Текст книги "Недостойный сын (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

47. Побег из Гратилии

Четверо молчаливых телохранителей эканганды продержали меня в комнате почти всю ночь. Потом в карете без окон один из них равнодушным, но настойчивым голосом приказал раздеться. Спорить не стал, так как всё равно добьются своего любыми способами. Положение и без того хреновое, чтобы усугублять его ненужными травмами. Видя, как я зябко ёжусь от свежего ночного воздуха, всё тот же охранник – главный, наверное, – набросил мне мою же куртку на плечи.

– Спасибо, энфар… – грустно реагирую на заботу.

– Не стоит, ри Ликкарт. Мы хоть и выполняем приказ, но не делаем ничего сверх его, чтобы не доставить Вам лишнего неудобства. Не держите зла – к сожалению, в нашей работе бывают и такие неприглядные моменты.

– И часто бывают?

– Если только у других господ, а у нас, признаться честно, впервые. Только быть готовым нужно ко всему.

– Дерьмом действительно обольёте?

– Естественно. Правда, не оговорено экангандой сколько его нужно и куда лить, поэтому взяли всего лишь маленький кувшинчик и постараемся на голову не попасть.

– С меня причитается, – киваю благодарно. – Тогда можно одну просьбу… Когда закуёте, то сильно запястья наручами не сжимайте, а то пока найдут, пока разберутся, кто таков, и раскуют – без рук останусь.

– Легко. Приехали… Если обещаете не делать глупостей, то можете идти своими ногами.

Впервые вижу ночную рыночную площадь. Безлюдную и тихую, незнакомую… Площадь спит, прикрыв свои глаза деревянными ставнями лавочек и ресторанчиков. Будто бы она всегда такая, и вся дневная жизнь на ней – это призрак, фантом, сон, который сейчас нарушают лишь стук каблуков и свет факелов телохранителей эканганды. Меня аккуратно приковывают к одному из столбов, обливают плечи свиной жижей и, извинившись, тихо растворяются в ночи.

Стою с полчаса, отбивая «морзянку» зубами от холода и морщась от запаха. Обязательно стоит потом проставиться охранникам, за то, что прихватили лишь небольшой литровый кувшинчик дерьма, а то бы задохнулся от вони. Даже этой порции хватило сполна! Так… Вроде время выждал, и если было наблюдение, то должно уйти. Пусть и темно, но перестраховаться следовало.

Пора! Я сам уже лично проделывал этот фокус с наручниками, освобождаясь от них благодаря неправильному суставу в большом пальце левой руки. По словам присмера Жанира, раньше любил похвастаться подобным перед публикой, но Ирисии, видимо, не удосужился показать свой талант избавления от оков, иначе бы связали верёвкой.

Несколько неприятных мгновений и вот уже на свободе. Только что с ней делать? Потом разберусь, а вначале смыть эту пакость с себя! Примерное расположение бочек с водой представляю и осторожно, при свете, как по заказу появившихся из-за облаков лун, добираюсь до одной из них, с удовольствием погружаясь в холодную, но такую чистую воду. Ох, утром и будут ругаться уборщики, обнаружив, что их вечерние труды по заготовке водицы дерьмом свиным пропахли!

Выбираюсь и, шлёпая большой мокрой лягухой, быстренько бегу вдоль стен, боясь попасться на глаза какому-нибудь случайному лунатику, решившему прогуляться по ночной Гратилии. Шанс, конечно, маленький, так как немногочисленные фонари за ночь почти все прогорели, но рисковать не хочется. Успел пересечь пару улиц, как слышу приближающийся топот копыт и стук колёс о булыжную мостовую.

Какого чёрта?! Неужели охрана решила проверить, насколько я жив-здоров, и направляется к месту моего позора?!

Вскоре появляется карета и внезапно паркуется напротив улицы, из которой я только что выбежал. Стою, голый и дрожащий, вжавшись в стену, а предательницы-луны светят во всю силу! Найдут! Увидят! Куда бежать?! А если не охрана, то что врать?!

Дверь кареты открывается и из неё появляется силуэт человека, который кричит зычным и таким знакомым голосом:

– Ликк! Ликк!

Да… Да это же отец! Что он тут делает?! Неважно, что! Главное – спасение рядом!

