Текст книги "Королевский шут (СИ)"
Автор книги: Игорь Лахов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
– Я не “из ваших” и никогда им не буду! Более того! Не люблю вашу братию! И если ещё кто-то обратится не как положено, то одним тумаком не отделается! Ваших хозяев интересуют лишь шутовские таланты, а не попорченная шкура! А теперь заглохните! Наш господин – единственный, кто заслуживает моё глубокое уважение, сейчас произведёт Отбор! Вякните, перебьёте его – урою!
Лично я сразу проникся этими словами и дал себе установку “молчать в тряпочку”. Остальные, судя по серьёзным мордам, тоже.
Через несколько секунд молчаливого ожидания вперёд вышел… Замруд!
– Итак, уважаемые претенденты! – начал он, вмиг растеряв простецкий говорок. – Вы все проделали долгий путь из разных земель, чтобы вовремя приехать сюда. Я, как главный в нашем учебном заведении… Кстати! Звать меня господином и прочими уважительными обращениями не обязательно. Просто Замруд Хохотун – вполне достаточно. Так, о чём это я? Ах, да! Вы проделали долгий путь, но я выбираю лучших из лучших. Как выбираю? По личным симпатиям. Поверьте, что глаз у меня намётан! Кто не пройдёт отбор, не отчаивайтесь! Есть много других мест, где ваши таланты оценят. Надеюсь на понимание! А сейчас…
Глава Школы замолчал и прошёлся мимо нашего строя. Дойдя до его конца, он развернулся и двинулся в обратном направлении, время от времени останавливаясь и тыкая в кого-либо из претендентов:
– Ты…. Ты тоже… Ты…. Хотя… Нет… Беру…
Всё ближе раздавался голос Хохотуна. Я уже готов был сделать шаг вперёд, как он… прошёл мимо!
– Можно вопрос не по отбору? – кинул ему вслед, понимая, что нужно срочно действовать.
– Почему я притворился сторожем? – соизволил Замруд отреагировать на мои слова.
– Тут всё понятно – душа требует развлечений, и интересно без официала оценить людей. Другой вопросик есть.
– Говори! – заинтересованно спросил он, жестом остановив Бурта, уже выхватившего из голенища сапога нагайку.
– Судя по “великолепию” Вашей Школы, финансируется она не очень. Если учесть, что стоит практически в самом сердце Нагорного королевства, то понятно, откуда идут деньги на её содержание.
– Верно. Но у Владыки есть более важные приоритеты и я его хорошо понимаю.
– Замечательно! Скажу ему при встрече – а она обязательно будет, что слишком хорошо живёте! Вон, у твоего “пса карманного” морда какая жирная! Всё остальное, чисто с моей точки зрения, страдает не меньшими излишествами для этих тяжёлых лет. Думаю, что после моего рассказа, как я тут шиковал, Ипрохан Весёлый с удовольствием урежет бюджет наполовину.
– Урежет… – вздохнул Магистр. – Ладно. Выходи. Я ж тебя от смерти хотел спасти, неблагодарный.
– Оценил, – кивком головы выразил я ему своё спасибо, – но хотелось бы договориться на будущее – я не учу Вас руководить, а Вы не учите меня выживать.
– Логично. Но в ваши отношения с командиром Буртом я не лезу. Поверь, что он сильно на “пса” обиделся.
– Значит, руки у меня развязаны. Если жаловаться побежит, напомните, пожалуйста, об этом разговоре.
– Гадёныш! – побагровев от гнева, рявкнул начальник охраны.
– Пореже в зеркало смотри – меньше подобных слов в голову приходить будет! – с улыбкой ответил ему и поклонился в самом низком шутовском поклоне.
Среди народа раздались смешки.
– Тихо! – заорал он. – Запорю!
Наступила гробовая тишина.
– Да… – тихо произнёс Замруд. – Талант, явно, присутствует.
После этого беспрепятственно закончил отбор, и мы, новоиспечённые ученики, пошли размещаться в знакомый домик.
Немного отстав, я поравнялся с командиром Буртом.
– Извини, – искренне сказал ему, – ситуация, просто, так сложилась.
– Воевал? – спросил он нормальным голосом.
– Приходилось.
– Сразу видно. Твоё оскорбление не самое ужасное, которое тут приходилось слышать, но надо статус поддерживать. Надеюсь, проблем от тебя не будет?
