Текст книги "Сама себе фея (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Глава 7. ТАЙНЫ ДОЛЖНЫ ОСТАВАТЬСЯ ТАЙНАМИ
Выдать чужой секрет – предательство, выдать свой – глупость.
(Франсуа Мари Аруэ Вольтер)
Пусть меня поглотит бездна, пусть грифы расклюют мои высохшие кости, пусть я никогда больше не попробую мороженого, если нарушу эту великую тайну!!!
(Туве Янссон 'Муми-тролль и комета')
День, на который был назначен доклад по теории магии, близился, а Викис уже временами жалела, что вызвалась его делать. С одной стороны, благодаря подготовке к докладу, она узнала много нового – в том числе и о магии призыва, с другой – магистр Нейм Хуплес почему-то проникся к ней неприязнью, и доклад на его занятии грозил превратиться в настоящее испытание: Викис уже видела однажды, как этот магистр 'разделывает' неугодного ему адепта, и зрелище оставило гнетущее впечатление.
Но раз уж ввязалась, не оставалось ничего иного, как стиснуть зубы и идти до конца. Собственно, и пройти оставалось не так уж много: какая-то паршивая неделя, до отказа заполненная зубрежкой, подготовкой наглядного материала и показательными выступлениями.
Викис, конечно, предпочла бы выступать перед Кернисом, но соседка, заслышав из ванной научные выкладки о применении речи в магии, могла истолковать все… неправильно. Посему бедной Кейре самой предстояло стать первой жертвой будущей докладчицы.
Жертва из нее получилась так себе: она старательно искала глазами взгляд соседки, заставляя ту нервничать, или хихикала в самый неподходящий момент.
– Кейра Ност! – возвещала Викис, подражая ядовитым интонациям магистра Хуплеса. – Вы услышали в этом что-то смешное? Пожалуйста, поделитесь с остальными. Возможно, мы разделим с вами веселье. Или покиньте аудиторию и возвращайтесь, когда успокоитесь.
Кейра всхлипывала, вытирая выступившие на глазах слезы, и тут же снова прыскала, стоило ей взглянуть на соседку:
– Викис… ты извини… но так похоже!.. Ты только…. Ой!.. – давилась она смехом. – При самом магистре не вздумай его передразнивать, а то он тебе до конца учебы не простит.
– Да он меня и так уже невзлюбил, – вздыхала Викис, – ума не приложу, за что.
– Ты правда не знаешь, что ли? – удивилась Кейра.
– Не-а.
– Так он давно с магистром Нолеро на ножах. А в школе уже всем известно, что ты его ученица.
– Вот так влипла…. – огорченно пробормотала Викис.
Расплачиваться за чужую вражду ей совсем не хотелось. Равно как и принимать на себя удары, предназначенные наставнику, как бы тепло она ни относилась к магистру Нолеро.
Однако отступать было некуда.
Поэтому в назначенный день и час Викис стояла перед рядами слушателей, безуспешно пытаясь унять дрожь в руках. Кажется, чтобы справиться с подобными страхами, полагалось смотреть поверх голов, воспринимать аудиторию как безликую массу. Но Викис хотелось сделать наоборот: обнаружить в этой массе знакомые лица, найти поддержку в глазах друзей
Первым она поймала взгляд Терниса, и он улыбался. И остальные – рядом с ним. Как обычно. И только эта обычность – все на своих местах – помогла ей взять себя в руки. Дальше все было почти гладко – Викис действительно неплохо подготовилась. Она благоразумно придержала часть вычитанного в книгах, не стала рассказывать всё, и не прогадала: по окончании доклада Хуплес засыпал ее вопросами, да не простыми, а с подковыркой. Раз за разом он пытался нащупать слабое место в знаниях адептки. Пока безуспешно, но Викис – как и сам магистр – знала, что всему есть предел, и если Хуплес сейчас не остановится, то засыплет ее. Впрочем, именно этого он и добивался. Викис начинала кипеть, профессор улыбался, готовясь праздновать победу, и в этот момент над рядами безмолвно внимающих безнадежной дуэли адептов взметнулась одинокая рука. Лертин.
