Текст книги "Дикий огонь (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Почему?
– Вы – её семья, – продолжил он. – Семья – это всё, что у нас есть. Вы её скрытое наследие, будущее её Дома. Её родители умерли, когда ей было всего двенадцать. Она отчаянно хотела завести ребёнка. Я видел её вскоре после рождения Джеймса, и она казалась счастливой в первый раз за все время, что я её знал. Она практически светилась от радости.
– Она ужасно относилась к моему отцу.
– Я в этом не сомневаюсь. Она требовательная и непростая. Она придерживается высочайшего стандарта и никогда не рассматривает вариант, что, вероятно, не каждый обладает волей или способностью сравниться с ней.
– Это второй раз, когда она напала на нас.
– Когда был первый? – спросил он.
– Два дня назад. Дэйв Мадеро преследовал меня и Рогана на своём джипе.
Линус пригубил эспрессо.
– Чем все закончилось?
– Роган сломал Дэйву руки в пяти местах.
Линус улыбнулся.
– Если бы Дэйв Мадеро преследовал мою любимую женщину, я бы сломал ему ещё и ноги.
– О, он пытался. Я попросила его этого не делать.
– Нужно было ему позволить. Дом Мадеро хитростью воюет последние пятьдесят лет. Они понимают грубую силу и ясные послания.
– Почти то же самое слово в слово мне сказал Роган. – Я потянула чай через соломинку. Он был кислым, но это было однозначно лучше металлического привкуса у меня на языке.
Линус вздохнул.
– Роган хорошо разбирается в политике Домов. Он уже давно играет в эту игру. Он был рождён для неё, и его инстинкты обычно не подводят. Тем не менее, сейчас он в щекотливой ситуации. Простите меня за любопытство, но вы уже обсуждали ваше дальнейшее будущее?
Я закашлялась.
– Полагаю, это нет. – Линус смерил меня взглядом темных глаз. – Позвольте мне предположить: он оказывал давление, а вы сопротивлялись. Он давил сильнее, а вы установили границы и отказались отступать.
Я с трудом нашла силы подтвердить.
– Да.
– Очевидно, для него это был новый опыт.
– Да. – Я ощутила резкое желание залезть под стол. Такое чувство, словно мне опять двенадцать и мама решила завести со мной разговор об ЭТОМ.
– Вы его знаете?
– Я знал его отца, когда он был того же возраста, что сейчас Коннор. У нас были деловые отношения, по большей части, военные контракты. Коннору тогда было двенадцать, и, судя по тому, как они спорили, яблоко не далеко укатилось от яблоньки.
Правда. Я попыталась представить двух Роганов и не смогла.
– Роган прекрасно осознает тот факт, что скоро вы станете главой нового Дома. Как глава собственного Дома, у него есть определённые этические обязательства, и он не может содействовать вашему вхождению в наше общество, поскольку заботится о вас и хочет, чтобы Дом Бейлор возник как самостоятельная единица, а не как приспешник Дома Роган. Как любящий вас мужчина, он не хочет навязывать вам свою волю, даже если это в интересах вашей безопасности, поскольку он бы не позволили подобного отношения к себе. Он знает, что если зайдёт слишком далеко, вы уйдёте. К сожалению, вы очевидная цель, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Люди хотят вас похитить, манипулировать вами, или воспользоваться вашей неопытностью. Он все это видит, поэтому борется с непреодолимым желанием заковать вас в броню с ног до головы, упрятать в комнату без окон и лично охранять до окончания испытаний. Я ему симпатизирую. Мне лично приходилось проходить через подобное.
Правда.
– Опыт этот был на редкость неудачным, и одарил меня сединой. Видите? – Он указал на свой висок.
Я не знала, что сказать.
– Мой непрошенный совет: продолжайте тот же курс. Вы запугали Харкортов, победили Мадеро и устояли против Тремейн. Кажется, вы хорошо справляетесь.
– Что мне делать с бабушкой?
– Что подсказывают вам ваши инстинкты?
Я вздохнула.
– Она напала на нас дважды. Нужно ответить.
Он кивнул.
– Да.
– Я раздумывала насчёт жалобы в Бюро Регистрации, но это заставит нас выглядеть слабыми.
– Вы хотите быть девочкой, которая бежит к учителю, потому что кто-то толкнул её на детской площадке?
– Нет.
