Текст книги "Последний из нас (СИ)"

Автор книги: Игорь Ветошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

2.

Контора контрразведки НОР.

«Палкин – предатель!». Только два слова содержало письмо агента из Нижнего Новгорода.

– Эх, какой же ты наивный, Лёня, – медленно вслух процедил Палкин.

Гавриил был одним из не многих, кто задерживался на работе допоздна. Опустевшее здание контрразведки НОР пустовало, и лжекапитан мог себе позволить вести монолог вслух.

– Я – то думал, что сработаемся с тобой, таких агентов мало, которых используют как пешек, а они мнят себя пупом Земли, – продолжал Палкин, глядя на рукописную надпись перед собой, – Думал я, что можно тебя ещё использовать, ан нет, дюже проворный.

Он сделал глубокую затяжку сигарой, поморщился, не нравилось ему это дело, долго в завязке был, да вот последнее время нервы успокаивать надо. И капитан потянулся под стол, за ещё одним средством от стресса. Налив в бокал дорогого виски, он зажёг огонёк зажигалки, поднёс к уголку письма.

– Всё, отшпионил ты своё, пора тебя убирать.

Он сделал большоё глоток, наблюдая, как неспешно прогорает письмо в пепельнице.

– Как же ты не вовремя, Лёня, не вовремя.

Глава 26 Когда тайное становиться явным…

База «Синица».

Ефрем отчитал за операцию всех. Больше досталось, конечно, Артёму. Командир ещё раз проявил чудовищное самообладание, но и его грубого, строгого тона хватило. Он говорил, как с подчиненными, заметил Артём, будто их уже записали в безымянный полк.

– Ты подверг всю операцию провалом! Ты чуть не угробил Бориса, едва не задел объект! – бушевал капитан.

Артём не мог не заметить, что угрозу собственной жизни Ефрем проигнорировал. Разве для него целостность объекта важнее, его собственной жизни?

– Зачем ты начал палить? Ещё и ломанулся поперёк батьки в пекло! В дверях устроил затор! Я же говорил, стрелять только в чрезвычайном случае! – кричал Ефрем, скорее, что бы заглушить грохот езды.

Они ехали всё в таком же порядке, разве что ещё Захара погрузили в багажник.

– Да не мороси, капитан! – неожиданно встрял в разговор Борис, – Ну струхнул парень маленько, перенервничал, с кем не бывает?

Ефрем промолчал, видимо довод был убедительным. Артём повернулся к соседу, ошарашенный, уж никак он не ожидал, что его защитят.

– Если попадёшь в меня, голову оторву! – беззлобно шёпотом предупредил Тельцов.

Грачёв не ответил. Зачем Борису было ставать на его сторону, после такого? Странный он все – таки человек.

* * *

Они приехали поздно вечером. Отдыхать не дали, сразу вызвали на площадку, где стоял походный столик и стул. Захара вывели всё ещё скованного на площадь.

– Так парень, я капитан Ефрем Дерягин, контрразведка НОР, мы тебе зла не желаем, и в покушении на тебя мы не замешены, – начал командир, когда все четверо остались одни возле столика с папками и документами.

– Зачем тогда стреляли? – озлобился Мухин.

– Твои друзья напали первыми.

– А вы сидели бы смирно, если в вашу квартиру вломились непонятные типы со стволами?

– Я тебя понимаю, но не думаю, что ты согласился бы на вежливый разговор.

– Вежливость города берёт, – заметил Захар.

– Итак, у тебя, как и у всех здесь присутствующих есть множество вопросов, сейчас я на них отвечу, – начал самое интересное Ефрем, присаживаясь за стол.

Бориса будто ничего не интересовало, он был рад, что Беретту разрешили оставить, и молча, поглаживал перебинтованную руку. Артём полностью обратился в слух.

– Освободи, – капитан, как между прочем, кинул Грачёву ключ от наручников.

Артём выполнил приказ, Захар затравленно взглянул на всех, но вёл себя спокойно, хотя и настороженно.

