Текст книги "Сама себе фея (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Не тревожься, милая, – ласково улыбнулся ей маг, почуявший тревогу собеседницы, – я вернусь. Вернусь к тебе обязательно.
– И откуда же ты вернешься?
– Тс-с-с! – Ренс приложил палец к губам. – Я еще даже не ухожу. Всё случится не завтра.
– Но ты уже готов… – горько вздохнула Майрита.
– Да, я готов. И даже прошение об отставке написал, чтобы потом не заниматься ерундой впопыхах.
– И подал?
– Подожду. Пока меня ничто не гонит.
…Вино в изящных бокалах, к которому никто так и не притронулся, поблескивало рубиновыми искорками. Трещали дрова в камине. Тяжелая портьера колыхалась, словно хотела отодвинуться и впустить в комнату ночную тьму. Майрита грустила, заранее готовясь к неминуемому одиночеству. Ренс радовался – и участию в грядущих событиях, и тому, что кто-то будет ждать его, поддерживая огонь в очаге.
Глава 4. МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
Девушка! Я наблюдаю за вами седьмой день и пришёл к выводу, что вы меня достойны!
(к/ф 'Большая перемена')
Земной шар, как известно, вертят именно оптимисты.
(к/ф 'Служебный роман')
По-настоящему – лежа в постели – Викис болела всего один день, и Тернис в течение этого дня самоотверженно ухаживал за ней. Ну как – ухаживал… Периодически наливал теплого травяного отвара, а в остальное время сидел на краешке кровати и держал за руку.
А Викис размышляла. О сиротстве – своем и его. Но больше о своем, конечно: болезнь как-то располагала.
О том, что она не знала отца, но и не испытывала никакого желания знать его – ей вполне хватало матери. Их маленькая семья всего из двух человек была самодостаточной – по крайней мере, так казалось Викис. Мама, очевидно, так не считала, раз уж вышла замуж за отчима. Вот тогда Викис впервые испытала чувство потери. Но то сиротство еще было не настоящим. Надуманным.
Удивительно, но угодив в другой мир, она о семье практически не вспоминала, хотя именно тогда по-настоящему осталась без близкого человека рядом. А если всплывало что-то в голове, то воспоминания эти были расплывчатыми, нечеткими и воспринимались, будто не совсем свои. Надо сказать, она и саму себя временами воспринимала именно так – отдельно от тоски, безысходности, внутреннего протеста. Она была телом, приставленным к работе, и оживала только в редкие минуты общения с единственным другом – Керкисом. Пожалуй, это состояние и спасло ее в первые месяцы – и от боли, и от опрометчивых поступков.
Когда жизнь круто изменила свой ход, воспоминания обрели остроту и болезненность, но тогда Викис больше переживала не о своей утрате, а о маминой: вот она тут живет почти как в сказке, с ней носятся, пытаются чему-то научить, прочат интересное будущее, а мама осталась… ну пусть не одна, но без дочки. Как она все это пережила? И Викис по еще детской страусиной привычке сочинила лазейку для своей неспокойной совести: будто там, с мамой, осталась ее Викуша, которая живет самой обычной жизнью, в то время как здесь образовалась новая девочка – Викис, похожая на прежнюю, но все-таки немножко другая.
Приятная сказочка, очень… утешительная. Но – обман. И со временем она нашла в себе силы отказаться от этой иллюзии, и ей оставалось только надеяться, что маме удалось справиться с потерей. Все-таки два маленьких непоседливых мальчишки оставляют слишком мало времени и сил на то, чтобы лелеять свое горе.
– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил Тернис.
– О себе, – честно призналась Викис.
'О том, что мы с тобой теперь оба сироты, хотя моя мама, наверно, жива… Где-то там, очень-очень далеко', – но этого она вслух говорить не стала. Зачем бередить свежие раны?
– Я тоже о себе, – усмехнулся парень.
– Да уж, – хихикнула Викис, – предполагается, что мы с тобой должны думать друг о друге.
Тернис пожал плечами:
– Что поделаешь… Думая о тебе, думаю о себе.
