Текст книги "Зайтан-Бродяга (СИ)"

Автор книги: Илья Слобожанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Не перегибай палку. – Злится Кхала. – Я тебя предупредила. Игры закончились.

– Подумаешь. – Фыркнула Маита и позвала. – Серёжа! Пойдём. Пусть милуются. – Ушли все, а мы остались.

– Не смотри так. – Попросила Кхала. – Знаю виновата, прости пожалуйста. Не могла я всё рассказать. – Присела рядом, обняла. – Обещаю. Все тайны в прошлом.

– Так вот почему ты говорила – мы. А кто из Вас, был тогда, на реке?

– Дурак. – Обиделась Кхала и отвернулась.

– Почему дурак? В кустах терновки точно была не ты. Родинка на попе, не большая она, похожа листик белокорки.

– Вот гадина. – Взорвалась Кхала и вскочила. Ухватил я её за руку, повалил на траву. Обнял и поцеловал крепко-крепко. По началу сопротивлялась, но быстро сдалась.

– Здрасте. – Из пещеры вылез Карлуха. – Вы бы это. – Поставил ящик, потрогал распухший нос. – Шли бы в другое место. Камни тут, поранитесь.

– Ты что притащил? – Спросила Кхала. – Не носи патроны. Нужны бинты и лекарства. Проверяйте срок годности.

– Тогда я это. – Карлуха поскрёб затылок. – Пойду. Вы тут сами, проверяйте. Там ящиков гора. Вещи берём?

– Берём. Не ходить же Вам в обносках. – Посмотрела на меня, смерила взглядом. – Сорок восьмой, рост четвёртый, нога сорок третий.

– Чего? – Хлопает Карлуха глазами. – Как это нога, и сорок третий? Две у него ноги. И руки тоже две. Ты чего?

– Ничего. – Щёлкнула Кхала мелкого по лбу, обняла и поцеловала в щеку. – Открывай ящики. Сама всё принесу.

– Ага. – Закивал Карлуха. Улыбается, потирает щеку, глядит Кхале в спину. Протиснулась в дыру, а мелкий продолжает смотреть.

– Чего рот раззявил? – Окликнул я. – Тащи топоряку.

– Хороша девка. По началу она мне не понравилась. А теперь нравится. Пахнет от неё ландышицей. Молодец Бродяга, не упустил своё счастье. – Почесал Карлуха макушку, плюнул на руки. – Сестрица у неё заноза. Намаемся мы с нею.

– Топор неси. Заноза.

Собирались мы долго. Выкладывали из ящиков и коробок нужное, то что оставалось укладывали обратно и уносили в пещеру. Переоделись в новую одежду, нижнее бельё сменили. Выбрала мне Кхала ботинки по размеру. Не такие хорошие как те песочного цвета, но тоже добротные. Взяли сменку, по два комплекта и запасную обувь. Уложили всё добро в вещь мешки. Растут наши пожитки, добавляются торбы, а мы всё суём и суём.

Карлуха сильно ругается, нет для него подходящего размера. Длинное всё, висит мешком. Воспользовались тесаком. Серёга отрубил рукава и штанины. Вышло очень даже не плохо. Серёга куртку бушлатом назвал, она на Карлухе как подушка. Рукава подкатили, в поясе стянули ремешком. Ума не приложу, как Коротун в таком убранстве через заросли полезет?

– Далеко за полдень закончили сборы. Осмотрел я горы вещей и присел на камень. Как мы всё это потащим?

Серёга бушлат не надел, приторочил его к мешку. Надел поверх рубахи что-то непонятное с ремешками, карманами и кольцами. Назвал он эту штуку разгрузкой. В карманы спрятал сменные магазины для автомата, на ремешок повесил флягу с водой. В свободные кармашки напихал пачки сигарет и спички. Разгрузка, очень удобная штука, я себе тоже взял.

Смотрю на друзей, и не узнаю их. Все как один в пятнистой одежде, со спины можно спутать. Сахт в обновках очень похож на человека. Если бы не скуластая рожа с зубищами, ни за что не отличишь. Ботинки он не надел, остался в своих из кожи. Рафат тоже сильно изменился, бородатый надел разгрузку и взял автомат. Заметил я, ловко он с оружием обращается. Разобрал оружие, протёр смазку и снова собрал. Да так быстро и ловко, залюбуешься.

И только девчонки не переоделись, как были в своих балахонах в них и остались. Заканчиваем приготовления Кхала бусы перебирает. Разорвала нитку и начало по новой собирать. Добавляет палочки, рвёт спелые ягоды рябинихи и пытря, нанизывает их на большую иглу с новой нитью. Маита ей помогает.

