Текст книги "Последний из нас (СИ)"

Автор книги: Игорь Ветошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Глава 15 Подруги

Подмосковье.

– Оксанка!

– Наташка!

С поросячьим визгом две подруги кинулись навстречу. Смуглая черноволосая девушка ровесница Беловой лихо спрыгнула с повозки, игнорируя протянутую руку солдата.

– Ой, как я рада тебя видеть!

– Я даже и не ожидала, мне только сейчас сообщили, Оксанка!

Девушки верещали от радости, сжимали друг друга в объятиях, кружились, не обращая внимания на смеющихся солдат.

Крупный отряд республиканских солдат, возглавляемый маршалом Забойко, въехал в ставку с первыми лучами солнца. С ними приехала и секретарша Оксана. Молодая девушка работала вместе с Беловой ещё в Промграде, где они были закадычными подругами. Не виделись они с самого отъезда Наташи, хотя подружка приезжала на Урал вместе с Забойко не раз. В горячей точке встретится, не удалось, но зато судьба свела их в этом лагере под Москвой. Ставку солдаты между собой называли «Последним оплотом», ибо стоило Красным прорвать линию обороны под великим городом с востока, как НОР оказалась бы под угрозой развала. Но пока дела, как в ставке, так и в близлежащих округах шли неплохо, а теперь, когда приехал такой известный и талантливый маршал, как Забойко, все приободрились. Его любили в войсках и уважали. Маршал всегда заботился о людях, часто прохаживался по лагерям и строям солдат, спрашивал лично некоторых бойцов о самочувствии и боевом духе. Забойко был ближе к простому народу, как ни один из других командиров. За это его любила и Наташа. Ещё на Урале он разглядел в юной журналистке большой потенциал, и звал в свои адъютанты, но Белова тогда была ещё молода, и неопытна, хотя немного времени прошло. Теперь она сильно жалела, что отказалась, и всё же радовалась тому, что хоть как журналистку её ценят, и уважают.

– Ну, что подруга, как живёшь? Пойдём в твои хоромы!

Весело смеясь, девушки, побежали к палатке Наташи.

– Чаю?

– Ты ещё и спрашиваешь!

Налив по кружке, Белова вынесла чай на улицу, где подруги уместились на деревянных стульях, любуясь на лес вдалеке.

– Рассказывай, подруга, как живёшь?

– Сперва ты! Как там, в Промграде дела?

– Ты же знаешь, ничего там интересного быть не может.

– А тот парень, Артём…

– А – а, – Оксана хитро улыбнулась, – тот парень, к которому ты всё подойти стеснялась? Он пришёл к тебе после отъезда, в пиджаке, с цветами, ох, красавец!

– А теперь что с ним?

– Артёмушка молодец, на учёбу поехал, правда я слышала, на его обоз напали туземцы.

Наташа взвизгнула, чуть не уронив чашку.

– Да глупости это всё! Не бери в голову. Сплетни не более того. Он парень хоть куда, наверняка, сейчас учится где – то в городе, скоро мы о нём, как о враче услышим, станет он богатым. Тут ты появишься, и будет вам счастье. – подруга улыбнулась.

– Надеюсь…

– Ты мне лучше вот, что скажи. Я пока с солдатиками в повозке болтала, услышала, что у тебя тут драма приключилась. Говорят, за тебя мужики бьются.

Белова покраснела, смутилась.

– Рассказывай, давай!

– Да, в общем, парень тут один, Вася Платков, вот он в меня влюбился, а когда Жабов приставать ко мне стал, он его и ударил.

– Знаешь, я тебе даже завидую. За меня так мужики не дрались.

– Да ладно тебе. Думаешь, мне приятно? Васю посадили за решётку, судить будут по законам военного времени. Жабов от меня не отстанет, так что счастья я не вижу.

– Глупости! Когда парень в тебя так влюблён, ты должна быть на седьмом небе!

– Только парень этот в клетке сидит!

– Ну, это не беда, я к Мише обращусь, тебе он не откажет, вытащим твоего Васю.

– Миша, то есть Забойко?

– Да, это мы его между собой так зовём. Так, что обратимся к маршалу? Я помогу.

– Спасибо, подруга!

Девушки отставили кружки, и со всех ног помчались искать главнокомандующего. Маршал в это время распоряжался разгрузкой боеприпасов и распределением войска.

– Михаил Филиппович, здравствуйте, вот глядите, кого я вам привела.

