Текст книги "Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)"

Автор книги: Инна Чеп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26. Блотоземье. Лес, дорога

От венов Хлад Вадим возвращался в благодушном расположении духа. Полученная информация однозначно стоила приложенных усилий. Драгомир нис Зорь оказался фигурой не менее загадочной, чем Чеслав вен Силь, а внезапная дружба молодых людей, появившаяся именно после смерти Алия, только придавала пикантности ситуации. Бесспорно, Драгомир был в курсе произошедшего. Бесспорно, он чем-то помог Либене и Чеславу, что и обеспечило ему особое отношение с их стороны. Но что он получил в награду за услугу? Оказался ли его приезд случайностью или он был спланирован заранее? И что за тайну судейский помог скрыть венам? Убийство? Кражу? Похищение? Все сразу?

Мыслей было много. Голова, занятая делом, казалась приятно тяжелой. Даже дерзить окружающим после разговора с венами Хлад почти не хотелось. Все-таки полученная информация была ценна. Очень ценна. Стоило бы написать пару писем, узнать, что это за порождение* такое – Драгомир нис Зорь. Чем известен, какие грехи прячет. Не может у судейского, да еще такого молодого, не быть грешков!

Размышляя о связях, существующих между двумя аристократическими семьями, Вадим позволил коню брести, куда тому вздумается. Заметив у леса сочную траву, животное лениво вышагивало по тропинке, которая вела влево. Потом конь свернул к ручью. Тут же, испугавшись какого-то шороха, отпрянул в сторону, бодро повернул на юг. Вадим не мешал. Редколесье было ухоженным, ноги коню переломать не грозило, а вену и самому было интересно тут поплутать. Недалеко, между прочим, якобы сорвался в реку с обрыва Алий вен Силь. Жаль, что мир за последние столетия сильно изменился. Раньше были говорящие со смертью, они могли узнать об умершем все: когда скончался, где, от чего. Сейчас не было специалистов, способных найти живых, не то, что мертвых. Такое положение дел весьма способствует росту преступлений. Вадим с усмешкой подумал, что стоило бы написать об этом Авату длинную должностную записку. И отправить по официальному каналу. Пусть потом разбирается месяц с этой писаниной и докладывает канцлеру лично по пять раз на дню! Может, и вправду что-нибудь придумает…

Лес темнел. Деревья сомкнули макушки, заслоняя небо. Конь повернул было назад, но Вадим спрыгнул на землю и стал продираться вперед пешком. Если в этих местах и можно было найти что-то интересное, то только в подобной чаще.

– Дяденька! Не ходите туда!

Мальчик и девочка с большими плетеными лукошками, полными ягод, вышли ему навстречу. Крестьяне. Девчонке лет десять, мальчишке не больше семи. Пыхтит, щеки надувает, но груз свой сам тащит. Умилительная картина. Слишком. Вадима от этой умилительности аж передернуло.

– Тебе, девка, какое дело? – нарочито грубо спросил он.

Девочка пожала плечами.

– Нису по шее надают, если кто опять в болоте здешнем утопнет. Не ходите. Авось ягод вам не надобно, а чего там еще высматривать? Земля затянет – крикнуть не успеете. А охочих до красники да синики здесь не много, уж ведамо: не докричитесь. Мы вот может завтра еще разок сходим, а боле и не сунется никто: время ягодное прошло. Мы и то последыши собираем по укромным уголкам.

Мальчик молчал, сжимая грязными пальцами ручку лукошка. Девочка, посчитав свою миссию выполненной, взяла брата за плечо и потащила прочь от хмурого незнакомца. Вадим, конечно же, тут же шагнул в сторону, намереваясь самолично проверить полученную информацию. Вен продрался сквозь кусты и с неудовольствием заметил, что под ногами действительно чавкает. Илийский округ не даром так был назван – местность здесь болотистая, коварная. Вот Блотоземье, например, по весне-осени вообще бывает отрезано от соседей болотами да разлившимися реками. В этом-то и состояла проблема обеспеченности порядка и довольствия на этой территории.

– Ну ладно, – самому себе сказал Вадим, с чавкающим звуком вырывая ногу из объятий грязи. – Дети же ходят.

