Текст книги "Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)"

Автор книги: Инна Чеп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Вена Силь, боюсь вам не стоит…

Она нервно дернула здоровым плечом, упрямо сжала губы и продолжила тянуть ткань.

– Это зрелище… – попытался вразумить невесту генерал, но та холодно и даже зло перебила:

– Не для вены? Доктор Инт живет далеко, он прибудет не раньше, чем через пару часов. Вас оставить его ждать?

Невзор не знал, что ей сказать. Такой Либену вен Силь он еще не видел.

– Я видела кровь, – "успокоила" его невеста. – Я… – ее голос дрогнул. – Я умею кое-что.

Страх и боль, отразившиеся на ее лице, тут же сменились упрямым выражением, но именно они убедили Невзора сдаться. Вопиющее нарушение приличий, но в конце концов, она вдова, а не юная девушка, не знающая, как выглядит мужчина без сюртука. К тому же они почти женаты.

Движения Либены были скупыми и четкими. Принесли воды – она сначала намочила намотанное вокруг раны тряпье, потом принялась осторожно его разрезать и убирать. С искренним ужасом посмотрела на воспалившуюся рану, обмыла ее (без какого-либо сексуального подтекста – Вадим даже заскучал, наблюдая сие действие) и перевязала заново, солидно намазав кожу и ткань тремя лекарствами.

– Это – выпить, – под нос Невзору сунули стакан с водой и чашку с каким-то противно пахнущим отваром – и вена Силь, сочтя свою миссию выполненной, сама подхватила таз, не брезгуя работой служанки, и быстрыми шагами покинула комнату.

– Ведьма! – глубокомысленно заключил Вадим, подтаскивая кресло к кровати друга и с комфортом в нем разваливаясь. Сид Гарне счел высказывание собеседника шуткой.

– Просто настоящая женщина.

Каждое прикосновение невесты казалось ему сейчас откровением небес. Она была совершено удивительной: хрупкая, что только подчеркивалось внешним изъяном, но не побрезговавшая кровью своего жениха. Не морщилась, не отворачивалась, не задерживала дыхание – действовала просто и деловито, привычно, словно была дочерью дона Шаль. В голову Невзора прокралась мысль, что такая женщина может быть больше, чем женой – подругой. Настоящей помощницей. Но – если выйдет замуж по любви. "Может, до чего путного договоримся?" – подумал генерал с вновь проклюнувшейся надеждой. Но делиться этими мыслями с Вадимом не стал – слишком личное. И слишком зыбкое. Да и может, все это просто следующая стадия приближающегося бреда.

Невзор попытался вернуться к делам насущным.

– Где мой сопровождающий?

– Уехал еще до того, как тебя завели в дом, – внимательно всматриваясь в лицо друга, сообщил Вадим. – Видимо, очень торопился?

– Да уж.

– Отчего же он не остался удостовериться, что ты умер или хотя бы впал в бред?

Иногда Вад несмотря на свой возраст казался Невзору глупым ребенком. А иногда, как сейчас – слишком проницательным и мудрым стариком. Он когда-то так другу и сказал: "Ты умный, но дурак!" Вад не обиделся, но сообщил, что Зор сам такой же. Несмотря на весь свой боевой опыт.

– Он просто выполнял приказ.

– Замечательно! – аристократ хлопнул в ладоши с такой яростью и кровожадностью во взгляде, словно сопровождающий Зора сидел на его ладони, и Вад стремился одним ударом превратить его в пыль. – Обожаю такие отговорки! И кто его отдал? Хотя бы это ты узнал?

Канцлер. Но скорее по дури или желанию выслужиться перед господарем, чем по злому умыслу.

– Вад, ты слишком мнителен. Глупых сволочей не меньше, чем умных.

