефакт, способный подчинить волю любого встречного, блестел в его руках серебряный жетон с острыми краями. И охранники тут же, заворожённые этим блеском, бежали выполнять немногочисленные приказания. Трое людей в серой форме разошлись по комнатам первого этажа. Их начальник зашагал по лестнице, задумчиво крутя в руках серебряный круг.
***
Следующий удар едва задел плечо – Рина отскочила в сторону. Схватила чернильницу, развернулась. Если кинуть в лицо…
– Какая картина! Это и есть искупление грехов, как я понимаю?
Глава тюрьмы вздрогнул, рефлекторно отбросил розгу в сторону. Но тут же властно спросил:
– Вы кто?
Азарина шагнула к лежащей на полу рубашке, попыталась ее надеть – и вскрикнула. Поднимать руки было больно. Все делать было больно. Она почувствовала, что по лицу текут горячие слезы.
– Позвольте, я вам помогу.
Незнакомец сдёрнул с кровати покрывало, подошёл к женщине, смотрящей на него злым, недоверчивым взглядом, накинул ткань ей на плечи. Азарина опять вскрикнула – материя коснулась кровавых полос, оставленных на теле кнутом и розгами. Но все же упрямо вцепилась в покрывало испачканными в чернилах пальцами. Незваный спаситель одобрительно хмыкнул и обернулся к главе тюрьмы.
– Кто это такая?
– А вы кто такой? Вы знаете, чем карается…
В руках незнакомца блеснул жетон.
– Понятно, да? Так вот, мы говорили о грехах.
Он подошёл к тюремщику и без предупреждения ударил его в лицо, а потом в живот. Тот упал, заскулил.
– Вы сняты с должности. Только что. Камеру вам уже готовят. Эй, там! – незнакомец выглянул в коридор. – Заберите этого на первый этаж!
В кабинет вошли трое охранников и, отводя глаза, поволокли бывшего начальника вниз. Тот даже скулить перестал, настолько он был удивлен столь резким поворотом в своей карьере.
– Теперь вы, – мужчина посмотрел на едва стоящую на ногах Азарину. – Кто вы? За что сюда попали?
– Азарина дон Брит. Говорят, я прокляла человека, довела его до смерти.
– Понятно. Они не могут отличить красную кровь от темной?
– В палец иголкой мне никто не тыкал.
Незнакомец улыбнулся. Зло, даже как-то… остро. Об эту улыбку можно было прорезаться, но Рина почему-то знала, что больно будет не ей. Ее боль закончилась. Ну, почти.
– Вы хорошо держитесь.
– Я крепкая.
– Пойдемте. Вас отвезут домой.
Она кивнула, облегчённо выдохнула, шагнула вперёд – и упала в темную пропасть забытья.
Теперь было можно.
***
Яромир не позволил себя трогать местным каннибалам. Сам умылся, ощупал свои ребра, решил, что те всё-таки целы, и на том успокоился. Когда в коридоре раздался стук каблуков форменных сапог, он не удержался, выскочил навстречу идущему – и увидел безжизненное тело, завёрнутое в яркое покрывало.
– Рина!
Имя, сорвавшееся с губ, заставило нахмурился незнакомого спасителя.
– Ваша знакомая?
– Подруга жены, – соврал зачем-то Яромир.
– Клин! – один из трёх людей в серой форме тут же оказался рядом. – Отвези женщину домой, этот – палец ткнулся в Яра, – скажет, куда. Заодно запиши показания об избиении. Выполняй.
Азарину опять подхватили чужие руки и понесли прочь от этого злого места. Яромир поплелся следом. Растерянный, злой, похожий на побитого, отвергнутого пса.
***
Когда Деяна вдоволь наплакалась, оказалось, что солнце почти встало. Дела никто не отменял, и девушка поплелась на кухню. Тижиец за время ее отсутствия успел развить бурную (для мужчины) деятельность: нарезал мясо, хлеб и лук и теперь жевал этот своеобразный завтрак, попеременно кусая то одного куска, то от другого. Его мирный вид, спокойное поглощение пищи показались Деяне кощунственными. Он ее чуть!.. Она проревела все это время на холоде!.. А он…
Она отвернулась от стола, стала выгребать золу. Вынесла ее на улицу, вернулась, помыла руки остатками воды. Потом подхватила ведра, вышла во двор.
