Текст книги "Перекличка мертвых"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

На лице Кейта появился испуг.

– Меня что, выпорют?

Кафферти пожал плечами:

– Можно организовать и это – ничто не доставит сержанту Кларк большего удовольствия, чем твои слезы и вопли. – Он снова сделал паузу. – Но мы хотим предложить тебе кое-что другое.

Шивон дернулась, чувствуя инстинктивную потребность схватить Карберри за руку и убежать с ним отсюда – подальше от Кафферти, от его гипнотического голоса. Бандит, казалось, понял это и перевел взгляд на нее, ожидая ее решения.

– А что другое? – спросил Кейт Карберри.

Кафферти не ответил. Он все еще смотрел на Шивон.

– Гарет Тенч, – ответила она. – Нам нужен Гарет Тенч.

– И ты, Кейт, – добавил Кафферти, – нам его сдашь.

– Сдам?

Шивон заметила, что Карберри еле стоит на ногах. Он трепетал перед Кафферти, похоже, что и перед ней тоже.

Ты хотела этого, мысленно сказала она себе.

– Тенч использует тебя, Кейт, – проговорил Кафферти вкрадчивым голосом. – Он тебе не друг и никогда им не был.

– А я и не говорил, что он мне друг, – возразил парень.

– Умник. – Кафферти медленно поднялся, почти такой же широкий, как стоявший перед ним стол. – Всегда помни об этом, – посоветовал он. – И все будет совсем просто, когда придет время.

– Придет время? – переспросил Карберри.

– Время сдать его нам.

– Прости, что так получилось, – извинился Ребус перед Стеном Хэкменом.

– Я чего, не вовремя позвонил?

– Я как раз получал нагоняй от начальства.

Хэкмен расхохотался.

– Джонни, дорогой, ну я тебя обожаю! Объясни только, почему ты выбрал для меня роль подружки? – Он жестом попросил Ребуса помолчать. – Нет, дай сообразить. Хотел скрыть от него, что у тебя есть дела… значит, тебе вообще не разрешено ничем заниматься – ну что, угадал?

– Меня отстранили, – подтвердил его догадку Ребус.

Хэкмен хлопнул в ладоши я снова расхохотался. Они сидели в пабе с названием «Утесы». Они подоспели к самому открытию, и, кроме них, посетителей не было. Паб «Утесы» считался забегаловкой, но рядом был кампус Эдинбургского университета, и студенты – в придачу к дешевым гамбургерам – могли посмотреть там видео, поиграть на компьютере и послушать музыку.

– Очень рад, что моя жизнь может послужить кому-то поводом для веселья, – проворчал Ребус.

– И скольким же анархистам ты вытряс мозги?

Ребус отрицательно покачал головой:

– Я всего-навсего продолжаю совать нос куда не следует.

– Ну я же сказал, Джон, – я тебя просто обожаю. Кстати, я ведь так тебя и не поблагодарил за то, что ты ввел меня в «Гнездышко».

– Рад, что сумел оказать тебе услугу.

– А ты переспал с этой стриптизершей?

– Нет.

– Хороша бабенка! Пожалуй, лучшая из всех, что там были. – Его глаза затуманились от нахлынувших воспоминаний; он заморгал и, встряхнувшись, вернул себя к действительности. – Так мне-то теперь что делать? Передать тебе информацию, которую собрал, или отложить ее в ящик до лучших времен?

Ребус поднял бокал к губам – свежевыжатый апельсиновый сок. Хэкмен тем временем уполовинил свой бокал с лагером.

– Мы просто два старых служаки, которые встретились, чтобы поболтать, – ответил Ребус-.

– Так-то оно так, – задумчиво кивнул англичанин. – Ну и выпить на прощание.

– Так ты отчаливаешь?

– Сегодня вечером, – сказал он. – Должен признаться, поездка оказалась приятной.

– А ты еще приезжай, – предложил Ребус. – Я могу еще много тебе показать.

– Ладно, а сейчас пора за дело. – Хэкмен, не вставая, подвинул стул поближе к Ребусу. – Помнишь, я говорил, что Тревор Гест какое-то время околачивался здесь? Ну так вот, я попросил одного нашего парня покопаться в архивах. – Он полез в карман, достал записную книжку и открыл на заложенной странице. – Тревор довольно долго мотался по Приграничью, но куда больше времени он провел здесь, в Эдинбурге. У него была комната в Крейгмилларе, и он работал медбратом в стационаре дневного пребывания.