– Захар, у тебя есть предмет? – Дерягин задал всё тот же уже привычный вопрос.

– Что?

– Какая – нибудь памятная вещица от отца.

– Я не знаю, отец ничего мне не давал, когда меня в первый раз повязали, он отказался от меня, сволочь!

Артём оглядел Захара. Он знал, какое наказание ждёт провинившихся. Кроме штрафа или заключения, в Республике, нарушителям ставили клеймо. Самое тяжёлое преступление считается – педофилия, за её крупное клеймо ставят на лоб, что бы покрыть зека позором на оставшуюся жизнь. Ворам клеймо ставили на шею, тоже довольно приглядно, а за убийство на руки, когда ниже локтя, когда выше, зависело от тяжести преступления. Часто педофилы не найдя работы, которую им и не давали, обживались ещё и клеймом на шею, за воровство.

На Захаре клейма Артём не увидел, либо это убийство «лёгкое», и клеймо на предплечье, либо «языки пламени» прячут воровское прошлое.

– И у тебя нет ничего, что отец тебе мог дать? – продолжал Ефрем.

– Я отвечаю, только потому, что ничего, правда, нет, а вообще, я не должен перед вами отчитываться.

– Боюсь, что должен. Вспоминай, это очень важно.

– Зачем? Я не собираюсь работать на копов!

– А мы и не копы, мы разведчики.

– Ты разведчик, – поправил Артём.

– А вот оно как, – продолжил препираться Захар, – То есть, эти бедолаги, как и я ничего не знают? Похоже, много ты врёшь, коп.

– Это касается твоего отца, – пошёл по старой схеме Дерягин.

Артёма укололо сомнение, что ничего про отца он и не узнает, это было предлогом, что бы его использовать. Грачёв насторожился, и сам не заметил, как перешел на сторону недавнего пленника.

– Мне плевать на отца, он умер уже давно.

– А его прошлое, ты знаешь, кем он был?

– И знать не хочу, у этой гниды было много денег, такой дом отбабахал, жён менял каждую неделю, а меня из камеры вытащить не захотел, бросил меня!

Грачёв почувствовал сильную неприязнь к Мухину, мерзкий капризный тип.

– Всё очень важно, Захар, расскажи нам, что было, когда ты вышел? Что делал отец перед смертью, были ли у него доверенные лица? Кому он мог отдать самое сокровенное?

– Да иди ты, коп!

Артём даже не заметил, как его откинул сильный толчок Бориса. Крупный мужик двигался очень быстро, он подхватил лёгкого Захара, вмял его в кирпичную стену, врезав кулаком в живот.

– Говори! – проревел не своим голосом Тельцов.

Видимо такого не ожидал даже Ефрем, потому что и он среагировал не сразу, видимо решал: довести вежливую малополезную беседу самому, или позволить развязать язык Борису.

– Говори, чёртов наркоман! – Борис ударил, хрипящего Мухина, по лицу.

Вместо ответа, ловкий и проворный Захар выскользнул из рук Бориса и из рукава выхватил кинжал.

«Чёрт побери! Я же лично его обыскал, не может быть!» – пронеслось в голове Ефрема, когда он слетел со стула.

Это был очень красивый кинжал, со странной рукояткой, видимо стеклянной, как заметил Артём, и была она зелёная, или наполнена чем – то зелёным.

Оба сцепились, упали на землю, стали кататься, одаряя друг друга ударами. «Или у Бориса неприязнь к наркоманам, или счёты за порезанную руку» – подумал Артём, пытаясь разнять дерущихся, и следя за кинжалом.

– Прекратить! – завопил Ефрем.

В бою Захар не уступал Борису. Будучи более слабым физически, он компенсировал это ловкостью и холодным оружием, в умение с которым уже никто не сомневался. Здоровяк озверел, взбешённый он схватил руку с кинжалом, и сильным ударом выбил оружие.

Изогнутый клинок полетел по дуге прямо на край стола, раздался звон – точно стекло – и рукоять осыпалась.

– Нет! – с жалостью дрогнул голос Захара, он вцепился в своего противника с пущей злобой.

