Текст книги "Эхо Погибших Империй (СИ)"

Автор книги: Илья Колупалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 8

Геакрон. Середина лета 729 года после падения Эйраконтиса

На Центральной площади Геакрона собралось много народу. Бедняки, зажиточные – все стояли рядом, без стеснения, обращая свои взоры на помост, где с минуты на минуту должен был выступить их великий правитель. Однако генералов вместе с их свитой все же окружало оцепление из гвардейцев.

На помосте было установлено два больших столба, между которыми развевалось огромное знамя Геакрона: серый стальной кулак на коричневом поле. Кира всегда испытывала духовный подъем, когда видела, как знамя ее родной страны гордо полощется на ветру.

Часть военной верхушки Геакрона, в том числе генерал Варкассий, стояла внизу, перед помостом. Наиболее приближенные к Тиаму Дзару люди должны были появиться вместе с ним. Два дня назад глашатаи по всему городу объявили, что великий правитель намерен лично обратиться к своему народу на Центральной площади. Неизменно учтивый, лысоватый генерал Малмок Кьетранн подошел к Кире и с улыбкой поприветствовал ее.

– Капитан Меласкес, – произнес он, радушно кивая, – я убежден, что вы пуще других ждете появления доко Дзара. Но позвольте мне расстроить вас: сегодня ваше славное деяние никак не будет упомянуто, – вдруг он понизил голос. – Это не для ушей толпы! Но Геакрон помнит своих героев – в этом можете не сомневаться. О! А вот и сам великий правитель!

Толпа взволнованно засуетилась, и вскоре на помосте появилась группа людей в военной форме. По центру в темно-зеленом кителе шел сам двадцативосьмилетний великий правитель Геакрона. Среднего роста, темноволосый и ладно сложенный, Тиам Дзар носил аккуратную бородку и имел в целом довольно приятные и выразительные черты лица.

Дзар занял место у трибуны, а чуть сзади, по левую руку от него встали два пожилых маршала: один статный, седой, с пышными усами – в нем Кира сразу узнала Никоса Зариккена. Второй – тощий, лысый, с кустистыми бровями – был Гиньос Кефу.

По правую же руку от Дзара стоял мужчина в длинном сером плаще и котелке, вокруг лица которого был обвязан черный платок, оставлявший лишь прорезь, сквозь которую глядели холодные серые глаза.

У Киры возникли подозрения относительно того, кем мог быть этот человек, и Кьетранн, по-видимому, перехватил ее настороженный взгляд и наклонился ближе.

– Смотрите на человека в сером? – вкрадчиво произнес генерал. – По вашему взгляду я могу судить, что вы уже догадались, кто это. Да, да, это Бао Кофаг собственной персоной. Он сторонится людных мероприятий, но сегодня доко Дзар, по-видимому, настоял на его присутствии. – Темный Палач… – Кофаг не любит это прозвище. Я бы поостерегся на вашем месте… – Да, доко Кьетранн, вы правы, – опомнилась Кира.

Бао Кофаг считался опаснейшим человеком в окружении геакронского правителя. Этому тайному советнику подчинялась целая армия соглядатаев и палачей, действовавших как внутри, так и вне страны. Применение чудовищных пыток к людям, неугодным режиму, также приписывалось Кофагу. За свое методичное зверство в борьбе с врагами Геакрона он и получил прозвище Темный Палач.

Никто никогда не видел Кофага без платка на лице: по слухам, он лишился губ в результате какой-то жуткой болезни. Поговаривали, что безобразный оскал его изуродованного лица могли видеть лишь узники его темниц в свои последние минуты.

«Пэйон… – вспомнила Кира. – Хотя неизвестно, как на самом деле звали того парня. Где-то он сейчас? В каких застенках томится?»

Громилы из «Унисолтиса» помогли его скрутить и доставить в жандармерию. Там она сообщила свое имя и основания, на которых предполагаемый шпион был задержан. Затем ее отпустили и сказали, что свяжутся при необходимости. О том, что Пэйон посещал штаб генерала Варкассия, Кира решила умолчать, хоть это и было немаловажной деталью.

«Но если сиппурийцу развяжут язык, как долго я смогу выгораживать своего командира?» – этот вопрос теперь сильно тревожил Киру.