– Что вы хотели, адепт… м-м-м… Флам? – Хуплес был явно раздражен отсрочкой своего триумфа. – Я хотел напомнить вам, уважаемый магистр Хуплес, что вы сейчас требуете от первокурсницы знаний, соответствующих третьему году обучения, не раньше, – красавчик Лертин одарил зал обаятельнейшей из своих улыбок, – адептка Кром уже продемонстрировала знания, выходящие за рамки программы и заслужила отличную оценку. Уверен, многие из присутствующих здесь готовы засвидетельствовать это… перед ректором и советом преподавателей.
Это была угроза. Даже не завуалированная, а вполне открытая: свидетельство студентов могло пошатнуть репутацию преподавателя среди коллег и поставить под сомнение его компетентность. Это даже Викис уже усвоила. Знал об этом и магистр Хуплес, поэтому теперь измотанная допросом адептка с напряжением наблюдала, как преподаватель, недовольно поджав губы, тянется к стилусу. Один росчерк. Вспышка, как свидетельство того, что оценка принята. И едва ощутимая вибрация браслета. Викис украдкой бросила взгляд на запястье: отлично. Что ж теперь, она может задать интересующие ее вопросы, на оценку это больше не повлияет.
– М-м-м… Магистр?
– Слушаю вас, адептка, – Хуплес не скрывал своего недовольства.
– Готовясь к сегодняшнему выступлению, я соприкоснулась с темой, которая в некоторой степени перекликается с темой доклада, однако противоречит всему, что мы усвоили из занятий теорией магии. Я читала о повелителях стихий…
– Адептка, – по тонким губам магистра Хуплеса зазмеилась неприятная улыбка, – вы готовились к докладу по сборнику народных сказок и легенд?
По аудитории прокатилась волна смешков.
– Я готовилась по научной литературе, представленной в школьной библиотеке, – сердито возразила Викис, – повелители стихий упоминаются в книге…
Договорить ей магистр не позволил, он спешил закрепить свой успех:
– Я не знаю, почему ваш наставник так спешил запихнуть вас в школу. Вероятно, связь с малолеткой даже на его репутации могла сказаться губительно, вот и избавился… Но я бы вам посоветовал, адептка, еще годик-другой поиграть в куклы, послушать сказки на ночь в исполнении своего… наставника, а потом вернуться сюда, и если Око сочтет, что вы уже доросли, снова поступить на первый курс.
Викис вспыхнула. Злые слезы подступили к глазам, а злые слова просились на язык, однако сорваться не успели. Раздался хлопок – это Тернис, вставая, откинул крышку стола
– Ваши слова оскорбительны как для адептки, так и для ее наставника. Произнося их, вы опорочили звание мага, и вам придется взять их обратно.
– Нет! Это вам, адепт, придется покинуть аудиторию за вмешательство в урок!
– Это не урок, а балаган, который не делает вам чести, магистр, – спокойно отозвался Тернис, – однако аудиторию я покидаю.
Тернис неспешно собрал свои вещи и спустился по рядам вниз. За ним, не говоря ни слова, потянулись остальные боевики.
– Куда?! – возмутился Хуплес. – Я не разрешал вам уходить!
Однако никто ему не ответил. Малко молча подошел к ошарашенной Викис, взял ее за руку и вывел из аудитории вслед за остальными.
– К ректору? – осведомился он, закрыв за собой дверь.
– Сначала к нам, – не согласился Ренмил, – составим письменное заявление по всей форме.
– А ты умеешь? – заинтересовался Грай.
Тот кивнул. Говорить больше было не о чем.
В гостиной боевиков Ренмил уселся за стол и быстро-быстро застрочил что-то на листе бумаги.
– Годится? – поставив последнюю точку, он подтолкнул свое творение Малко и Лертину.
Те склонились над листом. Пробежав глазами текст, Лертин потянул у Ренмила из руки стилус и своей подписью засвидетельствовал правдивость изложенного. За ним подписались все остальные.
Только Викис молча сидела в углу, не спеша присоединяться к борьбе за торжество справедливости. Собственно, ее свидетельство и не требовалось: она в этом конфликте была вроде как пострадавшей стороной. От собственной глупости пострадавшей. Вот кто тянул ее за язык? Чувствовала ведь, что не стоило задавать этот вопрос Хуплесу. И сама для себя решила, что будет держать в тайне все связанное с магией призыва. И так прокололась! Пусть и не сильно раскрылась, самую малость, но вызвала нежелательное внимание к себе, да еще чье?! Сама дала ему оружие в руки, сделала себя уязвимой. Пусть даже только для насмешки, но… Терпеть насмешки не хотелось. Больно и обидно.