– Как я могу обещать, если ни хрена не знаю?
– Правильно. С этими шутами всегда проблемы. Учти! Буду спрашивать, как и с остальных.
– Понял. В случае чего, могу к тебе обратиться за советом, чтобы не усугублять?
– Где воевал?
– В другом мире. Меня специально для короля Ипрохана сюда выдернули.
– Ого! Но так даже и лучше – крови между нами нет. Обращайся! Наедине можешь по имени.
– Илий, – представился я.
– Знаю. А теперь догоняй своих – нечего тут тебе отираться.
Слова начальника стражи оказались пророческими – сложности возникли сразу, как только переступил порог казармы.
– Чёрт! Ты чего тут делаешь?! – в сердцах воскликнул я, споткнувшись у самого входа о карлицу Фанни.
– Сам под ноги смотри, “красавчик”! Живу я здесь!
– Ты ж в том углу была?
– А теперь не буду. Пришли такие же, как и ты, – зло ответила она, взбивая подушку на кровати, стоящую около самой двери.
Пожав плечами, подошёл к своей койке, на которой восседал “человек-гора”, положив объёмный живот на собственные колени.
– Это – моё место, – спокойно пояснил вновь прибывшему.
– Было. Теперь моё. Пошёл вон, – не менее спокойно, басом ответил этот лысый великан, потягиваясь.
– Я вчера его занял, – не отступал я.
– И, что? Запомни, я из Веренги. Пусть твой король и захватил наши земли, но это не значит, что нас победили. Здесь я и мои земляки вас, горцев, в узде держать будем. Так что закрой пасть и проваливай! Теперь твоё место у выхода. Если хочешь возмутиться, попробуй! – хищно оскалился он.
Несколько человек обступили меня, явно разминая кулаки. В голове стали проноситься варианты предстоящих событий. Первый – зарубимся сейчас. Жирного “сделаю” сразу, ещё парочку положу точно. Остальные запинают толпой. Значит, придётся бить на поражение – мальчики и одна деваха, с непропорционально длинными руками, щадить не станут. За такое массовое убийство, если и не казнят, то из Школы попрут точно, и потеряю все шансы возвратиться домой… Второе – сделать вид, что поддался, и тихо сидеть, не высовываясь все месяцы обучения. Но раз начали гнобить, то уже не остановятся. Точно не сдержусь, и всё вернётся к первому варианту. Что ещё? Подождать и присмотреться. Слишком мало знаю про отношения в этом мире. Поставить на место эту “гоп-компанию” надо с умом и без последствий для моей персоны. Что ж… Как бы кулаки ни чесались, пожалуй, последую ему.
– Если ты считаешь, что там самое лучшее место, спорить не буду. Кстати, к горцам я никакого отношения не имею.
– Остальные не лучше! Только мы – веренгцы, настоящий народ, а не всякие слюнтяи, вроде тебя! – с пафосом произнесла длиннорукая.
В диалог с ней вступать не стал, а молча прошёл к кровати, стоящей рядом с Фанниной и улёгся.
– Что? Сбили с тебя спесь, дылда? – злорадно спросила карлица. – Точно подметили – слюнтяй! На площади красовался, а тут сразу жопу руками прикрывать стал!
– Ага. Слюнтяй, трус и дылда. Ты продолжай, мелкая, пока я не уснул – твой голос хорошо для колыбельной подходит.
– О! Опять осмелел! – явно, играя на публику, громко сказала она. – Чем дальше от опасности, тем храбрее становишься! Залезай под кровать, чтобы силу духа найти! Не бойся! Там тебя никто не найдёт и не обидит… Даже я!
Со всех коек раздались нехорошие смешки. Впрочем, меня они не задевали – я здесь не затем, чтобы крутизну свою доказывать. Главное, окончить эту чёртову Школу и снова, на законных основаниях, оказаться во дворце. Неприятно, конечно, но спать приходилось и на земле, кишащей всякими гадами ползучими, так что, кровать у входа – ещё нормальный вариант. И пофиг на этих уродцев! Хотя, признался я сам себе, Фанни очень приятная внешне, несмотря на то, что в “пупок дышит”. Ладненькая, гармонично сложена, а белоснежные волосы, явно, некрашеные, так и притягивают взгляд. Куколка! Ещё бы характер не такой скверный был… Правильно говорят: ”Мал клоп, да вонюч!”. Точно, про неё!