Высокий худой маршал резко обернулся, поглаживая свои пышные усы.

– Наташенька! Девочка моя, как мы давно не виделись!

– Михаил Филиппович, я то, как рада!

Собственных детей у маршала не было, а жену он сильно любил, потому, когда она умерла от рака, долго грустил, и находился в депрессии. Из духовной пустоты его вывела юная журналистка, которую он встретил на Урале. Белова вселила в него надежду, стала смыслом жизни. Тогда Забойко говорил: «Наташа, как прекрасный цветок, смотря на который ощущаешь себя живым, она оставляет неизгладимый великолепный отпечаток в жизнях людей, которых встречала. Она подобна Афродите, в неё влюбляются без памяти, делают её смыслом жизни. Но когда это наивное дитя покидает людей, в ком зажгла любовь, то они засыхают, и умирают. Наташенька даже не подозревает, как ранит многих людей, при этом не желаю ни кому зла». Подобное произошло с Забойко, когда Наташа была переведена в Подмосковье. Он всячески мешал этому, но с её личным решением спорить не мог. Ради Наташи он жил, он считал её своим ребёнком, родной дочерью, которую не хотел отпускать. Её отъезд оставил сильный шрам на его сердце, и, когда маршал понял, что не может без родного человека, приехал в Подмосковье.

Конечно, он не мог ещё откладывать встречу, потому оставив за себя главного, повёл девушек к себе в избу. Да, это был тот самый дом, где Жабов приставал к журналистке Беловой. Наташе было крайне неприятно возвращаться сюда, но виду она не подавала.

– Присаживайтесь красавицы, – Забойко подозвал паренька, и приказал принести вина из его личной повозки. – Ну, Наташенька, рассказывай, как ты тут? Страшно? Не обижает ли кто?

– Нет, всё хорошо, по крайней мере, у меня, а вот у раненых, лекарств не хватает.

– Всё необходимое я привёз, так что не беспокойся.

– В остальном всё не плохо, только вот просьба у меня к вам.

– Какая? – маршал участливо наклонился ближе к девушке.

– Парень у неё за решёткой сидит, представляете, да это уму непостижимо! – вмешалась Оксана.

– Парень?

– Да, Вася Платков, он, в общем, не справедливо осуждён.

– И за что же?

– От извращенца защитил! – снова встряла Оксана.

Забойко удивлёно выпучил глаза.

– Жабов ко мне приставал, а Вася заступился.

– Ай – яй – яй! – покачал головой маршал. – Значит, так, Жабова мы уже сняли с должности, теперь ещё и в звание понизим, а парнишку твоего мы высвободим, не переживай.

– Вот спасибо вам, Михаил Филиппович!

– Теперь расскажи, как дорогу перенесла.

Расслабившись, Наташа стала уже более раскованно рассказывать обо всех тех приключениях, которые пережила в дни расставания с маршалом. Они болтали долго, Забойко несколько раз отвлекали, но потом он возвращался, и продолжал беседу. Только, когда возникли серьёзные проблемы с распределением войск, маршал прервал разговоры.

– Наташ, а ты Васю на самом деле любишь? – спросила Оксана, когда подруги вышли из избы.

– Не знаю я. Он вроде и не плохой, заботливый преданный, но какой – то он… Мелочный, может даже жалкий. Не как мужчина, с которым чувствуешь себя защищённой, он смотрит на меня так, как преданная собака, которая косточку ждёт.

– Не переживай, такое с мужиками бывает, он просто опешил.

– Каждый раз, при встречи со мной? Я чувствую себя гипнотизером.

– Он слишком робкий, ты для него недостижимая богиня, вот он и боится.

– Чего он боится – то?

– Эх, подруга, нет у тебя опыта в общении с парнями. Я бы на твоём месте использовала бы его, такие мужчины не предадут.

– Как раба его использовать что ли?

– Да, он ведь всё сделает, что бы тебе угодить.

– Нет, я так с ним не поступлю. Он такой беспомощный, мне его жалко становится.

– Это так, только, когда он рядом с тобой. Так ты любишь его?

– Я ещё не поняла этого.

Затем Оксана поняв, что подруга должна прийти к верному решению самостоятельно, перевела тему на более весёлую и приятную.

Глава 16 Доброе сердце

Леса под Промградом. Туземная деревня.