Тут же вспомнилось подхваченное в одной из подворотен выражение "Дерьмо не тонет". Что бы сказала на это маленькая ханжа Зоряна? Кинулась заверять, как он хорош – и наврала бы? Или бы молча согласилась? И то, и то – потеря лица. Она же, вроде как, правильная. Добрая и честная же! Хоть и ходит в штанах, когда лезет на вышки за своими чудо-аппаратами. Двуличная, как и весь остальной мир. Как сам Вадим. Ведь он искренне уверен, что не так уж плох. Есть ведь хуже.

Вен отломал от куста толстую сухую ветку и двинулся вперед по следам детей, проверяя путь деревяшкой. Однако, когда через несколько шагов, палка провалилась в грязь, он благоразумно отказался от своей затеи и вернулся к зарослям. Чуть обошел их и вышел на твердую землю правее, чем заходил в грязь.

Пригорок в хорошо просматриваемом лесу сначала не привлек внимание мужчины. Потом его взгляд скользнул по этому месту второй раз – и вен Борз бодро зашагал в ту сторону, позабыв о том, что вообще-то секунду назад думал, как очистить здесь испачканную одежду. Потому что мысли повернули совсем в другое русло.

Дождь. Если бы не частые дожди, смывающие с остатков кострища пыль и грязь, горка из непрогоревших вещей давно поросла бы травой. Она и поросла, только в лесу под густыми кронами деревьев трава низкая и не такая густая вырастает, как на равнине. И даже сейчас из-под земли торчали обгоревшие деревяшки, бесформенные комки расплавленного металла, угол какого-то сундучка, от которого только этот угол и остался…

Артефакторика как раздел науки существовала, пожалуй, в одном Срединном королевстве, западном соседе Серземелья. Более того – артефакторами там часто становились люди, не имеющие магической примеси в крови. Однако всякие амулеты, охранные и отпугивающие знаки и прочие подобные мелочи присутствовали в культуре практически любой страны Континента. По классификации они тоже попадали под категорию "артефакт". Если коротко, любая вещь, способная на что-либо влиять, признается артефактом. Пожалуй, стоило бы ученым мужам к ним отнести медицинские товары и женские духи…

То, что посреди леса лежали останки бесценной коллекции артефактов Алия вен Силь, обычный обыватель, наверно, не понял бы. Но Вадим в юности очень хорошо выучил все, что было связано с соседними странами. Родители прочили ему дипломатическую карьеру, а в дипломатии нюансы решают все. И клейма знаменитых артефакторов Срединного королевства он знал все до единого. И знаки, которыми помечали Ордена Темного века свои магические предметы, тоже помнил в мельчайших подробностях. Надо же, какое кощунство: сжечь вещицы, которым сотни лет! Редкие, дорогие, полезные! Очень странно…

Вадим не побрезговал порыться в траве и частично – в земле. Откопал парочку "огрызков", иначе и не назовешь, от некогда могущественных артефактов, и понес свои находки к ручью. Как раз и конь, недовольно фыркающий у толстого разлапистого котля, от корней до макушки поросшего мхом, успокоится и напьется!

Обойдя очередную лужу, больше похожую на маленькое озеро, Вадим в который раз подумал, что Илийский округ с его болотами – отличное место, чтобы совершить преступление и списать все на несчастный случай. Поместья в результате непогоды могут быть неделями отрезаны друг от друга, крестьяне и слуги венов и нисов в грозу или ливень носа из дома не высунут, если хозяин не прикажет. Никто ничего не увидит – никто ничего не узнает. А придумать потом можно что угодно.

Вен Борз склонился к воде, попробовал отмыть куски артефактов. Получилось не очень – сказывалось отсутствие навыков. Но и полученным результатом он был весьма доволен. Полезный разговор, теперь такая интересная находка – день однозначно удался! Вен умылся холодной водой, и, насвистывая фривольный мотивчик, отправился искать лесную тропку, ведя в поводу пофыркивающего коня. Не переломать бы ноги им обоим! В этом лесу и в этом деле.

Интересно, а новые ноги Ават ему сможет сделать??? И если да, то – как? Отрежет у кого-нибудь целые?