– Стационар дневного пребывания для пожилых?

– Для стариков. Он возил инвалидов-колясочников из сортира до столовой. Так, по крайней мере, он сам говорил.

– И за ним уже тогда тянулся криминальный хвост?

– Да. Две кражи со взломом… торговля наркотиками… жестокое обращение с сожительницей, хотя та не захотела подавать в суд.

– И когда это все происходило?

– Четыре-пять лет назад.

– Подожди-ка минутку, Стен. – Ребус встал, дошел до парковки и сел в машину. Достал мобильный и позвонил Мейри Хендерсон.

– Это Джон, – сказал он в трубку.

– Ты как раз вовремя, черт возьми. Почему все заглохло с Лоскутным родником? Главный редактор меня уже извел, называет чуть ли не дурой.

– Мне только что стало известно, что второй убитый некоторое время прожил в Эдинбурге, работал в стационаре дневного пребывания в Крейгмилларе. Вот, думаю, не ввязался ли он во что-нибудь, пока околачивался здесь?

– А что, разве в полиции нет компьютера, из которого можно выудить нужную информацию?

– Я предпочитаю использовать старые добрые связи.

– Могу пошарить по базам данных… ну, спрошу еще у нашего судебного репортера. Джо Каури сидит на этом не один десяток лет – и помнит каждый случай.

– Это история примерно пятилетней давности. В общем, звони, как только что-то выяснится.

– Думаешь, киллер может быть здесь, у нас под носом?

– Я бы не стал говорить это главному редактору… наверно, не стоит обнадеживать раньше времени.

Закончив разговор, Ребус вернулся в паб. Перед Хэкменом стояла свеженалитая пинтовая кружка. Указав кивком на стакан Ребуса, он сказал:

– Я боялся тебя оскорбить, заказав тебе еще одну порцию этого пойла.

– Все нормально, – успокоил его Ребус. – Спасибо тебе, ты здорово помог.

– Ради собрата-копа жизни не жалко, – произнес Хэкмен, показывая, что пьет за здоровье Ребуса.

– Кстати, а как сейчас дела в Поллоке?

Лицо Хэкмена помрачнело.

– В прошлую ночь был просто кошмар. Ребята из метрополии все время звонили домой. Кто-то уже вообще сорвался обратно. Что греха таить, мы столичных недолюбливаем, но когда я увидел по телику лондонцев, готовых выстоять вопреки всему…

Ребус кивнул.

– Но ведь и ты такой же, Джон? – Хэкмен снова засмеялся. – Я ж по лицу вижу: ты ведь не собираешься сдаваться лишь потому, что они связали тебе руки.

Ребус немного подумал, а потом спросил у Хэкмена, не знает ли он адреса того самого стационара в Крейгмилларе.

До стационара оказалось рукой подать – пять минут на машине от паба «Утесы».

Пока Ребус ехал, ему позвонила Мейри, которой не удалось обнаружить никаких следов Тревора Геста в Эдинбурге. Уж если Джо Каури его не вспомнил, значит, через суд он точно не проходил. Ребус тем не менее ее поблагодарил, пообещав, что любую свежую новость она узнает первой. Хэкмен поехал обратно в Поллак собирать вещи. На прощание они пожали друг другу руки, и Хэкмен напомнил Ребусу об обещании показать другие злачные места вроде «Гнездышка».

– Даю слово, – поклялся Ребус, но ни тот, ни другой не были уверены, что это когда-нибудь случится.

Стационар дневного пребывания примыкал к какой-то фабричке. В нос ударил запах дизельного выхлопа и чего-то еще, вроде жженой резины. Над головой с криками кружили чайки, поджидающие объедков. Стационар размещался в вытянутом одноэтажном здании, к которому был пристроен солярий. Глянув на окна, Ребус увидел стариков и старух, которые слушали аккордеониста.

– Вот что ждет тебя через десять лет, Джон, – пробормотал он себе под нос. – Да и то если повезет.

