Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

У Дорина было время вести наблюдения: он лежал, целиком завернутый в бинты, и приходил в себя под заботой Уллары. Что ж, он услышал зов смерти. Ясно, как никогда раньше. Если бы не две усиленные Деналом мази, которые у него оставались, дело кончилось бы плохо. И все же... шесть – восемь Ночных Клинков на счету – совсем неплохой итог.

Он поклялся в следующий раз управиться еще лучше. Если такое случится.

Уллара была счастлива вновь войти в роль сиделки, а не хозяйки, принимающей случайного гостя. Вначале он жадно ел, чтобы восстановить силы – пока не заметил, что она не ест совсем. Ассасину удалось вырвать признание, что вся семья испытывает нужду. Тогда он дал ей денег и велел закупить еды на всех. Она сходила на рынок и принесла куда больше, чем обычно потребляла семья. Что, объяснила она вскоре, было ошибкой. Отец начал задавать вопросы, и пришлось соврать, будто она продала одного из питомцев.

Однако, отец отныне стал одобрять то, что прежде считал напрасной тратой времени.

В тот день Дорин ходил по мансарде, предаваясь рутинным упражнениям. Не то что он был вполне готов для них, но дела шли на лад. Каждый вечер он выспрашивал Уллару насчет новостей. Прошло две недели со дня стычки на крышах, но в течении осады ничего не изменилось. Однако Уллара сообщала о скудности рынков. Растущих ценах на съестное вроде муки. Исчезновении со всех прилавков свежих овощей. Дорин удивлялся, долго ли будет терпеть Защитница.

Шум у люка заставил его нырнуть в заранее найденное укрытие. Хотя Уллара клялась, будто сюда никто не ходит, он не очень удивился, однажды увидев поднимающуюся дверцу и пожилую женщину в проеме. Ее мать, решил он.

Женщина порылась в ящиках и ушла, явно не заметив вопиющих знаков чужого присутствия – следов в помете на полу. Не область ее компетенции, очевидно. Люди имеют обыкновение не видеть того, чего не ожидают увидеть. Свойство, которое легко использовать.

Сегодня появилась Уллара. Дорин удивился, видя в ее руках бутыль вина. – Особый день?

Она заморгала, смутившись. Потом стыдливо вспыхнула. Похоже, любой его вопрос вводит бедное дитя в замешательство, подумалось Дорину.

Она протянула бутыль. – О нет. У нас кончилась питьевая вода.

Дорин сел. – Но у вас целая река течет по городу.

– Все думают, будто канезцы отравили воду.

Он счел это маловероятным – разве яд не смывался бы ниже по течению? – Ты тоже так думаешь?

– Кто знает, что на уме у злых южан?

Вот оно, снова – странная вражда ко всем, кто живет в соседней долине, за соседним хребтом. Всеобщее предубеждение, Дорину не свойственное. Возможно, потому, что его учили относиться ко всем одинаково. Как к возможным целям.

Он принял бутыль и с удовольствием отпил. Хотя наступила ранняя осень, жара в мансарде стояла удушающая. Зачастую он выбирался наружу, прячась за щипцом.

– Как идет осада?

– То же самое. Стоят.

– Понимаю. Эти дела могут длиться годами.

– Конечно, такое невозможно.

Дорин указал на бутыль. – Вопрос силы воли. Их или... – Он чуть не сказал "нашей". – Канезцев или хенганцев. Если у вас кончается пища, у них то же самое.

Улара яростно покачала головой: – Ох, нет. Они регулярно получают обозы с юга.

Дорин опустил бутыль и подозрительно поглядел на нее. – Откуда тебе знать?

Она снова залилась краской, взгляд запорхал по мансарде. – Я... слышала. На рынке.

– Просто сплетни. Беспокойные слухи и болтовня.

Она поджала губы и стиснула руки коленями, промолчав.

Он отдал бутыль и утер губы. – Ну... Уллара. Спасибо за все сделанное. Ты спасла мою жизнь – точно спасла.

Она понурилась. – Уходишь.

– Думаю, завтра.

– Ты еще не вылечился!

– Да, но возможности остаться нет. Меня могут найти. – Он склонил голову, чтобы найти ее глаза. – К тебе могут возникнуть неудобные вопросы.

Она отвернулась, сжавшись сильнее.

– Прости, но мне нужно уходить. Не могу остаться тут навсегда, сама знаешь.