Грай вызвался отнести письмо ректору. Хотели сперва пойти все вместе, но Викис наотрез отказалась, а оставлять ее в одиночестве ребята не захотели. Поэтому дождались возвращения Грая и пошли на ужин все вместе.
В компании боевиков никто не решался задирать Викис или подтрунивать над ней, но вот взгляды… взгляды были весьма красноречивы – насмешливые, снисходительные, порой даже презрительные – и деться от них было некуда.
Под этими взглядами Викис краснела, бледнела, давилась ужином и злилась на себя – за то, что не может отнестись к ним спокойно и равнодушно или, по крайней мере, не показывать столь явно, что они ее задевают.
Поэтому столовую она покидала стремительным шагом и едва успела закрыть за собой дверь комнаты, чтобы дать наконец волю слезам. Кейра влетела следом за ней, но остановилась на пороге и оглянулась через плечо. Взгляд ее, исполненный мольбы о помощи, был истолкован верно, и комната наполнилась первокурсниками боевого факультета.
Но Викис всего этого не видела, не слышала и не ощущала – она самозабвенно рыдала. Теперь это не были злые, бунтарские слезы, какие несколько месяцев назад пролились в королевском парке. В этот раз девушка оплакивала свое сиротство, свою оторванность от дома, от родного мира. Многое виделось ей отсюда совсем другим: и мама, оказывается, вовсе не отталкивала ее, просто чуточку преждевременно сочла свою девочку достаточно взрослой и требующей меньше внимания, и отчим вовсе не притеснял, хотя и был строг с ней, и…. Все это – в прошлом, в далеком и недоступном 'где-то', а может быть, и вовсе нигде. И никто не возьмет на руки, не прижмет к сердцу, не подует на ушибленную коленку, не скажет самые нужные слова, которые единственно могут утешить.
Когда Викис почувствовала сильные руки на своих плечах, она сжалась и затихла. Когда эти руки оторвали девушку от подушки, в которую она вцепилась, бережно подняли и усадили на чьи-то надежные колени, прижав к груди и ласково поглаживая по спине, она уткнулась носом в мужскую рубашку и всхлипнула в последний раз.
– Ну что ты, малышка, – утешительно бормотал ей в макушку Тернис, – ничего ведь страшного не случилось. Подумаешь…
– Домой хочу… – проскулила Викис ему в рубашку. – К маме.
Она понимала, насколько глупо и по-детски это звучит, но ничего не могла с собой поделать. У нее не хватало сил быть Викис, она хотела еще немножко – ну хоть разок! – побыть маминой Викушей.
– Я думал, ты сирота, – вклинился не слишком тактичный Грай. – А где твой дом?
– Далеко, – вздохнула Викис, – очень-очень далеко. Боюсь, я никогда не смогу туда вернуться.
– Брось, – подала голос Кейра, – ничто не может быть настолько далеко. Если у тебя не хватает денег, чтобы съездить домой на каникулы, ты только скажи, я помогу.
– Мы все поможем, – заявил Лертин.
– Не поможете. Нет таких денег… – Викис уже почти успокоилась. – Нет таких дорог, которые ведут к моему дому…
– Сплошные тайны и загадки, – хмыкнул Тернис у нее над головой.
– Ой, и кто бы говорил о тайнах! – Викис наконец оторвала голову от груди парня и с возмущением уставилась на него.
– Если ты о работе, то… – Тернис помедлил, потом вздохнул и продолжил: – Я мою посуду в таверне. Просто стеснялся признаваться.
– А что в этом такого? – удивилась Викис. – Я тоже целый год зарабатывала на пропитание мытьем посуды. Причем на пропитание в буквальном смысле: денег я за эту работу не получала, только еду и крышу над головой, – ага, и рабскую метку на ауре, но об этом говорить необязательно. – Нет недостойной работы, бывают недостойные люди, – пафосно подытожила Викис свое выступление и, сама не зная почему, добавила: – Только я думаю, что это не единственная твоя тайна.