Кристина была одинокой девушкой в логове изгоев. Даже здесь её никто не любил, она не могла прижиться в обществе себе подобных. Её не уважали, ненавидели за то, что она была некрасива, даже в чём – то уродлива. Бедняжка слишком многое пережила на своём веку, слишком долго пробыла в рабстве. Конечно, это её обозлило, ожесточило, Кристина ненавидела республиканцев, красных, а теперь ещё и тех, к кому присоединяются такие, как она. Девушка родилась рабыней, с малых лет она мечтала о свободе, проклинала людей. Годы заключения, десятки побегов, издевательства, унижения, лишения. Неволя лишила Кристину чести и достоинства, её природной красоты, здоровья, сердца. Рабыня в публичном доме, на заводе, даже гладиатор, а после побега, страшные месяцы на химическом комбинате, это время и отобрало всю красоту и здоровье девушки. Но среди туземцев её не желали видеть, Кристина сменила уже два племени, в большинстве поселений ненужного жильца выселяют, но в этой деревне её могли только убить. Здесь действовал только один закон: выживает сильнейший. Больные, слабые умирают, на свободу не отпускают никого, в основном для сохранения деревни в тайне. Но кто бы мог подумать, что именно Кристина решится помочь пленнику, рискуя всем.

* * *

Деревню уже наполнил нежный утренний свет. Хрипло кукарекал петух, и в такт ему кудахтали худые куры. Маленькие свиньи лениво валялись в грязи, а привыкшие к близости человека вороны, спокойно бродили по селенью. Никто не беспокоил исхудавших чёрных птиц, почти вес дикари ещё спали. Только несколько ребятишек носилось по улице, и редко проскакивали женщины, которые уже начинали заниматься домашними делами.

Кристина специально проснулась пораньше. Она взяла кувшин с водой, заготовленный с вечера, и плоский пресный хлеб. Выйдя на улицу, девушка услышала насмешки в свой адрес, но как обычно не обратила внимания. Издевались над ней все, начиная от детей, заканчивая пожилыми людьми у которых должно было, отложится, что – то умное по этому поводу. Пригнувшись, Кристина шла по улице, и постоянно озиралась, и решила, что добралась да площади не замеченной. Ещё вчера на празднике дикарку, что – то укололо в сердце, те чувства, которые возникли у неё при виде истязаний молодого парня, не посещали её сердце очень давно. Что это было за ощущение, Кристина не знала, а вернее не могла вспомнить. Да и пришла на эту площадь девушка для того, что бы найти себя.

Два семилетних босоногих мальчика, в каких – то лохмотьях весело крича, кидали в пленного камнями. Кристина крикнула на них на неизвестном для парня в колодке языке, после чего ребятня всё так же хохоча, бросилась в рассыпную.

– Эй, ты живой? – упав на колени, дикарка шёпотом спросила пленника, всё ещё опасливо оглядываясь вокруг.

Артём с трудом открыл отёкшие глаза, и увидел перед собой маленькую чернявую девчонку с кувшином в руках. На ней было не раз зашитое платье непонятного цвета, казалось, что заплаток на её одежде больше, чем родной ткани. На её тонких, но сильных и жилистых руках были сильные химические ожоги, лицо было усеяно мелкими язвочками, шрамами, на шее виднелся сильный ожог, такие бывают от гладиаторских ошейников. Первое мнение Артёма, которое сложилось у него о девушке, это то, что она сильная, несмотря на её низкий рост, выносливая и крепкая, судя по шрамам и ожогам, она пережила очень многое.

– Ты, меня слышишь? – Кристина пристально вглядывалась в лицо пленника.

– На каком языке ты говорила? – с трудом прошипел Грачёв.

– Это единственное, что тебя волнует?

– Это то, на что я не могу знать ответ.

– То есть, остальное ты всё знаешь? Наивный пятнистый.

– Что это был за язык?

– Английский.

– И многие на нём говорят?

– Похоже, ты совсем зелёный, хоть в одном крупном городе был? Можешь не отвечать, видно, что деревенщина.

– А ты можно подумать была.

– Была, – гордо заявила Кристина.

– Рабыней.

Девушка вздрогнула, поднялась, и демонстративно показала, что собирается уходить.

– Нет, постой, прости… – хрипя, просил Артём.

Когда Кристина увидела его опухшее лицо, потрескавшиеся кубы с запечённой на них кровью, ей стало жаль пленника. Возможно, это именно то чувство, которое пыталась вспомнить девушка. Как долго её было неведомо сострадание и жалость!

