Текст книги "Последний из нас (СИ)"

Автор книги: Игорь Ветошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Глава 34 Искра

Железная дорога Подмосковье – Новый ключ.

Ночь в купе прошла без приключений, и более чем спокойно. Проснулся Артём по привычке очень рано, но в двух комнатах кроме Бориса уже никого не было. Тельцов мирно спал, и Грачев, стараясь не шуметь, покинул купе. Перед туалетом, куда привела его природная нужда, выстроилась уже изрядная вереница нуждающихся, потому душному коридору, Артём предпочёл тамбур. Закрыв за собой дверь, парень напоролся на лежащего Захара. Тот облокотился спиной на стену, развалившись на ступенях, в правой руке его был зажат шприц, рукав на левой был закатан до плеча.

– Чёрт! – от неожиданности Артём отпрянул от наркомана.

– Что, не узнал? – вяло протянул Захар, пытаясь сфокусировать взор на госте.

– Самому не противно?

– Попробуй, братан, поймёшь.

– Ты же грязь последняя. Как такие живут ещё.

– А может только так и можно выжить в этом проклятом мире? – с вызовом спросил Мухин, – Что бы понять эту гнилую жизнь, надо сойти с ума.

– Ты делаешь большие успехи, – скривившись, Артём пинком откинул ногу Захара от двери, что бы входящий, не сломал её.

– Злорадствуешь? Зря, хорошая вещь, снимает напряжение, – проурчал Захар.

– Скажи мне, как человек может до такого скатиться?

Мухин снова предпринял попытку посмотреть на Артёма, но голова не хотела подниматься. Грачёв присел на корточки, взял сослуживца за подбородок, заглянул в глаза.

– Не от хорошей жизни, Тёма.

– Поверь, мне тоже было нелегко, но я выживал, сохраняя человеческий облик.

– Это пока. Потом тебе придётся выживать, если это будет длиться долго, то ты сам заметишь, как изменишься…

Дверь начала открываться, но Артём, не вставая, подпёр её пяткой, и крикнул:

– Занято! Захар, продолжай.

Глаза наркомана закатились, он начал трястись, и судороги напоминали агонию.

– Эй! Эй! Ты чего, Захар, ну! – Артём начал трясти тело, но Мухин не приходил в сознание.

Дверь раскрылась, впустив здорового мужика внутрь, и сразу захлопнулась, прямо переел лицами зевак.

– Борис, чёрт возьми, хорошо, что ты, я не знаю что с ним, он говорил, потом потерялся, – начал Артём, узнав товарища.

– Какой дрянью он накачался?

– Откуда мне знать?

Тельцов выхватил шприц, осмотрел, принюхался. Артём начал мерить пульс.

– Пока жив.

– Жаль.

– Борис, сейчас это наша общая проблема.

– Я не вижу проблем, бросим тут, пусть валяется.

– Я бы с радостью, а если увидят до того, как оклемается, надо в купе к нам занести.

– Неси, я пас, – Борис поднялся, бросив на пол шприц, раздавил ногой, и взялся за дверную ручку.

– Ефрем орал на меня вчера, за то, что я помог беженцам, мы якобы рисковали быть раскрытыми. Этот риск ещё более глупый, но не менее опасный. Его найдут, сообщат проводникам, в вагоне полно вояк, они возьмут его, проверят документы, раскусят, и возьмут за жабры нас…

Борис стоял к Артёму спиной, но было заметно, что он никак не может принять решения.

– Как будем вытаскивать? – наконец, обернулся он.

– Я не знаю, может найти Ефрема?

– Артём, ты дурак? Ефрема тут ещё не хватало.

– Ну, тогда, как бы он поступил на нашем месте?

– Выкинул бы этот мусор с поезда.

– Не смешно.

– Я и не шутил.

Артём с подозрением посмотрел на Бориса.

– Ты до сих пор не понял, какой он человек? Этот матёрый разведчик, который никого не жалеет. Ты думаешь, что он не сделал бы этого? – перешёл на шёпот Тельцов.

