Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Нужно перекатиться, когда падаешь, – объяснил он. – Перекатиться. Не шлепайся, как мешок с мукой.

Из здания за спиной раздался полный ярости вой, они вздрогнули и пригнулись. Удар тарана сотряс стену, у которой они стояли. Вниз посыпались камни.

Маг стоял, ошеломленно моргая весь в пыли, струйка крови текла изо рта. – Чего? Пере... чего? – Дорин отвел его к внутреннему краю крыши – от которой осталась узкая полоса – и усадил.

– Ну, думай.

Спутник нервно кивнул, все еще потрясенный. Сел, прижал руку к ране, на которой показалась свежая кровь. Дорин вытащил тонкие, средней длины кинжалы, осторожно выглянул с другой стороны крыши. Там оказалась груда обломков. Высокая? Он надеялся, что не очень.

Ассасин продолжил обходить периметр крыши. Что теперь? Бесславная гибель в чуждой пустыне? Не такого он хотел для себя. Совсем иного. Дорин оглянулся на нелепого мага: тот сидел, скрестив ноги. Может, он придумает выход? Если завел сюда, почему бы не вывести назад? Он подошел ближе и посмотрел сверху вниз. – Твори магию или что там ты умеешь. Убирай нас отсюда.

Приятель поднял глаза и послал весьма усталую улыбку. – Да. Хорошая идея, точно. Но всё не так просто. Какой стыд. У меня были великие планы...

Внизу загремели камни. Раскатистое рычание – или отрыжка великана? – заставило содрогнуться всю постройку. Дорин подскочил к краю, осматривая перепутанные развалины. Там оказалось нечто буро-пегое, косматое и столь большое, что Дорин счел его лошадью. Пока чудище не подняло тупую морду, прижимая острые уши, не поглядело на него янтарными глазами.

Глаза поймали его. Дорин пялился, очарованный и устрашенный, кровь свернулась в жилах. Он увидел не злобный разум, а лишь голод. Дикий, первобытный голод, не позволяющий никаким преградам отделить охотника от жертвы. Дорина потрясла нежданная смена ролей: до встречи с этими горящими глазами он считал охотником себя... Теперь же он стал добычей, испуганной до глубин сердца.

Ассасин моргал и качал головой, словно избавляясь от транса или грезы. Теперь ему было понятно, как ощущает себя мышь.

Зверь испустил вызывающий рев и прыгнул. Передние когти заскребли по краю крыши, Дорин в панике резанул их клинками. Зверь упал, вырвав целые каменные блоки. Юноша отскочил от края. Сердце бешено билось. «Боги! Что за тварь!»

Разочарованный вой раздался снизу, крыша содрогнулась под ногами. Охваченный полнейшей яростью и злобой, зверь бросался на стену. Вся постройка качалась, поддаваясь. Разбрасывая камни, упала еще одна стена.

– Сделай что-нибудь! – завизжал Дорин, с трудом удерживаясь на ногах.

– Бесполезно, – отозвался маг. – Гляди. – Дорин отчаянно взглянул на него. Парень корчил пальцы над камнем. – Здесь нет густых теней. Ни одной. Не за что ухватиться.

Зверь ломал уцелевшую стену. Обвалилась очередная часть крыши. Камни сыпались на улицу, пыль поднялась столбом. Дорин подскочил к магу. – Я думал, мы в Тени. Не так ли ты называл это место?

Он перехватывал клинки. Если прыгнуть твари на спину... Тут раздались новые завывания, гулкие и неистовые. Они неслись с улиц заброшенного города. Дорин закатил глаза к дымному, опалесцирующему небу. «Чудесно. Еще».

– Я не так его назвал. – Ву стал раздражающе спокойным. Но тут же он вскочил, вдруг оживившись. – Тень. Не в этом ли ответ? Она разбита, сломана. Но здесь всё – тень? Ее аспект?

Оба чуть не упали, перебирая ногами – после очередного звериного броска крыша накренилась. Камни катились мимо, сыпались вниз. Им почти не осталось места.

– Сделай что нужно! Сейчас же! – заорал Дорин.

– Хорошо. Я открою путь, но придется прыгать вслепую. И без малейшего понятия, сработает это или...

Дорин встал на четвереньки. – Плевать! Давай.