'О нас', – мысленно поправила Викис, но без особой уверенности, а вслух спросила:
– Мне показалось, вчера ты принял какое-то решение… о себе и обо всей этой ситуации в целом. Какое?
– Ты заметила? Да, я говорил вчера с магистром Нолеро, и он помог мне сориентироваться. Прежде я просто не понимал, нужно ли что-нибудь предпринять, а если нужно, то что… Теперь я осознал, что от боли все равно не уйти, а вот бессмысленных метаний можно избежать. Моя родина отторгает меня? Я объявлен изменником, государственным преступником? Что ж… Я-то знаю о себе, что невиновен, моя совесть чиста. Рвать связи непросто, но я готов отказаться не только от возвращения домой, но и от собственного имени, чтобы не подвергать опасности тех, кто будет рядом со мной. А там… кто знает? Нам учиться больше полутора лет, за это время многое может измениться. Сейчас мне дает убежище школа, потом… я попытаюсь очистить свое имя. Может статься, в одно прекрасное утро я проснусь честным человеком не только в собственных глазах.
– Эй, ты забываешь еще о моих глазах, – прервала его Викис. – да и кроме меня есть еще люди, которые не верят во всякую чепуху.
– Это очень важно для меня – чтобы не забыться и не впасть в отчаяние.
К вечеру жар спал, а наутро от жестокой простуды остались лишь воспоминания в виде покрасневшего от беспрерывного сморкания носа.
Жизнь постепенно опять входила в колею, Тернис учился и работал, Викис училась и… училась: у преподавателей школы, у мудрого Керкиса, у вездесущего ветра. Кое-какие знания приходили и сами по себе, на первый взгляд – случайно. Например, она неожиданно обнаружила, что от своей стихии может еще и подзаряжаться. Оказалось, после изматывающих тренировок резерв восстанавливается в несколько раз быстрее, если обратиться непосредственно к ветру, впустить его в себя, а не оставить все на самотек.
Тернис, когда она поделилась с ним своим наблюдением, смутился:
– Извини, я не догадался рассказать тебе об этом. Не подумал, что ты можешь не знать.
Ну да, наверное, следовало самой догадаться. О том, например, что Лертина после полигона тянет к пылающему камину совсем не потому, что он мерзнет.
Интересно, а у Грая как? Оказалось, парень надолго занимает душ, чтобы восстановиться. Тернис выдал ей эту 'великую тайну' – всё же они с Граем были соседями по комнате.
Викис было неловко расспрашивать его, но любопытство терзало: прежде ей казалось, что вода из крана – это совсем не та вольная стихия, что живет в морях и реках…Та или не та, но получалось, настоящий водник и в душе своего не упустит. Ну так ведь и Викис в закрытом помещении не только дышать может, но и с ветром говорить!
Вот так банальные, казалось бы, вещи становятся открытиями.
Новое знание позволило Викис выкладываться на полигоне без опасения провести остаток дня в желеобразном состоянии. Ну что сказать? Ей это пошло, несомненно, на пользу – и отдача на тренировках увеличилась, и резерв стал потихоньку расти.
Все это заставляло девушку задумываться: а ну как не было бы у нее стихии в друзьях? Так бы и осталась со своими страхами и ограничениями? Или 'око' умело заглядывать в будущее и предвидело такое развитие событий, отправляя ее на боевой факультет? Мысль о таком умном артефакте вызывала беспокойство, и Викис гнала ее от себя – все же для человека из ее мира это было… слишком.
С другой стороны, та же Кейра была нисколько не сильнее Викис магически, но выкладываться не боялась, как не стеснялась и переправляться в общежитие после тренировок обвисшей тряпочкой на руках у Лертина. Возможно, у Кейры имелись свои страхи и барьеры, которых она не рассказывала соседке… И даже скорее всего – у каждого свои тараканы в голове сидят. Вот Викис, оказывается, боялась быть слабой и беспомощной. И хорошо, что у нее есть ветер, который ее от этой слабости избавил, но и сильной себя возомнить не позволил: она же понимала, что чудесное восстановление – отнюдь не ее заслуга, так что никаких иллюзий не питала.