***

Лес закончился внезапно. И совсем не там, где предполагал Вадим. Кажется, он все-таки немного заплутал. Но, видимо, к лучшему: на проселочной дороге стояли и разговаривали трое: двое крестьян, и мужчина в одежде аристократа. Вен Борз направил коня в их сторону нарочито неторопливым шагом.

– … Да вы сами понимаете, нам деваться некуда.

– Но вы ведь будете молчать? А если так…

Крестьяне, заметив новое лицо, склонили головы, и аристократ, стоявший к Вадиму спиной, прервал свою речь на полуслове.

– Добрый день, нис Зорь!

Судейский обернулся, приподнял шляпу.

– Желаю здравствовать, вен Борз. Какими судьбами в этих краях?

Крестьяне еще раз поклонились, прося разрешения уйти, и Драгомир милостиво махнул рукой, отсылая их прочь. Вадим проводил заинтересованным взглядом заторопившихся исчезнуть с их глаз мужиков. Мужики пару раз боязливо оглянулись.

Если бы Вадим был псом, он бы немедленно бросился в погоню за столь подозрительной парочкой. Но вен Борз этого себе позволить не мог и перевел свое внимание на собеседника.

– Имел счастье лицезреть неподражаемую чету вен Хлад и их незабываемую дочь. А вы?

– Ездил по службе, – Драгомир легко вскочил в седло. Конь у него был матерый, если не старый, довольно дешевой породы, хоть и ухоженный.

– Я думал, вы предпочитаете дилижансы, – отметил Вадим, окидывая взглядом уже самого всадника. Нис Зорь выглядел на уровне своего коня: недорогая, добротная одежда, поношенная, но вследствие тщательного ухода это не бросалось в глаза.

– Зависит от обстоятельств, – блеснул зелеными глазами судейский. "От расстояния," – поправил его мысленно Вадим, вычисляя, а не от венов ли Хлад едет уважаемый Драгомир? И – от них или просто с их земель? Крестьяне, с которыми разговаривал нис, были, кажется, как раз с земель венов Хлад…

Старая вражда? Или нис Зорь просто выполняет чью-то просьбу? Кушать, небось, всем хочется хорошо. И костюмчик новый прикупить стоило бы.

– Говорят, у вас много сестер, – резко сменил тему Вадим. Драгомир в удивлении приподнял брови.

– Чем обязаны такому интересу с вашей стороны?

– Ну надо же нам с вами скоротать путь за беседой? Или вы предпочитаете дифирамбы погоде?

– Боюсь, в нашем краю петь дифирамбы нечему. Если только проклятия.

Вадим улыбнулся безыскусной шутке. Либо судейский и вправду слишком прямолинеен, либо хорошо притворяется.

– Погода у вас здесь и вправду – мрак. Но неужели в этом краю не жалуют никаких развлечений? Балы, осмелюсь заметить, у вас редко устраивают. А охота? Леса, наверно, полны зверья? Или ягодники-грибники всех распугали?

Драгомир посмотрел на опушку, нахмурился.

– Не советую вам ходить по здешним лесам.

– Отчего же? Вдруг я разыщу какой-нибудь клад? Знаете, это новомодное увлечение столицы – искать артефакты или фолианты прошлого!

– Боюсь, здесь вы можете найти только неприятности. Недавно, например, лесничий разъезд отыскал стоянку разбойников. А мальчишки из Огоневки неделю назад наткнулись на труп чародея.

Вадим резко втянул воздух.

– Чародея? Неужто того загрызли волки?

– Нет, – Драгомир зло усмехнулся. – Люди. Он и так раненый был, с дырой в животе, а потом ему голову проломили. Звери останки обглодали уже потом. Так что места здесь не злые, но временами неспокойные. Да и сама природа не благоволит прогулкам. Так что лучше вам гулять вокруг поместья.

Прозвучало объяснение очень веско и многозначительно. Неужто угроза? О, если бы это было так, Вадим сплясал бы от радости! Вен Борз поспешил ответить провокацией:

– Да, я заметил: болота, леса. Немудрено, что Алий вен Силь сгинул в непогоду недалеко от дома. Кстати, кажется, именно вы занимались его смертью, верно? И лично засвидетельствовали, что он уехал перед ливнем, а после дождя его конь был найден на краю обрыва, а кусок плаща – на свисающих над рекой ветках? Трагичная истории, достойная пера Эклихта! Или я что-то упустил?