– Готово. – Дорин повернулся. Маг стоял на самом краю, указывая на провал. Глаза были устремлены куда-то за плечо Дорина, они широко раскрылись в восторженном ужасе. Дорин позволил себя оглянуться: глаза и покрытая пеной пасть чудовищного пса показались над краем, лапы зацепились. Крыша накренилась еще сильнее под его весом. Камни лопались, проваливаясь вниз. Дорин прыгнул, на лету хватая мага за рубаху и жакет.

Оба они на миг зависли над пустотой; с громким грохотом стены и остаток крыши обвалились. Дорин застонал, упав на острые камни. Новые камни посыпались сверху. Он закрыл голову, в глазах снова плясали звезды, на губах застыл крик боли.

Смахнув слезы, ассасин огляделся. Едва не вскочил от удивления, но вовремя опомнился. Вдруг наступила ночь. Они были не в городе. Он сидел на сухом навозе, весь в пыли и мусоре, среди груды обломков. Стоны и шевеление в грязи показали, что он прибыл не один.

– Где... – начал Ву, но Дорин зажал ему рот. – К югу от города, – шепнул он. – В рядах канезцев.

Седеющие брови Ву зашевелились над ладонью, он понимающе кивнул. Дорин убрал руку. – Я же сказал, что смогу, – прошипел маг. Дорин лишь недоверчиво фыркнул. Помог раненому встать на ноги, они вместе похромали в укрытие кустарников.

Дорин повел мага на северо-восток. Они миновали лагеря осадившей Ли Хенг солдатни, замирая при встречах с патрулями. Дорин уже удивлялся легкости, с которой им удавалось продвигаться, но заметил, что тени будто облепляли их, становясь гуще, что ночь казалась одноцветной, а черное сливалось в его глазах с серым. Он как бы видел мир сквозь толстую ткань. И еще он увидел, что вцепившийся в него маг использует другую руку, вращая и сгибая пальцы, будто манипулируя невидимой материей. Губы беспрестанно шевелились, творя неслышные заклинания.

Между ними и рекой остался один холм. Его венчали руины сожженной башни. Холм занимали дозоры, но двоим удалось проскользнуть между ними. Здесь Дорин помедлил, ибо скромная возвышенность позволила видеть западную равнину. Поля усеивали бесчисленные палатки, всюду пылали костры. К югу виднелся отдельный шатер гигантских размеров, казавшийся золотым из-за множества фонарей внутри. Он счел его резиденцией и штабом короля Чулалорна Третьего.

И шепнул, повинуясь импульсу: – Сможешь еще раз перенести нас сюда – в лагерь Чулалорна?

Ву даже не поглядел в том направлении. – Разумеется, – махнул он рукой. – Я же сделал это. – Он пошел к огромной стене Ли Хенга, казавшейся широкой полосой тьмы на севере. – Меня больше заботит, как нам попасть в город.

Дорин не ответил, продолжая изучать королевский павильон в окружении меньших шатров – обиталищ чиновников, офицеров и стражи. Всё вместе походило на передвижной город, окруженный, без сомнения, сотнями стражников.

Неоспоримый приз.

Ву потянул его за руку. – Я спрашиваю, как мы попадем в город?

– Не можешь просто помагичить?

Маг закатил глаза. – Не умею проходить сквозь стены.

– Но сейчас мы снаружи...

– Мы ведь прошли через другой мир, не так ли? Через саму Тень. Хочешь вернуться?

Дорин задрожал при мысли, что придется снова столкнуться с чудовищами. – Нет.

Ву яростно кивнул: – Мудрое решение. Итак?

Дорин поманил его к берегу. – Скажи, сын знойных равнин Даль Хона... плавать умеешь?

Глава 14

 Айко увлеклась учебным поединком – как всегда, стараясь полностью выложиться физически и ментально – и не заметила, что у главного входа во двор начался беспорядок.

Когда они с Сарег отскочили в стороны, тяжело и быстро дыша, шум и гвалт наконец достигли ушей Айко. Она оглянулась. Толпа сестер – Танцовщиц заполнила вход, все говорили разом.

Не бросая деревянного клинка, она пошла туда и пробилась к дверям. Увидев, как Юна схватила старика, одного из дворцовых слуг. Она держала его за шею, словно пойманного гуся. Поднос и сегодняшняя пища лежали на полу – рис, хлеб и какие-то овощи.