– Эй!
Дея вздрогнула, ускорила шаг и только потом поняла, что слово было сказано без акцента.
– Эй, девка! – ее схватили за плечо, развернули. – Ты откуда?
Незнакомый мужчина был выше нее на полторы головы. Небритый, пахнущий дешёвым алкоголем, он инстинктивно вызывал страх.
– Издалека. Я… Я троюродная племянница доны Брит.
– Ага! Родная кровь! – чужие пальцы сжали ее плечо сильнее. – Значит, и ты! Скажи: видела, как она ведьмачила? Видела?
– Н-нет.
– Честно говори!
В глазах незнакомца горело злое буйное пламя. Нет, он хотел не честности. Он хотел мести. Хотел избавиться от боли и сожалений. И для этого просто надо было найти виноватого.
– Я не видела.
– А скажешь, что видела! Поняла?
Ее встряхнули так, что голова безвольно мотнулась назад.
– Скажешь! Зло должно быть наказано так или иначе! Так что ты видела куклу! Поняла? Соломенную, с дырой вот тут. – Он ударил себя в грудь, потом опять сжал Деянины плечи. – Поняла?
– Отпусты дэвошку.
Загорелые ладони тижийца легли на запястья незнакомца, отрывая его руки от Деяны. Земляк отступил назад. Кагыр, наоборот, шагнул вперед, загораживая собой Дею.
– Ты!
– А. Кагыр Барот. А ты – Мырослав, вэрно?
Мужчина кивнул.
– Это не твое дело, степняк! Уйди!
– Ты зол. Ты исцчешь дракы?
– Что ты понимаешь? Я ищу справедливости!
– Зацчем же ты обыжаэшь дэвошку? Эй нэпрыатно.
– Это не твое дело!
Кагыр обернулся к Дее.
– Што стоышь, дурошка? Ыды отсуда!
Деяна хотела из принципа остаться, но посмотрела на красное лицо Мирослава и передумала. Добежала до дома, прошмыгнула на кухню, захлопнула дверь. И застыла, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Непонятные слова, пьяный рык, тишина…
Когда дверь внезапно открылась, Дея взвизгнула от неожиданности. Вскочила с лавки, всматриваясь в фигуру вошедшего.
– Нэ бойса, йа эго не убыл. Он пошел домой. Спат.
Деяна отвернулась. Она не собиралась разговаривать с этим страшным, мерзким человеком.
– Дурошка, – сказал тижиец и вышел во двор.
Сам дурак!
Дея принялась за работу. Затопила печь, начала вычищать столешницу, с остервенением натирая ее тряпкой. Замесила тесто, поглядывая иногда на дверь – не идёт ли степной проходимец на запах? Почистила картошку и морковь, прислушиваясь к уличному шуму. Но ничего необычного не заметила. Остановился экипаж совсем близко, кто-то обронил пару строгих фраз – и все.
Тесто почти поднялось, когда дверь распахнулась от пинка. Кагыр вошёл в дом, держа на руках завёрнутое в покрывало тело. Следом за ним на кухню шагнул мужчина в серой форме, хмуро осматривающий помещение. Увидев Деяну, он подобрел.
– Вы – родственница?
Дея заторможенно кивнула.
– Этот у вас служит? – он с подозрением посмотрел в сторону тижийца, распахнувшего пинком вторую дверь.
– Д-да.
– Ну вы там проследите, – неопределенно посоветовал гость и покинул дом. Деяна побежала в спальню доны Брит.
Кагыр осторожно опустил тело на кровать и шагнул к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Дея развернула покрывало – и разревелась. Тело хозяйки украшали следы от плетей и темные пятна от гниения.
– Что рыдаешь? Не рада?
Дея отвела взгляд.
– Я… вы… скоро…
Азарина приподнялась, опираясь на руки, села.
– Не умру я, не бойся. Это действие травы, а не болезни. Выйдет яд недели через две, и пятна со временем исчезнут.
– Зачем? – удивилась Дея, утирая слезы. – Вам же больно!