– Чуть-чуть подольше, – прошептала она.

– Завтра, Уллара, – сказал он так же мягко. Хотелось ее приголубить, возможно, обнять в знак утешения. Но это казалось ему неправильным, и он взял ее руку – такую грубую и морщинистую в юном возрасте – и поцеловал.

Она залилась слезами и убежала.

Оставив его гадать, сделал ли он правильно. Или совсем наоборот?

Она не вернулась на закате и утром. Он выждал и с неохотой вылез за уютный щипец крыши, начав спускаться.

Вышел на улицу. Было на удивление безлюдно для дневного часа: похоже, долгая осада взяла свою дань с деловых людей. Нужно отыскать тайные запасы, если их не потревожили, и направиться в Анту. Наверное, по реке в Каун, потом на корабле. Лучше избежать долгого и опасного пути по суше.

Он пошел на север вдоль Внешнего Круга, гадая, много ли барж способны выходить из Хенга, когда кто-то встал на пути. – Дорин! Что за сюрприз тебя видеть!

Проклятие неделям покоя – они жестоко притупили чувства! Он расправил плечи, поднял глаза и увидел Реену. Девушка махнула рукой, зазывая его в переулок. – Думаю, нужно потолковать.

– Согласен.

За углом она удивила его еще больше, прильнув и поцеловав в губы. И пробормотала, не отрываясь: – Они просто хотят поговорить, Дорин. Поговорить.

Он изумленно отпрянул. Девушка сердито сверкнула глазами. Дорин оглянулся: по улочке приближались два отменных представителя породы "наемных мышц".– Реена... – Он отскочил, готовя кинжалы.

– Просто поговорить, – умоляюще сказала она.

– Так тебе сказали, девка.

Устье переулка перегородили уже четыре бугая. Дорину не нужно было оборачиваться, чтобы понять: это тупик. Реена выбрала верно, будь она проклята.

Он приготовился, расставил ноги. Пусть он слаб, но справится с бродячей труппой любителей.

А те дружно подняли пустые руки. – Только слова, – крикнул вожак.

Дорин попятился. – Говори.

– Встреча. Панг имеет к тебе предложение.

Дорин выглядел расположение выступающих кирпичей на стене. Вложил кинжалы в ножны и порывисто прыгнул. Пальцы нащупали зацепки. Бок обожгло болью. Он со стоном подтянулся выше и еще выше. Помедлил там, глядя на пять поднятых лиц. – Извиняйте, но не настолько я верю вашему боссу. – Упираясь ногами в едва заметные выступы, он быстро добрался до третьего этажа.

– Назови же место! – раздался злобный выкрик с земли.

Дорин выглянул за край крыши. – Нет такого места, где я... – Он замолчал. Нет, в городе есть одно место, где он может быть в полной безопасности от проклятого главаря. – Ладно. Есть одно местечко, там я встречусь с вашим боссом – если у него кишка не тонка.

Глава 7

 – Не желаю тебя здесь, – сказал черноволосый дальхонезец, по-детски надувшись.

Дорин оперся спиной о дверной проем мавзолея, созерцая пустую ночью улицу Богов. Ответил рассеянно: – А мне не интересно, чего ты желаешь.

– Уходи сейчас же.

Дорин приложил свернутую ладонь к уху, делая вид, будто слушает звуки из центра холла. – Похоже, твой жрец не против.

– Он говорит лишь со мной, – проскрипел сквозь зубы юноша.

Дорин скрестил руки, торопливо глянув на улицу. – Что, вроде воображаемого друга?

Юноша дернулся, рука схватилась за вытертую рукоять меча. Дорину показалось, что он различает треск дерева, проволоки и рога – столь сильным был судорожный хват.

Он же оставался спокоен – хотя бы внешне. Кажется, юнец убивает лишь тех, что угрожают богу или храму. Как-то так. Значит, Дорина защищают придуманные юнцом нелепые правила. Нужно лишь не преступить по незнанию какой-нибудь глупый религиозный закон, например, сожрав конину в новолуние или войдя в мавзолей в остроконечной шляпе.

Юноша погрузился в гневное молчание, что как нельзя лучше устроило Дорина. Он наблюдал, больше не заботясь о тылах. Впрочем, его беспокоила девочка – лежала, как и прежде, среди старых одеял у стены. Хотя бы сейчас она спала. «Держишь ее в мавзолее? О чем ты думаешь, парень?»

