Текст книги "Светлые очи мага Ормана (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Подойдите ко мне, – скомандовал Асуэл. Как только они приблизились, он продолжил вполголоса. – Я не сказал сразу – могли подслушивать… Поэтому и Илоа не проводила нас лично, а прислала птицу… Нужно решить, что будем делать, – еще раз эльф окинул взглядом лицо каждого. Сам он был непривычно суров. Серый увидел разницу, между Асуэлом, который просто не улыбается, и Асуэлом, который встревожен. – Илоа передала, что нам грозит опасность. Думаю, туман – это дело рук Иситио, для того чтобы скрыть наших преследователей.

– Ничего себе! – присвистнул Сергей. – Вот так гусь этот Иситио! Прикидывался добреньким, в извинениях рассыпался. Надо скорее из этого тумана топать! Со всеми его ребятами нам не справиться.

– А ты знаешь, как ходить в тумане и не сбиться с дороги? – Асуэл скептически приподнял брови, и отвернулся от парня. Серьезно он к нему не относился. Больше рассчитывал на остальных спутников. – Что будем делать? Какие предложения?

– Идти по горной тропе в такой туман равносильно самоубийству, – пробасил Ут. – Не видно ничего. В пропасть сорвать легче легкого. Никакие преследователи не понадобятся.

Хрипло заговорил Тораст. Ут перевел:

– Он говорит, что и здесь не имеет смысла оставаться. Надо двигаться на Сивер, – немного помолчал. – Мне кажется, лучше все же на Зэп или Вась. Если туман создали эльфы, они будут ждать нас на сиверной дороге.

– Пойдем на Вась, значит, снова окажемся в башне стражей. Придется еще раз спускаться мимо эльфийской заставы.

– Тогда остается только один путь – на Зэп, – завершил Ут. – Примерно через полтора дневных перехода, будет развилка, одна дорога свернет на Сивер. Там и спустимся. Правда, путешествие затягивается…

Тораст шумно засопел, бросил несколько гортанных слов, которые Ут не стал переводить, и так было ясно, что он согласился. Асуэл бросил взгляд на Влада и Сергея.

– Хорошо, идем. Вот только как нам в пропасть не свалиться? – Асуэл задумчиво потер висок. – Какое-нибудь заклинание…

– Пока ты не вспомнил подходящее, я могу пойти первым, – предложил Ут. – Как только минуем перевал, будем держаться ближе к горе, тогда точно не упадем.

– И все же неплохо было бы связать друг друга веревками, – промолвил Влад.

– Это как? – удивился Асуэл.

– А веревка есть?

– Есть, – эльф снял сумку с плеча и достал моток зеленой веревки. Тонкой как стальной тросик и на взгляд такой же крепкой. – Только сначала объясни.

– Обвяжите пояса каждого. Длинны хватит? Тогда если один упадет – другие его удержат.

– Ты очень мудр, – хоббит почтительно склонил голову. – Я никогда не слышал ни о чем подобном, – он привязал к поясу веревку. Другой конец передал Асуэлу.

После эльфа настала очередь Сергея. Обвязывая себя, тот пренебрежительно промолвил:

– Элементарных вещей не знаете. У вас что никто в горы не ходит?

Асуэл не удостоил его ответа, а Ут пробасил.

– Мы нечасто бываем в горах, а когда приходится – ни разу не слышали, чтобы кто-то встретил такой густой туман.

– А зимой? – вступил Влад и, видя, что его не поняли, пояснил, оборачивая веревку вокруг талии. – Если метель?

– Что такое метель? – удивился хоббит.

Люди замерли:

– У вас что снега не бывает? – спросил за двоих Серый.

– Снег? – переспросил хоббит. – Бывает. В Аксельской гряде есть три или четыре высоких пика. Их верхушки круглый год белые от снега.

– И все??? – изумлению Сергея не было предела.

– Почему все? – решил вступиться за Флелан Асуэл. – Лет пять назад в нашем лесу тоже выпал снег. Удивительное было зрелище – тонкие, ажурные снежинки сыплются с неба и тут же превращаются в капельки дождя… Тогда сильно похолодало, все надели плащи… Орочий маг намудрил с погодой. Не знаю, что он на самом деле хотел сделать, но получился… снег.

