Текст книги "Перекличка мертвых"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– А если я во всем сознаюсь…

– Не знаю, – ответил он. – Возможно, снова переведут в отдел охраны порядка.

– А может, сразу подать рапорт об отставке…

– Что Кафферти сказал Карберри?

– Только то, что он должен сдать нам советника.

– Кому это «нам», Кафферти или закону?

Она пожала плечами.

– И как он должен был это сделать?

– Джон, ну откуда мне, черт возьми, знать. Ты же сам говорил, что он следил за Тенчем.

– От слежки до убийства большая дистанция.

– Для Карберри, может, и близкая.

Ребус опять задумался.

– Пока никому ни слова, – решительно сказал он. – Кто еще видел тебя с Кафферти?

– Только Карберри. В игровом зале были еще люди, но наверху были только мы втроем.

– А ты знала, что Кафферти там будет? – спросил он и, дождавшись ее кивка, добавил: – Так вы с ним обо всем условились?

Она снова кивнула.

– А мне сказать даже не подумала. – Он с трудом удерживался, чтобы не повысить голос.

– Вчера вечером Кафферти приходил ко мне домой, – созналась Шивон.

– Господи…

– Он владелец зала для игры в пул… поэтому он и знал, что Карберри там бывает.

– Тебе надо держаться от него как можно дальше, Шив.

– Знаю.

– Что сделано, то сделано, но нам надо что-то придумать.

– А что мы можем?

Он пристально посмотрел на нее:

– Я сказал «нам», но имел в виду себя.

– Потому что Джон Ребус может уладить любое дело? – Выражение ее лица стало чуть менее растерянным. – Ну уж нет, буду отвечать за все сама, Джон. Нельзя же все время рассчитывать на то, что ты придешь и спасешь.

– Может, прекратим изъясняться возвышенным стилем? – оборвал он ее, хлопнув себя ладонями по бедрам.

– А знаешь, почему я поддалась на уговоры Кафферти? Почему пошла в зал для пула, зная, что он будет там? – Ее голос дрожал от волнения. – Потому что он предлагал мне то, чего я уж наверняка никогда не добилась бы от закона. Ты же сам убедился на прошлой неделе, как действуют толстосумы и власть имущие… для них не существует преград. Кейт Карберри оказался в тот день на Принсез-стрит, потому что думал, что этого хочет его босс. Он считал, что заслужит расположение Тенча, если учинит как можно больше безобразий.

Ребус молчал, давая ей возможность высказать все до конца, а потом положил ей руки на плечи.

– Кафферти, – вполголоса начал он, – хотел убрать с дороги Гарета Тенча и с удовольствием использовал тебя как средство достижения этой цели.

– Но он уверял меня, что не хочет его смерти.

– А мнеон говорил, что жаждет именно этого. Причем выразился красочно и без обиняков.

– Мы не просили Кейта Карберри его убивать, – упрямо повторила она.

– Шивон, – Ребус старался говорить как можно убедительнее, – вспомни, ведь минуту назад ты сама сказала: Кейт делает то, что, по его мнению, от него хотят – хотят те, в чьих руках власть, кто имеет возможность им управлять. А это такие люди, как Тенч… Кафферти… ну и ты. – Сказав это, он ткнул в нее пальцем.

– Выходит, я виновата? – спросила она, прищурившись.

– Все когда-нибудь ошибаются, Шивон.

– Ну, спасибо.

Повернувшись на каблуках, она быстро пошла назад по полю. Ребус опустил голову, посмотрел под ноги, вздохнул и полез в карман за сигаретами и зажигалкой.

Зажигалка оказалась пустой. Он тряс ее, дул в нее, яростно крутил колесико… но та лишь искрила. Он побрел обратно и, дойдя до полицейских автомобилей, попросил прикурить у одного из стоявших рядом полицейских. Коллега его выручил, и Ребус счел, что может попросить еще об одном одолжении.

– Я без машины, – сказал он, глядя на удаляющиеся в темноту огни автомобиля Шивон.

Ему казалось невероятным, что Кафферти сумел поймать ее на крючок. Хотя нет… очень даже вероятным. Шивон хотела доказать родителям не только то, что она профессионал высшего класса, но и что это дорогого стоит. Ей хотелось продемонстрировать им, что всегда есть ответы и решения. И Кафферти обещал ей и то, и другое.