Просто, чтобы становиться сильнее, надо знать свои слабые места.
Придя к этой мысли, Викис стала немного иначе смотреть на своих друзей: вероятно, каждому из них приходилось бороться с чем-нибудь внутри себя, расти над собой. То, что раньше казалось просто громкими словами, теперь обретало смысл.
Вот и у Малены были свои страхи: она боялась, что навсегда потеряла отца. Под влиянием ушлой Вирины он уже давно начал отдаляться от дочери, а его слова и поступки выдавали в нем совсем не того человека, которого Малена знала с детства. Взять хотя бы эту глупую затею – вычислить и окрутить кого-нибудь из принцев. То, что он не хотел отпускать дочь от себя и отправлять в школу, странным Малене не казалось, но то, как он внезапно переменил свое решение… Отец никогда не кичился ни древностью рода, ни близостью к правящим кругам. У него было множество недостатков – и вспыльчивый характер, и излишняя жесткость к домашним, но тщеславие в этот набор никогда не входило. Теперь-то становилось понятно, что все это было тлетворным влиянием Вирины, которая не только втихаря напевала ему в уши подлые, корыстные песенки, но и не стеснялась опаивать опекуна, чтобы сделать его сговорчивей.
Обо всем этом Малена узнала на заседании суда, а потом рассказала Викис, которую в последнее время избрала своей наперсницей. Отец ее на суд воспитанницы не приехал, на письма дочери не отвечал, заставляя Малену тревожиться о его здоровье и обращаться к общим знакомым, чтобы навести о нем справки. Выяснялось, что он жив-здоров, только избегает любых контактов.
И вот наконец Малена получила долгожданное послание из дома и, прижимая к груди слегка измятые листки бумаги, ввалилась в гостиную боевиков, где в тот момент, как ни странно, сидела одна Викис.
– Он написал! – со слезами счастья на глазах воскликнула целительница.
– Здорово! – порадовалась за подругу Викис. – И что пишет?
– Ох… Все так непросто! – радость мгновенно слиняла с лица собеседницы, – Жалко его. Он верил Вирине – она была взрослая, благоразумная, вроде поддерживала его во всем… и он только потом, оглядываясь назад, понял, что все идеи и решения, в которых она его якобы поддерживала, ей и принадлежали. А противоположностью ей была я – юная, капризная, взбалмошная… Я и не знала, что он меня видел именно такой, – Малена всхлипнула.
Викис осторожно коснулась рукой ее плеча, погладила:
– Это не он тебя такой видел. Ему тебя такой показывали.
– Угу, – кивнула девушка, – он так и говорит: Вирина специально обращала его внимание на то… на то…
– На что хотела обратить, – закончила за нее Викис. – Она очень искусно им управляла, а он не замечал.
– Ну да. А потом у него словно почву выбили из-под ног. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя, оглянуться, посмотреть на все по-новому. И… он просит прощения, – Малена вновь готова была расплакаться.
– Ну не плачь… Все же хорошо, правда?
– Хорошо, – послушно повторила подруга. – Только про принца… Он пишет, что отчасти это было все-таки его решение. Потому что у отца нет сыновей, и титул должен перейти к кому-то из моих детей. Значит, замужество для меня необходимость. И вот он подумал… практически ни один дворянин в Марабеле не позволит супруге заниматься целительством, разве что в семье, для своих… У нас очень консервативное общество. А принцесса – и особенно королева – совсем другое дело. Это наоборот поощряется, полезно для образа правящего дома в глазах народа…
– Вот видишь, даже будучи под влиянием Вирины, он все равно заботился о том, чтобы у тебя была возможность заниматься любимым делом.
– Ну да… только мне никакой принц не нужен, у меня…
В этот момент Викис подняла глаза и заметила, что они больше не одни: в дверях, опираясь рукой на косяк, стоял Малко, а за его спиной маячили Ренмил с Лертином.
– Значит, принц не нужен? – ухмыльнулся Малко.