– Хочешь пить?

Не дожидаясь ответа, она осторожно приложила кувшин к губам Артёма.

– Ты же знаешь, что во время появления земли из океана, многие национальности поселились на ней? Среди них было много и американцев, и англичан, и других людей, но в том прошлом мире все говорили на английском. Вот и сейчас можно часто встретить иностранцев.

– Спасибо.

– Хлеба? На держи. Не так много, потихоньку! Как тебя зовут?

– Артём.

– Кристина.

– Почему ты помогаешь мне?

– Я не помогаю.

– У тебя много счётов к республиканцам и всё же.

– У тебя нет клейма.

– И, тем не менее, меня пытали.

– Я ненавижу республиканцев, давай будем считать, что ты не из них.

– Мой друг, покорми его, он вон, привязан к столбу.

– Нет, тут и на тебя хлеба мало, ешь.

– Покорми Антона, пожалуйста!

Нехотя Кристина поднялась, и подошла к Антону.

– Чего ты хочешь от меня, ведьма? – грубо отозвался парень, из последних сил стараясь удержать голову навесу.

Девушка повернулась к Артёму, осуждающе сверля его взглядом. Артём хотел уговорить друга поесть, но не хватило сил.

– Проваливай уродина, или может, пытать хочешь?

Кристина вскинула голову, и быстрым шагом гордо удалилась. Пленники вновь остались наедине. Прохладные капли воды ещё щипали разбитые губы, Грачёв закрыл глаза. «Есть на свете ещё добрые сердца! Эта юная богиня пришла, нет, спустилась с небес! И протянула руку помощи. Почему все люди не могут быть такими?» Не могут.

Шее было очень больно лежать на твёрдой деревяшке, и руки тоже затекли, но Артём не жаловался. Он стойко терпел, не рассказывая о своих страданиях Антону, которому было не лучше, ни слова не говорил Богу. Честно сказать, ещё вчера Грачёв готовился предстать перед Всевышним, но видимо время не пришло. То, что парню удалось пережить, уже было чудом, потому он и не желал большего.

Когда на улицу вышло больше народу, и деревня зажглась жизнью, пленных скинули в яму. Это был новый дом. Из жильцов лишь молодой парень, почти ещё мальчишка и горбатый дед. Хорошо, ведь в старой яме друзей ждала верная смерть. Но тут можно было спать спокойно, места много! Бессильными пленники разлеглись на кочках.

– Антон, ты как? – наконец, смог вымолвить Артём.

Но друг, молча, отвернулся.

– Эй, ты чего? Почему не попил воды?

– Я ни от тебя, гниды, ни от той уродины ничего не возьму, ты меня понял? А теперь отстань!

– Антоха, друг, возьми свои слова обратно! Немедленно!

– Я перед слабаками не пригибаюсь!

– Кто слабак?

– Ты! Забудь о нашей дружбе, таких друзей, как ты гнать поганой метлой! Сдался сразу, верещал, хотел им всё рассказать!

– Им ничего не надо было!

– А если бы спрашивали? Сдал бы друзей?

– Нет.

– Ты не только слабак, ты ещё и лгун!

– Закрой свой рот! – Артём подскочил к обидчику.

– Что ты мне сделаешь?

– Ничего, потому что я не стану грызться с лучшим другом, из – за какой – то ерунды.

– Это не ерунда, я говорю, что ты не надёжный человек! И ты мне не друг! – Антон поднялся, и тяжело дыша, смотрел прямо в глаза собеседнику.

– Я не буду спорить, но, то была адская боль, никто бы с ней не совладал бы.

– Чувствовать боль, и говорить о ней – разные вещи! Ты, Артём не создан для этого мира, странно, что ты ещё жив.

– Хватит! Пора примириться, сейчас не то время, что бы разъяснять глупые вопросы.

– Нет, не хватит! Я должен знать, человека, которому придется доверить свою жизнь! – Антон взял друга за воротник.

Артём смотрел в налившиеся кровью глаза обидчика, но не стал развивать тему дальше. Резко оттолкнув Антона, парень просто отсел в противоположном углу. Грачёв погрузился в свои мысли, анализируя услышанное от друга. Было очень грустно и больно слышать такие слова. В тяжких мыслях прошёл весь день, а вечером Артём подполз к мальчишке, живущему тут раньше.