– Я здесь! – обозначаю себя уже на полпути к нему.

Кузнечиком запрыгиваю в открытую дверь и без сил опускаюсь на скамью. Венцим усаживается рядом, а карета быстро набирает ход. В полутьме замечаю ещё одного человека, но различить, кто это невозможно.

– Замёрз – хорошо. Глупый – плохо, но тоже хорошо, – ехидно говорит незнакомец, и я сразу узнаю манеру дяди Браира, канмерта Двуликого Хирга.

– Чё ж хорошего?! – огрызаюсь я, кутаясь в отцовский военный камзол. – Так и заболеть недолго!

– Мёрзнешь – значит, чувствуешь. Чувствуешь – значит, живой.

– Уже чуть живой!

– Это потому что глупый, был бы умным…

– Да хватит уже! – взмолился я. – Что вы тут делаете, и как нашли меня?

– Это всё Браир вычислил! – поясняет отец, протягивая флягу. – На-ка, глотни! Выдержанное виноградное пойло сейчас важнее вопросов. Ещё не хватало, чтобы действительно заболел! Приедем на место – поговорим обстоятельно.

Тряслись в карете долго. Браир тихо попивал, а отец просто молчал, внимательно рассматривая меня, будто бы искал что-то, чего раньше не замечал.

При свете наступающего утра было видно, что город остался позади, и мы движемся по дороге, вдоль которой стоят фруктовые деревья, старающиеся в стелющемся по земле тумане проснуться от первых лучей солнца. Вопросов и эмоций в голове хоть отбавляй, и я пытаюсь разложить их по полочкам, чтобы в полной мере осознать события этой ночи.

Первое и самое главное чувство – разочарование. Ирисия отлично справилась и ярко показала мне, как в одну секунду блаженство может перейти в боль. Её поцелуй уже не казался приятным, а больше напоминал укус змеи. Продуманный, циничный… Теперь понимаю в полной мере, насколько были ей противны мои прикосновения – девушка постоянно ждала подобного эффекта. Умом догадывался, но ощущения намного сильнее любых логических заключений. И слова… Представим на секунду бредовую ситуацию, что она вдруг призывает меня и говорит, что любит. Поверю ли? Теперь уже нет – дерьмо для любимых не заготавливают.

А прошлый Ликкарт? Что сделал он? В принципе, то же самое. Пусть не физически, но морально облил её. И не из маленького кувшинчика, а с ног до головы окатил своим предательством, выставив обнажённую, доверившуюся душу на пересуды высокородных сплетников, которые навсегда запомнят Ирисию, как оступившуюся глупую эканганду, чего бы она в своей жизни хорошего ни сделала впоследствии. Права была мудрая Литария – нужно было учитывать и этот момент.

Что остаётся мне? Закрытая дверь, в которую не стоит ломиться, тем более, уже не так и хочется. Объяснить своё настоящее перерождение не могу, а выпрашивать побитой собакой милостей не стану. Буду просто служить стране. Эканганда же… Мне жёстко и грязновато указали место! Её право, только и я имею право не согласиться с ним. Унижаться или злиться не собираюсь. Как она написала в той записке? «Пора заканчивать нашу войну». Будем считать, что закончена… Армии разошлись и забыли друг о друге, чтобы не проливать лишнюю кровь, вспоминая былые обиды. В таком противостоянии победителей нет.

За этими мыслями не заметил, как приехали в какой-то захолустный храм. Какому богу он принадлежит? Да тут особо и думать нечего, если сюда нас доставил канмерта Хирга Двуликого. За всё время пребывания в Синцерии я так ни разу и не удосужился посетить храмы – особой религиозности в себе не чувствовал, и то одно, то другое постоянно отвлекали от экскурсий. Плохой из меня «турыст» получился – даже фотоаппарата нет, а в этом деревенском святилище он явно бы пригодился. Первое, что бросилось в глаза, как вошёл – хаотичность. Ни одного прямого угла и законченной линии! Даже окна и те имеют каждое разные длины сторон, скособоченно примостившись около крыши с неровным потолком. Чувствую, как у самого скособочивает мозги.