– Ничего себе! – Сергей восхитился. – Так вы что в тропической зоне живете? А если на север… Или как там у вас… на Сивер! Там тоже тепло?

– Конечно, – удивленно кивнул Ут.

– Но где-то же на полюсе должны быть снега?

– Они до полюсов еще не дошли, хмуро объяснил Влад. – Иначе не рассказывали бы мне о плоской земле.

– А! – обрадовался чему-то Серый. – Так у вас земля плоская? Ну, тогда все понятно. А китов, на которых она стоит, еще никто не видел?

– Земля не стоит на китах, а плавает во вселенском воздушном океане, – нахмурился Ут. – Это даже ребенок знает.

– О! – многозначительно кивнул Серый. – Прогресс, прогресс! Горжусь вами, мои товарищи.

Эльф, орк (вернее урукхай, как несколько раз поправлял Тораст) и хоббит смотрели на Серого непонимающим взглядом: чему Чакша так радуется? Но у всех, даже у Тораста осталось впечатление, что над ними насмехаются. Урукхай возмутился гортанным, хриплым голосом. Но Асуэл прервал:

– Идем за Утом. Мы и так слишком задержались, – он одарил Сергея хмурым взглядом, и они гуськом двинулись вперед.

Сделав несколько шагов и немного подумав, Серый крикнул в спину хоббиту:

– Мне кажется, Ут, ты все-таки переборщил с благодарностями. Надо было как-то повежливее и попроще. С чувством юмора у этого правителя не очень хорошо дела обстоят.

– Только глупец прямо высказывает свои мысли, – пробасил, не оборачиваясь, хоббит. – Мудрый облекает их в красивые одежды, чтобы человек, внимающий им, мог услышать обличение совести.

– Ага, – согласился Серый, – то-то я и смотрю, совесть в нем заговорила. Он прямо со стыда сгорел. Аж заказал нас, чтобы никто про его грехи не узнал.

– Мне кажется, Ут здесь ни причем, – покачал головой идущий впереди Асуэл. – Может, нас оклеветали? Уж больно странно наша встреча развивалась. И если такая встреча, то почему так быстро отпустили?

Сергей повернулся к Владу:

– А ты как думаешь, чего этот голубоглазый, не побоюсь этого слова – блондин – на нас взъелся?

– Какой же он блондин? – удивился невидимый из-за тумана Ут. – Блондин – Эор, ты что-то путаешь.

– Ничего я не путаю темнота! Давно доказано, что блондин – это не цвет волос, а диагноз.

– Как у больного? – снова удивился Ут.

– Именно, – подтвердил Сергей, повернув голову вперед. – У больного на голову. Ты прямо на лету все схватываешь. Так как думаешь, Влад? – снова оглянулся за спину.

– Думаю, тут замешана большая политика, – нехотя ответил мент. – А мы с тобой, как обычно, лишь пешки в этой игре. Небольшие такие полешки для большой топки войны.

– Зачем ты так? – Ут остановился и тут же выплыл из тумана. Только что веревочка висела в воздухе, словно по волшебству, а теперь стало видно, что она привязана к поясу. – Вы наши гости. Правитель ведет себя странно и некрасиво, но это не значит, что и маг Орман вас использует.

– Мы не гости, – возразил Влад. – Гости идут, куда хотят, а мы идем, куда ведут. Значит, пленные. А если хотите убедить в дружественных намерениях – верните часы и оружие.

– Часы? – переспросил Ут. – Самые маленькие часы, которые я видел в своей жизни, были примерно с меня ростом, у мага Ормана в кабинете. Они водяные. Ты хочешь сказать, что носил нечто подобное с собой, а Тораст отобрал? – они снова собрались вместе. Асуэл и Тораст внимательно смотрели на Влада.

– Мои часы маленькие. Они на руке висели. Вот так, – он показал, какой ширины ремешок на руке.

Асуэл повернулся к Торасту:

– Ты забрал у него браслет?

Урукхай захрипел протестующее, но Ут покачал головой, нахмурился:

– Ты знаешь, что оружие не пристегивают к руке! На запястье можно надеть только браслет. У Асуэла множество браслетов, – он показал на эльфа. – Они служат ему для защиты и украшения. Это не оружие! Думаю, тебе надо вернуть эту вещь Владу и принести извинения.