– Зато под юбку никто не полезет.
– Останутся шрамы. Следы.
– На меня некому любоваться. Не реви. Иди лучше воды теплой принеси и тряпок чистых.
Деяна послушно побежала на кухню. Кагыр стоял за столом, растирая в ступке какие-то травы. Иногда он подходил к ящику с приправами или к пучкам, висевшим под потолком, выбирал что-то и опять толок в ступке. Раньше Дея думала, что это все различные специи для вкуса и аромата, но теперь вспомнила, как Азарина перебирала пучки перед арестом, и поняла, что здесь много и лекарственных, и ядовитых трав. Гораздо больше, чем она полагала поначалу.
Степняк, проследив за ее взглядом, пояснил:
– Маз будэт.
Деяна хотела сказать, что им не нужна его помощь, и мазь свою он может сам себе на хлеб намазывать вместо масла, но промолчала. Она не умела лечить, знала только, что рану надо промыть и перевязать, и все. А доне Брит сейчас нужна была помощь. Пусть даже и тижийская. В конце концов, он вон как умело управляется с травами. С паршивой овцы, как говорится…
Ей всунули в руку плошку со странной жидкостью. На мгновение пальцы мужчины коснулись ее ладони, но тут же исчезли, оставив вместо тепла деревянную посудину.
– Мажь.
– Я? – Дея не имела представления, как лечат гниющие язвы или следы от хворостин. Отец ее никогда не порол.
– Ну нэ йа же! Кто из нас женшина?
Деяна растерянно посмотрела на небритого жилистого мужчину и кивнула. Он действительно на женщину походил мало.
Интересно, а рубцы на спине он сам себе лечил?
Азарина мази обрадовалась. Хоть и сыпала потом проклятиями в адрес ее создателя – очень уж та жгла и без того раздраженную кожу. Заснула она, перевязанная с ног до головы, накрытая тонким покрывалом. Деяна облегчённо выдохнула и ушла смывать с рук кровь и мазь.
В обеденной что-то грохнуло об пол. Дея и Кагыр одновременно вбежали в залу: он – с улицы, она – со стороны кухни, на ходу вытирая руки о передник. Нежданный посетитель, успевший уже сесть за один из столов и стукнуть по столешнице массивным кулачищем, стушевался.
– Ну это… я чё зашёл… жрать-то дадут? – и он бросил на стол пару мелких монет.
Барот посмотрел на Деяну. К ее большому удивлению. Но действительно, не Азарину же будить, чтобы спросить, что им теперь делать. Девушка на миг застыла, а потом деловито отряхнула с передника невидимые пылинки.
– Сейчас принесу.
И утопала на кухню. Тижиец сел на лавку у двери.
К вечеру Дея сноровисто бегала между столами, разнося еду и напитки. Посетителей было немного, да и прежней задушевности, что царила в обеденной при Азарине, не чувствовалось. Но люди заходили, ели, перекидывались парой слов и уходили, оставляя монеты. Под вечер Деяна заперла входную дверь, пересчитала деньги и направилась решительным шагом прочь от дома. В привязанном к поясу кошельке едва слышно позвякивали монеты. Но не успела она отойти и на десять шагов, как ее схватили за локоть.
– Куда?
Дея не успела вырвать руку – тижиец сам отпустил ее, едва она остановилась.
– Не твое дело.
– Моо. Мой-о. Моё.
Деяна упрямо шагнула вперёд. Ей никто не препятствовал. Но когда через пару минут она обернулась, то заметила, что настырный степняк идёт следом за ней, прокручивая в руках сорванный у колодца цветок. Что она могла с ним сделать? Ничего. И Дея решила не обращать на него внимания.
Солнце почти скрылось, когда она наконец нашла дом доктора. Тот отказался куда-либо идти на ночь глядя, но пообещал осмотреть больную с утра. К радости девушки, залог он не взял, сказал, что деньги дают после осмотра. Обещание доктора прийти спозаранку взбодрило Дею.
По возвращении на постоялый двор, девушка проведала все ещё мирно спящую Азарину, оставила на маленьком столе рядом с кроватью кувшин с морсом и кусок пирога. Протёрла столы, помыла посуду и не удержалась, вышла на улицу, зорко поглядывая по сторонам.