Ответить Тернис не успел, потому что в этот момент заговорила Кейра. Выглядела она при этом странно – безжизненное лицо, взгляд в никуда, – и слова, которые она произносила звучали не менее удивительно:
– Откроются тайны… нежданной прибылью… Прибыль подарит надежду мнимую… Обернется надежда утратой и болью… Застонет земля под чужой рукою… Ложь воцарится на троне, но внемли: вернутся под руку хозяина земли… Помощь от братьев прими, не тяни, ветра доверие не обмани…
Кейра умолкла так же неожиданно и резко, как начала говорить, зажмурила глаза, потом распахнула их широко, испуганно, побледнела чуть не до синевы и выдавила хрипло:
– Опять…. брата… позовите, – и, зажав рот рукой, бросилась в ванную.
Из-за неплотно прикрытой двери было слышно, как ее рвет. Кто-то сорвался за Крейлом, братом Кейры, Викис даже не заметила, кто это был. Она зашла в ванную следом за соседкой, приобняла девушку за плечи, помогла умыться, а потом вывела и усадила на кровать.
Крейл влетел в комнату через несколько минут и кинулся к сестре:
– Опять? – спросил упавшим голосом.
Та только кивнула.
Крейл обвел глазами собравшихся. Тревога и мольба были в этом взгляде.
– Мы никому не скажем, – ответил за всех Лертин.
– Никому, – поддержал Тернис.
– Поклянитесь, – хрипло прошептал Крейл.
– Я готов принести клятву, – включился Ренмил.
– И мы, – не остались в стороне 'близнецы'
– Стойте! – вмешалась Викис. – Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
Крейл ошарашенно уставился на девушку.
– Я объясню, – вздохнул Лертин, – просто странно, что ты не знаешь. Должно быть, ты дейтвительно из очень далеких краев. Дело в том, что Кейра пророчица. Она подданная Альетаны, а по законам этой страны те, у кого проявился пророческий дар, не имеют права учиться магии. Семья должна сообщить о пророке государственному чиновнику… Я ведь правильно понял, что это не впервые, но ваша семья никого извещать не стала? – Крейл кивнул, и Лертин продолжил. – После совершеннолетия пророк поступает в полное распоряжение короны… для развития дара. Вот только развитие это несколько своеобразное: человека начинают поить специальными составами, которые, во-первых, подтачивают разум, а во-вторых, вызывают привыкание. В итоге человек постоянно пребывает в сумеречном состоянии, зато пророчествует не от случая к случаю, а когда ему задают особые вопросы. Это не афишируется, но, тем не менее, тайной не является.
– Ужас какой! – Викис поежилась. – Крейл, а что бы ты сделал, если бы это случилось не в такой компании, а когда мы с Кейрой наедине?
– Я заставил бы тебя молчать.
И Викис вздрогнула от его тяжелого взгляда и от этих слов.
– Я принесу клятву, – ответила Викис, – не потому что испугалась твоей угрозы. Просто я считаю, что это неправильно и несправедливо, и не желаю такой участи ни своей подруге, ни кому-либо другому.
И в маленькой комнате школьного общежития прозвучали слова магической клятвы, замыкающей уста. Восемь раз подряд.
Уже засыпая, Викис подумала о том, что некоторые тайны должны оставаться тайнами – слишком уж они опасны, слишком уж много боли они содержат в себе…
* * *
Если бы почтенный ректор знал, что происходит в эти минуты в общежитии боевиков, он мог бы подумать, что одной тайной у первого курса стало меньше… Но для него тайна Кейры продолжала оставаться тайной. Магистр Менгис не опускался до того, чтобы шпионить за адептами, да и некогда ему было, поскольку как раз в это время он выговаривал магистру Хуплесу за недостойное поведение.
Магистр внимал ему молча, но сполохи в его карих глазах свидетельствовали о том, что Хуплес пребывает в ярости и убежден, что отповедь ректора он не заслужил.
– Вы все поняли, магистр? – спросил наконец утомленный ректор.
Он был хорошим управленцем, но терпеть не мог разборок с подчиненными.