Тем временем Тиам Дзар взошел на трибуну, вскидывая руку в приветственном жесте. Все внимание Киры сосредоточилось на ее кумире, неустрашимом и могучем правителе, в котором она не чаяла души. Толпа затихла, и Дзар начал свою речь неторопливым, но властным тоном:

– Славные граждане Геакрона! Я обращаюсь к вам, желая напомнить о том, как важен для государства ваш самоотверженный, доблестный труд, как ценна ваша преданность! Последовала пауза, которая не замедлила заполниться аплодисментами собравшихся.

– Хочу предупредить вас, – продолжил правитель, – что грядут тяжелые времена для нашего отечества. Южные державы всегда желали погибели для нашей славной страны, и теперь у нас есть основания полагать, что вскоре они могут перейти к активным действиям. Прошу вас не поддаваться страху! Мы сделаем все возможное, чтобы избежать войны. Но каждый из вас должен быть готов отдать свою жизнь ради Геакрона, если того потребует долг.

Особую опасность представляет возможное проникновение на нашу территорию вражеских шпионов и провокаторов. При обнаружении вами подозрительных граждан, незамедлительно обращайтесь в жандармерию. Ваша бдительность – залог безопасности государства. Также хочу отметить, что я сделаю все, чтобы не допустить паникерства. Помните: покуда мы будем едины, покуда будем верить в силу нашего народа, Геакрон сокрушит любого врага! Снова грянули аплодисменты.

– Первоочередной задачей станет защита наших границ. Я дам распоряжение о том, чтобы перебросить в район крепости Райек дополнительные формирования. Выгодное географическое положение Геакрона позволит нам долго и успешно противостоять превосходящим силам врага…

Тиам Дзар еще какое-то время продолжал свою речь, и Кира, как и многие другие собравшиеся, жадно ловила каждое слово, произносимое геакронским лидером. Восторженно глядя на своего кумира, она искренне верила, что он и есть тот герой, тот могучий отец народа, который защитит страну от любых невзгод.

Но вот, Дзар завершил свою речь, хлынула финальная волна аплодисментов, и Кира поняла, что для нее наступает время возвращаться в будничную, повседневную жизнь, в которой великий доко Дзар так далек…

Кира уже начинала выискивать в толпе генерала Варкассия, которого она успела потерять из виду из-за многолюдства, как вдруг она почувствовала, как кто-то хватает ее за локоть. Испуганно обернувшись, Кира увидела Никоса Зариккена, почтенного седого маршала.

– Госпожа Меласкес, – произнес Зариккен, – прошу вас, не думайте, что ваш подвиг забыт. Доко Дзар желает говорить с вами. – П-прямо сейчас? – пролепетала опешившая Кира.

– Да, прямо сейчас. Генерал Варкассий предупрежден о вашей отлучке, так что не беспокойтесь на этот счет. Прошу вас следовать за мной.

Чувство реальности происходящего не сразу вернулось к Кире. Она шла за пожилым маршалом, совершенно обескураженная и не способная хоть как-то связывать мысли в своей голове. И вот они подошли к роскошной черной карете, рядом с которой стоял, покуривая трубку, Тиам Дзар в окружении своих гвардейцев.

У Киры бешено заколотилось сердце; никогда еще она не была так близко к предмету своих восторгов: обворожительная черная бородка, властный взгляд доко Дзара – казалось, еще немного, и она лишится чувств.

– Я наслышан о вашей отваге, капитан Меласкес, – произнес, слегка улыбаясь, Дзар. – Вы, должно быть, расстроены тем, что о вашем героизме не было объявлено во всеуслышание. К сожалению, дело это слишком деликатное: мы не можем предавать огласке то, что касается поимки шпионов. И, поверьте, вы не ошиблись, Кира: тот, кто представился вам, как Пэйон, действительно оказался сиппурийским агентом – он признал это на допросе. И, поверьте, когда я услышал о том, что простая девушка, служащая в генеральской канцелярии, задержала опасного лазутчика, я был искренне поражен. Разумеется, такой самоотверженный поступок не может остаться без награды!