Барот устраивался спать на конюшне, где спал несколько ночей до ареста доны Брит. Шуршал сеном: то ли не мог улечься, то ли гонял юркую мышь. Деяна немного постояла рядом с постройкой, прислушиваясь к шорохам, изредка перемежающимся тижийскими словами, вздохнула, поплелась к дому. Азарина разозлится, что она не выполнила ее поручение.
Дело шло к полуночи, когда Дея негромко постучала по двери конюшни, а потом зашла внутрь. На куче сена, перевернувшись на живот, спал, похрапывая, тижиец.
– Эй, – она склонилась над мужчиной, протянула руку к его плечу. И даже пикнуть не успела, когда темная фигура взметнулась на ноги с поистине звериной быстротой и ловкостью. Ее ладонь тут же схватили, руку вывернули за спину, ударили по ногам. Свеча упала на пол, следом – сама Деяна. Благо, перед ней было сено, а то расквасила бы нос, как какая-нибудь пьяница.
– Больно! Ты белены объелся?
Ее отпустили. Мужчина шагнул в сторону, провел рукой по лицу, словно снимая с него паутину.
– Просты. Я… нэ думал, что это ты. Нэ ждал.
Вспомнив прошлую ночь, Дея вздрогнула. Дура! Зачем она сюда приперлась???
Не успела она встать хотя бы на четвереньки, как мужские руки схватили ее за талию, поставили на ноги одним рывком. Девушка чуть взвизгнула от неожиданности. Затылок обдало горячим дыханием степняка. Дея ударила непрошенного помощника по ладоням, задержавшимся на ее талии, развернулась. Хотела сказать что-то злое, но взгляд невольно скользнул по рубцу, пересекавшему грудь. Через расшнурованный ворот рубахи он был отчётливо виден в свете…
Пожара!!!
Оказывается, от упавшей свечи загорелось сено.
– Вода! – Деяна бросился к углу, где обычно стояли ведра, из которых поили коней. Благо, они были полные. Она выплеснула воду на огонь, тоже сделал Кагыр, да ещё потоптался босыми ногами по соломинкам, которые потухли не сразу.
– Ну вот, мокро, – недовольно сказал он, осматривая место своего ночлега. Замечательно, ее ещё и виноватой делают!
– Не надо было нападать! – возразила девушка возмущённо.
– Не надо подходит со спины к лудам, которыэ воэвалы с детства.
– Так не спи на животе! Я ещё и виновата! Правильно, не стоило подходить, надо было в тебя сначала кочергой ткнуть!
Кагыр пригладил пятерней волосы.
– А цего пришла-то?
Деяна покраснела. Хорошо, что темно.
– Комнату тебе прибрала. Не лыбься! Дона Брит сказала, я сделала.
– Поцему йа должен улыбатся?
Дея махнула рукой в сторону дома.
– Так ты идёшь, или я запираю дверь?
– Иду.
Он действительно послушно зашагал следом.
Деяна не знала, отчего она так в этом уверена, но ее не покидало ощущение, что мужчина, идущий за ее спиной, улыбается. У, морда тижийская! Чуть не спалил конюшню – и смеется! Тьфу!
***
*Порядочные (иногда: беспорядочные, в зависимости от настроения говорившего) – название людей из охраны правопорядка, распространенное среди простого народа.
Глава 11. Нахолмье
– Неслыханная дерзость! – В очередной раз воскликнула Береслава вен Хлад. Карета мерно покачивалась, подъезжая к Нахолмью. За окном пели птицы, пахло свежескошенной травой и, если бы не болтовня матери, можно было бы прикрыть глаза и представить, что ты в сказке. Танцуешь в поле с травяными духами* под песни барид**. Как героиня легенд, что читала Бажене гувернантка.
– Анджей, ты помнишь, что она написала? А главное – как! Любой приличный человек после моего письма счёл бы своим долгом пригласить нас в гости, а вена Силь в ответ накропала короткую, лениво составленную отписку. "К сожалению, Чеслав отбыл по делам, и мы никого не принимаем". Возмутительно!