– Парень, у тебя что – нибудь покушать есть?

– Неа.

– Жаль.

– Очень хочется, да, дяденька?

Артём взглянул на веснушчатое лицо мальчика, которое с трудом угадывалось в темноте. Ребёнок был очень худым, даже истощённым, на нём были какие – то тряпки, которые одеждой никак не назвать. Бедолага видимо очень долго прожил здесь, ибо был похож на скелета.

– Хочется.

– Ты, дяденька, только воду из ямы не пей.

– Конечно.

– Не удивляйся. Многие доходили до этого, ты лучше дождя подожди, он часто бывает. А покушать траву можно, когда ещё вырастет. И грязь тоже не ешь, от неё только больше голод мучает.

У Грачёва даже слёзы на глазах навернулись. До того было жаль людей, которым не посчастливилось оказаться в яме. Есть землю, пить грязную воду…. До чего доходят люди?

Артём вернулся на свою кочку, свернулся посильнее, и попытался уснуть, но навязчивый голос утренний богини вертелся в голове.

– Убирайся, ведьма! – закричал Антон.

Грачёв увидел, как над решёткой скрылось лицо Кристины.

– Нет, постой! – парень запрыгнул, ухватившись за решётку. – Девушка, стой! Прошу!

Кристина остановилась, постояла минуту, потом повернулась, и направилась к яме.

– Спасибо! – искренне произнёс Артём.

– Ты бы научил зверька своего манерам.

– Да ты на него не злись, бедняга многое пережил.

– Все вы республиканцы звери!

– И всё же ты помогаешь мне.

– И чем же?

– Ты рядом. Я знаю, что ещё жив.

Девушка смотрела в живые глаза парня на мёртвом лице. В них сверкал огонь надежды, в них угадывалась жизнь. Смотря на пленника, Кристина вспомнила единственного любимого и родного человека – маму. У ней бы ли такие же глаза, и когда маленькая девочка смотрела в них, она не теряла веры в будущее.

– На, поешь, и попей.

– Спасибо, ты ангел.

Такого о себе Кристина никогда не слышала.

– Ты самый прекрасный человек на свете.

Девушка не смутилась, не покраснела, она просто никогда не испытывала таких чувств, и не знала, как на них реагировать.

– Ладно, мне надо идти, завтра вечером жди.

– Чего ждать?

– Просто постарайся не уснуть!

– Постой, куда ты?

Но девушка уже умчалась, скрывшись в темноте. Артём спустился, развернул серый платок. Из еды он обнаружил вареные яйца, пресный хлеб, вяленое мясо и конечно, вода во фляге. На одного этой еды было мало, а на всех обитателей ямы ничтожно мало.

– Идите, тут еда, – шёпотом позвал Артём.

У парня и мысли не возникло, съесть, всё одному, не поделившись. Это было бы не правильно, не по – человечески. Но подошёл только один мальчик.

– А чего старик не идёт?

– Он не есть, – ответил паренёк. – Совсем. И не говорит, ему язык вырвали.

– Понятно. Антон, хватит обижаться, иди, поешь!

Друг, молча, отвернулся.

– Почему вы поссорились? – спросил мальчик, ломая буханку хлеба.

– Просто он устал сильно.

– Я понимаю.

– А яме люди с ума сходят, кто – то бормотать про себя начинает, кто – то об стенку бьется, некоторые утопиться пытались.

– А кто – нибудь сбегал? – шёпотом поинтересовался Артём.

– Сбегали, но многих ловили.

– Не всех, да?

– Не надо, дяденька, не убегай, тебя поймают, и убьют.

– Всё же лучше, чем тут гнить.

– Да, наверное, – мальчик загрустил, и Грачёв понял, что пора переводить тему.

– А тебя как зовут? Меня Артём.

– Стёпа.

– А ты случайно не знаешь, ту девушку, которая нам еду принесла?

– Знаю, Кристина, но ты ей не верь, она не хорошая.

– С чего ты это взял?

– Не знаю, просто чувствую.

Артём помнил, что дети очень хорошо ощущают людей, кто хороший, а кто плохой, но почему – то сейчас он в это не верил. Грачёв просто надеялся, верил, и не хотел ни минуты сомневаться.

– Ну, как вкусно? – спросил Артём, когда Стёпа доел, и откинулся спиной на стену.

– Ага.

– Ну, иди, спать.

Парень и сам свернулся в клубочек, что бы меньше чувствовать холод, и быстро уснул.