С этими словами правитель Геакрона извлек из кармана стальную брошь, на которой был изображен стальной кулак на фоне скрещенных копий, и под одобрительные хлопки командиров и солдат приколол знак отличия на грудь Кире.

Ей казалось, что в ее жизни не было более счастливого момента: наконец, она почувствовала, что кому-то нужна, что ее старания не были напрасны, и лучшие люди государства восхищаются ею.

Сердце Киры пылало от восторга, а на глазах выступили слезы гордости: гордости не за себя, а за свою славную страну, где царит всеобщее счастье и каждый получает то, что заслужил: не важно, маршал или простой канцелярский работник.

Но детская радость Киры была немедленно омрачена, так как взгляд ее упал на человека с черным платком на лице, и она вспомнила о жутких муках, которые переносят люди, томящиеся в тюрьмах по подозрению в государственной измене.

«Гони прочь такие мысли, – одернул Киру ее внутренний голос. – Предатели тоже получают свое. Может, Кофаг и жуткий тип, но и он служит благой цели». Дзар между тем продолжил:

– По такому случаю, я хотел бы предложить вам, дорогая Кира, провести сегодняшний вечер в моей компании и компании моих подчиненных. Мне бы очень хотелось уточнить некоторые детали вашей операции по поимке шпиона. Мне многое рассказывали об этом происшествии, но я жажду услышать все из уст самой героини. Предлагаю вам быть сегодня в семь часов вечера на этой площади. Вас заберет карета.

– От таких предложений не отказываются, – вполголоса произнес маршал Зариккен на ухо Кире.

– Ах, я… я… Да, да! Конечно, я буду здесь в семь, – произнесла вконец растерянная Кира. – Генерал Варкассий позволит мне уйти немного пораньше, не так ли? – Непременно, – Дзар радушно улыбнулся.

Остаток дня Кира совершенно не могла думать о работе. Да и как ей было думать о чем-либо, кроме чудесной истории, приключившейся с ней сегодня? Генерал Варкассий с широкой улыбкой на лице пожал ей руку и поздравил с получением нагрудного знака. Лари Кьял тоже выразил радость по поводу награждения Киры, но, как ей показалось, сделал это не слишком искренне. И на историю о приглашении ее на ужин с самим доко Дзаром он также отреагировал весьма прохладно.

Кира, не сильно стесняясь, отпросилась у генерала за два часа до назначенного ей времени, и, направившись вприпрыжку домой, стала ломать голову над тем, как ей приготовить себя к званому ужину.

Распустив и причесав свои каштановые волосы, которые она обычно стягивала в пучок, Кира заглянула в свой гардероб. Выбор был невелик, и она не нашла ничего лучшего, как надеть просторное лиловое платье, которое довольно выгодно скрывало ее полноту.

Кира еще долго рассматривала себя во весь рост в огромном зеркале в прихожей ее дома. Ей все казалось, что она полна несовершенств: полная, бледная, с некрасивым пухлым лицом – как она сегодня будет смотреться среди гордых генералов и их блистательных жен?

Так или иначе, назначенный час приближался, и Кире пора было выдвигаться в дорогу. Она решила не брать извозчика и добраться до Центральной площади, прогуливаясь пешком, так как время позволяло.

И почти сразу, как городские часы прозвонили семь, по улице, прилегающей к площади, проехал кортеж из целых трех омнибусов и одной кареты: несомненно, то была карета доко Дзара. Повозки остановились, и Кира немедленно приблизилась к ним. Кучер, управлявший каретой, сделал Кире знак садиться внутрь. Она повиновалась, захлопнула дверцу, и, вне себя от волнения, была даже не в силах посмотреть направо. – Ну что же вы, Кира, даже не взглянете на меня? – услышала она знакомый голос.

– П-простите, доко Дзар, – от нахождения со своим повелителем в узком пространстве, наедине, Кира испытывала крайнюю степень неловкости, но все же попыталась взять себя в руки и повернула голову в сторону своего могущественного собеседника.

– Старайтесь вести себя более естественно, Кира. Я оказал вам определенные почести, и поверьте, вы их вполне заслуживаете. Постарайтесь расслабиться. Сейчас мы поедем в мой загородный дворец, поужинаем и развлечемся немного. – Да, доко Дзар. – А пока расскажите мне, храбрая Кира, о своем замечательном подвиге.