Но за определенную цену – за егоцену.

Шивон рассуждала уже не как коп, а как дочь своих родителей. Ребус вспомнил, как сам он сделал так, чтобы стать чужим для своей семьи, сначала для жены и дочери, а потом и для брата. Он оттолкнул их от себя, ведь ему казалось, что того требовала работа, которой нужно отдавать всего себя без остатка. И ни для чего другого места не оставалось… Но уже слишком поздно, и ничего не поправить.

Слишком поздно для него, но не для Шивон.

– Так что, подбросить? – спросил Ребуса патрульный.

Ребус кивнул и сел в машину.

Первая остановка – полицейский участок в Крейгмилларе. Налив чашку кофе из автомата, он стал ждать прибытия команды. Было понятно, что все вернутся сюда. И действительно, скоро начали подъезжать патрульные машины. Ребус никого не знал в лицо, поэтому подошел наобум к одному из детективов и назвал себя. Тот бросил на него взгляд исподлобья:

– Вам надо обратиться к сержанту Макманусу.

В эту минуту Макманус как раз показался в дверях. Он выглядел еще моложе Шивон – похоже, ему не было и тридцати. Мальчишеское лицо, худая долговязая фигура. Ребусу показалось, что парень из местных. Он протянул ему руку и представился.

– А я уж думал, что вы мифический персонаж, – сказал Макманус с улыбкой. – Говорят, вы тут у нас работали.

– Верно.

– С Мозом и Маклеем.

– Да, имел несчастье.

– Оба уже давно отсюда перевелись, так что не волнуйтесь. – Они шли по длинному коридору в глубь здания. – Могу я вам чем-то помочь, мистер Ребус?

– Я должен вам кое-что рассказать.

– Что?

– В последние дни я несколько раз пересекался с покойным.

Макманус пристально посмотрел на Ребуса:

– Неужели?

– Я расследую убийство Сирила-Коллера.

– Там ведь, кажется, еще двое убитых? Ребус кивнул:

– Тенч был связан с одним из них – с парнем, работавшим в дневном стационаре тут неподалеку. Тенч его туда и устроил.

– Обычное дело.

– Вы ведь наверняка будете говорить с вдовой… она, скорее всего, упомянет о недавнем визите уголовной полиции.

– То есть о вашем?

– Да, мы с коллегой навестили его дома.

Они свернули налево в другой коридор. Макманус вел Ребуса в уголовный отдел, где уже собиралась оперативно-следственная группа.

– У вас есть для меня еще какая-то информация?

Ребус сделал вид, будто роется в памяти. Через несколько секунд, покачав головой, он сказал:

– Да нет, пожалуй, все.

– Тенч был подозреваемым?

– Да нет. – Ребус немного помолчал и добавил: – Нас несколько удивили его отношения с одним юным отморозком по имени Кейт Карберри.

– Я знаю Кейта, – сказал Макманус.

– Его судили по обвинению в нарушении порядка на Принсез-стрит. Муниципальный советник ждал его на выходе из суда. Они встретились как близкие друзья. А потом, просматривая материалы видеонаблюдения, мы установили, что Карберри без всякой причины ударил безобидную женщину. По сути, его можно было бы привлечь по более серьезному обвинению. Сегодня около часа мне довелось побывать в Городском собрании и поговорить с муниципальным советником Тенчем. Отъезжая, я заметил Карберри, который стоял на другой стороне улицы, наблюдая… – Ребус пожал плечами, словно показывая, что смысл упомянутых им фактов ускользает от его понимания.

Макманус смотрел на него изучающим взглядом.

– Карберри видел вас вместе? – спросил он.

Ребус кивнул.

– И это было около часа?

– Мне показалось, что он следит за советником.

– И вы не остановились поинтересоваться, в чем дело?

– Я заметил его уже из машины… да и то мельком, в зеркало заднего вида.

Макманус прикусил нижнюю губу.

– Расследование нельзя затягивать, – проговорил он. – Ведь Тенч был чертовски популярен и здорово помогал своему округу. Это может очень разозлить некоторых людей.

– Без сомнения, – подтвердил Ребус. – А вы сами знали советника?

– Он дружил с моим дядей… еще со школы.

