Текст книги "Светлые очи мага Ормана (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Думаю, все хорошо будет, – хоббит убрал чашу, вместо этого достал с центра стола кубок побольше и поставил его перед царем. Вокруг него красивым цветочком расставил серебряные бокалы. – Среди горных эльфов найдутся те, кто поймет справедливость слов Ормана. Среди любого народа найдутся, – он продемонстрировал результат. – Орман – он постучал указательным пальцем по центральному кубку, – не дурак! – теперь палец покачался из стороны в сторону перед носом гнома.

– А среди лесных найдутся те, кто присоединится к Иситио, – возразил Урслог щелчком опять сваливая серебряную кружку. Падая, она зацепила еще две. “Цветочек” сразу сломался. – Так или не так? Можешь не отвечать. Я знаю, что именно так будет. Так в чем смысл всего этого?

– Так если ты ни во что не веришь, зачем документ подписывал? – возмутился Ут, у которого закончились аргументы.

– А мне деваться некуда. Кто мне поможет, если не Орман и его орки? Будь у меня много гномов и еды – не стал бы никого приглашать, – он сдвинул на затылок шапку и откинулся на спинку кресла.

– А стал бы тоже на дорогах посланников Ормана караулить! – хмуро продолжил Ут. – Как Иситио.

– Ну, это ты зря, – царь примирительно похлопал Ута по плечу. – У меня такая политика: я никого не трогаю, и меня никто не трогает. Со своими предателями разобрались бы потихоньку и все дела. Живем, работаем, торгуем.

– Вот и все так рассуждают, – продолжал бурчать Ут, скидывая царскую руку. – Все хотят чистенькими остаться.

– А мировую войну устроили? – Урслог сложил руки на груди. – Кому оно надо? Орману?

– Орман своих защищает – и все. Мы ни на кого не нападаем!

– Ага! Так чашка моя значит, все же больше подходит? – он снова попытался накрыть ею кружки. Опять не получилось, и он махнул рукой. – Это временно не нападаете. А вот как маг власть возьмет, тогда посмотрите – сразу врагов будете искать. Как кто пикнет слово против него, так и будет считаться, что опасный враг.

– Так чего ж ты договор подписывал? – грозно хмурил брови хоббит и все порывался встать, но гном его придерживал за рукав.

– Так некуда же мне деваться, родимый, – причитал гном, стуча себе в грудь и хитро щуря глаза. – И вот пункт туда занесли – что последствий не будет, если я выйду. Это мне очень понравилось. Прямо гора с плеч.

– Я тебе покажу последствия! Там не так было написано, читать надо внимательней.

Серый рассмеялся. Похоже, даже Ут уже забыл, что договор ненастоящий. Он рассеянно крутил в руках пустую серебряную кружку из-под чая. К нему подошел незнакомый гном.

– У вас кружка пустая, не желаете ли еще одну?

– А зачем мне две пустых кружки? – непонимающе уставился на него Серый, тут же смекнул что-то. – А хотя… давайте, – он кивнул, памятуя, что гномы шерну не пили и, значит, слов его не поймут.

Вторую кружку ему принесли с чаем. Пока спор был в разгаре, парень незаметно сунул одну в карман. Очень уж понравился драгоценный камень на ней. Чисто изумруд сверкает. Вот если, правда, изумруд? Тогда вернется домой – ни за что не продаст. Будет выпендриваться перед гостями – чай с нее пить. И ведь менты не придерутся, что украл. Откуда он мог украсть такое? Убедившись, что исчезновение чашки прошло незамеченным, он окинул взглядом зал. Может, еще что плохо лежит?

В зал вошел Влад. За два часа, что он отсутствовал, он не только успел искупаться и побриться, но даже одежду постирал и выгладил. Скорее всего, ему, конечно, помогали – сам бы не успел за это время. Лицо у него довольное, как у кота на масленицу. Сел на скамью, вытянул ноги. С удовольствием глотнул поставленный перед ним чай. Потом зыркнул на Серого:

– Иди, купайся. А то воняешь, как дохлая крыса.

– Ой-ой-ой! – обиделся Сергей. – Тоже мне чистюля. Давно ли сам-то вонял? – он провел рукой по редким волоскам на подбородке. – А ты че опять ножом брился?