От этой фразы Кира вся покрылась гусиной кожей: ей совсем не хотелось говорить на эту тему, так как ей могут задать много неудобных вопросов. Но по голосу Дзара она поняла, что на все эти неудобные вопросы ей, скорее всего, и придется ответить. – А р-разве вам не рассказали обо всем, что произошло?

– Хм. Рассказали, – ухмыльнулся Дзар. – И многие моменты меня весьма насторожили, поэтому я и решил расспросить вас лично. Во-первых, объясните мне, Кира, что вы делали в баре «Унисолтис» посреди рабочего дня? Ведь в ваши обязанности входит следить за бумагами генерала Варкассия, не так ли? Разве вы не должны были в это время находиться в штабе? – Я… я… верно, должна была. Но… но… генерал отпустил меня. – Отпустил? Очень любопытно. С чего это вдруг?

Разум Киры судорожно попытался обосновать необходимость лжи в данный момент, после чего ее сердце как будто окунули в кипяток.

– Генерал был чем-то сильно занят. Он нервничал, и счел, что мы с Лари помешаем ему, после чего велел нам идти прочь. – И чем же генерал был так занят? – Я не знаю… Клянусь вам, не знаю! – Хорошо. И что было дальше? – Дальше… Я увидела на улице подозрительного человека и решила следовать за ним… – В самом деле? И чем же он был так подозрителен? – Он, он…

– Милая Кира… Надеюсь, вы понимаете, что может повлечь за собой ложь геакронскому правителю? Не хотелось бы перепоручать вас моему другу Бао… Советую взвешивать свои слова. Итак, почему вы сочли того человека подозрительным? – Он, он… Я увидела, как он выходит из штаба генерала Варкассия!

– Прелестно! – в сумерках Кира различила удовлетворенную улыбку Дзара. – Теперь все намного понятнее. А потом вы последовали за ним в бар и изобличили в нем чужеземца по таким признакам как незнакомые слова, привычки и прочее… Об этом мне рассказали. Кира была готова разрыдаться.

– Я клянусь вам, доко Дзар, генерал Варкассий здесь не при чем! Он был чем-то рассержен в тот день, как я и сказала вам. Должно быть, треклятые шпионы пытались смутить его разум, но он не поддался и выпроводил их!

– Как хочется в это верить, драгоценная Кира, – печально вздохнул Тиам Дзар. – Ах, как же хочется в это верить… Кстати, вы сказали шпионы, то есть их было несколько? – Да.

– Славно, все сходится. Люди Кофага пытали этого так называемого Пэйона, и он рассказал, что у него были сообщники. Правда, выследить их не удалось. Пока не удалось.

– Генералу Варкассию ведь не причинят вреда, верно? Он – образец честного и преданного служаки. Поверьте мне, я знаю его много лет!

– Я даже не сомневаюсь, – бросил Дзар с плохо скрываемой иронией и тут, по-видимому, заметил, в каком состоянии духа пребывает его спутница. – Ну, ну, Кира, полноте… Не раскисайте, вы же скоро выйдете в свет! Мы почти на месте… Вашему командиру ничего не грозит, если его совесть чиста. Не будь я Тиам Дзар, если допущу, чтобы в Геакроне осудили невиновного!

«По-моему он разговаривает со мной как с ребенком…» В то время как Кира собиралась с духом и пыталась отогнать от себя дурные мысли, Тиам Дзар успел выйти из кареты и открыть дверцу с той стороны, где сидела девушка, после чего галантно подал ей руку.

– Прошу, любезная Кира! Добро пожаловать в мое уютное пристанище, где я зачастую провожу свой досуг. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

Выйдя из кареты, Кира увидела, что они находятся за городом, на природе, а прямо перед ней возвышается огромное мрачное здание со множеством этажей, замысловатым образом сужающееся кверху. По всему периметру стен оно было украшено огромными стальными шипами, торчавшими на расстоянии примерно пять футов друг от друга. Кира поняла, что это и есть дворец доко Дзара, и ей почему-то сразу показалось, что место это недоброе, жуткое.