– От этого они не перестают быть сволочами! – стукнул аристократ по подоконнику кресла. Отбил руку, но не обратил на это внимания, лишь машинально ею потряс. – Тебя послушать: нас окружают сплошные небожители! И невеста у тебя прелесть, хотя я, например, не уверен, что это вообще твоя невеста! И уроды, намеренно устроившие тебе скачку со смертью наперегонки – отличные ребята! И правда: они же не вбили гвозди в сидение кареты, чтоб "сидеть удобнее было"! И даже позволяли тебе в дороге есть и спать! Надо бы им памятник поставить за такое великодушие!

Невзор, чувствуя, что сознание от него пытается сбежать, зацепился за как ему показалось, менее опасную тему:

– Что ты имеешь против моей невесты?

Вадим просто не знает ее. Не знает, как наполняются страхом эти глаза – и тогда хочется загородить ее от всего мира, способного причинить ей боль. Не знает, какой она может быть отчаянной. И слабой. И сильной. И эти рубцы, спрятанные под длинными старомодными рукавами… Как печать, запрещающая ей быть свободной. Как заклятие. Еще бы узнать, как его снять!

– Зор? Зор?

Цвета вернулись на свои места.

– Я слушаю, Вад.

– Точно? Говорить это сейчас, конечно, не совсем к месту, хотя, может как раз вовремя, пока тебя здесь не добили? В моих словах в кои то веки нет злого умысла. Просто хочу тебя предостеречь. Твоя "Ли", – имя он произнес с некоторым презрением. – Я не уверен, что она та, за кого себя выдает.

Невзор подумал, что бред все-таки его настиг. Но на всякий случай рассмеялся. И тут же заскрипел зубами – дернувшееся тело немилосердно пронзила боль.

– Даже страшно представить, что ты себе напридумывал!

Вадим фыркнул.

– Такому дурню, как ты, ничего не страшно. Потому и получаешь все время нож в спину. А эта твоя… – он поморщился. – Краля, она слишком странная, тебе не кажется? С родителями, прежними друзьями отношений не поддерживает (редкие письма не в счет), в свет не выезжает. Привечает только друга пасынка да изредка – слишком настырных соседей. И вид у нее… Неаристократический.

По мнению генерала, вид у Либены был очень даже благородный, как и поведение. И что за слово такое "краля"? Где Вадим этого понахватался?

– Молчи! Я вижу, как лицо на вдохе перекосило! Просто… Ты ее не подпускай слишком близко. Особенно сейчас. На всякий случай.

– И кто же она по-твоему? – все-таки выдавил Невзор, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание. Вен Борз застыл на мгновение, не зная, делится ли с другом своими догадками, но решил, что это важно именно сейчас, и сказал:

– Любовница Чеслава. Дочь Катерджины Крив. Занявшая место Либены после того, как они убили или куда-то дели Алия и его настоящую вторую жену. Не знаю, мне иногда кажется, что в этом доме кого-то тщательно прячут. Стоило бы отобрать ключи у этой ледяной домоправительницы и открыть наконец все эти запертые двери!

– Ты бредишь, – рвано выдохнул Невзор. – Ты не понимаешь. Ты не видишь ее. Она настоящая ари… аристократка. И женщина… такая… таких надо защищать, понимаешь?

– Да, – Вадим посмотрел на друга и понял, что говорить с ним сейчас бесполезно. Потом. Когда ему станет лучше. Когда он сможет увидеть истину – и у него хватит сил в нее всмотреться. Да, Вадим не так умен и проницателен, как другие люди Авата, но даже старик про него сказал: "А чуйка у тебя есть". Вад знал, чувствовал – в этом доме что-то случилось. Он видел страх хозяйки, слышал, как звенит натянутая между ней и Катерджиной Крив нить – и не мог это игнорировать. Потому что… Один раз, давно, он поверил в добрый вариант – и чуть не потерял себя. А Невзор, добрый дурак, вечно подбирающий с помоек жизни юношей разной масти бедности и стремящийся помочь всем и сразу, он не должен повторять его ошибок!

Вадим посмотрел на то ли задремавшего, то ли провалившегося в небытие друга, прикрыл распахнутое окно и направился к двери.