***

– Все готовы? – С нескрываемой грустью в голосе спросил Кхала. Попыталась улыбнуться, но улыбка получилась совсем не весёлой.

– Я готов. – Первым отозвался Карлуха. Стоит мелкий возле своих неподъёмных мешков, суёт в карман штанов банку каши. Ухитрился Коротун секиру прицепить на ремень от автомата, теперь она у него за спиной.

– Готовы. – Кивнул я. – Винтовка, три ящика с патронами лежат возле ног. Позади четыре мешка. У других тоже по четыре. Даже не представляю, как мы всё это понесём? Девчонки заверили – дотащим. Всё же, жадность великая сила.

– А давайте покушаем? – Усевшись на ящик с тушёнкой предложил Сахт.

– Не советую. – Смотрит Кхала в сторону обрыва и шепчет чуть слышно. – Не нужно кушать. Потом, всё потом.

– Ты чего? – Поспешил к ней, обнял. – Почему слёзы на глазах?

– Не слёзы это, соринка попала. – Вытирает ладошками глазки, уткнулась носиком мне в грудь. – Не хочу уходить.

– Запрёшь и вернёшься. – Сообщила Маита. – Соскучится не успеешь.

– Не успеешь. – Повторил я. Знаю, нужно ей уйти и запереть провал, обязана это сделать. Отпускать не хочу, а с ней нельзя. Переживаю я за Кхалу, волнуюсь.

– Всё будет хорошо. – Подошла Маита, обняла нас обоих. – Если бы могла пошла вместо тебя. За Бродягу не волнуйся. Твой он и только твой. Обещаю.

– Только попробуй. – Шутейно пригрозила сестре кулачком, им же и вытерла слёзы. – Готовь окно. Мы отойдём на минутку.

– Как же без этого? Ступайте. – Скорчила Маита кислую рожицу и скомандовала. – Эй вы, лоботрясы. Тащите мешки и оружие к обрыву.

– Это ещё зачем? – Спросил Карлуха. – А если свалятся?

– Свалятся, полезешь. – Нависла Маита над мелким. Не знаю, что она ему на ухо шепнула, а может посмотрела как-то по-особенному, но Карлуха поспешил выполнять команду. – Кладите так, чтобы не свалились. – Командует Маита. – Открою окно, сбросим пожитки. Оружие туда же бросайте. Топор клади, даже не думай на себе тащить. Когда выпадешь, на тебя свалится. Открою второе, в него и прыгнем. Поторопись Бродяга. Окна не провалы, их запирать не нужно. Сами закрываются. Потеряешь время, здесь останешься.

– Куда окно? – Спросил, зацеловываю Кхалу, обнимаю крепко-крепко.

– Там безопасно. – Шепчет в ответ, увлекает за собой точно в танце. – Когда выпадешь, выпей. – Сунула мне что-то в карман. Кружимся мы, не стоим на месте, идём, но вот куда не знаю. Да это и не важно, только бы вместе. – Ты хотел своё поселение, оно у тебя будет. Люблю я тебя Бродяга, больше жизни люблю. – Поцеловала и оттолкнула. Не успел я ответить, полетел, провалился.

Нет под ногами камней, мир растянулся, поплыл, потерял цвет и померк. Пропали все звуки, лечу в черноту, падаю в пропасть. Сколько я летел сказать не берусь. Крутило, вертело, подбрасывало, а в самом конце точно под зад пнули. Хорошо наподдали, от всей души.

15

Вывалился из черноты и запахал носом. Песок скрипит на зубах, лежу и боюсь открыть глаза. Плещется вода, бьются, шумят волны. Неудобно лежу, руки впереди и точно связаны, темно. Дышать трудно, а тут ещё и зад болит, онемела одна половина. Вот так дела, мало того, что пнули, так ещё и связали. Перевалился на бок, уселся. Интересно получилось, бушлат вывернулся на изнанку, залез на голову, потому и темно и руки не свободны.

Поправил одежду, отплевался песком и пополз на четвереньках через заросли камыша. Озеро, река, болото, не понятно. Перед глазами пляшут разноцветные кляксы. Попил, умылся. Хороша водичка, холодная и не пахнет болотом, повсюду камыш. Стало быть, река, озеро или ручей. Вернулся на берег, улёгся на спину. Рукава мокрые, колени тоже сухими не назовёшь. Перед глазами расплываются кляксы, но это пустяк. Зад уже не болит, голова пройдёт, вещи обсохнут.