– Твоя? – спросил он, указывая на девочку.

Челюсти парня окаменели. – Опекаю. А что?

– Удивляюсь, что ты не передал ее в какую-нибудь семью.

– Ей безопаснее со мной, здесь. Никто ей не навредит. Я поклялся.

Дорин поднял руки, сдаваясь. – Просто спросил.

Текли ночные часы. Улица очистилась от преданных богопоклонников, но по сторонам мавзолея начала собираться иная толпа, слишком мускулистая и упитанная для здешних мест. Ни одной старушки в черной шали.

Десять здоровяков отделились от сборища. Дорин укрылся в сени каменного портала. – Достаточно! – крикнул он. – Нет смысла продолжать, если среди вас нет главного.

Уличные громилы разделились, явив особенную фигуру, куда приземистее и толще. Этот тип шествовал, слегка покачиваясь. Круглая лысая голова блестела от пота даже в холоде ночи. Тело было столь же округлым, живот торчал горшком, руки казались толстыми как сучья. Если это Панг, подумал Дорин, почему же его не прозвали Жбанг? Одет он был довольно просто для преступного босса – в широкие брюки, темно-синюю рубаху и зеленый жилет.

– Ты Панг? – крикнул Дорин.

– Что такое? – прошипел чернокожий юнец из холла. Дорин не отвечал. Гость кивнул шаром головы и подошел к каменному порогу.

– Хотел поговорить?

Мужчина поднял руку, веля молчать, и встал на колени. – Самое важное первым, – проговорил он грудным, густым как патока голосом. Скрестил руки на груди и поклонился, потом вытянул руки вперед. – Да хранит меня Худ, – пробормотал он и разогнулся, постанывая от усилия.

Мясистые руки уперлись в бока. Он оглядел Дорина сверху донизу. – Итак. Ты парень, устроивший всю шумиху.

– Смотря какую.

Панг потер жирную щеку и прищурил один глаз. – Ну, поглядим... Чертова дюжина на барже к югу от города, в том числе офицер канезской Элиты. Потом равное число Ночных Клинков, выпотрошенных на крыше и размазанных о мостовую.

– А я тут при чем?

Панг покачал головой, глядя с неодобрением. – Паря, у меня глаза и на крышах. Я вижу, куда ходят Ночные Клинки. В целом городе никто не пошевелился, чтобы я не узнал.

– А городские маги?

– Я достаточно умен, чтобы не пересекаться с ними.

Дорин скорее ощутил, нежели услышал, как юнец встал за спиной. – Прочь с моего порога, – потребовал тот.

Панг широко простер открытые руки. – Я пришел с поклонением.

– Ты не поклонник Худа.

– О да, паря. Я он самый.

Дорин поглядел в потолок и скрестил руки. – Так о чем будет разговор?

Губы Панга опустились от такой грубой прямоты. – Кажется, ты слишком многих убил за так... хотя клянешься, будто готов убивать только за деньги.

– И?

– Ты хочешь работать за деньги? – При этих словах один уголок жирного рта пополз кверху.

Дорин поистине жаждал оплаты. Но сейчас, видя, что дело идет именно к ней, он решил выудить побольше. – Уже гадаю, зачем тебе я, если есть тот непобедимый маг.

Густые брови сошлись в недоумении, но потом босс раскатисто захохотал. – О да. Тот парень. Мой ужасный маг. Ха! Я притащу его тебе, если хочешь.

Дорин был озадачен такой реакцией, но сделал вид, будто всё это чепуха. – Ну, – протянул он, – хотелось бы получать звонкую монету.

Панг склонил лысую голову. – Хорошо. Обсудим. Но не здесь. Наедине, не возражаешь?

– Я нанесу тебе визит.

Глазки сузились в глубоких орбитах, уголки рта снова поднялись, словно он услышал шутку. – Поскорее бы. – Панг попятился, одновременно указывая пальцем на юношу. – Твое время придет, и скоро.

– Не прежде твоего, – отозвался чернокожий со странной убежденностью.

Две группы охранников окружили Панга и сопроводили, бросая назад косые взгляды.

Едва двое остались наедине, клинок юнца внезапно перегородил портал, не давая Дорину выйти. Быстрота движения снова шокировала ассасина. – Не иди за этим человеком.

Моргая, Дорин проскрипел: – Или... или что?