– Значит, вы сами тоже отсюда, – предположил Ребус.

– Рос в тени Крейгмилларского замка.

– Так, значит, вы давно знакомы с муниципальным советником?

– Много-много лет.

– А про него ничего не болтали? – спросил Ребус как бы между прочим.

– В каком смысле «болтали»?

– Ну, что обычно болтают: гуляет на сторону, разбазаривает казенные средства…

– А ведь его тело еще даже не остыло, – с упреком сказал Макманус.

– Я просто поинтересовался, – сконфуженно проговорил Ребус. – Я ничего не имел в виду.

Макманус обвел взглядом свою группу – пять мужчин и двух женщин. Они старательно делали вид, будто не слышат, о чем говорят их шеф и этот незнакомец. Отойдя от Ребуса, Макманус встал перед ними:

– Надо поехать к нему домой, сообщить семье. Нужно провести формальное опознание. – Он повернул голову в сторону Ребуса. – После этого доставим сюда Кейта Карберри. Необходимо задать ему несколько вопросов.

– Типа: «Где нож, Кейт?» – спросил кто-то.

Макманус не отреагировал на шутку.

– На прошлой неделе здесь были такие люди, как Буш, Блэр и Боно, – продолжил он, – но в Крейгмилларе Гарет Тенч пользуется не меньшим уважением, чем члены королевской семьи. Стало быть, мы должны засучить рукава. Чем больше мы успеем за сегодня, тем лучше.

В ответ раздалось несколько стонов, но откровенно театральных. Ребусу показалось, что Макмануса здесь любят и ради него готовы поднапрячься.

Ребус собрался было поблагодарить Макмануса, пожелать ему успехов, но молодой сержант уже самозабвенно давал указания:

– Рэй, Барбара… проверьте записи системы видеонаблюдения в центре Джека Кейна. Билли, Том… поторопите наших уважаемых патологоанатомов – этих лентяев из отдела судмедэкспертизы. Джимми и Кэт, тащите сюда Кейта Карберри. Пусть позагорает в камере, пока я не вернусь. Бен, ты со мной, поедем к муниципальному советнику в Даддингстон-Парк. Вопросы?

Вопросов не было.

Шагая по коридору обратно, Ребус размышлял, как устроить так, чтобы выгородить Шивон, ведь Карберри может расколоться и выложить все. В его голове уже формировалась легенда для Макмануса.

Сержант Кларк получила информацию, что Кейт посещает зал для игры в пул в Ресталриге. Когда она туда пришла, хозяин заведения, Моррис Гордон Кафферти, тоже оказался там…

Маловероятно, что Макманус это проглотит. Можно, конечно, отрицать факт встречи, но ведь есть свидетели. А кроме того, такая тактика могла сработать только при содействии Кафферти, на которое он согласился бы с единственной целью – покрепче заарканить Шивон. Тогда все ее будущее окажется в руках у Кафферти, да и будущее Ребуса тоже. Он вышел на улицу, погруженный в эти мысли, и снова попросил его подвезти, на этот раз в Мерчистон.

Экипаж патрульной машины оказался разговорчивым, но куда он едет, никто допытываться не стал. Возможно, патрульные решили, что инспектор уголовной полиции может позволить себе иметь дом в этом тихом зеленом районе. Особняки в викторианском стиле отгородились от мира высокими изгородями. Уличное освещение работало вполсилы, словно боясь нарушить спокойный сон обитателей. Широкие улицы были практически пусты. Ребус попросил остановиться на Эттрик-роуд, не желая афишировать, куда направляется. Патрульные, которым явно любопытно было узнать, какой из особняков является конечной точкой его маршрута, не торопились отъезжать. Но Ребус отпустил их взмахом руки и не спеша вытащил сигареты. Один из патрульных одарил его полудюжиной спичек. Ребус чиркнул спичкой о стену и, прикуривая, наблюдал, как патрульная машина, доехав до перекрестка, включила указатель правого поворота. Дойдя до конца Эттрик-роуд, он повернул направо – патрульной машины не видно, как не видно и никакого закоулка, где она могла бы укрыться. Вообще никаких признаков жизни: ни машин, ни пешеходов, ни единого звука не доносилось из-за высоких каменных стен. Огромные окна забраны деревянными ставнями. Теннисные корты и зеленые площадки для боулинга пустынны. Еще раз свернув направо. Ребус вышел на другую улицу, прошел до середины. Перед одним из домов красовалась живая изгородь из кустов остролиста. За ней виднелось освещенное крыльцо с каменными колоннами. Ребус толчком открыл калитку. Дернул звонок. Подумал, что, может быть, лучше зайти с заднего крыльца. Но в этот момент массивная деревянная дверь дрогнула, и через секунду в дверном проеме возник молодой человек. У него было тело культуриста, а черная футболка еще больше это подчеркивала.