– А чем еще? Бритвы не подвезли. С мылом лучше идет. Правда, мыло у них странное – цвета крысиного помета, но пахнет приятно и пенится неплохо.

Сергей снова потрогал подбородок.

– Не, я на такие подвиги не способен, – скептически скривился он. – У меня дома бритва с четырьмя лезвиями. Буду лучше бороду, как гномы отпускать. Вот номер будет, когда вернемся, – он одновременно вспомнил про чашку в кармане и залился счастливым смехом. – Ладно. Куда идти-то? – он увидел Гилну, ожидающую его с сероватой тканью в руках – альтернатива полотенцу. – Слушай, а ты с ней купался? Тогда понятно, почему ты меня не взял. Третий лишний, – и пригнувшись, быстро нырнул в темный проход, пока мент не успел дать ему по шее.

Теперь Влад прислушался к разговору за столом.

– Я вот что тебе скажу, – басил Ут с угрожающими интонациями, снова порываясь встать. – Ты ведь Ормана не видел ни разу, так зачем зря говоришь?

– А скажу тебе честно, я и не хотел бы увидеть его. Он ведь маг. Вдруг потом тоже буду его восхвалять на каждом углу?

Влад хмыкнул, удивившись, насколько слова Урслога созвучны его мыслям. Не все так гладко в датском королевстве. Он снова пригубил напиток, и, вздрогнув, пролил его. Хорошо, что не на себя – на стол. Из того прохода, куда ушел Серый купаться, раздался отчаянный крик.

19 июня (3 Синего), где-то над Аксельской грядой

Айле было скучно. Вчера весь день читала о туманах. Поняла, в чем ошиблась. Вроде бы поняла, как туман можно рассеять. “Вроде бы” – потому что надо попробовать на практике, чтобы убедиться в этом. Теория – это одно, а настоящий туман – совсем другое. Утром выбралась во Флелан и получила только разочарование: туман кто-то уже убрал. А вместе с ним бесследно исчезли и путники, за которыми она наблюдала. Что только она не делала, чтобы найти хоть какие-то их следы: перелетала с облака на облако, всматривалась в каждое селение, в каждую горную впадину. Ничего не нашла. Тогда решила послушать. Правда, для этого пришлось вернуться в Замок Фей, чтобы еще подучиться. Слушать труднее, чем смотреть. Второй раз выбралась, когда до заката оставалось не больше получаса. Еще раз осмотрела Флелан. Никого! Куда же они подевались? Ну что ж, попробуем найти по звукам. Она легла на облако лицом к небу, сложила руки на груди. Вспомнила, что именно в такой позе хоронили людей. Интересно, это как-то связано с феями? Одернула себя: нельзя отвлекаться. Но мысли утекли в другую сторону: а, как она выглядит со стороны? Наверно, красиво: лунное платье слилось с облаками, багряные волосы разметались вокруг. Что бы подумал человек, если бы увидел ее сейчас? “Снежная принцесса” – услужливо подсказала память. Есть во Флелане такая легенда. Высоко в горах, на самом острие пика Сивера, там, куда не может добраться ни одно живое существо, не может долететь ни одна птица, стоит большая колыбель, в которой спит Снежная Принцесса. Если разбудить ее – для этого надо согреть ее теплом своего тела – она спустится во Флелан. Тогда снег можно будет видеть не только на вершинах гор, но в любом краю, куда ступит Принцесса. Красивая легенда. Правда, в ней не сказано, что хоть кто-то за всю историю Флелана хотел ее разбудить. Может, боятся снега? Она невольно хихикнула. Сама она ни разу не прикасалась к застывшей воде, но уверена, что в ней ничего страшного нет. Снова приказала себе: “Хватит мечтать. Сосредоточься, надо слушать”. Она заставила себя поймать один звук, другой, а потом полностью погрузилась в мир голосов, шорохов, грохота и мелодий. Она воронка, в которую стекаются все звуки Флелана. Айла наполнялась и наполнялась ими, пока не почувствовала: хватит. Она все-таки не безразмерная, так можно и убить себя. Будет потом присказка: “Не шалите, маленькие феи, с магией, а то была у нас одна такая… Айлой звали…”