7. Первый раз в первый класс.
Утром, после недолгих процедур с удобствами во дворе, нас согнали в учебный класс. Несколько длинных столов, стоящих в ряд, заменяли привычные парты. Вошёл человек. С виду всё по отдельности было нормально, но несуразность так и сквозила в этом щуплом “прохфессоре”.
– Меня зовут Блямб Пустозвон, – представилось нечто, окинув нас грустным взглядом. – Теперь хочу услышать ваши имена.
– Парб Большой! – первым встал мой вчерашний узурпатор кровати.
– Марамба Хваталка! – вслед за ним поднялась девица с длинными руками.
– Хараз Косоглазый…
– Тралка Усатая…
По очереди все называли свои имена и клички.
Наконец привстала и “карлуша”.
– Фанни… Цветочек… – покраснев, произнесла она с лёгкой заминкой на прозвище.
– Ха! Вот тебя-то нам и не хватало, Цветочек! Я бы… – с гнусной ухмылкой сказал Большой.
– Понятно… – не дав развить мысль “горы”, промычал наш учитель. – Опять все по убогости, а не по таланту обозначились. Будем менять! А ты чего молчишь?
Блямб посмотрел в упор на меня.
– Илий. Король Шутов, – с лёгким кивком, назвал я себя.
– Что? Сразу “король”? – удивлённо произнёс он.
– А чего мелочиться?
– Впервые… Да! Впервые такой самонадеянный юноша в этих стенах! А они, поверьте, видели немало!
– И его “откоролевствуем”! – заржал Парб.
– Это ваши дела, – продолжил учитель. – Как вы думаете? Почему меня зовут так?
– Много болтаете? – предположил длинный чувак по имени Жожоб Червяк.
– Нет! Я…
И тут он выдал:
– Один дурак!
А ты – Червяк!
И только славный Пустозвон
На рифму складную силён!
Понятно? Я – мастер складывать стихи! Это – главное, что должен уметь приличный шут! Ответить на оскорбление или “пройтись” по важной персоне, не потеряв головы, очень сложно. А рифмы почти всегда спасают! Тут уж, правда, на кого нарвётесь… Кто из вас готов повторить?
Вспомнились славные денёчки в училище. Припахали как-то раз, в приказном порядке, меня стенгазету мастерить. “Ты, Золин, умеешь рифмовать – все знают! Вот и напиши что-нибудь от души про морпехов!” – сказали они. Мне очень не хотелось, но “заднюю давать“ чревато. Мучился долго, а потом, разозлившись, почувствовал “вдохновение”. Стенгазета не провисела и часа, сорванная рукой старшины. Ещё через час оказался по стойке “смирно” в кабинете начальника училища.
– Хм… – вчитываясь в написанное, вздохнул тот. – Давай-ка, курсант, сам.
Что делать? Надо! И я, потея от страха, пробубнил:
– От Паттайи до Находки
Всем порвут морпехи глотки!
От Нью-Йорка до Сиднея
Вы…т всех, как умеют.
– Молодец, – по-отечески улыбнулся он. – А чего многоточия поставил, вместо таких “поэтически-прекрасных” слов? Говори уж и то, что в них скрыто! Или стесняешься?
– Устав не позволяет, – быстро нашлась отмазка.
– Допускаю. Поэтому вместо важного слова многоточия? Что же ты, Пушкин наш недоделанный, тему дальше не развил? Или по географии плохо? Столько ещё городов на карте, где наши бравые ребята могут “порезвиться”!
– Развил, но не опубликовал, – честно признался я, внутренне зажмурившись от своей наглости.
– Причины такой скромности?
– Одни многоточия. Не поймут.
– А ну-ка! – заинтересованно посмотрел на меня бывалый флотский офицер, – Садись и пиши оригинал! Только без купюр!
Дрожа до самых пяток, сел и за пару минут восстановил “поэму” полностью.
Несколько раз перечитав написанное, начальник училища ухмыльнулся:
– По сути, всё верно! Но ты – будущий офицер, и должен понимать одну вещь! Неважно, что у тебя в голове, а важно то, как и каким способом ты свои мысли доносишь!
