Текст книги "Герцогиня по воле случая. Спастись от барона (СИ)"

Автор книги: Инна Бабушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 26

Период Третий

Выход в свет

***

– Король приглашает Вас на ежегодный бал, чтобы представить как одну из претенденток на престол.

– Какой кошмар!

– Отказ не принимается, – опережая следующий вопрос, проговорил граф, откидывая письмо.

– Возмутительно!

– Бал назначен на конец следующей недели.

– Что?! – не выдерживала накала новостей, что то и дело сыпались, не щадя чувств.

– Я, как и барон Магерхафт, также приглашен на мероприятие.

– Зачем? То есть, разве это не обычная светская встреча, куда могут съехаться все?

– Этокоролевскийприем, – глянул на меня выразительно, словно это что-то означало. – Правда, не знаю, зачем вызывают меня – мой титуо недостаточно высок. А барон и вовсе находится в немилости, – хмуро проговорил, – но видимо настало время перемен.

– Не нравятся мне это, – в душе испуганно, но вслух неодобрительно и сердито пробормотала.

– О, забыл упомянуть, – вновь обратился к письму. С ужасом застыла, не зная, какие сюрпризы хранятся в строках. – Король требует самого дерзкого платья, довольный фурором, которыйты произвела во время вылазки к маркизу.

– Откуда он..? А ладно, это же король, – повсюду глаза и уши. Действительно качественная работа для человека, в руках которого огромное королевство. Особенно если сравнить с кошмаром в небольшом герцогстве, с которым я едва могу разобраться. – Передай Каталине, чтобы она подготовила отчет по всем изменениям в землях после моего перерождения, – схватила плащ и отправилась на выход.

– А ты?

– Нужно срочно придумать что-нибудь с нарядами! – обрывисто и взволнованно выкрикнула, торопливо удаляясь.

– Я с тобой, – внезапно активно вскочил, в пару шагов – гад такой – догоняя.

– Это еще зачем?

– Как зачем? Чтобы ты не наделала ошибок, да и мне кое-что прикупить нужно к выходу.

– Зачем так много золотого? – поморщилась, когда парень отдал инструктаж Лие, что в присутствии высокопоставленного лица вела себя собранно и профессионально. Нужно бы выгнать графа, чтобы обсудить всякие женские штучки…бизнес там доходы.

– Потому что это цвет семьи Гольденфельдов. Ни одна другая цветовая гамма не должна мелькнуть на платье во время первого выхода, – строго повернулся к модистке, что записывала каждое слово, – ни одного! Даже юбки должны иметь золотой оттенок.

– Будет исполнено, милорд.

– Но что плохого в других цветах?

– Цвет другого рода всегда на таких мероприятиях символизирует симпатию или благосклонность к другому семейству. И выйдет очень подозрительно и низко, если Кассандра появится с выраженной симпатией в момент выхода на арену, полную врагов.

– Симпатия? Но на балах постоянно столько пестрых красок, – могла пока припомнить лишь прием у маркиза, но все же. – Что же, все эти люди симпатизируют кому-то?

– Во-первых, это не просто бал, аКоролевский! А во-вторых, у значимых родов свои определенные оттенки, которые имеют право носить только они или их поверенные. К слову, – обратился к швее, – добавьте на мой сюртук золотистую вышивку цвета герцогини. На лацканы и рукава, – та кивнула, забирая баночку с золотым красителем, что Миша выудил из сокровищницы в особняке, и скрылась в подсобке.

Времени и так мало, поэтому спешку понимаю, хотя и едва поспеваю за собранностью и подвижностью вокруг.

– Вышивка в определенном месте что-то значит? – догадалась, что уточнение не просто для красивого словца.

– Рукава говорят о готовности протянуть руку помощи; лацканы – готовность подставить грудь в бою. Хотя кто-то трактует как доверие, мол, не побоюсь встать спиной, – продемонстрировал выпяченную грудь.

– Слушай, – припомнила нескромную вещь, что так необдуманно совершила недавно, – а если, ну допустим, какая-то часть платья…возможно большая, – не знала, как не выдать внезапно охватившее тело волнение.

– Например как твое с ног до головы синее платье оттенка Магерхафта? – подсказал, широко улыбаясь.

