Текст книги "Светлые очи мага Ормана (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Следующий!

Сергей перебрался через опасное место легко, будто всю жизнь проработал канатоходцем. Влад в очередной раз позавидовал его грации. Ему таких движений приходилось добиваться, долго и нудно тренируясь в спортзале, и все равно далеко до совершенного владения телом. А вор словно в прошлой жизни кошкой был.

Ут на уступе не удержался. Наступил, словно метился – точно туда, где Влад обвалил камни. Раздался шум. Они вцепились в веревки. Хоббит забарахтался. Его несколько раз стукнуло о стену.

– Спокойно! – крикнул Влад, и эхо на этот раз разнесло его голос далеко в глубь горы. – Не дергайся! – продолжил Влад тише. – Мы тебя держим крепко, попробуй найти, за что зацепиться.

Хоббит как ждал команду. Мгновенно успокоился, собрался, прилип к стене. Не сразу – все так же срываясь и царапаясь – но выбрался на уступ. С него быстро перебрался на площадку. Вид донельзя виноватый.

– Молодец! – похвалил Влад. – Главное, не теряться, – он по опыту знал, что в таких случаях похвала действует лучше, чем выговор или упреки.

Наконец, все собрались вместе. Можно двигаться дальше.

19 июня, 16. 45, Волгоград.

Игорек – длинный и нескладный студент, сокурсник Сергея – ходил на лекции лишь к избранным преподавателям. Сначала с ним пытались бороться, потом махнули рукой. Дело в том, что, по правде сказать, некоторые лекции он мог прочесть и сам – столько знаний умещалось в вытянутой как огурец голове. Так что наказать его можно было, только снизив оценку на экзамене, а это ему по барабану. Он один из немногих, кто учился исключительно ради знаний, а вовсе не ради оценок и других не менее призрачных наград, раздаваемых в универе. Какие бы перемены ни происходили в студенческой жизни: каникулы, сессия, праздники – режим дня у него менялся мало. К экзаменам готовился круглый год, а не в последние два-три дня, учился каждый день, а не только на лекциях или семинарах, а на всеобщие попойки не ходил принципиально. Слишком быстро понял, что самый умный непременно пойдет за пивом, что ему очень не понравилось.

В понедельник он благополучно сдал экономику – преподавательница на него обозлилась и влепила тройку. Но это ее проблемы, дура необразованная. Зачем вообще женщины лезут в науку? Место женщины на подиуме, чтобы радовать мужской глаз и у плиты, чтобы радовать мужской желудок. У плиты, пожалуй, лишнее. Вот он питается одними бутербродами и ничего, не умер. А то, как посмотришь на страдания отчима: сядь со мной, да посиди, да поговори, я для тебя старалась, готовила, а ты… Хорошо хоть мама вышла замуж и от него отстала. Раньше эта песня единственному сыну исполнялась.

Осталось два экзамена – и можно не выходить из дома, отвлекаясь от изобретения. Интересную ему задачку Сергей поставил. Две недели бьется, но, кажется, вот-вот нащупает решение проблемы. Осталось каких-то пару-тройку схемок – и можно будет опробовать.

В дверь позвонили. Игорек даже не дернулся. К нему никто не ходит. Если что надо – звонят и договариваются о встрече. А чтобы вот так…

Но через мгновение мама крикнула:

– Игорек, выйди на минуточку. Тут к тебе товарищ пришел.

– Меня нет дома! – крикнул он в ответ.

– Игорек, не шути так, – голос мамы был полон укоризны. – Это Марат.

– Тогда пусть сюда плюхает, мам! – сказал он уже тише, продолжая водить мышкой по экрану, дорисовывая схему. Нет, это соединение лишнее. Уберем. А добавим, вот здесь.

Дверь открылась.

– Привет, Крот! – Марат против обыкновения не стал переминаться с ноги на ногу в дверях, ожидая, когда пригласят войти. Вошел, плотно прикрыл за собой дверь. Смело потоптал разбросанные кругом листы бумаги, носки, спортивные штаны и даже свитер. Разве что через книги переступил – к ним Марат испытывал неподдельное благоговение: это какой же ум надо иметь, чтобы написать такую толстенную книгу?