Глава семейства вен Хлад лишь осторожно заметил:
– Я узнавал, он действительно какое-то время назад покинул поместье и до сих пор не вернулся.
– Ах, как беспечны порой молодые люди! – вздохнула Береслава. И тут же добавила, смотря на дочь: – Но я уверена: Чеслав вен Силь – достойная личность. Он бы, конечно, не стал бы нам отвечать так грубо, как его мачеха. (Кажется, эта Либена слишком много на себя берет после смерти мужа.) А его друг, Вадим вен Борз, вероятно ещё более достойный мужчина.
Бажена не выдержала взгляда матери и вставила:
– Но ведь мы не знаем, что он за человек.
– Как не знаем? Он сын министра! Прекрасно одет и образован по словам отца. Уверена, твое сердце не устоит перед его достоинствами. Только улыбайся, Же́на, ради Отца всего живого, улыбайся! Почему ты вечно хмурая, будто мы тебя розгами сечем каждый день? Что подумают соседи? Что скажет твой жених?
В такие моменты внутри Бажены вдруг загоралось что-то злое, язвительное, и иногда даже помимо ее воли слетало с губ. Вот и в этот раз она сначала спросила:
– Который?
А потом тут же испуганно замолкла. Но мать не разозлилась на нее, лишь махнула рукой:
– Посмотрим. В зятьях лучше, конечно, иметь Вадима. Но если не получится, Чеслав тоже хорошая партия. Жалко, что старший вен Голь уже женился! А вот и город!
Мать выглянула в окно, прекращая разговор, и Бажена смогла прикрыть глаза и предаться собственным размышлениями.
Этой ночью ей снился очень странный сон. Необычайно яркий. Она шла по усыпанной цветами дорожке, и цветы по мановению ее руки вяли и расцветали снова. Аллея казалась ей бесконечной, но в какое-то мгновение все вдруг изменилось: перед босыми ногами ее появилось озеро. Два шага – и можно было бы ступить в холодный блестящий круг. Но вода в сумерках казалась Же́не черной, дна не было видно, и девушка испуганно отступила назад. Ветер толкнул ее в спину. Взвыл:
– Иди!
Бажена упрямо шагнула в сторону. Тогда водная гладь заволновалась, вспенилась, и из нее стало вылезать страшное многолапое чудовище. Бажена попыталась убежать, но ветер не дал ей сдвинуться с места, и тогда она просто вцепилась руками в ствол ближайшего дерева. Чудовище приближалось, медленно перебирая десятками странных лап-отростков.
Откуда появился человек с мечом, Бажена не увидела. Сверкнула в лунном свете сталь, взвыло морское чудище, лишившись одной лапы, потянулось остальными к наглецу – но тот ловко отскочил в сторону, перерубая ещё одну конечность. Вой твари, гул волнующегося озера и редкие выкрики незнакомого спасителя смешались в страшную мелодию неравного боя. Же́на следила за происходящим одновременно и с ужасом, и с восторгом. Но ужаса всё-таки было больше. Как может человек победить такого страшного монстра? Пусть даже самый храбрый и сильный на свете?
Но мужчина победил: тварь, лишившись почти трети конечностей, попятилась к озеру, негодующе вереща. Мужчина, напряжённо сжимающий в руках черный от слизи клинок, дождался, когда монстр спрячется, а воды озера снова превратятся в неподвижное зеркало, и только тогда обернулся.
Бажена не смогла рассмотреть его лица – темная маска скрывала черты незнакомца, но разве это было важно? Он ее спас!
Мужчина подошёл ближе, протянул ей руку.
– Позвольте проводить вас до дома, в сумеречные часы здесь небезопасно.
– Благодарю.
Она сделала неловкий реверанс и вложила в его ладонь свою. Словно дети, они зашагали через темный лес вместе. Но путешествие их продлилось недолго: тропинка скоро привела путников к воротам мрачного замка. Двери которого были закрыты.
– Папа! Мама!
На крик никто не отозвался, и Бажена задрожала от страха и холода. Но неизвестный спаситель снял свой камзол, накинул ей на плечи.
– Все будет хорошо.
Эти слова немного успокоили ее, и тут же скрипнули ржавые петли. Двери открылись, и навстречу нежданным гостям вышел Анджей вен Хлад.