– Поосторожней со стероидами, – посоветовал ему Ребус. – Твой господин и хозяин дома?

– Почему вы так уверены, что он захочет купить то, что вы продаете?

– Я продаю спасение души, сын мой, а это товар, нужный всем, и даже тебе.

Через плечо атлета Ребус увидел пару женских ног, спускавшихся по лестнице. Босые ступни, стройные загорелые ноги, прикрытые чуть выше колен белым махровым халатом. Спустившись на полмарша, женщина остановилась и, перегнувшись через перила, пыталась рассмотреть того, кто нарушил ее покой. Ребус приветливо махнул ей рукой. Она, по всей вероятности, получила хорошее воспитание, поскольку махнула рукой в ответ, хотя и не знала, кто перед ней. После этого повернулась и стала медленно подниматься наверх.

– А документ у вас есть? – спросил телохранитель.

– Ага, наконец-то дошло! – воскликнул Ребус. – Мы с твоим хозяином знакомы очень давно. – Он указал пальцем на одну из множества дверей, выходивших в прихожую. – Это гостиная, и там я его подожду.

Ребус хотел пройти мимо атлета, но его остановила упершаяся ему в грудь растопыренная пятерня.

– Он занят, – объяснил телохранитель.

– Трахается с кем-то из своих курочек, – догадался Ребус. – А это значит, что я могу пару минут побродить – ведь обычно ему требуется не больше двух минут, чтобы закончить дело. – Он пристально посмотрел на руку, свинцовой тяжестью давившую ему на грудь. – Ты уверен, что тебе это надо? – Ребус встретился взглядом с телохранителем. – С этой минуты каждая наша встреча, – произнес он вполголоса, – будет фиксироваться в моей памяти… и поверь мне, сынок, – хотя некоторые могут рассказать тебе о моих просчетах, – у меня есть целая пригоршня медалей, полученных за злопамятность.

– А также приз за умение явиться в самый неподходящий момент, – раздался хриплый голос сверху.

Ребус увидел Верзилу Гора Кафферти, спускавшегося по лестнице и на ходу завязывавшего пояс широченного махрового халата. Остатки волос на его голове стояли дыбом, лицо было багровым от усилий.

– За каким чертом тебя сюда принесло? – рявкнул он.

– Больно шаткое у тебя алиби, – заметил Ребус. – Телохранитель да подружка, которую ты, наверное, пригласил с почасовой оплатой.

– Да на кой ляд мне алиби?

– Как будто не знаешь! Одежда-то, поди, уже в стиральной машине? А кровь смыть не так-то легко.

– Что за чушь ты несешь!

– Гарет Тенч убит, – объявил Ребус. – Заколот ножом в спину – а это твой излюбленный способ. Хочешь обсуждать это в присутствии охранника или, может, пройдем в гостиную?

На лице Кафферти не дрогнул ни один мускул. Глаза казались двумя маленькими черными ямками, губы вытянулись в узкую прямую полоску. Сунув руки в карманы халата, он чуть заметно кивнул, подавая знак телохранителю. Тот опустил руку, и Ребус прошел вслед за Кафферти в огромную гостиную. Под потолком сияла хрустальная люстра, в эркере блестел кабинетный рояль, по обе стороны от него возвышались гигантские колонки, а на полке стояла стереосистема с самыми последними наворотами. Развешанные по стенам современные картины поражали мешаниной цветов. Над камином в рамке красовалась суперобложка книги Кафферти. А сам он, повернувшись спиной к Ребусу, склонился над баром.

– Виски? – спросил он.

– Почему бы и нет? – ответил Ребус.

– Ты говоришь, ножом в спину?

