Текст книги "Сама себе фея (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Глава 13. ОТКРЫТИЯ
– Поймите же, что Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врет.
(к/ф 'Тот самый Мюнхгаузен')
Одни сказки читают, а другие в них живут.
(Макс Фрай 'Неуловимый Хабба Хэн')
– А эта тварь, представьте себе, хвост свой склизкий за собой тянет, и где этим хвостом проведет – там корка льда, на ногах устоять решительно невозможно!
– Никогда о таком не слышал! – в положенном месте подает реплику Тернис.
– Вот и я никогда – ни до, ни после… А поди за ним…
Викис – самый восторженный слушатель. Этим историям она готова внимать с утра до вечера. К сожалению, магистр Нолеро вовсе не готов выступать перед публикой, пусть даже и самой благодарной, приходится его уговаривать.
А началось все с того, что Викис добралась наконец до сборника легенд и преданий о 'великом и ужасном' магистре. В принципе, это было не так уж трудно: как и говорил Керкис, брошюра с этими историями (и даже не в одном экземпляре) обнаружилась в общей гостиной боевиков. Вот только… девушка продолжала чувствовать неловкость оттого, что ей придется демонстрировать свой интерес при ком-то, а гостиная практически никогда не пустовала. А когда Викис оказывалась там одна, ей зачастую было настолько не до того, что о подвигах магистра как-то и не вспоминалось.
Великий день, когда совпали сразу два обстоятельства – Викис оказалась одна в пустой гостиной и при этом помнила о своем интересе, – случился как раз накануне летней сессии. Времени на чтение не нашлось, и Викис попросту прихватила книжечку с собой в надежде прочитать на досуге. И вот теперь…
Теперь они с Тернисом проводили каникулы в имении наставника, и тот делил свои учебные часы между двумя подопечными. Так что, пока Ренс с Тернисом скакали по тренировочной площадке, оглашая округу звоном металла, а магистр Лернис пряталась от всего на свете в дальнем кабинете, закопавшись в какие-то бумаги, у Викис появлялся тот самый долгожданный досуг, позволивший Викис наслаждаться невзыскательным чтивом, составители которого явно не сдерживали свою фантазию: 'Ренс Нолеро и дюжина разбойников', 'Ренс Нолеро против стаи ухваргов', 'Ренс Нолеро в плену у демонов'.
Некоторых из тварей, упоминавшихся в рассказах, Викис не нашла ни в одном справочнике, а если ориентироваться на войны, в которых довелось участвовать легендарному Ренсу Нолеро, то магистр живет на этом свете не одну сотню лет. В конце концов Викис не выдержала и прямо спросила наставника, что из этого правда.
– Всё, – просто ответил магистр, – и ничего.
– Как это? – опешила ученица.
– Рассказчики брали за основу реальные события, но либо приукрашивали их в меру своей фантазии, либо довольно небрежно обращались с категориями места и времени, как это обычно и бывает.
С того дня им удалось несколько раз раскрутить магистра на истории из собственной жизни. Рассказчиком Нолеро был великолепным, а истории в его исполнении звучали ничуть не менее фантастично, чем в изложении авторов брошюрки, разве что без явных анахронизмов. Нет, хвастуном наставник не был, он не забывал о выдающихся заслугах других участников приключений, не пытаясь присвоить чужую славу, но тем не менее истории его поражали воображение. Ученики слушали, разинув рты, воздавая должное как мастерству рассказчика, так и его героическим свершениям.
А еще Викис украдкой поглядывала на Терниса – не только во время этих бесед. Случалось, и на тренировках бросала взгляд-другой. И – радовалась.
Парень словно бы оттаял окончательно, улыбался искренне и ясно, напряжение отпустило его. Но все же бывали мгновения, когда по лицу его пробегала тень. Что-то тревожило Терниса, какая-то тайна… И тайна эта была неприятной, даже болезненной. И еще каким-то образом связанной с ней, с Викис. Она сама уловила это, а потом ее догадки подтвердил ветер.