Грохнул выстрел, отрезвив всех, и холодный ствол прижался к затылку Бориса, который готов был добить врага, сидя на нём.

– Хватит! – Ефрем перевёл Глок на Захара.

«Познакомились с сослуживцами, блин!» – с досадой подумал Артём, присев к кинжалу.

– Чёрт! – взвизгнул он, прервав напряжённую тишину.

Борис слез со своего противника, а Захар подскочил к своему оружию, но потом так же отлетел обратно.

– Не может быть, – Ефрема увиденное поразило не меньше.

На земле под столом, в осколках прозрачного, однако, стекла, в зелёной вязкой жиже, рядом с железным клинком, лежал человеческий палец.

Это был самый настоящий безымянный палец, который видимо неплохо сохранился за большое время, судя уже по ржавчине клинка.

– Палец… – Ефрем достал полиэтиленовый пакет с красной линией замка, и сложил туда находку, – Ты знал об этом? – обратился он к ошарашенному больше всех Захару.

– Нет… – спокойно ответил он, вытирая кровь с губ.

– Где ты взял этот кинжал?

Мухин помедлил с ответом, но глянув на Бориса, Ефрема, который только спрятал Глок за поясом, видимо решился на сотрудничество.

– Те люди, которые напали на тебя, это шпионы Красных, они охотятся за предметом, и они не остановятся и найдут тебя, уверяю, такого вежливого разговора с тобой у них не будет, – привёл решающий аргумент капитан, разглядывая палец.

– Когда я вышел из тюрьмы, то пришёл домой, отец даже не стал говорить со мной, он велел охране выгнать меня из своего коттеджа, – начал Захар, облокотившись на стену, с опаской глядя в сторону Бориса, – Мне пришлось искать жильё, еду, выживать, я начал торговать наркотиками. С друзьями ходил на кражи, но это не важно. Однажды, меня пригласил, пахан, одной крупной банды. Он собирался грабить коттедж моего старика. Я впрочем, не возражал. И сильно удивился, когда меня, мелкого торговца позвали на такое дело. А вся причина в том, что они считали, якобы я знаю, где деньги. Я не знал. Отец мне никогда не доверял, но на дело пошёл…

– Мразь! – прокомментировал Борис, за что получил недовольный взгляд Ефрема.

– Мне хотелось насолить этому старому гаду! Всё же я знал пару нычек, и когда мы забрались в дом, вырубив охрану, я показал всё что знал. Сам принялся разбивать статуэтки, кувшины, какие-то вазы, которые были дороги моему старику, которые он коллекционировал. Старшой подошёл незаметно, я услышал только: «Ничего личного!». А потом меня вырубили. Я очнулся с кухонным ножом в руке. А рядом лежал труп моего отца. Нет, его убил не я. Меня просто жёстко подставили, заметя следы. Я отсидел ещё срок. А когда вышел вновь, узнал, что дом продаётся всё это время, и на такую сумму нет покупателей. Мой. Мой дом стал государственной недвижимостью. Я пытался доказать свои права наследника, но какая – то проходимка, одна из многих жён моего старика, успела раньше. Дом был моим по праву. И я туда наведывался частенько. Охраняла дом полиция, но я мог пройти незамеченным, тем белое патрули снаружи. Бывало, я даже ночевал там, под опечатанными дверьми. В одном из сейфов, который я смог вскрыть, я и нашёл этот кинжал. Ещё и гору денег. Но что было в рукояти, я не знал…

– Предмет, – протянул Ефрем.

– Что ещё за предмет? Что вы вообще несёте? Я рассказал это вам, потому что мне этот палец не нужен. Вы его искали? Всё, нашли, теперь отпустите.

– Не торопись, у меня есть предложение, ко всем вам, – начал капитан.