– Три удара. Возле центра Джека Кейна.

– В своем округе, – заметил Кафферти. – Грабители переусердствовали?

– Думаю, тебе лучше знать.

Кафферти повернулся к нему и протянул стакан с изысканным напитком темно-коричневого, цвета. Ребус не стал утруждать себя сочинением тоста, а просто подержал виски во рту, перед тем как проглотить.

– Ты только о том и думал, как бы его убрать, – сказал он, наблюдая, как Кафферти мелкими глотками отпивает виски из своего стакана. – Я помню, как ты его поносил.

– Да, мне тогда в голову ударило, – признал Кафферти.

– В таком состоянии и до грех‹ч недалеко.

Взгляд Кафферти был устремлен на одну из висевших на стене картин. Жирные белые мазки, постепенно переходящие в серые и красные подтеки.

– Не стану врать, Ребус, – меня нисколько не огорчает, что его убили. Моя жизнь станет спокойнее. Но я его не заказывал.

– А я вот уверен, что заказал его ты.

Кафферти, пристально глядя на Ребуса, чуть приподнял одну бровь:

– А что обо всем этом думает Шивон?

– Вот как раз из-за нее я сюда и пришел.

Кафферти расплылся в улыбке.

– Так я и думал, – признался он. – Она рассказала тебе о разговоре с Кейтом Карберри?

– Как мне известно, после этого разговора он отправился выслеживать Тенча.

– Это его личное дело.

– А не ты ли ему велел?

– Спроси у Шивон – она ведь была при нашей встрече.

– Кафферти, она тебе не Шивон, а сержант уголовной полиции Кларк, и она не знает тебя так хорошо, как я.

– Ты уже арестовал Карберри? – спросил Кафферти, отводя взгляд от картины.

Медленно кивая, Ребус ответил:

– И он заговорит, готов спорить на что угодно. Так что, если ты сказал ему хоть слово…

– Я ничего ему не говорил. Если он утверждает, что я ему что-то говорил, значит, он врет, и, кстати, у меня есть свидетель – сержант уголовной полиции.

– Кафферти, ее не вмешивай, – с угрозой предостерег Ребус.

– А то что?

В ответ Ребус лишь пожал плечами и покачал головой.

– Ее не вмешивай, – повторил он.

– Да она мне очень нравится. Ребус. Когда тебя за руки, за ноги поволокут в богадельню, будь уверен, ты оставишь ее в надежных руках.

– Не смей даже приближаться к ней. Не смей с ней говорить, – угрожающе прошептал Ребус.

Растянув рот в широкой улыбке, Кафферти опрокинул в рот содержимое своего хрустального стакана. Затем облизал губы и шумно выдохнул.

– Волноваться-то тебе надо из-за мальчишки. Ты ведь не сомневаешься, что он заговорит. А уж если заговорит, обязательно впутает сержанта Кларк. – Взглянув на Ребуса и убедившись в том, что его внимательно слушают, Кафферти продолжал: – Мы можем, разумеется, сделать так, что у него не будет шанса разговориться…

– Жаль, что Тенч мертв, – произнес вполголоса Ребус. – Вот теперь-то я уж точнопомог бы ему тебя уничтожить.

– Ты переменчивая натура, Ребус… ну прямо как летний денек в Эдинбурге. Уже на следующей неделе ты будешь целовать меня взасос. – Для пущей убедительности Кафферти вытянул губы трубочкой. – Ведь тебя уже и так отстранили от дел. Неужели тебе не хватает врагов? Сколько времени прошло с тех пор, как число твоих врагов превысило число друзей?

Ребус обвел взглядом комнату:

– Что-то не вижу, чтобы у тебя тут друзья тусовались.

– Это потому, что я тебя в свою компанию не приглашал. Хотя один раз приглашал – на презентацию.

Кафферти кивком указал на камин. Ребус снова посмотрел на резную рамку, в которой красовалась суперобложка книги Кафферти.

«Лицедей: Исповедь человека по прозвищу мистер Верзила».

– Что-то не слыхал, чтобы тебя называли мистер Верзила, – усомнился Ребус.

Кафферти пожал плечами:

– Это идея Мейри, не моя. Кстати, надо ей позвонить… Мне показалось, она меня избегает. Наверно, и здесь без тебя не обошлось, а?