– Я понял, – сквозь стиснутые зубы выдавил магистр Хуплес. – Разрешите идти?
– Идите.
Едва дождавшись, пока за Хуплесом закроется дверь, почтенный ректор резво кинулся к бару и налил себе… нет, на этот раз не вина, а кое-чего покрепче. Очень нуждался после такой неприятной беседы. После его прикоснулся к амулету связи, вызвал магистра Нолеро и поведал ему о неприятной ситуации. Кому-кому, а Ренсу обязательно надо было дать знать.
Магистр Хуплес тем временем, сердито чеканя шаг, топал в свои апартаменты. Впрочем, к тому моменту, когда магистр очутился в собственной гостиной, он уже успокоился и даже решил, что будет делать дальше, ибо картинка у него в голове сложилась однозначная. Она состояла всего из двух фрагментов: записи о происшествии, оставленной магистром Сапхой в журнале дежурств и сегодняшнего вопроса, который эта выскочка, протеже мерзавца Нолеро, задала на лекции. Магистр был горд, что сумел сделать выводы из столь скудных данных, и заранее радовался своей победе – не столько над малолетней адепткой, сколько над давним врагом. А всего-то и надо, что взять в руку амулет связи и передать полученную информацию в нужные руки. Что он и сделал.
Магистр не догадывался, что у этого разговора имелся незримый свидетель.
А Керкис… высший дух теперь не только мотал на ус. Он был готов действовать – и действовать решительно.
Глава 8. ПОДОЗРЕВАЕМАЯ
Никакая другая часть тела не вредит человеку больше его собственного языка.
(Дмитрий Емец 'Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем')
…нам часто приходится выбирать: или чувствовать себя последним дураком, или уж быть им на самом деле
(Гилберт Кийт Честертон 'Странное преступление Джона Боулнойза')
Утром Викис разбудил стук в дверь. Она подскочила, не открывая глаза, и, как была, в мятой пижаме, под недоуменным взглядом соседки поплелась открывать.
За дверью обнаружился дежурный по общежитию старшекурсник.
– Кром? – уточнил парень.
Викис согласно кивнула.
– Тебя вызывают в ректорат.
От удивления Викис окончательно проснулась:
– Что, прямо сейчас?
– Угу, – подтвердил парень, – я должен тебя проводить.
Это было странно: уж до ректората первокурсница точно может дойти, нигде не заблудившись. Но спорить девушка не стала:
– Тогда подожди, я должна умыться и одеться.
Парень вздохнул и привалился к стенке, приготовившись к долгому ожиданию. Викис аккуратно прикрыла дверь комнаты, пожала плечами в ответ на невысказанное удивление соседки и отправилась в ванную – умываться и одеваться, как и было заявлено.
Однако в ванной ее уже поджидал озабоченный Керкис:
– Слушай меня внимательно, Викис. На тебя донесли, что ты баловалась магией призыва.
– Которой не бывает? – скептически уточнила девушка.
– Вот именно. Вернее, которая бывает не для всех, – Керкис был серьезен, – а к тем, кто балуется этим искусством без дозволения, являются дознаватели, и даже руководство школы не может им воспрепятствовать. И как раз они сегодня и явились по твою душу. И если выяснится, что это не оговор, одной неосторожной ученице грозит блокировка магии… на всю оставшуюся жизнь….
– Но почему?! – возмутилась Викис.
– Почему – это я тебе потом объясню, когда время будет. А вот что тебе делать сейчас?
– Буду все отрицать! – заявила девушка.
– А если тебя правдолюбом напоят? – ехидно скривился дух.
– Имеют право? – испугалась Викис.
– В таких случаях – да.
– Ох… И как же быть? – Я могу предложить тебе один выход, но боюсь, он тебе не понравится.
– Какой же? – пробулькала Викис, отплевываясь от зубной пасты.
– Я могу войти в тебя и взять твое тело под контроль. Тогда даже под правдолюбом не проболтаешься.
Викис поперхнулась, откашлялась и застыла в задумчивости. С одной стороны, наставники предупреждали ее, что не стоит настолько доверять духу, даже привязавшемуся, чтобы пускать его в свое тело, ибо ни один дух не откажется пожить во плоти. Конечно, навсегда он тело не займет, но даже короткий период может доставить проблемы и стоить репутации. С другой стороны, это действительно выход. И решать надо было быстро.