– Что тут? – спросила Айко.

– Треклятое оскорбление, вот что, – зарычала Юна, снова встряхнув беднягу. Глаза лакея выпучились, он хрипел и хватался за ее твердую руку.

– Отпусти, – сказала Айко, показывая, что раздражена ненужной сценой.

Тонкие губы Юны напряглись, опускаясь; она внимательно всмотрелась в лицо Айко, ища малейшего повода бросить вызов. Потом крякнула и бросила старика. Тот почти упал, но поклонился, потирая шею. Юна махнула рукой. – Иди к своим мерзким хозяевам и скажи: мы не будем терпеть вашего дерьма.

Собравшиеся сестры громко добавляли свои претензии. Слуга метнулся к дверям.

Айко посмотрела на рассыпанную пищу. – И как это поможет облегчить голод?

Юна снова махнула рукой. – К лучшему. Червивый рис, протухший хлеб, старые невкусные коренья. Оскорбление! Мы стража короля! И нам смеют предлагать такую мерзость?!

– Город в осаде. – Айко не смогла убрать сарказм из голоса, и глаза Юны сверкнули гневом. Она подскочила, нагнулась и прошептала: – Не думай, что справишься со мной так же просто, как с Торрал!

Айко потратила долю мгновения, оценивая возможности. Подобно Торрал, Юна уважала силу. Любые извинения и объяснения восприняла бы как признаки страха, слабину. Она не хотела стычки, но было слишком поздно. Айко скрестила руки на груди, подняла брови. – Не заставляй меня трудиться. И так ужин испорчен.

Юна не отрывала от нее взгляда, ища любые признаки страха – дрожь или нервный тик. Не обнаружив искомого, отстранилась, чуть слышно фыркнув. Ушла, бросив на ходу: – Кто тебя ставил командовать?

Айко не стала объяснять, что Халленс лично объявила ее заместительницей. Капитан не желала сообщать это всем, и Айко уважала ее решение. Очевидно, ей намекали: ты должна завоевать уважение сестер, хотя почти все они служат дольше тебя самой.

Она пошла искать командующую. Указания встречных Танцовщиц вывели ее в дальний западный сад, куда им еще разрешалось заходить. Там Халленс стояла в размышлении, сложив руки за спиной и глядя на запад. Айко приблизилась, как-то угадав, что женщина уже ощутила ее приближение и даже узнала, кто идет.

– Местные злятся, – пробормотала Айко.

Капитан бросила на нее взгляд. На губах появилась улыбка. – Ясно.

– Мы больше не можем терпеть.

– Знаю.

– В следующий раз прольется кровь.

– Вполне возможно.

– Тогда почему... – Айко сжала губы, подавив упреки. Она отлично понимала: по приказу короля. – Мы теряем эффективность.

– Да. – Женщина протянула руку, сорвав засохший цветок на буром стебле. – Убийственный холод. Я слышу, как слуги жалуются на необычные морозы.

Айко дрожала. Впрочем, так с ней бывало всегда после упражнений. – Да. И что?

Халленс снова метнула на нее взгляд, на миг показавшийся полным беспокойства. – Новые вести, – сказала она с хорошо знакомой железной ноткой.

Спина Айко вдруг заболела от напряжения. – И?

– Скоро начнется. Нам прикажут взять и удержать некую позицию в городе. Едва узнаем, какую, сразу выдвигаемся.

– Понимаю.

Командир снова окинула ее взором и тяжело вздохнула: – Посланец был необычным... Ночной Клинок весьма низкого ранга. С манерами почти... страшными. Думаю, Клинки понесли в городе жестокие потери. Тот, которого я видела, казался совсем загнанным.

Айко коротко фыркнула. – Невероятно.

– На юге – да. Там нет равных Ночным Клинкам. Но здесь мы близки к землям старых владык Тали. Слуги Железной Короны затаились на десятки лет.

Айко содрогнулась, слыша упоминание об ассасинах, уничтоживших руководство прежней гегемонии. – Их истребили во время мятежей.

– Может быть. Но нужно быть осторожными.

Озадаченная и порядком встревоженная намеками командующей, Айко кивнула. – Разумеется.

Халленс как будто одернула себя. – Холодно. Тебя ведь не было с нами при взятии Федела?