Тораст, продолжая что-то говорить, полез в седельную сумку и извлек на свет часы. Влад обрадовано схватил их и тут же с угрозой посмотрел на орка.

– Ты что сделал? – от часов осталось только стеклышко на ремешке.

Тораст угрюмо склонил голову, прорычал несколько предложений. Ут перевел урукхая:

– Тораст говорит, что внутри двигалось что-то, поэтому он и подумал, что это какое-то тайное оружие и решил разобраться, понять, как оно действует. Он приносит извинения.

– Пистолет, – побледнел Влад. – Пистолет покажи, чудило!

– Тебе не стоит так волноваться, – пробасил Ут. – Он принес извинения, этого вполне достаточно. Если нет – Тораст заплатит тебе ту сумму, которую ты назовешь. Отдать оружие мы пока не можем. Даже гости не носят оружие, если не заслужили его. Так везде во Флелане и вы не должны обижаться.

– Я говорю, покажи пистолет! Покажи то, что снял у меня с пояса, – Влад угрожающе двинулся на урукхая.

Тот выставил вперед руку, чтобы мент остановился, потом опять покопался сумке и на ладони показался Макаров. Никаких изменений в нем видно не было. Как только Влад протянул руку, он сразу исчез за пазухой. Тораст захрипел что-то.

– То, что ты называешь “пистолет”, пока останется у него. Когда ты заслужишь его, его вернут в целости и сохранности.

– Тораст, – Влад посмотрел на орка очень серьезно. – Я в жизни не видел ни одного орка. Только читал – и все очень плохое. Если хочешь убедить меня, что ты другой – ни в коем случае не трогай мое оружие. Не пытайся его разобрать. Вообще пальцем к нему не притрагивайся. Понимаешь?

Урукхай кивнул и успокаивающе прохрипел что-то.

– Он говорит, что не разочарует, – с готовностью сообщил Ут. – Вернет оружие неповрежденным, когда ты его заслужишь. Так сколько он должен тебе за браслет?

– Сто золотых, – зло процедил мент. – Эта вещь вообще для меня бесценна, так что у него столько денег не найдется! Потопали уже, – кивнул Влад. – В гости, так в гости.

– Сто золотых очень много, – покачал головой Ут. – У Тораста вряд ли столько есть. Может, маг Орман сможет починить эту вещь?

– Ага. Представляю, как он это сделает, – сквозь зубы пробормотал Влад. – Не надо мне от вас ничего. Пистолет пусть не трогает и будем считать, что мы в расчете. Двигаемся, а то кто-нибудь нагонит.

Ут вздохнул и пошел вперед. Вскоре он исчез за стеной тумана, лишь бечевка натянулась в воздухе.

18 июня, 15.10, Волгоград.

Гошу никогда не подводила интуиция. Если внутренний голос говорил, что ждут неприятности, значит, заткни пасть собственным желаниям и оставайся сидеть дома. Сегодня навязчивый зуммер гудел с утра. Вернее, когда проснулся, беспокоило слабенько. Так сосет желудок во время ленча (хорошее дело придумали американцы): проголодаться не успел, но недовольство организм высказывает. Если бы зудело сильнее, он бы взял больничный. А так отмахнулся и поплюхал.

Уже на службе почувствовал, что как только начинает думать о точках, которые вчера обошел, чувство тревоги завывает сильнее. А уж когда направился в сторону “Современника”, где обосновался Мурзик, вообще чуть ли не паника охватила. С чего бы это?

Вчера он собрал неплохую мзду. Шавки говорили примерно одно и то же: “Барин будет недоволен”. А с чего бы ему быть довольному, при мыслях о Гоше? Гоша, чай, не Перис Хилтон, а Барин не депутат. Значит, пусть бандюган привыкает кланяться и платить. Прямо сейчас привыкает. Гоша хохотнул. Тронуть Барин не сможет – убеждал он себя. Среди бела дня? Где найдет такого камикадзе? После работы не найдут. Где он живет, не знают даже боевые товарищи, Гоша очень осторожен. Если кто думает, что он все собранные деньги спускает на баб и водку – тот глубоко заблуждается. У него свой закон жизни: бабы – это хорошо, но и они должны приносить деньги. Не вечно ведь патрульным по улицам шнырять. У него большие планы. Далеко идущие. Почти как заглавие книжки: “Сколотить первый миллион к тридцати”. Миллион зеленых, конечно.