Его встретила на редкость деятельная и расторопная секретарша, назвавшаяся миссис Иди – имени она не сообщила. Хотя Тревор проработал в стационаре всего месяц с небольшим и по два часа в неделю, в картотеке сохранилось его личное дело. Нет, показать его Ребусу миссис Иди не могла – право на неприкосновенность частной жизни и все такое. Вот если он обратится с официальным запросом, тогда другое дело.

Ребус понимающе кивал. Батареи жарили вовсю – по спине Ребуса ручьями тек пот. В крошечном непроветриваемом офисе было нестерпимо душно и одуряюще воняло тальком.

– У этого парня, – объяснил он миссис Иди, – были неприятности с полицией. Разве, нанимая его на работу, вы об этом не знали?

– Конечно знали, инспектор. Гарет этого от нас не скрывал.

Ребус удивленно уставился на нее:

– Муниципальный советник Тенч? Так это Тенч устроил сюда Тревора Геста?

– А вы думаете легко найти крепкого молодого человека, который согласится работать в таком месте? – спросила миссис Иди. – Муниципальный советник всегда был нашим другом.

– То есть поставлял вам работников?

– Мы перед ним в неоплатном долгу, – ответила она, кивая.

– Я думаю, у вас скоро появится возможность воздать ему сторицей.

Минут через пять, выйдя на свежий воздух, Ребус отметил, что вместо аккордеона уже звучит запись Мойры Андерсон. Стоя у входной двери, он дал себе клятву, что лучше удавится, чем согласится на то, чтобы его, закутанного пледом, кормили с ложки яйцом под звуки песни «Мой любимый Чарли».

Шивон сидела в машине, припаркованной у дома Ребуса. Она уже поднималась к нему, но дома не застала. Ну и к лучшему, потому что ее все еще трясло. Нервное возбуждение не спадало, но она была уверена, что дело тут не в кофеине. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, она подивилась своей бледности и похлопала себя по щекам, пытаясь придать им обычный цвет. Работало радио, но слушала она не новости: голоса дикторов казались ей либо слишком резкими, либо чересчур сладкими. Поэтому она настроилась на станцию, передающую классику. Мелодия была знакомой, но названия она не помнила, да и не хотела вспоминать.

Кейт Карберри вышел из клуба как человек, которого адвокаты только что отмазали от вышки. Если снаружи был воздух, он жаждал его глотнуть. Администратору пришлось напоминать ему, чтобы он не забыл кий. Шивон наблюдала за происходящим через камеру видеонаблюдения. Монитор был грязным, и фигуры казались расплывчатыми. Кафферти установил и микрофоны; из обшарпанной колонки, стоявшей примерно в метре от монитора, слышались голоса.

– Где твой боевой задор, Кейт?

– Был да весь вышел, Джим-Боб.

– А шпагу свою нам оставляешь?

Карберри быстро уложил свой кий в футляр и был таков.

– Полагаю, – негромко произнес Кафферти, – можно не сомневаться, что он наш с потрохами.

– А толку что? – спросила Шивон.

– Немного терпения, сержант Кларк, – успокоил ее Кафферти. – За ученого двух неученых дают…

И вот, сидя в машине, она просчитывала варианты. Самый простой – передать улики общественному обвинителю и снова тащить Кейта Карберри в суд, но уже по более серьезному обвинению. В этом случае Тенч оказывается ни при чем, ну и что из этого? Даже если предположить, что муниципальный советник инспирировал нападения на лагерь в Ниддри, ведь именно он пришел ей на помощь на задворках – а Карберри тогда не шутил. Был, что называется, на взводе…

Он хотел видеть ее испуг, хотел заставить ее паниковать.

А Тенч вмешался и спас положение.

За это она ему благодарна…

С другой стороны, уличение и наказание такого щенка, как Карберри, – слишком малая плата за страдания матери. Ей хотелось большего.Большего, чем извинения и раскаяние, большего, чем лишение свободы на несколько недель или месяцев.

Когда зазвонил мобильник, ей пришлось напрячь волю, чтобы оторвать от руля точно прилипшие к нему руки. На дисплее высветилось имя: «Эрик Моз». Она выругалась про себя, прежде чем ответить.

– Эрик, чем могу быть полезна? – спросила она с деланой веселостью.