Итак, звуки собраны. Теперь надо их просеять и оставить только голоса. Она больше не воронка – сито. Вот падают сквозь нее, шорохи травы, хруст веток, удары топора, флейта пифитти, арфа эльфов и многое-многое другое… Непрерывный поток иссяк. Остались только голоса. Меняем сито. Теперь надо оставить голоса одних разумных существ. Даже не так – разумных двуногих существ. Снова стали падать звуки, но не так обильно – карканье уток, тоскливый зов сиоси, писк полевых мышей – потом и горных туда же…

Сколько прошло времени, она не знала. Теперь осталось то, что нужно. Но эти голоса тоже надо просеять. Вот только как? Если просеет неправильно – придется заново начинать ворожбу, а времени до заката осталось немного. Поколебавшись, она решила поискать голоса, которые упоминали бы о ЛЮДЯХ, ЧЕЛОВЕКЕ, НЕЗНАКОМЫХ СУЩЕСТВАХ, СУЩЕСТВАХ БЕЗ НАЗВАНИЯ…

Голоса все сыпались и сыпались сквозь нее. Казалось, вот-вот… Но снова мимо. Когда последний звук ушел, как лунный свет сквозь пальцы, она открыла глаза. Сердито выдохнула, поджав губы. Не получилось. У нее! Самой талантливой и вообще самой-самой. Не получилось… Что теперь? Нет уж! Она не сдастся. Есть и другие способы отыскать то, что нужно. Если она о них еще ничего не слышала – не беда. Самое время вернуться в библиотеку и еще раз просмотреть все доступные книги. Может быть, всю ночь будет сидеть, но все равно найдет. Она поднялась с облака и полетела к живым глазам. Сейчас ей даже безразлично, заметят ее или нет…

19 июня (3 Синего), Хайгасер, царство гномов.

Услышав пронзительный вопль, все вскочили. Оружие оказалось в руках, но следом раздался крик Гилну:

– Вор!

Мент сел обратно на стул, скрипнул зубами от раздражения.

– Садитесь, – бросил он остальным. – Это наш посол развлекается, ерш твою меть.

Если бы только Сергей знал, сколько шума будет из-за серебряной чашки! Он бы бежал от нее подальше и предпочел бы лакать воду как кошка – прямо с пола. То, что Гилну заорала как психованная бабка на базаре, когда обнаружила в джинсах кружку – это еще ничего. Он бы с ней легко договорился. Подумаешь, стакан в кармане завалялся. Что уж к нему и кружка в карман случайно упасть не может? Да и вообще, он ее специально взял, чтобы лишний раз Гилну не беспокоить, когда пить захочется. Он чрезвычайно удивлен, как это гномы до сих пор ходят без бокалов в кармане. Это же так удобно: захотел пить – достал и попил. В любое время, в любом месте. У него на родине, так без чекушки вообще ходить неприлично.

Эту речь он сказал, проникновенно глядя Гилну в глаза и клянясь всеми известными богами Флелана, что не лжет. Она его конечно не понимала. А если и понимала, то только жесты, которыми он сопровождал каждое слово. Каждую эмоцию. Причем делал это столь талантливо, что ни одна крупица информации не потерялась. Все аккуратно уложилось в кладовочки ее сознания. Взгляд ее становился спокойнее. Клятва – торжественное прижимание кулака к сердцу под славословия Ланселоту – на всех оказывала прямо-таки магическое действие. Непуганые они тут во Флелане. Кто их только научил, что если существо клянется, значит, обязательно говорит правду? Зато таким как Серый здесь золотая жила. Если кто за руку поймает, всегда можно выпучить глаза и сказать, что ворованную вещь подбросили. И поклясться – все поверят. Еще и совесть будет их мучить за то, что невинного оклеветали. В общем, вскоре Гилну успокоилась и пошла по своим делам, оставив кружку на полу в баньке.

Но вот когда он вернулся в зал, ему предстояло встретиться с Владом – уроженцем совсем другого мира. Это еще полбеды. Он ведь к тому же поборник всех известных законов вселенной, независимо от того, противоречат они друг другу или нет. Влад, он не просто за правопорядок борется. Он вообще весь мир поделил на законопослушных граждан и преступников. Он и так с первого дня на Сергея косо смотрел, но вроде бы уже морально готовился дать ему статус “благонадежного”. И тут его застигли на месте преступления. Да еще и на чужой территории, куда их пригласили в гости. Да еще когда им так доверяют, потому что он представился послом международного значения… В общем, Сергей пожалел, что на свет появился. Вернее, что сначала он умудрился родиться в одном городе с Владом, а потом по неосторожности попал с ним во Флелан. “Ну, что мне дома не сиделось? Почему я от этого Андрея не дернул давным-давно? Почему позволил себя в эту дверь кинуть?” – под уничтожающим взглядом Влада он корчился как червяк на сковородке.