Здесь, в имении, общаться с ветром стало проще. Конечно, наставникам пришлось открыто рассказать обо всем. Впрочем, о записках неизвестного мага Викис, по въевшейся привычке скрытничать, умолчала, а магистры не стали спрашивать, как она пришла к этой магии. Возможно, ждали, пока она сама отважится поведать. Зато теперь она могла не таиться и не убегать подальше, чтобы встретиться с ветром.
Пожалуй, часы, проведенные с ветром, были не менее важны для познания мира, чем уроки наставников. Она знала, куда держат путь корабли на морских просторах и какой груз они везут в своих трюмах, что тревожит одинокого путника в горах, какие сны посещают солдат на дальней пограничной заставе…
В эти сны она могла не только проникнуть, но и влиять на них, с помощью ветра навевая новые образы и настроения. Вот только она не решалась на такое вмешательство, не чувствовала себя вправе.
А ветер… ветер искушал. Но в то же время Викис ловила его одобрение, когда она его искусам противостояла. Впрочем, ей это давалось легко. Куда труднее было удержаться от того, чтобы поделиться с кем-нибудь новыми знаниями. Нет, ветер не запрещал, но… Викис отчего-то казалось, что это будет неправильно.
Вообще, эти 'правильно' и 'неправильно' в последнее время играли значительную роль в ее жизни. Прежде чем совершить какое-либо действие, она словно бы нащупывала тропу впереди. Есть? Нет? Зыбко или твердо?
Раньше с ней вроде бы такого не было. С другой стороны, она ничего и не совершала. Ничего, что можно было бы назвать действием не только с точки зрения грамматики. И от того, расскажет ли она кому-нибудь свой детский секрет, не зависело ровным счетом ничего.
А теперь? Теперь она училась. Она впитывала в себя этот новый мир и постигала не только его историю с географией и основы магии, но еще и его этические границы. Почему и были для нее важны все эти внутренние 'правильно' и 'неправильно'. Даже в мелочах.
Вот прямо сейчас, например, Викис казалось правильным потревожить магистра Лернис в ее уединении и полюбопытствовать, чем она там занимается. И может быть, помочь.
И девушка решительно постучала в дверь.
– М? – глухо откликнулась наставница.
Викис просунула нос в щелочку:
– Можно?
– Заходи, – Майрита устало откинулась на спинку стула.
– Что это тут у вас? – Викис кивнула на разбросанные по столу бумаги.
– Наследство моего учителя, магистра Вертиса. Разбираю вот. Два года – а только сейчас руки дошли. Мы с Ренсом подозреваем, что именно благодаря ему ты попала в наш мир.
– Вот как? – у Викис на этот счет было свое мнение: она в глубине души была уверена, что без ветра тут не обошлось.
И не то чтобы ветер напрямую сообщил ей об этом… Да и как бы он смог? Однако что-то такое проскальзывало в их отношениях…
Но магистр Вертис, придворный маг Альетаны? Викис приблизилась к столу и уставилась на бумаги – большей частью разрозненные листы с непонятными символами, пометками, закорючками. Отдельно – несколько страниц, явно побывавших в огне. Они-то Викис и заинтересовали.
– Можно? – а рука уже потянулась, не дожидаясь разрешения, потому что удержаться было совершенно невозможно.
– Осторожно только, они совсем хрупкие!
Ничего, хрупкие – это не страшно, с таким Викис уже умеет обращаться. Нужно всего лишь создать тончайшую воздушную прослойку между пальцами и предметом. Это из бытовой магии… Зато теперь можно поднести к глазам… сокровище.
– Ты хоть прочесть-то это сумеешь? – скептически хмыкнула наставница. – Почерк у магистра… – Майрита задумалась, подбирая подходящий эпитет, но не нашла и в итоге ограничилась многозначительным молчанием.
– Сумею, – коротко отозвалась Викис.
Еще бы не суметь – да она этот почерк корявый вдоль и поперек изучила! Имя магистра Вертиса она не раз слышала от наставников, но до сих пор ей в голову не могло прийти, что магистр и тот таинственный маг, что спрятал (или забыл?) свои записи в книге, – одно и то же лицо.