Посреди зала стоит статуя самого Хирга Двуликого… Несколько раз с любопытством обошёл вокруг него. Занимательная композиция: два, глядящих в противоположные стороны, «сиамских близнеца», имеющих общие спину и затылок. Одна ипостась Хирга представляет улыбающегося толстяка, рукой сжимающего за лезвие кинжал, а вторая – похожего, но измождённого, с выпирающими рёбрами, грустного мужчину, обхватившего ладонями бутылку вина. Необычный бог своей несуразностью и скрытым смыслом притягивает и отталкивает одновременно. Хорошо – плохо, плохо – хорошо…

– Что? Нравится тебе мой господин? – говорит слегка захмелевший Браир. – О чём задумался, племянничек?

– О заднице… – отвечаю первое, что взбрело на ум. – Все говорят «задница Хирга», а получается, что нет её у Двуликого, раз до ног всё сросшееся. Как испражняется своим не менее «хирговым дерьмом»? Если никак, тогда понятно, почему с ума сошёл – столько веков не иметь возможности нормально потужиться даже боги не выдержат.

– Ахаха! – зашёлся в хохоте канмерта. – Какое ценное наблюдение, ранее не приходившее мне в голову! Спасибо! Поразмыслю, и обязательно в своей речи перед поклоняющимися упомяну! Но сейчас другие делишки важны. Пойдём-ка в мои покои.

– А где отец?

– Позже… Не всё и всем слышать стоит. Успеешь ещё обнять папочку.

Мы спустились по узкой лестнице в берлогу Браира. Хотя про берлогу это я со зла – всё обставлено не хуже, чем во дворце, и поражает роскошью, так не вяжущуюся с внешним видом канмерта.

– Любопытно, небось, узнать, как ты здесь очутился? – говорит он, садясь в высокое кресло и закидывая ноги на изумительной красоты стол. – Не отвечай! Знаю, что не терпится!

Давай, начну по порядку. Первое – ты не Ликкарт Ладомолиус, хоть тело то же! Обмануть служителя Бога Обмана редко у кого получается. Кто ты такой на самом деле – мне плевать! Главное, что в Игре! Я давно наблюдал за прошлым Ликком. Особенно пристально с того самого момента, как он связался с приспешниками Несуществующего. Как понимаешь, эта участь не минула и тебя. Особенно всё стало интересно, когда сестра Литария явилась недавно, рассказала о твоём участии в дворцовых заговорах и попросила помощи.

Я в восхищении! Ликкарт! Ты достоин быть среди служителей Двуликого – так выстроил свой обман, что готов уступить место канмерта тебе! Но не уступлю… Ты глуп, раз Ирисия сумела легко одурачить.

Мои послушники постоянно отслеживали каждое твоё перемещение. Просчитать, чем закончится последняя поездка во дворец влюблённого идиота, было несложно. Когда мне доложили, что служебная карета телохранителей эканганды выехала в неурочное время, то, взяв Венцима, ринулся на поиски. Благо, они особо не скрывались до самой рыночной площади. На ней тебя обнаружить не удалось – уже сбежал. Мы же стали прочёсывать ближайшие улицы, и вот ты с нами.

– Зачем тебе это, Браир? И зачем привлёк Венцима? – поинтересовался я.

– Не мне – Двуликому! Тени допустили ошибку, придумав своего Гиргопа Бесцветного и приплетая к истории его рождения Хирга, которому такое совсем не понравилось! Бесцветные полудурки забыли, что мой бог не только бог обмана и безумия, но и мести, которая обязательно состоится. Поверь, прощать не намерены! В отличие от всех этих заносчивых канганчиков, мы не спешим, потихоньку плетя сеть, в которую попадутся все святотатцы. Ты же нам пригодишься. Есть планы, где и твоему папаше отведено место.

– А если об этом узнает присмер Жанир? Верховный слуга Даркана Вершителя может и по шее надавать!

– Знает он… Поддерживает, кстати, во многом. Пусть и неохотно, но понимая нужность. Про тебя же расскажу Жаниру позже – когда время придёт.

– И что я должен сделать?

– Всё зависит от вашего разговора с Венцимом. Извини, но про твою «двуЛИККость» я ему поведал. Вот и посмотрим, что от вас останется после разговорчика, а уж дальше буду решать, – ухмыльнулся разукрашенным ртом Браир. – Очень интересно подсмотреть и подслушать, но не стану. Люблю неожиданности! Иди к нему наверх, а то ренгафар уже, наверное, у кареты весь издёргался, эспаду свою в ножнах теребя! Но ты не бойся – зарубить не должен! Я-то разбираюсь в подобном!