Он аккуратно сложил листок и положив караман, пояснил:
– Друзьям покажу… Не пропадать же шедевру. Но, как только что сказал, думай ГДЕ и КАК! Неделя нарядов! К наглядной агитации больше, чем на три метра, не приближаться, если хочешь закончить обучение! И… Ещё чего сочинишь – неси сюда!
Запомнил этот случай надолго, но ума он мне не прибавил.
Сейчас же, слушая детские, примитивные стишки этого Пустозвона, в голове сами собой родились строки, которые я и озвучил:
– Не надо очень умным быть,
Чтобы два слова срифмовать.
Поэтом вверх сложнее взмыть,
Но пустозвонам не понять.
– А ну-ка! – совсем не обидевшись на меня, заинтересованно проговорил Блямб, – Кажется, что ты начинаешь оправдывать своё наглое прозвище, Илий. Ещё можешь?
– Да я могу хоть целый день!
Не камни ж, всё-таки, таскать!
Но, если честно, просто, лень
Без толку языком болтать.
Я лучше тихо помолчу,
Считая время до обеда.
Пожрать и спать сейчас хочу,
А не смотреть на нос соседа.
– Все смотрят и всем нравится! – возмутился парень рядом, действительно, имевший огромный “шнобель”, изгибу которого позавидовал бы любой орёл.
– Не со зла, братишка! Нужна была рифма, а тут твоё достоинство выпирало.
– Превосходно! Просто превосходно! – захлопал в ладоши Пустозвон. – Ученик превзошёл учителя! И всего за один урок! Больше мне тебя учить нечему, можешь посещать занятия, когда захочешь сам, а я с удовольствием доведу до совершенства начатое!
Вот ведь, мерзавец! Как на себя чужие заслуги повесил! Ладно. Не буду спорить и наживать врага. Дядька хоть и странный, но внешне безобидный – пусть таким и остаётся.
– Кто ещё поразит меня своим талантом? – продолжил “учитель поэзии”.
Никто не отозвался.
– Ну же! – не отставал он. – Тогда… А давай ты, Парб Большой!
– А чего сразу я? – окрысился великан. – Других, что ли, нет?
– Все будут пробовать и учиться. Начинай!
Немного подумав, Парб изрёк:
– Сильней… Эта… Меня не видела земля
Об этом знают все … Эта… Давно…
Дальше, судя по растерянной багровой роже, у него случился явный мысленный коллапс, выхода из которого не было.
Неожиданно ему в помощь раздался звонкий голос карлицы, с привычными
злыми, ехидными нотками, продолжив начатое:
– Но силой ты гордишься зря!
Большое жирное дерьмо!
Тебе, возможно, не понять,
Но стоит и умом блистать!
Зря она так. Совсем у девки нет чувства самосохранения. Не то дерьмо прилюдно обозначила – этот не простит и отыграется в свойственной ему силовой манере. А если учесть их разницу в весовых категориях, то достанется кое-кому очень неслабо. Надо проследить – жалко, хоть и дура отмороженная.
– Фанни? – поднял брови вверх учитель. – Оказывается, даже… хм… в Цветочке могут быть другие таланты, кроме основного.
– Пусть я мала и путь непрост,
Но по одёжке не суди!
Могу любому вырвать “хвост”,
А если надо – даже три!
– Великий день! – неожиданно прослезился Блямб Пустозвон. – Сразу два гениальных ученика! Жизнь прожита не зря – достойную замену воспитал!
Дальше урок протекал спокойно. Учитель прогнал всех через “горнило” сочинительства. Некоторые даже смогли, пусть и коряво, но закончить. Потом он долго и воодушевлённо объяснял, как и по какому принципу подбирать слова, приводил примеры и варианты беспроигрышных рифм. В общем, несмотря на весь свой земной опыт, я слушал с интересом.
Первые звоночки будущих неприятностей, как и предполагал, начались во время обеда. Сев рядом с Фанни на длинную лавку возле не менее длинного стола, чтобы вмешаться, если начнётся драка, я молча уткнулся в деревянную миску с горячей кашей и стал с удовольствием есть. Очень неплохо, кстати! Не знаю, из каких перемолотых зёрен получалось подобное варево, но вкус был отменный!