Грачёв задумался. Вчера он имел честь убедиться, в циничности своего командира, но одно дело чужие люди, беженцы, а тут свой человек, сослуживец, хоть и тварь редкостная.

– Ефрем на способен на убийство своего товарища.

– Придёт время, Артём, и ты убедишься в моих словах, поверь, я таких людей уже встречал.

– Ладно, проехали. Может воды на него вылить?

– Давай я вылью на него то, что привело меня к туалету?

– А вот этого как раз не надо!

– Не поможет ему вода.

– Тогда стой здесь.

Артём вышел в коридор бизнес – вагона, и вернулся через минуту, толкая впереди себя тележку проводницы.

– Ты её того? – кивнул головой на дверь Борис.

– Нет, конечно! Поступил, как сделал бы Ефрем, подкупил проводницу, получил тележку, давай помогай лучше.

Они затолкали тело в тележку, накрыли белой простынёй, выставили сверху бутылки.

– Одевай, – Артём протянул фартук.

– Ага, так и кинулся, сам надевай, я прикрою лучше.

Грачёв пререкаться не стал, натянул маленькую униформу, и выкатил тележку в вагон. Борис шёл впереди, расталкивая людей, Артём толкал скрипящую колесницу, где в клубок был, свёрнут Захар. До купе они добрались быстро и без приключений, выгрузили Захара, уложили его на койку.

– Борис.

– Да.

– Спасибо, я знал, что ты не бросишь меня.

Тельцов присел за стол, равнодушно уставился в окно.

– Захар сказал, что я изменюсь, потеряю человеческий облик, если придётся долго выживать, что это значит?

– Он верно сказал.

– Я ведь, уже немало пережил, и, тем не менее, я ещё не утерял моральных качеств, которые отличают нас от животных.

– Значит, ты не пережил главного.

– Что ты этим хочешь сказать?

Борис обернулся, и внимательно посмотрел на собеседника.

– То, что в жизни тебе придётся делать то, о чём сильно будешь жалеть, придётся делать трудный выбор, который изменит не только твою жизнь.

– Уже есть вещи, о которых я жалею.

– Значит, они не настолько сильно затронули тебя, если ты ещё остаёшься прежним.

– Я этого не знаю, боюсь, что я слишком сильно изменился.

– Пока что ещё нет.

Оба замолчали, задумались.

– Пойду тележку отгоню, – Борис поднялся, и вышел, оставив Артёма наедине с самим собой, если, конечно, не считать наркомана за стенкой.

Грачёв достал свой дневник, начал записывать все последние события, как его прервал стук в дверь. Артём осторожно приоткрыл её, и увидел знакомое лицо.

Рыжеволосая девушка, которую он защитил вчера, стояла прямо перед ним. На ней была просторная белоснежная блузка, подчёркивающая неплохую фигуру, куда как лучше, чем бесформенный плащ, чёрная юбка, обтягивающая бёдра, и совсем нетрадиционная обувь – старенькие изношенные кроссовки.

– Здравствуйте, Артём, – немного смутившись, поздоровалась девушка, и протянула свою тонкую руку.

Грачёв задумавшись, и немного растерявшись, сдуру пожал протянутую ладонь.

– Я хотела поблагодарить вас, и за вчерашнее спасение, и за вашу сегодняшнюю помощь, – улыбнувшись, продолжила гостья.

– Да, мелочи, а на счёт сегодня, что вы хотели сказать?

– Ну, как же, к нам пришла проводница, сказала, что офицер выделил нам место в вагоне для беженцев.

– Так и сказала?

– Назвала только ваше имя.

Артём растерялся, задумался. Только один человек может решить такой вопрос, и он, как Борис с Захаром знает его настоящее имя. Ефрем. Значит, зацепил его разговор с Артёмом?

Девушка скромно начала переминаться с ноги на ногу, как бы намекая, что пора прекращать её спасителю думать.

– Вы знаете моё имя, но я не имею чести знать ваше, – медленно, продумывая каждое слово, намекнул Артём.

– Ах, извините, меня Ритой зовут.

– Что ж, не составите ли мне компанию в местный ресторан?