Чтобы столкнуться нос к носу с Катерджиной Крив. И хотя он прошел мимо нее с невозмутимым видом, одного взгляда на домоправительницу хватило, чтобы понять: она слышала. И кажется больше того, что следовало бы.

Вад решил, что дверь спальни на ночь стоит, пожалуй, запирать. А у Невзора пусть ночью дежурит Игнас.

Глава 28. Малахитовый дом

Когда Либена увидела шагающую по коридору фигуру, то сначала испугалась и чуть не уронила таз. А потом присмотрелась – и, торопливо сгрузив ношу на пол, бросилась навстречу темному силуэту. Уткнулась носом в мужскую шею, вдохнула запах дорожной пыли и соли – Лав почему-то всегда пах солью, словно они жили у моря, – и зажмурилась от реальности происходящего. Было тепло, хорошо, и отчего-то немного больно.

– Я так тебя ждала!

– Я знаю, – Чеслав обнял ее одной рукой. – Я примчался, как смог. Прости, не думал, что наш маленький эксперимент так закончится, – он, криво улыбнувшись, коснулся повязки на голове. – Знал бы: никогда не поехал бы к этому сумасшедшему! Прости. Меня не было слишком долго. Все в порядке?

Пасынок отстранился и внимательно осмотрел мачеху, выискивая то ли следы ее слез, то ли что-нибудь еще похуже. Либена заметила, что пальцы его подрагивают от усталости и напряжения, да и стоит Лав как-то криво, и поняла, что он действительно мчался сюда из последних сил.

– Все в порядке, – заверила она. – Сид Гарне отбыл по делам в столицу почти сразу после твоего отъезда.

– Ты осталась одна? – уточнил Чеслав, не в силах решить, хорошо это или плохо.

– Нет. – Либена немного замялась. – В Малахитовом гостит друг сида Вадим вен Борз.

– З-замечательно! – прорычал Чеслав. – Если он…

Ли торопливо пояснила:

– Он невыносимый тип, но по-своему благороден. К тому же из метеорологического института прибыла дона Добре для исследования погодной аномалии. И благородно перенесла внимание вена на себя. Так что не волнуйся, я не одна. Дом полон людей и…

Либена хотела сказать: «И никто не может совершить здесь зло,» – но замолчала. Они оба знали, что зло таилось рядом. Оно было многолико. И они сами тоже были частью этого зла.

– Тебе надо отдохнуть, – Либена сжала короткие пальцы, затянутые в черные перчатки. Рука мужчины дрожала. – Ты устал.

– А ты? – Чеслав опять всмотреться в ее лицо.

– А я иду на кухню, раздавать указания насчет ужина! Все твои самые любимые блюда будут! – Либена как можно безмятежнее улыбнулась и подтолкнула пасынка в сторону его комнаты. Лав внял ее уговорам и медленным шагом направился к своим апартаментам. Либена подхватила таз и скользнула на служебную лестницу.

В емкости плескалась розовая от крови вода. Тьма лизала вене ноги. На мгновение показалось, что время повернулось вспять: Либена снова несет окровавленную воду по узкой, плохо освещенной лестнице, из-за застивших глаза слез ступеньки размываются и раздваиваются, и болит рука, но это мелочи по сравнению с тем, как ноет сердце. А там, наверху, спорят два голоса: очень похожие и очень разные, и в звуках их – гром и сталь. А может, это шумит ветер. Или воет и гремит цепью запертая в подвале девушка. И от воя глаза ее становятся черными, словно в них навечно поселилась тьма… И Ли опять боится: и голосов, и девушки, и саму себя…

– Вена! – Катерджина Крив практически вырвала таз из рук задумавшийся Либены, сунула его кому-то из проходивших мимо слуг, и непочтительно схватила хозяйку за локоть. – Нам надо поговорить.

Вена посмотрела на домоправительницу и увидела, что из строгой прически выбилась прядь, а руки у Крив дрожат.