Ребус, казалось, не слышал сказанного.

– Теперь, когда Тенч не стоит у тебя поперек дороги, ты приберешь к рукам Ниддри и Крейгмиллар.

– Кто? Я?

– А Карберри и его отморозки будут у тебя за шестерок.

Кафферти захохотал:

– Не возражаешь, если я кое-что запишу? Чтобы не забыть ни одного сказанного тобой слова.

– Когда ты сегодня утром говорил с Карберри, ты ведь ясно намекнул ему, какой исход для тебя наиболее желателен – и причем единственный, при котором его голова останется на плечах.

– Думаешь, я говорил только с этим мозгляком Кейтом? – спросил Кафферти и налил себе виски.

– Ас кем еще?

Кафферти молчал, крутя в руке стакан с виски.

– С кем еще ты говорил о Гарете Тенче?

– По-моему, ты здесь считаешься детективом. Я не собираюсь выигрывать за тебя всесражения.

– Учти, Кафферти, близок день Страшного суда. Для нас обоих. – Ребус помолчал. – И ты это знаешь, так ведь?

Бандит покачал головой:

– Я вижу, как мы оба сидим в шезлонгах в каком-нибудь пекле, но с ледяными коктейлями в руках. И предаемся воспоминаниям о жарких схватках, происходивших между нами в те дни, когда хорошие парни были уверены в том, что действуют против плохих парней. Эта неделя должна была открыть нам одну истину: абсолютно все может измениться в считаные мгновения. Протесты сошли на нет, борьба с бедностью отодвинулась на задний план, крики смолкли… И заняло это не больше времени, чем необходимо для того, чтобы щелкнуть пальцами. – Он проиллюстрировал свои слова именно этим движением. – И чего стоит тогда теой труд? А усилия Гарета Тенча… Неужели ты думаешь, что кто-нибудь вспомнит о нем через год? – Он снова осушил свой стакан. – Ну все, мне действительно пора наверх. И вовсе не потому, что наши встречи не доставляют мне удовольствия.

Кафферти поставил пустой стакан на столик и жестом пригласил Ребуса сделать то же самое. Когда они выходили из комнаты, Кафферти выключил свет, сказав, что не привык бессмысленно жечь электричество.

Телохранитель стоял в вестибюле, скрестив руки на груди.

– Приходилось работать вышибалой? – спросил у него Ребус. – Один из твоих коллег – его звали Коллер – кончил тем, что его посадили на перо. Это одна из услуг, предоставляемых твоим изворотливым боссом.

Кафферти тем временем уже поднимался по лестнице. Ребус с удовлетворением отметил, что бандит не в состоянии одолеть ступеньку, не опираясь на перила. Хотя… он самточно так же цеплялся за перила в своем подъезде.

Телохранитель застыл у распахнутой двери. Ребус твердым шагом прошел мимо него – молодой человек не шелохнулся. Дверь захлопнулась. Приостановившись на мгновение на дорожке, Ребус пошел к калитке, она, скрипнув, открылась. Он чиркнул спичкой о бетонную стойку и закурил. Идя по улице, он остановился под тускло горящим фонарем, вытащил мобильный и позвонил Шивон, но та не ответила. Дойдя до перекрестка, он вернулся на то же место. Тощая лиса перебежала через дорогу и шмыгнула во двор ближайшего дома. Он видел множество таких лис в городе, и они никогда не выказывали никакого страха. Охота на них была запрещена по всей стране, горожане подкармливали их остатками пищи. Трудно было видеть в них хищников – хотя они оставались ими по своей природе.

Хищники в роли домашних любимцев.

Лицедейки.

Прошло не менее получаса, прежде чем Ребус услышал звук мотора приближающегося такси. Усевшись на заднее сиденье и захлопнув дверь, Ребус сказал водителю, что должен дождаться еще одного человека.

– Напомните, – через минуту спросил он у таксиста, – вы работаете самостоятельно или по контракту?

– По контракту.

– Фирма «МГ кэбе»?

– Нет, «Гнездышко», – поправил водитель.

– С доставкой к…

Водитель повернулся к Ребусу:

– Что за шуточки, приятель?

– Никаких шуточек.

– У меня в заявке женское имя – и если ты трансвестит, сбрей, по крайней мере, щетину.