Игорек все эти перемещения не замечал даже краем глаза, полностью сосредоточен на мониторе. Хмурился, кусал губы, что-то стирал и рисовал заново. В ответ на приветствие вяло кивнул. Марат сбросил кучу вещей с единственного стула, подвинул к компьютерному столику, уселся. Подождал минутку, но, поняв, что Крот не скоро его заметит, лег телом на стол и заглянул Игорьку в глаза, закрывая экран.

– Крот, удели мне пять минут.

Игорек не сразу понял, откуда появилась нежданная помеха. Сначала наклонился вправо, чтобы разглядеть схему, потом сдвинул монитор и продолжил работу.

Однако Марат сегодня был не в том настроении, чтобы сидеть и ждать, когда у Крота пройдет научное вдохновение. Он встал и развернул монитор к стене.

– Ты чё, Татарин, охренел? – возмущенно поднялся Игорек, каланчей возвысившись над плотным и невысоким другом.

Перед Игорьком Марат тоже благоговел, потому что, по его мнению, Крот знал все. Вот абсолютно все, что существует в мире. При этом голова его не распухла до размеров Волгоградской области, а осталась похожей на огурец. Вот где чудо природы! Больше Крота, пожалуй, знал только Серый. Но у того знания другого рода. Более необходимые в реальной, а не виртуальной жизни. И вот Серый пропал. Марат это не мог просто так оставить. Если друг не нужен матери, если о его исчезновении не беспокоятся преподаватели (ведь на экзамен не пришел! Когда такое было?), то он это так не оставит. Есть только два человека, которые могут помочь, если друг в беде. Один из них Марат.

Он осторожно, но твердо взял Игорька за линялую футболку и посадил обратно на стул. Особых усилий для этого прикладывать не пришлось. Чем природа Марата не обделила, так это силой. При желании, он Игорька мог бы в морской узел завязать, но с другом надо обращаться осторожно. Вещь хрупкая.

– Крот, – сказал он, глядя ему в глаза, – если бы я охренел, я бы выдернул вилку из розетки, и ты бы даже сохраниться не успел. А мне просто надо с тобой поговорить. Пять минут.

– Ну? – недовольно буркнул тот, складывая руки на груди. Игорька всегда раздражало, что сильные в этом мире часто побеждают умных. Почему он не пошел в химики? Он бы изобрел какой-нибудь стимулятор мышечной массы. Выпил бы его и стал круче Марата. Попробовали бы его тогда на стул усадить…

– Крот, – Марат заговорил, виновато-увещевающе. – Крот, тебе Серый давно звонил?

– Давно, – ядовито ответил он.

– А сколько не звонил?

– У меня секретаря нет, чтобы отмечать такие мелочи.

– Так ты это…. По телефону глянь, а?

Игорек, не глядя, пошарил рукой в куче на полу, молча ткнул сотовый в руку Марата и попытался вернуть монитор в исходное положение. Но Татарин не позволил, слегка придержал рукой.

– Постой-постой! Смотри, он тебе в воскресенье звонил. И мне тоже в воскресенье. Договаривались, где в понедельник экзамен обмывать будем. Но на экзамен он не пришел!

– Ну и что? Сдаст потом. В первый раз что ли? Мама все оплатит. Иди уже, а Марат? – Игорек злился все больше. Он попытался вернуть себе монитор.

– Ты не понимаешь! – Марат упорно не позволял ему погрузиться в работу. – Его нигде нет. Телефон не отвечает.

– В загуле золотой мальчик! – Игорь ярился все больше.

– Да пойми ты: не был он никогда в таком загуле, чтобы телефон отключить! – возмутился Марат. – Случилось что-то.

– Что с ним могло случиться? – скрипнул зубами Крот. – Аппендикс ему уже вырезали. Если только мороженым объелся.

– Он бы и в больнице с телефоном был. Он бы первый всех обзвонил, сообщил…

– Татарин! Ты мешаешь мне работать!

– Да знаю, знаю, – сник Марат. – Я просто… Я к Барину пойду. Буду у него выяснять, куда Серый делся. А если что… – Игорек отвоевал наконец-то себе монитор и снова играл со схемой, слова Марата летели мимо ушей. – Крот, если я завтра не приду на экзамен, сообщи об этом, пожалуйста, в милицию. Я, конечно, понимаю, что тебя тоже могут повязать, но Барин должен ответить за Серого, за меня.