– Я тоже так думаю. У вас есть выбор. Вас могут считать Домом, который полагается на других, либо Домом, который справляется со своими проблемами сам. Оставьте своей бабушке сообщение. Только коротко, и по сути.
Я пролистала телефон и набрала второй номер, который мне прислал Баг.
– Доверяйте своим инстинктам, – сказал Линус и улыбнулся.
– «ТРМ Энтерпрайз», – ответил вежливый мужской голос.
– Передайте сообщение моей бабушке, – сказала я.
Он ответил без промедления.
– Да, мисс Бейлор.
– Дом Мадеро вне игры. Твой ход.
Я повесила трубку.
– Хорошо, – одобрил Линус и отпил кофе. – Все было бы намного проще, если бы вы вдвоём сели и поговорили.
– Она не хочет разговаривать. Она хочет похитить меня и заставить ей прислуживать.
– Виктория практична. В конце концов, она придёт к осознанию того, что должна согласиться, так же, как вы придёте к осознанию того, что вы не можете полностью избежать её. Конечно, вы можете найти какую-то середину. Вашей бабушке просто нужен небольшой толчок. Если бы вы встретились где-то публично и поговорили, вы пришли бы к компромиссу.
– Что, если она не пойдёт на компромисс?
– Тогда вы не в худшем положении, чем в начале.
Правда.
– Хотите, чтобы я подтолкнул её в правильном направлении? – спросил он.
– Да, но откуда мне знать, что она ничего не выкинет?
– Потому что я даю своё слово и лично обговариваю вашу безопасность с Викторией. Если она не соглашается с моими условиями, тогда встрече не бывать.
– Ладно.
– Тогда я позабочусь об этом. А вот и карающий ангел с пылающим мечом.
Сабриан подошла к нам и остановилась.
– Фрэнк Мадеро пришёл в сознание и подтвердил, что этот инцидент – конфликт между Домами. Вы можете быть свободны.
– Спасибо.
Она кивнула мне и удалилась.
– Спасибо, – поблагодарила я Линуса.
– Для этого я здесь. Это моя функция как вашего свидетеля. – Он снова ухмыльнулся. – Кроме того, события вокруг вас становятся все интереснее и интереснее. А я так ненавижу скучать.
￭￭￭
Мы добрались домой в начале четвёртого. Мама была на кухне, готовила ужин. Арабелла сидела за кухонным столом, уткнувшись в телефон.
Мама заметила Леона – он все ещё был зеленоватым – и пронзила меня взглядом.
– Что ты сделала?
– Я взяла его с собой для прикрытия, – созналась я.
– Что произошло?
Я округлила глаза и кивнула в сторону Арабеллы.
Мама проигнорировала намёк.
– Что произошло?
– Нас нас напала Виктория Тремейн. Она прислала брата Дэйва Мадеро и ещё людей. Я разобралась с Фрэнком. Леон позаботился об остальных.
Вот, красиво и обтекаемо.
Арабелла встала и вышла из кухни.
Мама открыла шкафчик, достала оттуда графин с виски и наполнила три маленькие стопки.
– Вы в порядке?
Интерком ожил.
– Леон кого-то убил! – задорно оповестила всех Арабелла.
– Я её прибью, – прорычала я.
– Слишком поздно, – вздохнула мама. – Готовьтесь.
Внутри дома захлопали двери. Семейство Бейлоров мобилизовалось.
Мама поставила одну стопку перед Леоном, а вторую подвинула мне.
– Пейте.
Мы выпили. По горлу скользнул жидкий огонь. Леон закашлялся.
Берн примчался первым. Он ворвался в кухню, схватил брата за плечи и встряхнул.
– Ты в порядке?
– Будет в порядке, если ты перестанешь его так трясти, – предупредила мама.
Каталина прошествовала в кухню с возмущённым видом.
– Что произошло?
Следом вошла бабуля Фрида.
– Подробности! Я хочу подробности!
Арабелла проскользнула обратно на кухню следом за ней.
Я указала на неё пальцем.
– Ты труп.
Она пожала плечами.
– Кто-нибудь расскажет мне подробности? – потребовала бабуля Фрида.
– Спроси у Леона, – посоветовала я.
Все посмотрели на него. Он неловко пожал плечом.
– Я не мог позволить им забрать Неваду.
– Ну? – Бабуля Фрида повернулась ко мне. – Он также хорош, как и ты?
– О, нет. Он лучше. Намного, намного лучше.