Кира проследовала внутрь здания вместе с другими гостями, приехавшими вместе с ней на омнибусах. Здесь были и военные, и прочие влиятельные геакронские деятели: музыканты, поэты, дельцы. Почти все в сопровождении пышно разряженных жен. «Я буду здесь серой мышью», – с грустью подумала Кира.

Вскоре они оказались в большом слабо освещенном зале с высокими потолками – на столе стояли свечи в канделябрах, на стенах горели редкие факелы.

Длинный стол был накрыт черной скатертью, и издали могло показаться, будто блюда, бокалы и свечи парят в темноте.

Не желая никого чрезмерно тревожить, Кира уселась с краю стола – ее соседом стал пожилой маршал Гиньос Кефу, которого она уже видела сегодня на помосте рядом с доко Дзаром. Кефу, не разменявший еще восьмого десятка, выглядел довольно неважно для своих лет: понурый взгляд, трясущиеся руки – не в пример подтянутому Зариккену, которому давно перевалило за семьдесят. Самого Зариккена Кира среди гостей не наблюдала, так же как и не наблюдала она генерала Кьетранна и Бао Кофага.

Кефу, не сразу заметивший и узнавший Киру, растерянно одарил ее парой комплиментов, после чего повернулся к своей жене, такой же тощей, иссохшей старушке. Тут раздался звон ножа по бокалу и доко Дзар, сидевший во главе стола, провозгласил тост: – За здоровье отважной Киры Меласкес, блюстительницы покоя геакронского государства!

Раздались возгласы одобрения, звон бокалов, после чего присутствующие немедленно сделали «глоток почтения», а спустя пару мгновений полностью выпили содержимое своих бокалов. Прислужники в желтых рубашках и черных жилетках немедленно принялись снова наполнять их.

Несмотря на всю свою неприязнь к выпивке, Кира не могла не отметить приятный и глубокий, сладковато-приторный вкус вина.

– Девяностолетняя выдержка! – заметил Гиньос Кефу. – Еще помнит времена карифского ига. Но от этого не менее вкусное, хе-хе. Вы, небось, такого и не пробовали.

– Кира, скажите, – неожиданно обратился к ней молодой краснощекий генерал, сидевший напротив, – вы ведь мало того, что сама героиня, так вы еще и дочь героя, не так ли? – Кхм, ну как вам сказать… – замялась Кира.

– Ну, не скромничайте! – улыбнулся военный. – Я читал ваше досье. Похоже, склонность к самоотверженным поступкам в вас в крови! Ваш отец гордился бы вами.

Отец Киры действительно погиб в стычке с перебежчиками, прорывавшимися через карифскую границу. Но в ее памяти он остался грубым, недостойным человеком. Кроме того, она считала, что для того, чтобы стать героем, надо совершить нечто большее, нежели просто погибнуть. Но Кира предпочла не спорить. – Благодарю вас, – сдержанно ответила она.

Между тем на стол подали каплунов в лимонном соусе, нежнейшее мясо которых Кира нашла отменным.

Спустя некоторое время на ноги поднялся какой-то брыластый поэт со свинячьими глазенками, и громогласно возвестил: – За здоровье великого геакронского правителя, доко Дзара!

На этот раз раздались громкие возгласы «О-о-о!» и «Да-а-а!», и гости чокались друг с другом бокалами до тех пор, пока не решили, что натрезвонились вдоволь. Кира, посчитав, что быстро захмелеет таким манером, отпила из своего бокала лишь треть. Однако сосед немедленно заметил ей, что доко Дзар может счесть это за оскорбление, и Кира была вынуждена выпить до дна.

Пир продолжался, угощения сменялись на столе, слуги подливали вино тем, чей бокал пустел. Кира почти ни с кем не разговаривала, со временем все больше ощущая себя лишней среди этого оживленного веселья. И вот какой-то уже изрядно окосевший генерал поднял вверх свой кубок, неистово заорав: – Я хочу выпить за погибель врагов Геакрона!

Тост вызвал наибольшее возбуждение за столом по сравнению со всеми предыдущими. Люди еще долго стучали бокалами, крича «Смерть сиппурийцам!», «Долой южных идолов!» и «Геакрон устоит!» Кире снова не удалось выпить меньше, чем ей того хотелось – за ней зорко следил маршал Кефу.