– Я не сделаю ничего. Но я просто вижу.

– Что?

– Смерть. Будет смерть.

– Это общие слова. Его смерть или моя?

– Нет, не твоя.

– Чья же?

– Худ повелевает хранить молчание.

Дорин положил ладонь на плоскость клинка и опустил его. – Тогда стой в стороне. И не мешай мне снова. Или я тебя убью. Ясно?

– Яснее ясного.

Речи юнца тревожили Дорина, но он не мог понять, чем именно. Кивнув, он ушел, огибая мавзолей в противоположном пути бандитов направлении. Да, вся манера поведения этого типа нервировала его. Здоров ли он умственно? Может, он не просто притворяется, будто слышит голоса, чтобы впечатлить одурелую толпу. Может, он точно их слышит и сам впал в безумие. Или, что еще страшнее, его голоса реальны...

***

Айко и остальные Танцовщицы-с-Мечами не стали бросать тренировок лишь по той причине, что их сделали заложницами. Ежедневные занятия стали привычным аттракционом для городской знати, члены купеческих семей собирались на зрелище, словно это были развлечения для зевак. Сев после дюжины утомительных катасов, Айко успокаивала дыхание и наблюдала за зрителями. Ей пришло в голову, что для многих единственным поводом присутствовать были наряды танцовщиц – тугие лифы и набедренные повязки. Чтобы загореть на солнце, сказали бы девицы. Но Айко знала – некоторым просто нравится показывать себя.

Халленс, вспотевшая после учебной дуэли, села рядом. Глаза не отрывались от поединков, но губы незаметно прошептали: – Есть новости. Король нетерпелив, сегодня ночью Клинкам придется поработать.

– Кто?

– Сама.

Айко удивилась и на миг ощутила огорчение. Чулалорн готов приказать такое? Но... куда ей судить о делах знати. – Мы будем наготове всю ночь.

– Нет. Ничего, кроме обычного. Нельзя, чтобы нас сочли сообщницами.

– Тогда... что?

– Сходи на свою полночную прогулку. Возьми ту, которой доверяешь. Следите, не будет ли тревоги.

– Я выбрала бы Рей.

– Отлично. – Халленс встала, Айко осталась сидеть, совсем позабыв о состязаниях. Он король, сказала она себе. Ночные Клинки служат ему, как служили его отцу. Не ей судить. Она лишь служанка, поклявшаяся в преданности.

Однако совсем недавно мысль о подобном неблагородном поведении Защитницы вызвала в Айко отвращение. А теперь король приказывает то же самое? Она крепко сжала губы и пошевелила плечами. Он король! У него все права. А дело подданных – покоряться.

Весь день она не могла избавиться от рассеянности. Они ужинали, сидя на полу и помогая друг дружке; в Итко Кане, как и многих южных городах, стулья казались довольно странными и неудобными изобретениями.

После ужина она отошла в сторонку. Это было легко, ведь всеобщее внимание отвлекла новая жертва Халленс, девица, которую приходилось учить всему.

В назначенный час Айко встала и подошла к Рей, которая сидела с сестрами, болтая и хохоча одни боги знают над чем. Айко не понимала: как можно находить темы для болтовни, будучи знакомыми много лет?

– Пройдемся, Рей, – сказала она.

Высокая сестра – почти все тут были выше Айко – отмахнулась. – Найди другую дуэнью.

– Я выбрала тебя.

Рей скривилась, оглянувшись на Халленс. Айко помогла: – Она вон там.

Рей подошла к Халленс, та почти сразу ее прогнала. Рей вернулась и схватила меч. – Ладно же.

Они вышли в сады. Точнее, Айко гуляла, Рей тащилась следом, вздыхая и бурча от скуки. Айко старалась не смотреть на купол Средоточия, который многие именовали храмом, и на одинокую башню позади него. И все же бросала и бросала взгляды, гадая, что же заваривается за каменными стенами.

Наконец Рей прекратила бунтовать. – Ты не увидишь.

Айко чуть не подпрыгнула. – Кого? Что?

– Ночных Клинков. Ни одного не увидишь.

– Разумеется! О чем ты вообще?

Рей поглядела на стену. – Вижу, ты следишь за крышами. Но их не увидишь. Не увидишь зрелища. Они не такие, как поют сказители.

Айко всмотрелась в худощавую женщину, а та привычно откинула назад длинные черные косы. – Что, ты их встречала?