Игорек замер:

– Не понял. Ты чё, Татарин? За что меня в милиции повяжут?

– Ну, как же… Ты ж нам помогал. Серому. И мне. И даже Барину самому.

– Какому Барину? – насупился Игорь.

– Какому, какому… – проворчал Марат. – Андрею, какому еще. Мы в банде, Крот. Ты что не в курсе что ли?

Увидев, что друг не в курсе, ему очень захотелось, чтобы истина дошла до него уже позже, когда он уйдет. Марат заторопился.

– В общем, пять минут уже прошло, я пойду. А если, значит, на экзамен не приду – сразу в милицию. Лады? Ты с ними не справишься. Лады? – говоря это, он пятился к двери, а Игорек провожал его ненавидящим взглядом. – Ну, я пошел. Успехов тебе. И тэдэ…

Дверь за ним плотно закрылась. Какое-то время Игорек смотрел на дверь так, словно хотел ее поджечь. Потом стиснул зубы и уставился в монитор. “Козлы! В банде они. Опять меня использовали, как дурака! Все мной пользуются. Никто просто так не подходит… Да пошли вы все! Сами выбирайтесь. У меня дело”, – он тряхнул головой и быстро наложил на схему еще серию штрихов. Все. Можно сохранять и бежать за деталями. На этот раз обязано работать!

19 июня (3 Синего), раннее утро, где-то внутри Аксельской гряды

Они шли в одной связке: Влад ведущий, Тораст – замыкающий. Друг за другом, в почти полной тьме, лишь Влад видел дорогу, освещенную тусклым синим светом фонарика. Остальные шли вслепую, потому мент иногда сообщал:

– Осторожно, кочка. Здесь яма. Шагаем широко. Теперь все в порядке.

Дорога в глубине гор неудобна для путешествия. От напряжения: постоянных приседаний, перепрыгиваний и широко-шаганий – силы уходили как вода из дырявого кувшина. Приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Настал момент, когда и Тораста начало шатать. А Влад уже подумал, что на этого терминатора ничего не действует.

Однажды они наткнулись на настоящую развилку: с небольшой площадки шло три маленьких выхода в пещеры. Влад замер, не зная, какой путь предпочесть. Сергей подошел ближе. Оценил предмет заминки.

– О млин, только камня с надписью не хватает: налево пойдешь, коня потеряешь, направо пойдешь – деньги потеряешь, а прямо пойдешь… – он сделал значительную паузу, – об камень навернешься!

– И все же лучше направо, – сухо бросил в спину им Асуэл. – Там больше вероятности выбраться.

Влад спорить не стал. Дорога вскоре пошла вверх, но свод пещеры сузился, стены сдвинулись, и, в конце концов, даже на четвереньках идти стало невозможно. Влад подумал, что еще чуть-чуть и навалится настоящая клаустрофобия. Другие чувствовали себя не лучше. Особенно тяжело Торасту – он крупнее остальных. Наверно, зря этот путь выбрали…

Влад приказал остановиться и отвязал с себя веревку.

– Дальше не пойдем. Ут меньше всех – пусть пролезет вперед, посмотрит, что там. Возьми фонарик.

Ему подчинились. Хоббит исчез на долгих двадцать минут – Влад отсчитывал про себя секунды. Каждая минута, проведенной в скрюченном положении, казалась вечностью. Мент пожалел, что отправил хоббита без страховки – сейчас бы хоть подергал за нее, чтобы тот вернулся. В ответ на его мысли показалось синее пятнышко, а через полминуты выполз и сам Ут.

– Надо дальше, – сообщил он. – Там потом еще уже. Но если ползком, то все пройдут. А посохов через пять после того становится шире. Через десять даже в рост встать сможете. И озерцо есть. Правильно нам Асуэл дорогу показал.

Они продолжили мучительный путь – ползком по камням, хуже не придумаешь. Сергей притих, ни слова от него не слышно. Влад один раз обернулся, поймал в свете фонарика полный отчаяния взгляд, но промолчал.