Рита опустила глаза, засмущалась. «Сплошной комплекс» – подметил для себя Артём.

– Прошу, не отказывайте.

– Ладно, – робко согласилась она, – Только ненадолго.

Артём вышел из купе, и резво направился в ресторанный вагон. «Ай да Ефрем, от кого не ожидал!» – ликовал он по пути.

Вскоре они сидели напротив, медленно, робко ели, запивая чаем, и не знали с чего начать разговор.

– Знаете, Артём…

– Может, перейдём на «ты», не против?

– Нет, конечно, не против.

– Таких как ты, я ещё не встречала.

«Интересно разговор начался» – чуть было не поперхнулся Грачёв.

– Каких, «таких»?

– Людей, готовых помочь ближнему.

– Да, пожалуй, таких не много.

– Я думала, что таких хороших людей не осталось.

«Комплимент?»

– Просто, я не могу равнодушно смотреть на несправедливость.

– Когда республиканцы пришли к нам в городок, там людей-то было не более сотни, так ещё и мирных, они выгнали всех на улицу, и… В общем, они делали ужасные вещи, убивали беззащитных горожан, жестоко убивали… – она запнулась, но потом продолжила, – А целая толпа Красных, стояла на горе неподалёку, и равнодушно смотрела на всё это. Понимаешь? Республиканцы убили моего отца, на глазах всего города, а потом сожгли маму, вместе со всеми женщинами заперли в амбаре, и…

– Боже…

– Я с сестрёнкой уцелела, благодаря соседу, он укрыл нас, а потом, когда убивали его сына, он плакал, но даже не пытался помочь.

– Потому что он должен был быть с вами.

– Нет, он мог попытаться, но удерживал меня, и сестрёнку.

– Ужасно, мне жаль, что так произошло.

– А теперь я везу сестру в Нижний Новгород…

– Что? – Артёма словно молнией поразило, – У тебя там родственники?

– Нет, просто, там вроде есть лагерь для беженцев, может, приютят.

– Рита, послушай! В Нижнем Новгороде очень опасно, там начнётся… В общем, прошу, не езжай туда, у тебя есть знакомые, которые помогут?

– Ну… В Ростове, есть двоюродная сестра, правда, мы давно не общались.

– Можешь поехать туда?

– Боюсь, что нет, деньги мы собрали последние.

– Это не проблема, вот, – Артём вывернул карманы, разложил стопку купюр перед девушкой.

Сумма была довольно внушительная, Грачёв даже удивился, когда нашёл такие деньги в кармане убитого офицера, видимо, состоятельный был. Рита растерялась, отпрянула от денег, посмотрела на собеседника. Артём заворожено глядел на её огненно-рыжие волосы, круглое милое личико, с ямочками на щеках, голубые бездонные глаза, такие проникающие и красивые, тонкую полоску нежных розовых губ, на длинные чёрные ресницы, такие выразительные, и, конечно, же, короткая рыжая коса, лежащая на плече.

– Рита, бери. Возьми эти деньги, они нужны тебе, а мне нет.

– Извини, Артём, я не могу. Спасибо тебе, но я не могу, – она поднялась, собралась уйти, но Грачёв неожиданно для себя ухватил её за руку.

– У тебя маленький ребёнок, тебе надо спасти её, – внушил Артём, глядя прямо в голубые глаза своей собеседнице.

Она осторожно освободила свою руку, взяла деньги, медленно и бережно поместила в карман.

– Я даже и не знаю, как тебя отблагодарить, – выдохнула она присаживаясь.

– Не стоит.

– Почему ты делаешь это? Зачем помогаешь незнакомым людям, рискуя собой?

– Я… – Артём, хотел сказать «потому что ты мне нравишься», такое простое предложение, но такое сложное в произношении. – Не знаю, наверное, просто не могу иначе.

– Ты такой добрый, заботливый, спасибо, тебе ещё раз, – глаза её блестели, она была рада.

– Сойдёшь на следующей станции, пересядешь на первый попутный поезд, я постараюсь раздобыть для тебя ещё денег, что бы вы могли прожить самостоятельно большее время.