Выйдя из храма, подошёл к отцу, замершему памятником около кареты. Встал напротив него и посмотрел в глаза. Он тоже пристально разглядывает, не отводя в сторону взгляда.

– Ну вот как-то так… – первым нарушил молчание я, разведя в сторону руки.

– Да… Дела… – в унисон отвечает он.

– Извините, ренгафар Ладомолиус. В мыслях не было Вас обманывать… Обстоятельства.

– Непреодолимые?

– Может, и преодолимые, но выхода другого не видел.

– Понятно… Матери не говори – разобьёшь сердце.

– Она в курсе.

– А Сарния?

– Нет.

– Ладно! С ними потом разберусь! Что тебе, сын, Браир наплёл?

– Сын?! – встрепенулся я. – Вы не…

– Не ошибся? – перебил Венцим. – Нет! В тебе кровь Ладомолиусов – значит, Ладомолиус, медузу мне в вино! Пока сюда ехали, свиного пятака не обнаружил и в морду заехать не хотелось. Ну а то, что душа… Подумал тут, поразмышлял, дожидаясь… Лучше эта, чем того прошлого. Нравится! Так что нечего сопли распускать и отношения выяснять! Не подведи, Ликкарт! Чувствую, дел впереди много!

Отец протянул руку. Я пожал его крепкую ладонь, ощущая, как сила и спокойная уверенность ренгафара передаётся мне через неё. И ещё я понял, что сдохну, но никогда не подведу не только отца, но и весь НАШ род!

48. Семейные разборки

Ренгафар Венцим Ладомолиус был… Теперь был спокоен. Узнав, что сын не совсем сын, а некто, владеющий его телом, вначале взбесился, с трудом подавляя желание зарубить Хиргова Браира, с лёгкой издёвкой выдавшего ему эту информацию с указанием на все несуразности поддельного сына и с собственными выводами.

Но опытный военачальник не стал сразу бросаться в битву, для начала попытавшись понять расстановку во вражеском лагере. Всю дорогу до Храма Двуликого Венцим изучал самозванца, которого скоро настигнет кара. И чем больше смотрел, тем больше понимал, что перед ним – не враг, а очень уставший человек, у которого из оружия нет ничего, кроме собственной души, пусть и выдающей себя за душу Ликкарта.

Вспомнились разговоры, купание в бассейне после его освобождения из тюрьмы, то, как преображалась на глазах Сарния, когда речь заходила о брате. Да чего уж там говорить! Даже с женой теперь всё стало, будто впервые… С такими страстями немудрено, если ещё один Ладомолиус на свет «вылупится»! Как этот самозванец появился – так и началось.

Что это? Боги, по словам сумасшедшего братца Литарии, с нами забавляются или не хватало правильного фрагмента мозаики в их семье, потихонечку расползающейся в разные стороны? Сложно всё, но решать надо быстро – события несутся вскачь, и особо раздумывать нет смысла.

Из Храма Двуликого псевдосын вышел неуверенно и, не дойдя нескольких шагов, вдруг остановился. Не оправдывался, не играл, а… Венцим внезапно понял, что поступил бы также на его месте, отдав всё на суд близкого человека, не пряча лица от удара. Словно в зеркало посмотрел на себя ренгафар, увидя собственное, только более молодое отражение. Понимание пришло в один момент: род Ладомолиусов жив, и его продолжение стоит напротив.

Пара фраз… Внутреннее единение среди этого сумасшествия, и… воспоминание, как Ликкарт подходит тогда, после прибытия из кровавого рейда, где я чудом остался жив. Когда стою, глядя на звёзды, и хочется выть от несправедливости и смертей. Не спрашивает подробностей, а ждёт честного ответа, который может дать лишь мужчина мужчине. «Очень тяжело пришлось?» Фраза, которую не хотел слышать ни от кого из близких, чтобы не врать. Только сказана она так, будто бы Ликк сам не раз смотрел смерти в лицо и знает, о чём спрашивает. Ему не нужны подробности – лишь искренний ответ. Он не собирается жалеть, а хочет помочь. Мечом или словом – неважно. Встал рядом и стоит…

Смог бы так прошлый Ликкарт? Тот? Настоящий? Нет. Этот же… Тело сына и душа Ладомолиусов! Всех! Начиная от первого Кралита, разрубившего мечом золотую монету, и, заканчивая отцом, который передал любовь к стране ему – дуралею Венциму, бредившему с детских пелёнок подвигами и морем.