– Спасибо за совет.

Ребус отодвинулся в самый угол и почти вжался в обшивку, услышав, как открылась и захлопнулась входная дверь дома Кафферти, а затем послышался цокот каблучков по плитам дорожки. Дверь такси открылась, пахнуло духами.

– Садитесь-садитесь, я вам не помешаю, – сказал Ребус, прежде чем женщина успела выразить удивление и неудовольствие. – Просто мне нужно как-то добраться до дому.

Она поначалу заколебалась, но после секундного раздумья села в машину, но подальше от Ребуса. Переговорное устройство было включено, и находившийся за перегородкой водитель мог их слышать. Ребус нащупал и нажал кнопку отключения.

– Вы работаете в «Гнездышке»? – негромко спросил он. – Даже не предполагал, что Кафферти и туда дотянулся.

– А вам-то что за дело? – окрысилась женщина.

– Да просто спросил, надо же с чего-то начать беседу. Вы, наверное, подруга Молли?

– Никогда не слышала о такой.

– Да я просто хотел узнать, как она. Я на днях увозил дипломата, который ее лапал.

Женщина несколько секунд пристально смотрела на него.

– Молли в порядке, – ответила она и, чуть подумав, спросила: – А как вы догадались, что вам не придется караулить на улице до утра?

– Знание психологии, – ответил Ребус. – Кафферти не из тех, кто оставит женщину на ночь.

– Сразу видно, что вы не дурак, – с еле заметной улыбкой проговорила она.

Полумрак салона не позволял как следует рассмотреть ее лицо. Прямые распущенные волосы, губная помада с блеском, аромат духов. Множество побрякушек, высокие каблуки, полупальто, из-под распахнутых пол которого видна мини-юбка. Густо покрытые тушью удлиненные ресницы.

Он сделал новую попытку завязать разговор:

– Так, значит, Молли в порядке?

– Насколько мне известно, да.

– Неплохо работать на Кафферти?

– Нормально. – Повернув голову, она стала смотреть в окно. – Он говорил мне о вас…

– Я инспектор уголовной полиции.

Она кивнула:

– Услышав ваш голос, он сразу взвился как ужаленный.

– Именно так действует на людей мое появление. Так мы едем в «Гнездышко»?

– Я живу в Грассмаркете.

– Близко от работы, – заметил он.

– А что вам все-таки надо?

– Помимо поездки на такси за счет Кафферти? Вы это имеете в виду? – Ребус пожал плечами. – Может быть, я просто хочу выяснить, чем он притягивает к себе людей. Мне иногда кажется, что он носит в себе какой-то вирус – тот, кто с ним соприкасается, заболевает.

– Вы знакомы с ним намного дольше, чем я, – ответила женщина.

– Это верно.

– Значит, у вас должен быть иммунитет?

Он покачал головой:

– Нет, это не иммунитет.

– Меня он пока ничем не заразил.

– Это хорошо… но болезнь не всегда проявляется сразу.

Они свернули на Леди-Лоусон-стрит. Еще минута, и они будут в Грассмаркете.

– Ну что, добрый самаритянин, душеспасительная беседа закончена? – спросила женщина, повернувшись к Ребусу.

– Это ваша жизнь…

– Точно, моя. – Наклонившись к разделительной перегородке, она громко сказала водителю: – Остановитесь перед светофором.

Он встал там, где она просила, и начал заполнять чек, но Ребус попросил его проехать еще немного. Женщина вышла из машины. Он смотрел на нее, надеясь услышать еще что-нибудь, но она, захлопнув дверцу, пересекла улицу и пошла в темноте по тротуару. Машина с работающим двигателем стояла до того момента, пока водитель по лучу света из проема входной двери не убедился, что она вошла в подъезд.

– Всегда лучше быть уверенным до конца, – объяснил он Ребусу. – Сейчас приходится быть очень осторожным. Куда теперь, шеф?

– Давайте развернемся, – ответил Ребус, – и подбросьте меня до «Гнездышка».

Поездка заняла не более двух минут. Перед тем как выйти из машины, Ребус велел водителю приписать к счету двадцать фунтов в качестве чаевых. Расписался и протянул счет водителю.

– Не слишком ли, шеф? – спросил тот.