– Влад, миленький, – сквозь слезы причитал Серый. – Ну что ты на меня так смотришь? Еще мгновение и побегу к оркам сдаваться. Чтобы они уже сразу прикончили и все. Без твоих испепеляющих взглядов. Не надо так нервничать. Все уже прошло.

– Тебе никто не говорил, что слова “не надо нервничать” хорошо помогают привести человека в нормальное состояние бешенства? – поинтересовался мент.

– Ой, как все запущено! – загрустил Серый.

Обидно, что точно так же смотрел на него и эльф, и хоббит, и даже урукхай, который проснулся от произведенного шума. Хорошо, что Урслог тактично покинул стол вместе с гномами. А может, плохо? Вот при гноме вряд ли бы он посмели так на него смотреть. Постеснялись бы. Все-таки он посол, а не абы кто…

Ут внезапно кашлянул, готовясь сказать нечто важное. Серый тяжело вздохнул, уныло посмотрел на хоббита.

– Давно хотел рассказать тебе одну притчу. Может, и раньше стоило сделать это… Но теперь просто необходимо. Притча о пчеле и мухе. Послушаешь?

– Валяй, – кивнул Серый и, подперев голову кулаком, стал лениво отхлебывать чай из злополучной чашки.

– Как-то раз пчела угостила муху медом, – между тем неспешно начал хоббит. – Муха пришла в восторг от его вкуса и аромата. А как красиво он переливается на солнце! Вот бы кушать такое лакомство каждый день. “Это не просто, – возразила ей пчела. – Чтобы сделать мед надо много потрудиться. Надо сначала найти цветы, потом собрать из них нектар. Долгие дни пчелы трудятся, чтобы переработать нектар и получить сладкий мед. Чтобы так кушать, надо трудиться каждый день – много часов” Муха фыркнула: “Спорим, я по-прежнему не буду трудиться, но буду питаться так же хорошо, как и вы?” Пчела не приняла спора, она улетела по своим делам, а муха стала искать легкой жизни. И однажды судьба улыбнулась ей. Пролетая мимо деревенского дома, она почуяла знакомый запах и залетела в окно. На столе стояла большая чашка с янтарным медом, а на полках множество кринок, из которых лился такой же одуряющий аромат. “Вот оно счастье! – подумала муха. – Я останусь жить здесь. Трудиться не буду, но вовсю полакомлюсь медом. Пчелы – дуры, потому и работают так много” Она немедленно подлетела к чашке и стала с наслаждением кушать мед. Она ела его очень много. Иногда казалось, что можно уже и отдохнуть, но потом снова тянуло лизнуть прозрачно-желтую каплю. Так она ела и ела. И когда в очередной раз наклонилась за порцией, брюшко перевесило, и она упала в мед. Напрасно она барахталась, пытаясь выбраться – мед надежно склеил ее крылья, а потом и лапки. Вечером зашла хозяйка и, брезгливо сморщившись, выбросила ее труп, – Ут помолчал, а потом закончил. – Вот что бывает с теми, кто хочет жить чужими трудами.

– Бла-бла-бла, – пробормотал Серый, закрыв глаза и пьяно покачиваясь. – Мораль сей басни такова… – потом быстро открыл глаза и повернулся к хоббиту. – А хочешь, я тебе тоже расскажу притчу? Тоже про мед. Хочешь? – Ут неуверенно кивнул. – Не бойся, она не такая длинная и занудная как у тебя, – он хлопнул хоббита по плечу и, скрестив руки на груди, сказал, глядя ему в глаза. – Жила-была пчелка. Мама ее с пеленок учила: если хочешь хорошо жить – надо хорошо трудиться. Вставать рано, ложиться поздно. Складывать нектар: капелька к капельке. Строить соты: стеночка к стеночке. Заботиться о Королеве, носить пищу трутням. Пчелка выросла такой же трудолюбивой как родители. Она порхала от зари до зари… Однажды ей позволили зайти в кладовую, и она увидела – что огромное количество меда хранится там. Хватит и на нее, и на ее родителей, и на ее детей, и на ее внуков… Обрадовалась пчелка, полетела в спаленку, чтобы отдохнуть хоть часик… Но вдруг – бац-бац – дом рушится, стены шатаются. Едва успела пчелка вылететь на волю, чтобы не погибнуть. Вылетела – и увидела: Медведь разгромил улей и слопал весь мед. Так и не пожила пчелка в свое удовольствие. Всю жизнь пахала, как папа Карло, а пользовались ее трудами совсем другие. Мораль такова: труд из обезьяны сделал человека, а из коня – транспорт. Тут как повезет.