– Артём, а почему не стоит ехать в Новгород?

– Ну, если сказать честно, – Артём перешёл на заговорческий шёпот, – То дела на фронте не такие, как сообщает нам наше правительство, Республика сильно наступает по всем фронтам, и в самом эпицентре именно Новгород.

– А ты туда едешь?

– Именно.

– А… – Рита прервалась, увидев офицера ждущего, облокотившись на стену.

Когда Артём узнал его, то извинившись, вышел из-за стола.

– Артём, я жду тебя в купе, быстро! – приказал Ефрем, как только парень приблизился.

С обескураженным видом Грачёв вернулся к столу.

– Рита, прошу извинить меня, но начальство зовёт.

– Да, конечно, Артём, я всё понимаю, мне тоже надо к сестре.

Парень помялся немного, почесал затылок.

– Ещё увидимся?

– Я надеюсь, – и, одарив обворожительной улыбкой разведчика, девушка удалилась.

* * *

За проявленную смекалку, Артём был удосужен похвалы, а пришедшего в себя Захара ждал разбор полётов. Дерягин втирал наркоману, как надо жить довольно долго. План, перевезти тело в тележке, и подкупить проводницу, капитан назвал оригинальным, а поведение Мухина непристойным. Затем группа предприняла попытку связаться по рации с агентом из Нижнего Новгорода.

– Что-то случилось? – забеспокоился Артём, когда очередная попытка установить связь провалилась.

– Не думаю, наш агент, известный там под именем Леонид Заболодский, работает в тылу уже очень долго, самый надёжный наш человек.

– И что будем делать?

– Свяжемся завтра, – просто ответил Дерягин.

– Ефрем, спасибо тебе, за ту девушку, – заговорил Артём, когда они вдвоём вышли из купе.

– Не за что.

– И это… Извини. Ну, за то, что наговорил тебе лишнего.

Капитан обернулся, внимательно посмотрел на парня, а потом добродушно улыбнулся.

– Да, всё в порядке, не бери в голову.

– Надеюсь, – остановившись, произнёс Артём, пытаясь разгадать настроение командира.

Грачёв, конечно, же догадался, что задел Ефрема за живое, и уже сильно жалел об этом.

Вернувшись в купе, он раскрыл дневник, и начал рисовать. Это был портрет по памяти, серый, тусклый, начертанный простым карандашом, зато с таким потоком чувств. Артём, ещё долго описывал портрет Риты, а после понял, что девушка запала в его сердце.

«Какая же она прекрасная, скромная, простая, милая. Замкнутая и скованная, но ведь её можно понять, она потеряла семью. Она словно дитя, чистое, невинное. Не хочется торопиться с выводами, но, ведь, я начал этот дневник именно для этой цели. Исповедаться перед самим собой и перед Богом. Определённо, она мне нравится. Круглое нежное личико не хочет уходить из памяти, она словно стоит перед глазами. Её рыжие волосы, пылают как огонь, моё сердце прямо трепещет, когда она закидывает огненную косу за плечо. Она подобна искре, разожгла моё сердце. Ничего не хочется, кроме того, что бы быть с ней. Бросить всё? Я ведь никому ничем не обязан, не так ли? Нет, не могу. Я выбрал свой путь, я выбрался себя. Главное уберечь её, и когда мы покончим с Красными, я говорю: «когда», а не «если», потому что это большая разница, я уверен, что у нас всё получиться, то я обязательно вернусь к Рите. Тот миг, когда я держал её за руку, я не думал ни о чём на свете, только откуда-то взялся этот звонкий заливистый смех. Такой приятный, и нежный. Так я помню, смеялся только один человек. Наташа. Думал ли я о ней? Нет. Тогда ничего не существовало вокруг, только я и Рита. Рыжеволосая богиня. Искра, которая разожгла в моём сердце огонь. Почему я тут, а не с ней? Ведь не так у меня много времени, потом я не скоро увижу её. А ведь, так хочется. Нет. Я не повторю своей ошибки. Из-за своей глупой робости и страха, я потерял однажды Наташу, увижу ли я её снова? Теперь я буду действовать, смелее, что бы не потерять и Риту.»