Приём в семью произошёл мгновенно. Хотя… Он ведь и раньше был принят. Тот, отвернувшийся от всех, использующий близких людей, внезапно стал СЫНОМ. Моим сыном, на которого оставлю дорогих сердцу женщин после смерти! Пусть и не знал всей подоплёки с замещением душ, но ведь поверил в человеческое! Зачем менять то, что само сложилось? Привыкать, конечно, придётся, но это не отвыкать!

Протягиваю руку, приглашая в семью… Жмёт сильно! Так, как это сделал бы я сам или мои предки! Так, как это сделал бы любой Ладомолиус! Кровь от крови и плоть от плоти! И смотрит, засранец, уважительно, но с вызовом! К Хиргу все домыслы! Ликкарт вернулся!

– Нас зовёт к себе, дядя Браир. Говорит, что не должны поубивать друг друга.

– Старый пьяница, как всегда, прав, – отвечает Венцим с лёгкой усмешкой. – Всё жду, когда последние мозги пропьёт, но у него их слишком много. Прислушайся к его бредням – они стоят многих мудрых книг.

В резиденции канмера Двуликого… В этой, настоящей резиденции, а не той, что выставляется напоказ в столице, сын с отцом усаживаются в кресло, настороженно глядя на Браира.

– Воссоединение произошло! – хлопает в ладоши он, отпивая прямо из горлышка бутылки. – Недолго, правда, радоваться… Что впереди? Впереди плохо… Врагам нашим! Для нас это хорошо. Своей глупостью Ликкарт открыл замечательную возможность избавиться от гиргоповых свиней! Племянничек! Ты умер для всего Вертунга и отправляешься в Орландию, где можно найти выход на того, кто затеял переворот в столице. Папаня твой организует тайную доставку… Венцим? Ты же сделаешь это?

– Могу, – кивает ренгафар.

– Я верил в тебя, родственник! Так… О чём я? А! Ликк знаком с местным герцогом лично. Нужно убедить его посадить нашего незадачливого любовничка, как какого-то разбойника, на Мрачные острова, чтобы потом совершить с них побег и влиться в сборище пиратов, готовых атаковать Гратилию. Надеюсь, что вы оба не сомневаетесь, что подобное должно случиться?

– Что за Мрачные острова? – интересуется Ликкарт.

– Тюрьма, место ссылки для всякого отродья. Информацию потом всю дам. Сбегаешь с них, попадаешь в столицу, связываешься с кем посчитаешь нужным из наших и ломаешь планы внезапного захвата. Вычислишь зачинщика – совсем хорошо… Но плохо, что тебе никто не поверит. Ничего! Поможем!

– Его узнают сразу, – возразил Венцим.

– Не сразу… Не сразу пошлём! Бороду пару рундин пусть отращивает и пострижётся налысо. Примитивная маскировка, но действует хорошо. Лысая башка всегда меняет человека!

– А как же семья?! Как мама с сестрой?! – вскочил Ликкарт. – Пусть остаются в неведении? Жестоко!

– А сами решайте, – сделав очередной глоток, развёл руки в стороны Браир, не выпуская бутылку. – Лита, точно, смолчит, но Сарния может и испортить всё.

– Это моя забота, – ответил Венцим. – Приеду – разговор получится серьёзным…

– Вот и езжай к ним – мне же самому продумать надо предстоящее. Ликкарт теперь тоже тут поживёт и, думаю, поможет в составлении планов. Столько интересных вариантов открывается, что и не поймёшь, где хорошо, а где… Ну вы сами знаете!

По приезде в загородное поместье ренгафар Венцим сразу увлёк Литарию в свой кабинет.

– Дорогая, – мягко спросил он, с трудом сдерживая эмоции, – какие вести от Ликкарта?