Небо упало Ли на плечи.

***

Они стояли рядом, загораживая собой свет от лампы. Впрочем, лежащий на кровати человек вряд ли был способен заметить их присутствие.

– Ты веришь? Может, Катерджина неправильно поняла их разговор?

В женском голосе сквозила надежда. Чеслав с сомнением смотрел на метущегося в бреду генерала. Либена сжимала шаль бледными пальцами. Ее испуганный взгляд метался от одного мужчины к другому.

– Она слышала лишь обрывки фраз. И сложить из них полную картину сложно…

– Но вен Борз слишком много думает о том, о чем он думать не должен. И слишком близок к одной простой истине, которая нас может погубить. Впрочем, твой жених не этот самовлюбленный вен, а сид Гарне. Друг на него имеет влияние?

Лав старался говорить четко, по делу. Словно не было ничего особенного в происходящем. Словно не было угрозы. И это могло бы успокоить Либену в любом другом случае. Но не у постели раненого генерала.

– Я не знаю.

Пасынок шагнул к кровати, прислушался к хриплому прерывистому дыханию нежеланного гостя.

– Отец миловал. Он умирает.

Чеслав произнес это со вздохом облегчения, и Ли стало больно от этих слов. И стыдно. Сколько раз она представляла себе встречу с женихом? Боялась расспросов, готовила ответы – холодные, скользкие, ни о чем не говорящие. Готовилась бороться, прятаться, или даже шагнуть навстречу. Ждала его – усталого, злого, расстроенного, а может добродушного. Но не полумертвого. Не смотрящего на нее с непонятным сожалением, тоской и почему-то с затаенной надеждой.

Она не могла предать этот взгляд.

– Вряд ли это милость. Лав, мы… Мы не можем! Понимаешь?

– Еще недавно ты была готова его убить.

Чеслав сказал это холодно. Странная теплота, которую он чувствовал в словах мачехи о Невзоре, его волновала. И пугала. И злила. Он не мог попустительствовать стремлению Либены опять стать на те же грабли. Они так долго жили вдвоем, цепляясь друг за друга! А теперь…

Да, кроме нее он никому не нужен. Даже сестры Драгомира смотрят с отвращением на его руки. Но дело не только в этом. Одиночество страшит, но не убьет его. В конце концов у него есть дело – его исследования, опыты, механизмы. Но ее… Ее еще одно предательство убьет. Генерал рано или поздно узнает их секрет. И тогда Либена поймет, как ошибалась. Но будет поздно. Нет, уж лучше пусть помирает этот солдафон, чем она.

Мачеха посмотрела умоляюще.

– Ты знаешь, я могла бы…

– Это путь к виселице!

Ли вздрогнула. Отступила на шаг назад, отдаляясь от кровати. Генерал застонал, дернулся, болезненно скривился. Либена зажмурилась.

– Он не делал ничего плохого, Лав!

Злость и обида наполнили вена Силь. Ли совала голову в петлю. Сама. Опять. А он ничего не мог сделать. Тоже – опять.

– Он тебе нравится?

– Он не плохой.

– О моем отце ты думала также.

От этих слов Либена дернулась, словно от удара.

– Да. Мне нравилось его внимание. Он был интересным человеком.

– Увлекающимся, – кивнул Чеслав со значением. Ли опять вздрогнула.

– Генерал другой!

– Чем?

Либена посмотрела на кровать.

– Он прост, как табуретка, – выдала она совершенно неаристократичное замечание. Видно, подслушала пересуды слуг. – И не умеет врать.

– Для того, чтобы воспользоваться кем-то, необязательно врать. Ты хочешь, чтобы он… Ты желаешь выйти за него?

– Нас вряд ли оставят в покое. А он не самый плохой вариант, – осторожно сказала Либена. – Я почти к нему привыкла.

– И готова ему рассказать, кто ты на самом деле? И что мы сделали? Ты хочешь, чтобы он вернул в этот дом кошмар и тьму?