Кира чувствовала, что порядком захмелела: вино, помимо своего дивного аромата, обладало также и значительной крепостью. Ей казалось, что она теряет чувство времени – теперь уже ей хотелось поскорее оказаться дома, в одиночестве, которое она так ценит.

Но тут сам доко Дзар поднялся на ноги, предложив гостям потанцевать. Откуда-то из темноты заиграла спокойная, размеренная музыка: как оказалось, в зале находились виолончелист и два скрипача.

«Ну вот, а у меня кавалера нет, – с некоторым облегчением подумала Кира. – Да и танцевать я толком не умею».

Стоило ей подумать об этом, как она увидела перед собой вытянутую мужскую руку. Подняв глаза, Кира поняла, что это сам великий правитель Геакрона приглашает ее на танец.

– Я… я польщена, доко Дзар, – проговорила она, неловко вылезая из-за стола. – Но я ведь совсем не умею…

– Это неважно, – перебил Дзар, благосклонно улыбаясь. – Просто медленно переставляй ноги и покачивайся в такт музыке, как это делают другие.

Кира ощутила руку доко Дзара на своей талии, и вот они уже неторопливо закружились в танце. Ловя на себе завистливые взоры женщин (не каждая достойна станцевать с владыкой Геакрона!), Кира старалась двигаться как можно плавнее и не отставать от своего партнера. Еще немного, и она осмелилась смотреть ему прямо в глаза. У Тиама Дзара были крупные карие глаза, и пышная черная шевелюра.

– Простите, если чем-то обидел вас, когда мы ехали в карете, – мягко произнес Дзар. – Вы прекрасная женщина, и не заслужили такого грубого допроса, какой я вам учинил. Порой я путаю, где работа, а где прочая жизнь… Так нельзя. Хоть я и политик, глава государства, но ведь помимо этого я еще и мужчина. И у меня так мало времени, чтобы подумать о себе. Все видят во мне героя, могучего отца народа… Но ведь если хорошо поразмыслить, я ведь такой же человек, как и все, не так ли? Кира не знала, что ответить на такое откровение.

– Вы славная девушка, Кира, правда. Уверен, вам не было легко по жизни. И вы весьма недурны собой! Признайтесь, вы редко одеваете платье? Почти никогда, угадал? Ну, конечно… Знаете, я считаю, что каждый человек по-своему красив, но красотой в истинном смысле нас наделяют наши поступки, а не наша внешность. – Пожалуй, вы правы, доко Дзар, – как-то отрешенно произнесла Кира.

– Вас утомил танец? – понимающе улыбнулся Дзар. – Соглашусь, нам пора немного развеяться.

Геакронский лидер сделал знак музыкантам, и они прекратили играть. В наступившем затишье Кира услышала мерзкие звуки опорожнения чьего-то желудка. Оглянувшись, она увидела краснощекого генерала, который согнулся посреди зала, не успев, по-видимому, добежать до уборной. – Кефу! – негромко, но раздраженно позвал Дзар. Старый маршал был тут как тут. – Кефу, займись судьбой этой свиньи. – И-и… вы желаете… – Нет, пусть живет. Разжаловать в солдаты и отправить в крепость Райек. – Будет исполнено, доко Дзар, – пробормотал старик, – будет исполнено.

– Добрые граждане! – воскликнул Дзар, как бы отвлекая всеобщее внимание от молодого генерала, увлекаемого прочь стражниками. – Пришло время зрелищ! Будьте добры, все во внутренний двор.

Кира понятия не имела, о каких зрелищах Дзар ведет речь, но ей ничего не оставалось, кроме как следовать за всеми. При выходе из зала она вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука сжала ее запястье, увлекая прочь от общего потока людей. Все произошло очень быстро: Кира не успела и опомниться, как оказалась прижата спиной к большой каменной колонне в безлюдном закутке холла. Выпитое вино притупило эмоции Киры, поэтому ее испуг был не столь силен, когда она увидела перед собой лицо… лицо, обвязанное черным платком. В ужасе открыв рот, Кира хлопала губами, как пойманная рыба, не в силах проронить не звука.