Викис опустилась в свободное кресло и погрузилась в чтение. Хотя, конечно, 'углубилась' – это громко сказано: записи представляли собой обрывки мыслей – без конца, без начала, без связи между собой. Это могло бы быть дневником, если бы содержалось в одной тетради, но нет – казалось, мысли записывались на ту бумажку, которая в данный момент попала под руку, а потом эти бумажки собрали скопом и бросили в пламя камина, не столько скрывая тайны, сколько расставаясь с прошлым, подводя черту.
'Уходить не страшно… но Он тревожен и пытается сообщить мне свою тревогу не только наяву, но и в сновидениях… Плохо, что я не слишком хорошо научился различать оттенки Его эмоций и желаний, слишком поздно пришел… Понял, что он боится потери…..некому передать… Необходим четвертый, хотя бы один… за столько лет мои записи никого не привели… сам указал нужную страницу, теперь знаю, как… Хочется верить, что не зря…'
Поняла ли Викис что-нибудь из этих разрозненных, рассыпанных по отдельным листкам фраз? Ей казалось, что она близка к догадке, но… если допустить, что все именно так, как ей думается, то придется поверить в собственную исключительность, избранность. В то, что именно она нужна стихии, потому что здесь – в этом мире – таких не нашлось. Если, конечно, 'Он' – это Ветер. Или Воздух. И если те записи были намеренно спрятаны в школьной библиотеке. И если…
Слишком много было всяких 'если'. И Викис решила, что верить она подождет. Может, у нее просто слишком уж разыгралась фантазия? Наверняка ведь все эти слова можно истолковать и по-другому…
Девушка поднялась с кресла и молча положила листочки на стол перед наставницей.
– Поняла что-нибудь? – с любопытством взглянула на нее Майрита.
– Кое-что… наверно… да… – отозвалась Викис и в задумчивости покинула кабинет.
Спать ей в ту ночь почти не пришлось – мысли не давали. В конце концов она призвала ветер и отдалась на его волю, ибо только он в состоянии подарить сон, когда в голове царит такое безобразие.
Ветер надежд не обманул, навеял не только сон, но и сновидения – счастливые, умиротворяющие. И утром Викис поняла, что все волнения были зря. Какая, в самом деле, разница, чьей волей попала она в этот мир? Раз попала, значит, так было надо. Значит, здесь она нужнее. Да, она потеряла семью, но зато обрела друзей. Керкис, наставники, Тернис и всё братство… да и сам ветер – чем не друг? И учит нужному, и не давит, и развлекает, и на помощь придет, если потребуется. Ей нравится с ним. И ему с ней, кажется, тоже. Так почему бы и нет?..
Словом, с постели Викис вскочила бодрая и пылающая жаждой свершений… скромных, как раз по своему размеру.
Правда, день выдался странный. Сначала Тернис исчез. Не то что бы потерялся, просто отпросился у магистра Нолеров город, а Викис с собой брать не захотел. Поэтому весь наставнический энтузиазм Ренса достался ей одной, и вечером она покидала площадку едва ли не на четвереньках.
Тернис явился из города к вечеру, был задумчив, отмалчивался, когда Викис теребила его вопросами, а после ужина постучался к ней в комнату. Викис даже удивилась – она успела прийти к выводу, что парень сегодня к разговорам не расположен.
А он с порога:
– Я пришел поделиться с тобой своей тайной.
Викис отложила книгу и во все глаза уставилась на него. Тайны – это, конечно, захватывающе интересно… Но еще и тревожно, особенно если их открывают вдруг, без видимых причин.
А Тернис, проигнорировав свободное кресло, плюхнулся рядом с ней на подлокотник и приобнял девушку за плечи, прижав к себе. И говорил он горячим шепотом прямо ей в макушку, словно не решаясь заглянуть в глаза: – Я скрывал от тебя свое происхождение, потому что боялся, что оно встанет между нами. Сегодня у меня есть надежда, что этого не произойдет… Дело в том, что я сын короля Ирегайи…
– Принц! – глупо хихикнула Викис, пытаясь поймать разбегающиеся мысли.