Я вытащила флешку из кармана. Я позаботилась о том, чтобы сделать копию записи с больничной камеры, прежде чем мы уедем. Госпиталь не возражал. Конфликт Домов и все такое.
– Леон, не возражаешь, если они посмотрят это?
Он задумался.
– Курт сказал, это может помочь.
Я подняла флешку.
– Нам нужен телевизор.
Мы все рванули в гостиную, где я вставила флешку в телевизор. Изображение нас с Леоном заполнило экран. Бронированный автомобиль влетел на парковку. Я нажала на паузу.
– Мы забрали бронированный автобус. Он припаркован с тыльной стороны.
У бабули Фриды загорелись глаза.
– Хорошая девочка.
– Включай уже! – не выдержала Арабелла.
Я нажала на кнопку. На экране мы развернулись и побежали к дверям, Леон промчался мимо меня. Фрэнк Мадеро возник прямо передо мной. Вся семья ахнула.
На экране молнии шокеров выглядели как перья. Тонкие белые перья, которые появились на свет и лизали кожу Фрэнка.
Стояла такая тишина, что можно было услышать, как упадёт иголка.
Фрэнк упал на колени, я его отпустила, и он повалился лицом вниз. Я споткнулась, нащупывая пистолет. К нам бежали люди.
Леон ворвался в кадр рядом со мной с «Зигом» 210 наизготовку. Он поднял его и выстрелил. Я думала, это заняло секунду. Оказалось около двух или двух с половиной. Он стрелял так быстро, как мог нажимать курок.
Восемь людей рухнули, будто подкошенные. Остальные развернулись и бросились наутёк.
Никто ничего не сказал.
– Один выстрел, один труп, – наконец, произнесла мама.
– Как думаешь, он может быть Заметным, как твой отец? – спросила у неё бабуля Фрида.
Мама прищурилась на запись.
– Там что, метров пятьдесят между ними?
– Он выше. – Я достала телефон и показала маме фотографию двух тел.
Её глаза удивлённо распахнулись.
– И так каждый?
Я кивнула.
– Что? – спросила Каталина.
– Он застрелил их всех между глаз, – пояснила мама. – Мгновенное убийство. Леон сделал это с пятидесяти метров, беглым огнём. Он как минимум Значительный.
Бабуля Фрида присвистнула.
Берн схватил Леона и сжал в медвежьем объятии, которое могло быть расценено как братское или удушающий захват из дзюдо. Сложно было сказать наверняка.
– Это исключительно Леон, – добавила мама. – Ты исключительный.
Леон покраснел.
– Ты его задушишь, – шикнула я на Берна.
Бернард разжал объятия.
– Ты будешь регистрироваться на испытания? – спросила Арабелла.
– Нет, – ответил Леон.
– Да что не так с этой семейкой? – всплеснула руками Арабелла. – Почему ты не будешь регистрироваться?
– Потому что мне это не нужно, – сказал Леон. – Лучше мне этого не делать.
– Почему? – возмутилась сестра.
– Курт мне это объяснил.
Мама посмотрела на меня.
– Бывший «морской котик», – пояснила я. – Специалист Рогана по посттравматическому синдрому.
– Иногда случается дерьмо и приходится защищать людей, которых любишь, – сказал Леон. – Было бы хорошо, если делая это, можно было не замарать рук, но в жизни так не бывает. Жизнь аморальна, иногда приходиться делать то, что должно, чтобы обеспечить безопасность семьи. Это не делает тебя плохим человеком.
Спасибо, Курт.
– Однажды, какой-нибудь Превосходный будет угрожать нашему Дому, и когда этот день настанет, я его убью.
Что?
– Я сделаю это тихо и чисто, и никто никогда об этом не узнает. – Леон улыбнулся. – Я буду темной лошадкой, секретом Дома Бейлор. Я буду лучшим наёмным убийцей. Легендой. Они никогда не догадаются о моем приближении.
Курт не жилец. Я задушу его голыми руками.
￭￭￭
Я влетела по лестнице на второй этаж штаб-квартиры Рогана, где меня ждали Харт и Баг. Наполеон увидел моё лицо и убежал прятаться за кресло Бага.
– Где Курт? – рявкнула я.
Баг заморгал.
– Не уверен, что стоит сообщать тебе эту информацию.
– Баг!
– Курт – ценный член команды, а у тебя жажда крови на лице.