Гадко на сердце, не спокойно. Как там Кхала, что с ней? Ушла невесть куда, а я тут отлёживаюсь. Не правильно это, не хорошо. Закрыл глаза, вспоминаю. Глаза у Кхалы карие, длинные ресницы. А какие ямочки на щеках? Не ямочки, а загляденье. Зачем отпусти, мог же запретить?

Перевалился на живот, уткнулся лицом в подмятые мною же листья камыша и сырой песок. Стучу кулаками, кричать хочется. Шумит ветер, раскачивается камыш над головой, неподалёку шумят волны. Обуяла мною злость. Вырвал камыш с корнем, разбросал песок. Руки в крови, порезал о листья, стекает кровь по ладоням густыми каплями, не чувствую боли. Жарко мне точно в бане. Сбросил бушлат, разделся до пояса. По телу рисунки, крючки, завитушки, чёрные они как сама бездна. Заиграли рисунки, меняются, то светлеют, то чернеют бегут строками на ладонях.

Сорвался с места и побежал. Ломаю камыш, тороплюсь к воде, рисунки смыть нужно. Там, у ручья получилось, и в этот раз выйдет. Ноги проваливаются в ил, вязнут. Хватаюсь руками за камыш, бреду, продираюсь. Вот она река, огромная, растянулась до самого горизонта. Зашёл по пояс, упал в воду, хлебаю, а напиться не могу.

– Зачем ты здесь аги? – Слышу чужой голос. – Откуда пришёл?

– Что? – Выдохнул, таращусь.

Обступили меня с десяток болотников, а может и больше. Рожи поросли зелёным, плечи здоровенные, с головы до самой груди свисают завитушки из водорослей. Глядят на меня рыбьими глазами и не моргают. Очень они похожи на тех что я уже видел, но эти одеты иначе. Нет на них рыбацких сетей. Плечи, грудь, прикрывают пластины из метала. Чёрные железки с заклёпками, скреплены они кольцами.

– Тебе нет места в наших краях, уходи. – Бормочет чудище, в руках держит шест с наконечником из жёлтого металла. У всех наконечники из чёрного, а у этого жёлтый.

– У меня для Вас. – Вспомнил про пластину хозяйки Кхну. Полез в карман, достал. – Велели передать. – Протянул, жду.

– Откуда у тебя аушута? – Из-за спин здоровяков вышло нечто. Худое, завитушки речной травы свисают до самой воды, лица совсем не разглядеть. Болотная кочка иначе и не назовёшь.

– Хозяйка Кхну велела передать. – Сказал и сделал шаг на встречу. Болотники тут же направили шесты наконечниками в мою сторону. – Вы чего? Попросили, принёс. Я не гордый, могу и уйти.

– Асис устрафа. – Пропищала Кочка и болотники отступили. – Ты не ошибся? Имя хозяйки Кхну?

– Да, Кхну. – Гляжу на Кочку и не могу понять откуда она разговаривает? Где рот, где глаза? Куда не глянь завитушки из водорослей. – Она, десятая дочь матери. – Заговорил несмело, хочу вспомнить имя, но не могу. Они у болотников все на один лад. Как бы не ошибиться, вдруг не так поймут? – Сын Кхну, главный хозяин озера. Звать его Тихну. А вот чья она дочь я позабыл.

– Кхну, десятая дочь матери Кхны. – Пришла на выручку Кочка и взяла пластину. – Давно ты с ней виделся?

– Не давно. – В голове кавардак, сложно вспомнить сколько прошло дней? – Я и мои друзья, гостили на празднике Холодной воды.

– Надо же. – С толикой иронии в голосе ответила Кочка. Вертит пластину, рассматривает? – Вас, позвали на праздник? За какие заслуги? – Спросила и подошла. Пахнуло от неё тиной и тухлой рыбой. Мерзкий запах, гадкий. Держит перед собою пластину и спрашивает. – Ты знаешь, что это? – Царапает пальцем по рисункам на моей груди.

– Нет, не знаю, и знать не хочу. – Ответил резко. Воняет от Кочки хуже некуда, как бы мне не стошнило от этого аромата. А ещё пальцем по мне шкрябает, рисунок содрать хочет? Страха совсем нет, уверен в себе, а вот откуда взялась уверенность и куда пропал страх не знаю.

– Трудная жизнь? Сложно тебе? – Полюбопытствовала Кочка и приложила пластину к моей груди. Ничего особенного не произошло, сменились рисунки, видел я уже такое. Кружочки растянулись, появились точки и палочки. Болотники отступили и только Кочка осталась рядом.

– Нормальная жизнь. Как у всех. – Смотрю на Кочку и ловлю себя на мысли. Читает она рисунки, перекладывает пластину с места на место. Трогает пальцем кружочки и палочки, а они меняются, растягиваются в длинные строки закорючек.