Как ни убеждал он себя, что ничего не грозит, интуиция не успокаивалась, и он решил к Мурзику с утреца не ходить. Пройдемся-ка мы по другим пажитям. Сразу стало спокойней. Что за черт?

К обеду пошел по прежним точкам. Чего он, собственно боится? Что на него Мурзик с пером кинется? Или они снайпера наймут, чтобы его убрать? Бред. Все же, когда он подошел к книжному магазину, нервы были на пределе. Мурзик, увидев его, хоть и скривился – но скрыться не пытался. В руку привычно ткнулись алтушки. Столько, сколько и просил – без вопросов. И назойливый червячок утих внутри. Все нормально, с ним считаются. Часть денег Гоша удивленному торговцу вернул:

– Хлеба дай.

Тот дал несколько стеклышек. Не пожадничал, молодец. “Значит, все в порядке”, – еще раз успокоил он себя и собрался идти дальше. Но Мурзик обронил невзначай.

– Барин с тобой повидаться хочет. Тупик на Порт-Саида знаешь? Он там один будет.

Сердце запорхало как бабочка, в желудке стало сначала холодно, а потом тяжело. Гоша замер.

– Когда? – спросил хрипло, за что на себя разозлился и продолжил с ленцой, растягивая слова. – Недосуг мне по тупикам таскаться в нерабочее время.

– А чё в нерабочее? – как можно спокойней ответил в тон Мурзик. – Прямо сейчас можешь и зайти. Все равно в ту сторону идешь.

– Ладно, посмотрим, – Гоша сунул руки карманы и, не прощаясь, пошел дальше. Червячок внутри не унимался. Вырос до размеров змеи и теперь как кобра раздувался и пугал его. А чего пугает? У него пистолет. Опять же киллера что ли Барин туда посадил, чтобы его пристрелить? Дороговато будет. Проще заплатить, сколько он просит. “Да я может, и не пойду еще, – уговаривал он себя. – Зачем мне это надо?”

Хотя по большому счету надо. Положено. Когда-нибудь встретиться все равно придется. Чтобы окончательно стало ясно, кто здесь хозяин. Но может не сейчас? А в том месте, которое он сам укажет и приготовит? Хотя воевать с Барином да его братвой не с руки. Проще когда так, как сейчас: они под ним, даже сами того не подозревая. Исправно платят дань. Да неужто Барин решил, что он слишком много попросил за исчезнувшего мента? Гоша ведь не так уж много и взял – он должен это понимать.

Когда подошел к тупику, издалека заглянул туда, вытянув шею. Пусто. Где же Барин, что стрелку забил? Странно. Окинул взглядом крыши. Нет, снайперу засесть негде. Снова глупая мысль о снайпере. Паранойя что ли? Хотя у нас не запад. Не обязательно тыщи в руки киллеру совать. Хватит и пару пакетиков обдолбанному наркуше, такому как Невский, пообещать. А потом как дело сделано будет в те же пакетики гадости какой набодяжить, чтобы уж точно концы в воду, и Барин чистенький со всех сторон оказался.

Гоша вернулся в соседний двор, выцепил там слоняющегося без дела мальчишку, и попросил его за чирик пойти в тупик передать дядьке записку. Тот вернулся через десять минут и сообщил, что никого не нашел. Очень странно.

Наконец Гоша прикрикнул на интуицию как на собаку: сидеть, место! Пошел в тупик сам. Пистолет вытащил из кобуры и взял в руку. Правда, чтобы не пугать прохожих, спрятал руку в карман. Если кто от Барина подойдет – не должны заподозрить. Он все время руки в карманах держит.

Подойдя к дощатому забору, осмотрел рисунок двери. Интересно, здесь действительно хотят вырезать дверь или просто какие-то любители настенной живописи пошутили?… Он почувствовал опасность раньше, чем услышал шорох со стороны мусорки, повернулся, выхватывая пистолет из кармана. Из-за бачка на него прыгнула какая-то туша – наверняка шестерка Барина. “Дурак! – презрительно подумал Гоша. – Голыми руками хочет справиться?”

Но парень кинулся в ноги, уходя с линии выстрела, и, вытянув руки, толкнул в грудь. Гоша отшатнулся. Он улыбнулся, уверенный, что сейчас упрется спиной в доски, которые придадут ему опору, и он выстрелит, и хана этому амбалу…

Но доски за спиной так и не появились.