– Что он сделал? – поинтересовался Харт.
– Он поговорил с Леоном, и теперь мой шестнадцатилетний кузен хочет стать в будущем наёмным убийцей.
Баг задумался.
– Знаешь, это не такой уж плохой вариант с его-то набором навыков.
– Баг!
– А че ему ещё делать? Соревноваться в стрельбе?
Я поискала, чем бы в него кинуть, но поблизости ничего не оказалось.
– Сомневаюсь, что Курт предложил Леону стать киллером, – сказал Харт. – Это не в его философии.
– Да, и пока ты не ступила на тропу войны, – подхватил Баг, – твой ужин через семьдесят две минуты, поэтому тебе придётся продолжить охоту на Курта после свидания с Гареном.
– Это не свидание.
– Прошу прощения, ваша светлость. Я имел в виду твою деловую встречу в романтическом французском бистро с молодым и холостым миллионером-Превосходным, ради которой ты нацепила сексуальный костюм, – съязвил Баг.
– На мне не сексуальный костюм, на мне костюм быстро-смывайся-при-необходимости. К твоему сведению, я купила его на распродаже в «Мэйси» за двести долларов, потому что мне иногда приходится вести наблюдение в городе, а в нем я выгляжу так, словно возвращаюсь в офис. Гарен Шаффер, вероятно, находит двести баксов, когда ищет по карманам мелочь.
– Ладно! – Баг поднял руки вверх. – Я ошибался. Какое на тебе оборудование?
– С какой стати я должна тебе об этом рассказывать?
– Я просто хочу знать, хорошая ли у тебя камера, или одна из этих дурацких дешёвок с разрешением десять кадров в секунду.
– Я частный детектив. Наблюдение – мой хлеб с маслом. – Отец всегда подчёркивал необходимость хорошего оборудования, именно по этому я обновляла наше каждый год. – Я буду транслировать запись Берну.
– Но я хочу посмотреть.
– Можешь посмотреть с Берном.
– Но мои мониторы больше.
Я проигнорировала его.
– Где Роган?
– Где-то на шоссе I-10, – ответил Харт.
– Кажется, он говорил, что полетит в Остин.
– Он так и сделал. Там разразилась буря, все самолёты посажены. Он едет обратно на машине, – сказал Баг.
Я действительно хотела повидаться с ним перед встречей.
– Ладно.
– Какие меры предосторожности ты приняла? – спросил Харт.
– Я возьму с собой Корнелиуса, а он возьмёт с собой Банни.
– Кто такой Банни?
– Доберман. – Баг поднял руки, правая сверху, левая снизу, пальцы согнуты и изобразил клацающие челюсти. – Зубы.
– Паб «У Молли» расположен в том же торговом центре, – сообщил Харт. – Трое наших людей будут там, один из них эгида. Как им узнать, если что-то пойдёт не так?
– Если мне будет нужна помощь, я закрою камеру пальцем и буду удерживать секунду. Берн знает, что это значит.
– Хорошо, – кивнул Харт. – Тогда мы готовы.
– И все равно у меня мониторы больше, – пробурчал Баг.
￭￭￭
Я вошла в бистро «Ля Сеп» без пяти шесть. Отзывы описывали его как милый, своеобразный, традиционно европейский ресторан, и они не лгали. Белые стены были украшены картинами с видами Франции, белый потолок пересекали золотистые сосновые балки, большие окна. Изысканные сосновые полки демонстрировали потемневшие винные бутылки. Ряды столов, каждый накрыт красной скатертью и увенчан белой дорожкой, окружены мягкими креслами, предлагавшими удобные сидения. Декоративные фонари со свечами сияли мягким светом. Оживлённые улицы Хьюстона растворились. Это было, словно шагнуть в другой мир.
Ресторан был заполнен на две трети. Корнелиус сидел в двух столиках от входа слева. Банни незаметно лежал у его ног. Обычно, о том, чтобы прийти в ресторан Хьюстона с собакой не могло быть и речи, если только это не собака-поводырь, но люди делали исключение для анимагов.
Администратор мне улыбнулся.
– Добрый вечер. Вы с мистером Шаффером?
– Да.
– Сюда, пожалуйста.