– Бажена! Почему тебя не было так долго? Как ты выглядишь?
Же́на растерянно оглядела свои босые ноги и грязный подол некогда белоснежного платья.
– Я попала в беду, отец!
– В беду! – фыркнула мать, стоявшая за левым плечом отца. – Мы тебя сосватали за прекрасного человека, а ты ходишь невесть где! И в каком виде! Нам стыдно за тебя перед твоим женихом! Знакомься, Вадим вен Борз, твой будущий муж!
Теперь Бажена заметила, что рядом с отцом стоит ещё один человек: толстый мужчина с обвисшими щеками, тройным подбородком и большими бородавками по всему лицу. Же́на невольно вцепилась в своего спасителя сильнее.
– Мама, он же ужасен!
Береслава недовольно топнула ногой.
– Он сын министра и племянник господаря! Как он может быть ужасен? Он прекрасен! Ты только присмотрись: в правом кармане векселя, в левом – драгоценные камни, в том числе редчайшие бириды! А какое у него жабо! Из викайского кружева! Оно же не стирается, только самый богатый человек может позволить себе такое!
Отвратительный толстяк мерзко захихикал.
– Будешь моей женой?
– Нет! – воскликнула в ужасе Бажена. Тогда жених щёлкнул пальцами и стал превращаться в монстра из озера.
– Мама! Осторожнее!
Бажена рванулась было вперёд, но мать и не подумала пугаться, лишь сурово погрозила нерадивой дочке пальцем.
– Он – хозяин морей и озер, милая! Почти царь! Как можно отвергнуть такого славного жениха?
Чудовище двинулось к Бажене. Ее спутник залихватски свистнул, и откуда не возьмись появился белогривый конь. Мужчина посадил на коня Бажену, сам вскочил в седло.
– Согласны ли вы поехать на край света? – спросил он. Же́на крикнула:
– Да!
И конь поскакал, унося их прочь от мерзкого жениха и глупых родителей…
Проснувшись, Бажена одновременно испытала странное воодушевление и страшный стыд. Ей казалось ужасным, что она так легко бросила во сне мать и отца. И ведь там, в видении, она была ещё и рада, что их опека над ней окончена! Разве можно быть такой равнодушной к собственной семье? Даже во сне? И нормально ли, что от романтической истории, приснившейся ей, в груди приятно щемит? Как же это прекрасно – вдруг почувствовать себя нужной и важной! Когда за тебя бьются, а потом увозят прочь от постылого жениха! Но она, конечно, не должна была чувствовать облегчения от того, что теперь будет жить вдали от родителей.
– Же́на, пора выходить, ты что, уснула? И что это за глупая улыбка?
Девушка тут же встрепенулись, открыла глаза. Она больше не улыбалась, но и это не устроило мать:
– А теперь что за скорбное выражение лица? Дорогая, мы же идем в городскую залу! А не на похороны!
Бажена склонила голову и вылезла из кареты следом за матерью. Городские залы она не любила так же, как моду и балы. Здесь прогуливались местные и приезжие аристократы, встречая старых знакомых или налаживая новые знакомства. Почти каждый раз, когда родители посещали Нахолмье, они обязательно заходили в городскую залу – узнать новости или поделится ими, пригласить кого-то на званый ужин или же ловко напроситься в гости. Последнее применялось крайне редко и случаи для подобного поведения должны были быть исключительными. Например, приезд богатого родовитого гостя (обязательно холостого!) к кому-нибудь из соседей. Сейчас же из столицы в Блотоземье проживали в качестве гостей лишь две семьи – вены Фарт, у которых имелась юная незамужняя дочь, и Вадим вен Борз, о приезде которого по причине того, что вены Силь ни с кем особо близко не общались и жили особняком, почти никто ничего не знал. И вот теперь матушка стремилась поделиться новостями со своими старыми знакомыми. К сожалению дочери, Анджей вен Хлад почти у самого входа в залу встретил чету вен Прот, о чем-то спорящую с собственными детьми. После обмена любезностями стало ясно, что девушки желают прогуляться по магазинам, а родители желают остаться здесь, дабы встретить знакомых. В результате общих переговоров было решено отправить молодежь прогуляться.