* * *

– Тридцать лет назад, Нижний Новгород был нашей территорией. Республика была самой могущественной страной, но она хотела создать сильное оружие против возможного врага со стороны бывшей Америки. Странно, но НОР боялась невидимого врага, никто до сих пор не знает, остался ли там континент, есть ли там люди или государства? Красные тогда были на востоке, маленькой бандой. Кто бы мог подумать, что их сфера влияния так быстро наберёт силу? Да, они стали могущественными, враги у нас под боком. Они стремительно откинули нас аж до самой Москвы. Территория ракетного комплекса в Нижнем Новгороде стала под их властью. Они получили даже разработки сильнейшего оружия, необходимые чертежи, все компоненты для создания ракет. НОР собрала группу, и забросила её в Нижний Новгород, пока Красные не успели воспользоваться комплексом, и не взять его под заслуженную охрану. Я перечислю отправленных людей в группе, возможно, некоторые фамилии вам знакомы. Николай Грачёв, он возглавлял группу, Александр Спичков, Андрей Мухин, Стас Трепалин, Камилла Нежнова. Все эти люди успешно проникли на территорию комплекса, и оказались в самом центре раньше Красных. Александр Спичков, Камилла Нежнова и командир группы Николай Грачёв не были разведчиками, они работали в этом комплексе, были учёнными, разрабатывающими сильнейшее оружие. Их отправили туда, потому что они единственные знали, как проникнуть незамеченными в самое сердце базы, куда ещё не проникли враги. Николай Грачёв проработал там много лет, и у него не хватило духу разрушить все свои труды. Задача была простая – заложить бомбу, и покинуть комплекс. Но Грачёв не выполнил приказ, он предпочёл заморозить комплекс, поставить мощнейший блок. Он работал вместе со Спичковым два дня, и два дня внешнюю дверь пытались открыть программисты Красных, и проникнуть в сердце базы. Возможно, у Грачёва всё бы и вышло, да только кроме него труды сохранить хотела и Камилла Нежнова. Она вместе с Андреем Мухиным поддержала затею Грачёва, но за их спиной сыграла на два фронта. Нежнова открыла дверь Красным изнутри, и сдалась. За содействие её наградили, далее высокую должность, и она до сих пор работает на территории комплекса.

Грачёв и Спичков поставили сильный пароль. Снять его можно было только незатейливыми предметами, которые дали все члены группы. Но Камилла знала всё, и тем более Николай не усел закончить, когда ворвались Красные. Вся группа, кроме Нежновой, смогла уйти без потерь чёрным ходом. Она перепрограммировала заморозку, сохранив комплекс. Теперь нам нужны предметы, что бы закончить начатое тридцать лет назад вашими отцами. Мы должны поставить предметы, и заблокировать базу, пока не произошло непоправимое.

– Со всеми всё ясно, а кто такой Трепалин? – перебил Ефрема Борис, – это гладиатор Юрий?

– Нет, у Трепалина не было детей, как и жены. Что удалось узнать о Юрии и его татуировке, которую ты описал, то могу сказать, что это третье лицо.

– Кто-то новый вступил в игру?

– Да, Борис, кто это мы не знаем, и можно ли с ними сотрудничать – тоже. Но то, что у Юрия был тот самый предмет, и не важно, где он его нашёл, это мы знаем почти наверняка. Ведь, Красные тоже охотятся за предметами, это же прямая угроза всем их планам.

– А что было дальше? – вступил в разговор, разволновавшийся Артём.

– А дальше, твой отец Николай Грачёв пошёл под трибунал, за нарушение приказа, потому остаток своих лет провел, будучи осуждённым. Александр Спичков согласился на сотрудничество, и до конца своих дней работал на контрразведку. Что было с Трепалиным, мы не знаем. А Мухин. Он продал ту взрывчатку, которая предполагалась для взрыва комплекса, и, как нам известно, продавал информацию, и нам и Красным. А информации он много получил, и на коттедж хватило и на жён.

– Да… – протянул Захар, – Как всё закручено.

– А теперь самое главное. Сделка, самая важная в вашей жизни, от которой невозможно отказаться.

Артём напрягся, Захар даже оторвался от стены, и спокойный на вид Борис, отвлёкся от созерцания своей раненой руки.