– Ты уже в курсе? Мне доложила приставленная к нему Соггертом служанка Альда, что не появляется с самого вечера. Уехал в дворцовой карете, и всё. Я сильно переживаю. Если Ирисия задумала что-то плохое – а она не могла не задумать! – то нашему сыну грозит опасность. Нужно поднимать все связи и…

– Не нужно. Скажи, ты собиралась рассказать мне всю правду о Ликке?

– Я не понимаю тебя.

– Помнишь нашу клятву перед алтарём, когда становились мужем и женой? Особенно эти слова: «Да будем сердцами и помыслами вместе! Будем искоренять ложь в наших душах, соединившись в единую!» Помнишь, чей это был алтарь? Эрины Милостивой! Не Хирга, а Эрины!

– Я всегда придерживаюсь её. О чём ты?

– Значит, всё хорошо, и мне пора в порт на флагман. Одним самозванцем больше или меньше… Не будем печалиться по пустякам. У каждого свои заботы, чтобы говорить о них. Чем больше доверие, тем глубже яма лжи. Спасибо за науку.

– Постой… Я знаю этот твой взгляд, и теперь хочу услышать слова.

– Ты зря доверила наши проблемы своему брату Браиру. Он докопался до истины, которую ты скрыла… Про перерождение Ликкарта! Удивительно, но канмерта Двуликого оказался честнее любимой жены. Откуда ждать ещё подвоха? Имеешь молодого любовника, заменяющего меня во время плавания? Может, сама стала гиргоповой прислужницей? Вариантов теперь много.

– Браир знает и рассказал?! – подскочила женщина, словно ужаленная змеёй.

– Важнее другое: ПОЧЕМУ я не знаю. Точнее, уже в курсе, но не от тебя.

Литария замерла. Долго стояла с опущенной головой, собираясь с мыслями и подбирая нужные слова.

– Прости… Я прошла через весь этот кошмар и боялась, что, узнав, ты понаделаешь глупостей. Пыталась защитить тебя от тебя же самого и…

– Исключила из жизни семьи? – грустно усмехнулся ренгафар. – Достойное решение. Каков твой следующий шаг? Чего я ещё не должен знать? Где заканчивается фантазия заигравшейся в интриги ридганды?

– Нет других. Только это… Я растеряна и боюсь… Сейчас особенно, представив вашу будущую встречу с сыном после раскрытия его тайны.

– Мы с ним уже поговорили. Нормально так, по-мужски. Достойный наследник растёт.

– Вы?! Где Ликкарт?!

– У братишки твоего. Дела важные предстоят и тут, уж извини, тебя впутывать не собираемся.

– А? Если вы виделись, то… – словно не расслышав последней фразы, спросила растерянно Литария. – Но как?! Ты просто так принял чужого человека?

– Дура ты! Какой он чужой?! Кости и мясо наши – тобой рождённые и мной зачатые! А что душа… Каждый раз, отправляя салаг на первую битву, я провожаю одних людей, а встречаю других. Близость смерти меняет, порою, до неузнаваемости. Привык… Чем произошедшее с сыном отличается от этого? Ничем! И да! Поговорили с ним без ваших бабских «охов»! Правильный Ладомолиус! Чего мне ещё надо? С прошлым я не мог вот так спокойно разговаривать, а тут не только родная кровь в венах, но и брат по оружию. Сарнию так вообще готов на руках носить! Думаю, что и тебя тоже.

– Он и носит… Образно, конечно, но чувствую себя рядом с ним защищённой, когда тебя нет.

– И чего рассусоливать? Наш парень! Прошлая душа такой не была!

– Как быстро у тебя всё… – опустилась Литария на стул, облокотившись локтями на столешницу и сжав ладонями виски. – Я привыкала долго…

– Привыкла? Молодец! Теперь привыкай доверять мужу! В этой всей истории для меня самое поганое – твоя скрытность. И Сарния… Дочь имеет право знать! Мы одна семья, а не кучка скорпионов в кувшине! Зови её!

– Венцим, может, не…

– Надо, жена! Не хочешь присутствовать – сам поговорю, но за спиной шептаться не намерен! Кто недавно говорил, что у нас настоящая армия выросла, а не детская? Я поверил!

Сарния вошла в кабинет отца, внимательно посмотрев на притихших в тревожном молчании родителей. Изучают её взглядами, и ощущение, что собираются донести плохие вести… Только бы не про Ликка!