– Девочки, не обижайте Бажену! – смеясь, пригрозила дочерям пальцем вена Прот. Те поспешили схватить Же́ну за рукав и вытащить следом за собой на улицу.
– Куда? – спросила старшая девица вен Прот, поправляя на голове прекрасную соломенную шляпку. – За лентами?
– За зонтиками! – подпрыгнула от нетерпения младшая.
Обе посмотрели на Бажену. У вены Хлад почему-то даже ладошки вспотели от волнения.
– Может быть пойдем…
– Сначала за зонтиками, а потом за лентами! – воскликнула младшая вен Прот, и сестры, вдохновлённые этой идеей, бок о бок двинулись вниз по улице. Бажена посчитала грубым пристраиваться третьей в семейном ряду и пошла следом. К тому же с самой собой ей было не так уж и плохо. Лучше, чем чувствовать на себе косые взгляды прекрасно одетых девиц.
– О! Там твой Ал едет! Делай скорее элегантный реверанс!
– Смотри! Смотри какая шляпка!
– Вена Фарт сказала, что розовый в этом сезоне не в моде!
– Кто это проехал? Капитан Мил?
– Нет, там слишком дорого! Пойдем в следующий!
– Осторожнее, лужа!
– Фи, там попрошайка!
Бажена кинула нищему несколько монет (мать дала ей денег на какую-нибудь покупку, чтобы не ударить в грязь лицом перед венами Прот), и вслед за щебечущими глупости сестрами шагнула за угол. Не рассчитала шага – и врезалась в спину одной из девушек. Та обернулась, недовольно воскликнула:
– Осторожнее!
– Вены Прот! Несказанно рад увидеть вас здесь!
Бажена застыла. Красивый белокурый мужчина поочередно поцеловал руку каждой сестре. Вена Хлад с некоторым волнением ожидала, что будет дальше, но обрадованные встречей девицы про нее забыли и ввязались в разговор:
– О, как вы милы, Ал! А мы и не думали вас встретить на этих скучных улицах!
– Да, но позвольте… – мужчина бросил на Бажену извиняющийся взгляд.
– Только не говорите, что увидели Русу и сразу решили остановить коляску! Это было бы так неожиданно! Но чрезвычайно приятно! Да, Руса?
– Не обращайте на нее внимание! Сестра всегда говорит глупости! Куда вы так быстро мчались, вен? У вас какие-то срочные дела? Или вы все же имеете в наличии достаточно времени, чтобы подсказать нам лучший цвет для зонтика в этом сезоне?
– Я весь в вашем распоряжении, дорогие дамы!
Девушки с двух сторон подхватили мужчину под руки и потащили вперёд. Бажена застыла на месте, не зная, куда себя деть.
– Эй, посторонись! Какие служанки пошли нерасторопные!
Вена Хлад слишком медленно шагнула в сторону, пропуская мимо носильщиков с большим ящиком чего-то дорогого, судя по элитным вензелям. Из-за ее медлительности ящик толкнул ее в плечо, и Бажена покачнулась, едва не упав.
– Осторожнее!
Твердая рука подхватила ее под локоть.
– Вас сильно задело?
Голос показался знакомым. Бажена обернулась к случайному помощнику – и замерла. Щеки тут же покраснели. Стало одновременно и стыдно за очередную оплошность, и приятно от того, что ей все-таки помогли.
– Спасибо. Простите, я опять доставляю вам неприятности.
Мужчина с зелёными глазами посмотрел на нее, на магазин, куда вносили ящик, и попросил:
– Подождите пару минут.
Он легко взбежал по высоким ступеням и скрылся за черной дверью. Бажена, бросив короткий взгляд вслед уходящим венам Прот, осталась ждать незнакомого знакомца. Ногам на месте не стоялось, руки норовили то поправить лёгкий летний шарфик, ради красоты повязанный у шеи, то отвернуть рукава, то расправить подол юбки. Закралась мысль: а не сбежать ли ей обратно к родителям? Ну вот выйдет этот человек из магазина – и что? Глупая девица в смешном старомодном платье вряд ли может быть ему интересна. Чего ждать?