* * *

– Готовы ли вы стать разведчиками Народной Освободительной Республики, и завершить начатое вашими отцами? – вопрос, которого все ожидали, всё равно прогремел, как гром среди ясного неба.

Артёма терзали мысли, он прекрасно помнил, что Красные охотятся за предметами, и они не станут выяснять, есть ли они у тебя, просто убьют, скорее всего. Да и к тому же, всё-таки отец, это его ошибка, и кем будет себя чувствовать Артём, если не решиться на это.

– А нам заплатят за это? – прервал раздумья Захар.

– Разумеется, уверяю, будешь жён менять как перчатки, хоть каждый день, и иметь два отцовских коттеджа, – серьёзно заявил Ефрем.

Все видели, как совсем по-детски загорелись глаза алчного наркоторговца.

Борис вспомнил майора Ушкова, который завербовал его. Конечно, никто не оставит такого свидетеля жить, и Тельцов это прекрасно понимал. Так что, его ситуация была хуже, чем у остальных. Потому он первым и вышел.

– Я согласен!

– Борис… – видимо капитан хотел, что – то добавить, но не стал, и просто кивнул.

– Я тоже! – выступил вперёд Артём, неожиданно для себя.

– А сколько заплатят?

– Много Захар, бедствовать не будешь, обещаю.

– Я даже не знаю…

– А у тебя и выхода, то нет, Красные уже один раз напали на тебя, то было как предупреждение, дальше они станут большими силами тебя ловить.

– Ха, и поэтому я должен сам лезть к ним в лапы, так получается?

– Твой отец, хоть ты его и не любишь, всё же полез.

– Мне плевать!

– Я тебя не уговариваю, я предлагаю сделку, просто, понимаешь… Я тебе сейчас рассказал слишком много… И теперь тебя отпускать более, чем неразумно.

«Чёрт, вот же влип!» – выругался про себя Захар, но вслух сказал, буднично так, без энтузиазма:

– Записывай, согласен я.

Эпизод 2. Эх, дорога…

Глава 27 Тяжело в учении…

База «Синица».

1.

Одно из трудностей жизни, это сделать правильный выбор, от которого может зависеть вся последующее будущее. Самым правильным выбором является тот, что сделан сразу, как говорится, сердцем. Многие считают, что сердцем нельзя думать, возможно, но как не назови этот дар, интуиция, подсознание, не столь важно, главное, что оно всегда говорить правильно. Когда подключаешь разум, и начинаешь приводить все «за» и  «против», то можешь привести хоть сотню примеров, но сделав выбор против желания сердца, скорее всего, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Но что сделано, то сделано, ведь не так было бы интересно жить, если любую ситуацию можно переиграть. Часто, от выбора нельзя спрятаться «в кустах», его надо сделать самому, и смело, ведь это именно твоя жизнь.

* * *

Артем сделал этот выбор. Сделал сердцем, опередив разум, решил свою судьбу. Можно много говорить, что выхода не было, и несчастного парнишку вынудили, но это решение было на совести Артема и только на его. Что тогда сыграло ключевую роль? Артем понимал, что по вине его отца может случиться непоправимое? Но где гарантия, что сыну скрытного ученного удастся довести дело до конца? Была ли бы вина молодого Грачева, в том, что случится? А что собственно должно случиться? Было очень много непоняток, много Ефрем не договорил, что-то утаил, всё это теперь надо было выяснять. Сомнения в правильности решения терзали молодого парня. Но выбор сделан, и пути назад нет, вперед и только вперед!

К тому же возможности на долгие размышления не было, начались тренировки. У капитана Дерягина стояла довольно сложная задача: сделать из дилетантов и авантюристов профессиональных диверсантов, при чем за весьма короткий срок. Как понял Артем, времени было около месяца, возможно больше, все зависело от степени восприятия информации у будущих агентов. Но с каждым днём риск группы «Мозг», как назывался отряд диверсантов, увеличивался. Они могли попросту не успеть.