Обед прервал громкий, визгливый голос прямо над ухом:
– Ты, скотина, сегодня оскорбила моего лучшего друга! – нависнув на карлицей, произнесла Марамба Хваталка.
– И что? Учитель сказал, что в стихах можно, – не глядя на неё, ответила малая.
– Тебе, шлюшка, ничего нельзя! Даже дышать в сторону представителей Великой Веренги! Встала и извинилась перед Парбом! – проорала Марамба и, схватив длинными жилистыми пальцами белоснежные волосы, резко запрокинула голову Цветочка. – А не то…
Договорить она не успела, с воем отскочив от стола и отлепляя от лица миску с горячей кашей.
– Ой! Какая я сегодня неловкая! – облизывая ложку, довольно произнесла Фанни.
Несколько веренгцев попытались было вскочить, но командир Бурт, наблюдавший всё это безобразие со стороны, молча стеганул плёткой по столу, сразу остудив пыл недовольных.
– Голодной останешься, – тихо сказал я девчонке.
– Ничего. Я маленькая – мне много не надо, – ответила она, запихивая кусочек хлеба себе в рот.
– Возьми у меня.
– Ещё чего. Сам жри!
На этом желание продолжить с ней разговор пропало, и мы промолчали до конца обеда.
Вторую часть дня наш шутовской класс провёл за стенами школы, после того, как все были переодеты в свободные холщовые штаны и рубахи.
Новый учитель оказался небольшим мужичком – чуть повыше Фанни. Весь жилистый, вертлявый, находящийся в постоянном движении, перетекая из одной позы в другую, он вывел нас на поляну, где стояла почти настоящая полоса препятствий. Земля под ней переливалась на солнце длинной грязевой дорожкой, видно, чтобы мягче падать было.
– Я – Сум Ручей! – представился новый персонаж. – Сегодня вы были уже на занятиях у уважаемого Блямба Пустозвона, который объяснил вам важность Слова. Но это – только часть правды! Тело важно не меньше! Только болтающий шут быстро надоедает. Трюки, смешные падения веселят не меньше “острого” стишка. Да и выносливость у каждого из вас должна быть отменной, чтобы выдерживать длинные праздники хозяев, не упав от бессилия ещё в самом начале попойки. Этим я с вами и займусь! Обещаю, что будет трудно, но потом ещё не раз вспомните меня добрым словом!
– Мне силы и выносливости на десятерых хватит! – гордо сказал Большой. – Нечему тут учиться!
– Это ты так думаешь, – ответил Сум и показал на полосу препятствий. – Перед вами Весёлый Путь. Такой есть только у нас и в Школе Гвардейцев! Гордитесь! Уверен, что пройти его из вас никто не сможет. Но это сейчас. К концу обучения каждый научится доходить до конца. Смотрите и запоминайте!
После этого он резво пробежал, перепрыгивая через препятствия, до рукохода, по которому красиво, немного играя на публику, быстро добрался до узкого бревна. Покрытые скользкой грязью ноги совсем не помешали преодолеть его. Сум остановился на секунду у торца и перепрыгнул на такое же брёвнышко, находящееся в двух метрах. Миновал его, шустро соскочил и одним резким движением, почти не помогая себе руками, взобрался на высокую стену, с которой съехал по верёвке вниз головой, держась только ногами. Кувырок у земли, и под наши бурные аплодисменты он вернулся к нам.
– Ты… – показал почти не запыхавшийся тренер на великана.
– Парб Большой.
– Раз так в себе уверен – иди первым!
Жирдяй, поплевав на ладони, побежал, неловко перепрыгивая и сбивая препятствия. На рукоходе, я думал, что он остановится, но, к моему изумлению, Парб преодолел его. Это же какая силища должна быть в руках, чтобы удержать не меньше двухсот килограммов собственного тела?! Первый же шаг на бревне стал для него и последним. Громкий шлепок туши о глубокую грязевую ванну сообщил об окончании испытания.
Сум Ручей был прав – никто из нас в этот день так и не прошёл Весёлый Путь до конца. Даже я, несмотря на хорошую в прошлом подготовку, провалил его, сорвавшись на последнем рубеже, когда на стене надо было зацепиться ногами за верёвку.
Грязные, уставшие и недовольные собой, мы поплелись в школу отмываться в длинных корытах у старого колодца. Теперь понятно почему нас переодели.
8. Место под солнцем.