Сид тяжело дышал. Его пальцы скребли по одеялу. Словно ему снилось падение, от которого он не смог спастись. Либена смотрела на неказистую, укрытую одеялом фигуру и чувствовала, как дом заполняет тьма. Она уже не клубилась осторожно по углам, а смотрела на Либену из глаз Чеслава.

– Нет! – Либена шагнула вперед. – Если мы его убьем, то сами станем, как Алий! Неужели ты не понимаешь? Ты же всегда боялся уподобиться отцу! А сейчас… Мы же не… – Ли осеклась. Закрыла лицо ладонями, не в силах смотреть ни на одного из мужчин. Лав устало прикрыл глаза.

– Я не предлагаю подсыпать ему яда. Просто – пусть разбирается со своими проблемами сам. Ты помнишь: нам никто не помог.

– Именно поэтому, – прошептала Либена. Чеслав открыл глаза. Посмотрел на измученного гостя, на мачеху и решительно произнес:

– Если тебе так хочется на плаху, я готов разделить с тобой и этот путь. Но знай: ты совершаешь глупость. Прошу: подумай еще! Подумай, Ли, ради Отца всего живого! Он этого не стоит!

Либена кинулась к кровати. Чеслав с неудовольствием отметил, что она не удержалась бы и сделала по-своему вне зависимости от того, что бы он ей сказал, но с его согласием ей, конечно, выполнить задуманное проще. Вен с неприязнью смотрел, как Ли садится на кровать больного, берет его за руку – грубую, мозолистую, смотрит на огонь – и оборачивается к нему, Чеславу. Страх, ожидание боли, яростное упрямство… И надежда, что, как и раньше, он не оставит ее одну.

– Ты же…

– Я буду рядом, – пообещал Чеслав. – Если понадобится – позову.

Ли благодарно кивнула. Генерал застонал. Лаву тоже хотелось стонать, но он этого себе позволить не мог. Ему оставалось только смотреть. И ждать расплаты. В честность и благородство генерала он не верил. Каждый в этом мире одержим своим желанием. Каждый слышит только собственную правду. И если уж отец не остановился…

Генерал со стоном повернул голову и безумным взглядом посмотрел прямо на Чеслава. Либена коснулась огня свечи. Тьма алчно зашипела.

И Лав почувствовал, что тоже шипит, как змея. Сжал свои короткие, напоенные тьмой пальцы в кулак – и усмехнулся.

***

Ночь была темна, но в этот раз тьма мало заботила Либену. После вечернего разговора с Чеславом и последующей процедурой она так и не смогла уснуть. Ворочалась, вставала, тушила и зажигала свет, открывала и закрывала окно – все не то. Все казалось, что она сделала что-то не так, мало, плохо. Под утро, когда стало совсем невыносимо, она оделась и прокралась в комнату жениха. Словно вор, а не хозяйка дома. Словно убийца.

Невзор спал. Гораздо спокойнее, чем вечером. И безмятежнее. Даже шрамы, исполосовавшие его тело, стали выглядеть менее грозно, как будто разгладились. Либена какое-то время смотрела на жениха со странной смесью страха, надежды и бессилия, затем села рядом, коснулась повязки – одеяло во время сна сползло вниз, и мужчина лежал голый по пояс. Как-то она вчера не додумалась надеть на него рубашку после ночной перевязки. Да и как? У него рана, Либена и так боялась его трогать лишний раз. А вечером они с Лавом думали совсем о другом. Не до приличий было. А теперь вот он, может, замерз.

– Генерал?

Мужчина не отозвался, только дрогнули веки на секунду. Либена подождала еще немного, потом глубоко вдохнула, сосредоточилась, прикрыла глаза.

– Я вам поверила, – неожиданно для самой себя произнесла она. – Не предавайте меня, сид!