– Нет. И не хотела бы. Просто убийцы. Романтизированные, бьющие в спину трусливые убийцы.

Айко чуть не поперхнулась. – Трусливые?

– Ни с кем не сходятся лицом к лицу. Приходят в ночи, со спины.

Айко снова глянула на купол Средоточия. – Не знаю... Думаю, нужна смелость, чтобы войти на вражескую территорию одному, без возможности отступить. Зная, что тебя убьют, если обнаружат.

Женщина не пошевелилась. – Слышала, выпускной экзамен для них – придушить младенца.

Айко вытаращила глаза. – Придушить... – Смех вышел нервным. – Ну, кто тут верит сказкам?

– Так говорят.

Айко отвернулась, плечо овеял холодный ветер. Что за нелепые россказни. Чулалорн пользуется услугами эдаких чудовищ? Но после подобного "подвига" единственное, за что можно держаться – беспощадные требования службы...

Она пожала плечами, думая: не ходят ли такие сказки и про них самих?

Они долго не разговаривали. Потом Рей издала вздох. – Как... хорошо снаружи, Айко. Воздух приятен. Можно вообразить...

– Что мы не пленницы?

Смех. – Мы можем сбежать, когда пожелаем.

– Так нам кажется.

– Не смеши. Конечно, можем.

– Но не сбежали.

– Ты вечно суетишься. Не суетись.

– Я только... – Айко оборвала себя, ибо заметила тень. Словно длинное копье мгновенно пролетело над самой землей. Оглянулась: купол Средоточия мерцал, будто гаснущий уголек.

Сзади прерывисто вздохнула Рей.

– Заметила? – шепнула Айко, гадая, не привиделось ли ей.

– Мало что вижу, такая тьма. Но доложить нужно.

– Ты доложи. Я погляжу.

– Осторожнее. – Рей побежала назад.

Айко подошла к дверям в покои дворца. Двое стражников стояли в дозоре. Она не знала, считать ли это удачей. Значит, Ночные Клинки не смогли войти? Остановившись за пределами выпада меча, она показала на купол. – Видели?

– Чего?

– Купол. Кажется, он светился.

– Ты ошиблась, наверное, – сказал один.

– Мы не видели, – сказал второй.

«Куда уж вам». Она не знала, что еще сказать, и пожала плечами. – Ну... думаю, я точно ошиблась.

– Советую оставаться в покоях, танцовщица.

– Наверное, ты прав. – Она поклонилась и ушла.

В комнатах бушевал ураган – сестры метались спрашивая, что творится, и не находя ответов. Она протолкалась к Рей и Халленс. Командир поглядела вопросительно, Айко лишь покачала головой.

Ответная ухмылка Халленс была горькой. Она жестом приказала всем уходить. – В постели. До завтра.

– Что такое? – возмутилась Ивонна. – Что происходит?

– Ничего, – рявкнула Халленс. – Ничего не происходит и никто ничего не говорит. Ясно? Всем спать.

Айко согласно кивнула и пошла в спальню. Ивонна схватила ее за руку и настойчиво прошептала: – Ты была снаружи. О чем доложила Рей? Что ты видела? Рассказывай.

– Ничего такого, слышишь? Ничего не происходит.

Ивонна сверкнула глазами, фыркнув: – Конечно, откуда тебе знать?

Айко послала ее в Бездну и ушла.

***

Шелк лобызал гладкий животик дочки богатого торговца, когда его настиг призыв. Вспышка такой чистоты, которую не создать ни одному магу Тюра. Фактически из иного мира, в который Шелк имел счастье заглянуть лишь два раза во время самых углубленных заклинаний. Не слова, но образ и требование.

Средоточие – храм – его присутствие.

Он скатился с постели, заморгал, потер виски. – Прости, дорогая. Пора идти.

Она смотрела на него в полном непонимании. – Что?

– Пора идти. Дела городских магов.

Девица закрылась шелковым платьем и встала. – Дерьмец! Правду говорили – тебе больше по нраву мужчины!

Он натягивал брюки. – Если это польстит твоему тщеславию – нет, милая.

– Или ты не в силах!

Он явил свою эрекцию через одежду. – Совсем не так.

Она кинула подушкой. – Вон! Отец все узнает!

– И что именно сделает, когда узнает?

Девица завизжала: – Убирайся! – и спрятала лицо.