– Зачем мне принц? – хмыкнула в ответ Малена. – Жесткие рамки придворного этикета, политика, интриги…
'Ох, не о том ты сейчас говоришь', – с грустью подумала Викис. Ей очень хотелось уйти куда-нибудь, чтобы не быть свидетельницей дальнейших объяснений, но Малко продолжал торчать в дверях, загораживая проход – все-таки парни иногда бывают ужасно недогадливы – ясно ведь, что третий тут однозначно лишний. Хотя, вон, Ренмил с Лертином сообразили смыться. А ее присутствия Малко словно бы и не замечал – смотрел только на свою девушку. К счастью, ни обиды, ни раздражения от ее слов на лице принца видно не было, только беспокойство.
– А если вдруг окажется, что я принц? – с легкой ехидцей в голосе спросил он.
– Ты-ы? – глаза Малены округлились.
– Да, я… Наследный принц Навенры Деигар Малкор дие Истайрис.
– Ты? Ты? – Малену явно заело.
– Не нужен, значит?
– Нужен! – спохватилась девушка. – Одно дело – какой-то абстрактный принц, и совсем другое – ты. Ты мне нужен. Принц ты или не принц, главное, что это ты, – она поднялась и сделала шаг ему навстречу.
Принц наконец соизволил отлипнуть от косяка, и Викис, пользуясь случаем, выскользнула за дверь. Впрочем, кое-что она успела еще услышать.
– И жесткие рамки придворного этикета не пугают?
– Привыкну, если надо будет.
– А интриги и политика?
– Умный муж и совет даст, и защитит, – хихикнула Малена.
– Муж, значит, – хмыкнул принц. – А ты пойдешь за меня замуж?
– Если позовешь…
– Зову.
Дальше в ход пошли объятия и поцелуи, вот уж где точно свидетели не нужны. Викис порадовалась, что успела удрать. 'Однако, как у них все просто, – думалось ей, – никаких тебе династических браков, помолвок по портретам. Понравилась девушка – сделал предложение'.
Правда, как после узнала Викис, Малко с венценосным родителем уже посоветовался… да и принцесс подходящего возраста в окрестных королевствах – раз-два и обчелся, выбирать не из кого, и особых политических выгод такие союзы Навенре не сулили, так что в своем выборе наследный принц был относительно свободен.
Но это все потом, а сейчас Викис спешила по коридору в комнату Терниса. Она знала, что он у себя и один, видела, как Грай уходил.
Тернис и впрямь был у себя – сидел за столом, обложившись учебниками, и что-то быстро-быстро строчил в тетради, и на появление Викис отреагировал только легким кивком и улыбкой. Стараясь не мешать, она прошла и села на свободный стул, терпеливо дожидаясь, пока Тернис сможет отвлечься.
Почерк у него был ровный, красивый, не чета Викиным каракулям. И сама она, наверно, ему не чета, пусть он больше и не наследник престола. У него происхождение, воспитание… и вообще, а она простая девчонка, да еще и из другого мира. Что он подумает, когда узнает об этом? Может, решит, что от нее стоит держаться подальше? Это сейчас, пока они учатся, у них может быть что-то общее, а потом…
От этих мыслей в глазах защипала и по щекам, как Викис ни сдерживалась, потекли первые слезинки. Она понимала, что сама себе придумала повод для переживаний, но не могла с собой справиться.
– Эй, ты что? – обернулся Тернис.
– Н-ничего, – выдавила из себя Викис.
– А все-таки? – парень придвинул свой стул к ней поближе.
– Просто… ты принц, – всхлипнула девушка.
– Ну и что? – не понял Тернис. – Ты давно об этом знаешь.
– Знаю… А еще я знаю, что я тебе не пара, я простолюдинка… и вообще… – договаривать она не стала, что-то внутри сопротивлялось открытию последней тайны, которая стояла между ними двумя. – Вот скажи… если всё опять изменится и ты станешь королем… мы ведь не сможем быть вместе?
– Я что-нибудь придумаю, – твердо пообещал принц. – Верь мне.
* * *
Поздним вечером в комнате наследника навенрского престола собрались отпрыски трех правящих родов и один сын придворного мага.