«Сначала было тяжело, потом, очень тяжело. Тренировками мучили нас нещадно. Обучали всему, что только могли предоставить. Удивительно, но Ефрем на занятиях присутствовал не часто, видимо было много неотложных дел. А когда и приезжал на базу, то только в качестве зрителя, и для того, что бы справиться о прогрессе работы.

Но и кроме Ефрема, тренеров хватало. Чаще всего мы видели учителя стрельбы и рукопашного боя, Мартынова. С ним мы проводили и день, и ночь, мужиком он был хорошим, и даже веселым, но дело своё знал. И как сам выражался, «не одну сотню таких сосисок доморощенных, как вы, в реальных бойцов превратил!» Проверить сотню ли, никто не мог, но о профессионализме тренера не спорили. Для каждого члена отряда он подбирал определенную технику боя. Так, как необходимую мышечную массу за такой короткий срок будущие диверсанты набрать не могли, то и стили рукопашки подбирались по мере возможностей. Самым способным был Борис, разумеется. Он сразу же попал в любимчики нашего тренера, но удивительно: этим Тельцов совсем не гордился, хотя складывалось ощущение, что он в таких кругах доверия бывал нечасто.

Захара Мартынов открыто недолюбливал, хотя никак на деле не проявлял своей ненависти. Да и все жители базы «Синица» явно избегали, не презирали тайного наркоторговца, с хитрыми маленькими глазками. Мне он, честно говоря, вроде и безразличен, таких я в Промграде, массу повидал, но быть в одной команде с ним как-то не хотелось. В данной миссии необходимо быть уверенным, что напарник прикроет тебе спину, и не предаст. Бориса мне тоже так и не удалось развести на душевную беседу. Для которой и времени особенно не находилось.

Трудно перечислить всё, чему нас обучали. Кроме массы огнестрельного оружия, нам в теории объяснили принцип работы РПГ, и однажды даже вывезли в лес, предоставив возможность применить знания на практике. Стреляли мы, правда, не по технике, а по специальным мишеням. Затем были уроки по вождению БРТ, БМП, автомобилей, мотоцикла и даже краткий курс ведения танкового боя, этот, правда, в теории. Виды боя у каждого были разными, как и вооружение. Меня обучали стрельбе из пистолетов, и винтовок, предпочтительно. Захару как самому нервному доставались пистолеты-пулемёты, автоматы, и конечно не, бой с холодным оружием, где он стоял на голову выше даже Бориса. Тельцов, как самый физически сильный, обучался стрельбе из штурмовых винтовок и автоматов.

Управляться с трофеем, револьвером «Питон» оказалось труднее, чем я думал. Тренер Мартынов неодобрительно относился к моему пристрастию, говорил, что научится стрелять с такого серьёзного оружия я смогу, но, сколько времени на это уйдёт. А его доводы по поводу того, что для диверсанта это оружие крайне не приемлемо, меня не убеждали. Впрочем, имея неограниченный боезапас и немного времени, а главное желание, помноженное на усидчивость, я к концу недели довольно сносно управлялся с «Питоном».

Итак, если подвести итог, то неделя, проведённая на базе, прошла трудно, но результативно, но остались нерешённые вопросы, которые…»

– Артём!

– Да!

– На стрельбище!

– Но…

– Я повторять не буду! Бегом!

2.

Ефрем приехал рано утром, у бойцов только началась тренировка, и началась, разумеется, с разминки. Капитан вышел из машины уставшим, сколько дней ему не удавалось поспать нормально? Командование не отпускало ни на минуту. И выглядел Дерягин соответствующе. Мятый пиджак, погладить которые не было ни минуты, недельная щетина, синева под глазами, сейчас ему приходилось нелегко.

Не привлекая внимания группы, он поманил пальцем Мартынова, который проводил разминку, и устроился в тени.

– Хреново выглядишь, капитан! – протянув руку, констатировал тренер.

Мартынов работал на республиканскую разведку так давно, что даже приходилось ему тренировать Дерягина, так что он позволял некоторые вольности по обращению к старшему по званию. Ефрем ценил и уважал своего бывшего тренера, и считал его другом, он любил, когда с людьми можно говорить спокойно, без прелюдий и субординации.