Он вызывающе смотрел на Ута. Хоббит усмехнулся.

– Беда в том, что каждый вор считает себя медведем. И никто не хочет признавать себя мухой. Однако гибнут чаще в меду.

– К черту! – Сергей швырнул кружку куда-то вдоль стола. – Работа, может, и облагораживает человека, зато безделье делает его счастливым. Я лучше весело утону в меду, чем буду зарабатывать себе горб, собирая мед для чужого дяди.

– Почему именно такой выбор? – удивился Асуэл.

– А какой еще? Вот вы все – вы делаете то, что любите, то, что вам нравится или просто вам приказали – вы делаете? Просто из чувства долга?

Они молчали.

– Я делаю то, что мне нравится, – внезапно сказал Влад.

– Да с тобой все ясно, – махнул рукой Сергей. – Но не все же такие… патриоты, – последнее слово он выговорил презрительно. Будто ругательство.

– Слава Богу, не все и такие как ты. Иначе за чей бы счет ты жил? Если бы все медведями-то были, – насмешливо проговорил мент.

– Ну-да, ну-да, слышали и такое. А я вот как-то в самом начале нашего теплого знакомства спросил, а ты мне не ответил. Спрошу еще раз. Ты делаешь то, что тебе нравится, всегда исполняешь долг. Так ты добился, чего хотел или как? Ты счастлив? Что молчишь? На этот раз я вынужден признать твое молчание за знак отрицания. Или опять спорить будешь?

– Да!

– Веские аргументы есть?

– Макаров.

Сергей открыл рот и закрыл. На такой довод возразить было нечего.

– Я надеюсь, ты, парень, хорошо меня понял? Аргумент-то мой?

– Ага, – уныло кивнул Сергей. – Оччччень хорошо. Меня окружают хорошие люди… Но я без боя не сдамся!

Кто знает, чем бы закончилась эта дискуссия, но в этот момент в зал вбежали гномы:

– Нападение! Нападение! – кричали они. – Вольфы напали!

– Вольфы? – удивился Асуэл, вставая.

– Так не бывает? – спросил Влад, поднимаясь вслед за ним.

– Никогда не слышал. Оставайся здесь… – Асуэл помедлил. – С Чакшей. А мы посмотрим, что случилось.

– Я под арестом теперь, да? – схватил эльфа за рукав Серый. Но тот проигнорировал его вопрос, небрежно скинув руку. Парень обиженно засопел и, сложив руки на столе, лег на них головой.

19 июня (3 Синего), Аксельская гряда

Едва заметив гномов, Свирепый бросился к ним так стремительно, что они испуганно закричали и бросились в темные коридоры гор. Он пытался объяснить им, зачем пришел, но гномы его не понимали. “Где сейчас Ут? – в отчаянии думал Свирепый. – Он бы растолковал им все!” Вольф продолжал нестись по темному, узкому для него ходу, рыча на ходу:

– Остановитесь! Мне нужна помощь! – он надеялся, что где-нибудь найдется гном, который сможет его понять. Но судьба сделал ему лучший подарок. Сделав еще один резкий поворот, он услышал знакомый голос:

– Свирепый! – вольф остановился так, что камни из-под лап брызнули. На янтарные глаза навернулись слезы.

– Ут, скорее! – прохрипел он, не успев даже удивиться тому, что встретил друга здесь. – Лютого убили. Скользящий умирает.

Хоббиту не пришлось объяснять долго. В одно мгновение он вскочил в седло, крикнув вышедшему вслед Асуэлу:

– Ждите! Постараемся вернуться, как можно скорее.

Эльф только успел рукой на прощание махнуть.