Они выбрались к озеру, когда по внутреннему ощущению Влада время близилось к обеду. Серый бросился к воде, но Асуэл его придержал:

– Проверим с начала, можно ли пить, – он достал из сумки очередной круглый пузырек, зажег на мгновение светящийся шарик, чтобы убедиться, что это то, что нужно, а потом капнул немного жидкости в озеро. Блеснувшие в воздухе частицы показались черными, но это могло быть из-за отсутствия нормального освещения. Эльф зачерпнул в ладонь воды, начал рассматривать. Теперь Влад посветил ему.

– Вода хорошая, – дал добро Асуэл.

Серый и Тораст бросились первыми. Чуть позже к ним присоединился Ут. Мент и эльф равнодушно черпали, будто и пить не хотели. Когда утолили первую жажду, Влад предложил:

– Давайте передохнем немного.

Его поддержали. Сели недалеко от озера, временно отвязав веревку. Влад несколько раз потер заросший подбородок и затем с решительным видом попросил у хоббита деревянную чашку. Набрав воды, стал скрести подбородок перочинным ножиком. Благо хоть он не как большинство обывателей. Нож должен быть ножом, даже если он перочинный. Так что Влад сразу после покупки наточил лезвие до остроты бритвы. Мент поймал на себе нервный взгляд Серого. Усмехнулся.

Серый наблюдал за его действиями с внутренней дрожью. Все никак не мог понять, как человек может вот так себя мучить: без пены для бритья, без горячей воды, каким-то тупым ножиком… Ему казалось, что у него самого кожу сдирают. Серый потер щеку рукой и повернулся к Асуэлу, чтобы не видеть, как мент издевается над собой.

– А что ты налил в воду? Тоже какое-нибудь изобретение мага Ормана? Воду обезораживает или что?

Эльф покачал головой, длинные волосы колыхнулись и упали на грудь. Он небрежно отбросил их на спину.

– Обезвредить или… как ты сказал? Обезо… В общем, чтобы сделать опасное безопасным, надо слишком много пузырьков с собой таскать. Сначала определить, какой яд, потом найти противоядие… Этот напиток просто показывает, пригодна ли для пищи еда или жидкость. Если там, куда капнули, позеленело – значит пить нельзя. Если цвет остался прежним – можно употреблять без опаски.

– Здорово этот Орман о вас печется. Он так обо всех или только об избранных?

Асуэл нахмурился.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, говоря об избранных, но в каждом отряде есть кто-то с набором необходимых экстрактов.

Серый понял: что разговор эльфу перестал нравится. Все провожающие становились нервными, когда речь заходила об Ормане. Может, прав Влад и на них какое-нибудь заклятие верности наложили? Чтобы не обострять отношения, Сергей восхитился:

– Хороший у вас маг. Прямо аж захотелось предстать пред его светлые очи. У нас я таких не видел.

– А какие у вас маги? – поинтересовался Ут.

– Такие знаешь, – Сергей глубокомысленно щелкнул пальцами. – Говорят очень красиво, а на деле… Заботятся только как карман деньгами набить. Один депутат – ну, это у нас так магов называют – кричит: “Посмотрите, что творится! Власть погрязла в роскоши, коррупции, безделье!” Его спрашивают: “Так вы хотите со всем этим бороться?” А он: “Ну что вы! Я хочу во всем этом участвовать!”

– Тогда понятно, почему вы никому не верите, – удовлетворенно кивнул хоббит и поинтересовался. – А какой у вас вообще мир? Красивый?

– Ты не поверишь, – Сергей потянулся так, что хруст стоял на всю пещеру. – Кругом камни, камни, камни…

– Как здесь? – Ут повел рукой вокруг себя.

– Не… – покачал головой Серый. – Здесь природа. А там мы сами все в асфальт и бетон… ну, это камни такие искусственные – и мы сами все в них закатали. И железа еще кругом полно. Иной раз дерева неделями не видишь. А уж если на птицу какую наткнешься… Кроме голубей и воробьев, разумеется. Этих гадов у нас тоже полно, – Ут смотрел на него непонимающе. – Что непонятно объяснил? – рассмеялся парень.

– Непонятно, что может быть хорошего в таком мире. Почему вы так хотите туда вернуться?