Сконфуженно молчала, лишь возмутительно открывая и закрывая рот.

– Весть про смелую восхитительную – у некоторых даже излишне обольстительную – незнакомку, что не постеснялась облачиться в цвет своего даже не мужа, достигла ушей каждого селянина и остается темой обсуждений до сих пор. Неужели ты ни разу не слышала, как кухарки гадали, кто скрывался под маской, перебирая всех благородных и не очень дам королевства?

– Ужас! – вскочила, начиная ходит кругами вокруг друга, – и что это значит? В смысле, какое заявление я продемонстрировала?

– Кто-то сказал бы про безграничную абсолютную любовь, кто-то про готовность отдать всю себя мужчине, – театрально схватился за грудь, имитируя женский восхищенный вскрик. Невовремя вернувшаяся модистка смущенно охнула и скрылась обратно, – а кто-то воспримет это как настоящую вульгарщину, – пожал плечами.

– Лия! – смущенно вскричала, отчего девушка сразу выскочила обратно, – ты почему не сказала мне про…про вульгарность в выборе, – обхватила пылающие щеки.

А если кто-то узнает? Да нет, что еще хуже – Виланд то наверняка про традицию знал и ни словом не обмолвился. А я потом такими речами заходилась про мезальянс, что, наверняка, свела его с ума!

– Да кто ж такого не знает, Кэсс? – смущенно удивилась, – тем более весь город судачит про аристократа и его расположение к неизвестной. Тут же все очевидно, – хихикнула и скрылась, пока я окончательно не озверела. Отлично, просто отлично!

– Да ладно тебе, радость моя…, – постарался приобнять за плечу, но получил неласково локтем в бочок.

– Ну-ка убирайся отсюда, пока тебе не выгнала, – пригрозила пальцем, сильно разозлившись.

Как им всем хорошо играть на мне незнающей всех тонкостей мира! И как я в столицу поеду?! Чтобы не выдать себя в первых же мелочах? Об этом хоть кто-нибудь подумал прежде, чем приглашать меня на самый важнейший бал сезона? Очевидно нет, поэтому придется действовать по ситуации. Терпеть не могу действовать по ситуации.

– Лия, нам нужно самое скандальноеплатье, которое не видывал свет! Мерки у меня, – возбужденно выкрикнула. Я покажу всем этим богатеям, кто здесь неопытная девица.

Глава 27

– Король не пригласит меня на аудиенцию? – удивленно уточнила у графа, что привычно – в независимости от времени и места – развалился на софе в моей временной гостиной при дворцовом комплексе. – Почему я снова заперта в четырех стенах и не могу никуда выйти?

– Потому что о твоем присутствии неизвестно. Король хочет сделать сюрприз, – пожал плечами, смачно и громко откусывая яблоко, чей хруст злободневно действовал на и так напряженные нервы.

– А барон?

– Баро…, – в дверь тихо постучали.

Чуть сильнее, чем если бы то была служанка, которую я отослала при первом же появлении. Уж раздеться и помыться сумею сама. В крайнем случае в соседней комнате дремлет Каталина. Но чуть слабее, чем долгожданный гость, которого бы обязательно приняли даже в столь поздний час.

– Кто там? – слегка изменила голос, приближаясь к двери.

– Это я, – вспомни солнце, вот и лучик.

Осторожно приоткрыла створку, но барон настойчиво и спешно – усвоил урок после прошлого разговора на пороге – вторгся в комнату, придерживая меня за плечи и отодвигая в сторону, чтобы пролезть.

– Извините за вторжение, – неожиданно, но презрения во взгляде на Мишу заметно поубавилось. Они даже довольно приветливо кивнули друг другу. И что я пропустила? – Герцогиня отдыхает? – шепотом уточнил, с опаской оглядывая помещение.

– Да, она устала с дороги.

Довольно сложно эмитировать в дороге присутствие несуществующего человека, но граф преуспел в создании клонов… на несколько минут, но все же достаточно, чтобы продемонстрировать попутчика. Так время от времени герцогиня мелькала в окне кареты и вновь скрывалась за шторкой.

– Зачем Вы сюда пожаловали?