Он пятился, застегивая рубаху. – Прости, милая. Ты была... по-настоящему вкусной.

Горшочек с духами разбился о стену рядом с головой. Он пригнулся и ушел.

На улице повернул прямиком к ближайшим воротам. В разгар ночи они должны быть заперты, но там должна быть и охрана – его пропустят. Шелк был уверен, что девица – как там ее имя? – не расскажет о ночи правдиво. Скорее наоборот, предпочтя добавить сияния своему падению.

Он вслушивался, ловя звуки приступа, но не слышал ничего необычного. Страшась все сильнее. Ее могли ранить? Схватить? Вызвали ли остальных? Он ускорил шаги, завидуя тем, чьей Садок позволяет быстрое передвижение, как, например, Серк.

Маг взбежал по лестнице, махнул страже и промчался по пустым залам дворца. Миновал внутренние покои и увидел двери святилища Шелменат. Там суетилась стража, блокируя путь. Он заорал: – Прочь!

– Двери заперты, – сказали ему.

Он отмел всех. – Не для меня.

Свежая кровь залила плиты пола. Сердце сжал смертельный страх.

– Четверо убитых, – шепнул стражник.

Шелк надавил на дверь, ощутив тепло. – Что произошло?

– Не знаю. Люди доложили об ослепительном свете из Средоточия. Потом – тишина. Никто не может войти.

– Остальные маги здесь? – Стражник отрицательно покачал головой. Озадаченный Шелк толкнул двери, ощутив, что они поддаются. – Запереть, – велел он страже и скользнул внутрь, закрыв створку.

Блеск осадил его. Маг замигал, щурясь, из глаз потекли слезы. Пришлось прикрыть лицо ладонью. Постепенно зрение адаптировалось, он заметил сияние меньшей силы и направился туда. В душе царил восторг, ноги шагали по незримым мраморным плитам пола. Ни один адепт Тюра не создаст нечто столь могущественное.

Он понял, что это явление превосходит его Садок – и осознал. Осознал, кем ли скорее, чем, была Шелменат.

Он нашел ее сидящей на походном стуле. Вокруг лежали восемь кучек серой золы – словно она швырялась пеплом. Не обращая внимания, он низко поклонился.

Глаза ее были закрыты, женщина чуть покачивалась, будто в трансе или танце. Он решил коснуться ее, но передумал и отдернул руку. Лишь тихо позвал: – Защитница... Шелменат...

Змеиный танец остановился. Глаза распахнулись. Зрачки казались двумя провалами в колодец, но внутри была не темнота, а яркий багряный свет.

Теперь он узнал точно. – Шелменат.

Глаза нашли его. Усталая улыбка коснулась губ. – Вы услышали.

– Да. И пришел. Что... – Он замолк, заметив разрез на ее боку. Оттянул ткань, видя на ребрах свежий рубец. Исцеленная рана, будто запечатанная.

Огнем.

Он встал на колено, изумленно простерев руки. – Это больше Тюра. Это Лиосан. Куральд Лиосан, Старший Свет. – Он склонил голову. – И вы Тисте Лиосан.

Улыбка стала чуть ярче. – Сорвана маска.

Он указал на ближайшее пятно пепла. – Это?..

Тонкие губы раздвинулись. – Ребячливость Чулалорна.

– Ребячливость?

Она глубоко вздохнула и выпрямилась. – Короли подобны детям. Ожидают покорности и машут кулаками, если им не покоряются.

Шелк взирал на восемь пятен. «Это сделал свет». Сила, двигающая творением, сказали бы иные. – Но как они сумели пройти?

– Кто знает? Подкуп? Угрозы? Нужно было покорить одного лишь стражника.

– Вы не в безопасности.

Губы снова поползли вверх. – Напротив, дорогой Шелк. – Она указала на пепел. – Я в полной безопасности.

Шелк неуверенно улыбнулся. – Ну, э... Что же делать нам?

– Да. Отличный вопрос. – Она понурилась. Длинными руками охватила плечи. – Да. Чулалорн разворошил осиное гнездо. И теперь его ждет гораздо больше, чем он рассчитывал купить. Это эскалация, Шелк. Бездумная. Капризная. – Она кивала своим словам. – Отлично. Детей нужно учить. В мире есть древние силы, он пред ними как младенец. Думаю, север. Окружение слабее всего на севере. Мы еще посылаем туда фуражиров. Завтра, Шелк. Вы пойдете со мной ночью.