После ужина оставалось ещё пару часов свободного времени перед сном. На сердце было тревожно. Памятуя об обеденном инциденте, реально представлял, что за ночка предстоит впереди. Не простят веренгцы выходок Фанни. Также понимал, что и сам не останусь в стороне, как бы мне ни хотелось притвориться спящим. Значит, что? Значит, надо спросить совета и предупредить.
Уже в полной темноте, разбавленной только светом редких факелов, висящих на стенах, подкрался к домику охраны и затаился, поджидая командира Бурта.
Тот не заставил себя долго ждать, выйдя на крыльцо.
– Пссс… Командир. Есть разговор, – прошептал я из тёмного угла.
Бурт вздрогнул от неожиданности, но рассмотрев мою морду, успокоился и кивнул в сторону двери, стоящего рядом домишки.
– Проходи. Присаживайся, – нормальным голосом сказал он, когда мы оба оказались внутри помещения. – Моя халупа. Здесь “карманный пёс” морду и наедает.
– А где золото, бриллианты? Томные девы на роскошном ложе? – поддержал я его стиль общения, обозревая убогую комнатушку.
– Всё на еду трачу! А девы… На такой кровати самому бы разместиться полностью! Ты зачем пришёл?
– Сказать, чтобы твои бойцы сегодня не слишком крепко спали.
– А они и так первые ночи, не раздеваясь, ложатся, – пояснил Бурт. – Каждый новый заезд начинается одинаково – с массовой драки. Потом, правда, ближе к концу обучения все “не разлей вода”, но носов до этого момента расквашено будет немало. Если честно, ждал, что в первую ночь начнётся – ты же воин в прошлом, и выходки этих засранцев вряд ли бы стерпел.
– Перетерпел, – честно ответил ему. – Не стал лезть без предварительной разведки.
– Судя по твоим словам и действиям, воином ты был непростым. Приходилось командовать? Мне Ручей сказал, что ты сегодня единственный весь Весёлый Путь прошёл, как заправский гвардеец, и только на спуске сплоховал. Неудивительно! Его у нас не было – шутовская придумка.
– Учили, чего уж там. И учителя грамотные попались. Но это неважно. Меня ребята из Веренги настораживают.
– Меня не меньше… – вздохнул Бурт. – Впервые столько их прибыло. Они и по отдельности “не мёд”, а стаей – так, хоть вешай через одного! Самые сложные людишки из всех присоединённых королевств. Работать не хотят, живут впроголодь, но даже у последнего свинопаса королевский гонор! Считают себя самыми первыми, сотворёнными Творцами, и поэтому им все должны. Остальные для них – не люди, а сброд.
– Странно, что в шуты подались развлекать захватчиков.
– Ничего странного. Я сам, больше шестидесяти лет назад, ещё при прошлом короле – Войдуре Сильном, участвовал в походе на Веренгу. Достали они нас разбойными набегами и прочей дрянью – вот Владыка и решил проблему махом. И что я тебе скажу… Простой народец резался с остервенением и фанатизмом, а аристократия веренгская быстро смекнула про последствия, и своего связанного правителя сама нам выдала, сохранив замки и кормушки такой лояльностью. Так что, местным шутам не зазорно у земляков служить.
– Везде одно и то же… – скривился я. – Кто больше всех кричит: ”Родина в опасности!” – тот первым и распродаёт её по сходной цене.
– Вот-вот! Разбираешься в политике! Так, чего хотел-то?
– Предупредить. Сегодня в стороне вряд ли останусь. Фанни Цветочку после сегодняшнего точно не поздоровится.
– Вступиться хочешь?
– Не хочу – придётся. Извини, но так меня воспитали хорошие люди.
– Правильно! Уважаю! – согласно кивнул Бурт. – Девка неприятностей “будь здоров” нажила. Не удивлюсь, если все рёбра пересчитают и “на круг” пустят. Хотя с последним ей не привыкать.
– Чего? – не сразу врубился я. – Какой круг?
– Всё время забываю, что ты не из нашего мира, Илий, – будто извиняясь, расставил руки командир. – Давай объясню тебе просто – пригодится в жизни. Заметил, что необученные шуты все по своим отклонениям называются? Если толстый – Большой, если длинные руки – Хваталка. Пожалуй, только ты и исключение, и то, потому что нормальный. Но есть и другие прозвища – Цветочек, Птичка, Сладкая… Догадайся, почему их так называют, и чем они “веселят” господ, помимо своей убогости?