Он повёл меня вокруг сосновых полок в другую часть ресторана. Гарен сидел за уединённым столиком, погрузившись в меню. На нем был серый костюм, сидевший как перчатка. У светлых волос был тот слегка взъерошенный вид, когда вы проводите рукой по стрижке за тысячу долларов. Он держался со спокойной, лёгкой самоуверенностью, в нем не было ничего кричащего. Когда Роган входил в комнату, его присутствие вас оглушало. Он изучал опасность. Гарен излучал… я даже не знаю, что именно это было. Обаяние казалось слишком лестным словом. В просто понимали, что перед вами человек, которому абсолютно комфортно в собственной шкуре, и он уверен в своём месте в мире. Он всегда находился там, где должен был, его нелегко напугать, и если он появлялся на официальном приёме в джинсах и футболке, его впускали не задумываясь. Он все равно будет выглядеть элегантно, а все остальные будут чувствовать себя вырядившимися.
Он поднял голову. Наши взгляды встретились. Гарен улыбнулся.
Ух ты.
Бьюсь об заклад, что он сделает заказ на французском.
Гарен встал и отодвинул для меня стул. Королевские почести. Я села и улыбнулась.
– Вы пришли, – сказал он.
– Я же обещала.
– Я не был уверен.
Я вытащила телефон и положила рядом на стол. Он взглянул на него.
– Простите, – извинилась я. – Работа.
Кроме того, перед скрытой камерой в корпусе телефона теперь открылся отличный вид, который живой трансляцией шёл к Берну. Эта камера была лучше той, что я спрятала за левым лацканом моего жакета, но лучше иметь запись с обеих, на случай, если одна решит внезапно сдохнуть.
– Без проблем.
Появился официант, улыбнулся, представился и принёс гренки и паштет в качестве комплимента. Я заказала воду. Гарен сделал то же самое.
– Вино? – предложил он.
– На ваш выбор.
Он заглянул в винную карту и что-то шепнул официанту, тот кивнул и ушёл.
– Я всегда чувствовал неловкость, заказывая вино к столу, – признался Гарен.
Правда.
– Почему?
– Потому что это настолько субъективно. Вкус вина совсем и не зависит от цены. Одни люди годами тренируют вкус, чтобы стать знатоками, а другие просто хотят приятный напиток. Как-то я был на ужине, где хозяин открыл бутылку Рислинга за пять тысяч долларов. По вкусу он напоминал дубовую кору, вымоченную в уксусе.
Я рассмеялась.
– И мужчина смотрел прямо на меня, когда я его пробовал. Я знал, что нужно что-то сказать.
– И что же вы сказали?
Гарен наклонился вперёд, кивая.
– О, я солгал сквозь зубы. Кажется, я сообщил, что вино исключительное.
Подумать только, мистер Волк. Какие у вас прекрасные глаза, и какие восхитительные истории вы рассказываете.
– Односложная ложь всегда самая простая.
– Да, так и есть.
Принесли напиток. Официант откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала.
– Прошу, – предложил Гарен.
У вина был свежий и сладкий вкус.
– Мне нравится.
Я кожей почувствовала лёгкий щелчок. Гарен проверил меня на ложь. Он улыбался.
Официант наполнил наши бокалы и вежливо поинтересовался, какие закуски мы будем. Я выбрала обжаренные гребешки.
– Принесите две порции, – сказал Гарен и мы снова остались наедине.
Он изучал меня настороженными зелёными глазами.
– Давайте заключим сделку на сегодняшний вечер.
– Ммм?
– Давайте будем честны друг с другом.
– До какой степени?
– Предельно. Задайте мне любой вопрос, и я честно отвечу. Никаких щитов, никаких попыток закрыться от проверки. В ответ я прошу того же.
Я поболтала вино в бокале.
– Это опасная игра.
– Я это понимаю.
– Вам не понравятся мои вопросы, – заметила я.
– Я люблю рисковать.
Мы смотрели друг на друга через стол, словно два стрелка, вооружённые бокалами вина вместо кольтов.
– Вперёд, – подбодрил он.
– Вы или члены вашей семьи когда-нибудь ломали заклятье с целью обнаружить третью часть артефакта, которая располагалась в статуе в Бридж парке?
Я тщательно обдумала этот вопрос. Именно так заговорщики явили себя в первый раз. Они заключили сделку с мерзавцем-Превосходным по имени Адам Пирс. Пирс хотел спалить Хьюстон дотла, но ему нужен был артефакт, чтобы увеличить силу. Расположение артефакта было строго оберегаемым секретом, доверенным семье Эмменс. Все члены семьи, обладающие этим знанием, имели заклятие на разуме, защищающее от раскрытия секрета. Заговорщики похитили младшего члена семьи и выудили эту информацию из его разума, несмотря на заклятье, так же, как я проделала это со старшим членом семьи, только в моем случае он вызвался добровольно, чтобы помочь спасти Хьюстон.