Драгомир ехал спокойно, практически не управляя конем, и не дрогнул ни рукой, ни коленом при упоминании несчастного случая двухлетней давности, но вот глаза его недобро блеснули. И взгляд стал… решительным. Словно он собирался стоять горой за что-то. А значит, ему было что скрывать!

– Вы из серых? – напрямую спросил нис Зорь. Вадим рассмеялся.

– Не знал, что наличие любопытства определяет служебную принадлежность. В таком случае в охране порядка служили бы исключительно дамы!

Драгомир промолчал, но было видно, что он сделал определенные выводы из их разговора. Вадим неожиданно почувствовал раздражение. Впервые его читали так легко. Но сам виноват, что подставился.

– Вам направо, – судейский коснулся шляпы. – Прощайте.

– До свидания, любезный, до свидания! – без искреннего задора попрощался вен со спиной собеседника и повернул к полям стардов Силь.

Показавшееся из-за туч солнце резануло по глазам, словно отблеск тижийского зеркального амулета в степной ночи. Даже зубы заболели. Вадим знал, что такая боль называется «фантомная», то есть ненастоящая, это просто память тела о том, что случилось когда-то, но ничего поделать с рефлексами собственного тела не мог. Пальцы привычно пробежали по скуле, но не встретили на пути рубцов – только чистую кожу. Иногда на этой коже могли появляться едва заметные следы, похожие на оспины – Ават называл их «точками подшива». Наверно, именно в этих местах чужое лицо прикрепили магией к его мясу. А у того, второго, носящего его шрамы и ожоги… что у него?

Солнце скрылось, забирая с собой неприятно яркий свет. Боль осталась. Наложилась на раздражение и злость, и мир окончательно помрачнел, став серым и противным. Как обычно.

– Нет, я попорчу этому судейскому шкуру! – пообещал сам себе Вадим, направляя коня к видневшейся на поле вышке. Если повернуть от нее на северо-восток, то как раз выедешь на дорогу к Малахитовому дому.

– А ну лезь с вышки, потаскуха!

Полупьяный рык в поле был слышен хорошо. Вадим пришпорил коня.

– От тебя, ведьма, парша по полю пошла! От тебя! А ну лезь сюда!

Пьяный крестьянин весьма приличного вида (у него даже сапоги были!) ударил пудовым кулачищем по дереву. Зоряна вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и, свесившись вниз, показала мужчине пистолет.

– Если вы не прекратите портить имущество стардов вен Силь и Метеорологического института, я буду вынуждена выстрелить! Имейте это ввиду! Я хорошо стреляю!

– Выдеру, суку! – взревел… кажется, сын старосты одной из соседних деревень. – Выдеру и отдеру! Дона! Никакая ты не дона, шалава в штанах! Батьку стращают, а это ты, ты, тварь, попортила урожай! У, приехала, бесстыжая бля…

Стилет просвистел у правого уха крестьянина и вошел в дерево, как в масло.

– Любезный, дона Добре – гостья стардов. Советую вам убраться отсюда как можно быстрее, если вы не хотите проблем.

Мужчина с сомнением посмотрел на вышку. Вадим тоже. Зоряна стояла на краю, в широких штанах, хорошо подчеркивающих талию, то ли от работы, то ли в пылу "переговоров", завязки на вороте ее рубашки ослабли, и в вырезе хорошо была видна загорелая женская шея. Всего лишь шея, но это будило воображение, заставляло скользнуть взглядом ниже…

Зря Вадим поссорился с той служаночкой. Ладно, найдет другую. Но теперь стало понятно, отчего мужик спьяну такой концерт устроил. Вадим тоже подумал, что было бы неплохо залезть наверх и…

– Пшел вон! – рыкнул вен зло, и крестьянин, наконец опомнившись, поплелся прочь, испуганно оглядываясь на поигрывающего вторым стилетом аристократа. Зоряна тут же скрылась с глаз, то ли побежав проверять целостность прибора, то ли не желая показывать эмоции.