От ладони, лежащей на белой повязке, потек зеленый туман. Пальцы вены задрожали. Она стала перебирать ими: медленно, осторожно, словно играла на маленьком очень нежном инструменте. Зеленые вихри послушно кружились у ее руки, опускаясь вниз тонкими змейками. Змейки бежали по телу мужчины – и оседали на коже и повязке быстро тающим рисунком.

– Что вы делаете?

Крик был настолько грозным и неожиданным – увлекшаяся лечением Либена не услышала, как открылась дверь – что женщина подскочила на месте. Туман исчез, зато глаза вены позеленели от страха.

– Вы… – Она вскочила на ноги, пошатнулась, отступила к окну. – Вы так рано…

Вадим метнулся к кровати, увидел, что с другом ничего страшного вроде не происходит, и вернулся к наблюдению за темнокровной.

– Так значит, вы ведьма?

Либена молчала. Она уперлась спиной в подоконник, дальше отступать было некуда. Путь к двери преграждал вен Борз. С каких пор он стал вставать так рано, да еще трезвым? Что ему здесь надо?

– Ведьма, не отрицайте! Я не слепой!

– У нас нет законов, преследующих чародеев, – заметила Ли. – Цвет моей крови вас не касается.

– Касается, очень даже касается! – с невероятно кровожадным видом заявил вен. – Ведь мы расследуем дело о МАГИЧЕСКОМ вмешательстве в дела государственного налогообложения. Вы знаете, что у государя мелькала мысль, что погодная аномалия – лишь способ навредить финансовой системе страны? Меньше денег в казне – слабее серземельская армия, не говоря уже об всем остальном. А значит, слабее само Серземелье.

В голове билась одна мысль: «Чеслав был прав. Прав! Не надо было в это лезть!» Но одновременно Либена знала, что она бы все равно это сделала. Как тогда, когда Алий впервые попросил: «Дай руку!» – и она сама протянула ему ладонь. Тогда тоже казалось: что может случиться страшного от потери одной капли крови? Оказалось, одной ему было мало.

Вадим не был похож на покойного вена Силь. Друг жениха – огонь, ярость, пламя. Сжигающее себя самого изнутри. Алий был льдом. Ожившим прошлым. Он сам остался в прошлом, застыл в нем, как скелеты древних ящеров вмерзли в вечный лед северных островов. У Алия холод был внутри, у вена Борз – снаружи. Оттого они с доной Добре были одновременно очень разными – и очень похожими.

Ну и где эта дона, так успешно обратившая на себя внимание вена? Где? Одни люди, словно демоны, выходят из тьмы в самый неподходящий момент, другие, когда они нужны, не желают появляться. И опять сквозь тьму надо идти одной.

Вена Силь заставила себя выпрямиться. И разжать вцепившиеся в подоконник пальцы. Дойти до двери не так уж сложно. Вен ничего ей не сделает – не имеет права. Он здесь чужак. Все будет хорошо.

Сердце не поверило. Дрогнуло так, словно кульбит делало. В горле пересохло, заболело плечо, дыхание стало тяжелым, словно на лицо было накинуто одеяло. Либена сделала еще шаг вперед и заставила себя говорить.

– Доне Добре ничем не поможет знание о моей крови. Вы прекрасно осведомлены, что аномалия появилась гораздо позже того, как я стала женой Алия и переехала в этот дом.

– Да, – Вадим осматривал Либену с насмешливым интересом. Словно нанизанную на булавку бабочку, которой некуда деться от своего мучителя. – Но приблизительно в то же время, когда вы стали вдовой.

– У каждой местной семьи найдется событие, произошедшее в это же время, – как можно увереннее возразила Ли. – У нисов Зорь упал с лошади младший ребенок, вены Хлад уволили воспитательницу дочери, от венов Голь сбежал сын – продолжать можно до бесконечности. Вы каждой семье предъявите обвинение?

Либена шагнула вперед. Этот шаг, якобы навеянный порывом праведного негодования на самом деле дался ей очень нелегко. Она боялась. Очень боялась. Но дверь была за спиной вена Борз. И до нее надо было дойти.