– Шуметь – не в твоих интересах, предупреждаю сразу, – у Кофага был четкий, сильный, но очень грубый голос. – В-вас… вас не было в зале, – полушепотом пролепетала Кира.

– Конечно, не было, – уголки серых глаз Темного Палача сощурились в усмешке. – Я всегда появляюсь в самый неожиданный момент. Привыкай, раз уж ввязалась в эту игру. – Ч-что вам нужно? – Информация. В чем замешан Варкассий? – Клянусь вам, не знаю. Доко Дзар уже расспрашивал меня…

– Запомни, девочка: Дзар и я – люди разные. И интересы у нас во многом разные. О чем он расспрашивал тебя все это время? – О том, как я поймала шпиона, о генерале Варкассии…

– Подумай, не утаила ли ты от него чего-нибудь? Если да, то советую рассказать мне сейчас. Поверь, я способен сотворить с тобой такое, что и в самом лютом кошмаре не привидится. Киры ощутила, как шевелятся волосы на ее затылке. – Н-ничего. Ничего! Клянусь вам, я понятия не имею, во что ввязался мой командир!

– Перед тобой теперь стоит непростая задача, Кира. Тебе придется работать сразу на три стороны. Я хочу, чтобы ты внимательно следила за Варкассием, и вызнала, какими тайными делишками он занимается. Дзар, скорее всего, попросит тебя о том же, но все самое главное сообщай лишь мне. Мои агенты сами тебя найдут.

Последовала короткая пауза. Кира молча глядела на Темного Палача широко открытыми глазами, боясь спросить что-либо.

– Я намного опаснее, чем Дзар, – сказал Кофаг. – Не вздумай сказать кому-нибудь о нашем разговоре, а не то позавидуешь мертвым. Теперь ступай, пока тебя не хватились, – с этими словами он исчез во тьме.

Протрезвевшая от страха Кира поспешила во двор замка, где, судя по многочисленным возгласам, уже начиналось какое-то действо. Довольно просторная площадка была освещена по кругу светом факелов, а в центре горел огромный костер. Чуть дальше от факелов располагались скамьи, на которых и размещались зрители. Кира увидела доко Дзара, который энергичными жестами призывал ее идти к нему.

– Ну, где же ты застряла? – беззлобно спросил он. – Пропустишь все самое интересное. Вот! Представляю моего любимого бойца, Чехама Го-Чхула! Он из гунсийцев. Свирепый малый – за это и люблю!

По площадке, играя в свете костра намасленным мускулистым телом, прохаживался оголенный по пояс мужчина лет сорока. Он не имел на голове волос за исключением тех, что росли в области затылка – они были стянуты сзади в хвост. Кира слышала раньше о гунсийцах и об их причудливых прическах – этот немногочисленный народ изолированно жил кое-где на севере Карифа.

Чехам Го-Чхул был вооружен коротким широким ножом со скошенным клинком – Кира видела такое оружие впервые. Гунсиец яростно потрясал им в воздухе, почему-то восклицая: – Коня-я-я-я! Коня мне! Коня-я-я-я-я-я-я-я! Кира нахмурила брови: – Что это он такое кричит?

– Мечтает о собственной лошади, – с иронией пожал плечами Дзар. – Но при всем моем обожании к нему… я вряд ли в силах осуществить эту прихоть.

И вот, на арене показался другой человек: худощавый, жилистый, с шипастым кистенем в руке. На вид он казался намного старше Чехама: волосы тронуты сединой, а в глазах, как показалось Кире, читался страх. – Да прольется кровь! – скомандовал Дзар и поединок начался.

Кире было сложно поверить в происходившее: люди бились насмерть прямо здесь, в Геакроне. А те, которые считались в государстве достойными и уважаемыми, кровожадно улюлюкали с трибун, жаждая увидеть чужую смерть.

– Кира, вы легко переносите вид крови? – спросил Дзар таким тоном, будто кто-то из его гостей порезал палец.

Она не успела ничего ответить – хотя Дзар все равно не услышал бы ее – так как раздались оглушительные крики зрителей: Чехам Го-Чхул отсек своего противнику руку почти у самого плеча. Еще несколько минут гунсиец глумился над побежденным: таскал его за волосы и бил ногами под неистовый шум толпы, и лишь потом перерезал глотку.