Почему именно у Малко? На то были две причины.
Во-первых, Малко жил один: в прошлом году он делил комнату с третьекурсником, потом сосед выпустился, а к принцу так никого и не подселили. Повезло.
А во-вторых, они отмечали не что иное, как помолвку Малко. Узким кругом.
До официальных торжеств было еще далеко, а всем братством собирались отпраздновать в ближайшие выходные.
Сейчас же, кроме всего прочего, им было что обсудить.
Впрочем, к моменту появления незримого свидетеля – разумеется, это был Керкис, обеспокоенный заплаканным личиком хозяйки, – большая часть насущных проблем была обговорена, и теперь молодые люди просто сидели и потягивали травяной отвар… из винных бокалов.
А что же тут удивительного? Как известно, в школе употребление адептами хмельных напитков не одобрялась, а отметить событие все-таки требовалось. Так почему бы и не соблюсти форму, коли уж содержание слегка подкачало?
– Я сегодня видел Викис, – заговорил огневик, – она выходила из гостиной, и вид у нее был какой-то… странный.
– Гхм… – поперхнулся Малко. – Кажется, она стала свидетельницей нашего с Маленой объяснения…
– Так вот почему!.. – запоздало сообразил Тернис. – Видимо, зацепило ее что-то. Сидела потом у меня и плакала. Говорила, что она мне не пара.
– Ну-у, – протянул Ренмил, – по большому счету это действительно так. Одно дело – увлечение, другое – брак принца, пусть даже и бастарда.
– Да не принц я уже! Изменник и государственный преступник. Так что, скорее это я ей не пара…
– Все еще может измениться, – вмешался Малко, – ты же знаешь… так бывает.
– Я что-нибудь придумаю. Я ей обещал.
Нельзя сказать, что Керкис был удовлетворен этим ответом. 'Обещал он! – неслышно фыркнул фамильяр. – Придумает он! А сам небось уверен, что придумывать ничего не придется – само образуется. Ох уж эти люди, так и норовят все на самотек пустить. Придется брать это дело под свой контроль'.
Глава 5. СЛЕЗЫ САХАРНОЙ ФЕИ
Один из ученых, занимавшийся волшебниками и волшебствами, предположил, что феи плачут, как самые обыкновенные люди. Как ни странно, он оказался прав.
(В. А. Каверин 'Ночной сторож, или семь занимательных историй, рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот неизвестном году')
Шеф, у меня версия!
(м/ф 'Следствие ведут Колобки')
Зимний праздник в Альетане отмечали три дня и три ночи – веселыми гуляньями и балами-маскарадами. Пик веселья приходился, разумеется, на самую длинную ночь года, после чего наступало затишье: гуляки отсыпались, а торговцы подсчитывали барыши.
Адепты ШМИ тоже были не чужды всеобщему веселью и, поскольку правила школы не позволяли особо разгуляться в ее стенах, выбирались в город, вливались в шумную толпу и отдавались празднику.
Конечно, некоторым из них не помешало бы напомнить, что сразу за зимником наступает сессия, на подготовку к экзаменам остаются считанные дни…
Впрочем, адепты-боевики славились своей умеренностью, а потому сильно празднествами не увлекались. Поболтались по городу, конечно – компанией, парочками и поодиночке, а все вместе решили собраться уже после окончания всеобщего разгула. Лертин даже позаботился о том, чтобы одна очень приятная таверна открылась в этот день специально для них, пообещав хозяину, что проблем от адептов не будет. А от лишнего дохода какой же делец откажется? Тем более такой случай – конкуренты отдыхают, а у него какая-никакая, но прибыль.
Посидели и правда хорошо, душевно: вкусно поели, поболтали без посторонних ушей (хозяин деликатно удалился, лично обслужив компанию), немного выпили, но не злоупотребляли. Девчонки и лесные вообще вместо вина и пива тянули неспешно медовый напиток, который практически не пьянил, зато чудесно согревал и способствовал домашней обстановке посиделок.