– На север?

Она кивала. Взгляд ушел куда-то вдаль. – Да. Я призову Рилландараса.

***

Дорин отыскал одну из немногих оставшихся съемных комнат и повалился на полный соломы матрац. Но сон не приходил. Он гадал, как же попасть в штаб Панга. Просто подойти к переднему входу? Нет. Нельзя, чтобы его видели встречающимся с главарем. Уже досадно, что несколько громил могли его запомнить. Хотя это было неизбежно...

Он мог бы реализовать лучший план, созданный за время долгих наблюдений с крыши возле рынка. То есть пройти в общий двор вместе с толпой громил, нищих и воров. Оттуда пробраться в главный квартал, где контора Панга. Не получится, обойти всё в поисках другой двери. Не найдет, залезть по стене через второй этаж.

Отлично. Может получиться. Если обнаружат, он попросту признается, что его ждут. Да, в охраняемое помещение гораздо проще проникнуть, если не нужно заботиться о пути назад.

Решив, он позволил себе расслабиться и скользнуть в сон. Последней мыслью было: что имел в виду Панг, говоря о старом знакомце, маге из Даль Хона? Похоже, тому живется вовсе не так уютно.

В шестой звон следующего дня сменная команда, толкаясь, вошла во двор Панга. С ними был хорошо одетый парень. Охранник преградил ему путь дубинкой. – Кто таков?

– Тобен.

– Чем занимаешься?

– Прибираю вещи.

Охранник жестом приказал ему показать ношу. Парень показал и открыл пухлую сумку. Страж забрал пригоршню звенящего содержимого и указал вперед. – Ладно. Иди.

Парень не пошевелился. Остальные толкали его, проходя. – Ты не смеешь.

– Чего?

– Вот так хватать часть моей добычи.

– Не понимаю, о чем ты. Вали.

– Буду жаловаться.

– Скажешь хоть слово, и я буду лупить тебя при каждой встрече. Понял?

Парень сделал грубый жест и прошел дальше. Охранник повернулся к приятелям: – Видали? Ну, у некоторых есть характер.

Ближайший охранник протянул руку; первый застонал, возводя глаза к небу, и начал отсчитывать доли.

Оказавшись внутри, Дорин выбрался из главного людского потока, который унес бы его в общую ночлежку. Свернул к складам без дверей, где лежали груды щебня, кирпича и прочих материалов, по пути сбросив жилетку.

Завернул за угол и наткнулся на очередного охранника. Неслышно выругавшись.

Панг нанял четверых сторожей, ходивших по рынку – ему не повезло встретить одного из них. Дорин хлопнул себя по лбу, крикнув: – Боги! Ты меня напугал!

– А ты что тут забыл? – зарычал сторож, кривя губы под пышными усами.

– Девка ждет меня на задах. Единственный шанс... ну, ты понял... поразмяться...

Сторож фыркнул, озираясь. – Свиданка, да? – Усы шевелились. – Что, припекает? Сильно?

Поморщившись, Дорин показал кругляш.

Сторож ощерился: – Не так уж горячо. На что ты годен, только потереться?

Дорин добавил еще три. Сторож вроде бы стал мягче. – Уже лучше, но не совсем.

Тихо вздохнув, Дорин прибавил еще один. Сторож сжал их в ладони. – Иди. Покажи себя с лучшей стороны.

Дорин нервно улыбнулся. – О да! Будь уверен. – Обогнув охранника, он рванул дальше. Дело обходилось дорого, но цена казалась оправданной. Он хотел влезть к Пангу на рассвете. Убитый сторож заставил бы торопиться.

Найдя хорошее укрытие среди остатков досок и дров, он сел скрестив ноги и задремал, ожидая определенного времени.

Краснеющее небо стало сигналом размять ноги и помассировать мышцы. Закончив, он встал и приготовил снаряжение. Сначала вывернул куртку и брюки, став темно-серым. Подготовил оружие и веревки, пошел к главному зданию. Западная стена охранялась слабее остальных, он уже наметил несколько окон – возможных путей внутрь. Дорин подпрыгнул и зацепился за подоконник. Ставни оказались ржавыми и не поддавались. Он подтянул ноги и прыгнул выше. Здесь была решетка, но слишком редкая: он пролез меж прутьев, прыгнул, перекатился и встал на полу. То была спальня для мелкого воровского сброда. Все храпели. Он неслышно прошел к двери. Выглянул и увидел пустой холл. И пошел к лестнице на третий этаж, где, предположительно, были покои Панга.