– Оставайтесь. – Убрала Кочка пластину, спрятала под водорослями на груди и достала другую, заметно меньше той что я отдал, да ещё и на цепочке. – Проводим. Живите на берегу. Это. – Повесила пластину мне на шею. – Ахата – пропуск, знак доверия. Не потеряй. Куда бы ты не пришёл, мой народ поможет. А это. – Протянула и положила мне в ладонь ещё одну. Очень она похожа на ту что я отдал. – Передашь хозяйке Кхну. Я не тороплю. Увидишься отдай, пожалуйста.

– Хорошо. Отдам.

– Как твоё имя?

– Бродяга.

– А какое первое? – Склонила набок голову. – Два имени, две судьбы. Верно?

– Угу. – Кивнул. – Зайтан меня прозвали в посёлке.

– Очень хорошо. Именно это я и хотела услышать. – Похвалила Кочка. – Называй меня хозяйка Кхнай. Понадобится помощь, зови. А сейчас уходи, обживайтесь.

– Где обживаться? – Верчу головой, повсюду камыш и вода.

– Приходила твоя женщина. Не пряталась она, не скрывалась. На ней руны моей сестры Кхну. Она и выбрала для Вас это место.

– Кхала?

– Наверное Кхала, я не спрашивала у неё имени. Зачем? – Пожала Кхнай плечами, а может и не пожала. Но очень похоже. – Вы, аги интересные существа. Как у Вас такое получается? У тебя две женщины. Сегодня ты пришёл с другой. Схожесть поразительна. Даже я не сразу заметила подмену. Одинаковые они внешне, а вот мыслят по-разному.

– Кхала и Маита сёстры.

– От тебя, пахнет той, которая не пришла. Едва ощутимый аромат, спокойный, уравновешенный. Хороший выбор Зайтан. Береги её, не потеряй.

– Ты о чём? – Встревожили меня слова хозяйки Кхнай.

– Не мы выбираем судьбу. – Кхнай положила поросшую водорослями ладонь мне на грудь. – Рождаемся и умираем, всё это предрешено. Кто-то решает за нас, он же и направляет в нужную ему сторону. Твоя дорога терниста, но оно этого стоит. А теперь ступай, договорим позже.

– А куда идти?

– Тебя проводят. – Пообещала хозяйка Кхнай и спряталась под водой.

Провожатых у меня трое. Впереди по пояс в воде бредёт тот, с жёлтым наконечником. Двое идут сзади, держатся на предпочтительном расстоянии. Озеро просто огромное, не видно другого берега. Пасмурное небо висит в одной поре, накрапывает дождик. Только мне он не страшен, я и так мокрый. Рисунки пропали, да и не жарко как в бане. Скорее наоборот, прохладно. Ветерок дует с другого берега.

Выбрались мы из озера, а там болотники, много их, десятка два не меньше. Мои друзья сидят на песке, мешки сложены в общую кучу, оружие лежит в сторонке под охраной ластоногих.

– Бродяга! – Прокричала Маита и рванула в мою сторону. Один из болотников хотел было помешать, но мой провожатый что-то ему крикнул и тот отступил. Все отступили, ушли болотники в воду. – Я так испугалась. – Повисла Маита у меня на шее, глядит на озеро. Нет там никого, только волны и пенные барашки. – Мы выпали, а тут они. Согнали нас в кучу и велели ждать. Чего ждать, кого? Что за штучка? – Рассматривает пластину на цепочке. – Симпатичная. Где взял?

– Врёшь ты всё. Никто нас не сгонял. – Возразил Карлуха и поднял с песка секиру. – Попросили не разбредаться. Обождать чуток. – Отряхивает Коротун своё оружие.

– Да. – Согласился Сахт. – Разрешили покушать.

– Тебе бы только жрать. – Злится мелкий, поправляет ремешок на секире. – Пять банок слопал. Куда оно в тебя лезет? Жрёт и жрёт.

– Возвращаются. – Сообщил Рафат. – Ихтиандры чёрт бы их задрал. Мутанты.

– Занесло так занесло. – Ворчит Серёга, курит, бросает в воду камушки.

– Бродяга. – Держит Маита за руку не отпускает. – Ты им скажи. Пусть убираются.

– Ага, больше ему заняться нечем. – Хохотнул Серёга. – Сама и скажи если такая смелая. – Поднялся Серёга, отряхнул штаны. – Что мужики!? – Кричит болотникам. – Забыли что-то или соскучились?