И морозец после такого был в радость. Уходивший из города праздник словно бы специально подзадержался ради боевого братства. Почему бы и нет? Для хороших людей не жалко.
Викис пришло в голову, что неплохо было бы купить пирожных, чтобы вечером посидеть еще немного всем вместе. Однако любимая кондитерская оказалась закрыта – ничего удивительного, если подумать.
Странным Викис показалось другое: за темным окном явно виднелся чей-то силуэт.
– Стойте… Подождите меня, – пробормотала она и бросилась к витрине, украшенной иллюзорными тортами и пирожными – дорогое удовольствие, но Мелин знакомый маг сделал бесплатно, в знак восхищения очаровательной кондитершей, и даже обновлял иллюзию время от времени.
Прильнув к стеклу, Викис заглянула внутрь. Там, за одним из столиков, сидела, опустив голову на руки, сама хозяйка, а плечи ее подрагивали – не иначе как от рыданий.
Недолго думая, Викис постучала в окно. Мела вздрогнула и подняла голову. Сперва в ее заплаканных глазах мелькнул испуг, затем на смену ему явилось узнавание. Она даже улыбнулась сквозь слезы, впуская гостью в лавку.
– Что случилось, Мела? Почему ты плачешь?
– Ох, Викис… Меня обокрали, представляешь?
– Как так? Ты же говорила, что не оставляешь выручку в кондитерской, а забираешь домой?
– Я и не оставляла, – хлюпнула носом Мела, – вот дом и обокрали. Не так обидно, что деньги взяли… Трехдневная праздничная выручка – это, конечно, много, но не смертельно, можно пережить… Плохо, что украли бабушкины украшения. Они не слишком дорогие, но ведь последняя память о ней была.
– А ты сама? Тебе ничего не сделали? – обеспокоенно спросила Викис.
– Да нет… Я на гуляньях была. У меня сейчас тако-о-ой кавалер, – лицо женщины озарилось мечтательной улыбкой. – А утром мы вернулись домой, – Мела вновь помрачнела, – а там… все перевернуто. Ни денег, ни драгоценностей… у меня их не так много было – то, что от бабушки, да несколько моих колечек.
– А стража что говорит?
– Да эти, из сыскного отдела, сказали, что не я первая и не я последняя. Воры, мол, какие-то совсем неуловимые. Охранные плетения выглядят нетронутыми, однако преступники как-то умудряются их обходить. Может, маг какой в шайке – вскрывает охрану, а потом восстанавливает перед уходом.
– Хм… – засомневалась Викис.
Все-таки она уже несколько месяцев изучала защитные чары и точно знала, что маги-сыскари такое вмешательство проглядеть не смогли бы, уж всяко остался бы след, да еще характерный, по которому преступника, если не найти, то уж распознать при встрече точно можно. Ни один маг, пусть даже и с преступными наклонностями, не стал бы так подставляться. Кроме того, восстановление защиты требует времени, а задерживаться на месте преступления – дело рискованное.
– Да я не знаю, – пожала плечами Мела, – я ведь этой всей магии не вижу… и мне теперь домой страшно возвращаться. Как подумаю, что туда в любой момент может зайти кто-нибудь чужой, так прямо дрожь пробирает.
– Мела, меня там ребята ждут за дверью…
– Так пусть заходят! – воскликнула кондитерша.
– Да я не об этом. Может, мы проводим тебя домой? Заодно и посмотрим, что там да как, мы ведь все-таки маги. Вдруг увидим что-нибудь такое, что страже в глаза не бросилось? Ты же не можешь здесь вечно сидеть, да и ночевать в лавке негде.
– И то верно, – согласилась Мела, – вы только подождите… я себя в порядок приведу и выйду к вам.
Боевики на улице уже начали потихоньку замерзать, поэтому Викис встретили довольно сердитыми взглядами.
– Ты чего так долго-то? – проворчал Малко, сжимающий в теплых объятиях свою красавицу-невесту.
– Ребят… У хозяйки неприятности, я ей предложила нашу помощь, – и Викис коротко поведала о событиях последних месяцев и о том, как они задели кондитершу. – Давайте ее до дома проводим и успокоим немножко, если ничего другого не получится.