18 июня (2 Синего), около девяти вечера, Аксельская дорога.

– Вот все хорошо, – говорил Сергей, протягивая руки к костру. – Тепло, никто не напал и все такое. Но почему ты, Ут, не попросил еды побольше? За кого эти эльфы нас принимают? За канареек? Я, втянув живот, могу позвоночник себе почесать. Уже третьи сутки не едим толком.

– Вторые, – поправил его Влад.

– А у меня, когда я голодный. День за три идет, как на фронте.

– Тогда шестые должны быть… Экономист, – последнее слово сказал, как плюнул.

– Ну что ты придираешься? – возмутился Сергей. – Когда же это закончится?

Они сидели в небольшой пещере, пережидая ночь. Почти все запасы, что ему дали, Сергей проглотил еще в обед. Скудный ужин раззадорил желудок и сейчас выводил рулады одна поэтичней другой, смысл которых был в одном – “Дай пожрать, дай пожрать. Дай пожра-а-а-ать”.

Влад устроился в самой глубине пещеры, Тораст, Ут и Сергей окружили костер, а Асуэл сел почти снаружи, спиной к костру: прикрывая пламя и внимательно вслушиваясь в темноту. Урукхай осматривал меч, что-то там чистя и правя.

– Я ведь думал, он действительно нас отпустит, – оправдывался хоббит. – Кто мог подумать, что он такой вероломный? По дороге на Сивер мы бы уже были в хоббитской деревне и поели досыта.

– Нет, ты что, смотрел на его наглую рожу, и думал, он нас уважает? – продолжал докапываться Серый.

– Я думал, что он уважает сэра Ормана, – объяснил Ут. – И не надо так на Иситио. Он хоть и поступает некрасиво, но все же… правитель.

– Ну да, ну да. Субординация. Влад у нас это любит, – Серый покосился на мента. – Только он вот как девушку с птицей увидел, так язык и проглотил. Влюбился наверно.

Влад молча нащупал рукой камень поувесистей и сделал вид, что сейчас швырнет в пацана со всей силы.

– Молчу, молчу! – запричитал Серый и продолжил только когда убедился, что камень лег на место. – Вот всегда было интересно, как это некоторые влюбляются и молчат, как партизаны? Если бы я влюбился, я бы не смог молчать. Я бы сначала всех друзей обзвонил, потом всех родственников, потом всех знакомых, потом к соседям в гости зашел. Неважно, если никогда не разговаривали – есть повод познакомиться. И всем бы говорил: “У меня такая девушка! У меня мечта, а не девушка!”

– Что значит “обзвонил”? – поинтересовался Ут.

– Ну, письма написал, по-вашему. Птиц с рунами на лапах всем разослал.

– А ты любил кого-нибудь? – не поворачиваясь, спросил эльф.

– Я? Ну, смотря в каком смысле… – Сергей засмущался.

– Вот в таком. Чтобы всем друзьям птиц разослать.

– Было. Не совсем так. Примерно. В общем… не было, можно сказать, – “Кого ты любишь, кроме себя?” – брезгливо подумал Влад. – Да какие мои годы-то? – между тем снова оживился Сергей. – Тебе вот Асуэл сколько лет?

– Сто двадцать три.

– Гм… да? – на секунду Серый запнулся. Влад удивленно посмотрел на моложавого эльфа. Но все же, воспитанные на фильмах и книгах а-ля “Властелин колец” промолчали. Если верить Толкиену, эльфы мало того, почти бессмертные, так еще и вечно молодые.

– Ну и как? Влюблялся? – прокашлявшись продолжил Серый.

– Я еще молод, чтобы создавать семью. – Асуэл, казалось, не заметил заминки.

– Я тогда вообще грудничок, – Серый хмыкнул, посмотрел на эльфа с удивлением, но интерес быстро угасал. Он взял веточку из тех, что приготовили для костра, опустил ее в огонь и стал с интересом наблюдать, как на кончике разгорается огонек. – Но, между прочим, влюбленность и семья – это две большие разницы. Жена, она на бабушку должна быть похожа. На мою бабушку, я имею в виду. Характером, разумеется. А влюбиться можно только в такую как моя мама. Потом от нее свихнуться и выгнать к бабушке, и влюбиться в… такую же. Вот такая примерно система, – теперь он вытащил веточку из огня и поднял над головой на манер факела.