– Так это… Неужели?
– Да, Илий! Шлюшки они!
– Чего-то Фанни на неё не похожа… – произнёс я с сомнением.
– Сам удивляюсь, хотя и читал её бумаги. Бывали до неё “цветочки”, но те, наоборот, “передком” себе дорогу пробивали, а эта злая, как демоны, и сама на рожон лезет. Может, не по своей воле аристократов ублажала – отсюда и поведение странное.
– Не сама? Такое бывает часто?
– Сплошь и рядом. В былые времена, ещё до Ипрохана, владельцы замков приличными людьми были. Но с его воцарением, и особенно с приходом Веблии, многое изменилось. Хороших людей из дворца убрали, от власти отодвинули, а всякую мразь посадили в родовые замки. Остались несколько умных и осторожных от прошлого короля, но и их держат только ради того, чтобы хоть кто-то нормально вёл дела страны. Я шесть лет лейтенантом дворцовой стражи отслужил и знаю, о чём говорю. Однажды не выдержал и попросил перевод сюда, пока на меня “государственную измену” не навесили и не отправили на плаху вслед за товарищами.
– И ты мне так откровенно обо всём рассказываешь? Не боишься, что сдавать побегу в обмен на “бочку варенья и ящик печенья”?
– Хороший обмен! – рассмеялся Бурт. – Но не боюсь. Как ты понял, на каждого из вас приходят бумаги с описанием. Твои задержались и пришли только сегодня. Зато две!
Встав из-за стола, мужчина открыл ключом большой сундук в углу комнаты и протянул мне лист:
– Это – первая бумага. Читай!
Впервые мне довелось видеть буквы этого мира, но старый маг не подвёл, дав не только язык, но и вложив письменность.
Большой королевский герб украшал сверху досье на меня. Поставив поближе свечу, я начал читать вслух:
”Илий. Прибыл из другого мира. Кандидат в шуты Владыки Ипрохана Весёлого. Не восприимчив к воздействию магии. Физически развит, умён, коварен. Способен влиять на ситуацию и легко входит в доверие. Потенциальный “Враг Короны”, поэтому приказываю обратить на него особое внимание. Отслеживать все его контакты. В случае настораживающего поведения, докладывать без промедления. По окончании обучения вышеназванного Илия, составить полный отчёт о его пребывании в Школе Шутов, который передать с начальником конвоя.
Первая Советница Веблия Затнийская.” Подпись. Печать.
– А теперь держи другое письмо, – вытащил Бурт из кармана маленький огрызок бумаги.
”Илий – мой человек. Присмотри за ним. Кортинар”, – прочитал я записку и хмыкнул: – Бездушный маг, как всегда, лаконичен.
– Я помню его другим… – грустно сказал мужчина. – Умница! Любимец женщин и душа любой компании! При этом, человек с понятиями о чести и пример трудолюбия. Как он там?
– Мёрзнет… – коротко ответил ему, не вдаваясь в подробности.
– Скорее бы уж “согрелся”… Все ждём. Теперь понимаешь, почему я с тобой откровенен?
– Да. Мы в одной лодке сидим и спрыгнуть с неё не получится. Много ещё противников власти?
– Узнаешь, если время придёт.
– Ясно. Меньше знаний – крепче сон. Будем решать проблемы по мере их поступления. Так, что по сегодняшней ночи?
– Действуй, как сам посчитаешь нужным. Я со своими ребятами прикрою, если чего. Вообще-то, разобраться с веренгцами, пока они дел не наделали, и мне выгодно.
– А Магистр Замруд Хохотун? Как на такое посмотрит?
– Правильно посмотрит.
– Он тоже свой?
– Свой или чужой – не нам об этом говорить, – пробурчал Бурт, убирая моё официальное досье обратно в сундук. – Тебе пора.
Придя в казарму, улёгся одним из последних. Этой ночью решил вообще не спать, ожидая нехорошего, да и подумать о многом, после разговора с командиром стражи, тоже стоило.