«Они хуже зверей, – сокрушалась Кира. – Звери убивают, чтобы жить. Но эти люди неистово визжат, машут руками, как безумные, упиваясь сценой убийства себе подобных».

На арене появился еще один боец: с содроганием сердца Кира узнала его. Темные кудри, румяные щеки. «Пэйон. Так он себя называл».

Тиам Дзар с любопытством наблюдал за ее реакцией, но Кира постаралась внешне сохранить хладнокровие. – Старый знакомый, не так ли? Не ожидала, должно быть…

«Так вот кто здесь сражается… Осужденные на смерть преступники», – от этой мысли Кире почему-то не стало легче.

Пэйон был вооружен острогой и сетью. Когда бой начался, он стал неторопливо подкрадываться к гунсийцу, стараясь ослабить его внимание обманными движениями. Чехам долгое время не поддавался на эти уловки, лишь угрожающе порыкивая, будто рассерженная гончая. Наконец, он не выдержал и опрометью кинулся на сиппурийца. Пэйон набросил на него сеть, но не успел ударить острогой: дикарь повалил его наземь, осыпая градом ударов.

Чехам, похоже, намеренно не бил противника ножом, чтобы смерть не наступила сразу. Вскоре Пэйон потерял последние силы для того, чтобы сопротивляться – он лишь перекатывался с боку на бок, избитый, корчась от боли.

Гунсиец же, разорвав сеть, прохаживался вдоль рядов факелов под возгласы подвыпившей публики.

– Вы все захлебнетесь собственной кровью! – вскричал поверженный сиппуриец, напрягая для этого, видимо, последние силы. – Вы все умрете смертью куда более позорной, чем я. А ты, ненавистный диктатор, – обратился он к Дзару, – ты будешь даже хуже, чем мертв, помяни мое слово! Аклонты измучают твою душу, сведут с ума, заставляя рвать собственные волосы! Ты будешь… Тьфу…

Пэйон выплюнул несколько своих зубов после того, как его настиг удар ноги Чехама Го-Чхула. Гунсиец приподнял его за волосы, пытаясь поставить на четвереньки, после чего уселся на него, ударяя пятками по бокам и крича: – Но-о! Но-о-о! Пошел, мой добрый конь, пошел!

Раздался смех. Смех, который бесповоротно свел на нет отчаянную угрозу Пэйона: теперь его едва ли могли воспринимать всерьез. Окончив тешиться над врагом, Чехан добил его, после чего немедленно закричал: – Коня-я-я-я-я! Коня, Дзар, коня! Дза-а-а-р! Коня-я-я-я-я-я!

– В другой раз, мой добрый друг! – отмахнулся геакронский властелин. – Коня еще нужно заслужить. – Коня! Коня-я-я-я-я-я-я! – надрывался гунсиец, уводимый гвардейцами Дзара.

Когда доко Дзар предложил Кире отправиться в его личные покои, она просто молча подчинилась: сил удивляться у нее уже не осталось.

«Скольких людей убил этот гунсиец? Десятки, сотни? И скольких еще убьет? Пожалуй, у доко Дзара об этом лучше не спрашивать…»

– Ты, должно быть, потрясена увиденным, – заметил Дзар, снимая китель. – Но поверь, Кофаг в своих застенках вытворяет с людьми вещи куда более страшные. И умирают они гораздо медленнее… Я же просто даю преданным мне людям то, чего они хотят. – А чего хотите вы, доко Дзар? – чуть слышно произнесла Кира. – Тебя, – ответил он после некоторого молчания. Она не знала, что ответить.

– Я хочу идти с тобой бок обок по жизни, Кира Меласкес. Я не встречал девушек, подобных тебе. Ты настоящая, ты искренняя, – он схватил ее за бедро, увлекая за собой на кровать. – И я намерен доверить тебе одно важное дело. Их губы оказались рядом. – Я хочу, чтобы ты следила за своим командиром, генералом Варкассием… Кира ощущала теплоту его дыхания. – И докладывала мне о каждом его шаге… – Да, доко Дзар. Я… я буду.