От возбуждения, Артём захлопнул книгу, подсел за стол к Борису, который пил чай, и внимательно взглянул ему в глаза.

Ефрем взялся за дверную ручку, но остановился, услышав голоса.

– Борис, мне нужны деньги!

Собеседник поперхнулся, закашлялся.

– Зачем тебе деньги, Артём? – послышался хриплый голос.

– Поверь, это очень важно, серьезно, вопрос жизни и смерти.

– Ну, знаешь ли, тут ты обратился не по адресу. Я здесь ради денег, как и положено, так что извини, самому надо.

– Борис, я знаю, ты не такой, ты не циничный, понимающий…

– Но-но-но, не надо меня комплементами засыпать, я уже сказал тебе.

– С нами в Новгород едет девушка, с маленьким ребёнком, у неё погибла семья.

– И…

– Ты понимаешь, что там опасно, ей нужны деньги, что бы выжить, её надо уехать дальше от Новгорода.

– Я здесь благотворительность устраивать не собираюсь, – скрипнуло сидение, Ефрем, скрылся за углом, как раз когда из купе вышел Борис.

«Группа рушиться даже, не успев соединиться, – размышлял Ефрем, глядя, как Артём равнодушно смотрит в окно, уединившись в гордом одиночестве, Захар ножом ковыряет деревяшку, пытаясь сделать какую-то поделку, Борис, тоже где-то прогуливается по вагонам один, – Это нельзя так оставлять. Я совершил большую ошибку, пожалев ту рыжую девочку. Очень большую. Теперь Артёма мы потеряли. С этим надо решать, и чем раньше, тем лучше.»

Грачёв думал о Рите весь день, а идти к ней боялся. Вспоминал, как пытался не смотреть ей в голубые глаза, чтобы не теряться и не тонуть в них. Как продумывал каждое слово, вытягивая предложения. Думал над своей теорией, о дорогах судьбы. Надеялся, что его тропа встретилась с судьбой Риты не случай, и даже, если они расстанутся, то их дороги вскоре вновь сойдутся. Возможно, для такой простой истины Артём думал слишком долго, но зато вечером, он точно осознал: «только ты сам можешь управлять своей судьбой!»

Глава 35 Ни женщин, ни детей

Железная дорога Подмосковье – Новый ключ.

1.

Робкий стук в дверь. Она отворилась, словно обитатель купе ждал гостей.

– Вечер добрый, – приветствовал Артём, рыжую пассию.

– Добрый, – взаимно улыбнулась она.

– Я тут… Это, спросить хотел, как вы устроились?

Рита открыла дверь шире, показывая рукой на мирно сопящую на койке девочку.

– Ой, извини, не знал, что спит, – перешёл на шепот Артём.

– Ничего, она теперь крепко спит, наверное, сильно устала за последние дни.

– Ты, небось, тоже?

– Да, нелегко приходилось.

– Ну, раз вы в порядке, и теперь уже в безопасности, то я пожалуй пойду.

– Артём, – окликнула Рита парня, который уже успел отвернуться, – Я пока не спешу ложиться спать, мы… Могли бы посидеть немного, если у тебя нет дел, конечно.

– Да, можно.

– Проходи.

Артём вошёл в тёмную комнату, с такой же обстановкой, как и в их, военном вагоне. Классический вагон, почти не изменившийся, разве что гораздо шире. Щёлкнул фонарь, и Артём поставил его на стол, лучом в потолок.

– Извини, чаю нет, тут нам обед не положен, зато хоть одежду выдали, – она указала на свою просторную клетчатую рубашку, вероятно мужскую.

– Она тебе очень идёт, – сразу же оценил Артём в тусклом свете фонаря.

Рита смутилась, поблагодарила. И на том воцарилось молчание.

– Ну, за неимением чая, есть небольшое предложение, – и с этими словами Грачёв извлек небольшую бутыль из просторов своего кармана.