Правдоискатель взломал заклятье младшего Эмменса, и я хотела знать, был ли Гарен тем правдоискателем. Спрашивать его о семье Эмменса было бесполезно. Ему могли не сообщить имя человека, чей разум заговорщики хотели взломать. Однако, если бы Гарен имел какое-либо отношение к взлому заклятия, он бы знал расположение объекта.
– Не знаю о чем речь, но вопрос очень специфичный. Нет.
Правда. Меня охватило облегчение. Удивительно, я и не осознавала, что в какой-то мере, он мне нравился. Я не хотела, чтобы он был связан с заговором.
Он изучал меня с намёком на хищное предвкушение в глазах. Несмотря на весь свой шарм и обезоруживающую честность, Гарен был Превосходным.
– Мой черёд. Вы действительно внучка Виктории Тремейн?
– Да.
Официант принёс закуски и принял заказ.
– Красный берикс4, – сказала я.
– Medallion de Marcassin à l’aigre-doux5.
Я выиграла пари. Он сделал заказ на французском.
Официант удалился.
– Продолжим, – сказал Гарен. – Ваш ход.
– Какое значение имеет волнистая линия?
– Я не понимаю.
– Когда вам встречается кто-то с сильной ментальной защитой, и вы хотите ослабить их волю, вместо того, чтобы пробивать её грубой силой, вы рисуете волнистую линию в усилительном круге. Почему люди ужасаются, когда её видят?
Гарен посмотрел на меня с секунду, затем поднял бокал и осушил все вино одним глотком.
– Вы это делали?
– Да. Ответьте на вопрос.
– Они ужасаются, поскольку это заклинание Дома Тремейн. Никто другой его не делает. – Он подался вперёд, сосредоточившись на мне. – Как вы определяете рисунок волн?
– Вы подстраиваете их под особенности защиты человека. По наитию.
– Я так и знал. – Он легонько хлопнул по столу. – Я знал это. Мы годами пытались их воспроизвести. Вы мне покажете?
– Возможно. Ваш черед.
Гарен задумался.
– В вашем офисе, когда я спросил у вас напоследок, единственный ли я ребёнок, вы знали, что я лгу?
– Да. – Я отрезала маленький кусочек гребешка. Он начинал остывать, и выглядел восхитительно. Было бы жаль его не попробовать.
Он откинулся назад на стуле. Его глаза светились, и это было не только от вина.
– Ваш ход.
– Зачем вы пришли сюда, Гарен?
Он помедлил.
– Я пришёл выяснить, что вы та, за кого себя выдаёте.
– Я знаю. Но я не это имела в виду.
– Это более сложный вопрос.
Принесли еду. Красный берикс выглядел божественно, а пах ещё лучше, но я едва это заметила.
Гарен подождал, пока мы снова не остались одни.
– Как я и сказал, я пришёл выяснить, что вы не обманываете. Если бы я уличил вас во лжи или ваша магия была бы недостаточно высокого калибра, я бы уже летел на самолёте домой.
– Но вы всё ещё здесь.
– Да.
Он опустил глаза на мясной медальон на своей тарелке.
– Что это? – спросила я.
– Дикий кабан. Хотите попробовать?
– Нет, спасибо.
– Я понимаю, что у вас с Роганом своя история, – сказал он. – Бурная, жестокая история, очень захватывающая, но полная опасности, страха и неопределённости.
– Да.
– Он запросил ваш профиль?
– Нет.
– Тогда он законченный идиот.
Я попробовала морского окуня, чтобы не отвечать. Он таял во рту.
– Вероятно, мне не стоило этого говорить, – продолжил он, – но теперь уже поздно.
Я улыбнулась.
– Вы боитесь, что он подслушал?
– Нет. Но вы явно заботитесь о нем, и я не хочу вас оттолкнуть. Я сделал несколько запросов. Сожалею насчёт вашего отца.
Что ж, это был поворот на 180 градусов.
– Спасибо.