– Знаю, я тоже рад тебя видеть, – Ефрем охотно пожал руку старому другу.

– С проверкой?

– На этот раз да, к сожалению.

– Когда же ты освободишься, наконец? Помнишь те времена, когда мы могли просто встретиться, как старые друзья и выпить?

– Это было неделю назад.

– Да?.. – смутился Мартынов, – Как время быстро летит.

– Какие успехи в работе?

– Итак. – Начал тренер. – Ребята усердные, но слабые, с кого начать?

– У тебя доклад про каждого?

– Всего три человека, я же не взвод тренирую.

– Начинай с Бориса.

– Тельцов. Самый способный в группе, надёжный, верный, сильный, крепкий. Не разговорчивый, что для диверсанта только в плюс. С холодным оружием обращается умело, запрещённые приёмы гладиаторов использует часто, что тоже хорошо, может быстро ликвидировать и вывести из строя одного, двух бойцов. Оружие предпочтительно штурмовые винтовки и автоматы, можно попробовать пулемёты, но не думаю, что есть в этом необходимость. Рукопашный бой. Техника преобладает гладиаторская, но и боксом парень видимо раньше занимался, ногами работать не может, зато удар держит.

– Ладно, хорошо, как Захар?

– Мухин. Тип тёмный, с таким я бы в разведку не пошёл. Такой предаст недорого возьмёт. Скрытный, злой, хитрый, так что следи за ним, и лишний раз не доверяй. С ножами обращается превосходно, как и все такие бандиты, ух, какие мерзкие…

– Не отвлекайся.

– Ах, да… Руки у наркомана дрожат, стрелять точно не может, палит во все стороны, из десяточки и пяти не выбьет. Ему лучше «Стечкина» с увеличенным магазином или пистолеты-пулемёты. В рукопашном бою он не плох, ловок, изворотлив, правда подлые приёмы использует, похуже гладиаторских. Работает в основном ногами, руками удары точные не очень сильные, зато быстрые.

– Ладно, как Артём?

– Грачёв. Эх, с ним проблемы.

– Не подготовлен?

– Если бы. Он усидчив, трудолюбив, но упрям, таким сложно манипулировать, приказы обсуждает, всё делает по-своему. Слабоват, но вынослив, довольно ловок, но в то же время ближнего боя избегает.

– Как?

– Старается держать противника на дистанции, бьёт ногами, избегает захватов.

– Он компенсирует небольшой вес скоростью.

– Не думаю, хотя скажу уверенно, что это не страх. Зато, если вывести его из себя, что, кстати, довольно легко, и это плохо, то он дерется, остервенело, выкладывается по полной.

– Оружие?

– Пистолеты, винтовки, особенно ему Винторез понравился, думаю, вам пригодится иметь такого снайпера, до четырёхсот метров эта винтовка стреляет, и Артём с ней справляется.

– А его игрушка?

– Револьвер? Ах, он меня с ним уже вымотал, просит научить стрелять, хотя руки у него не так сильны, что бы с отдачей справится.

– Но он же старается.

– Да, но это бесполезное оружие, неудобное, для парня вообще не подходит.

– Ладно, у тебя ещё три недели в запасе.

– Этого мало!

– Больше предоставить не могу.

– Они бездарности! Три недели на такую работу?!

– Иначе мы не успеем.

Мартынов недовольно вздохнул. Ефрем знал, что может дать ещё одну неделю, но во – первых, он не хотел расслаблять тренера, во – вторых, что-то могло пойти не так и времени должно быть с запасом.

– Я рассчитываю на тебя.

– Знаю, Ефрем, знаю, потому и боюсь.

– Подбирай для каждого своё, то, что у них лучше получается, то и оттачивай в первую очередь.

– Только не надо меня учить!

– Хех, знаю, не маленький, ну до встречи!

3.

– Ефрем, постой!

Капитан, выругался сквозь зубы, и обернулся. К нему бежал Артём.