– На эту тему тоже анекдот есть, – усмехнулся Серый. – Сын-червяк спрашивает у отца-червяка: “Папа а ведь живут червяки в фруктах?” – “Живут!”, – отвечает отец. “А в ягодах?” – “Тоже живут!” – “А почему тогда мы в дерьме копошимся?” – “Понимаешь, сынок, – глубокомысленно изрекает отец, – есть такое слово Родина!!!” Да, собственно, что у вас не такая же родина что ли? – в миг обиделся парень. – У нас между прочим можно тоже природу найти, надо только из города выехать. Города-то у вас тоже небось, есть? Хочешь природу – езжай загород, если делать, конечно, не фиг. И что на природе, что в городе, между прочим, никакой злюка эльф на тебя не нападет…

– Не надо так об эльфах, – скрипнул зубами Асуэл.

– Да я не о присутствующих! – заторопился Сергей. – Я, в общем, объяснить пытаюсь, что у нас безопасно, а у вас просто шагу не ступишь – в свежее дерьмо вляпаешься.

– Не правда! – снова возмутился Асуэл.

– Да вы меня не поняли, это метафора. Я никого не хочу обидеть.

– Не забудь упомянуть, – вдруг вступил в диалог Влад, заканчивавший бритье. – Что у нас запросто можно попасть под машину, взорваться на бытовом газе, попасть под… хм… руку маньяку или террористу с набором взрывчатки. А может – что самое распространенное – нарваться на алкаша с обыкновенным кухонным ножом. Кстати, в России – это просто оружие массового поражения. Ты уж мне, как милиционеру, поверь. Так что опасностей везде немало, просто ты с ними научился справляться. А они научились справляться с опасностями своего мира.

– Отсюда мораль – подхватил Сергей. – Дом – он и есть дом. Какой бы он ни был, там всегда лучше, чем в гостях.

– Мне кажется, – покачал головой Ут, – дом там, где семья, друзья. А к месту можно любому привыкнуть.

– Ну, ты философ! – Серый хлопнул в ладони. – А впрочем, ты прав. Только ведь у нас и друзья там остались. Вот этот слон – он же мне не друг. У него вообще, наверно друзей нет. С ним же невозможно жить с таким правильным!

– Заткнись! – привычно бросил Влад, проверил еще раз подбородок: вроде бы ничего не пропустил. – Можно идти дальше. Асуэл, Тораст готовы? Обвязываемся веревками.

– Ой, ну все понятно, – Серый затыкаться не спешил. – Если Влад отдохнул – на других уже наплевать. Надо идти.

– Нам действительно надо идти, – поддержал мента эльф. – Чем быстрее выберемся, тем лучше. Даже если смерть от голода нам не грозит.

– Ясное дело, что лучше, – с пониманием промолвил Серый. – Выход он же там, за поворотом. Так что идем быстрее.

– Выхода за поворотом нет, – процедил Асуэл сквозь зубы, – но мы постепенно сворачиваем на Зэп, значит, есть шанс встретить гномов.

– Думаешь, это выход? – бас Ута полон сомнения. – Урслог отказался заключить союзнический договор с Орманом. И даже дружественный отказался…

– Ага! – обрадовался Серый. – Это надо понимать, тонкий намек: все не так плохо, как вы думаете, все намного хуже. Урслог царь их что ли? – уточнил он и, разглядев в темноте кивок, продолжил. – Значит, они вполне могут подумать, что это незаконное вторжение и принять соответственные меры? Прямо как этот, горный. Ну, вы знаете кто.

– Оставим, – буркнул Асуэл. – Иситио вторгся на чужую территорию, поэтому и хотел скрыть следы. Гномы же у себя дома.

– А, ты хочешь сказать, что ко всяким вторгшимся в их дом без разрешения они обойдутся добром и лаской. Да вот я бы, если бы пришел домой и увидел что там кто-то сидит…

– Гномы не злобные… – настаивал эльф. – Раньше никогда не отказывали в помощи.

– Да-да-да, – согласился Серый, откинувшись на стенку и закинув руки за голову. – Попроси о помощи, и тебе обязательно протянут руку… Правда, зачастую с характерной комбинацией пальцев.

– Какой комбинацией? – не понял хоббит.

– Эх, да что объяснять! Темные вы люди, – загрустил Чакша. – Брюнеты.

Ут не разделял радужных надежд эльфа.

– Будем надеяться, что Гро не зря уберег нас от оползня, – завершил он, поднимаясь. – Веревку можно не привязывать, вряд ли будут еще обрывы. Веди, Гро.