– Вам туда. – Выбрался ластоногий на берег, показывает пальцем. – Мы вам брёвна по озеру доставим. Обживайтесь. Хозяйка велела. – Оглянулся болотник на своих сородичей. Выволокли они на песок здоровенную рыбину. – Сварите раха. Чимхус молодой, сладкий. Хозяйка разрешает. Ловите всё что живёт в нашем озере и округе.

– Спасибо. – Поблагодарил Сахт. – Мне нравится рыбачить.

– Берите вещи и ступайте вон туда. – Тычет болотник пальцем, указывает направление. Вдали, поднимаются холмы, и что-то серое. Но вот что расползлось серым пятном сложно понять. Возможно дом, а может небольшой сарайчик?

Не утащить нам всё. – Жалуется Карлуха. Повесил на плечо секиру, взвалил на спину мешок, второй по песку волочет. – Надо бы кого-то оставить. – Глядит на меня и шепчет. – Упрут вещички.

– Не упрут. Некому. – Схватил я первый попавшийся мешок, взвалил на плечо и поглядел на ладонь. Нет порезов, не осталось от них даже следа. Как такое может быть? Хотя, чему я удивляюсь, старые шрамы тоже пропали, там у ручья. – Ну что, пойдём? – Спросил у друзей. – Посмотрим, что за местечко нам Кхала подыскала?

– Кто подыскал? – Спросил Серёга.

– Сестричка, кто же ещё? – Взяла Маита мою винтовку и два автомата. – Вот уж и не думала, что заберусь в такую глушь? Спасибо сестричка, удружила.

– Вам понравится. Здесь хорошо, тихо. – Поведал болотник. – И Вы живите негромко. Та-а-а не любит, когда шумят.

– Бродяга, а это кто? – Осторожно спросил Карлуха и подёргал за мешок. – Кто она такая?

– Та-а-а – это всё. – Ответил словами хозяйки Кхну. На что болотник часто закивал. Подошёл, взвалил на спину два мешка и пошёл провожатым. Из озера вышли ещё шестеро, взяли наши вещи. Те что притащили рыбину, ушли по воде, потащили рыбу.

– Не знаю, как Вам мальчики, а мне они начинают нравится. – Хохотнула Маита. – Чего ждём? Поднимайтесь бездельники. Хватит прохлаждаться, дождь начнётся, промокнем.

То, что из далека виделось небольшим, оказалось заброшенной громадиной. В три моих роста частокол, что за ним спрятали не рассмотреть, уж больно высок забор. Идём, с опаской поглядывали на заваленные разным хламом проломы. Торчат из дыр разбитые лодки, куски железа, острые колья. Впереди показалась сторожевая башня, точнее то, что от неё осталось. Крыша и балкон рухнули, завалили проход через перекошенные ворота.

– Что-то мне перехотелось туда идти. – Осматривает

Карлуха обгоревшие брёвна, чёрные от времени колья стены.

– Да уж. – Выдохнул Рафат. – Унылое местечко. И что тут произошло?

Давно это было. – Ответил болотник и положил мешки у заваленного прогнившими брёвнами входа в крепость. – Жили здесь ваши соплеменники аги. Хорошо жили, зажиточно. Ладили мы с ними. Пришли гуатры, попросили приют. – Потёр болотник ладони, посмотрел в пасмурное небо и сообщил. – Дождь будет, гроза. Разбирайте завал.

– Слышь? – Набрался Карлуха смелости, подошёл к ластоногому. – А кто они такие эти гуатры? Не слыхал я про них.

– Дождь близко. Завал нужно разобрать. – Глядит болотник на мелкого с высоты своего роста, улыбается. – Нет здесь гуатров, давно их нет. Мы прогнали.

– А кто остался? – Не унимается Карлуха. – Как мы тут будем жить? Зверьё здесь водится? Нам кушать нужно. Одной рыбой сыт не будешь.

– В наших краях всего хватает. Не пропадёте. – Заверил ластоногий, присел. Взял мелкого за руку и спросил. – Ты шигжих? Верно?

– Не знаю. – Пожал Карлуха плечами. – Кхала так говорит. А правда это или нет мне не ведома. А что?

– Ничего. – Положил болотник руку Калухе на плечо. – Гуатры боятся шигжихов. Здесь неподалёку в лесу живёт такая-же как ты. Рианой её кличут. Лет пять как пришла, так и осталась.

– И что? – Отступил Карлуха, поскрёб затылок. – Подумаешь. Живёт и пусть себе живёт. Я-то тут причём?

– Делом займись. – Ворчит Маита. Таскаем мы брёвна, разбираем баррикаду, пока Карлуха язык чешет. – Хватай вон ту палку.