– Конечно, нужно помочь, – поддержал Ренмил.
И все остальные согласно закивали головами.
Мела появилась в дверях кондитерской свежей и очаровательной как всегда, словно и не плакала несколько минут назад, разве что лицо было чуть бледнее обычного.
'Вот какими должны быть настоящие феи, – с легким оттенком зависти подумала Викис. – Интересно, она какая фея? Фея сладкой жизни? Просто сладкая? Или сахарная? И пусть она не маг, но ведь творит настоящее волшебство в своей кондитерской – не только сладости изумительные создает, но и особую атмосферу, которая притягивает людей к уютному заведению и его хозяйке И какой негодяй посмел ее обидеть?'
Дом Мелы таким уж разгромленным не выглядел – вероятно, фея-аккуратистка всё же успела слегка прибраться, прежде чем удрать в свою лавку.
Мела провела нежданных гостей в комнаты, а сама побежала на кухню – готовить угощение. Кейра с Маленой вызвались ей помочь, но та замахала на них руками:
– Еще чего! Сама справлюсь, мне это только в радость.
– Подождите, госпожа Танри, – окликнул ее Рон, – а сколько людей из сыскного отдела у вас сегодня было?
– Трое, – Мела ничуть не удивилась вопросу, – один маг и двое обычных.
– Угу, – пробормотал себе под нос парень, а когда сахарная фея исчезла в дверях, многозначительно переглянулся с Миртом.
Догадливая Кейра поспешила занять Малену, единственную, кто был не в курсе особенностей лесных и не давал клятвы, каким-то ерундовым разговором, да еще и усадила ее так, что большая часть гостиной оказалась у целительницы за спиной.
'Нехорошо как-то, – расстроилась Викис, – она вроде как тоже своя'. С другой стороны, Викис понимала, что Малене такие тайны вовсе ни к чему, ей-то с ними в команде не работать.
Сама же она с любопытством наблюдала за действиями пары лесных.
Мирт ушел в звериную ипостась, Рон остался на контроле. Парни несколько раз обошли гостиную, остановившись на некоторое время перед одним из кресел и задержавшись у журнального столика, а потом вернулись в привычное состояние.
– В общем, так, – доложил Мирт, – кроме стражи сегодня в доме – не ночью, а утром – побывал еще один посторонний, он провел некоторое время в кресле и что-то делал у этого стола, причем садился на корточки или прямо на пол.
– Мы бы и без пояснений догадались – по вашим перемещениям, – усмехнулся Ренмил.
Лертин, не говоря ни слова, поднялся и подошел к столику, потом, как и неведомый гость Мелы, присел на корточки и сунул нос под столешницу, замерев в такой позе надолго.
– Здесь что-то было, – резюмировал он, вернувшись в общество, – магический предмет, артефакт, судя по всему. Преобладающие стихии – земля и воздух.
Викис с Тернисом переглянулись и, не сговариваясь, полезли туда, откуда только что вынырнул Лертин. Спустя несколько минут заглянувшая в гостиную хозяйка с изумлением наблюдала задние части двух боевых магов, торчащие из-под ее журнального столика.
– Викис? – растерянно промолвила фея.
– А? – девушка вылезла наружу, широко улыбнулась и поспешила задать свой вопрос, покуда хозяйка не исчезла: – А кто у тебя в гостях был сегодня утром?
– Так кавалер же мой! – подивилась Мела недогадливости юной приятельницы. – Мы на гуляньях были, ну и он меня проводил…
– А потом он куда делся?
– Ну как… ушел. Обещал по дороге в стражу заглянуть, позвать коллег, потому что сегодня не его дежурство.
– Так он сам стражник, что ли?
– Ну да, – закивала головой Мела, – тоже из сыскного отдела.
На месте кондитерши Викис бы обиделась, что кавалер бросил ее одну в такой неприятной ситуации. За стражей сходить – это правильно, но мог бы и вернуться потом. Разумеется, вслух она этого говорить не стала, только полюбопытствовала:
– А как его зовут, этого твоего ухажера?