– Мне, как и Вашей госпоже, запрещен выход из крыла. Но я решил, что сидеть взаперти в одиночестве – не самая приятная перспектива. Могу ли я составить Вам компанию?

– Разумеется, – удивленно пробормотала, чувствуя, как аристократ накрывает мою руку, ласково поглаживая, – но мы совершенно не знаем, чем Вас развлечь, – смущенно призналась.

Настольные игры, насколько мне известно, еще не изобрели, поэтому приходилось в минуты безудержной скуки довольствоваться игрой в города. Но вряд ли такие названия как Чикаго или Владивосток не вызовут у неиномирца вопросы.

– Как незваный гость я уже позаботился об этом, – вытащил из рукава второй руки, что не была любовно сцеплена со мной, колоду карт.

– Я не знаю правил, – здешних игр.

– Не переживайте, это специальная колода, – с странным блеском в глазах произнес, продвигаясь в сторону второго дивана. – К нам больше никто не присоединиться? Потому что игра магическая – воййти в процессе не получится.

– Магическая? – ответно загорелись в предвкушении. Миша же неожиданно напрягся, принимая серьезное положение.

– Неужели это карты сестер Вархайт?

– А Вы более эрудированы, чем мне представлялось.

– Вы же понимаете, что не все вопросы могут быть подняты?

– Я отлично это понимаю. Постараемся обходить их стороной. И пропишем в правилах «есть шанс отказаться от ответа» и тогда игра приостановится. Договорились? – протянул руку. Друг ответил на рукопожатие.

– Позову Каталину, – и отлучился в соседние покои.

– Так что это за игра? – заинтригованно и по-детски взбудораженно поглядывали на коробочку с картами в руках гостя, усаживаясь поближе.

– Магия накроет нас куполом, отрезая от мира, чтобы мы не мешали ее сиятельству, а ее сиятельство не прервала нас в самый неподходящий момент, – тасуя колоду, поведал. – А потом мы перенесемся на игровое поле. Никто не знает, как оно будет выглядеть и в какой компании мы окажемся. Может все вчетвером, по парам или даже в одиночку. Будет это пустыня, глубокое озеро или подземелье. Главный замысел: чтобы приблизиться к финишу, нужно отвечать на вопросы правду.

– Причем, – перенял инициативу друг, что чертил непонятный узор посреди ковра, – не каждый правдивый ответ таковым является, – голос никто не повышал, остерегаясь побеспокоить госпожу. Ну, точнее барон конечно же придерживался этой стратегии, а мы втроем ему в этом подыгрывали.

– Верно, колода видит настоящие ответы, потому за ложные будет оставлять метки, или вставлять сучки в колеса…

– Или повышать градус, чтобы вывести из равновесия, – Каталина вздрогнула.

– Как именно? – дрожаще уточнила, однако же не стремясь покинуть комнату. Ее уже тянуло к мелькающим в приглушенного свете картам, как, признаюсь, и меня.

– Например, спросит что-нибудь про постельные…

– Милорд, – предупреждающе кашлянул барон, кидая на меня сконфуженный и извиняющийся взгляд.

– Ох, конечно, прошу прощения, дамы. Думаю, градус будет лежать слегка в другом направлении. Например, – серьезно задумался над цензурой.

– Спросит, кого бы вы вызволили в пожаре из членов семьи, если будет возможность уберечь только одного.

– Но как же…, – охнула озадаченная девушка. Метания и осознания ужасности вопроса читались на лице, как и боль от невозможности решения.

– Каталина, это всего лишь игра, – перехватила ее взгляд, успокаивающе улыбаясь, – твои близкие в безопасности.

– Хорошо, – чуть расслабленнее кивнула.

– Да, прошу Вас, леди и джентльмены, не забывайте, что Вы в любой момент можете покинуть игру, – прозорливо заглянул каждому участнику в глаза, а потом протянул вперед руку и положил колоду в середину рисунка, прикасаясь к одному из краев, – коснитесь и закройте глаза. Нас всех перенесет в…

– Вот это декорации, – пробормотала, оглядываясь в огромном…даже не знаю, Олимпе в аду? Потому что древнегреческие фигуры ростом выше даже центральной ратуши – что едва ли позволительно законодательством и приличиями – смотрели на нас издалека, поддерживая крышу пещеры.