Она упомянула одну из самых знаменитых и кровавых историй периода покорения вольных городов юга. Айко покачала головой.– Нет. Мне тогда еще не позволяли вступить в передовой отряд.

– Ясно. – Женщина помедлила, словно вдруг передумала продолжать. Губы сжались, она коротко кивнула и жестом велела Айко вернуться в квартиры. – Что же... уже недолго.

Они шагали молча, Айко ощущала беспокойство, Халленс казалась рассеянной. Девушка обдумывала вопрос командующей. Падение Федела. Мало кто видел, как погибла семья прежних правителей города, однако Айко слышала странные, шепотом передаваемые рассказы. Колдовство завершило то, на что оказались не способны военные отряды Чулалорна. Несокрушимая оборона была разрушена ночью. Немногочисленные солдаты, которым позволили войти в личные покои семьи, прежде чем те были запечатаны, увидели нечто невообразимое. Говорят, целые комнаты были полны инея, женщины и мужчины сидели за столами, замороженные в миг приема пищи.

Ужасно. Айко с тревогой смотрела на Халленс, припоминая ее озабоченные обмолвки. Итак, битва превращается из столкновения равных во что-то иное? Все их тренировки, все замечательные навыки окажутся бесполезными? Она вспомнила свое негодование, свое желание, чтобы Чулалорн не подсылал Ночных Клинков к Защитнице. Неужели, не преуспев в этом, он обратился к мерам еще более отчаянным и опасным?

Такая возможность явно тревожила и командира. Как ни странно, сильней всего Айко боялась за Чулалорна. Боялась, что он запятнает руки подобными делами. Было бы позором для династии, если он пойдет на подлости ради завоеваний.

Айко протяжно вздохнула. Возможно, это лишь страх воина перед путями магии. Не понимая их, она полна подозрений.

Она подняла глаза и поняла, что капитан глядит с нехарактерной мягкостью. Понятно: кроме личных забот, Халленс придавлена тяжким гнетом страха за каждую сестру.

***

Пройдя по залам дворца, Шелк нашел их опустевшими и был немало озадачен. Он, как обычно, пришел доложиться Шелменат. Разумеется, внутренняя стража охраняла посты, но не хватало привычной суеты гонцов, пажей и чиновников. Не было и толпы городских купцов и аристократов, каждый день собиравшихся при дворе, чтобы показать себя и увидеть других, обменяться слухами и заключить сделки. Да, уже целый месяц как обычная дневная деятельность города замерла. Вероятно, почти все любители бумаг заболели, ослабли от голода или слишком испуганы, чтобы оставлять семьи и имения. «Все ведут себя так, будто мы проиграли», подумалось ему. «Но мы не проиграли. Еще нет. Однако, если эта зараза расползется...»

Он кивнул стражникам у врат Средоточия и вошел. И застыл, ошеломленный и пораженный. Двери гулко захлопнулись. Палата была пуста. Неужели сдалась и сама Шелменат?

Он тут же одернул себя и прошел в центр. Нет, ни за что. Он просто привык видеть ее здесь, как будто она не уходит в личные покои. По крайней мере, в садах ее нет – он проверил. Где же?..

Маг застыл, глядя на скромный символ власти в середине сводчатого зала – походный стул из дерева и потертой кожи. Пальцы схватились за подбородок. Его охватило беспокойство. Правительница осажденного города, похоже, пропала...

И тут он сделал то, на что не решался прежде: начал искать ее. Страх перед открытием Садка ослабел и он потянулся, ища среди множества аур одну, особенную – нечеловеческую, окрашенную, как он успел понять, Куральд Лиосаном. Сил потребовалось немало, но он обнаружил ее. И сильно встревожился, поняв, где именно: далеко к северу от города. Далеко от высоких стен.

Он отпустил Садок и едва не позволил себе неуклюже плюхнуться на ее стул, замерев в последнее мгновение. Начал прохаживаться мимо. Что она задумала, ради всех миров? Она никогда не покидала город. Кроме как недавно с ним... Он остановился, размышляя.

Похоже, ему многое было неведомо.

Маг напряженной походкой отошел и сел около двери, вытянув ноги на полу. Сложил пальцы и прижал к губам, раздумывая. Глаза сузились. Он решил дождаться ее.