– О, Боже, – только и вымолвила девушка, – Это…

– Шампанское, – пояснил Артём, и ухмыльнулся, вспомнив, как несколько минут назад выторговывал эту бутыль на последние деньги у жадного бармена.

– Пробовала когда-нибудь?

– Нет, а ты.

– Вот сейчас вместе попробуем, – улыбнувшись, Артём хлопнул пробкой, и над горлышком с шипением поднялся сизый дымок.

Они оба обернулись на ребёнка, но хлопок девочку не разбудил, она продолжала мирно спать, подложив ладошку под щёку. Разлив шампанское по кружкам, единственной утвари в каждом купе, Артём поднял свой «бокал».

– Предлагаю выпить, за мир, чтобы не было войны.

Рита кивнула, и осторожно отхлебнула пузырящейся жидкости.

– Вкусно, – констатировал Артём.

– Пожалуй, соглашусь, – улыбнулась в ответ девушка.

За первым тостом последовал второй, и третий. Появились темы для разговора, алкоголь расковал обоих, расслабил нервы, успокоил. И время понеслось со страшной силой. Они болтали обо всём на свете, Артём желал отдать всё, что бы никогда не терять этой улыбки, её голубых глаз, и огненных волос. Оба желали, чтобы эти минуты не кончались, что бы можно было ещё долго так сидеть, и не думать о проблемах, не думать о том, что надо сделать, просто жить, жить друг дружкой.

Артём и не заметил, как его губы соприкоснулись с пылающими губами Риты, как он запустил свою широкую тренированную ладонь в её пышные волосы, как их глаза закрылись от удовольствия. Цокнул упавший фонарик, покатился, отбрасывая луч на стены, перевернулась пустая бутылка, а её руки такими нежными прикосновениями обвили шею. Вокруг для них не было никого, только он и она. Молодые люди потеряли счёт времени, оба не хотели останавливаться, но весьма вовремя заворочался ребёнок. Рита, обернулась, покраснела, отстранилась. Артём поставил фонарик обратно, посмотрел на возлюбленную, и увидел Наташу. Образ девушки, который почти стёрся в памяти, её расплывчатые черты лица, смазанная улыбка.

– Мне пора, надо возвращаться, – услышал свой голос Артём, голос полный сожаления и разочарования.

– Спасибо тебе, – уже в дверях произнесла Рита, она стала на носочки, притянула голову Артёма к себе, прикоснулась губами к щеке.

– До встречи.

2.

Бориса Ефрем нашёл в ресторане, как и ожидал. Тельцов одиноко сидел в углу, наблюдая, как расходятся круги чая в его кружке при каждом вздрагивании поезда. Было ещё рано, и никого, кроме равнодушного бармена, протирающего кружки, в ресторане не было.

– Доброе утро, – Дерягин подсел напротив.

– И тебе.

– Завтракаешь?

– Я не ем по утрам.

– А, знаю, бывает.

– Ты чего-то хотел?

– Да, – не стал юлить капитан, – Что ты думаешь об Артёме?

– В каком смысле?

– Он сегодня вернулся под утро, догадайся, с кем он провёл ночь?

– Мне всё равно, – бросил Борис, приложившись к кружке.

– Тебя не волнует его пассия?

– Я не лезу в чужие дела.

– Да вот заковырка как раз в том, что это наше дело. Нам нужен холодномыслящий Артём, который думает только о деле, а не о девушках.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, то есть, ты понял, что эта рыжая наша проблема?

– Допустим.

– Нет человека, нет проблемы.

Борис закашлялся, подавившись, чаем, отставил кружку, огляделся.

– Что, прости?

– Думаю, ты меня понял.

– Нет, надеюсь, я ошибаюсь, ты же не хочешь сказать, что девку придётся убрать?

– Нельзя, что бы она ехала с нами в Новгород, Артём захочет быть с ней, будет думать только о ней, нельзя этого допустить.

– Я на это не пойду, – отстранился от командира Тельцов.

– Ты же умный человек, Борис.

– Знаешь, что, – он нагнулся к Дерягину ближе, – Пошёл ты!