Уту казалось, что вольф не бежал – летел над землей, так быстро проносились мимо сначала стены коридора, а потом, когда они выметнулись на свободу, скалы. Свирепый еще и успевал рассказывать по дороге обо всем, что произошло, закончив с горечью:

– Зачем я ввязался в это, друг? Зачем рисковал своей стаей? Лучше бы меня убили!

– Это война, брат, – шептал хоббит. – Война все равно пришла бы к тебе, хочешь ты или не хочешь этого. Сегодня или завтра. Просто сейчас есть шанс спасти хоть некоторых.

– Я не знаю, – вольф легко перепрыгивал валуны появившиеся после оползня на дороге. – Не знаю.

Они успели. Фисти обрадовался, увидев друга. Ут увидел, как выпрямились его плечи, вытянулась в струнку спина. Сказать хоббит ничего не мог, чтобы не упустить вольфа. Ут быстро склонился над Скользящим, достал клинок:

– Его хоть бы на огне накалить, – жалобно сказал он. – Эх, ладно. Будь что будет, – он резким движением ввел кинжал в плечо вольфа. Скользящий не дрогнул. Видно, Фисти едва удерживал его.

Потребовалось сделать еще несколько глубоких разрезов. Ут искромсал плечо вольфа до кости, а все никак не мог найти серебряный наконечник. Он закрыл глаза и призвал на помощь Ланселота. Тут же палец кольнуло что-то. Осторожно, чтобы не упустить находку, он стал перебирать пальцами мышцу. Еще один рывок и все вздохнули с облегчением. Окровавленный наконечник отброшен в сторону. Теперь Ут занялся лечением. Необходимые лекарства он захватил в сумке. Но когда рана была обработана, и на нее наложили влажные бинты, лицо Фисти все еще было напряженно. Тогда Ут положил короткие пальчики рядом с ладонями Фисти и закрыл глаза. Что там со Скользящим?

Ут оказался в белом свете. Он увидел свои руки. Только руки больше ничего. Из-под пальцев ускользала кровавая ниточка. Чтобы удержать вольфа, надо ухватить ее крепче, а ухватить невозможно – она слишком тоненькая, слишком скользкая. Он увидел рядом руки друга, совершающие такие же неудачные попытки, спасти вольфу жизнь.

– Ланселот! – воскликнул Фисти, но на этот раз чуда не произошло, он ясно понял, что это все – они не удержат, еще мгновение и ниточка ускользнет в белый свет.

– Эль-Элион! – услышал он голос Фисти и удивился: кого это призывает хоббит-маг на помощь? Наверно, кого-то могущественного, потому что ниточка неожиданно превратилась в толстую веревку, и хотя она осталась скользкой, в нее получилось вцепиться ногтями. Мгновение и они ухватились в четыре руки. Острая боль ожгла ладони, из рассеченной кожи выступили желтоватые капли сукровицы. Ут сжал зубы и еще сильнее впился в убегающую веревку. Чуть выбрав слабину, он одним резким движением намотал ее на локоть, потянул. Его рвануло. Невидимые ноги заскользили не в силах удержаться. Хоббит застонал, напрягся из последних сил.

Веревочка замерла, перестав убегать в свет. Ут вздрогнул и открыл глаза.

На него смотрел бледный Фисти с каплями пота на лице. “У меня наверно, такой же измученный вид”, – подумал Ут.

Вольф вздрогнул под их руками и застонал. Ут быстро достал напиток сифри из сумки и влил ему в пасть несколько капель, следом влил синий терхо. Скользящий открыл глаза. Потом тяжело вздохнул и снова закрыл. Но хоббит знал, что теперь он просто спит. Если все будет хорошо – утром сможет идти.

– Надо готовиться к ночлегу, – сказал он Фисти. Тот кивнул и собрался идти на поиски дров, но пошатнулся и сел на пол.

На пороге пещеры появился Свирепый. Пока хоббиты спасали вольфа, он вышел наружу, чтобы не смотреть, как умирает еще один из его стаи. Теперь увидев спящего брата, он произнес:

– Не надо разжигать костер. Я согрею Скользящего, а Звонкий и Ловкий – вас. До утра дотянем, – и он лег рядом с раненым. Ут тоже осел на пол между двумя теплыми боками.