– Вы плохая актриса, – невозмутимо сообщил гость.

– Я думала, вы чаще посещаете винные дома, чем театры.

Либена почти проскочила мимо – но Вадим успел схватить ее за локоть. Они застыли рядом – неровно, тяжело дышащая женщина и злой мужчина. Он был сильнее – она знала это наверняка, но горло перехватил спазм, и крикнуть никак не получалось. Не получалось даже вдохнуть.

– Я не знаю, что и зачем вы делаете, вена, но я могу немного просветить вас насчет отношения вашего жениха к темнокровным: Невзор очень не любит чародеев. В одно время он их немало перевешал. Так что подлизаться к нему у вас не выйдет. И не надейтесь, что он спустит этот обман вам с рук. Ложь мой друг тоже терпеть не может. Так что, вена… Вена?

Вен Борз ожидал от потенциального врага чего угодно, но только не того, что вена Силь рухнет на пол. Попутно ударившись головой о край кровати. Если бы не выступившая на правой щеке кровь, Вадим счел бы обморок игрой. Только вот губы у женщины посинели совсем не картинно, а очень даже по-настоящему. И синева это особенно сильно контрастировала с густой кровью, стекающей темной струйкой по маленькому бледному уху.

Пришло время Вадима пугаться.

***

Женский визг заставил Зоряну отложить письменные принадлежности и выглянуть в коридор. Шум то ли прекратился, то ли отдалился, но дотошная дона Добре решила непременно узнать, что случилось. Вдруг кому-то нужна помощь?

На лестнице служанки старательно натирали нижние ступени. При виде гостьи женщины резко прекратили возбужденно шептаться и активнее задвигали тряпками. На втором этаже мелькнула мужская фигура.

– Мне сказали, вчера прибыл хозяин, сид Гарне, – Зоряна остановилась у нижней ступеньки.

– Уважаемый сид приехал, но болен, – ответила ей крепко сбитая женщина с проседью в волосах. – Говорить он вряд ли сможет, Филипп за доктором Инт уехал, сказали, тот вернуться должен сегодня из Торфграда. Хозяин, почтенный вен Силь, тоже приехал, но его сейчас лучше не беспокоить. Дождитесь завтрака, еще слишком рано.

Зоряна поблагодарила работниц за информацию и пошла дальше. В прихожей девушка увидела Вадима, тщательно рассматривающего перед зеркалом свое лицо. Зоряна тоже посмотрела – и увидела синяк под глазом и кровоподтек на губе. Интересно, однако, встречает местный хозяин гостей!

– Красавец, да? – неожиданно довольно произнес вен. – Эту рожу давно стоило подкрасить. Говорят, шрамы украшают мужчин. Чем же синяки хуже? Впрочем, можно и шрам сделать… – Вадим задумчиво посмотрел на зеркало. Зоряна почти увидела, как он разбивает стекло и режет осколком себе шею. Глупое и нелепое видение так ее напугало, что она шагнула вперед и перехватила руку мужчины. Аристократ посмотрел на нее с удивлением. Зоряна смутилась.

– Не надо шрамов, – она отвела ладонь, но ее запястье тут же перехватили.

– Может подержитесь еще за что-нибудь?

Девушка нахмурилась. Подвоха не нашла, но руку на всякий случай выдернула и отступила назад. Ее сосредоточенный вид рассмешил Вадима.

– Слушайте, я почти поверил в ваше девичество. Экая вы непонятливая! Впрочем, вы слишком пылкая натура, чтобы… – он осекся и посмотрел на собеседницу весьма странно. «А не это ли я ищу?» – говорил его взгляд, одновременно торжествующий и удивленный. – Вы слишком пылкая, чтобы понравиться высшему свету. В особенности – всяким министрам и их чопорным, идеальным женам. Да, вы вполне способны их взбесить! Интересная идея!

Зоряна на всякий случай попятилась.