– О, здравствуй, очень рад тебя видеть! Как тренировки?

– Есть разговор, – пожимая руку, неуверенно начал Грачёв.

– Я слушаю.

– Можем не здесь? – Артём оглядел территорию базы.

– Хорошо, прогуляемся.

Они шли, молча минут десять, успели отойти от комплекса довольно далеко, и углубиться в лес по тропе.

– Как же я люблю русский лес! Этот аромат, сосны, ели, ох! – Ефрем вздохнул полной грудью, растопырив руки.

– Ефрем, я… Во общем, есть кое-какие вопросы.

– Задавай. Я отвечу на все, на которые знаю ответы, мы будем работать вместе и я не хочу, что бы ты знал меньше моего, как минимум.

– Ладно, начнём со Спичкова. Ты уверен, что тот палец, который мы нашли в рукоятке кинжала, именно его?

– Вероятнее всего.

– Что?

– Твой отец сделал много предметов, на каждый есть по два, а то и три недействующих.

– Может по отпечатку пальцев?

– Спичков мёртв, нет у нас его отпечатков, для сравнения.

– А он разве не знает, какие предметы.

– Нет.

– Ты сам-то веришь? Человек отрезал себе палец, просто так?

– На самом деле, палец ему отрезали туземцы, за попытку побега, они повесили его Александру на шею, как брелок, он потом не стал его выкидывать, а уж тем более, пытаться пришить. Как видишь, ему нашлось другое применение.

– Ладно, если только мой отец знал о предметах, то, как Красные идут по нашему следу?

– Их ведёт Камилла.

– А она откуда знает о предметах?

– Понимаешь, Артём, есть неофициальная версия, она не подтверждённая, что у твоего отца Николая, был роман с Камиллой Нежновой.

– И он просветил её в свои планы?

– Вероятнее всего.

– Ладно, а остальные предметы?

– Твои часы с вероятностью процентов девяносто действующий ключ.

– С чего такая уверенность?

– Во-первых, их дал тебе твой отец, зачем ему обманывать тебя, во-вторых, Красные довольно яро искали тебя.

– А монета Бориса?

– Тут не более шестидесяти процентов.

– Шестьдесят, это крайне мало.

– В любом случае других предметов уже нет.

– Рассчитываем на удачу?

– На то, что не прогадали.

– Ну, с этим выяснили, а как же наше задание?

– Пока ничего не могу сказать, ещё идёт подготовка плана.

– А в общих чертах?

– В общих, у нас крайне важное задание! ГПД, он же Газ Психического Действия, очень опасен и разрушителен, мы ещё не много знаем о нём, но то, что запуск произведен, будет ракетным ударом, это точно.

– К чему это пожжет привести?

– К катастрофе, – спокойно и не задумываясь, произнёс Ефрем.

Артём только сейчас понял, как всё серьёзно. Он вопросительно поглядел на командира.

– У нас очень сложное задание. Думаешь, мы стали бы отправлять вас, неподготовленных «зелёных» новичков, на такую миссию? Красные хоть и не побеждают в войне, а даже наоборот, но они сильны в контрразведке, чем не можем хвастать мы. Все наши лучшие диверсанты мертвы, кто ещё жив, уже рассекречен. Проникнуть к ним смогут только новые бойцы.

– Почему всё так критично?

– Потому, что «крот» завёлся у нас под боком, огромная жирная, вонючая крыса, залезла на командный пост, и сливает все наши кадры, – сквозь зубы произнёс Ефрем.

– Он и нам поставит палки в колёса?

– Предатель? Разумеется. Это и есть его главное задание.

– Мы сможем вычислить его, когда начнутся активные действия.

– Верно, мыслишь, Артём, вот только, успеем ли мы его раскрыть, до того, как миссия будет провалена?

Артём промолчал, он не ещё не разбирался в этих сложностях.

– А пока, тренируйся, Мартынов гордиться тобой.

– Правда?

– Да, старайся, и шансы победить в этой партии возрастут.

– Партии? По-твоему это игра?

– Жизнь-это и есть игра!