19 июня (3 Синего), Хайгасер, царство гномов.

Асуэл с Торастом скоро вернулись. Рассказали обо всем, что произошло. Вчетвером они остались ждать возвращения вольфов. Что у них там приключилось? Еще на одного Борея нарвались? Вскоре пришли двое слуг гномов и пригласили их “почивать”. Им выделили одну комнату на всех, с бугристыми травяными матрасами на полу. Видимо гости оказались слишком большими для гномских кроватей. Потолок в комнате низкий, факелы на стенах чадили, но здесь тоже предусмотрели вытяжку, чему Влад несказанно обрадовался. Он и так уже чувствовал себя неуютно в этих подземельях. Если бы здесь еще и воздуха не хватало, он бы наплевал на все и пошел ночевать под открытое небо. Все-таки во Флелане достаточно жарко, чтобы и ночью не замерзнуть, даже если на голой земле спать придется. Вершины гор конечно не в счет.

Асуэл и Тораст сели на постели поближе к Владу. Сергея приглашать не стали. “Бойкот объявили? Ну-ну. Флаг вам в руки”, – Серый выбрал место подальше от них, у стенки, ткнулся лицом в камень и обиженно засопел. Расслышал слова эльфа:

– Тораст говорит, надо лишить его имени. Что скажешь, Влад?

У Сергея по спине холодок пошел. “Что скажешь, мент поганый?” Молчание длилось так долго, что Серый подумал, что прослушал ответ, но тут же уловил краем уха:

– Несправедливо. Он имя получил за мое спасение. Значит, отбирать надо за предательство. Вот если бы он тебя обокрал, Тораст, тогда точно его нельзя было бы называть “верным спутником урукхаев”. А так…

Вздох облегчения вырвался из груди Серого: “Ну, наконец-то. А то прямо, как будто и не человек я вовсе. Ужасть”, – он сел на кровати.

– Ребят, может, завтра все-таки по верху пойдем? Надоело в горах, страсть!

– Без тебя решим, – одернул его Влад.

– Подумаешь! – Сергей снова отвернулся.

Троица еще какое-то время переговаривалась. Он навострил уши, когда расслышал вопрос Влада:

– А сколько лет Орману?

– Вряд ли кто-нибудь знает, – покачал головой эльф. – Он старше самого старого эльфа. Значит, больше десяти веков. Собственно, будь он моложе, не смог бы объединить всех. Кто бы ему поверил?

От услышанного в сознании Сергея тут же нарисовалась картинка: дряхлый скрюченный старичок, в длинной мантии и с остроконечным колпаком на голове. На колпаке звезды из фольги. Для полноты картины не хватало цвета. Ему почему-то представилось, что балахон на маге должен быть серым. Но все же надо уточнить.

– А какого цвета у него мантия? – не оборачиваясь, спросил он.

– Что? – удивился Асуэл.

– Ну, одежда, какого цвета? – Серый лег на спину.

– Когда как, – пожал плечами эльф. – Это мой народ всегда носит цвета своего племени, а он что хочет, то и одевает. Но одежда всегда богатая и красивая.

– Красная? – предположил Серый.

– Серебристая. Синяя иногда. Чаще черная. Что тебе далась его одежда?

– Так просто, – Серый пожал плечами. “Черная, говоришь? Может, не зря Влад подозревает этого Ормана?”

– Давайте спать, – скомандовал Асуэл. – Кто знает, когда они придут. Может, до восхода солнца уже выйдем.

Серый услышал, как все завозились, укладываясь. Тораст заворчал, начал разматывать ткань на боку чтобы проверить рану. Асуэл помог ему.

Сергей зевнул во всю пасть. Неужели, хоть одну ночь они выспятся нормально: с подушкой, одеялом, на мягком матрасе? В следующую минуту он уже провалился в сон.

19 июня (3 Синего), ночь у Дверь-камня.

Сегодня шел четвертый день, как их предводители отправились к сэру Желне Орману. Эвуон, эльф, которого выбрали десятником, задумчиво смотрел в огонь. Гораста молча готовила новую пращу из кожи. Никому не нравилось то, что здесь происходило, и каждый справлялся с нервами по-своему. Эвуон все записывал. Гораста снова и снова проверяла оружие. Каон разыскивал что-то вокруг лагеря. Вот только сейчас вернулся. Гибкий, положив голову на лапы, лежал у огня, грел то один бок, то другой. Вид у него безучастный, как и всегда впрочем. Что бы ни случилось – он молчал, только безропотно выполнял приказы. Словно подменили вольфа. Не вожак стаи, а комнатный пес. Если бы Орман хоть немного объяснил им… Впрочем, ему виднее.