– Ладно. Я согласна, – Викис как в воду с обрыва сиганула.
– Хорошо. Я соединюсь с тобой сейчас, и на беседу с дознавателями мы отправимся вместе. Если ты затруднишься с ответом на какой-нибудь вопрос, я могу подсказывать. А если они применят правдолюб, то ты просто уступишь мне место, и я сам буду отвечать на вопросы, а ты просто слушать.
– И никто ничего не поймет?
– Кто не знает – ни за что не догадается, – ухмыльнулся этот котяра и, воспользовавшись разрешением, прильнул ко рту девушки, словно в страстном поцелуе, и… исчез, обдав Викис холодом снаружи и изнутри.
– Ох, – только и смогла выдать ошеломленная адептка.
'Вот тебе и ох, – чуть слышно промурчал Керкис у нее в голове, – у тебя забавные мысли, детка…'
– Не смей, – прошипела Викис, – лезть в мои мысли!
'Ничего не могу поделать, – отозвался дух, – они сами в меня лезут'
Спорить и возмущаться было некогда, поэтому Викис только вздохнула укоризненно и принялась одеваться.
Старшекурсник, судя по его реакции, был удивлен тому, как быстро она собралась.
Вопреки ожиданиям, Викис привели не в сам ректорат, а в комнату по соседству, о существовании которой адептка даже не подозревала. Там, за широким столом, ее ждали два незнакомых господина и ректор, который ютился в уголке и выглядел чрезвычайно мрачным.
– Садитесь, адептка Кром, – ей указали на стул по другую сторону стлола.
Но не успела Викис присесть, как дверь вновь распахнулась и на пороге появились весьма недовольные магистры Лернис и Нолеро.
– По какому праву?.. – начал один из незнакомцев.
– По праву наставников, – мило улыбнулась Майрита. – В отсутствие которых вам не дозволено допрашивать несовершеннолетнюю адептку, – закончил за нее Ренс.
– Вот как, – сухо отозвался дознаватель, – что ж, присаживайтесь, – и постарайтесь не вмешиваться в дознание без необходимости.
В ответ магистры хмыкнули многозначительно, но ничего не сказали.
– Итак, адептка Кром, – продолжил дознаватель, – на вас поступило заявление с обвинением в использовании недозволенных магических практик.
– На меня?! – удивление в голосе Викис звучало неподдельно искренне.
– Совершенно верно, – кивнул дознаватель, – нам стало известно, что вы проявили интерес к так называемым повелителям стихии…
– А что, – Викис наивно захлопала глазками, – интерес к сказочным персонажам наказуем?
Дознаватель проигнорировал ее вопрос:
– Кроме того, вы стали участницей происшествия, зафиксированного в школьном журнале дежурств. Рядом с вами был отмечен магический всплеск, при том, что магией вы не занимались. Что это значит?
– Это значит, – глубокомысленно заявила адептка, – что… магией я не занималась!
– Это значит, адептка, что вы занимались недозволенной магией.
– Как это? – Викис откровенно забавлялась. – Магией не занималась, но все равно… занималась?
– То есть, – не дал сбить себя с толку упорный дознаватель, – вы уверяете, что не творили в этот момент недозволенной магии?
– Уверяю, – подтвердила девушка.
– Что ж, посмотрим, сможете ли вы повторить то же самое под действием правдолюба.
– Остановитесь! – вмешался магистр Нолеро. – не дозволяется использование зелья правды при допросе несовершеннолетних.
– Поправка номер 31 к кодексу, – ядовито ухмыльнулся дознаватель, – допускает использование правдолюба к несовершеннолетним, если они подозреваются в магических преступлениях.
Его коллега тем временем открыл крохотную пробирку, высыпал в стакан с водой несколько крупинок серого порошка и пододвинул стакан к Викис.
– Не беспокойтесь, магистр Нолеро, я с чистой совестью отвечу то же самое и под действием зелья, – девушка успокаивающе улыбнулась наставникам и протянула руку за стаканом, обхватывая пальцами слегка запотевшее стекло.