Мы застыли на каменном мосту, под плиткой которого булькала лава, поддавая огоньку и жару.

– В этом мире можно погибнуть? – сделала шажок подальше от края, прижимаясь спиной к крепкому плечу.

– Нет, – уверенно заявил барон, пользуясь случаем и невесомо обхватывая талию.

Надеюсь, он не заметит отсутствие корсета и нескольких слоев одежды, что положено носить любой, даже самой бедной и нетитулованной даме. Не хотелось бы слушать лекцию…или видеть разочарование в мое добродетели.

– Но испугаться можно. Именно в опасной ситуации мозг чаще выдает правду. Даже ту, которую человек не до конца осознал.

– И что теперь? – заглянула в слегка посеревшие глаза. Наверное энергия аристократа расходуется для поддержания игры, поскольку искорки слегка померкли.

– Думаю, – окликнул Миша, что стоял чуть поодаль и придерживал завороженно ахающую Каталину за плечо, – нам туда, – проследила за направлением пальца и также впечатлено охнула.

Невероятно высокие ворота, овитые золотом и расписанные странными узорами, виднелись за мостом, куда мы нетерпеливой походкой двинулись. И стоило подняться по каменной лестнице, как перед нами предстала высокая женщина. Наверное как два барона в высоту. Облачена она в одни лишь легких однослойные тканм, едва скрывающие интимные места.

– Приветствую Вас, отважные, – одарила нас гордым и дружелюбным поворотом головы, – чтобы пройти дальше Вам необходимо лишь представиться.

– Каталина из западной деревни, 19 оборотов, – перевела взгляд на следующего игрока.

– Виланд из рода Магерхафтов, 27 оборотов, – то же действие.

– Михаэль Женнский, 24 оборота, – мне показалось, будто на безмолвном лице мелькнуло предвкушение.

– К…, – и застыла. И это легкие вопросы? Вот же подстава.

– Кэсс, 22 оборота, – женщина не спешила одобрительно кивнуть, как делала прежде. Наоборот, застыла, разглядывая пристальнее. Еще один темный взгляд сбоку не отставал от местной жрицы, но наконец…

– Удобно, – мне показалось, или она усмехнулась? – Приятной игры и пусть правда никогда не станет Вашим наказанием.

– Что ж, это было не так уж и…, – не успела договорить, как нас растащило потоком ураганного ветра по ледяной дорожке в разные стороны.

Локация неожиданно быстро сменилось. Теперь холодок по спине пробежал не только от предвкушения и страха, но и из-за совершенно промерзлых декораций. Даже дышать стало дискомфортней, а на щеках будто влажный воздух торопился вмерзнуть в кожу.

Мы стояли крест накрест – я и барон, Каталина и Миша. Попыталась сделать шаг в общую середину, как пол внезапно затрещал, а потом и лопнул, разрушая четыре дорожки. Еле успела отойти к стене, чтобы не пасть в бездонную яму.

– Я не настолько тяжелая, – неуверенно заявила вроде бы про себя, но эхо небольшой комнаты увеличило звук настолько, что почти мгновенно до меня донесся хохоток графа.

– Первое испытание: у каждого из Вас в руках по пять карт с вопросами, – внезапно в ладони и правда материализовались карты с той рубашкой, которую увидела в покоях. – Все пять вопросов должны быть заданы – неважно кем и какие, – звучит прост, – Но! – непросто. – За обсуждения вопросов на карте как и переговоры мост будет ломаться, как и выступ под Вашими ногами, пока кто-то не рухнет в неизвестность. И наоборот: за каждый верный ответ дорожка будет восстанавливаться, прокладывая путь навстречу друг другу и будущему. Чтобы задать вопрос, Вам необходимо назвать имя человека и произнести написанное. Можете начинать, – и все замерли, предпочитая перечитать для начала собственные. Еле сдержала смех, когда увидела первый вопрос:

«Кого бы Вы спасли из пожара, если есть возможность уберечь только одного…»

А потом стало не до смеха:

«Кого бы Вы убили ради невозможной перемены в жизни?» с не такой уже и смешной помаркой (перечень будет добавлен после названного имени отвечающего).