Тораст отвлекся от заточки меча и похрипел что-то протестующее.

– Говорит, ты не понимаешь ничего в любви, а потому лучше молчи, – с готовностью перевел Ут.

– А ты, конечно, понимаешь, – саркастически засмеялся Серый и снова опустил веточку в огонь. – Кстати, я у вас впервые увидел орок. Вообще-то я и всех вас, конечно, впервые вживую видел, но вас хоть на картинке… А вот орок – вообще ни разу. Раньше как-то и не задумывался, что у урукхаев тоже семьи должны быть. Думал, может, вы почкованием… А у тебя, Тораст, жена есть?

Влад слушал этот бестолковый диалог вполуха. Не удивило известие, что у Тораста две жены, а скоро, может, и третья появится. Приглянулась ему одна “красавица”. Молчал он, конечно, не из-за прекрасной эльфийки. Сказать, что он в нее влюбился, мог только Серый. Понравилась, впечатлила – это точнее. Любовь и даже влюбленность для Влада нечто более сильное, чем учащенное сердцебиение и пятиминутная случайная встреча. Хотя с Жанной начиналось так же. Сначала увидел ее – на дне рожденья у Бельского, – и сердце остановилось. А через три встречи жизни без нее не мыслил. Точно как в психологической книжке: сначала глаза к глазам, потом рука к руке, потом… Он психологией увлекся, чтобы понять, почему Жанна его бросила. В одной из книг прочел юмористический афоризм: “Есть несколько способов управления женщинами. Но науке они неизвестны”. После этого оставил всякие попытки что-либо понять. Надо просто не подпускать женщин близко. Точнее подпускать к телу, но не к сердцу. Так что Бог даст, доберутся до Ормана, тот их быстренько домой отправит и можно будет о зеленоглазке не волноваться. Раз больше встреч не предвидится, значит, и влюбленность не грозит.

Молчал он по другой причине. Он все еще не был уверен, что им действительно надо к Орману. Не внушал маг доверия. Особенно если вспомнить о его слугах. Тораст, конечно, ничего плохого не сделал, но достаточно глянуть на его морду, чтобы понять, что это скорее животное, чем разумное существо. Отношение к женщинам у них как в стае: самец, а вокруг него самочки. А, следовательно…

Закончить мысль он не успел. По горам пронесся леденящий душу вой. Асуэл вскочил, держа лук перед собой.

– О! – восторженно заулыбался Серый. – Вот и вольфы нас нагнали.

– Это не вольфы, – тревожно покачал головой Ут. В руках он держал клинок.

Раныд, поединок сильных. Битва третья.

Если бы он знал наперед, что его ожидает, не радовался бы так. Впервые пришла в голову мысль: “А что если ареопагит не предупредил о том, что случится на Раныде, побоявшись, что я откажусь?” Если бы эта мысль пришла в голову в Храме Света в безопасности, то не вызвала бы ненужных эмоций. Диригенс сразу бы распознал искушение и задушил его в зародыше. Но сейчас он измучен и… что уж скрывать – напуган, поэтому сердце затопила жгучая обида. За недоверие. За то, что прошло столько лет, а он остался лишь маленькой букашкой для ареопагита, тот даже не считает нужным что-то объяснять ему. Он бы с радостью отдал жизнь для благого дела, но почему нельзя поговорить с ним как со взрослым человеком? Обида настолько захлестнула, что мир вокруг размылся, будто он заплакал. Сквозь туман Мар-ди увидел, что зар благоволил к Ланселоту. Уже два черных воина заняли стратегически выгодные позиции, прикрывая переход своего отряда и останавливая белых. Но в душе такое равнодушие к происходящему, что диригенс почти машинально кидал зар и двигал воинов…

Как же он удивился, когда осознал, что белые рыцари сначала вытеснили черных с пути, а потом и вовсе выстроились плотной стеной, не позволяя им завершить круг.