– Эй, дона? Вы там живы?

Сверху донеслось возмущенное:

– Конечно!

– Испугались?

Вадиму тут же помахали пистолетом.

– Еще чего! Я бы прекрасно справилась и без вас! Все в порядке!

– Не сомневаюсь! Я вообще исключительно бесполезен! Но может вы соизволите составить мне компанию в небольшой конной прогулке?

На несколько секунд воцарилась тишина, потом дрогнувший голос сообщил:

– У меня еще дела.

Вадим скрипнул зубами. Идиотка!

– Да? Жаль! А я хотел посоветоваться с вами по поводу артефакта, который нашел в лесу. Вдруг он имеет отношение к изменениям погоды?

Наверху что-то пискнуло, зашуршали какие-то листы, взволнованный голос торопливо произнес:

– Я уже почти закончила! Секунду! Сейчас спущусь!

Вадим победно улыбнулся.

Зоряна спускалась вниз с очень независимым видом, но жилка на ее шее билась быстро-быстро, а ноги постоянно соскальзывали с опор, благо она крепко держалась за перекладины руками. Вадиму так и хотелось самому сдернуть ее оттуда, но он даже не спрыгнул с коня. Если дона хочет независимости – пожалуйста. Это ее выбор.

– Испугались? – спросил Вадим, наблюдая, как покрасневшая девушка отряхивает брюки и торопливо завязывает ворот рубашки. Или у женщин это зовется блузка? Зоряна тут же выпрямилась и воинственно взмахнула пистолетом

– Ничуть! Я сама напугаю, кого хочешь! Вы знаете! – добавила она веско. Вадим не разрешил себе рассмеяться. Если слезы торопливо стерты рукавом – это не значит, что глаза перестали быть красными, а на рукаве не осталось мокрого пятна.

– О, не смею спорить. Отвязывайте вашу лошадь, она уже всю траву вокруг этой вышки объела! Вы ее хоть поили? Или решили, что ее жажду утолит эта несчастная лужа, в которой даже муха не утонет?

Зоряна, нервно распутывающая поводья, покраснела еще больше.

– Мы только недавно приехали, – попыталась оправдаться она, но как-то неуверенно. И тут же спросила: – Вы думаете, ее мучает жажда?

– Главное, чтобы ВЫ думали о вверенном вам животном! Вы же умеете думать хоть иногда?

Ну же, бестия! Огрызнись! Неужели слова глупого мужичья для тебя настолько значимы? Или… ты слышала подобное слишком часто? Не один ведь Вадим вен Борз предлагал тебе вечерние "шахматы", верно? И что говорили те, кому ты все-таки отказала? И… только ли говорили?

– Беру пример с вас. Вы тоже делаете это не столь часто.

Огрызнулась, но вяло, словно для галочки. Вскочила в седло, тряхнула головой, убирая со лба пряди потускневших волос.

– Вы говорили про артефакт.

Вадим подъехал ближе, с удовольствием рассматривая сидящую по-мужски девушку и с неудовольствием – выражение ее лица.

– Вот, – он протянул ей самую безобидную свою находку. – Изучите на досуге?

Тонкие пальцы вцепились в его кисть.

– Кусочек клейма видите? Это артефакт времен борьбы с Неживыми! Ему несколько столетий! Вот знак сделан оранжевой краской – значит, предмет точно не боевого назначения. Видны только три символа, но два из них отзеркаливают друг друга. Нет, это не погодный артефакт. Скорее попытка установить связь с потусторонним миром или Темной стороной, или что-то подобное. Где вы его нашли?

– В лесу, – честно ответил вен. – Но раз он не имеет отношения к делу, могу ли я вас попросить, чтобы вы не рассказывали о моей находке венам Силь? Боюсь, они не одобрят моего копания в их землях.

Лошадь нетерпеливо переступила с ноги на ногу, пальцы Зоряны соскользнули с ладони Вадима.

– Конечно, – откликнулась дона Добре. – Но разве в этом есть что-то плохое? Вы же его не украли!

– Нет, но люди порой превратно толкуют самые простые вещи.

Зоряна замерла. Потом кивнула.

– Да. Бывает.