Весь следующий день Грачёв смотрел на деревню, ожидая прихода Кристины, но она так и не появилась. Уже стемнело, когда Артём спустился, и подошёл к Антону.

– Она, наверное, не придёт.

– А ты – то её поверил, да?

– Да. Я верю, что есть на Земле ещё хорошие люди, вот ты, например.

– Не подлизывайся.

– Ты не понял, я, правда. Ты верный, таких сейчас мало. На кого, как не на тебя можно положиться?

– На тебя нельзя.

– Да что ты всё заладил? Может, хватит?

– Эй, Артём ты тут? – раздался тихий голос Кристины сверху.

– Тут, где мне ещё быть?

– Держи!

На кочку, блеснув в воздухе лезвием, упал небольшой нож. Звякнув о камень, он нырнул в мутную воду. Антон и Артём переглянулись. Они оба ринулись к тому месту, где исчез под водой нож. А Кристина тем временем, уже скрылась из виду.

– Давай, режь! – взволнованно воскликнул Артём, как только нож оказался в руках друга.

– Давай на шухер!

Грачёв высунулся через прутья, внимательно осматривая округу, а Антон принялся резать верёвки на решётке.

– Скорее!

– Да спешу я, спешу.

Наконец, гнилая верёвка поддалась, и несколько прутьев оказались на свободе. Пленники сдвинули палки в сторону, и тихо вылезли, пригибаясь в высокой жёлтой траве.

– Стёпа, давай руку! – шёпотом позвал Артём, но мальчик спрятался в углу, и не шевелился.

– Идём, быстрее, не надо испытывать судьбу! – Антон потянул друга за рукав.

Беглецов от деревни отделяло небольшое расстояние, но оно был в два раза меньше, чем то, которое надо преодолеть до леса, где они будут в безопасности.

– Погоди, что – то тут не так¸– Антон шумно вдыхал воздух, словно хищник.

– Надо торопиться. В лес, там безопасно.

– Кажется…

– Вышка, гляди!

Беглецы стали вглядываться в строение, на котором стоял пулемёт и прожектор.

– Там кто – то есть!

Вместе с этими словами страшный луч, подобно молнии, разрезал ночное небо, и упал прямо на яму, где зияла брешь в решётке. Сердца беглецов остановились. Луч прожектора медленно пополз по направлению к лесу.

– В рассыпную! – скомандовал Антон, откатываясь в сторону.

Артём покатился в противоположную. Жёлтый столб света стал шевелиться быстрее, пытаясь поймать беглецов.

– В лес! – закричал Артём, когда луч поймал его в свои узы.

Парни сломя голову бросились к спасительной чаще. Их отделяло не больше пяти метров, когда из – за деревьев вышли дикари с оружием наизготовку. Они шли длинной шеренгой, полукругом, замыкая кольцо окружения. Беглецы вынуждены были остановиться.

– Что, кинула тебя эта ведьма? – зло бросил Антон, затравленным видом оглядываясь.

Артём и сам понимал, что всё это спектакль, кем – то хорошо продуманное шоу. И он даже знал кем. Но зачем Кристина сделала это? Грачёв искренне верил ей, надеялся, что она не предаст, почему? Странно, но в его душе не было места злости, он не испытывал гнева и ненависти к предательнице. Его интересовал один вопрос: Зачем?

Со стороны деревни тоже шла шеренга, только в ней было место и для местных жителей. Посередине шёл вождь племени в ярком головном уборе, с разноцветными перьями, а с левой стороны гордо плыла Кристина. До Артёма стало доходить, для чего весь этот цирк, но туземцы не дали ему подумать. Несколько бойцов двигались прямо на пленников.

– Недолго бегали, – грустно произнёс Антон. – Надо заложить эту гниду!

Парень указывал на Кристину, и глаза его горели злобным огнём.

– Нет, не надо.

– Сдаёмся? – Артём определил, чего хочет от него друг.

Конечно, Антон был не дураком, что бы пытаться сопротивляться всему племени, он просто проверял своего земляка.

– Не сдадимся! – Грачёв старался, что бы голос его звучал твёрже и увереннее.

Антон улыбнулся.

– Только не сегодня.

Туземцы демонстративно передёрнули затворы, и Антон, поняв намёк, бросил на землю нож.

– Артём, ты молодец, я в тебе не сомневался, мы обязательно выберемся, обещаю!