Влад непонимающе уставился на хоббита. Потом ухмыльнулся. Это же одно из его десятка имен. Уже даже и не помнил что значит. Решительный, что ли… Они пошли дальше, а мент на всякий случай, проверил кобуру. Все услышанное он ко вниманию принял: от гномов можно ожидать скорее какой-нибудь гадости, чем выражения восторга при их появлении.

19 июня (3 Синего), недалеко от Дверь-камня.

Иван с глубоким удовлетворением следил, как покидают поляну возле Дверь-камня последние охранники. Он чувствовал, что успел. Вот-вот здесь должен появиться Василий. Помощь маленького хоббита действительно оказалась очень кстати. Эльф Эвуон – что-то он не очень похож на лесного эльфа – оставил десяток урукхаев на поляне. Вот тогда и помог запасной вариант. Дедан, хоть и боялся орков до дрожи, но все же пошел к ним и рассказал, что нечто странное происходит не только возле храма, но и в сторону Вася от храма, в лесу. Делить отряд еще раз орки не рискнули – во Флелане маленькому отряду может прийтись не сладко – так что они спешно покинули поляну. В распоряжении минарсов осталось минут двадцать.

Пока Иван вспоминал это – камень дрогнул и стал расширяться, будто набирал в легкие воздух. Потом сжался и снова расширился. Все это сопровождалось шумным сопением.

Иван беспокойно обернулся: успели ли орки уйти далеко? Чего доброго услышат и вернутся. На всякий случай он начертил в воздухе преграду. Теперь в ту сторону звуки временно доноситься не будут. Наконец из камня начал разливаться пульсирующий свет. Портал работал неправильно: Ланселот закрыл его странным заклинанием, но все же минарс невольно залюбовался дизайном. Последняя вспышка настолько яркая, что Иван прикрыл глаза. А когда все стихло, на поляне стоял Василий. Нет, на нем конечно, как положено, серый, дорожный плащ и капюшон надвинут глубоко – но Иван точно знал, что это он. Служителям Света не нужно видеть лицо или проверять ДНК для того, чтобы знать, кто находится перед ними.

Иван стоял напротив брата-минарса и ждал когда тот придет в себя. По праву Первого вошедшего, он должен ожидать приветствия от второго, а не идти навстречу. Может, пройдет время, и он, как и Мар-ди не будет обращать внимания на такие мелочи, но сейчас, не мог не насладиться моментом.

Василий отбросил капюшон, чтобы немного охладить лицо – во Флелане с непривычки очень жарко, он сам еще не привык к этому. Волосы у вноприбывшего минарса очень темные, кротко стриженые. Несмотря на то, что выбрит начисто, кажется, что щеки и подбородок покрыты короткой щетиной. Лицо грубое, как у воина, а не мага. Лучше, чем доспехи на нем бы смотрелись только спортивная майка, шорты и боксерские перчатки. Так и слышишь крик рефери: “Нокаут!”

Василий улыбнулся. Смотрелось странно, наверно, так выглядит улыбнувшаяся горилла.

– Приветствую, первый во Флелане!

– Приветствую, брат! – тепло ответил Иван, отбрасывая капюшон. – Рад видеть тебя. Мне так не хватало помощи. Можешь называть меня по имени.

– Спасибо, Иван, – минарс не зря благодарил. Иван имел право требовать, чтобы его величали полным титулом: первый во Флелане. Каждый последующий минарс, прежде чем сделать что-то будет советоваться с Первым. И только потом, если возникнет настоятельная необходимость, обратится к диригенсу или ареопагиту. Иван будет играть самую значительную роль в судьбе Флелана. До тех пор, пока ареопагит не переведет в другое место. От следующих минарсов, он будет требовать полного титула, но от Василия – нет. С Василием они были из одного мира. И даже больше – они друзья. Хотя трудно найти более непохожих друг на друга людей. Иван мягче, деликатней. Тактичней. Лицо благородное и излучает доброжелательность. Василий темный – Иван светлый. Но может, поэтому они и подружились: противоположности притягиваются. В этом же залог успеха. Где не помогут увещевания Ивана – справится бесцеремонность Василия.

– Сюда с минуты на минуту могут вернуться слепые. Идем в Пачак. Там есть минервалс. У него расскажу обо всем, что произошло. Там и примем решение, что делать дальше.