Прихожая наверху тоже оказалась пустой. Он осторожно подошел к внутренней двери, нажал на ручку и распахнул створку. Там стоял широкий стол, за которым сидел и что-то читал Панг. Другие стулья в конторе были не заняты.

Панг оторвался от груды бумаг. – Как раз вовремя. Все заснули, устав ждать.

Решив не выказывать следов разочарования, Дорин скользнул внутрь, прошел к столу и сел на ближайший стул. Положил ноги на стол. – Кажется, мы наедине.

Кивнув, Панг открыл ящик, вынув высокую бутылку и два небольших бокала, разлил вино. Дорин взял не тот, что был ближе. Панг втянул воздух сквозь зубы, откинулся и уставился на Дорина. – Уже пару месяцев слышно, что в городе появился новый нож. Но я не спешил. Ты удивишься, узнав, сколько всякой дряни, обоего пола, называет себя крутыми и опасными. Они горазды рассказывать. Но россказни стоят дешево. Настоящее дело, вот что редко. – Он поднял бокал.

Дорин молчал и ждал. Он еще не услышал никаких предложений.

Панг снова свистнул, втягивая воздух, и начал молча разглядывать гостя. – Если хочешь работать на меня, нужно показать, что ты не болтун. Любой может зарезать человека. Те, кому слишком нравится такая работа, у меня на особой примете. Иногда приходится от них избавляться чисто ради личной безопасности – понимаешь? Итак... нужно показать себя. Это вроде посвящения. – И он ухмыльнулся, оскалив зубы за толстыми губами.

Эта речь совершенно не устроила Дорина. Он вспомнил ночь в логове Трена и подумал, что мог совершить ошибку, явившись сюда.

– Один типчик трудится на Уркварта, – продолжал Панг. – Хорошо работает с уличной молодежью, всё такое. Слишком его уважают. Моя работа становится сложнее. Так нельзя.

Беспокойство Дорина росло.

– Убьешь его и считай, что вписался. Имя Рефел'яра. Ты мог слышать его кличку, Рефель.

Дорин держал на лице непроницаемую маску, хотя внутренне весь кипел. Почему не другого агента проклятого Уркварта? Панг узнал? Что стоит за заказом? Он пристально смотрел на главаря, но широкое полное лицо ничего не выражало. Он был слишком опытен, чтобы обнаружить свои замыслы. Не доверяя языку, Дорин кивнул в знак согласия. Ощутив себя грязным, как после ночи с командой Трена.

Панг довольно хмыкнул и что-то сделал под столом – потянул шнурок? Через мгновение вошел высокий, добродушный на вид мужчина. – Это Гренез, – представил его Панг. – Второй после меня. Кто-нибудь видел, что ты вошел?

– Никто не вспомнит поутру.

Панг снова хмыкнул. – Хорошо. Грен, забирай парня вниз, представь как нового налетчика – ничего больше. Кличка?

Дорин вздрогнул. – Данар, – сказал он, запнувшись, и проклял себя за неловкость.

Губы Панга как-то противно задрожали. – Ладно, будь Данаром. О, Грен. Покажи ему нашего мага. Данар тут интересовался. – Широкая улыбка была определенно издевательской. Панг указал на дверь. Дорин встал, Гренез отошел от двери. Выходя, ассасин мельком глянул назад: Панг вернулся к работе с бумагами.

Все шло не так, как ему представлялось. Панг даже не заикнулся о сумме – а он по дурости не назвал свою цену. Дело вывернулось из рук, и он даже не понимал, когда и как. Наверное, когда он сел так развязно?

Гренез представлял его. Они прошли мимо охраны, и ни один даже не моргнул. Дорин лишь покачал головой: люди видят лишь то, чего ожидают или хотят увидеть.

Затем Гренез увел его в цеха. Там орды детей лепили кирпичи, пилили дрова, плели веревки и циновки, кидали кизяк в печи. В главном складе Гренез открыл дверцу, показав ведущие под землю ступени. Запер дверь за спиной, поднял фонарь и повел Дорина вниз.

– Под городом лиги катакомб, – объяснял Гренез заинтересованному Дорину. Голос его был слабым, каким-то визгливым. – Предки хоронили в них мертвецов тысячи лет.