Мар-ди показалось, что скала, давившая невыносимой тяжестью, исчезла. Он смог выпрямиться, вздохнуть свободно. Так это было испытание, которое он не прошел! Усомнился в мудрости и всеведении ареопагита. Обиделся, видишь ли… А он не оставил смиренного слугу. Вовремя послал помощь. О ужас! Ему ведь придется встретиться с ним после поединка. Как он посмотрит в глаза тому, кто знает каждое движение души диригенса? Мар-ди отогнал печальные мысли. Посмотрел на зеленый хрусталь поля. На белых рыцарей, с достоинством ожидающих дальнейших указаний. Взглянул на сияющий зар, помогающий в третьей битве. Взглянул во тьму над заром.

“Нет. Я, Мар-ди, не сдамся так просто. Я могу не победить в поединке, но я одержу большую победу – победу над самим собой. И неважно, буду жить после этого или нет”.

“Зачем тебе это? – услышал он внутри и от неожиданности вздрогнул, а голос настойчиво повторил. – Зачем тебе такая победа? Чего ты хочешь добиться? Что хочешь доказать? И кому доказать?” – последняя фраза произнесена с явной насмешкой.

“Тебе не понять”, – ответил он высокомерно.

“Да уж куда мне… – голос насмехался. – Ты ведь хочешь принести свет в мой мир, правда? Буквально насильно просветить и осчастливить всех. А можно ли насильно?”

“Кто не желает идти к свету – достоин смерти!”

“Это ты так решил?”

“Неважно кто, главное, что это правильно!” – никогда еще диригенс не говорил с такой убежденностью.

“А я уверен, что истина нельзя навязать извне. Она должна исходить из твоего сердца. Только тогда можно быть уверенным, что поступаешь правильно”.

“Слишком много тех, кто считает себя мудрым, но не принес в мир ничего кроме боли и страданий!” – Мар-ди говорил, как мечом рубил.

“Ты сказал эти слова”, – веско закончил Ланселот и Мар-ди опешил: о чем они спорили? Что он сказал, что его слова так понравились Управителю? Да ведь тот просто пытался отвлечь диригенса от Раныда. Почему он так легко попадает в эту ловушку? Надо научиться не отвечать на выпады. Слишком мало сил, чтобы еще вести дискуссии. Только зар. Только рыцари. Только Раныд. Больше ни на что не отвлекаться…

Ему удалось еще раз одержать победу. Еще один минарс может войти в Флелан, помочь делу Света – это много значит.

18 июня (2 Синего), около девяти вечера, Аксельская дорога

Вой, встревоживший Ута, Асуэла и Тораста оборвался резко, словно на рот завывающего наложили печать.

Все стояли с оружием: Асуэл выхватил лук, натянул тетиву; Тораст выставил перед собой тесак.

Влад ткнул орка пальцем в бок.

– Пистолет, – сказал он, и чтобы урукхай точно его понял, показал пальцем на сумку урукхая.

Тораст угрюмо покачал головой. Левой рукой схватил мента и оттолкнул в глубь пещеры. Теперь Влад и Серый оказались закрыты ощетинившейся оружием стеной. Костер полыхал оранжевым за их спинами.

– Стыдобища! – процедил Влад сквозь зубы и шагнул ближе к Уту. – Я – и за спиной.

Сергей раскрыл рот, но что он хотел сказать, осталось тайной. Вой раздался у самого входа в пещеру. Из-за плеча Ута увидели, как туман заклубился на дороге, будто вихрь пронесся. Маленькие белые вьюнчики кружились и кружились. Вой рвал барабанные перепонки. Началась настоящая какофония: кто-то невидимый выл, орал и плакал. Потом прозвучал пронзительный свист, так что все не вольно сморщились и прикрыли уши… Тут же наступила тишина. Вихрь пыльным столбом вышел из тумана, начал стремительно уменьшаться, сжимаясь к центру. Миг, и из него соткалась двухметровая, полупрозрачная человекоподобная фигура, словно стилизованное изображение человека из густого воздуха. Четких деталей нет – все смазано. Условные руки со слипшимися как варежки пальцами, такие же ноги. Покатые плечи переходили в голову-выпуклость, на которой чернели точки глаз и щель рта.

Существо медленно двигалось к ним.

– Пригласите к костру? – спросило оно глубоким голосом.

– Если ты с миром, – не опуская лук, проговорил Асуэл. Он бросил встревоженный взгляд на хоббита, затем на орка. Те ответили ему таким же непониманием.

– Кто это? – шепотом спросил Влад.