– Идем, Иван, – кивнул минарс, и они покинули поляну, сняв напоследок защиту.

19 июня (3 Синего), где-то внутри Аксельской гряды

Влад побрился, чтобы укрепить дух. Волю к жизни. Вот так у него все странно взаимосвязано. Если бы еще мог искупаться по настоящему – не так, как сейчас поплескал на себя немного и все, а чтобы посидеть в ванной, еще лучше в баньке попариться… – тогда он бы вообще горы свернул. Влад знал, что если перестанет следить за собой, может накатить настоящая депрессия. Когда от него Жанна ушла, он первое время работал как заведенный. Работал так много, чтобы прийти домой – искупаться и рухнуть в постель – ни о чем не думать. А утром вскочить еще раз искупаться и снова на работу. Но потом его выгнали в отпуск. Это когда он на одном задержании сорвался. Всем показалось, что слишком круто обошелся с пьянчугой, пристававшим к молодой женщине. Хотя, что он тому сделал-то? Но в отпуск все равно выгнали.

Чуть ли не в первое же утро он попытался встретиться с женой. Поговорить, убедить… Получилось хуже некогда – его передернуло от воспоминаний, и память услужливо переключилась на следующий эпизод – что случилось после разговора. А случилась трехдневная депрессия. Он целыми днями лежал в постели, не брился, не купался, не делал зарядку. На третий день уже был морально готов пустить пулю в лоб. Спасибо Костик заглянул. Благодаря ему, снова вышел на работу, наплевав на отпуск. Но в глубине души сделал заметочку: пока следит за собой, моральный дух тоже на высоте.

Сейчас в хорошее: что они доберутся таки до Ормана, который окажется добрым и чутким и тут же отправит их обратно на Землю классом люкс – ему верилось с трудом. Впрочем, как и всегда. Он по жизни был пессимист. С того дня, как Жанна ушла, все только усугубилось. Теперь он верил только в одно: там, где заканчивается полоса неудач, начинается территория кладбища. С каждым днем их путешествия, ему все больше казалось, что они до светлых очей мага никогда не доберутся. Столько подлянок по дороге встретили. В Чечне, пожалуй, спокойней было. Прав Серый: каждый создан для своего мира, и в другом ему некомфортно, как бы ни старались приукрасить этот сюжет в фантастических романах. Так что скорей бы в Дверь эту каменную войти и…

Неожиданная мысль его остановила: а что если еще кто-то попал во Флелан? С их-то стороны двери по-прежнему открыты. Или раньше кто-то попадал. Вольф, помнится, говорил, что сивернее перевала (уже местными терминами изъясняться стал!) находится Финляндия. Откуда в этом мире Финляндия? Не может же быть просто звуковое совпадение… Или может?

Вопрос настолько заинтересовал его, что он остановился и обратился к Уту, чтобы немедленно выяснить этот вопрос.

– Слушай, а вот южнее… или как там у вас? Юджиновее от камня, ну, где вы нас нашли с Сергеем… Лютый сказал, есть Финляндия. Там кто живет?

Обрадованный передышкой Чакша, со стоном сел прямо на дорогу. Остальные нерешительно топтались. Безмолвно приняв руководство Влада, они как в военном отряде ждали команды, что можно отдохнуть, а ее не поступало.

– Никто, – пробасил хоббит.

– Как так? Страна есть, а жителей нет?

– Были когда-то, – неохотно пояснил Асуэл, – но исчезли. Теперь там пустынное место. Развалины. Никто не селится. Проклятое место.

– В каком смысле проклятое? – уточнил Влад.

– Нежилое, – так же непонятно вступил хоббит. – Нельзя там жить. Ясно?

– Ясно, – несколько раздраженно ответил Влад. – Дело ясное, что дело темное. Хотел бы я посмотреть на эту Финляндию… – пробормотав последнюю фразу себе под нос, он продолжил путь.

– Не спеши, успеешь, – бросил ему вслед Чакша, тяжело поднимаясь.

Чем дальше они продвигались, тем осторожнее Влад шел. Вскоре приказал всем молчать. Серому так пришлось зуботычину дать, чтобы понял. Причем показалось, что и Асуэл одобрил эти воспитательные меры, потому что парень своим зубоскальством успел всех достать.