Это, что получается? С одной стороны, Ипрохан и Веблия со своими жополизами и огромной магической силой, а с другой – некая тайная организация, пытающаяся свергнуть короля? Как свергнуть, если его власть волшебным образом неприкасаема? Организовать вторжение другого королевства? Вряд ли! Не те люди, чтобы отдавать свою страну. Что остаётся? Только принцесса Греяна, хрен знает где сидящая под замком. Очень рискованно! Даже если каким-то чудом и получится её освободить оппозиционерам, то как Греяна поведёт себя? Может и казнить в “благодарность” – прецеденты в земной истории были. Самое поганое, что теперь весь этот риск висит и над моей головой. Но с другой стороны, лучше в составе группы попытаться что-то изменить и, в случае удачи, вернуться домой, чем одному лоб расшибать о дворцовые интриги. Да уж… В недетские игры тут играют! А командир Бурт? Выглядит на «полтосик», но судя по откровениям, ему за семьдесят, а то и за восемьдесят лет. Надо будет выяснить нестыковочку.
То ли устал за день как собака, то ли тяжёлые мысли придавили, но, несмотря на настрой всю ночь бодрствовать, незаметно заснул.
Снилось мне, что схожу с трапа самолёта, а меня встречает Сергеич с дочерьми, держащими в руках букеты.
– Выжил! – радостно обнимаю я его.
– Выжил! И деньги твои пригодились! – обнял он меня в ответ.
Две девочки подошли и вручили мне свои букетики, а третья вдруг замычала и стала по взлётной полосе бить цветами, которые глухо стучали, словно колотушка.
“Странный сон, – подумал я. – Сон… Сон!!!”
Резко открыв глаза, посмотрел в сторону звуков. Проспал, идиот! Несколько человек навалились на Фанни, которая напрасно пыталась отбиться, в бессилии лупя пяткой по спинке кровати. Рот карлицы был плотно зажат широкой ладонью Марамбы Хваталки, поэтому только лишь глухое мычание раздавалось из уст бедолаги вместо криков о помощи.
Парб Большой довольно скалясь, наблюдал эту картину. Потом передал факел подельнику и, разорвав на обездвиженной девчонке ночную рубаху, положил свои лапищи ей на грудь.
– Ну что, Цветочек?! Пора отвечать за свои слова. Ты же этого добивалась? Сегодня получишь от меня самого большого, о котором только и мечтать могла.
– Порви ей там всё! Покажи суке настоящего веренгца! – взвизгнула с каким-то нездоровым азартом Хваталка, явно возбуждаясь сама.
Вот, мразота! Рывком вскакиваю с кровати и бью извращенку по затылку. Та, молча опадает. Ещё парочка “грязных” ударов по стоящим рядом – жалеть даже не пытаюсь! Запрыгиваю на кровать и обхватив голову Парба, не успевшего отреагировать на изменение обстановки, впечатываю колено ему в нос. Пробивать мускулистую тушу, обросшую жиром – занятие бесполезное, поэтому и выбрал самый простой способ “достучаться до совести”. Слышен хруст костей и дикий вопль. Правильно вопишь, падла! Это очень больно при хорошей постановке удара. Сзади раздаётся ещё один вопль. Спрыгиваю с кровати и вижу, как Фанни, словно бультерьер вцепилась зубами в руку одного из насильников и держит её мёртвой хваткой, несмотря на сильные удары с его стороны. Пара кулаков прилетают откуда-то сбоку. Ухожу в сторону, блокируя их, и пытаюсь прийти карлице на помощь, но не успеваю – с грохотом отлетает дверь. Отряд воинов быстро распределяется по помещению и кладёт всех нас мордами в пол.
– Почему кричим? Почему не спим? – спокойно спрашивает Бурт, как бы ненароком наступив на пальцы стонущего Большого. – Драка? Замечательно! Зачинщиков завтра исключат после показательной порки!
– Командир Бурт, – сиплю я, придавленный коленом одного из охранников. – Не драка. Недоразумение вышло.
– Поднять! – приказал начальник охраны. – Говори!
– А что говорить? – начинаю, скосив глаза на нож, приставленный к горлу. – Вышел тут у нас спор – сможем ли мы на одной кровати вдевятером поместиться. Парба положили снизу, как самого здоровенного. Я уже почти выиграл спор, когда на кучу из тел залезла Фанни. Поместились все, но кровать не выдержала. Видите сломана? Рухнули с неё и немножко покалечились.