– Вы взяли руководство над детективным агентством на грани банкротства и спасли фирму. Вы не перенапрягались и не расширялись слишком быстро, нанимая людей, чтобы взяться за максимальное количество дел. Вместо этого вы сосредоточились на качестве. Вы сыграли важную роль в спасении Хьюстона от Адама Пирса, но не оказались в центре внимания. Подозреваю, что негласно быть компетентным более важно для вас, чем слыть хитом сезона. Я прав?
– Да. Мы не нуждаемся в подобного рода внимании. Объёмы нашей работы не велики, но мы прекрасно с ними справляемся. Наш бизнес приносит нам хлеб.
– Вы заботитесь о своей семье. Я делаю то же самое. Я взял на себя бразды правления после того, как моему отцу диагностировали раннюю стадию болезни Альцгеймера.
– Мне жаль.
– Спасибо. Мне было восемнадцать. Когда я закончил проверку и осознал, насколько глубоко лежала проблема, наша фирма оказалась под серьёзной угрозой. Следующие двенадцать лет я жил и дышал «Шаффер Секьюрити». Я точно знаю, чего это стоит. Ты ставишь свою жизнь на паузу, а затем встаёшь каждое утро и работаешь над фирмой, совершенствуешь, возводишь её кирпичик за кирпичиком, дело за делом, клиент за клиентом. Ты ложишься поздно ночью, ломая голову, как будешь оплачивать счета. Для этого нужна самоотверженность и настойчивость. Поэтому когда подходит какой-то идиот с микрофоном и тычет им тебе в лицо, ожидая, что ты дашь ему лакомый комментарий по делу, над которым ты работал восемь месяцев, ты уходишь прочь, ведь твоя работа не для этого.
– «Детективное агентство Бейлор» гордится своей осмотрительностью. Наши клиенты ожидают конфиденциальности.
Гарен кивнул.
– Отправиться на телевидение и запустить ток-шоу может быть неправильно воспринято.
– Да. – Он это понимал. – Вы сохранили вашу компанию?
– Да. Мы вторая по величине охранная фирма в Соединённых Штатах. «МРМ» – третья. Августин Монтгомери в течении долгих лет наступает мне на пятки. – Гарен улыбнулся. – К несчастью для него, его судьба – плестись в хвосте.
Окунь попал не в то горло. Я закашлялась.
Гарен ухмыльнулся.
– Я подумал, что вам это может понравиться. Если серьёзно, то моя личная сеть стоит больше четырёхсот миллионов и продолжает расти. Компания стоит больше миллиарда долларов.
– Зачем вы мне это говорите?
– Потому что мы обещали быть честными друг с другом, и я хочу, чтобы у вас была вся необходимая информация для принятия обоснованного решения.
Я замерла с бокалом в руке.
– В конце всего этого должно быть принято решение?
– Да. Я прошу вас выйти за меня замуж.
Как хорошо, что я не пила, когда он это произнёс.
– Вы меня не знаете, Гарен. Я не знаю вас. Помогите мне это понять.
– Брак – это партнёрство. Думаю, мы будем хорошими партнёрами. Мы похожи. Мы оба ценим семью, честность и знания. Мы выполняем одинаковую работу и посвящаем себя ей. Мы больше заботимся о репутации, а не о славе. Мы оба осторожны, потому что знаем, что поставлено на карту. Я думаю, мы бы хорошо поладили.
– И это никак не связано с генетикой?
Он вздохнул.
– Именно с генетикой это и связано. Если бы вы были взбаламошной авантюристкой, я бы все равно всерьёз рассматривал вашу кандидатуру, учитывая ваш набор генов.
– Как я понимаю, выбор не велик?
– Да. Мы – редкий вид, и когда мы выходим за пределы нашего собственного типа магии, всегда существует риск ослабления силы.
– Разве не было бы разумней подождать, по крайней мере, до испытаний, чтобы вы могли быть уверены?
Он отложил вилку.
– Мне не нужны испытания. Я знаю, что вы – Превосходная. Вы нарисовали волну Тремейн, даже не зная, что это такое. Это подтверждает, что ваши способности генетические, и они перейдут вашим детям. Это золотая жила.
– Угу.
– Вас беспокоит, что мы обсуждаем это, словно мы оба – редкий вид домашнего скота, который рассматриваем для разведения?
– Естественно, это меня беспокоит. Я человек, Гарен. У меня есть мечты и ожидания. Я хочу выйти замуж по любви, а не благодаря своим генам.
– Я тоже.