И больше не сказала ни слова до самого Малахитового дома.

*Что это за порождение – распространенная поговорка, появившаяся во времена, когда на Континенте в результате человеческого и природного факторов расплодилось множество всякой враждебной человеку флоры и фауны. Можно приравнять к "что это за фрукт", "что это за крендель" и т. д..

Глава 27. Малахитовый дом

Либена стояла у окна, в очередной раз перечитывая короткое нервное письмо. «Скоро буду», «самой короткой дорогой», «чувствую себя сволочью, лечу». Слава Отцу, с Чеславом все в порядке! Он скоро приедет и разгонит холод и тьму, навечно поселившиеся в этих стенах. Малахитовый дом хоть и был полностью переделан после «пожара», но она все равно ощущала себя здесь, как в ловушке. И если бы не Лав, то давно бы продала поместье и уехала куда-нибудь на север. Нет, на восток, там легче затеряться. Но Чеслава с этим место связывало слишком много хорошего, памятного. Грешно рвать такую нить, от разрыва останется глубокая рана. Правда и от того, что они здесь остаются, тоже кровоточат старые рубцы. Да и должность старда просто так с себя не скинешь – это же поручение от господаря следить за определенными территориями. Жаль, что они привязаны к этому проклятому куску земли невидимой цепью, словно слишком строптивые псы. Уехать бы. Да куда? К венам Борне? Нет, к родителям ей дорога заказана.

…

– Либена? Смотри, Лада, там Либена или мне показалось?

– Да нет, просто похожая женщина! Ты посмотри какая она кособокая! А цвет волос? Нет, это точно не Либа!

– Может подойти?

– И опозориться? С ней мужчина! И мы с ним не представлены друг другу. А если она окажется незнакомкой – а я в этом уверена, – мы будем выглядеть дурами, не знающими элементарных правил приличий!

– Ну ладно…

Ей тогда хотелось вырвать у вена Силь свою руку, бросится к сестрам Лим, сказать, что на самом деле… Алий посмотрел на нее своими странными глазами – горячими и холодными одновременно, и она споткнулась. Он осторожно поддержал ее и укоризненно произнес:

– Устала? Надо было сказать. Зайдем в чайную «Восточный аромат»?

Она посмотрела на красную вывеску, обещавшую гостям все сладости мира, и подумала, что еще мгновение и ее стошнит…

Чужие голоса разорвали воспоминание в клочья, словно старый намокший холст. Лишь во рту остался привкус крови, как привет из прошлого. Наверно, Либена случайно закусила губу – забывшись, слишком сильно.

– Магическое? Вы уверены? – насмешливое любопытство, за которым скрывается серьезный интерес. К собеседнице? Или к вопросу? Впрочем, может ли это быть удивительным? Вен Борз – друг сида Гарне, а тому поручили разобраться с местной погодной аномалией до зимы.

– Абсолютно! – звонкое негодование, приправленное изрядной уверенностью в собственном профессионализме. Дона Добре работает не первый год, но мнение мужчин о женском интеллекте до сих пор вызывает у нее стремление что-то кому-то доказать. Слишком юная и пылкая особа, чтобы быть воспринятой всерьез. И эти штаны… Мужчин они наводят на мысли совсем не научного толка.

– Вена Силь.

Шорох юбок.

– Вена.

Легкий кивок.

Либена развернулась к гостям, пряча письмо в карман.

– Дона Добре, вен Борз, рада вас видеть. – В кои-то веки это было правдой. – Вы вели какой-то научный дискурс, или мне показалось?

Ее гости шли, – а теперь стояли, – рядом друг с другом, но в тоже время на определенном расстоянии. Словно соблюдали военный нейтралитет. У Зоряны в лучах полуденного солнца отливали рыжиной собранные в простейшую прическу пряди, ее собеседник, одетый как всегда с иголочки, отчего-то выглядел мрачным и усталым, что только усиливало контраст между ними. Свет и тьма. Вера и цинизм.