– Тебе нужно, ты и хватай. – Огрызается Коротун. – Не видишь, я с. – Запнулся Карлуха, хлопает глазами, глядит на болотника. Поскрёб шею, и важно объявил. – Делом я занят. Разговариваю.

– Звать меня Тихтай. – Представился ластоногий. – Я главный смотритель озера.

– Ух ты. – Выпятил Коротун губу. – Главный – это хорошо.

– Лоботряс! – Окликнул Серёга. – Топчи сюда. Помоги бревно оттащить!

– Ага. – Закивал Коротун и протянул болотнику руку. – Меня Карлухой нарекли. Ты заходи, не стесняйся. Как говоришь её звать?

– Риана. Она каждый вечер приводит на водопой животных. Я скажу, что Вы здесь.

– Имя красивое. А какая она из себя? Не уродина?

– У нас с вами разные понятия о красоте и уродстве. – Тихнай небрежно отбросил с плеча завитушку. – То, что для Вас красиво, нам уродливо. И наоборот.

– Значит уродина. – Решил Карлуха и поспешил к нам в помощь.

***

Разобрали завал и очень вовремя. Небо резко почернело и начался ливень. Наскоро занесли в ближайшую избу вещи и присели на крылечке.

Маита заручилась Серёгиной поддержкой и пошла в избу, следом за ними ушёл и Сахт, поволок подарок болотников – огромную рыбину. Рафат на крыльце тоже долго не задержался, побрёл осматривать территорию. Так мы и остались вдвоём с Карлухой.

– И как тебе здесь? – Спросил я у мелкого.

– Пока никак. – Ответил тот и приставил к срубу секиру. – Места много. Сараи, избы, деревья. С бурьяном расправимся тогда и поглядим.

– Я, десять домов насчитал. Два колодца.

– Ага. – Согласился Карлуха. – Загон для скота имеется. А там. – Ткнул Карлуха пальцем, указал куда нужно глядеть. – Наверное кузня? Ты-то у нас в этом ремесле мастер. Хороший кузнец всегда в почёте. Не разучился? – Спросил и присел рядом. – Топоры нам нужны. Забор залатаем, избы обновим. Заживём не хуже, чем в Бочке.

– Почему не хуже? Нужно лучше.

– Ты про девку слыхал? – Прячет глаза Коротун, отвернулся. Впервые вижу, что бы мелкий стеснялся, неловко ему. – Ту, что живёт неподалёку.

– Все слышали. – Приобнял я друга. – Красивое имя Риана.

– И тебе понравилось? – Оживился Карлуха и шутейно ткнул меня локтем в бок. – Вот бы ещё и не уродина?

– С чего бы ей быть уродиной? Не выдумывай. Кто же уродину таким именем назовёт. Накручиваешь ты себя.

– Да я и сам не хочу. Зачем мне косомордая. – Таращится на меня мелкий большущими глазами. – Имя хорошее, морда страшная. Или наоборот. От имени воротит, а морда красивая.

– Чего сразу морда? Лицо, мордашка.

– Я и говорю. Как бы эта Риана, лицом страшной не оказалась?

– Слышь, мелкий. – Толкнул я Карлуху плечом. – Глянь-ка туда. – Указал пальцем на покосившиеся ворота. Баррикаду-то мы разобрали, но не так широко что бы телега проехала. – А не твоя ли это красавица бревно тащит?

– Приехала, стало быть. – Чуть слышно выдохнул Коротун.

– Окаменел? Ступай, помоги девушке. Наших позову. Гостья у ворот, телегой проехать не может.

– Чего расселся? Зови. – Подскочил Карлуха и бегом к воротам. Шлёпает новенькими ботинками по лужам, брызги летят во все стороны. Перемахнул через плетень точно бабочка. Ливень полощет, а Карлухе всё не почём, бежит, торопится.

Небо точно взбесилось, льёт как из ведра, пляшут над озером молнии, грохочет, гудит среди туч. Вышли под дождь и промокли до последней нитки. Таскаем брёвна, Карлуха работает с двойным усердием, везде поспевает, да ещё и командует. Заставляет брёвна укладывать и не как попало, а с жердями. Ищем карбасины, разбираем плетень. Не потреб относим в яму за ворота. Раина возьмётся за бревно, Карлуха тут как тут. Осторожно её отодвинет и сам пыжится. Наклонилась за доской, Коротун снова рядом. Прикрикнет на меня или на кого другого, пожурит, обзовёт бездельниками. Пыхтит мелкий, из кожи влезает показывает девице какой он умелый и работящий.