– Как дела, Шивон?

– Ни шатко ни валко, – со смехом ответила она, теребя переносицу.

Никаких истерик, девушка, приказала она себе.

– Я не совсем уверен, но, по-моему, есть человек, с которым тебе стоило бы поговорить.

– Да?

– Она работает в университете, несколько месяцев назад я помогал ей с компьютерным моделированием…

– Поздравляю.

После паузы он произнес:

– У тебя ничего не случилось?

– Все отлично, Эрик. А ты как? Как Молли?

– Ну, Молли цветет… Так вот, я уже сказа л тебе о преподавательнице из университета?

– Да. Сказал, что мне надо с ней увидеться.

– Ну, может быть, для начала позвонить. А то смотаешься попусту.

– Да наверняка попусту.

– Спасибо на добром слове.

Шивон закрыла глаза и шумно вздохнула:

– Прости. Прости, что сорвала злость на тебе.

– А что у тебя случилось?

– Целая неделя псу под хвост.

Он засмеялся:

– Извинения приняты. Я перезвоню, когда ты будешь в состоянии…

– Постой секунду, прошу тебя, – она протянула руку, взяла с пассажирского сиденья сумку и достала записную книжку – Дай мне ее телефон, я позвоню.

Он продиктовал номер, она записала, записала и имя, хотя ни он, ни она не знали точно, как оно пишется.

– А что, по-твоему, она может мне предложить? – спросила Шивон.

– Несколько сумасбродных теорий.

– Звучит многообещающе.

– Мне кажется, если ты ее выслушаешь, вреда не будет, – подытожил Моз.

Но у Шивон теперь было на этот счет другое мнение. Она убедилась, что выслушивать порой небезопасно.

Очень даже небезопасно.

Давненько Ребус не заходил в здание Городского собрания, которое находилось на Хай-стрит напротив собора Святого Эгидия.

– Я к Гарету Тенчу, – обратился Ребус к девушке, сидевшей за столом в вестибюле.

– Не думаю, что он на месте, – неуверенно проговорила она. – Пятница, сами понимаете… По пятницам многие советники бывают в своих округах. – Девушка пробежала взглядом по листу бумаги на лежавшей перед ней планшетке. – А знаете, вам, кажется, повезло, – объявила она, глянув на часы. – Сейчас идет заседание секции Комитета по переустройству города. Через пять минут должен быть перерыв. Сообщить секретарю, что вы здесь, мистер?…

– Инспектор уголовной полиции Ребус, – с улыбкой представился он. – Если угодно, Джон.

– Присядьте пока, Джон.

Поблагодарив ее легким поклоном, Ребус сел, и тут засигналил его мобильник. На дисплее отобразился номер Мейри Хендерсон.

– Чем обязан, Мейри? – спросил он.

– Совсем забыла сказать тебе утром… мне удалось выяснить кое-что про Ричарда Пеннена.

– Давай-ка поподробнее.

Он вышел на улицу. Напротив стеклянной входной двери стоял «ровер» лорда-провоста. Остановившись рядом с ним, Ребус закурил.

– Один лондонский журналист свел меня с телепродюсером, который пристально следит за Пенненом с момента выхода его компании из структуры Министерства обороны.

– Отлично, считай, что на этой неделе ты свои полпенни уже заработала.

– Здорово, так может мне сразу рвануть в «Харви Николз» [25]25
  «Харви Николз» – фешенебельный универмаг в Лондоне.


[Закрыть]и развернуться на всю катушку?

– Ладно, слушаю и не перебиваю.

– Пеннен связан с некой американской компанией «ТриМерино». Сейчас она работает в Ираке. В ходе войны было уничтожено много техники, в том числе и военной. «ТриМерино» занимается перевооружением хороших мальчиков…

– Где они их только находят-то?

– …зорко следя за тем, чтобы не обделить ни иракскую полицию, ни новые вооруженные формирования. И это – можешь себе представить? – подается как гуманитарная миссия.

– То есть они запускают руку в фонд гуманитарной помощи?

– В Ирак идут миллиардные вливания – кое-что при этом теряется, но это уже другая история. Тема моего знакомого телепродюсера: грязные тайны иностранной помощи.