Продвигались осторожно, чтобы не влететь в какую-нибудь ловушку. Это в простых пещерах можно идти, как захочется, а вот в рукотворных, надо любого камешка бояться. А все говорило о том, что место, по которому они идут не совсем природного происхождения. Тут кто-то приложил руку.

Внезапно он прижался к стене и выключил фонарик, бросив за спину:

– Замерли!

Какое-то время раздавалось лишь дыхание. Мент злился на Тораста: неужели нельзя тише дышать? Когда оглянулся, понял, что сопит вовсе не орк, а Серый. Тораст, как настоящий воин замер не дыша.

– Что там? – шепотом спросил Асуэл. Хорошо отвлек, а то бы еще раз подзатыльник отвесил воришке, а от пустой головы звон пошел бы по всей пещере.

– Черт его знает, – тихо ответил мент. – Видел свет. Исчез, как только я фонарик выключил, – они немного помолчали.

– Это наверняка гномы, – Асуэл говорил возле самого уха – единственный кто был почти одного роста с ним в их странной команде.

– Но они почему-то прячутся. Значит, хотят сделать какую-то пакость.

– Или просто испугались, – не согласился эльф.

– Идем дальше?

– Другого выхода нет.

– Оставайтесь здесь. Я посмотрю, что происходит, – Влад сделал осторожный шаг в полной темноте. Потом еще и еще. Кой черт он так скрывается? Все равно в темноте не видит, так лучше воспользоваться фонариком. Он быстро нажал на кнопку и… луч ткнулся в кожаный жилет.

А в следующую секунду его сбили с ног.

Битва четвертая

Раныд, поединок сильных.

Усталость и безысходное равнодушие не оставили Мар-ди. Ему по-прежнему хотелось одного: покинуть Раныд. Все равно как: живым или мертвым. Но к безысходности добавилась небольшая нотка удовлетворения. Свою роль он выполнил: в мир Ланселота вошли. Ареопагит наверняка узнал, где прячется неуловимый Управитель. Теперь важно поскорее все закончить.

Ланселот больше не разговаривал с ним. Казалось, он прекрасно чувствует состояние диригенса. Мар-ди тоже чувствовал тревожную угрозу, будто с одной стороны Ланселот обещает ему все доступные кары, когда победит. С другой стороны беспокоится: а вдруг выиграет Мар-ди? Наступала решающая битва. Ему нужно вести рыцарей вперед.

Мар-ди протянул руки к зару. Попытался протянуть. Вперед пошла его мощь, поле творения, слабенькое, дрожащее, он все никак не мог направить силу на зар. Да и желтые бриллианты он не видел – только слепящий свет. А когда ничего не видишь, как можно победить? Странно, что Ланселот этого не понимает. Мар-ди снова попытался протянуть руку. Кажется, свет изменился: вместо слепяще-белого – мягкое голубое сияние. Но как он поведет рыцарей? Хотя бы поле ему обязательно надо рассмотреть. Он попытался найти тьму над заром. Может, когда глаза его успокоятся от блеска, зрение прояснится?

Устало повертев головой, нашел место, где глаза испытывали не такую сильную резь, и взмолился. Он не назвал Имя Того, Кому молился. Всей душой просил только об одном: зрение. Он готов проиграть, готов умереть. Ему просто нужно видеть, куда он передвигает рыцарей…

Молитву услышали. Слепящая пелена рассеялась. И хотя зеленое поле по-прежнему в тумане, он смог различить выпавший зар – Джут се. Увидеть белых воинов – и дать команду двигаться вперед.

19 июня (3 Синего), где-то внутри Аксельской гряды

Темнота сыграла на руку нападающим. На Земле Влад бы подумал, что у них есть приборы ночного видения. Во Флелане все намного проще: гномы видят в темноте, а в его команде никто такой способностью не обладает. Когда дикая головная боль вернула Влада в сознание, их по-прежнему окружала темнота. Вот только руки туго связаны сзади. На ногах тоже веревки. Кляп только в рот не засунули. Он попытался пошевелиться и, не выдержав, застонал. Казалось, голова сейчас расколется пополам. Видимо, этого и добивались – стукнули от души. Влад почувствовал, как на лоб сползает теплая струйка крови. Рядом кто-то зашевелился. Раздался шепот Асуэла: