Текст книги "Светлые очи мага Ормана (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– С удовольствием сделаем все, что в наших силах, – кивнул царь. – Там где наши владения заканчиваются – начинается земля хоббитов. Оттуда вам будет рукой подать до замка, – улыбнулся гном так, что желтые зубы блеснули.

Влад порадовался, что не стоит рядом с царем, у того изо рта покрепче, чем у вольфа должно нести. Впрочем, и у него самого… Три дня без зубной пасты… Он сморщился, не желая заканчивать мысль.

– Так значит, договорились?

– Договорились, следуйте за мной!

Царь вывел их из тронного зала и повел по коридору.

Сначала Владу казалось, что они идут дальше к Зэпу. Потом пещеры начали так часто поворачиваться и меняться, что он совершенно потерял ориентацию. В свете факелов все они выглядели одинаково, и Влад осознал, что если гномы бросят их здесь, то они никогда не смогут найти дорогу назад. Оставалось надеяться, что их ведут сюда не с помыслами Ивана Сусанина.

– Хорошо, если Урслог действительно не догадался, что тут натворил Чакша, – проговорил Асуэл в полголоса. – А то… – заканчивать он не стал, а Влад снова расстегнул кобуру. Доставать пока не будет, чтобы гномы-охранники не дергались. Но мало ли что…

Царь гномов шел первым. В протянутой руке он сжимал факел. За ним двигались Гилну и Жудоист. Потом Тораст, Влад, Ут, Серый и Асуэл. Процессию замыкал третий гном, Варест. Влад заметил про себя, что если бы гномы не носили рубашки разного цвета, то он не смог бы отличить их одного от другого. Только у Гилну на шее было серебристое ожерелье. Когда неугомонный Серый спросил, что это за украшение, Ут ему объяснил, что у гномов все женщины обязаны носить такие. Сергей подавился смехом и еще долго кашлял. Эхо разносило кашель по сумрачному подземному миру.

Влада же интересовало другое. Он тихонько спросил у Асуэла:

– А какая печать у Ормана?

– Он избрал своей печатью не собственный герб, а восьмиконечную звезду, – пояснил тот. – Чтобы все понимали, что, заключая договор, не становятся в подчинении у мага, а становятся равными союзниками. Эта звезда во Флелане – особый знак. Есть очень древняя легенда, что однажды, взойдет на небе огромная звезда с восемью лучами. Свет ее будет столь ярок, что ночь будет светла. И когда тьма исчезнет в небе, тьмы не станет и в душах живущих. Ослепительный свет звезды поможет увидеть сердца друг друга. Каждый увидит помыслы и намерения. Поскольку тьмы и зла там не будет, все поймут, что не надо враждовать. Тогда на Флелане наступит мир и благоденствие навсегда… – закончив возвышенную речь, показавшуюся Владу бабушкиной сказкой о рае, эльф тяжело вздохнул, потом голос Асуэла обрел твердость. – Сэр Орман избрал восьмиконечную звезду знаком для договоров и особо важных посланников, чтобы все знали, что он хочет мира и понимания.

– Тихо! – неожиданно приказным тоном сказал Урслог. – Мы почти на месте. Еще немного.

Они свернули за поворот и остановились на перекрестке.

– Ог! – крикнул в темноту гном. – Ог, я пришел.

В глубине коридора раздалась возня. Послышалась тяжелая поступь.

Серому показалось, что это скала идет на них из глубины земли, но вот в круг света от факела высунулась массивная голова с белесыми выкаченными глазами. Кожа, разделенная на широкие квадраты-пластины, черная, словно присыпана угольной пылью. Из пасти торчат такие огромные клыки, что достают существу до подбородка. Еще шаг и чудище вошло в свет. Оно было огромно – не меньше трех метров в высоту. Широкая туша обернута обрывком шкуры. Над спиной возвышается огромный горб, оказавшийся загривком. Волосы белоснежные и растут только на голове. В лапах существо держало огромную дубину, казалось, сделанную из целого ствола дерева.

– Оуг-воин! – вскрикнул эльф и выхватил лук.

19 июня (3 Синего), где-то над Аксельской грядой

Иситио вылетел из замка и взмыл в небо. Его гнало вперед отчаяние и злость. Как он проклинал себя за то, что так долго колебался, за то, что не согласился стать союзником новой силы, появившейся во Флелане. Случилось то, что и предсказывал Иван. Малейший повод к нападению – и Орман явил свою подлую сущность, напав исподтишка, когда он меньше ожидал и не имел возможности защититься. Если бы он знал, что готовит ему этот “добрый” маг… Но Иситио ожидал чего угодно – только не такого предательства. Он взмывал все выше и выше, словно хотел догнать Саеру. Множество его подданных, горных эльфов, перебито ненавистными зелеными тварями. И все из-за Желны Ормана. Но больше ужасало не это – мага он всегда подозревал. Но каковы лесные эльфы! Те, кого он называл братьями. Хитростью проникнуть в замок, встать на сторону врага, погубить его народ. Это он так не оставит. Сделав в воздухе стремительный поворот, он направился к земле. За погибших эльфов заплатит дочь царя. Это будет справедливо.

Прохладный воздух неба остудил его. Теперь внутри не клокотала ярость, там зрел холодный расчет. Он спускался медленно, ловя крыльями потоки воздуха, внимательно всматриваясь вниз, чтобы не пропустить то, что нужно… Илоа не могла далеко уйти. Он ее настигнет. Замок эльфов поврежден и потребуется немало времени, чтобы восстановить его. “Самое время, чтобы добить нас, – Иситио резко взмахнул золотыми крыльями. – Если только я не опережу врага”.

Он разглядел, что чуть ниже в стороне Сивера из белоснежных облаков вынырнула зеленая птица. И снова исчезла. “Я нашел тебя! ” – если бы Иситио мог, он бы рассмеялся – холодно и страшно.

– Предательница, – заклекотал повелитель горных эльфов и стремительными взмахами крыльев бросил себя вперед. – Ты умрешь!

Он использовал всю магию, которой обладал. Крылья уже не нужны. Он сложил их вдоль тела и словно золотая стрела несся к цели, к ничего не подозревавшей жертве. Он летел с такой скоростью, что ветер сушил глаза, и он не видел Илоа – только размытое зеленое пятно. Еще пять секунд, четыре, три…

Резкая вспышка, оглушительная боль в левом крыле и зеленое пятно исчезло, вместо него стремительно приближалась земля. Снова небо – снова землю. От боли он не сразу понял, что кувыркается в воздухе. Не было сил остановиться или изменить направление. Последнее, что он видел – это как к нему метнулась трава у подошвы горы.

“Сейчас”, – успел подумать Иситио – он ожидал чудовищного удара, который разотрет его в пыль.

Что-то мягкое подхватило его, и словно нежные ладони опустили измученного душой и телом эльфа, на землю.

В глазах темно. Силы покидают Иситио вместе с бьющей из рассеченной плечевой артерии кровью. В ушах гудит.

– И что ты сделал? – спросил над ним резкий голос.

– Это был единственный способ спасти его. С такого расстояния, ты бы тоже не смог попасть. Сам ареопагит бы не смог!

– Не надо упоминать об ареопагите всуе!

Перед глазами Иситио прояснилось. Над ним замерли два силуэта в укутывающих их плащах. Лица закрыты капюшонами.

– Как он? – требовательно спросили снова.

Один из “плащей” склонился, рука нашла на шее артерию. Потом быстро ощупала тело.

– Надо остановить кровотечение – и все будет нормально. Кости целы.

– Давай, Василий, спасай его величество. Он нам очень нужен в битве с тьмой. Надо поставить камни, чтобы впустить минарсов. А без Иситио мы не справимся. Без него врата не откроются.

Последние слова правитель слышал через такой шум и грохот в ушах, что возможно это был уже полуобморочный бред.

19 июня (3 Синего), Хайгасер, царство гномов.

Влад, держал пистолет в руках – почуял недоброе чуть раньше, чем Асуэл. Тораст еле сдерживался, чтобы не скривиться от боли, но тоже выхватил тесак. Вот только почему у мента создалось впечатление, что их манипуляции с оружием бесполезны? Может, потому, что оуг чудовищно огромен, и не факт, что пуля сможет пробить его пластины. Бить надо по глазам. Влад еще раз бросил взгляд на дубину оуга. Она испачкана в чем-то темном. Вспомнились расплющенные головы гномов в сокровищнице… Что же, если так называемый оуг заодно с Урслогом, значит, самое время взять заложника, Влад сделал шаг в сторону царя. Будем надеяться, что здесь не повторится сцена из давешнего фильма, когда при попытке застрелить короля Швеции благородный французский дворянин воскликнул:

– Это же царь! – и оттолкнул дуло пистолета.

Он сделал шаг к Урслогу. Оуг напрягся – Влад не смог бы сказать, как он это увидел, может, потому что выкаченные глаза вдруг уставились на него, а дубинка чуть сползла с плеча – чтобы удобнее было бить. Кто его знает, чем бы все закончилось, если бы царь не кинулся между ними:

– Спокойно, спокойно! – выкрикнул он. – Ты хотел доказательств, что у меня есть могущественные защитники, – обратился он у оугу. – Я принес доказательства!

Туша несколько расслабилась, уменьшилась в объеме. Голова с огромными клыками повернулась к гному. Снежно-седые волосы упали, закрыв один глаз:

– Ог здесь, – басом проговорил оуг. – Ог ждал почти весь день. Срок истек.

– Я пришел! – закричал Урслог. – И принес то, что обещал. Смотри! – он сунул вперед свернутый договор. Разворачивать не стал. Да и умела ли эта туша читать?

– Вождь карликов принес договор? – массивная голова медленно двинулась из стороны в сторону – непонятно, то ли бумагу нюхает, то ли волосы с лица хочет отбросить.

– Да, – уверенно продолжал царь гномов. Но Владу казалось, что он вот-вот сорвется на истерический крик. – Я же сказал вашему вождю, что давно заключил договор с Желной Орманом. Вот он у меня в руках. Видишь? Или почитать дать? – гном явно издевался, и Влад усомнился: стоило ли? А вдруг монстр обидится? А царь продолжал наступать. – Немедленно отводите войска или вам не поздоровиться! Видите? – он повел рукой в сторону их компании. – Я пришел не один. Со мной командиры посланных на помощь отрядов Желны Ормана. Ты видишь?

Загривок развернулся. Белесые глаза уставились на Влада, потом оглядели остальных.

– Ог видит эльфа, – озвучил великан результат наблюдений. – Ог видит орка. Хоббита и незнакомое существо, – немного помолчал и уточнил. – Двух существ без названия.

– До двух считать научился, – шепнул позади Варест. – Надо же!

– Хорошо, что видишь, – нагло закончил Урслог. – Вся эта сила обрушится на вас, если вы немедленно не оставите нашу территорию.

– Ог передаст вождю. Вождь решит.

– Пусть твой вождь решит правильно. Иначе вам сильно не поздоровиться!

– Ог уходит. Ог уносит весть.

– Иди-иди.

Черная туша развернулась и скрылась в коридоре. Еще с десяток секунд раздавалась тяжелая поступь, потом затихла и она.

Недолгая тишина сменилась облегченным выдохом. Потом одиноким смешком Серого. Следом хрипло засмеялся Тораст – у Влада непроизвольно пошли мурашки по телу – забыл он, как урукхай смеется. Но вскоре, его уже не было слышно – смеялись все. Гномы хохотали, хлопая себя по коленям. Гилну закружилась, высоко подняв руки.

Когда смех схлынул, Ут обратился к царю гномов:

– Ваше величество, мы многое почерпнули из общения с вами, но нам, и вправду, надо торопиться. Будем надеяться, что наше присутствие жутко напугало это чудовище и вашему царству больше ничего не угрожает.

– Если бы еще вернуть им сокровища… – тоскливо проговорил царь. – Тогда можно было бы не сомневаться в благоприятном исходе.

– Какое сокровище? – поинтересовался хоббит.

– Да был у нас тут один гном… Юмабай. Ограбил нас и оугов. Почему и война началась. Мы же не грабим. Что добудем, то и наше. А оугу, простите, все гномы на одно лицо. Юмабай ограбил, а я, видите ли, должен вернуть. А где взять?

– Мне кажется, – заговорил Влад, а хоббит начал переводить, – с Юмабаем оуги уже разобрались и все вернули. Может, и вам оставили. Пошлите кого-нибудь посмотреть, если хотите. По крайней мере, когда мы бежали от Юмабая, там было тихо, а в сокровищнице вообще никого не осталось. Живого.

– Да вы что? – улыбка Урслога грозила доползти до ушей. – Какая радостная новость!

– И поэтому, нам хотелось бы покинуть ваш гостеприимный дворец уже сегодня, – добавил Ут. – Может, только после обещанного чая.

– Конечно, – у довольного царя из глаз исчезла хитринка. – Слово гнома – закон. Я дам вам проводников. Считайте, что вы уже беседуете с Желной Орманом.

Влад тронул Асуэла за плечо.

– То, что оуги разобрались с ворами, я догадался. Но как такая махина вышла из сокровищницы, а мы и не заметили? Они сквозь стены ходят?

– Позже объясню, – отмахнулся эльф. – Помни, ты посланник Ормана и должен знать такие вещи.

Они двинулись в обратный путь.

– Хорошо, что Ут упомянул про чай, – шепнул Серый Владу, но так, чтобы и другим было слышно. – Но вообще-то и поесть неплохо перед уходом.

Ут бросил несколько слов.

– Конечно, мы поужинаем! – воскликнул царь гномов, семеня впереди посланников Ормана. – Да и переночевать можете у нас. А уж с утра пораньше… И в путь дадим еды. Правда, у нас сейчас тяжело с продуктами… Но чем богаты…

– Надеюсь, не горные крысы, – напряженно спросил Асуэл.

– Поели-то всё? – тут же откликнулся Урслог и Влад понял, что не ошибся – эльфийский язык царь прекрасно знал, хоть и вида не подавал, а Урслог продолжал, как ни в чем ни бывало. – Нет, еда исчезла не из-за горных крыс! Эти животные наоборот наше спасение. Если бы не они – давно бы голодали.

– То есть вы едите крыс? – уточнил Ут, косясь на сморщившегося эльфа.

– В основном, – согласился царь. – Но их тоже мало осталось.

– Крысы вкусные, – согласилась Гилну, – только их по праздникам дают. А так – лепешки…

– Из крысиного помета, – вставил Серый.

– А разве его можно есть? – удивился Жудоист. – Надо будет попробовать. А вообще лепешки у нас из травы, что на склонах растет, а некоторая внутри горы, где свет есть, пробивается. Грибы едим.

– Тебе должно понравиться, Асуэл, – с дрожью в голосе произнес Серый. – А раньше вы как ели?

– Раньше торговля была. И с эльфами, и с хоббитами, – с грустью стал рассказывать царь. – Мы им камни драгоценные, металлы. Они нам зерно, продукты. Мы все это копили – ну, вдруг голод или война… А потом пришли эти – оуги. Только с ними кое-как поделили территорию – орки нагрянули. Да не просто с войной – с хитростью, заговорами. Я только после узнал, что эти морды орочьи, – он покосился на Тораста, – не хочу обидеть никого из присутствующих, но просто слов других нет! – урукхай что-то недовольно прохрипел, но хоббит даже переводить не стал. – Так вот они с некоторыми гномами разговаривали, убеждали на их сторону перейти, чтобы быть свободными, чтобы царя у них не было. А чем я плох, скажите на милость? Что трон занимал? Так ихний-то предводитель – Юмабай – он теперь тоже на троне сидит – или надо сказать “сидел”? А ведь первый кричал, что все равны. Я думаю, кое-кто из отщепенцев обратно вернуться хотел бы, да не отпустили. Может, и боялись, впрочем. Предателей нигде не жалуют. А тем более, воров, – Сергей невольно замедлил шаг и постарался идти подальше от гномов. Влад заметил его маневры и хмыкнул. – Да… – протянул Урслог. – Но вот склады-то они наши захватили. Сокровищницу… Шахты здесь уже все выработаны, а новые – на территории Юмабая. Хотели отвоевать, так оуги обратно притащились, говорят, мы у них что-то украли. Я им втолковываю, что не мы это, что мы сами – жертвы, а им хоть в лоб, хоть по лбу – дурачье с щебенкой вместо мозгов! Хорошо я догадался Орманом припугнуть. Так они кричат: тащите договор. Читать не умеют, а договор им подай! Я, по правде сказать, один такой сам написал, чтобы просто глаза им отвести. Так не поверили! Кричат еще один день – если настоящий договор не принесешь… – Урслог тяжело вздохнул. – Так вот, сокровищ нет, новые только-только добывать начинаем. Торговать-то особо нечем. Вот оружия немного только у нас осталось. Вы купить не хотите? – снова хитрый блеск глаз.

– Оружие у нас есть, – заверил Ут.

– У меня нет! – вытянул из-за спин шею Серый. Но Тораст аккуратно, стараясь, чтобы гномы не заподозрили, что посол липовый, втянул его обратно.

– А вот если кольчуги сохранились, – продолжал Ут, скосив глаз на Серого, – мы бы взяли. В долг.

– В долг! – пробурчал царь. – Все-то в долг. Ладно, посмотрим, что сделать можно. Размерчики-то у вас… Если только на хоббита найдем подходящую. Да вот этому людю, – он кивнул на Серого, – попробуем подыскать… – он тяжело вздохнул.

В тронном зале их встретила непривычная после торжественного приема тишина. Стоило царю хлопнуть в ладоши, как повсюду засновали гномы – с цепочками на шее и без оных. Одни ставили столы, другие накинули на них скатерть, третьи несли тарелки. Не успели гости и глазом моргнуть, как их пригласили к трапезе.

– Старайся на еду не кидаться, – предупредил Влад Серого. – А то, как бы с желудком плохо не стало. Хоть и недолго голодали, но все же…

Предостережение оказалось излишним. Как ни голодны были Сергей и Влад, но предложенную еду жевали с трудом. Хоббит же ел, словно это были медовые лепешки, а эльф жевал медленно, но не кривился, как обычно. Владу показалось, что Тораста побаивались, поэтому ему преподнесли целое блюдо с небольшими жареными тушками. Мент даже не стал уточнять, что это за зверь. Грибы, на которые так рассчитывал Влад, оказались совсем непохожими на земные. Скорей всего они тоже росли внутри гор и имели совершенно неаппетитный вид: скользкое серо-желтое месиво.

– Вам грибочков положить? – в лицо услужливо заглядывает Варест.

Как бы отказаться повежливее, чтобы не обидеть?

– Нет, спасибо, я грибы только собирать люблю! – откликнулся Влад.

– Ну так… это… Как пожелаете, – замялся гном. – Могу и по полу раскидать!

– Нет-нет! Спасибо, – Влад перехватил у него тарелку. – Когда надо будет, я сам. Раскидаю.

Варест исчез.

– Я вот часто думаю, как же во время блокады, люди всякую дрянь ели? – поделился Серый своими мыслями. – Я бы, наверно, не смог…

– Кто знает, как бы мы себя вели, если бы блуждали в подземельях с недельку, – возразил Влад.

– Интересно, а что они пьют? – Сергей вытянул шею, разглядел на столе глиняный кувшин с тремя волнистыми линями: красная по низу, зеленая по середине и синяя у горлышка. “Украсили!” – хмыкнул Серый про себя.

– Чистая родниковая вода, – ответил Урслог, сидевший метров за пять от них. – Он ведь про кувшин спрашивал? – уточнил он у Ута. – Это вода из подземного источника. Вам должно понравиться.

Влад потянулся налить в кружку.

– Не пей, Иванушка, – шепнул в самое ухо Серый, – козленочком станешь. Хотя… хуже уже не будет, – и быстро отодвинулся, увидев тяжелый взгляд мента.

– Зря так говоришь, – возразил хоббит. – Живот может поболеть, но козленочком – вряд ли.

– Ты нас утешил! – Сергей с благодарностью приложил руку к груди. – А может, вскипятить воду можно?

Ут передал эту просьбу царю.

– Конечно, можно! – Урслог щелкнул пальцами и тут же перед Сергеем появился дымящийся напиток. – Испробуйте чаю.

Сергей наклонил голову к деревянной чашке.

– Пахнет ничего, – взял ее руками и осторожно пригубил. – Вкусно! Чай тоже покупаете?

– Нет, мох со стен собираем и завариваем.

Серый поперхнулся и поставил напиток обратно на стол.

– Я точно еще недостаточно проголодался. И жажда меня мучает недостаточно сильно.

– Зря боишься, – заметил Ут, отправляя в рот очередной кусок лепешки. – Очень вкусный, полезный и питательный чай. Действительно стоит выпить. И лепешки поесть стоит – путь неблизкий. По-прежнему внутри гор.

– Так может, тогда лучше по поверхности? Меня начинает мучить клаустрофобия, – жалобно застонал Серый.

– От этого тоже чай помогает, – авторитетно заявил хоббит.

– А ты знаешь, что такое клаустрофобия? – изумился парень.

– Нет. Но чай от всех болезней помогает.

– А-а-а… – с облегчением протянул Серый. – А то я уж думал у вас и психиатры здесь есть.

– Психиатрией лекари занимаются, – ответил хоббит. – Как отдельное направление пока не выделили. А клаустрой… этой психи болеют?

– Некоторые, – кивнул Сергей.

– На поверхности-то орки быстрее вас поймают, – заверил всех Урслог. – Их теперь в горах не меряно. Еще и с троллями сговорились. А вот под горами они плохо ориентируются. Если уж совсем невмоготу будет, Жудоист наверх всяко выведет. В любом месте.

– В любом? – удивился Ут.

– Ну, почти… – смутился Урслог. – В любом, конечно, зачем оно надо?

– А искупаться у вас можно? – вдруг подал голос Влад.

– Искупаться – это запросто. У нас банька хорошая. Вам точно понравится, – Урслог снова щелкнул пальцами, и, хотя ничего вокруг не изменилось, Влад был уверен, невидимые колесики закрутились. Минут через пять к царю подошла Гилну и что-то зашептала ему на ухо. Тот улыбнулся. – Все готово, гости дорогие, можете в баньку идти.

Влад поднялся. Сергей тоже вскочил:

– Я с тобой!

– Да иди ты, – отмахнулся Влад. – Я с тобой купаться не буду! После пойдешь.

– А может, я один боюсь?

– Ну, так не купайся! – отрезал Влад так, что Серый моментально сел на место.

19 июня (3 Синего), около десяти вечера, Аксельская гряда

Фисти сидел над Скользящим. Он держал руку с широко расставленными пальцами над его головой. В другой сжимал посох. Вольф лежал на полу пещеры и тяжело дышал. Глаза его раскрыты, но закатились так, что видны только белки.

– Как он? – с тревогой спросил Свирепый.

Ловкий и Звонкий сидели рядом и подвывали от бессилия.

Все началось час назад. Они быстро продвигались. Дорога на Зэп оказалась изуродована оползнем. Здесь не смогли бы пройти лошади – только вольфы с их сильными лапами, перепрыгивали с камня на камень – дальше и дальше от возможной погони. До наступления полной темноты они хотели свернуть в долину, чтобы добраться до урукхаев. Раны на вольфах почти зажили. Серебряный меч легко рвал их шкуру, но если повреждения поверхностные, то они не ощутимо для вольфов затягивались. Конечно, не так быстро как раны от стального оружия, но заживали. Стрела не просто ранила – оставляла внутри наконечник, поэтому, когда они выталкивались наружу, кожа зудела и чесалась.

Сначала Скользящий, которому Илоа передала часть силы, не подавал повода для беспокойства. Регенерация проходила так же как всегда. Только одна стрела в плече никак не хотела выходить. Но это нормально: если наконечник зазубренный и зашел глубоко – его иногда носили в себе неделями.

Неожиданно Скользящий споткнулся и полетел кувырком, закричав от боли. Вольфы окружили товарища. Фисти, соскочив со Свирепого, бросился к нему, узнать, что случилось, но вождь уже догадался: наконечник стрелы оказался серебряным. Вождь стаи тревожно приплясывал недалеко от хоббита.

Фисти помахал посохом над Скользящим, пропел пару фраз, от которых молодой вольф кое-как поднялся. Ловкий и Звонкий зажали его боками, и так вся процессия и побрела дальше. Но далеко уйти не смогли. Магия помогла ненадолго – Скользящему становилось все хуже. Он хрипел, лапы подламывались, на зубах выступил черный налет. Когда они набрели на пещеру в ущелье, решили остановиться там.

В пещере Фисти схватился за посох. Он сел над вольфом, да так и застыл, только шевелил губами.

– Он больше не сможет идти, – наконец пробормотал он. – Кто-то должен вырезать стрелу, иначе он умрет.

– Ты… – начал Свирепый.

– Я могу только держать его на грани. Смогу держать еще долго, если вы не будете отвлекать меня.

Свирепый рыкнул. Он подозвал к себе Ловкого и Звонкого.

– Я иду к урукхаям за помощью, – рыкнул вольф, – вы остаетесь и охраняете их. Понятно?

Вольфы кивнули. В глазах горят боль и отчаяние.

– Лучше к гномам, – голос Фисти остановил его на пороге пещеры. – Они ближе. Не откажутся помочь. Побоятся отказать!

Свирепый выскочил из пещеры и помчался вперед так быстро, как не бегал никогда в жизни. В каждом движении читалась яростная решимость. Он найдет лекаря для Скользящего. Если надо, он перероет все эти горы, снесет скалы, но найдет.

Раныд, поединок сильных. Битва четвертая.

“Неужели?” – услышал Мар-ди раздраженное, когда белые воины тронулись с места. Беспомощно улыбнулся внутри себя. Он знал, что некоторые Управители очень сильны, но чтобы настолько…

Как удивительно это творческое поле. Оно есть у художников и магов, у слесарей и ученых. Но чем оно больше, тем… могущественнее становится человек? Вполне возможно. Можно ли развивать его? Усиливать с каждым днем с помощью каких-нибудь упражнений? Очень возможно. А стал бы он, Мар-ди, развивать это поле, если бы знал о нем раньше?

Он не смог сразу ответить на этот вопрос. Потом события жизни как кусочки мозаики сложились перед внутренним взором. Картина бытия предстала совсем другой, не такой, как он представлял себе до Раныда. Раньше он был уверен: Бадиол-Джамал увидел его искренность и рвение, доложил об этом диригенсам. Его испытали и признали достойным звания минарса. Он ревностно служил, чтобы оправдать доверие, и его посвятили в диригенсы.

Сейчас же ненужные вопросы, похожие на маленьких змеек-искусительниц, заползали в сознание: “Что именно рассказал наставник о нем?” И язвительные слова внутри – не Ланселота, нет, а словно какое-то существо, всегда жившее в нем, но которое он тщательно заставлял молчать, теперь обрело голос. Этот голос отвечал: “Может, Бадиол-Джамал рассказал, как ты любил сочинять сказки, когда тебе было всего семь лет? Как все дети в приюте затихали и готовы были разбить нос тому, кто нарушал торжественную тишину, мешал тебе рассказывать? Помнишь? Каждый вечер новая сказка, непохожая на предыдущие. С новыми героями, новыми приключениями. Даже такие статичные и постоянные герои как принцессы всегда были разными: то злыми и привередливыми, то похожими на добродетельных монашек. Что если тебя, Мар-Ди, посвятили в минарсы только потому, что у тебя очень сильное творческое поле?”

Он мог ответить только одно: какое теперь это имеет значение?

“Меня использовали? Нет. Я сам хотел служить Свету. Я рад, что моя жизнь отдана этому служению”.

“Ты мог стать намного могущественнее”.

“Но я никогда не хотел этого! Быть Управителем – это большая ответственность. Если разобраться, нет ничего хуже, чем быть Управителем. Это противоречит законам природы и моральным принципам Света”.

Ответил, хотя в словах исчезла прежняя убежденность. Воображение старательно рисовало другие образы: он – на месте Ланселота. Если бы у него был свой мир… Он бы устроил его иначе. Не так как другие Управители. Не так как в его родном мире, где однажды восстали мертвецы и практически полностью уничтожили все живое. Мар-ди создал бы мир намного прекрасней. Он бы не позволил нечисти жить там. Он создал бы мир Света и радости. Всеобщего счастья. А если бы кто-то только попытался…

Он еще не закончил мысль, а ужас уже объял его. Впервые необыкновенно ясно он осознал, что все их потуги против Управителей – бессмысленны и бесполезны. Творцы такого уровня как Ланселот настолько выше их, минарсов и диригенсов, как… как… Как ареопагит выше своих подчиненных. Эта мысль окончательно выбила из колеи. А кто такой ареопагит? Он всегда воспринимал как должное, что он руководит орденом Света, всегда знает, где и что происходит, куда надо направить силы, что именно надо сделать, чтобы завоевать очередной мир… Но никогда диригенс не задумывался, кто же он – их Светлый руководитель.

Ареопагит может менять внешность. Он может вливать силу и лишать жизни одним прикосновением – диригенс сам это видел. Он настолько велик… насколько Ланселот выше и сильнее его, Мар-ди. Так может он… Управитель?

Нет, не может быть. Мар-ди попытался тряхнуть головой, но ничего не вышло. Все закружилось, на секунду показалось, что он сейчас упадет на поле.

Над ухом загрохотал раздраженный голос:

– Ты играешь или сдаешься без боя?

Диригенс увидел, что черные рыцари беспрестанно атакуют. Прошло то время, когда они прикрывали переход каждого собрата. Теперь только вперед. Черные кони рвут удила и, кажется, готовы укусить белых, медленно проходящих мимо. У белого войска, как и самого Мар-ди не хватало сил сопротивляться такому натиску.

Он все же бросил зар. Желтые солнца лениво качнулись, и уставились на него множеством багровых зрачков. Ду-бещ. Неплохо. Он чуть шевельнул пальцем, и два рыцаря в белых плащах неспешно тронулись с места.

Тут же зар взлетел мощно, сильно, красиво – это метнул Ланселот. Се-бай-ду. Зар невелик, но рыцари сорвались с места так же стремительно, как бриллианты.

Мар-ди замер, уставившись на поле. Ему не выиграть. Даже если у него все время будет выпадать ду-бещ, а у Ланселота се-бай-ду – все равно не выиграть. Как змея не может получить обратно крылья. Как котенок никогда не станет безжалостным тигром. Так он не может выиграть у Ланселота. Пришлось дойти до полного истощения, чтобы понять это.

К чудовищной в своей неотвратимости истине, похожей на гигантскую смоляную гору, легким белым перышком прилипла другая истинная мысль: ты мог бы быть таким же, как он – равным по силе, но ты добровольно отказался.

“Конечно, – согласился Мар-ди. – Я отказался сам. Потому что тем и отличается человек от животного, что может сказать “нет”, когда больше всего на свете хочется сказать “да”. Человек может ограничить себя, если понимает, что его желание служит тьме. Человек может быть выше своих желаний. Потому я – человек”.

“Слышали уже, – неожиданно зло отозвался Ланселот. – “Эль-Элион сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы”. Может, все же бросишь зар?”

Мар-ди ничего не оставалось, как еще раз потянуться к желтым солнцам Раныда.

19 июня (3 Синего), Хайгасер, царство гномов.

Беседа за столом текла своим чередом. Сергей не удержался и выпил-таки чая. Как ни прислушивался к своему животу, тот, казалось, остался доволен. Сергей тоже успокоился. Какое-то время он все пытался вступить в беседу, которую оживленно вели хоббит и Урслог. Но потом отчаялся – он ничего не смыслил в политике Флелана, а разговор шел о политике. Тораст задремал на скамье. Кажется, он, несмотря на предупреждение Влада, переел крыс. Асуэл слушал разговор внимательно, но сам не вступал – Сергей начал думать, что он вообще по природе молчун. Несколько раз рассказывал им легенды, но всегда по настоянию Ута.

– Вот знаешь, – царь гномов ткнул пальцем в грудь хоббита. – Я, честно говоря, порой сомневаюсь в своей задумке. На счет договора-то союзнического. Как бы из горна да на наковальню не попасть, – он стал расставлять кружки, будто карту пытался изобразить. – Ты посмотри, что получается, – серебряные кружки со звоном занимали свое место. – Здесь эльфы… Здесь тоже… И здесь. Здесь гномы, а тут орки. Да, еще урукхаи. Убей – не понимаю, чем они от орков отличаются. Так вот, – он одним движением вывалил на стол оставшиеся лепешки и, взяв в руки деревянную чашу, в которой они лежали, перевернул ее. – Сэр Желна всех объединить хочет, – чаша накрыла кружки, но они не умещались под такой “крышей”, часть свалилась и выкатилась. – И что получается? – спрашивал гном, указывая на “бунтующие” кружки. – Брат на брата? Гномы уже друг против друга воюют, эльфы вот-вот начнут. Братья-эльфы! Которые считали себя первородными и признавали только других эльфов. Все остальные существа для них лишь прах и пепел. А за родную кровь голыми руками разорвать готовы были. Они собираются воевать! Орки, что нас достают… Ваш урукхай воюет против них, верно? И что дальше? Дальше-то что будет?