С легким содроганием потянулась к следующей карте:

«Пожертвовать миром ради любимого человека или пожертвовать любимым ради мира?»

Что ж, это уже звучит немного лучше.

«Расскажи о своем самом худшем и страшном пророчестве»

Ого, что-то вроде посещения сельской гадалки? Или даже настоящей цыганки? Отложу в самые возможные для вопроса.

– Каталина, – внезапно прервалась настороженная тишина, полная метаний и сомнений, – если бы твоя госпожа решила сократить штат и поставила тебя перед выбором: остаешься либо ты, либо твой брат, кого бы ты выбрала?

– Я…я, – замялась, судорожно вздохнув, – выбрала бы брата, – неожиданно тихо шепнула.

И это было действительно похоже на правду, ведь девочка души не чает в своем старшем родственнике. Смотреть на их взаимодействие, понимание, выручку – словно…внезапно пол пошатнулся.

– Хватайтесь за стены, – ударил по барабанным перепонкам злой окрик.

Поспешила вцепиться в выемки на стене, наблюдая, как крайний участок выступа обрушается. Сердце бешено стучало, так и подкидывая картинку внезапно поехавшей на нестойкой поверхности ноги. Ладно, беру все мысли назад – они вовсе не милая парочка.

– Но как же? – услышала бессвязный лепет, – Я же наверняка выйду замуж и нарожаю детишек. Мне незачем будет отнимать у брата работу.

– Это вопрос о желании, – насмешливо, но с легкой доли натянутости проговорил граф, – все может и будет так, но ты не хочешь оставлять работу. И даже не уступила бы место своему родственнику.

– Ее сиятельству бы это очень польстило, – заметила ощущения разлившегося тепла, что слегка просочилось из сердца. Но многогенно охладело под действием климата. Все эти нежности подождут.

– Кэсс, – разбавил напряженный голос барона атмосферу трясущихся поджилок, – Вы бы пожертвовали собой ради выполнения чужих целей?

– Нет, – даже теоретизировать не нужно было. Я боюсь смерти и проигрыша, а уж идти на это ради чужих желаний? Извольте. И вот из стены начал расти каменный мост, на который я все же не торопилась наступать.

– Граф, Вы бы пожертвовали собой ради мира или ради любимого человека? – торопливо спросила Каталина. Заметила, как мужчины недоверчиво заглянули в свои карточки. Получается…

– Ради любимого человека, – мост вновь удлинился.

– Да ты романтик, – усмехнулась, а потом сжала губы, почувствовав хмурый взгляд на виске.

– Кэсс, а Вы бы пожертвовали всей Вашей работой ради любимого человека? – со странным вызовом в интонации, бросил. Мое лицо окаменело, чувствуя, как на слегка больную точку нажали. Но ответ всегда был, есть и будет лишь один.

– Нет, – прошло несколько нервных и бесконечно долгих секунд, прежде чем мост вырос дальше. Бросила взгляд на вопрошающего – барон постарался скрыть хмурость. Что ж, я не оставлю его без ответного вопроса.

– Виланд, – необычно было произносить имя вслух, да еще и при таком количестве свидетелей, – расскажите про Ваше самое ужасное пророчество!

– Я женюсь на герцогине Гольденфельд, – распрямил плечи, разворачиваясь в мою сторону всем телом и натягиваясь как струна, словно ожидал приговора.

Мост сделал еще один рывок вперед, почти приближаясь к точке сбора. Вот это конечно ужасная весть. Кто в наше время верит в гадания?...

– Ну, чего только не нажелает гадалка, – расслабленно пожала плечами, – все в Ваших руках.

– Я обязательно избегу подобной участи, – с каким-то невысказанным обещанием смотрел на меня, отчего легкое напряжение повисло в воздухе, смущая, надеюсь, не одну меня. – Михаэль, – перевел он взгляд на графа, расслабленно улыбаясь и практически выдыхая. – Вы когда-нибудь убивали человека под действием эмоций?