– Да, – метеоролог с горящими глазами принялась заново объяснять свою теорию. – Согласно наблюдениям, в половине случаев погодные изменения вызваны не природными причинами, а магическими. Спектрограмма sdf-влияний показывает, что дождевые тучи почти всегда появляются не медленно, в результате испарений, а формируются почти мгновенно в результате внешнего воздействия. Если сравнить наблюдения, когда и где формируются тучи и какие территории первыми подвергаются "нападению" аномальной погоды, то можно выделить шесть ключевых точек: одна в центре, это как раз поместье стардов вен Силь и соседствующие с ними территории, например, земли венов Хлад, нисов Зорь, венов Голь; и пять областей по "краям" зоны аномальных природных явлений: Подхолмье, Травин, Крайград…

– Дона Добре, – перебил Вадим девушку, пристально наблюдая за веной Силь. – Вероятно, уважаемой хозяйке не очень интересны такие подробности.

– Отчего же? – нахмурилась Либена. – Наш долг, как стардов, разобраться с этой проблемой. За этим вы и были приглашены. Так что я вас слушаю внимательнейшим образом. То, о чем вы говорите – предположение? Или окончательный вердикт?

Все трое сели в кресла, расставленные вокруг низкого мозаичного столика. Вадим огляделся в поисках напитков, ничего не нашел кроме графина с водой, и вернулся к созерцанию хозяйки Малахитового дома.

– Скорее окончательный вердикт, – охотно пояснила Зоряна. – Я уже отправила все расчеты в Институт и уверена, что профессор со мной согласится по каждому пункту.

Либена удивилась такой скорости, что не укрылось от взора Вадима.

– Уже?

– Не волнуйтесь, – попыталась успокоить Либену метеоролог. – Я все перепроверила несколько раз, ошибки исключены! Я даже стала просматривать информацию об обозначенных территориях, пытаясь понять, кто или что явилось причиной подобной аномалии. По предварительным данным, это скорее всего человек. Несомненно, он обладает магическими способностями, то есть является чародеем. Было бы хорошо для начала встретиться с вашими соседями и поговорить об их детях и слугах. Нисы Зорь, например, могли бы…

За время щебетания гостьи, вена Силь успела обдумать услышанное и прийти к собственным выводам.

– Драгомир здесь не причем, – заявила она твердо. – Мы хорошо знаем его семью. Зеленые глаза у них передаются по отцовской линии, это просто физиологическая характеристика, не более. В роду нис Зорь никогда не было темнокровных.

– Вы настолько близки, – удивился Вадим, – чтобы знать наверняка?

Либена сухо кивнула.

– Да. Драг – друг Чеслава.

– Да. Но насколько мне известно, стал он им внезапно после смерти вашего мужа.

Зоряна растерянно переводила взгляд с кутающейся в шаль женщины на азартно блестящего глазами мужчину. Казалось, про нее они забыли. Про ее исследование – тоже.

– Вы уверены, что ваши данные получены из надежного источника? – холодно поинтересовалась Либена (но голос ее все равно прозвучал слабо, даже как будто испуганно).

– А вы уверены, что в вашем доме нет магии?

Либена сильнее стянула концы шали, словно хотела закутаться в нее с головой.

– Думаю, я смогла бы заметить, если бы кто-то из слуг имел чародейские способности.

– Из слуг? – с улыбкой уточнил Вадим. – Ну да, конечно. А как же… Крив?

Либена побледнела.

– Катерджина верой и правдой служила этому дому более двадцати лет!

– А разве я говорил, что "источник" погодных аномалий делает это нарочно? – так картинно удивился мужчина, что даже Зоряна поняла, что все происходящее – игра. Или война. Но она не понимала, ни зачем она ведется, ни как и чем должна закончиться. – И потом, я имел ввиду совсем не вашу ледяную домоправительницу. А ее дочь.

– Ее здесь нет.

– И где же она?

Либена отвела взгляд от самоуверенного мужчины – и тот тут же утонул во тьме, выглядывающей из плохо освещенных углов гостиной. Солнце опять спряталось за тучи, и дом казался погруженным в предвечерний сумрак. Осмелевшая тьма вылезла из щелей, жадно заполняя собой освободившееся пространство. Она смеялась над замершей в испуге Либеной: она знала кровавые тайны этого дома. И может, если бы могла, рассказала бы Вадиму все то, до чего он упорно пытается докопаться. Но к счастью, тьма не умела говорить. Только пугать.

