Текст книги "Перекличка мертвых"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

– Мама, ради бога! – вспылила Шивон.

Но вспышку гнева погасили непонятные звуки, вдруг донесшиеся со стороны изгороди. Обернувшись, Шивон увидела охранников, спешащих к тому месту, откуда слышался шум. По ту сторону загородки, вытянув руки в форме нацистского приветствия, стояли несколько подростков. Они были в черных фуфайках с капюшонами и требовали от охранников выставить отсюда «всю эту хиппующую нечисть».

– Революция начинается здесь! – заорал один. – Не прячьтесь за изгородью, подонки!

– Сколько патетики, – свистящим шепотом произнесла мать Шивон.

Но патетикой дело не ограничилось, и в сумеречном небе мелькнули какие-то летящие в их сторону предметы.

– Ложитесь! – закричала Шивон, заталкивая мать в палатку, не будучи при этом уверенной, что парусина послужит хорошей защитой от града камней и бутылок.

Отец шагнул было к загородке, но она оттащила его назад. Сантал, стоя на месте, направила камеру туда, откуда слышались крики.

– Да вы же просто орда туристов! – надрывался какой-то местный горлопан. – Валите отсюда прочь! Пусть рикши, которые притащили вас сюда, везут вас домой!

Хриплый смех, хамские шутки и угрожающие жесты. Шивон увидела своего недавнего знакомого: держа в руках рацию, он просил прислать подкрепление. Инцидент мог сам собой исчерпаться, а мог и перерасти в полномасштабную войну. Обернувшись, охранник заметил подошедшую Шивон.

– Не волнуйтесь, – успокоил он. – Вы ведь наверняка застраховали…

Ей потребовалось меньше секунды, чтобы понять, что он имеет в виду.

– Моя машина! – ахнула она, бросилась к выходу и, оттолкнув локтями еще двух охранников, пытавшихся ее задержать, выскочила на дорогу.

На капоте были вмятины, заднее стекло разбито, на дверце краской из баллончика выведены три буквы – МДН.

Молодежное движение Ниддри.

А они стояли рядом и в открытую смеялись над ней. Один вытащил мобильник и готовился сделать снимок.

– Давай, фотографируй как можно больше, – подбодрила она. – Тебя же легче будет найти.

– Проклятые копяры! – рявкнул тот, что стоял в центре и был среди них самым высоким.

Вожак.

– Копяры свое дело знают, – ответила она. – Десять минут в участке в Крейгмилларе, и я узнаю о тебе больше, чем известно твоей мамаше.

Парень лишь презрительно засопел. Открыта была лишь треть его лица, но Шивон хорошо запомнила то, что видела. К парковке подъехала какая-то машина, в которой сидели трое. Одного из них, сидевшего сзади, Шивон узнала: глава местного муниципального совета.

– А ну прочь отсюда! – гаркнул он, выбираясь из машины и размахивая руками, словно загоняя овец.

Хотя вожак сделал вид, что ничуть не напуган криками чиновника, однако он не мог не заметить смятения в рядах своих приспешников. Полдюжины охранников во главе с бородачом вышли из-за ограждения. Послышался приближающийся звук полицейских сирен.

– Пошел прочь, мерзавец, а то не поздоровится! – не унимался чиновник.

– Устроили тут сборище лесбиянок и педиков! – заорал в ответ вожак. – А кто платит за это, а?

– Да уж, наверно, не ты, сопляк, – парировал глава совета.

Оба его спутника вылезли из машины и стояли рядом с ним. Это были здоровенные парни, которые, похоже, никогда не пасовали в рукопашной.

Вожак, демонстративно харкнув себе под ноги, повернулся и пошел прочь.

– Благодарю за помощь, – обратилась Шивон к муниципальному чиновнику и протянула ему руку.

– Пустяки, – ответил он с таким видом, будто уже выбросил из головы все произошедшее, в том числе и Шивон. Он пожал руку бородачу охраннику, с которым, по всей вероятности, был хорошо знаком.

– В остальном все спокойно? – спросил чиновник.

Охранник в ответ лишь усмехнулся.

– Чем можем помочь, мистер Тенч? – поинтересовался он.

Муниципальный советник Тенч бросил взгляд кругом:

– Считайте, что я просто проезжал мимо и заглянул на минутку. Делайте так, чтобы все эти милые люди знали, что местная администрация всецело на их стороне в борьбе с бедностью и несправедливостью, царящими в мире. – У него уже появились слушатели: порядка пятидесяти обитателей лагеря стояли по ту сторону загородки. – Нам известно, что с проявлениями и того и другого все еще можно столкнуться в этой части Эдинбурга, – с горячностью продолжал он, – но это не означает, что у нас нет времени на то, чтобы помочь тем, кому живется хуже, чем нам. Уверен, у всех собравшихся здесь большие, добрые сердца. – Он заметил, что Шивон внимательно осматривает повреждения своей машины. – В нашей среде, к сожалению, встречаются люди с дикими инстинктами, а где, скажите, их нет? – Тенч с широкой улыбкой раскинул руки.

Кроме Ребуса, в отделе уголовной полиции не было никого. Ему потребовалось не более получаса, чтобы разыскать все, относящееся к расследованию этого убийства: четыре коробки с папками, дискеты и один компакт-диск. Последние он оставил там, где они и лежали, на полках в хранилище, и разложил перед собой несколько бумаг, вынутых из папок. Они заняли полдюжины свободных столов. Чтобы все поместилось, пепельницы и компьютерные клавиатуры пришлось сдвинуть к краям. Передвигаясь по комнате, он словно шел от одного этапа расследования к другому: опросы, начавшиеся после осмотра места преступления; характеристика убитого и дальнейшие опросы; личное дело, полученное из тюрьмы; связи с Кафферти; протокол вскрытия и результаты токсикологического анализа… Несколько раз звонил телефон, но Ребус не снимал трубку. Старшим инспектором был не он, а Дерек Старр, и сейчас этот недоносок тусовался где-то в городе, ведь была пятница, поздний вечер. Привычки Старра были хорошо известны Ребусу хотя бы потому, что каждый божий понедельник, придя на службу, тот первым делом рассказывал Ребусу о своих уикэндовских приключениях.

Снова зазвонил телефон, и снова Ребус не взял трубку. Если было бы что-то срочное или чрезвычайное, позвонили бы Старру на мобильный. Если этот звонок переведен с телефона, стоящего на первом столе… ну, тогда, выходит, кто-то знает, что он здесь. Ребус решил подождать, наберет ли звонивший его добавочный, а не добавочный Старра. А может быть и такое: позвонят ему, рассчитывая, что он ответит, а тогда извинятся и скажут, что им нужен детектив Старр. Ребус знал свое место в сложившейся иерархии: где-то в самом низу, практически в донном планктоне, – и это расплата за годы пререканий с начальством и опрометчивых поступков. Кого интересует, что при этом его работа была еще и результативной.

Ребус притормозил у стола, на котором лежал пакет с фотографиями. Часть фотографий он уже разложил по столешнице. Теперь достал из пакета остальные: газетные вырезки; снимки, полученные от семьи и друзей Коллера, официальные фотографии, сделанные при аресте и во время тюремного заключения. Во время отсидки кто-то умудрился сделать не совсем четкий крупнозернистый снимок, на котором Коллер был запечатлен развалившимся на койке, с закинутыми за голову руками – в такой позе он смотрел телевизор. Этот же снимок, если его снабдить надписью: «Может ли жизнь скотины насильника быть более комфортной?» – годился бы для обложки популярного еженедельника.

Теперь уже не сможет.

Следующий стол: информация о семье жертвы. Имя жертвы от публики скрывали. А звали ее Виктория Дженсен, на момент изнасилования ей было восемнадцать лет. Близкие называли ее Вики. Он стал следить за ней, когда она вышла из ночного клуба… видел, как она с двумя парнями шла к автобусной остановке. Ночной автобус: Коллер занял место позади нее. Из автобуса Вики вышла одна. Ей оставалось всего ярдов пятьсот до дома, когда он напал, зажал ей рот рукой и потащил ее в переулок…

Просмотр пленки системы видеонаблюдения показал, что он вышел из клуба сразу же после нее. Показал, как он сел в автобус и занял место. Анализ пробы ДНК, взятой сразу после нападения, поставил точку в его судьбе. Некоторые из его дружков, присутствовавшие в зале суда, угрожали семье жертвы. Но угрозы остались без внимания.

Отец Вики был ветеринаром, его жена работала в компании «Стэндард Лайф». Ребус сам пришел к ним в дом, чтобы сообщить семье об убийстве Сирила Коллера.

– Спасибо, что известили нас, – сказал отец жертвы. – Сообщу об этом Вики.

– Вы не совсем поняли меня, – пояснил Ребус. – У меня к вам несколько вопросов, на которые я просил бы вас ответить…

Это сделали вы?

Вы заказали кому-нибудь его убийство?

Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы это сделать?

Ветеринары имеют доступ к наркотическим средствам. Конечно, героина в их распоряжении нет, но есть другие наркосодержащие препараты, которые можно использовать вместо героина. Дилеры продают кетамин завсегдатаям клубов – об этом упомянул сам Старр. Кетамин используется при лечении лошадей. Вики была изнасилована в переулке, Коллер тоже убит в переулке. Томас Дженсен не на шутку рассердился, когда понял, куда клонит Ребус.

– Вы хотите сказать, что никогда и не помышляли об этом, сэр? Никогда не задумывались над тем, чтобы отомстить?

Конечно же, он думал: представлял себе Коллера гниющим в камере или горящим в аду.

– Но ведь, инспектор, ни того ни другого не произошло? По крайней мере, в этоммире…

Допросили и друзей Вики, но никто из них не признал причастности к убийству.

Ребус перешел к следующему столу. С фотографии, наклеенной на лист с записью его допроса, на него смотрел Моррис Гордон Кафферти. У Ребуса было чувство, что история их взаимоотношений слишком уж затянулась. Некоторые считали их врагами, другие находили между ними сходство… и сходство немалое. Старр, например, высказал как-то свои соображения по этому поводу и Ребусу, и старшему инспектору Макрею. Тогда Ребус, не помня себя от гнева, схватил коллегу за грудки, а Макрей, подытоживая случившееся, сказал только:

– Джон, это еще один гол в твои ворота.

Кафферти был всеядным: из каждого криминального дела торчали его уши. Сауны и рэкет, разбой и шантаж. Наркотики, конечно, тоже, и, работая в этой сфере, он имел легкий доступ к героину. А если даже не он сам, то наверняка его имели дружки Коллера, вышибалы. Частенько приходилось слышать о том, что заведение закрылось, потому что через так называемого швейцара шел поток наркотиков. Любому из вышибал могла прийти мысль укокошить «скотину насильника». Возможно, для этого существовали личные мотивы: грубое замечание, приставание к подружке. Множество самых разнообразных мотивов было тщательно проверено по ходу расследования. Вроде бы изучили все досконально. Однако… Ребус не мог не заметить, что следственная группа относилась к делу, мягко говоря, с прохладцей. То там, то тут на допросе не были заданы те или иные вопросы; многие предположения и версии остались непроверенными. Записи допросов велись небрежно. Усилий затрачивалось ровно столько, чтобы при проверке указать: офицеры действительно пеклись о «жертве преступления».

Только вскрытие было проведено тщательно. Как говорил профессор Гейтс, его не волнует, кто перед ним на прозекторском столе. Они все люди, да к тому же чьи-то сыновья или дочери.

– Никто не рождается преступником. Джон, – бормотал он, орудуя скальпелем.

– Но ведь никто не заставляет и совершать преступления, – возразил Ребус.

– Да, – согласился Гейтс. – Эта загадка уже многие века волнует умы, причем более развитые, чем наши. Кто заставляет нас причинять друг другу такое страшное зло?

Ответа на этот вопрос у него не было. Но что-то другое из прозвучавшего в том разговоре вдруг эхом отозвалось в сознании Ребуса, когда, подойдя к столу Шивон, он взял в руки одну из посмертных фотографий Коллера. После смерти мы все становимся невиновными, Джон…

У Старра опять зазвонил телефон. Вместо того чтобы ответить на звонок, Ребус подошел к столу Шивон и поднял трубку ее аппарата. На корпусе системного блока ее компьютера был прикреплен листок с колонками телефонных номеров. Он понимал, что в лабораторию звонить бесполезно, поэтому сразу же набрал номер мобильника.

Рэй Дафф ответил почти мгновенно.

– Рэй? Это инспектор Ребус.

– Который хочет сегодня вечером пригласить меня прошвырнуться по пабам? – Ребус промолчал и услышал в ответ вздох. – Впрочем, ты меня не удивил.

– А вот тыменя удивил, Рэй. Пренебрегаешь делом…

– Я ведь не сплю в лаборатории, ты знаешь.

– Но ведь мы оба знаем, что это ложь.

– Ну ладно, бывает, я выхожу сверхурочно…

– Вот это-то мне больше всего в тебе нравится, Рэй. Мы с тобой оба обожаем работу.

– Я обожаю ее не настолько, чтобы свою отлучку на викторину в местный паб считать серьезной изменой.

– Не мне тебя судить, Рэй. Я просто интересуюсь, проясняют ли что-нибудь в деле Коллера новые улики.

Ребус услышал усталый смех собеседника.

– Ты что, никогда не даешь себе передышки, а?

– Рэй, я стараюсь не для себя. Я просто помогаю Шивон. Если она раскроет это дело, для нее это будет большим плюсом. Ведь именно она отыскала ту поляну.

– Материалы прибыли в лабораторию всего три часа назад.

– Слышал поговорку: «Куй железо, пока горячо?»

– Слыхал, Джон, но пиво, которое стоит передо мной, холодное.

– Для Шивон это очень много значит. Она готова тебя наградить.

– Как наградить?

– Дать тебе шанс продемонстрировать ей возможности своей машины. На природе, на глухих извилистых дорогах. Кто знает, может, путешествие завершится в номере отеля, конечно, если ты отличишься. – Ребус чуть помедлил. – А что это там за музыка?

– Это как раз и есть один из вопросов викторины.

– Похоже, это «Стили Дэн».

– А откуда появилось название этой группы?

– Это что-то из романа Уильяма Берроуза. Теперь обещай мне, что по окончании викторины сразу двинешь в лабораторию…

Радуясь, что все получилось так, как он хотел, Ребус приготовил себе кофе и, развалившись в кресле и удобно вытянув ноги, с удовольствием выпил полную кружку. В здании было тихо. Дежурного сержанта в приемной уже сменил один из младших помощников. Ребус кивнул ему, хотя до этого они не встречались.

– Все пытаюсь дозвониться до уголовного отдела, чтобы сообщить о звонке, – сказал молодой офицер, запуская палец за ворот рубашки: его шея была обильно усеяна то ли угревой, то ли какой-то другой сыпью.

– Я из уголовного отдела, – ответил Ребус. – А что случилось?

– Какое-то происшествие в замке, сэр.

– Неужто протестующие уже взялись за дело?

Дежурный помотал головой:

– Сообщают, что слышали крик и звук удара тела о землю. Наверно, кто-то упал с крепостной стены.

– Да ведь поздно уже, замок закрыт для публики, – заметил Ребус, нахмурившись.

– Ужин там, что ли, для каких-то важных шишек…

– И кто-то хорошо погулял?

Дежурный пожал плечами:

– Сказать, что никого нет?

– Да нет, сынок, не дури, – ответил ему Ребус и пошел за курткой.

Эдинбургский замок – это не только одно из любимых туристами мест, там еще размещаются действующие казармы, о чем сообщил Ребусу сэр Дэвид Стилфорт, с которым он столкнулся, едва миновав подъемную крепостную решетку.

– Вы, я вижу, уже кое-что выяснили, – произнес Ребус тоном, в котором слышался вопрос.

Представитель особого подразделения был при смокинге и в лакированных туфлях.

– Соответственно, объект находится под эгидой армии…

– Не совсем понимаю, что значит «под эгидой», сэр.

– Это значит, – прошипел, выходя из себя, Стилфорт, – что расследованием того, что, как и почему здесь произошло, будет заниматься военная полиция.

– А ужин, наверное, был неплох, а? – бросил Ребус на ходу.

Дорожка поднималась вверх, и оба ежились под свирепыми порывами ветра.

– Здесь собрались очень важные люди, инспектор Ребус.

Словно по сигналу, из какого-то туннеля вынырнула машина. Она двигалась к воротам, и, чтобы ее пропустить, Ребусу и Стилфорту пришлось разойтись в разные стороны. Ребус мельком увидел лицо сидевшего сзади пассажира: блеск металлической оправы на вытянутом бледном и взволнованном лице. Но, как язвительно заметил Ребус Стилфорту, в последнее время министр иностранных дел нередко выглядел взволнованным. Представитель особого подразделения нахмурился, недовольный тем, что пассажира узнали.

– Надеюсь, не придется его допрашивать, – бросил Ребус, когда они снова пошли рядом.

– Послушайте, инспектор…

Но Ребус не прореагировал.

– Дело в следующим, сэр, – продолжал он на ходу, повернув голову к Стилфорту. – Возможно, жертва свалилась или прыгнула, но, может быть, с ней «как-то» и «почему-то» произошло что-то другое… Я вовсе не оспариваю, что в момент падения этот человек находился на территории, контролируемой армией… но вот приземлилось тело на несколько сот футов южнее – в Садах на Принсез-стрит. – Лицо Ребуса расплылось в угодливой улыбке. – Вот потому-то оно мое.

Продолжая идти по тропинке, Ребус пытался вспомнить, когда он в последний раз заходил на территорию замка. Разумеется, он приводил сюда дочь, но это было двадцать с лишним лет назад. Замок был виден из любой точки Эдинбурга. С дороги из аэропорта замок смотрелся хмурой серой громадиной, вызывавшей у зрителя опасение, что его глаза потеряли способность различать цвет. Со стороны Принсез-стрит, Лотиан-роуд и Джонстон-террас крепостные стены казались абсолютно отвесными и неприступными, что подтверждалось их долгой историей. А подходя со стороны Лоунмаркета, вы поднимались по некрутому склону прямо к входу, почти не ощущая всей грандиозности этого сооружения.

Ребус, подъехавший со стороны Гейфилд-сквер, с большим трудом пробился к замку. Полицейские не хотели пропускать его через мост Уэверли, где в ожидании завтрашнего марша устанавливали заграждения и слышался пронзительный лязг и грохот металла. Ребус настойчиво сигналил, не обращая внимания на жесты полицейских, требующих, чтобы он ехал другим путем. Когда к машине подошел офицер, Ребус опустил боковое стекло и показал удостоверение.

– Проезд закрыт, – объявил офицер с английским акцентом – возможно, его прислали сюда из Ланкашира.

– Я инспектор уголовной полиции, – представился Ребус. – А следом за мной наверняка приедет «скорая», патологоанатом и фургон группы осмотра места преступления. Им что, тоже придется выслушать эту историю?

– А что случилось?

– Кто-то только что свалился с замковой стены, – пояснил Ребус.

– Чертовы манифестанты… один уже успел забраться на скалу. Пожарникам пришлось спускать его на лебедке.

– Не поверите, как приятно поболтать с вами, но…

Офицер бросил на него сердитый взгляд, однако отодвинул одну секцию заграждения.

И вот теперь перед Ребусом встала новая преграда – представитель особого подразделения Дэвид Стилфорт.

– Вы затеваете опасную игру, инспектор. Лучше предоставьте дело нашей службе, специализирующейся на расследовании дел секретного характера.

Глаза Ребуса сузились:

– Держите меня за идиота?

Отрывистый, лающий смех:

– Вовсе нет.

– Ладно.

Ребус снова двинулся дальше. Теперь он понял, куда идти. Несколько караульных, перегнувшись через край стены, смотрели вниз. Рядом стояла кучка пожилых, одетых для званого ужина людей с сигарами в руках.

– Так отсюда он упал? – обратился к караульным Ребус. Он вынул удостоверение и даже раскрыл его, но решил представиться им просто как полицейский в штатском.

– Похоже, отсюда, – отозвался кто-то.

– Кто-нибудь это видел?

Все как один помотали головами.

– Еще раньше произошел инцидент, – добавил тот же солдат. – Один идиот не мог слезть со скалы. Нас предупредили, что у него могут быть и последователи.

– И что?

– А то, что рядовой Эндрюс, как ему показалось, заметил какую-то возню у противоположной стены.

– Я же говорил, что не уверен, – начал оправдываться Эндрюс.

– И все бросились туда? – Перед тем как продолжить. Ребус глубоко вздохнул. – А на языке устава это называется «самовольно оставить пост».

– Инспектор уголовной полиции Ребус не имеет полномочий проводить расследование на этой территории, – объявил Стилфорт, обращаясь к группе караульных.

– А этоуже можно квалифицировать как предательство, – предостерег его Ребус.

– Уже известно, кого можно исключить из числа подозреваемых? – спросил один из солдат более солидного возраста.

Ребус услышал рокот мотора машины, приближающейся к воротам. Свет ее фар отбрасывал причудливые тени на крепостные стены.

– Трудно сказать, когда все спешат унести отсюда ноги, – тихо проговорил он.

– Никто и не думает «уносить ноги», – отрезал Стилфорт.

– Просто дела зовут? – предположил Ребус.

– Да, все они чертовски занятые люди, инспектор. От них зависят решения, которые могут изменить мир.

– Но они уже ничего не изменят для лежащего там несчастного придурка. – Ребус кивком указал в сторону стены, затем обернулся к Стилфорту. – Так скажите, сэр, что здесь сегодня происходило?

– Деловой ужин… обговаривались технические детали.

– Отличная новость для техников. А что вы можете сказать по поводу гостей?

– Представители стран «Большой восьмерки» – министры иностранных дел, начальники охраны, чиновники высшего эшелона.

– Наверняка дело не ограничилось пиццей и парой ящиков пива.

– Между прочим, на таких встречах решается очень многое.

Ребус не мог отвести взгляда от края стены – он никогда не любил высоты.

– Черт возьми, не могу смотреть на это проклятое место, – вздохнул он.

– Мы слышали, как он падал, – сказал один солдат.

– И что именно вы слышали? – поинтересовался Ребус.

– Он кричал не своим голосом.

Солдат глянул на товарищей, словно ища поддержки своим словам. Один из них утвердительно закивал.

– Казалось, он кричал, пока не стукнулся о землю, – с дрожью в голосе добавил другой.

– Интересно, может ли это быть самоубийством, – задумчиво пробормотал Ребус. – А как вам кажется, сэр?

– Мне кажется, что вам здесь нечего делать, инспектор. Еще мне кажется странным, что стоит где-нибудь случиться какой-то неприятности, вы сразу тут как тут.

– Забавно, но эта мысль тоже только что пришла мне в голову, – отпарировал Ребус, буравя взглядом Стилфорта, – но только относительно вас…

Поисковая группа состояла из офицеров, снятых с дежурства у заграждений, – они даже не успели еще избавиться от своих желтых курток. Им выдали фонари. Бригада «скорой» объявила, что упавший мертв, хотя это было ясно и без них. Шея мертвеца была согнута под неестественным углом, от удара одна нога сложилась пополам, земля вокруг головы была залита кровью. В полете с ноги слетел один ботинок, рубашка на животе расстегнулась – очевидно, в момент, когда он переваливался через стену. Единственный представитель ГОМП фотографировал тело.

– Хочешь пари насчет причины смерти? – спросил он Ребуса.

– Да ведь у меня нет ни единого шанса, Тэм.

Тэм из ГОМП был мастер выигрывать такие пари.

– Сам он прыгнул или его столкнули, ведь именно это тебя интересует?

– Да ты прямо-таки читаешь мысли, Тэм. Может, ты еще и судьбу по линиям руки предсказываешь?

– Нет, я их только фотографирую. – И как бы в подтверждение своих слов он приблизил объектив к ладони мертвеца. – Порезы и царапины скажут очень много, Джон. Знаешь почему?

– Говори, если хочешь поразить меня уже окончательно.

– Если его столкнули, он цеплялся за выступы и неровности на камнях.

– Скажи еще что-нибудь, чего я не знаю.

Офицер ГОМП снова включил фонарь.

– Его имя Бен Уэбстер. – Обернувшись, он посмотрел на реакцию Ребуса и, кажется, остался доволен. – Я узнал его по лицу, вернее сказать – по тому, что от него осталось.

– Ты что, знаком с ним?

– Я знаю, кто он. Это депутат парламента от Данди.

– Шотландского парламента?

Тэм помотал головой:

– Нет, того, что в Лондоне. Он подвизался в Департаменте международного развития – по крайней мере, по моим последним сведениям.

– Тэм… – проговорил Ребус, – откуда, черт возьми, тебе все это известно?

– Стараюсь следить за политикой, Джон. Надо же знать, на каком ты свете. К тому же наш молодой друг – тезка моего любимого тенор-саксофониста.

Ребус тем временем уже осторожно спускался по поросшему травой склону. Тело лежало на выступе скалы примерно в пятнадцати футах над одной из тропинок, вившихся по основанию горы. Стилфорт, прижав к уху мобильник, стоял на тропе, и стоило Ребусу подойти ближе, как он сразу выключил телефон.

– Помните, – спросил у него Ребус, – мы видели министра иностранных дел, уезжавшего в машине? Странно, что он не взял с собой одного из своих людей.

– Звонили из замка, – объявил Стилфорт. – Кажется, не хватает только Бена Уэбстера.

– Из Департамента международного развития.

– А вы хорошо информированы, инспектор, – изрек Стилфорт и смерил Ребуса взглядом. – Возможно, я вас недооценивал. Но Департамент международного развития – это самостоятельное подразделение, не связанное с Министерством иностранных дел. Уэбстер был парламентским личным секретарем.

– И что это значит?

– Он был правой рукой министра.

– Простите мое невежество.

– Не беспокойтесь. Я все равно поражен вашей осведомленностью.

– Вы мне льстите, чтобы от меня отвязаться?

Стилфорт улыбнулся:

– Обычно у меня нет необходимости прибегать к подобным уловкам.

– В моем случае, возможно, есть.

Но Стилфорт покачал головой:

– Сомневаюсь, чтобы вас можно было таким способом подкупить. В любом случае мы оба прекрасно понимаем, что еще несколько часов – и вы будете отстранены от расследования. Так зачем тратить энергию понапрасну? Таким бойцам, как вы, должно быть хорошо известно, когда нужно передохнуть и восстановить силы.

– Вы что, приглашаете меня в Грейт-Холл на портвейн и сигары?

– Я говорю вам правду.

Ребус наблюдал за фургоном, который ехал по дороге под ними. Это был фургон морга, прибывший, чтобы забрать тело. Вот и еще одно дело для профессора Гейтса и его коллег.

– Послушайте, инспектор, мне кажется, я догадываюсь, что вас по-настоящему волнует, – сказал Стилфорт, делая шаг к Ребусу. У него зазвонил мобильник, но он не обратил на это внимания. – Вы смотрите на всех нас как на оккупантов. Эдинбург вашгород, и вы хотите, чтобы мы как можно скорее убрались отсюда. Ведь так?

– Так, – подтвердил Ребус, с готовностью соглашаясь со Стилфортом.

– Пройдет несколько дней, и все кончится. Но сейчас… – его губы почти коснулись уха Ребуса. – Надо с этим смириться, – прошептал он и зашагал прочь.

– Кажется, дело интересное, – раздался голос Тэма.

Ребус обернулся:

– Ты давно тут?

– Да нет, недавно.

– Есть что-нибудь новое?

– За новостями обращайся к патологоанатому.

Ребус задумчиво кивнул:

– И все-таки…

– Все указывает на то, что он просто спрыгнул.

– Но, падая, почему-то пронзительно кричал. Ты считаешь, самоубийца стал бы кричать?

– Лично я стал бы. Но учти, я боюсь высоты.

Ребус задумчиво потер щеку. Задрав голову, посмотрел на замок:

– Итак, он или упал, или спрыгнул.

– Или его столкнули внезапно, – добавил Тэм. – И у него не было времени за что-нибудь ухватиться.

– Спасибо, Тэм.

– Возможно, в перерыве между блюдами заиграли волынки. И это подорвало его волю к жизни.

– Ты рассуждаешь как джазоман, Тэм.

– Другого объяснения не нахожу.

– У него в карманах не нашлось никакой записки?

Тэм отрицательно помотал головой:

– Но я приберег для тебя вот это. – Он показал маленький картонный бумажник. – Похоже, он остановился в отеле «Бэлморал».

– Уже что-то.

Открыв бумажник, Ребус увидел ключ-карту от гостиничного номера с подписью Уэбстера.

– Может, предсмертная исповедь ждет тебя у него под подушкой, – сказал Тэм.

– Есть только один способ это проверить, – ответил Ребус, опуская карту в карман. – Спасибо, Тэм.

– Только запомни, карту нашел ты.Мне лишние неприятности ни к чему.

– Ясно.

Они какое-то время постояли молча. Два старых профессионала, которые за время работы чего только не испытали. Подошли санитары морга; в руках у одного был черный пластиковый мешок.

– Ночь как раз подходящая, – заметил один из санитаров. – Все, что необходимо, закончили, Тэм?

– Врач еще не подъехал.

Санитар посмотрел на часы:

– Как думаешь, долго его ждать?

Тэм пожал плечами:

– Смотря какой шофер повезет.

Санитар, надув щеки, шумно выдохнул.

– Похоже, придется торчать здесь всю ночь, – заключил он.

– Всю ночь, – эхом отозвался его напарник.

– Господи, а ведь нам еще приказали вывезти кое-какие тела из морга.

– А это еще зачем? – удивился Ребус.

– На случай, если на марше или митинге случится что-то непредвиденное.

– Камеры в участках тоже освобождены, – добавил Тэм.

– Объявлена полная боевая готовность, – подал голос другой санитар.

– Полное ощущение, что мы попали в фильм «Апокалипсис сегодня», – усмехнулся Ребус.

Тут зазвонил его мобильник, и, глянув на дисплей, он увидел, что это Шивон.

– Чем могу служить? – шутливо спросил он.

– Мне надо выпить, – прозвучало в трубке.

– Проблемы с предками?

– Мою машину изуродовали вандалы.

– Ты их застала за этим?

– Вроде того. Так как насчет бара «Оксфорд»?

– Звучит более чем соблазнительно, но мне надо еще кое-что закончить. А что, если…

– Что?

– Может, встретимся в отеле «Бэлморал»?

– Хочешь просадить свои «сверхурочные»?

– Приезжай, сама увидишь.

– Минут через двадцать?

– Идет.

Он отключил мобильник.

– Над этим семейством распростер свои крылья рок, – задумчиво произнес Тэм.

– Над каким еще семейством?

Один из офицеров ГОМП кивком указал в сторону трупа.

– Несколько лет назад его мать погибла от рук бандита. – Он помолчал. – Такое переживешь – наверняка впадешь в депрессуху

– А потом любой пустяк может стать последней каплей, – добавил один из санитаров.

Ну да, подумал Ребус, теперь каждый считает себя психологом…

Он решил бросить машину на парковке и пройтись пешком. Через пару минут у вокзала Уэверли ему пришлось столкнуться кое с какими препятствиями. Только что прибыл поезд с группой несчастных туристов. Ни одного такси в поле зрения не было, поэтому они, растерянные и никому не нужные, толпились за ограждением. Протолкавшись через этот затор, Ребус свернул на Принсез-стрит и подошел к входу в отель «Бэлморал». Местные продолжали называть его по старой памяти «Северобританский отель», хотя название изменили давным-давно. Огромные куранты на башне все еще спешили на несколько минут, чтобы пассажиры не опаздывали на поезд. Ливрейный швейцар проводил Ребуса в вестибюль, где востроглазый портье немедленно вычислил в нем человека, создающего проблемы.

– Добрый вечер, сэр, чем могу быть полезен?

Ребус показал ему удостоверение и ключ-карту:

– Мне необходимо осмотреть этот номер.

– А в связи с чем, инспектор?

– Похоже, ваш гость съехал раньше, чем намеревался.

– Какая жалость.

– Кто-нибудь оплачивал его счет? Вы мне очень поможете, если потрудитесь это выяснить.

– Сейчас справлюсь у главного администратора.

– Отлично. А я пока поднимусь наверх… – Ребус взмахнул зажатой в руке карточкой.

– На это, боюсь, придется получить разрешение.

Ребус сделал шаг назад, чтобы надавить на своего оппонента массой.

– Сколько времени вам для этого потребуется?