И тут мы с ужасом замерли, короткомпереглянувшись. Я понимаю, для чего был задан такой вопрос – граф ленивый, мечтательный и часто безобидный человек, что мухи не обидит…или уничтожит, если его довести до крайне степени отчаяния. Только этот факт был известен лишь нам двоим до нынешнего мгновенья. Но стоит ли азарт…?

– Да, – прозвучал уверенный голос, – да, убивал.

Мост наконец достиг сердцевины, но никто не двигался с места. Слишком огромное поражение вызвало признание. Поэтому шагнула я, разрушая тишину. На автомате за мной двинулся Мишу. Его плечи неосознанно сжались, но подбородок упрямо смотрел вперед. Переглянулись, обмениваясь ободряющими взглядами. Все, что произойдет в этой игре – останется в ней. Таков уговор.

Каталина вместе с бароном подошли чуть позже, шокированные и неверящие.

– И что те…А, – вскрикнула, когда пол под нами треснул и мы все же полетели в неизвестность. Да что же за…– Буль-буль-буль, – выматерилась от души в теплую воду, что поглотила со всех сторон.

Неторопливо всплыла на поверхность и попыталась осмотреться. Вокргу стояла непроглядная тьма, пока из-за угла не выплыла светящаяся…рыба? Русалка? Богиня? Возможно, мне пора начинать паниковать…

– Интересная особа, – начала наматывать круги неизвестная, рассматривая меня мутными рыбьими глазками. Страха, к неожиданности, не чувствовала. – У тебя есть три пути, – махнула она жабристой рукой на потолок, где разными цветами проложены линии. А потолок, казывается, очень близко. – Один приведет тебя к любви, второй к богатству, а третий к дружбе. Что же скажет твое сердце? Одна ошибка, и ты вне игры, интересная.

– Какой из них ведет к друзьям? – опасливо перевернулась на спину, чувствуя каждой клеточкой спины легкую панику. Кто знает, что еще скрывается в глубоких водах? А, главное, чем питается...

– Фиалковый, – подсказала, сопровождая мой самоличный неловкий и слегка тонущий кораблик, – но уверена ли ты, что это твое истинное желание?

– Я уверена, что именно компания знакомых мне нужна, чтобы пройти игру. И немного поддержки, – перебирала руками, чтобы держаться на плову, и лениво шевелила ногами.

– Так чего же ты на самом деле хочешь, интер…ирная? – неужто она на последнем слове в воде захлебнулась? Повернуть голову и проверить возможности не было.

– Я не знаю.

– Врешь, – игриво заметила, – ты прекрасно знаешь, но запрещаешь себе об этом думать.

– И чего же я хочу? – нахмурилась от уверенности в голосе мифического существа. В чем суть этого испытания? Доплыть и не взбеситься?

– Всего.

– Всего в мире не получить, – философски подметила.

– Это твоя…как там говорят в мире? Ограничивающая установка, а, иномирная? – скосила на нее напряженный взгляд. Глупо было надеется, что волшебная игра не догадается о моей настоящей истории?

– Не соглашусь. Я всего лишь смотрю на мир здраво, – пробормотала.

– Ты пришла из мира, где люди не имеют крыльев, хвостов и магии, и узрела пока лишь малую часть чудес этой вселенной. И все равно продолжаешь утверждать, что привычные тебе правила работают?

– Я, – нахмурилась, чувствуя, как пальцы холодеют, а сердце начинает сжиматься и интенсивно постукивать. И уже не от страха перед незнакомкой.

Русалка собиралась вторгнуться в мой уютный спокойный мир своими сказками. Что это? Попытка сбить с нужного направления? Проверка в стойкости к цели? Зачем трогать то, что работает? И вносить туда хаос ненужными эмоциями и... надеждами.

– Подозрительность тебе еще пригодится и несомненно, – проплыла подо мной, играя с подолом, – но иногда мозг играет с тобой в злую шутку, – проговорила вещи, которых я избегала последние годы жизни. – Иногда следует доверять сердцу, и ты уже пару раз это проверяла.

– Когда?

– С той моделисткой или писательницей, – переплыла снова на другую сторону, звонко шлепая длинным хвостом по воде, – так почему же ты не даешь шанса людям приблизиться? Почему блокируешь другие мечты? По прибытие в этот мир ты казалось куда более раскованнее. Что это? Привычка или страх потери?

– Я, – и правда задумалась. Когда я верила в то, что этот мир – лишь клочок фантазии где-то на задворках разума, то ни один страх, ни один закон, ни один человек не казался мне помехой.

– Но что, если мне придется встретиться с ответственностью? Что, если не получится? – привела вполне логичные доводы.

– Тебя останавливало это вначале?

– Но тогда у меня не было ничего…

– А разве сейчас что-то есть…

Не успела возразить, как неожиданная волна вытолкнула меня на песок. Торопливо вцепилась в твердую, хоть и разъезжающуюся под ногами поверхность, оглядываясь по сторонам. Неподалеку слышались звуки чаек и моря. Поспешила выйти наружу. Только вот вместо пляжа перед глазами предстала ледяная пещера.

– Эй, я вижу Кэсс, – отразилось от стен и вот ко мне приближались оставшиеся игроки. – Ты как? – осмотрела себя с легкой озабоченностью, не желая простыть. Слишком резкие смены климата.

Но ни на одежде, ни в волосах не оказалось ни капли, ни песчинки.

– Нормально. Через какое испытание проходили вы? – интересно, все ли три дороги дублировались или в зависимости от фольклора? Потому что камень из трех богатырей не просто так прокатывался рядом.

– Испытание? – непонимающе уточнила Каталина, что заставило напрячься, – Нас сразу перебросило сюда. Точнее, – махнула рукой куда-то вдаль, – мы упали в большой сугроб и отправились на твои поиски.

– Вы все? – недоверчиво переспросила.

– Да, – дружным хором ответили, так же совместно одаряя меня напряженными взглядами.

– А что ты…

– Следующее испытание Вы начнете вместе, – раздался голос ведущей.

Перекинулись обеспокоенными, но оттого не менее заинтригованными взглядами.

– Чтобы пройти лабиринт Вам всего лишь нужно оставаться честным. Чем чаще вы врете, тем больше преград строится на Вашем пути, отдаляя от истинной цели. Ваши пути могут расходится и сходится – это не влияет на победу. Но те, кто в какой-то момент присоединиться к Вам – Ваш сообщник и единомышленник, – и отступила, открывая вид на толстые ледяные стены.

– Какое чувство должен хоть раз испытать каждый человек?

– Любовь, – хотелось добавить немного уточнений о взаимности и бескорыстности, но то уже детали.

Краем глаза заметила, как губы собеседников тоже двигаются…но ни звук не донесся до ушей, ни какое-либо изменение не случилось.

Барон тоже это отметил и слегка обеспокоенно приблизился, всматриваясь в мое лицо. Яркое свечение отвлекло от синей глади очей, и я повернулась к появившейся в льдине табличке:

–Любовь Удовлетворенность↑ Свобода-

– Дамы, Вы такие романтичные, – со смешком протянул граф, поворачивая направо.

– Это не я, – удивленно оглянулась на нас с аристократом Каталина, делая шажок вперед.

– Ого, – присвистнул, – а вот от самых прагматичных такого не ожидал.

– Иди уже, – буркнула, сворачивая налево. Ничего перед глазами больше не появилось – только бесконечно длинный ледяной коридор.

Интересно, почему сейчас ноги не скользят? На мне домашние тапочки, а не что-то со специфичной поверхностью. Похоже, дело все же в мыслях.

– Почему любовь? – внезапно разбавил тишину Виланд, шагая прежде чуть позади, а теперь ровняясь. Пожала плечами.

– Потому что любовь спасет мир? Не знаю, – задумалась, почему в голову не пришло что-то другое, – любое другое чувство человек может испытать самостоятельно, но не любовь. Она про выбор, про принятие и про уважение. Но еще и про неконтролируемые радостные эмоции, – вспомнила свою давно почившую, но навсегда оставшуюся в сердце зверюшку, и тепло улыбнулась. – Надеюсь, каждому удастся испытать это чувство сполна.

– Вам доводилось?

– Не совсем так, как бы хотелось, нет. Во мне теплится надежда, но одними мечтаниями сыт не будешь. Но и делать что-то для достижения любви не планирую. Многие люди так и умирают, не полюбив и не став любимым в ответ, и ничего. Стоит ли тогда переживать?