– И он разоблачает Ричарда Пеннена?

– Надеюсь.

– Ну а как это может быть связано с нашим покойным политиком? Есть какие-нибудь свидетельства того, что финансирование Ирака шло через Бена Уэбстера?

– Пока нет, – вздохнув, призналась она.

Ребус заметил, что пепел с его сигареты упал на сияющий капот «ровера».

– У меня такое чувство, будто ты чего-то не договариваешь.

– Ничего такого, что имеет отношение к твоему усопшему члену парламента.

– Не поделишься с дядюшкой Джоном?

– Да, может, и делиться-то нечем. – Она на миг замолчала. – Но на статью материала достаточно. Ведь я первый журналист, кому этот телепродюсер выложил все от корки до корки.

– Повезло тебе.

– Ты ведь можешь сделать еще одну попытку, только прояви чуть больше энтузиазма.

– Извини, Мейри… голова сейчас занята другим. А ты продолжай копать под Пеннена. Чем больше разузнаешь, тем лучше.

– Не факт, что это продвинет твое расследование.

– Ты столько для меня старалась, что заслужила, чтобы и тебе что-то обломилось.

– Золотые слова. – Она снова замолчала. – Ну а у тебя есть что-нибудь новенькое? Могу поспорить, ты уже побывал в том стационаре, где работал Тревор Гест?

– Толку от этого ни на грош.

– И нечем поделиться?

– Пока нет.

– По-моему, ты попросту увиливаешь.

Ребус отошел в сторону, давая пройти выходящим – шоферу в ливрее, следом за которым шел мужчина в униформе с небольшим кейсом в руке. Замыкала шествие дама – лорд-провост собственной персоной. Она заметила пепел на капоте и, усаживаясь на заднее сиденье лимузина, бросила на Ребуса сердитый взгляд. Мужчины сели впереди.

– Спасибо, что поделилась информацией о Пеннене, – поблагодарил он Мейри. – Будем на связи.

– Теперь твоя очередь звонить, – напомнила она. – Раз мы снова начали общаться, я не хочу одна платить за разговоры.

Отключившись, он выбросил окурок и вернулся в вестибюль.

Секретарша, с которой разговаривал Ребус, подозвала его и сообщила, что муниципальный советник уже спускается по лестнице в вестибюль.

Ребус дождался его на улице.

– Ну вы и тип, Ребус, – приветствовал инспектора Тенч. – С чего это вы так подружились с Кафферти? Таких сволочей, как он, на свете немного.

– Не стану спорить.

– Тогда почему?

– Я с ним вовсе не дружу, – отрезал Ребус.

– А со стороны выглядит именно так.

– Значит, вы не берете на себя труд рассмотреть картину целиком.

– Я хорошо делаю свою работу, Ребус. Если не верите мне, поговорите с людьми, которых я представляю.

– Я уверен, что вы замечательноделаете свою работу, мистер Тенч. Вот, например, заседаете в Комитете по переустройству города, высиживая для своего округа субсидии, идущие на оздоровление и воспитание ваших избирателей.

– На месте трущоб уже построены новые жилые дома, сделаны вклады в оживление местной промышленности…

– Дома престарелых отремонтированы? – добавил Ребус.

– Точно.

– И с вашей легкой руки укомплектованы кадрами… такими, как Тревор Гест.

– Кто-кто?

– Некоторое время назад вы устроили его в стационар дневного пребывания. Он приехал сюда из Ньюкасла.

Тенч медленно закивал:

– У него были проблемы с алкоголем и наркотиками. Но ведь такое со многими случается, не так ли, инспектор? – Тенч многозначительно посмотрел на Ребуса. – Я хотел, чтобы он ассимилировался в нашем округе.

– Но не получилось. Он снова отбыл на юг, где и был убит.

– Убит?

– Это один из тех троих, чьи вещи мы нашли в Охтерардере. А другой – Сирил Коллер. Он, как ни странно, работал на Верзилу Гора Кафферти.

– Опять вы за свое, опять пытаетесь повесить на меня невесть что!

– Да я просто хотел спросить у вас кое-что об этом убитом. Как вы с ним встретились, как почувствовали, что он нуждается в помощи?

– Да я же вам объясняю: это род моей деятельности!