– Не наследный… Теперь уже точно… И вообще бастард. Король не был женат на моей матери. Любил, но жениться на представительнице опального рода не мог. После ее смерти взял себе жену, она родила ему двух дочерей, но вот с наследником никак не получалось. Сегодня я получил письмо… от своего доверенного слуги – камердинера Троя… Мачеха родила сына. Теперь в Ирегайе есть официальный наследник престола, слава высшим силам…
– Постой, я не поняла… Ты этому рад, что ли?
– Да, – тихо ответил Тернис. – Для меня это означает свободу. Свободу выбирать, с кем идти по одному пути. Я никогда не хотел власти. Кроме того, надеюсь, я могу больше не бояться за свою жизнь.
– Как это? – выдохнула Викис.
– Очень просто… Мачеха всегда видела во мне угрозу. Если бы она не родила сына, трон после отца должен был унаследовать я, как признанный бастард. Не будь меня, власть перешла бы к одной из сестер… В общем, королева несколько раз пыталась избавиться от меня… подстраивала несчастные случаи. Я пытался говорить с отцом, но он не верил. Безвыходная ситуация: знаешь точно, а доказать ничего не можешь. Зато она имела массу возможностей влиять на отца, – горько усмехнулся Тернис, – не знаю, что она ему обо мне рассказывала, но я видел в его глазах боль и отвращение. Хотел уехать куда-нибудь, но отец не отпускал. Думал, позволит отречься от наследования короны – но нет… И тогда я уехал тайком. Устал бояться. Да и учиться очень хотелось. Я не стал брать чужое имя, сократил свое, и назвал девичью фамилию бабушки по материнской линии. Она бы точно не возражала.
– Как же тебя зовут на самом деле?
– Эатернис.
– Эатернис, – Викис попробовала это имя на вкус, покатала на языке, – принц Эатернис.
– Не принц, – шепнул парень, – просто Тернис. Для тебя – всегда.
– Почему? – она и сама не понимала, о чем спрашивает.
Но Тернис, кажется, понял:
– Потому что я теперь свободен. Потому что могу с чистой совестью выбирать, где и с кем быть. Я боялся рассказывать тебе об этом, потому что был связан – у наследника престола слишком много ограничений. Но я больше не наследник.
И Тернис провел пальцем по ее скуле, а когда она подняла голову, губами снял одинокую слезинку с ее щеки.
– Ты плачешь? Почему?
Если бы было так просто объяснить, почему катятся слезы из глаз! Как можно сказать парню, что тебе его просто жалко? Что болью в сердце отзывается его сиротское детство, взросление при дворе, где злая мачеха и интриги?
Да, у принцев тоже бывают злые мачехи. Им тоже нужны феи-крестные, вот ведь странно… Все-таки жизнь – не самая добрая сказка, даже если это жизнь в волшебном мире.
А потом Викис сидела на коленях у своего принца, а он накручивал на палец прядку ее волос. Она больше не плакала, а он ничего не говорил. Зачем, если все и так ясно?
Как-то незаметно девушка пригрелась в теплых объятиях и начала проваливаться в дрему, и парень осторожно переложил ее на кровать и тихонько вышел, оставив любимую наедине с невидимым Керкисом: пусть дух охраняет ее покой.
* * *
В гостиной загородного имения магистра Нолеро было тихо. Наставники молча переваривали только что отзвучавшие откровения нового ученика: о его прошлом, настоящем и надеждах на будущее.
Не то чтобы Тернису так уж нужно было рассказать им обо всем, да и вообще говорить о превратностях судьбы с кем-нибудь, кроме Викис. Но вот захотелось почему-то. Наверное, просто устал молчать, держать всё в себе, а тут вдруг прорвало. Ну и то, что магистры были наставниками, а значит, в какой-то мере, и опекунами сироты-ученицы, делало откровенность осмысленной и даже необходимой.
– Ты бы все-таки не спешил… – Майрита смотрела на него сочувственно и встревоженно.
– Да, парень, – Ренс поднялся, чтобы разлить вино по бокалам, – я бы посоветовал тебе не пороть горячку и… не питать ложных надежд. Преждевременных. Поверь моему чутью.
– И что же сообщает вам ваше чутье? – с мрачным сарказмом осведомился Тернис.
– Что все еще может измениться. И не раз. Причем измениться круто. А своему чутью я привык доверять, оно не раз спасало мне жизнь и уберегало от неприятностей. И тебя убережет, если прислушаешься.
Чутье мага – это да… это серьезно. Такое заявление не проигнорируешь. С другой стороны… а что такого он собирался делать? Всего лишь перестать скрывать свое отношение к Викис. От нее. От себя. Да и от остальных тоже.
И Тернис, улыбнувшись своим мыслям, с явным облегчением откинулся на спинку стула и сделал первый глоток из своего бокала.
Всё будет. Пусть не сразу, пусть не слишком легко и даже окольными путями, вопреки прихотливо меняющимся обстоятельствам, но – будет. Он ведь тоже маг. И у него тоже есть чутье.
Часть II. ФЕЯ НА ТРОПЕ ВОЙНЫ
Глава 1. ОПАСНЫЕ ТАЙНЫ
У обычных людей так много приключений, в то время как чудаки все время жалуются на скуку.
(Г. К. Честертон 'Ортодоксия')
– Это я удачно зашёл…
(к/ф 'Иван Васильевич меняет профессию')
– Нет, это ни в какие ворота не лезет! Они что думают, нормальный человек способен все это запомнить?!
– А кто здесь нормальный человек? – нагло ухмыльнулся Керкис.
– Ах ты!.. – гневно выдохнула Викис и запустила в языкатого фамильяра подушкой, благо теперь, когда он пребывал в материальной форме, это могло возыметь некоторый эффект.
Могло. Но не возымело. Даже во плоти дух обладал сверхъестественной скоростью и реакцией, поэтому подушка, пролетев через то место, где Керкис находился еще мгновение назад, шмякнулась о стену и обрушилась на пустующую кровать Кейры.
Соседка в эти выходные отправилась на какое-то семейное торжество, а потому комната была в полном распоряжении Викис. Ну и Керкиса, конечно, который получил возможность, как он выразился, 'размяться' – погулять в материальном виде.
Впрочем, разминался он почти каждую ночь, охотясь на мелкую и не очень живность в школьном парке и за его пределами – передвижениям духа школьная защитная система никак не препятствовала.
– Это потому что ты дух? – спросила как-то Викис.
Ее беспокоило, что такие полуматериальные создания могут шастать туда-сюда, а значит, защита школы несовершенна.
– Это потому, что я твой фамильяр. Твой, понимаешь? – снисходительно пояснял Керкис. – У меня привязка внутри есть.
Пикировки с язвительным фамильяром скрашивали заполненные учебой выходные. Вот так метнешь подушку – и на душе легче становится. Не слишком красиво, конечно, не по этикету, но духу-то ничего, он отскочит или развоплотится, а потом вернется и на время прикусит свой острый язычок и даже, может быть, погоняет Викис по материалу. По этому самому этикету.
Друзья удивлялись, что Викис, девушка неглупая и с хорошей памятью, столько времени над таким несложным, в общем-то, предметом проводит. Но поди объясни, насколько для нее это все ново – то, что у других с детства на слуху. Даже у лесных, которые в городах почти никогда не селятся.
А этикет – это не только ложки-вилки и глубина реверанса, это еще и обращения к знати разных рангов, к горожанам, к селянам, которые от страны к стране меняются. Говорят, это пережиток с тех давних времен, когда в каждом государстве на своем языке говорили. Когда это было, никто и не помнит уже, но вот культурные различия оказались куда более цепкими, чем людская память. И учи теперь, Викис, кого сиятельным называть, а кого пресветлым.