Подошел Каон. Хвост сшиб ветку с куста и точным движением отправил ее в огонь, но никто у костра не оживился.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Эвуон.

Каон покачал головой. Тонкий язык вырвался из плена зубов.

– Вроде бы нет. Сам не хочешь посмотреть? Ты же записываешь, лучше увидишь, появились ли изменения.

– Да кому это кроме меня нужно? – горько бросил эльф.

– Не скажи. Орман передал, что очень хочет посмотреть твои записи. Так что перепиши и отдай мне. Завтра отправляюсь к Орману, так что доставлю в сохранности. Ясно?

– Ясно. Можно сейчас начать?

– Не поздно?

– Все равно не спится. Чем на огонь смотреть…

Он прошел к шатру. Вещи стояли вдоль наклонных стен – освободили место для ночлега. Он сдвинул одеяла. Поставил на пустое место стол и стул, нашел дощечку, пергамент, бутылочку с чернилами. На краешек поставил лампу. Достал записи, просмотрел их быстро. Потом устроился удобнее и взялся за перо.

“Досточтимый повелитель, сэр Желна Орман, владетель земель Юджиновых и покровитель моря Слезы Ланселота, союзник лесных и морских эльфов, повелитель народа хоббитов и урукхаев, вольфьих стай, одного поселения оугов, одного племени орков, ужасающий врагов и защищающий друзей.

Я, Эвуон, десятник эльфов посланных для охраны Дверь-камня, по Вашему повелению сообщаю. С тех пор, как странные существа, называемые людями, стали выходить из камня, произошло много необычных событий.

Во-первых, за нашим отрядом кто-то следит. Несколько раз я замечал, что в отдалении светилось нечто, словно луч солнца попадал на круглое зеркало, либо стекло. Мы посылали на проверку урукхаев или эльфов, но они обнаружили только следы чьего-то присутствия, но как ни старались после этого искать подсматривавших – ничего не вышло. Даже вольфам Гибкого не удавалось застать врасплох таинственных наблюдателей.

Но самое удивительное, и не поддающееся никакому объяснению событие произошло на четвертый день, отбытия первых людей. Наш отряд неотлучно находился у Дверь-камня, чтобы не пропустить, по вашему приказу никого, кто хотел бы попасть в наш мир через эту Дверь. Внезапно, нам сообщили, что у храма Ланселота творятся какие-то непотребства. Мы немедленно отправились туда, оставив у Двери отряд урукхаев.

Недалеко от храма мы нашли место стоянки неизвестного отряда. Я тщательно обследовал все. На месте обнаружил странные отверстия, словно проплавленные в земле. Замер с помощью лота показал, что глубина этих отверстий почти три посоха. Все они одинаковы – нет ни одного шире, либо глубже других. Также на земле обнаружены длинные полосы одинаковой ширины – две с половиной ладони, расчерченные на небольшие квадраты. Чаще всего они шли парой, параллельно друг другу, полтора полета стрелы. Встречались и одинокие полосы. Они уже – одна ладонь, и короче – половина полета стрелы.

Когда мы вернулись к дверь-камню – урукхаев там не было. Мы отправились на поиски, и нашли отряд, осматривавший изуродованную поляну, в километре к Васю от храма Ланселота. Трава на ней оказалась выворочена так, будто какой-то великан швырял сюда гигантские камни, однако, ни одного камня поблизости не отыскали. Зато я нашел несколько странных цилиндров. Они металлические, зауженные кверху. Исходящий изнутри запах похож на гарь и в нем есть еще что-то неопознанное мной, но очень резкое. На донышке цилиндров, снаружи вырезаны круги, а в центре они пробиты чем-то острым. Все находки я упаковал и убрал в седельные сумки. Позже урукхаи сообщили, что некий хоббит, по имени Дедан, дрожа от страха, просил их помочь против каких-то могущественных сил. Это могло быть враги или даже те существа, которых нам приказано задержать. Потому они отлучились от Дверь-камня.