Тихий, но отдавшийся под самим куполом звук заставил его проснуться. Шелменат вошла через дверь, о которой Шелк и не подозревал. Новый повод для печали: ему доверили тайный вход в палату, но не этот.

Маг встал; ноги затекли и болели. Шелменат чуть запнулась, удивленная, и подошла к стулу. Кивнула ему. – Шелк, что у вас такое, столь неотложное?

– Важнее всего – ваше отсутствие. – Она была одета для путешествия: старый кожаный костюм, волосы стянуты и закрыты платком. – И где вы были?

Он различил, как поднялась ее бровь, как изогнулись в раздумье губы. – Полагаю, это мое дело.

– Я... мы... ваши телохранители должны знать.

– Вы не из их числа, Шелк. – Губы искривились в улыбке. – Склонна полагать, вы плохо подошли бы в телохранители.

На миг гнев застил ему зрение. Маг заморгал, сглотнул. Ему хотелось закричать: "Я умру ради тебя!" Однако он лишь переминался с ноги на ногу, сжимая кулаки, проклиная покрасневшее лицо. – Вы были с... ним, да? С Рилландарасом?

Она снова окинула его взглядом, склоняя голову набок. Выражение лица напомнило то чувство, с каким можно глядеть на страдающего зверька. – Да, так и было. Знаете ли, он стар. Очень стар. Был свидетелем большого числа великих событий прошлого. Я ходила расспросить его о последних тревожных проявлениях в городе. – Она села на стул и понурилась.

Он не сразу спросил: – И?

Она отвлеклась от размышлений, морщась. – Сказал, что в городской вони сумел различить запах песков забытого Оплота... Оплота Тисте Эдур. – Говоря, она качала головой с таким озабоченным видом, что вся ярость, вся обида покинула мага. Он бросился к ней, словно желая пасть на колени и подставить себя как подпорку против тягот власти.

– Мы разузнаем всё, – заявил Шелк. Она рассеянно кивнула и как будто забыла о его присутствии. Маг едва не коснулся серебряных волос, гладя... но не посмел, заложив горячие руки за спину. Коротко поклонился и покинул ее.

***

Дорин рылся в груде разномастного вооружения, собранного детишками по приказу Ву. Снаружи почти стемнело. Он проспал весь день и успел отдохнуть, хотя еще берёг левую ногу, получив глубокий порез после встречи на крыше.

Новая ночь увидит то же представление: охоту на Ночных Клинков. Первая ступень плана, если таковой вообще имеется. Он хмуро поглядел на ржавый, выщербленный нож: был отличным оружием... лет сто назад. Выбрав замену потерянным лезвиям, он начал рассовывать их в перевязи.

– Ага, вот ты где! – воскликнул Ву, шумно вбегая в погреб, их новое убежище. Он потирал руки и поводил бровями. – Готов выполнить мой план, да?

Дорин косо поглядел на приятеля, пробуя кончиком пальца остроту изогнутого кинжала. – Твой план?

Маг остался невозмутимым. – Разумеется! План налета на штаб-квартиру Панга!

– Он мне никто.

– Не он. Шкатулка, друг мой. Мы должны ее заполучить.

Дорин полюбовался на острое как бритва, смертельно опасное лезвие стилета. – Зачем? Что в ней такого?

– Все равно. Я знаю, что она важна.

Дорин уставился на мага, сгорбившегося подобно старцу. – Ты не знаешь, что там. Да?

Ву негодующе поскреб щеку. – Мне не нужно знать. Инстинкты твердят, это важно.

Натянув старый плащ, Дорин пошел к выходу. – Что ж, это подождет. Я занят собственным планом.

– Каким – таким планом? Выследить всех Ночных Клинков? Зачем? К чему? Кто они тебе? – Маг воздел морщинистый палец. – Ага! Вижу. Ты хочешь то, что они охраняют. Может, взял контракт? – Палец пренебрежительно дернулся. – Она никогда не наняла бы тебя.

– Не контракт. Считай это... презентацией.

Седеющие кустистые брови взлетели в преувеличенном понимании: – Ага. Снова вижу. – Сморщенные губы поджались, голова качнулась. – Ты ждешь моего сообщничества, не так ли?

Дорин ощутил, как привычно напряглись плечи. Парень так легко умел вызывать в нем раздражение! Он поднял глаза к нависшему потолку. – Именно! Когда?