– Я бы не стал делать поспешных решений, – удержал за руку разведчика Ефрем, усадил обратно.

– Цель оправдывает средства, запомни это.

– Почему ты пришёл ко мне с этим? Ты что, думаешь, что я такой человек, который убивает женщин и детей?

– Я думаю, что ты человек деловой, и продумывающий действия наперёд.

– Почему не Захар?

– Ему нельзя поручать такие дела, он неадекватен.

– Почему не ты?

– Потому что я должен доверять тебе, как самому себе. А я тебе доверяю, и надеюсь на твоё благорассудство.

Борис взялся за голову, выдохнул, посмотрел в окно.

– Нет-нет-нет, всё можно сделать мирным путём, Артём просил у меня денег для девки, я отдам их, пусть она уедет, тогда не будет проблем.

– Артём всё равно будет думать о ней, это будет отвлекать его.

– Проклятье! Но у неё же маленький ребёнок.

– А сколько мы спасём маленьких детей, когда заморозим комплекс?

Борис явно нервничал, в его душе шла ожесточённая борьба, между разумом и сердцем.

– Ни женщин, ни детей! Вот моё правило, я много убил людей, но ни одного ребёнка и девушки, так что ты ошибся Ефрем, выбирая меня для «грязной работы», я не тот, кто «выносит мусор» за такими как ты!

– Не торопись, Боря, подумай хорошенько, ещё есть время, только запомни, – Дерягин наклонился над ухом разведчика, – Маленькая проблема может разрастись в большую беду, если будешь тянуть время, то потом будет поздно принимать решение.

Похлопав по плеву Бориса, капитан удалился, оставив соотечественника в тяжких думах.

В купе никого не было, когда Борис вошёл. Он сразу схватил свою сумку, вытряс все деньги, обтянул резинкой, и бросил на койку Артёма.

– Ни женщин, ни детей!

3.

– Приём Сокол, это Мозг, как слышно?

– Слышу вас Мозг.

– Доложи, что удалось узнать?

Артём вошёл в купе, и сразу увидел, что вокруг стола, на котором стоит рация, сидят все члены группы.

– Ваш поезд взорвут сегодня…

– Что? Сокол, приём, подтвердите информацию.

– Сегодня, когда поезд будет проезжать над мостом, его подорвут, – сквозь треск помех вещал равнодушный голос агента по имени Леонид.

– Откуда информация? Сокол!

Страшный треск вырвался из рации.

– Сокол, приём!

– Сегодня, над мостом! – удалось разобрать.

– Кто взорвёт?

– Красные!

– Сокол!

Связь прервалась. Разведчики переглянулись.

– Ефрем, что это значит? – прервал тишину Борис.

– Ты сам всё слышал!

– И что будем делать? – присел рядом Артём.

– Зачем Красным взрывать собственный поезд, да ещё и со своими военными? – вступил в разговор Захар.

– Ладно, мост, это задержит республиканскую армию, но поезд.

– Может нас раскусили? – выдвинул предположение Борис.

– И решили взорвать весь поезд? – язвительно кинул Захар.

– Что делать? – уже крикнул Артём.

– Остановить поезд? – предложил Борис.

– Скорее всего, водитель знает о теракте.

– И самолично собирается подорваться?

– Красные и не на такое способны.

– Тогда что?

– Взрывать будут из поезда, – наконец заговорил Ефрем.

– В смысле?

– Заминирован не мост, а именно поезд, только так можно объяснить смысл взрывать технику вместе с мостом.

– Возможно, но что это нам даёт?

– Мы попытаемся остановить теракт.

– Мы не знаем где бомба, – напомнил Борис.

– Знаем. Где бы вы заложили взрывчатку, если хотели бы уничтожить поезд и обрушить мост?

– В самом поезде, в среднем вагоне, и в последнем, а взрывать, когда весь состав будет посередине моста, – сразу ответил Артём.

– Верно.

– Причём, самый мощный заряд именно в середине, – добавил Борис.

– Вот чёрт! – выругался Захар.