Правда.
Он вздохнул.
– Но всегда присутствует тот катастрофический момент, когда ожидания встречаются с холодной, жестокой реальностью. Я могу гарантировать, что наши дети будут могущественными Превосходными. Это редкая возможность для нас обоих. Вы – восходящий Дом. Вам нужно завести союзников, чтобы выжить. Вам нужно будет инвестировать в безопасность и персонал для себя и членов семьи, что означает стартовый капитал. Вам нужно будет научиться ориентироваться в водах Домов, кишащих акулами. Вам нужно обучение. Вы можете быть по природе сильнее меня. Мы не узнаем этого, пока не сойдёмся в схватке. Но в битве не на жизнь, а на смерть, я вас убью. У меня есть знания и опыт использования своей магии, а вам того и другого не хватает. Брак со мной гарантировал бы, что все эти потребности будут учтены.
Многое из того, что он сказал, имело смысл.
– А что это для вас?
– Партнёр, который действительно меня понимает. Кто-то, кто будет верен, кто будет работать со мной ради достижения общих целей. Кто-то, кто будет расти со мной, кто будет привносить ценный вклад. Очаровательная, интеллигентная женщина. Которая будет замечательной матерью. – Он умолк.
– Отношения со мной будут честными, Невада. Я не буду тебе лгать. Я не смогу, но даже если бы мог, не захотел бы. Мы оба знаем, что это обоюдоострый меч, но лучше выложить все здесь и сейчас.
– Я не люблю вас, Гарен, – сказала я честно.
– Я знаю. Как вы сказали, мы не знаем друг друга. Но я вам нравлюсь. Это хорошее начало. Со временем мы сможем полюбить друг друга. Я видел, как это случалось раньше. Именно так было у моих родителей. Моё детство было идиллическим, потому что отец любил мать и обращался с ней с уважением, она любила его и отвечала тем же. Никто из них не заводил интрижек. Они жили счастливо до болезни и, в конечном счёте, смерти отца три года назад. Брак по договорённости может быть успешным.
– Я не хочу выходить замуж, просто потому что подхожу по всем параметрам.
– А разве это не критерий для замужества? В брак вступают именно потому, что человек подходит по всем параметрам.
– Я уже в отношениях с другим человеком.
Он отодвинул тарелку и наклонился вперёд.
– Я сказал, что не хочу критиковать Рогана, но, возможно, мне придётся отступить от своего слова. Я действительно хочу этого, Невада. Это мой шанс.
Ух ты. Так ловко.
– Роган – яркая личность. Впечатляющий. Опасный, и эта опасность может нести некоторое очарование. Но он также непредсказуемый и безжалостный. Он меряет каждого по своей мерке. Он подвергнет вас опасности, считая, что вы с ней справитесь, и не сможет заметить момент, когда это будет не так. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать вам оказаться в опасной ситуации в первую очередь, потому что именно это должен делать муж. Спросите себя, будет ли он хорошим мужем? Хорошим отцом? Сможет ли он контролировать свой характер? Мы оба из больших семей. Вы знаете, до какого сумасшествия могут довести младшие. Подумайте о нем в роли воспитателя. Подумайте обо всем этом стрессе. Будете ли вы спокойны, оставляя его с детьми? Будете ли вы спокойнее, оставляя их со мной?
А он действительно хорош в этом. Гораздо лучше, чем я ожидала.
– Я предлагаю безопасность, стабильность и комфорт. Он предлагает возбуждение, опасность и риск. Я предлагаю брак – официальное соглашение, которое даёт вам права и защиту. Он это даже не рассматривал.
Гарен нагнулся вперёд и коснулся моей руки своими изящными пальцами. Личный контакт.
– Невада, суть в том, что мы с Роганом хотим двух разных женщин. Мне нужна умная, уверенная в себе, осторожная женщина, построившая собственный бизнес, понимающая верность и порядочность. Ему нужна воительница, та, кто сможет драться с ним вместе в последней рискованной авантюре, в которую он ввяжется. Ему нужен кто-то, кого люди будут бояться. Грубо говоря, он кайфует от этого. Если вы примете меня, вы возглавите вместе со мной корпорацию из списка журнала «Фортуна» со всем влиянием и безопасностью, которые приносит эта должность. Если останетесь с ним, станете как ваша бабушка. Вам нужно решить, кем вы хотите быть. В конце концов, все дело в семье.