Перстенек-амулет среагировал едва чувствительным уколом и пробегом желтых искорок по гладкой поверхности камня. К счастью, никто, кроме Викис, этого свечения не заметил. Все-таки наличие подобного амулета – это туз в рукаве, которым не стоит хвастаться направо и налево.
Перед тем как сделать первый глоток, она мысленно позвала Керкиса.
Собственно, она не покривила душой, заявляя, что и под воздействием правдолюба могла бы повторить, что не занималась магией призыва. Потому что действительно не занималась, а только собиралась к ней приблизиться, прикоснуться. А что там было? Да она и сама не знает, что там на самом деле было. Всякие странности и чудеса. Вот только не факт, что дознаватели так уж просты и ограничатся прямыми вопросами. А окольными путями… демоны знают, к чему они могли бы ее привести и каких ответов добиться. Все же наличие записок неизвестного мага Викис хотелось бы сохранить в тайне. Поэтому сейчас она без сомнений подвинулась и уступила место духу. И, как выяснилось, поступила совершенно правильно.
Разумеется, дознаватели не ограничились прямыми вопросами, а начали издалека:
– Откуда вы узнали о повелителях стихий?
– Из книги 'Проклятия, заклятия и пророчества', – абсолютно честно ответствовал Керкис.
Очевидно, книга эта не была под запретом. Да и то: повелители стихий описывались там не в лучшем свете.
– Приходилось ли вам читать о них в других источниках или слышать от кого-нибудь.
– Нет, – ничтоже сумняшеся соврал наглый дух, – разве что от магистра Хуплеса.
– И что сказал магистр Хуплес? – заинтересовался дознаватель.
– Что это сказочные персонажи.
Дальше вопросы пошли и вовсе невообразимые: например, о чем адептка думала, сидя на скамейке в школьном парке в тот день, когда…
И вот тут-то Керкис дал волю своей фантазии, развернув перед слушателями яркую картинку мечтаний влюбленной девушки.
В другой ситуации у невинно оболганной адептки могло появится жгучее желание придушить одного трепливого оболтуса, если бы это вообще было возможно. Но Викис, пребывающая под воздействием правдолюба, могла только дивиться столь наглой лжи да тщетно пытаться вернуться на свое законное место, чтобы правдиво ответить на все вопросы дознавателя.
К концу допроса у Викис пот градом катился по лбу и вискам. Не иначе как от внутренней борьбы, только так и проявившейся для внешнего наблюдателя.
Допустить, что подозреваемая может врать, находясь под воздействием зелья, дознаватели никак не могли, потому вынуждены были убраться из школы несолоно хлебавши.
Ректор вышел проводить 'дорогих' гостей, деликатно оставив Викис наедине с наставниками.
– Что ж, ученица, выкрутились вы с Керкисом ловко, ничего не скажешь, – ухмыльнулся магистр Нолеро, – а теперь изыди, бесплотный, я хочу побеседовать с Викис без твоего участия.
Дух покинул тело девушки, одарив ее напоследок легким ознобом, однако зримо свое наличие в комнате не проявил. Впрочем, господа магистры, похоже, ничуть не возражали против его невидимого присутствия при разговоре.
– Нет, расспрашивать я тебя ни о чем не стану, – категорически опроверг маг возникшие было у Викис подозрения, – мало ли чего ты мне под зельем наговоришь. Иную правду и знать не хочется. Но должен тебя предупредить: будь осторожнее. Запрещенные магические практики – прямая дорога к блокировке дара. Не думаю, что это является твоей целью.
– Хотелось бы мне знать, – пробормотала едва слышно Викис, – как можно обвинить кого-либо в том, что официально считается невозможным.
– О, милая моя, – вступила в беседу магистр Лернис, – ты не представляешь, как можно вывернуть закон, если есть желание и необходимость…
– Полагаю, кое-каких объяснений ты дождешься от Керкиса, но на большее не рассчитывай. Ели что-то останется непонятным, придется доходить своим умом, – вздохнул наставник.
– Нам остается лишь еще раз напомнить тебе об осторожности, – дополнила наставница, – и – вот… – она извлекла из нагрудного кармана своей мантии что-то очень маленькое и протянула Викис на ладони. – Правая для связи с Ренсом, левая – со мной, достаточно нажать на камень и позвать.