Растащили брёвна с горем пополам и руганью на погоду. Убрали рухнувший балкон сторожевой башенки. Расчистили дорогу на сколько смогли. Проедет телега, а нет так затолкаем. Взяла Раина под уздцы лохмача и повела через лужи. Идёт лохмач не торопится, тащит воз, тяжело ему. Коричневый мех свисает до самой земли, репейник, листочки, палочки, набилось в шерсть всякого-разного, шагает лохмач тащится за ним грязь точно подол юбки. Оброс зверь густым мехом, ни глаз, ни ушей невидно, висят космы, один только чёрный нос и торчит. Ведёт его Раина, оделась в кожи, не страшен ей дождь. Куртка до самых колен со шнуровкой на груди, сапоги высокие без каблуков, на голове шапка. Волосы тёмные, заплетены в две тугие косы. Глаза большие, губы пухленькие, щёчки розовые. Похожи они с Карлухой, что лицом, что ногами, они у Раины тоже кривые. Коротун вышагивает рядом, указывает дорогу.

– Лохмача под навесом привяжем. – Командует мелкий. – Телегу там же оставим.

– Телегу поставим. – Согласилась Раина. Голос у неё как у девчонки подростка. – Лохмача вязать не нужно. Распряжём, пусть погуляет.

– А если сбежит? – Заволновался Карлуха. – Ворота не заперты. Уйдёт, ищи ветра в поле. Привяжем. Для надёжности.

– Ты чего раскомандовался? – Глядит Раина на Карлуху хмурит брови. – Моя скотина, мне и решать, что ей лучше, а что хуже? Держи. – Сунула Коротуну вожжи. – Распряжёшь, разгружай воз. Соление несите в погреб. Там он. – Взяла Карлуху за рукав и потащила в избу. Молчит Коротун, не сопротивляется, тянет за собою лохмача. Заметила Раина что зверюга идёт следом, остановилась. Упёрла руки в бока, буравит мелкого недовольным, злым взглядом. – Ты от рождения дурень или с годами нажил?

– Чего нажил? – Насупился Карлуха, растерялся.

– Ты зачем Мухрая в дом тащишь?

– Кого? – Хлопает Карлуха глазами, оглядывается.

– Дай сюда. – Вырвала вожжи и повела лохмача под навес.

Стоим всей дружной компанией на крыльце, смотрим, слушаем. Вычитывает Раина Карлуху, распрягает лохмача и поучает жизни. Опустил Коротун голову, выслушивает молча, слова поперёк не вставит.

– Видали? – Заговорила Маита и толкнула Серёгу в плечо. – Вот как с вами мужиками нужно. Распустила вас Кхала до нельзя. Ничего, мы это дело поправим. Как звать девчонку?

– Раина. – Поведал Сахт и осторожно спросил. – Когда мы будем кушать? Рыба пропадает.

– Не пропадёт. – Сообщила Маита. – Вариться она. Ступай дров собери. Пробегись по хатам, отыщи сухие поленья. А нет, так собери что найдёшь. Да поторопись, печь ждать не станет. – Отворила Маита дверь в избу и прикрикнула в нашу сторону. – Хватит таращиться! Делом займитесь. Бегите по избам, стол нужен. Лавки тащите. Несите всё что найдёте, казаны, тарелки, чашки.

– Ну что мужики. – Тяжело выдохнул Серёга. – Айда мародёрничать.

– Пошли. – Согласился Рафат. – Что-то мне подсказывает – закончилась наша вольница. Прижмут нас бабы, как пить дать прижмут.

– Бродяга. – Позвал Карлуха. – Помоги воз разгрузить. Один я не справлюсь.

– Воз так воз. – Согласился я. – Пошли мужики, приданое выгрузим, а уже потом хаты проверим. – Сказал и прикусил язык. Зыркнула на меня Раина, точно я у неё воз и лохмача упёр.

16

Проснулся я раньше всех. Прижало по малой нужде. Надел ботинки на босу ногу, накинул рубаху и вышел на двор. Нужник за избой, да и нужником это место можно назвать с большой натяжкой. Дырка в земле, две палки чтобы ногами грязь не месить, перекошенный плетень прикрывает от посторонних глаз насколько высоты хватает. Вот такое у нас отхожее место.

Возвращаюсь, обхватил руками плечи, холодно. Дождя нет, ветерок до костей пробирает. От свежести пасмурного утра спать резко перехотелось. Окинул взглядом наши владения и загрустил. Работы непочатый край. Частокол с дырами, избы с виду ничего, сруб почернел, но это нормальное дело, а внутри домов разруха, запустение. По округе кусты выше моего роста, деревья, трава по пояс, колючки, сухостой. Сарай с худой крышей, прогнулась она, прогнили стропила. Возле избы навес, он хоть и прикрывает от дождя телегу и лохмача что щиплет травку, неровен час рухнет, от небольшого ветерка навес качается.