Маг церемонно повел руками. – О, время еще есть. Мальчишки и девчонки не успели расчистить тоннели. Иди восвояси. – Палец указал на дверь. – Я дам тебе знать.

Дорин раззявил рот. «Боги! Безумен как раздавленная крыса!» В голове бушевало множество язвительных ответов, однако он лишь выбежал наружу.

Много позже, затаившись на коленях в укрытии за дымоходом, он всё не мог избавиться от злости на мага-выскочку. Кем тот себя вообразил? Это был приказ? Какого... он связался с ним? С тупым, бесполезным засранцем?

Две темные тени приземлились на крышу, держа заряженные арбалеты. Уставились на улицу внизу. Дорин выхватил клинки и атаковал.

Они были вполне умелыми, заметили его бесшумное приближение. Развернулись, но он был слишком близко: один выстрел ушел в сторону, второй арбалет он выбил из рук. Дорин перерезал обоим жилы под коленями, бойцы упали на сухую глину крыши. Первого он пнул ногой, заставив полететь в переулок. Второго ударил в живот, будто потрошил рыбу. Ночной Клинок, словно гусеница, свернулся над смертельной раной.

Пора преподать урок мелкому мерзавцу, решил вдруг Дорин. Прояснить, кто из них главный.

Он бросился навзничь. Болты просвистели над головой. Стреляли сзади. Двое Клинков вышли из укрытия; одни бросил арбалет, нападая, второй натягивал тетиву.

Дорин и Ночной Клинок сошлись на краю крыши. У каждого было по два ножа. Схватка шла в молчании, лишь оружие звенело и скрипело, сталкиваясь, разражаясь короткими стаккато.

Ночной Клинок норовил обойти Дорина, подставив под выстрел, а тот старался оставаться под прикрытием противника. Они шагали, шелестя мокасинами по сухой глине, вытянув руки, готовые отразить удар.

Серия обманных движений позволила Дорину подойти ближе. Клинок был вынужден отступать, Дорин гнал его, без конца нанося колющие и режущие выпады. Мужчина едва не споткнулся, оправился, но был теперь много ближе к собрату. Дорин вел его туда, куда и хотел.

Противник ухитрился заблокировать оба ножа; они балансировали на краю, сойдясь тело к телу, ножи скрипели, Ночной Клинок коротко и хрипло дышал ему в лицо. Дорин понял, что допустил ошибку. Противник оказался выше и сильнее его, да и второй переместился и, уже вблизи, нацеливал на него арбалет.

Акробатические навыки не подвели. Дорин подпрыгнул, ударил врага ногой, выбив дыхание, и отскочил в сторону. Второй Клинок с руганью опустил оружие. Дорин злился на себя за то, что так затянул игру; но всё было кончено – пинок сломал противнику ребра. Ассасин понимал, что уже победил. Едва коснувшись ногами крыши, он рванулся вперед, захватил руку и нанес серию коротких ударов в торс, загоняя противника к стрелку. Оба полетели, махая руками, и тяжело шлепнулись на камни тремя этажами ниже.

– Впечатляет! – крикнул кто-то. Дорин повернулся, приседая. Очередной Клинок стоял на крыше, разведя руки и показывая пустые ладони. – Какой агрессивный стиль! Фаруй был твоим учителем, верно?

– Кто? – Дорин пощупал ногой крышу сзади, на всякий случай готовясь прыгнуть с края.

Мужчина был в свободных черных брюках и рубахе, волосы тоже черные и коротко остриженные. Он развел руки еще шире, пытаясь одновременно пожать плечами. – Ну, я так и подозревал. Он не стал бы открывать свое имя. Жилистый? Способен был побить тебя одной рукой?

Его старый наставник делал именно это – лупил каждый день, заставляя просить пощады. Обычно одной левой.

Но прежний Мастер-ассасин Тали, Фаруй? Именно он? Кое-кто намекал, но старик всегда встречал любые намеки хохотом.

Дорин не выказал мыслей, держа лицо непроницаемым. – Не знаю, о чем ты толкуешь.

– Еще бы. Сколько?

– Чего "сколько"?

– Сколько хочешь за работу на нас? Мы нашли бы применение человеку с такими навыками.