В некоторых странах, в том же Сайротоне, например, верхушка общества так сложно устроена, что жизни, наверно, не хватит, чтобы во все это вникнуть. В Ирегайе попроще, никаких тебе графьев-баронов, три круга: малый – это приближенная к трону знать, средний – рангом пониже, и большой – все остальные дворяне. Три вида приставок к фамилии, три формы обращения. Везде бы так!
Правда, лазеечку для себя Викис все-таки нашла: ветер. Конечно, стоило немалого труда объяснить тому, кто общается за пределами слов, что именно ей нужно. Зато теперь можно было каждую ночь смотреть 'кино' со сценами из жизни высшего (и не только) света разных королевств, когда-то подсмотренными и подслушанными пронырливым ветерком. Такие вот наглядные материалы к курсу этикета. Ну а что? Каждый выкручивается как может.
Зато с бытовой магией у Викис проблем теперь не было: магистр Лернис так натаскала ее за каникулы, что магичила она теперь автоматически, не задумываясь. Ответственная наставница считала сложности ученицы своим упущением и очень сокрушалась по этому поводу:
– Вот ведь! Не надо было твое обучение полностью на откуп этому вояке отдавать…
Впрочем, 'вояке' Викис была очень признательна – и за физическую подготовку, и за магическую. Взять хотя бы тот щит, который спас их с Кейрой при отборе. Ну, насчет 'спас', это, конечно, преувеличение: теперь-то она понимает, что всего на мгновение опередила декана со своим щитом, но все равно отрадно сознавать, что она это сумела.
С Кейрой, кстати, они потом обсуждали то происшествие. Ее удивило, что соседка тогда так спокойно отнеслась к нападению. Оказалось, такие вот вспышки у разочарованных выбором 'ока' абитуриентов – явление вполне обычное. Кейре еще раньше брат рассказывал, предупреждал, чтобы не пугалась, если что, – еще ни разу от этих бедняг никто не пострадал. Чаще всего тяжело воспринимали выбор кристалла те, кто мечтал о карьере боевого мага или целителя. Но если первые реагировали агрессивными вспышками, то вторые – слезами и пафосными выступлениями о несправедливости жизни.
А этой осенью Викис неожиданно пришлось вспомнить о прошлогоднем событии, когда в столовой она столкнулась с той самой девицей, что на них тогда напала.
Той – да не той. Вроде бы и одета похоже, не изменила прежним привычкам, и стрижка такая же, а взгляд – другой.
Разговорились. Оказалось, таким буйным после снятия приступа агрессии предлагают выбор – блокировка дара или год в специальной школе, где обучают самоконтролю и другим полезным вещам. Но сразу предупреждают, что 'око' едва ли изменит в будущем свое решение.
Тиллис – так звали девушку – провела положенный год в этой школе, а теперь вернулась и поступила в ШМИ. На артефакторику. Кристалл, как и ожидалось, остался верен своему выбору. Только теперь Тиллис не только не возражала против него, но даже обрадовалась: в спецшколе познакомилась поближе с будущей профессией и оценила ее. В общем, Викис послушала ее и решила, что артефактор из этой девушки выйдет знатный – такая увлеченность предметом дорогого стоит.
Радостно бывает, когда понимаешь, что кто-то нашел себя.
Викис, например, на родном боевом факультете чувствовала себя вполне на месте, хотя до сих пор не имела возможности применить свои умения по-настоящему. Но учиться ей нравилось, а братство было вообще вне всяких похвал – и талантами своими, и дружеской поддержкой.
Теперь они, наконец, начали изучать не только защиту, но и приемы магических атак. Правда, Викис все еще не представляла себе, как она сможет применить боевую магию против человека, но… может, ей и не придется никогда. В конце концов, на континенте уже давно не было серьезных военных заварушек, а идти в стражу и ловить преступников Викис вроде не планировала. Вот против тварей – это да. Их существование было настолько противоестественным, что жалости к этим созданиям Викис не испытывала совершенно.