– Раус… Раус Хайде… Краса-а-авчик! – закатила глаза влюбчивая фея. – А какой обходительный!
Викис очень хотелось прокомментировать последнее высказывание, но она сдержалась. А Мела, спохватившись, что уж слишком много зрителей присутствуют при ее откровениях, смутилась и снова убежала на кухню, откуда вскоре поползли умопомрачительные запахи свежей выпечки. А Викис, конечно, вернулась под стол.
Ветер она не призывала, но этого и не требовалось: с тех пор как она пошла на единение со стихией, работа с воздухом стала даваться ей удивительно легко, поэтому представление о 'своей' части неведомого артефакта, побывавшего под столешницей и оставившего там магический след, сложилось у нее вполне отчетливое, словно она этот предмет своими глазами увидела. Не сам предмет, конечно, а наложенные на него воздушные чары.
Пока хозяйка накрывала на стол, Викис с Тернисом, пристроившись в уголочке, лихо набрасывали схему плетения артефакта. Оба были не слишком сильны в предметной магии, но знали достаточно, чтобы обнаружить, что некоторые элементы являются зеркальными отражениями защитного плетения дома.
По молчаливому соглашению решили вопросы расследования при хозяйке не обсуждать. Полакомились выпечкой, развлекли Мелу разговорами… К вечеру она заявила, что уже вполне оправилась от испуга и спокойно переночует в собственном доме. Она и впрямь выглядела изрядно повеселевшей. Казалось, будто ничего особенного и не случилось. Но на последок все-таки спросила у Викис:
– Ну как, додумались до чего-нибудь?
– Кое-что есть, – уклончиво ответила Викис, – нам еще поразмыслить стоит.
Надо думать, фея и не ждала от них ничего особенного, была благодарна уже за то, что проводили и посидели вместе с ней.
К обсуждению преступления боевики приступили уже в собственной гостиной. Да там, собственно, и обсуждать особо нечего было.
– Получается, – подытожил Лертин, – этот Хайде оставил артефакт у своей девушки, утром забрал его до прихода стражи – и все прекрасно, не подкопаешься. Будто ничего и не было. Защита дома вновь безупречна, сыскари недоумевают, госпожа Танри рыдает, а ухажер исчезает с ее горизонта – сразу или постепенно.
Звучало несколько цинично, но в целом ситуацию отражало достоверно, нельзя было не признать.
– Да, с этим как раз все ясно. А как быть с остальными кражами? – поинтересовался Грай. – Не думаю, что этот Хайде ухаживал за почтенным ювелиром или пожилым мясником. Тем более, что в тех случаях грабили не дома, а лавки.
– Как будто трудно подкинуть в лавку артефакт! Заходит покупатель перед самым закрытием… Минутное дело. Если владелец не маг, он и не заметит, что что-то не в порядке. Только я думаю, Хайде не сам это делал, а помощника какого-нибудь подсылал, чтобы не светиться. А вот изымал поутру собственноручно…
– А как? – подала голос Викис, которая до сего момента молча внимала мозговому штурму в исполнении умных мужчин.
– Это, конечно, только предположения, но я думаю, нетрудно будет убедиться, что все кражи совершались накануне его дежурства, так что Хайде входил первым, будучи главным в группе, деактивировал и прятал артефакт, и только после этого впускал мага и своего помощника. Разумеется, маг обнаруживал защиту в безупречном состоянии.
– Все это выглядит весьма… стройно и логично, – включился в обсуждение Тернис, – только я все равно не могу понять, как работает артефакт.
– Ты просто водной составляющей не видел, – ответил Грай, разглядывая листок со схемой.
– А она была?
– Несомненно.
– Почему же мы не разглядели? – удивилась Викис. – Нет, я понимаю, что мы не могли увидеть ее след так же отчетливо, как свои стихии, но хоть что-то…
– Потому что водное зеркало, настроенное на копирование защиты, передает свою силу отражению, а само тает, исчезает. Это так называемые непроявленные чары, – Грай покачал головой. – Однако артефактор на эту шайку талантливый работает…