– Работать на Чулалорна? Правда?

Ночной Клинок пренебрежительно махнул рукой: – Имена не особо важны. Считай это самостоятельным продвижением. Назови же цену. Сколько?

Что-то в этих речах – то ли наглый тон, то ли предельная откровенность – рассердило Дорина. Он пригнулся, нащупывая пальцами ноги выступ, край стены. – Думаю, ты прав. Имена не важны. Но я не продаюсь.

– Очень жаль.

Два вопля заставили Дорина застыть. Арбалетный болт пролетел над головой. Первый крик был птичьим, удивительно громким. Второй вырвался из человеческого горла, в нем звучала невыразимая мука. Дорин опомнился и развернулся влево, увидев, как громадная хищная птица нависла над еще одним Клинком. Когти целиком охватили череп, на длину ножей войдя в глазницы. Мужчина уронил арбалет, упав, и беспомощно извивался в железной хватке.

Раскрытые крылья превосходили шириной лежащего человека. Один взмах, и хищник оторвал жертву от крыши. Ноги дергались в судорогах. Едва перелетев край, тварь раскрыла когти, бросая уже мертвое, изуродованное тело.

Да что же это такое?! Дорин понял, что остался один. И непроизвольно задрожал. Это был эффект того громкого крика. Нет сомнений, так хищник обездвиживал добычу; и это отлично сработало.

Дорин вспомнил, что находится на открытом месте, и поспешил слезть по стене. Направился к северу, перебегая от одного темного угла к следующему. Он знал, кого хочет повидать: дважды хищные птицы атаковали его врагов, и он не понимал, станет за это благодарить или негодовать.

У высокой стены конюшен он залез в открытое окно мансарды. Внутри, как обычно, дневные птицы дремали на жердочках. Внизу сидела на ящике Уллара, скрестив ноги и закрыв глаза. Впрочем, она тут же заморгала, сонно улыбаясь, промурлыкав: – Вижу, ты в порядке.

– Благодаря тебе?

– Благодаря Горному Королю.

– Горному Королю?

Она слабо пошевелила плечами. – Одно из его имен. Он прилетел оттуда. С дальнего севера, с Феннских гор. Здесь он одинок и потерян. Не на месте среди малых птиц. – Она склонила голову, вглядываясь в него. – Как и ты.

– Я не одинок.

– Одинок, хотя сам не понимаешь.

Он сел рядом и вздохнул. – Ну... все же спасибо. Тебе лучше?

Она кивнула и прижалась к нему. – Да. Благодаря твоим деньгам. Брат выздоравливает.

– Хорошо... но я прошу больше так не делать. Слишком опасно для тебя. У меня много врагов. Темных дел.

– Знаю. И могу помочь.

– Нет. Хватит. Не вмешивайся.

Она схватила его ладонь. – Слишком поздно.

– Уллара... нет. Это не игра.

– Знаю. Держи меня.

– Чего?

– Держи меня. Останься и держи. Не хочу быть одна.

Осторожно и неохотно он обнял ее и прижал крепче. Девушка казалась очень горячей. Прижатый лоб обжигал ему грудь. Глаза закрылись, тихое дыхание приобрело медленный, размеренный ритм.

Он обнимал ее, чуть покачивая, пока окна не окрасились зарей. Затем опустил и прикрыл старой попоной, слез по деревянным планкам стены, пока не стало слишком светло.

***

Сестра Ночь проводила большую часть времени в медитациях. Сидела, скрестив ноги, в грязном подвале выгоревшего дома, где покой ее нарушали лишь крысы и тараканы. Да и они удалялись, унюхав живое существо. Ее предприятие требовало нечеловеческого терпения; какая удача судьбы, что она и не относилась к людской расе. Сестра Ночь исследовала самые границы Королевства, или Оплота, давно запечатанного от всех нарушителей. Это свершили самые могущественные и активные деятели материальных миров, такие как брат К'рул и Килмандарос, и Оссерк. Потому требовалась прежде всего осторожность.

Первые же касания привели ее к выводу: это не прорыв врат садка, прямой и постоянный доступ – скорее проникновения опытного практика, умело владеющего природным источником.

Но и такое представляло собой эпохальное достижение. Открытие – или, скорее, пробуждение – потерянного всеми Оплота. Могущественные сущности заметят. Ей уже приходилось таиться от защитника Куральд Эмурланна, того, кто остался внутри.