– Дочь! – прокашлявшись, начал Венцим, осторожно подбирая слова. – Ты уже не маленькая девочка и должна понимать, что жизнь – очень сложная штука. Бывают приятные моменты в ней, но и от бед мы не застрахованы…

– Папа! Я, как ты сказал, не маленькая, и поэтому давай без прелюдий! Здесь все, кроме Ликкарта. Что-то с ним?

– Ну… В общем, да… Твой брат надолго исчез из Гратилии. Должен вернуться. Когда? Не знаю. Ещё с ним много странного… кхм… произошло. Как бы так помягче… Порою, человек, которого любишь, может быть похожим, но не менее родным. Конечно, важно присмотреться, понять его сущность и прочее…

– Хватит! Я сама! – перебила мужа Литария. – Доченька! Папа тебя любит и очень переживает, что может своим флотским сапогом раздавить девичьи идеалы – вот и мямлит! Ликк, действительно, исчез надолго, собираясь отправиться в опасное путешествие, только в нём ещё есть и другие тайны. Он, как бы тебе сказать, не совсем тот, кого ты привыкла видеть. Тут сложности определённые намечаются в дальнейшем восприятии, которые, впрочем, разрешимы, если абстрагироваться от воспоминаний, принимая новую сущность как данность. Глаза и сердце не всегда работают в унисон, скрывая истинную правду…

– Достаточно, мама! – выставила ладони вперёд девушка, отгораживаясь от словесного потока. – Ты не лучше отца, только ещё запутанней объясняешь! Но кажется, что я понимаю, о чём вы оба пытаетесь сказать… Брат ввязался в новую авантюру?

– Да! – хором выпалили оба родителя.

– Жаль, что не с ним! С другой стороны – только мешать буду. Есть лишь один вопрос к вам. Ответьте честно… Какой из двух Ликкартов вернётся? Тот ублюдок или мой теперешний брат?

– Ты кого имеешь в виду? – теперь уже закашлялась Литария.

– Подонок умер. Я знаю, чувствую это. Пусть внешне новый брат и похож на старого, только подозрения, что это не он, давно мучили. Окончательно поняла, что не свихнулась, когда в нашем столичном доме сидели с ним в осаде, устроенной Тенями. Лик написал объёмный доклад во дворец. Я перечитала. Братец и раньше особо не утруждался в правильном написании слов, но тут превзошёл сам себя, правда, допуская ошибки не в привычных местах, а в других. Его почерк… Прошлый Ликкарт так коряво и ногой бы не смог!

И самое подозрительное – стиль! Возьмите в моей комнате наугад две книги разных авторов и прочитайте мне по одной странице. Будьте уверены, что по манере написания распознаю авторов! То же самое и с докладом Ликка! Можно сколь угодно долго убеждать меня, что брат прошёл перерождение на Высшем суде, только даже это не могло так изменить его построение фраз! Прошлый Ликкарт растворился и его место занял другой! Бред? Может быть… Хотите – разубеждайте, но стоит ли?

– Не будем, доча… – тихо произнёс Венцим. – Как ты себя чувствуешь от этих догадок?

– Нормально, папочка! Даже отлично! Словно из Ликка выгребли всю грязь, пошлость и самовлюблённость! Он такой же шикарный, но не боюсь его, а люблю! Я стала рядом с ним не просто никчёмной младшей сестрой, смотрящей в рот, а личностью! Учтите! Если вернётся прошлый, то сама на перерождение отошлю! Второй раз в плен его похоти попадать не намерена! Мой брат жив здесь и сейчас! Другого не надо!

– А почему мне не сказала о своих догадках? – немного ревниво поинтересовалась Литария.

– Ответ прост, мама… Ты же тоже молчала. Покопайся в своих мыслях и поймёшь всё. Выносить подобное – показаться сумасшедшей и растревожить сердца близких.

– Ох и хитрожопое семейство, – задумчиво произнёс Венцим. – До такой степени, что чуть сами себя не перехитрили. Урок на будущее всем. Ладно, девушки! Ещё не раз друг у дружки на плече порыдаем, а сейчас слушайте последние новости! Учтите! У Ликкарта своя война, а у нас тут – своя! Мы справимся – ему легче будет!