– Чужих денег мне не жалко, – ответил Ребус, вылезая из машины.

Охранники в «Гнездышке» узнали Ребуса, но по их лицам было видно, что его приход их не обрадовал.

– Много работы, парни? – спросил Ребус.

– Как всегда в дни зарплаты. Да за эту неделю еще массу премий повыдавали.

Едва войдя. Ребус понял, на что намекал охранник. Большая группа подвыпивших копов монопольно завладела тремя девушками. Стол, за которым они сидели, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью бокалов шампанского и пивных кружек. Эта компания была в зале не единственной – в дальнем конце шумела еще одна холостяцкая вечеринка. Никого из копов Ребус не знал, однако говор у всех был шотландский – ребята решили хорошенько гульнуть, перед тем как разъехаться по домам, к женам и подружкам, ожидающим своих мужчин в Глазго. Инвернессе, Абердине…

На небольшой сцене извивались вокруг шестов две женщины. Еще одна, демонстрируя свои прелести, расхаживала по барной стойке, к великой радости сидевших возле нее одиночек. Она присела на корточки, позволяя засунуть себе под стринги пятифунтовую купюру и награждая дарителя поцелуем в рябую щеку. У стойки оставался один свободный табурет, и Ребус присел на него. Из-за занавеса выскочили еще две танцовщицы. Одна с улыбкой направилась к Ребусу, но стоило ему отрицательно мотнуть головой, как улыбка с ее лица мгновенно испарилась. Бармен спросил, что ему налить.

– Пока ничего, – ответил Ребус. – Просто хотел попросить у вас зажигалку.

Перед его глазами возникла пара высоких каблуков. Их хозяйка, остановившись возле Ребуса, присела, и их глаза встретились. Ребус задержался с прикуриванием сигареты ровно настолько, сколько требовалось, чтобы пригласить ее на пару слов.

– Через пять минут у меня перерыв, – ответила Молли Кларк и попросила бармена: – Ронни, налей-ка моему другу.

– Идет, – ответил Ронни, – но запишу это на твой счет.

Не ответив, она выпрямилась и, извиваясь всем телом, двинулась к другому концу стойки.

– Пожалуйста, виски, Ронни, – подсказал бармену Ребус, незаметно опуская зажигалку в карман, – но я предпочитаю сам добавлять воду.

Ребус готов был держать пари, что жидкость, налитая из бутылки в стакан, была уже сильно разбавлена. Он погрозил бармену пальцем.

– Вы пришли сюда для того, чтобы потом пожаловаться в торговую инспекцию? – огрызнулся Ронни.

Ребус отставил стакан в сторону и, повернувшись на табурете, сделал вид, будто любуется танцовщицами, но на самом деле стал наблюдать за компашкой веселящихся копов. Что-то неуловимо особенное отличало их от окружающих. Все они были аккуратно подстрижены, некоторые носили усики. Большинство не расставалось с галстуками, хотя форменные кители висели на спинках стульев. При всей их непохожести, разности возрастов они держались абсолютно одинаково. Вели себя так, будто представляли собой небольшое обособленное племя, живущее по своим, отличным от остального мира законам. Всю прошлую неделю они верховодили в столице – считали себя завоевателями… непобедимыми… всесильными.

Я хорошо делаю свою работу, Ребус.

Неужто и Гарет Тенч смотрел на себя так же? Ребусу казалось, что все намного сложнее. Тенч знал, что потерпит поражение, но все равно решил не сходить с дистанции. Ребус рассматривал и такую маловероятную версию, согласно которой муниципальный советник являлся тем убийцей, чьей «работой» была выставка ужасов в Охтерардере. Тенч решил избавить мир от обитающих в нем чудовищ – в том числе и от Кафферти. Убив Сирила Коллера, он подставил Кафферти. Поспешное расследование могло бы на этом и завершиться, сделав Кафферти главным подозреваемым. К тому же Тенч знал Тревора Геста… помогал ему, а потом, заглянув на сайт, узнал о его похождениях и счел предателем…

Остается только Проворный Эдди Айли. С нимТенча не связывало ничего, а ведь Айли был первой жертвой, шел паровозом в этой цепи убийств. И вот Тенч мертв, и они хотят повесить его смерть на Кейта Карберри.