Побрёл к воротам, хочу поглядеть на озеро. Вчера не было времени. Ливень, дела, заботы. Загоняли нас девки. Принеси то, подай это, сходи туда, а там ты смотрел, почему сразу не принёс? Бывал я в разных передрягах, но что бы в таких? Скорей бы Кхала вернулась.

Вышел за забор и раззявил рот. На берегу брёвен гора. Работают болотники, таскают из озера длинные хлысты и укладывают на песок. Поспешил я к ластоногим, скинул ботинки, рубаху, обошёл болотную кочку и шагнул в воду. Хорошая водичка, тёплая.

– Ты куда? – Окликнули с берега. – Вернись, не твоё это дело.

– Так я это. – Остановился, гляжу на берег и не могу понять кто окликнул? Болотники делом заняты, носят хлысты. Не до меня им.

– Не верти головой. Шею свернёшь. – Поднялась кочка, и пошла мне навстречу. – Как же ты в Тихом выжил? С таким-то зрением пропадёшь.

– Хозяйка Кхнай?

– Спросонку не признал? А если бы наступил? – Хозяйка издала тихий смешок и протянула мне руку. – Пойдём Зайтан-Бродяга прогуляемся. Хорошее утро, тихое.

– Зачем столько брёвен? Откуда они?

– В хозяйстве всё пригодятся. На том берегу, когда-то лес рубили. – Кхнай указала на озеро. – Там и сейчас горы брёвен. Нам они ни к чему, а вам в самый раз. Стены залатайте, избы подправьте. Научим как сделать хорошую лодку, построите причал. Обживайтесь. Нельзя что бы берег пустовал, ему уход, забота нужна.

– Зачем Вы нам помогаете? – Иду по колено в воде, держу хозяйку за руку. Мягкая у неё ладонь и холодная, поросла водорослями, свисают завитушки, пиявки и жучки ползают.

– Мы всегда помогали аги. В тех краях откуда Вы, всё иначе. Злые вы, жадные. Здесь такого не было покуда не пришли гуатры. С тех пор и пустует берег.

– А кто они?

– Аги, как и ты. Только другие.

– В чём наше отличие? – Спросил и помог хозяйке, придержал за обе руки. Под ногами камни, вода чистая, дно хорошо видно.

– Глаза у них нехорошие. Чёрные. Волосы до плеч, и тоже чёрные. Ростом как ваш маленький.

– И где они?

– Далеко. И придут не скоро. А когда придут ты здесь.

– А что я? – Пожал плечами, как-то странно выходит. Все от меня ждут чего-то такого, о чём я и не догадываюсь. – Скажи хозяйка Кхнай, а кто я вообще такой? Откуда берутся рисунки? Почему исчезли шрамы? Руки порезал. – Показал ладони. – Всё зажило.

– Ты хутулай, друг и хозяин шао-ту.

– Спасибо. – Кивнул в знак признательности. – Знать бы ещё кто это? Как меня только не называют, кем я только не был? Хозяин, кхаутан, теперь хутулай. А что оно такое никто не говорит.

– Всему своё время Зайтан-Бродяга. Наберись терпения. В наши края вернулась жизнь и это главное. Ты пришёл и не один. Задумайся, как может простой аги собрать вокруг себя двух шао-ту, шигшика, крукля и чужеземцев? Лохматый зверь ухтун выбрал именно тебя, ходит по пятам. Думай Зайтан-Бродяга, думай. Твоя дорога только начинается. – Хозяйка высвободила свою руку, отошла поглубже и погрузилась в воду.

Стою, жду, когда она покажется. Время идёт, а её всё нет и нет. Умылся, попил воды и побрёл на берег.

– Вот и поговорили. – Выдохнул, уселся на песок. Ботинки и рубаха остались позади, забрели мы с хозяйкой далеко к большим валунам и зарослям камыша. С камышом всё понятно, озеро растеклось во все стороны, где же ему ещё расти? Но откуда взялись камни – это загадка. Нет здесь гор, а огромные глыбы лежат на берегу и в воде, много их.

Сижу на холодном песочке бросаю в воду камушки. Кого жду, чего выжидаю не знаю. Хорошо мне, спокойно, ветерок поутих, не скажу, что тепло, но и не холодно. Места здесь красивые, озеро, пляж, камыш поднялся стеной, а за ним камни упираются в пасмурное небо. Птицы галдят, не большие волны ложатся на берег и отступают. Мечта, а не место.