И мучить.

– Наверно, уехала к родственникам. Я не интересовалась.

Вышло совсем не так беспечно, как хотелось бы. Но Вадим не хотел выпускать жертву.

– Да? А мне показалось, вы очень близки с Крив. Почти как с… тетушкой.

– Она хороший работник, преданный семье вен Силь, – отрезала Либена.

– Ее дочь тоже вам служила, – не унимался Вадим.

– Да. Как и множество других слуг.

– Она очень похожа на вас, только моложе, да?

– Не помню. Давно ее не видела.

В голосе проскочила злость, отлично оттенившая произнесенную ложь.

– А почему ваша семья вас не навещает?

Тьма жадно тянула щупальца к бившейся в паутине душе. И чем беспристрастней пыталась выглядеть Либена, тем хуже у нее это получалось, тем больше она путалась в собственной лжи – и тем ближе подбиралась к ней тьма. И страх.

– Вена! Вена! – в комнату влетела молоденькая юркая служанка. – Экипаж! Вы просили сразу к вам бежать! Томас с голубятни видел! К саду завернули!

Забыв обо всем на свете, Ли вскочила, подхватила юбки и бросилась бежать. Слезы, вызванные чужим давлением, теперь можно было не прятать – он обнимет, погладит по голове, скажет что-нибудь доброе, и она сразу успокоиться – не столько от слов, сколько от звука его голоса. Когда она бродила во тьме, иногда лишь знакомое "Ли!" позволяло ей найти дорогу обратно.

Юбка задрана высоко – и пусть! Ступени – вечность. Где-то по дороге слетела шаль – ну и демоны с ней. Шарахнуться от любопытной лошади, дернуть дверь… И уже ничего не успеть: ни сморгнуть слез, ни изменить выражение лица, ни забрать обратно сказанное.

– Я жда… ла.

Сид Гарне, бледный, тяжело дышащий, весь в поту, посмотрел на нее до странного острым взглядом.

– Здравствуйте, Либена. Извините, что разочаровал.

Он неровными движениями тяжело больного человека подался к выходу. Слуга опустил подножку. Либена заметила, как генерал покачнулся – и подала ему руку. Он посмотрел на нее как-то грустно – и позволил поддержать себя под локоть.

На землю упала алая капля.

– Нет, вы… – Ли пыталась подобрать правильные слова, но те разбегались в стороны, словно пугливые мыши, увидевшие в подвале человека с фонарем. – Мы ждали.

– Но не меня.

– Вас тоже! – Искренне выпалила Либена. Генерал попытался улыбнуться.

– Я уже брежу? Глупость. Простите, Ли, плохая шутка. Я заговариваюсь, когда…

Кап. Кап.

– Пойдемте в дом! Вадим! – Либена впервые злилась, что вен Борз от нее так далеко, аж на крыльце, хотя обычно это ее только бы порадовало. – Что вы стоите, как истукан? Помогите!

Аристократ, придумавший уже не менее пяти похабных шуток для описания сцены объятий друга с веной Силь, помрачнел и послушно сбежал по ступеням вниз.

– Зор? Что случилось?

Вад подхватил товарища под вторую руку.

– Ничего страшного, – вяло ответил генерал. – Просто рана.

– Просто??? – воскликнули одновременно вена Силь и вен Борз, чем изрядно удивили и друг друга, и зажатого между ними офицера.

– Да вы… подружились как-никак…

"Друзья" хмуро промолчали.

Когда Невзора все-таки дотащили до его спальни, встреченные по пути две служанки уже были отосланы за мазями, тряпками и теплой водой, а Зоряна умчалась искать слугу Чеслава, дабы тот немедленно ехал за доктором Инт. Невзор сел на кровать с огромным вздохом облегчения, который он, как не старался, не смог подавить, и уже хотел блаженно растянуться поверх одеяла (может, хоть тогда рана будет болеть поменьше?), но Либена неожиданно строго заявила:

– Сначала раздеться!

И осторожными движениями принялась стаскивать с него сюртук, а потом и рубашку. Вадим двусмысленно ухмылялся, стоя у стены и с многозначительным видом рассматривая представившуюся его взору картину.