– Но почему Вы так сразу сдаетесь? – бережно придержал меня за предплечье, разворачивая к себе. – Разве не стоит дать шанс хотя бы нам…

– Барон, Вы прекрасно знаете…

– Заслуживают ли люди доверия? – донесся внезапно голос из-за стены.

– Нет, – на оба вопроса сразу и категорично.

– Да, – одновременно. Переглянулись.

Вздернула бровь, уставившись на руководящего. И как он с подобным мировоззрением еще не растерял все состояние?

Нам открылись разные проходы и аристократ отступил.

– А сможет ли кто-то заслужить твое доверие? – донесся пробирающий до костей шепот. Оглянулась, пытаясь разглядеть вопрос на стенах, но ничего.

– А почему нет?

– Потому что ты не доверяешь даже самой себе, – едкий ветерок, будто насмешка, проскользнул по шее, заставляя содрогнуться.

– Любить или быть любимым? –появилась надпись раньше, чем я успела распалиться.

– Быть любимым.

– Любить, – донеслось с другой стороны и между мной и аристократом исчезла стена. Действительно романтик.

– Я думал, Вы хотите испытать подобное чувство.

– Я не хочу превращаться в безвольное существо под властью этого чувства, – поджала губы. – А безответная влюбленность именно это и сотворит.

– Боитесь попасть под чужую власть?

– Да, как и любой человек, который высоко ценит независимость, – вздернула подбородок, добавляя немного угрозы.

– Человек, стоящий напротив, хочет Вас поработить? – игра.

– Да, – ни капли сомнения. Не за этим ли барон собирался забрать меня у герцогини? От любимой работы, от Миши. А потом запереть в золотой клетке своих амбиций и желаний, пока не надоем.

– Вы хотите поработить человека стоящего напротив?

– Нет, – растерянно отступил аристократ, с ужасом вглядываясь в мои ни на каплю не поверившие глаза, – я бы ни за что…

– Все Ваши предложения строились на этом: отнять работу и подвергнуть финансовой зависимости, – уцепилась за спасительные доводы рассудка и начала перечислять. Симпатия-симпатией, но нельзя позволять розовым очкам обелить человека. Разозлись и отринься! – Дать мне официальный статус любовницы, чтобы никто более не покушался на Вашу «игрушку». Приставить слежку…да пальцев не хватит, чтобы…

– Кэсс, я не имел это…, – его прервал звук отъехавшей стены, – разве это не лучшее доказательство честности моих намерений?

– Мало ли, как Вы изоврали вопрос в голове, – недоверчиво двинулась вперед. На горизонте виднелся темный дворец, поэтому поспешила оторваться от Виланда, что, очевидно, не желал прерывать беседу.

– Ее величество, Кассандра!

– Что? – остановилась, оборачиваясь.

– Что?

– Вы не слышали?

– Что?

– Ничего, похоже, показалось, – что за шутки? Совсем разум помутнился от незнакомой игры.

– Я люблю тебя всей душой, моя вкусная булочка, – резко обернулась, взбудораженно оглядываясь. А потом заметила у пола в отражении маленькое пятно в виде животного, что бежало вперед. Рванула следом, чувствуя, как ноги едва ли касаются пола.

– Кэсс, что случилось? – пытался нагнать, но почему-то не поспевал. Словно его ноги вовсе не двигались с места.

– Я сейчас, – сбивчиво выкрикнула, стараясь угнаться за пятном, что нашло разветвления. Поворот, поворот, влетела в стену, поворот и яркий свет.

– Что за? – рассматривала тысячи изображений лиц нынешней герцогини.Мое лицо.

Вот она хохочет в компании знакомой жалованной в незнакомом кафе. Вот помогает писательнице расставить книги в бутике моделистки. На троне, в ратуше, перед королем. Картинка за картинкой наплывали друг на друга, рисуя невероятно счастливое будущее, о котором страшно мечтать. А потом взгляд упал на заблюренную картинку неизвестного, что держал девушку в золотом платье в объятьях и внезапно отодвинулся, опускаясь на…