Кроме того, добавился новый предмет – теория и практика защитных структур, и тут учили не себя и товарищей щитом заслонять, не контур на месте ночлега устанавливать, а настоящие охранные системы – с защитой от проникновения посторонних, противопожарными чарами, замысловатыми ловушками и прочим арсеналом параноиков.
Предмет этот существовал на стыке общей магии и боевой, но у боевиков были свои тонкости, так что их обучали отдельно.
И на этих уроках Викис ощущала себя персонажем захватывающего приключенческого романа едва ли не в большей степени, чем на боевом полигоне. У девушки даже креативная жилка проявилась, о существовании которой Викис до сих пор не подозревала. Проявилась – и из нее, как из рога изобилия, сыпались предложения по усовершенствованию охранных систем. Не всегда толковые, но Викис это нисколько не смущало: все равно ужасно интересно.
Собственно, именно в процессе обдумывания очередной сногсшибательной (в буквальном смысле этого слова) идеи Викис и забрела в этот раз в библиотеку.
Разжившись парочкой редких изданий, пылившихся на дальних стеллажах в полном забвении, девушка забралась на свое излюбленное место – верхнюю ступеньку лестницы – и углубилась в увлекательный мир защитных плетений. На структуру, которая могла лечь в основу замысловатой ловушки, она наткнулась довольно быстро и теперь самозабвенно мусолила ужасно перспективную схемку и прилагающийся к ней текст, так и эдак примеряя к этому свои задумки, когда…
Что? Правильно! Не то чтобы это место было каким-то заколдованным, интересные разговоры Викис слышала здесь куда реже, чем просто читала книжки, но… готова была всегда.
Вот и сейчас она удивительно вовремя вынырнула из своих раздумий и напрягла слух. И не зря. Знакомая сцена: те же двое и третий невидимый.
А разговор по ту сторону стеллажа с первых слов принял неприятный оборот, словно серая мышь… нет, змеища!.. специально вызвала Малену в библиотеку, чтобы в свое удовольствие пошипеть ей в лицо.
– Хорошо ли ты подумала, сестри-и-ица?
Вот как… Сестрица, значит. А на вид и не скажешь – яркая красавица Малена и серое невзрачное нечто…
– Тоже мне, сестрицу нашла! – фыркнула Малена.
– Ничего… Не хочешь быть сестрицей, будет тебе другое… родство, – шипела серая, – а отцу, между прочим, я всё-о-о рассказала.
– И что отец? – делано равнодушно спросила Малена.
– Ждет, дорогуша, когда ты оступишься и вылетишь отсюда с треском.
– С чего бы это мне оступаться? Я учусь, у меня дар… И я стану целителем, чего бы мне это ни стоило. И тогда отец утратит надо мной всякую власть.
– Ничего дорогая я тебе помогу… оступиться.
Дальше послышалась короткая возня, сдавленный вскрик и возмущенный возглас Малены:
– Ты меня уколола!
И тишина.
Обеспокоенная Викис начала было спускаться, чтобы посмотреть, что же такое произошло там, за стеллажом, но Малена внезапно снова заговорила, только уже совсем другим голосом, полным растерянности и недоумения:
– Вири?.. Что случилось, почему мы здесь?
– Ничего страшного, сестричка, просто тебе стало нехорошо в библиотеке, и я усадила тебя здесь. Тебе уже лучше?
– Д-да… Кажется, да.
– И ты готова меня слушаться? – вкрадчиво прошипела змеища.
– Да… Да, Вири, я буду слушаться.
– Тогда пойдем отсюда, и я по дороге расскажу тебе, что ты должна сделать.
Шаги – и снова тишина.
И Викис застыла на своей лестнице, пытаясь справиться с волнением… нет, пожалуй, даже со страхом.
Что случилось сейчас? Чему она стала свидетельницей? Почему дерзкая, гордая Малена так изменилась в считанные мгновения и теперь готова слушаться ту, которая до сих пор была ей явно неприятна? Укол… Зелье? Никогда Викис ни о чем подобном не слышала.