Ей особенно не хотелось оказаться в его руках.

Но загадка оставалась: кто это сделал? Она не ощутила крови или наследия Тисте Эдур, хотя Эмурланн принадлежал им, как Галайн – Тисте Анди. Оставалось заключить, что доступ был открыт не прямо в Эмурланн, скорее, был проложен мост в пограничный регион. Человеческий садок. Дикое, хаотическое недокоролевство, названное Тенью.

Опасное не-место, эта Тень. Все не таково, каким кажется. Вещи перемешаны и наслоены. То, что мнится реальностью, на деле... невещественно. Подобно дерзкому обману.

Тут она ощутила, что уже не одинока. Узнала гостью и улыбнулась уместности происходящего. Открыла глаза, моргая от стремительности возвращения из запредельных далей. – Я как раз думала о Галайне и Эмурланне. Весьма кстати, что и Лиосан являет себя.

Защитница Ли Хенга Шелменат встала перед ней. Волосы сияли серебром под светом луны, пославшей луч сквозь дырявый пол. Сажа горелых бревен запачкала рукава и брюки. Сестра Ночь чуть склонила голову. – Привет вам, леди.

– Уже нет. Не в этой жизни.

– Тем не менее. Что я могу сделать для вас?

– Зачем вы здесь? Чего хотите?

– Я уже говорила – исследую интересные феномены.

Шелменат кисло улыбнулась. – Не только это. Я знаю, кто вы или что вы. Ваш род несет лишь разрушение. Я не позволю. Я требую, чтобы вы ушли.

– Уйду. Когда буду готова.

Защитница так сжала кулаки, что задрожали руки; глубоко вдохнула и подняла лицо к свету луны, вся полнясь негодованием. Обе знали: у нее не хватит сил, чтобы принудить к выполнению приказа. Затем она села на груду кирпичей, удивив Сестру Ночь, беспомощно уронила руки на колени, являя крайнюю усталость. – Он придет?

Сестра Ночь моргнула. – Кто?

– Сын Тьмы. – Женщина указала на ночное небо. – Не думаю, что посмею взглянуть ему в лицо. Крепость обрушится из-за солнца, давя нас?

«Взглянуть в лицо?» чуть не спросила Сестра Ночь. «Мало кто в наши... Ах, понимаю. Бедная Шелменат. После стольких веков. А он, вероятнее всего, даже не помнит о тебе». Она покачала головой. – Он не хранит границы Эмурланна. «Этим занят другой».

– Однако он будет разгневан проникновением.

– Неужели? Кому дано знать? Времена меняются. И мы тоже.

Шелменат закрыла лицо руками. Едва слышно прошептала: – Так много погибло – и ради чего?

– Слишком давно, Защитница.

Руки резко опустились. Шелменат сверкнула глазами. – Не для тех, что лишились жизни! Нельзя просто сделать вид, что ничего не было!

Сестра Ночь не нашла ответа.

Так они долго молчали; тусклое серебро лунного света лилось сверху, омывая груды кирпичей и горелых деревяшек. Наконец Сестра Ночь кашлянула и сказала: – Если дойдет до встречи, я... я сделаю что смогу.

Сжавшаяся Шелменат кивнула, явно чувствуя облегчение. – Благодарю. – Встала и пошатнулась, схватившись за бревно. Сажа дождем осыпала светлые волосы, оставив черную полосу. Кивнула на прощание и вылезла наружу по груде обломков.

Сестра Ночь осталась смотреть в темноту. Да, она не верила, что проникновение в садок, даже его развитие, возродит былую вражду. Едва ли кто из старых игроков остается поблизости. Но верно и то, что слишком многие не отпускают прошлое. Так они определяют самих себя. Им лучше глядеть в былое, нежели в грядущее. Уж не нашла ли она фундаментальное различие двух подходов к жизни и миру?

Голова склонилась во мраке, черные волосы коснулись плеча. Интересно, к каким еще вещам она оказалась слепа, слишком увлекшись поисками? Что за тревожная мысль. Она решила внимательнее отнестись к будущему, сохранять открытость к широкому кругу возможностей.

Может быть, на это и намекал брат К'рул в недавнем разговоре. Не зря он назван Открывающим Пути.