– Э… Вы тоже заболели?

Вадим слизнул с губы кровь.

– Думаю, бутылка вина мне поможет выздороветь быстро и вкусно. Но боюсь, один я в винный погреб не спущусь. А пересчитывать ступеньки носом мне надоело. Позвольте взять вас в сопровождающие?

Девушка замерла. И решила никуда не ходить, но посмотрела в насмешливые глаза собеседника – и шагнула вперед. Она не даст ему повод опять смеяться над ней! К тому же… вдруг правда упадет на лестнице? Все-таки он морщится, когда резко двигается, и рука неосознанно тянется потереть ребра.

– Не боитесь, что вино скоро будет течь по вашим жилам вместо крови? – Спросила все же Зоряна, пытаясь образумить глупца.

– Не боюсь, – вен Борз предложил даме руку, и та ее приняла с едва заметным вздохом. – Дело в том, что там уже давно течет яд. И я с ним прощаться не намерен. А вино для обработки ран. Говорят, спиртное обеззараживает.

– В таком случае за свое здоровье можете быть спокойны: внутри вас нет ни одного микроба.

– Можете еще добавить, что они издыхают на подлете ко мне.

– Издыхают?

– Интересное словечко, да? Услышал в одной пивной и решил навеки запечатлеть в своей памяти. Я, знаете ли, с некоторых пор питаю страсть к убогим вещицам.

Перебрасываясь язвительными комментариями, парочка зашагала сначала в сторону кухни, потом, отказавшись от помощи слуг, к лестнице в подвал. Несмотря на то, что кухонными работниками им были даны четкие указания, куда идти, Вадим внимательнейшим образом рассматривал каждую щель в подвале.

– А там еще одна лестница. А здесь заперто: смотрите! А тут что?

Зоряна нерешительно топталась рядом с неугомонным мужчиной.

– Разве мы не за вином пришли?

– Конечно за вином! Но разве вам не интересно рассмотреть подвал довольно старого аристократического дома? Здесь, наверно, полно тайн!

– Не имею привычки копаться в чужих вещах! – отрезала девушка и сделала пару шагов в сторону.

– Очень зря! – пожурил ее Вадим. – А там что?

Большая комната была заперта на два засова, но вен Борз не поленился их убрать. Зоряна на всякий случай вошла внутрь вместе с ним: вдруг что учудит? Но помещение оказалось самым обычным складом: мебель, сундуки, какие-то доски, старый мольберт, несколько картин, шкафы с одеждой – все валялось в некотором беспорядке, но в целом весьма аккуратно. Ни гнили, ни плесени не было – только пыль.

– А вот и сокровищница! – воскликнул вен и стал сдергивать с картин покрывала.

– Мель. Известный, кстати, художник, за это полотно можно неплохие деньги выручить. О, этот давно забыт. Но рама – из настоящего ирденского дерева! Слышите, как отзывает на стук? С переливом! А это…

Мужчина застыл перед весьма простым портретом: в кресле, обитом атласом, сидит молодая женщина в сине-бордовом платье. В руках она держит небольшую книгу, в темных волосах поблескивают цветы-рубины.

– Вы видите? – прошептал вен потрясенно. И тут же торжествующе улыбнулся. – Ну? Видите?

– Вижу, – вздохнула Зоряна. – Красивая женщина. Вы простите, но я, пожалуй, вам больше не нужна, я п…

– Нет! Ниже! Читайте, что написано!

Зоряна опустила глаза.

– «Великолепная вена Силь, жена старда Алия вен Силь.» И?

– И здесь изображена отнюдь не госпожа Либена!

Зоряна не понимала, почему портрет вызвал у собеседника столько эмоций, но осторожно заметила:

– Наверно, это его первая супруга.

– Но дата! Дата! Картине пять лет! Тогда его женой уже была некая Либена вен Борне! Года два как!

Девушка посмотрела в горящие азартом глаза аристократа и поняла, что ничего хорошего ждать не стоит.