'Правая' и 'левая' оказались сережками. К счастью, дырки в ушах у Викис еще не заросли.
Из всего этого девушка сделала вывод, что магистры, в принципе, не возражают против ее попыток заниматься 'сказочной' магией, лишь бы она была острожной и не попадалась. Как это сделать, оставалось пока загадкой, но Викис в любом случае сейчас не до дополнительных упражнений, а там, глядишь, и родится какая-нибудь идея.
А пока Викис предстояло бежать на уроки – завтрак она пропустила, о чем желудок напомнил голодной трелью, а вот на лекции могла еще успеть, если поторопится.
Впрочем, как выяснилось, не стоило и спешить – все равно она не в состоянии была сосредоточиться на учебе: все ее мысли занимал пережитый допрос, в котором она, правда, принимала не самое активное участие. Еще ее заботило, что она так и не спросила у магистров, как быстро выветрится зелье: еще не хватало ляпнуть что-нибудь… излишне откровенное в самый неподходящий момент. Тот состав, что использовала в свое время Малена при охоте на принца, действовал всего минут пять, но ей могли и побольше дозу подсыпать.
В общем, день получился нервный. Единственную радость – злобную – ей доставила мимолетная встреча с магистром Хуплесом, который, судя по направлению, спешил в кабинет ректора. Удовольствие доставил его взгляд при виде неугодной адептки: удивленный, даже озадаченный, немного разочарованный и, пожалуй, встревоженный. Поскольку именно этого человека – и не без оснований – Викис считала источником своих бед, его тревога нашла живейший отклик в ее сердце и значительно поправила настроение.
На этом, собственно, радости и кончились. Викис с трудом дотянула до вечера, попутно отбиваясь от заботливого внимания своего боевого братства, дождалась, пока соседка вдоволь наплещется в воде и освободит ванную, после чего нырнула туда сама, заперла дверь, пустила воду и громким шепотом окликнула проказливого духа.
– Рассказывай, – выдохнула она, когда Керкис нарисовался перед ней, умильно улыбаясь чешуйчато-зубастой мордой.
– О чем? – дух прикинулся непонимающим.
– Ну, о том, с чего ты вдруг решил выставить меня на смех с этой выдуманной историей, я даже спрашивать не стану. Предупрежу только на будущее, что мне не нравятся глупые шутки…
– Вот когда влюбишься, – обиженно пробурчал дракончик, – поймешь, что никаких глупостей я не говорил. Именно такие мысли обычно посещают головы влюбленных…
– Дурочек, – закончила его мысль Викис.
– Не только, – ушел от прямой конфронтации дух. – Так о чем ты хотела меня спросить?
– О магии призыва и повелителях стихий.
– Раньше надо было советоваться с мудрым духом, – принял надменный вид Керкис, – прежде чем все наперекосяк пошло.
– Ничего не наперекосяк! – возмутилась девушка.
– Исключительно благодаря мне! – надулся дракончик.
– Ладно-ладно, – пошла на попятную Викис, – согласна, что ты много сделал для моего спасения. Но ты ведь знал, чем я занималась… и молчал!
Упрек был вполне заслуженный, однако дух не сдавался:
– Если бы я догадался, что ты собираешься глупые вопросы этому мерзавцу задавать, я бы, конечно, предостерег. Но ты ведь сама говорила, что хочешь сохранить эту тайну для себя! Ну да ладно, – дракончик махнул когтистой лапой, – слушай лучше… Как я понимаю, в существовании магии призыва ты не сомневаешься. И правильно делаешь, кстати. Это искусство доступно далеко не всем магам, сродство со стихией в старые времена чаще передавалось по наследству, и не стоит путать его со способностями к обычной стихийной магии, хотя эти дары вполне могут уживаться друг с другом. Просто стихия сама выбирает, с кем ей общаться и кого поддерживать. В древних магических родах существовал ритуал представления стихии своих отпрысков. Таким образом, наследники были знакомы со стихией с детства, и это облегчало раскрытие дара, хотя и не гарантировало его. И кстати, вовсе не были они повелителями стихий, эти маги, скорее побратимами, хотя их действительно порой называли так: повелители огня, повелители ветра…. но – хозяева земли и хозяева вод.