– Кафферти уверен, что вы пытаетесь занять его место.

Тенч закатил глаза:

– Мы уже это обсуждали. Я лишь хочу отправить его туда, где ему самое место, – на свалку.

– И если этого не сделаем мы, это сделаете вы?

– Приложу для этого все силы – я вам не раз об этом говорил. – Он провел ладонями по щекам, словно умываясь. – Неужели до вас еще не дошло, Ребус? Если вы, как я очень надеюсь, не у него на службе, неужели вам не ясно, что он использует вас, чтобы свалить меня? В моем округе серьезная проблема с наркотиками – и я обещал избирателям взять ее под контроль. Стоит мне выйти из игры, Кафферти разгуляется вволю.

– Но вы же сами руководите бандитскими шайками своего округа.

– Да вы что?!

– Я видел это собственными глазами. Этот ваш недоносок в капюшоне мутит воду, давая вам повод просить у властей дополнительные деньги для вашего округа.

Тенч уставился на Ребуса изучающим взглядом.

– Строго между нами? – Но Ребус не спешил соглашаться на такое предложение. – Ну что ж, какая-то доля правды в ваших словах, вероятно, есть. Деньги для реконструкции города – вот моя конечная цель. Я буду рад показать вам документы, и вы сами увидите, что я в состоянии отчитаться за каждый потраченный пенс.

– А по какой строке баланса проходит Карберри?

– Таких, как Кейт Карберри, контролироватьневозможно. Можно лишь чуть-чуть направлять… – Тенч пожал плечами. – Но то, что произошло на Принсез-стрит, никакого отношения ко мне не имеет.

– А Тревор Гест?

– Несчастный, раздавленный жизнью человек, который пришел ко мне за помощью Сказал, что хочет сделать людям хоть что-то хорошее.

– С какой стати?

– У меня было такое чувство, что какое-то происшествие вселило в него страх смерти.

– А что это могло быть?

– Кто его знает, может, что-то связанное с наркотиками… чужая душа потемки. У него были какие-то мелкие неприятности с полицией, но мне показалось, что здесь дело серьезнее.

– Он, кстати, сидел. Кража со взломом, насилие, попытка изнасилования… То, что вы разыграли доброго самаритянина, особого воздействия на него не оказало.

– Я ничего не разыгрывал, – произнес Тенч, опустив глаза долу.

– Зато теперь разыгрываете, – продолжал Ребус. – Похоже, это ваш конек. Только сейчас вы морочите голову сестре Эллен Уайли. Для этого только и требуется что немножко вина, сочувствия и никаких упоминаний о мадам, сидящей дома у телевизора

На лице Тенча появилось страдальческое выражение, но Ребус лишь холодно усмехнулся.

– Любопытно, – сказал он. – Вы заглянули на сайт «СкотНадзор» – ведь на Эллен и ее сестру вы вышли через него. Значит, не могли не видеть там фото вашего старого приятеля Тревора. Странно, но об этом вы почему-то ничего не сказали.

– А если бы сказал, загнал бы себя в ловушку, которую вы все надеетесь для меня поставить, – возразил Тенч, качая головой.

– Мне нужно, чтобы вы собственноручно написали все, что вам известно о Гесте: то, что вы мне уже рассказали, и то, что еще вспомните. Забросьте листочек на Гейфилд-сквер. Хорошо бы вы сделали это сегодня в течение дня.

Ребус развернулся и зашагал к машине. Выруливая с парковки, он посмотрел в зеркало заднего вида и заметил парня, выглядывающего из-за угла собора. Парень был в той самой одежде, которую Ребус уже видел в суде: Кейт Карберри. Ребус замедлил ход, но не остановился, а продолжал медленно ехать вперед, не отрывая глаз от зеркала заднего вида. Он ожидал, что Карберри перейдет улицу, чтобы перекинуться парой слов с боссом, но тот стоял на месте, держа руки в карманах фуфайки и прижимая локтем к боку какой-то странный узкий черный футляр. Вокруг роились туристы, но ему это было глубоко безразлично.

Он не обращал на них ни малейшего внимания.

Он пристально смотрел через дорогу.

На здание Городского собрания.

На здание Городского собрания… и на Гарета Тенча.