– Я не знаю, – тихо ответил Ут. – Никогда не видел ничего подобного.

– Что ж вы? – продолжило существо. – Где ваше гостеприимство? Где угощение для дорогого гостя?

– Мы не уверены, что ты гость, – сурово ответил Асуэл.

– Да и кушать у нас самих нечего! – высунулся из-за спины Тораста Сергей. Орк движением плеча отпихнул его назад.

– Вот как…

Существо на секунду задумалось. Потом воткнуло полупрозрачную руку себе в грудь и вытащило на свет небольшую косулю – Влад никогда не подозревал, что есть такие маленькие представители оленьего племени.

– Вот, угощаю. Только, чур, готовьте сами. Вот уж что не люблю – так это потрошить, – животное упало к ногам эльфа, а туманный “человек” продолжил. – Да уберите вы оружие. Все равно ничего не сможете мне сделать. Смотрите, – быстрым движением существо выхватило у орка тесак и несколько раз вонзило себе в грудь. – Убедились? Или еще стрелы в себя вогнать? Я неуязвим. Так что опускайте железки и садитесь.

Тораст глубоко вздохнул и шагнул вперед, как с обрыва в воду. Он подошел к существу и протянул руку. Оно молча вернуло тесак. Орк взял его. Подхватив косулю, он, выйдя из пещеры, опустился на колено и принялся за разделку тушки.

Асуэл опустил лук. Последним оружие убрал хоббит.

– Кто ты? – спросил он, как только кинжал оказался в ножнах.

– Я Свирф, воздушная элементаль, – хотя лица у существа как такового не было, казалось, он смотрит с доброжелательной снисходительностью. – Но вы можете звать меня Борей.

– Значит, ты пришел с миром? – на всякий случай уточнил эльф.

Черный разрез губ элементали криво пополз вверх. Голова качнулась из стороны в сторону.

– Я пришел убить вас.

18 июня (2 Синего), около девяти вечера, деревня хоббитов Кошбай

Иван с удовольствием глотнул обжигающе горячий травяной чай. Потом поставил деревянную кружку на низенький стол, подошел к двери и, сделав легкое движение руками – словно набросил на дверь покрывало – закрыл дверь простейшим заклятием. Теперь можно сбросить надоевший плащ. Он с удовольствием разделся, повесил плащ на гвоздик у двери. В правом углу рядом с дверью стояла бочка с горячей водой. Надо искупаться, но это подождет. Сейчас можно просто посидеть, ни о чем не думая, ни о чем не беспокоясь. Хотя, он так, конечно, не умел. Все равно будет анализировать сделанное и планировать дальнейшие действия.

Минарс окинул взглядом комнату, которую радушно предоставил в полное распоряжение хозяин-хоббит. Маленькая, как все у невысокликов – два на два метра – не больше. Но чисто выбеленная, поэтому светлая. Приятно находиться в такой. Кровать, прилепившаяся к стене слева – маленькая, во весь рост не вытянешься. Скорее топчан, а не кровать. Над ней небольшая картинка изображающая цветущий сад – наверняка супруга хозяина вышивала зимними вечерами. Рисунок аляповат – не то, что эльфийские гобелены, но хоббиты наверняка очень гордятся. Напротив двери лавка. Над ней глиняная полочка с подсвечниками и кувшином – на случай, если гость захочет воды. Рядом крошечный столик с деревянной кружкой горячего чая. Но самое хорошее, что здесь есть – это черное кресло-качалка. Вот что создано специально для отдыха и неспешных размышлений.

Иван с удовольствием опустился туда, втиснувшись между подлокотниками, взял в руки чай и закрыл глаза. День заканчивался как нельзя лучше. Иситио наверняка мучает совесть за то, что он не помог должным образом. Минарса это устраивало. Этого он и добивался. Исход встречи он вовсе не считал провалом. Завербовать Правителя после первой встречи – об этом можно только мечтать. С простыми эльфами договориться легче. Иситио об этом не знал, но в замке осталось два минервалса, готовых служить ордену верой и правдой. Он покинул замок потому, что до поры до времени миссия там окончена. Теперь надо с терпением ожидать, когда Орман и Правитель окончательно поссорятся. Для этого он поспешил в деревню хоббитов. Здесь можно переночевать в покое и подождать хороших известий.