Боевикам преподавали алхимию, но в ограниченном объеме: целебные зелья (преимущественно для излечения ран и ожогов), укрепляющие, базовые знания по ядам и противоядиям… ну и всякие газообразные составы, способные на время вывести из строя противника. Но зелье, которое может изменить или подчинить человека? Викис подозревала, что этому и на факультете алхимии не обучают. И уж во всяком случае не на втором курсе…
А если поискать?
Час был еще не слишком поздний, поэтому Викис спустилась с лестницы, разложила по местам книжки, которые читала наверху и, вздохнув, полезла в каталог.
За два часа копания в справочниках по алхимии, Викис лишний раз убедилась в том, что знания по этому предмету у нее самые скромные, а еще пришла к выводу, что сведения по подобным составам, если они и существуют, в открытом доступе не хранятся. Что, в общем-то, вполне объяснимо.
Керкис, призванный обеспокоенной хозяйкой прямо в библиотеку, заявил, что с такими зельями никогда не сталкивался, даже и не слыхивал о них – ни в той жизни, ни в этой.
– И что же мне делать? – расстроилась Викис.
– А что ты можешь сделать?
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – но ведь что-то готовится… что-то нехорошее. Нельзя же это так оставить!
– Ты все равно не можешь заранее знать, что произойдет и когда.
– Значит?
– Значит, будешь действовать по обстоятельствам.
В тот вечер, несмотря на усталость и поздний час, Викис долго не могла заснуть – всё прокручивала в голове услышанное.
В принципе, ситуация была более-менее понятна… если только допустить, что зелье подчинения действительно существует. Неясно только, чего добивается эта странная девушка, к каким действиям принудит Малену. И можно ли вывести интриганку на чистую воду, до того как случится что-нибудь непоправимое. По всему выходило, что нет. Не с чем ей сейчас идти к ректору.
Подслушанный разговор? Не факт, что его нельзя истолковать как-то иначе. А если вспомнить, что разговор был не один, то это и вовсе саму Викис не в лучшем свете показывает: однажды можно случайно оказаться тайным свидетелем чужой беседы, но раз за разом… И даже не это главное: если копать начнут, могут и до той давней истории с 'правдолюбом' докопаться, и тогда Малене это выйдет, опять же, боком, без всяких дополнительных козней змеищи. С такой 'помощью' никакие враги не нужны.
По обстоятельствам?
Значит, ждать, пока грянет гром. Но за Маленой все-таки присматривать, если получится.
* * *
Адептка Вирина Хейст полуночничала. В комнате она жила одна, поэтому никого своим ночным бдением потревожить не могла.
Спать ей мешали вовсе не муки совести – это понятие было девушке совершенно незнакомо, – а возбуждение после успешного шага на пути к исполнению своих желаний. И предвкушение.
– Вот они у меня где будут! – Вирина крепко сжала маленький кулачок. – Вся семейка. Ух!
Однако спать все-таки надо было ложиться, завтра предстоял еще один учебный день… И Вирина накапала в стакан с водой успокоительное зелье, залпом опрокинула в себя получившийся напиток и удовлетворенно почмокала губами: все же светлая была идея – к традиционному успокоительному сбору добавить немного истхи. Свойства зелья не изменились, зато какое приятное послевкусие!
* * *
Почтенному магистру Менгису тоже, наверно, не помешал бы глоток-другой успокоительного, но господин ректор довольствовался все же вином – весьма недурным, подаренным по случаю старым приятелем Ренсом Нолеро.
Вино, к сожалению, не помогало.
А все потому, что у ректора были предчувствия. В конце концов, он не был бы ректором, если бы не умел 'слышать' свою школу и улавливать растущее напряжение.
В этот раз очаг был крохотным, и возможный 'взрыв' грозил зацепить одного-двух адептов, никак не больше. Но для магистра Менгиса, который давно уже сросся со школой и ощущал себя – как, впрочем, и каждого ученика – ее частью, любая потеря была велика.
И что самое главное, он был не в состоянии уловить источник опасности, а значит, не мог предотвратить грядущие неприятности.
