Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 3

 Рыжая девчонка звалась Рееной. Она с двумя верными подручными, Шретом и Лоором – Лоор тот, что помладше – вели воровские игры, давно знакомые Дорину. Он узнал и «рыбную ловлю», и «щипок», и «крученый крест». Реена намечала жертву и обычно служила приманкой. Иногда просила денег, иногда встречала озабоченный взгляд и предлагала себя. Во время торга жертва как бы случайно сталкивалась со Шретом, или же оба паренька падали жертве под ноги, увлеченные дракой. Девушка также ловко умела разгадывать характер. Завидев опрятно одетого типа, вопила, что ублюдок только что облапал ее. Под враждебными взглядами толпы озадаченная жертва практически умоляла ее принять откупные и кончить дело.

Но эта игра была опасной. Улицы кишели буйными людьми. Однажды она ошиблась с одним здоровенным парнем, тот поймал быструю руку Лоора, вывернув ее и пинком послав паренька наземь. Шрет кинулся на помощь, но быстро успокоился от резкого удара. Мужчина схватил Реену за руку и потащил в переулок. Лоор нашел себе доску, но Дорин оттащил его, велев ждать, и пошел сам.

В узком переулке мужлан прижал ее к стенке, одной рукой держа за горло, другой щупая между ног. Дорин кашлянул. Мужлан повернул голову; в глазах плескалась ленивая самоуверенность. – Ты что за хрен?

Дорин прошел в переулок. – Отпусти ее и проваливай.

Мужлан бросил Реену на мостовую, она лежала и задыхалась. Ткнул толстым пальцем в сторону Дорина. – Трахнутые детишки. Не надо играть со взрослыми.

Дорин изогнул запястья, позволяя тонким клинкам скользнуть в ладони. Темный переулок освещали лишь факелы и фонари прохожих, но выражение лица мужчины показало Дорину: тот увидел ножи и понял, что они означают. – Не стоит она того, – посоветовал Дорин. – Много есть других девок. Иди прочь.

Странная понимающая улыбка скользнула по губам мужлана. Он широко развел руки. – Убьешь меня, малыш?

– Нет.

– Почему нет?

– Не убиваю даром.

Мужлан нахмурился, поскреб подбородок грубыми пальцами. – Хмм. Имеет смысл. – Он пнул Реену. Та села. Шрет и Лоор встали за спиной Дорина, рыча от злости. – Ты, девка, – приказным тоном сказал мужлан. – На кого работаешь?

Реена потирала шею. – Провались.

– Это не Трехрукий, я уверен.

Реена вздрогнула и недовольно махнула рукой. – На Трена, – бросила она.

Здоровяк безрадостно ухмыльнулся. – Так и думал. Ну, скажи Трену держать своих недоносков подальше от наших улиц. Поняла?

– Хорошо!

– Особенно для тебя. Не такая уж глупая. – Он сложил ладони. – Ну, проваливайте.

Реена неуклюже встала на ноги. Шрет и Лоор помчались помогать ей. Дорин не шевельнулся.

– Ты тоже, парень с ножом.

– Как твое имя?

– Не важно, парень. Чисто деловой вопрос. Вали.

Дорин решил оставить всё как есть. Отошел, пятясь, не сводя взгляда со здоровяка. Громила следил за ним с явным удовлетворением.

На улице Дорин спросил: – И что это было?

Реена отмахнулась: – Просто пограничная разборка.

– Кто он?

– Работает на Уркварта.

Уркварт. Главный соперник Панга в делах черного рынка и воровства. Рефель, знал он, тоже работает на Уркварта.

Реена вдруг издала громкий смех. Взметнула огненные волосы, привычный блеск сверкнул в глазах. – Забудем всё! – Она показала пригоршню монет. – Напьемся как свиньи!

Шрет и Лоор завизжали от восторга, вливая голоса в окружающий шум и веселый гвалт.

Поутру Дорин выбрался из трущобы, где продолжали гулять Реена и ее мелкая команда. Монеты кончались, и заведения становились все грязнее. В этом полном блох подвале собрались одни храпящие пьянчуги. Дорин не счел его настоящей пивнушкой – скорее пустым помещением, где можно нализаться разбавленного пива, попробовать самые дешевые смеси и пересушенную пыльцу д"байанга.

Горло саднило от кружки мерзкого пойла, от курева, дым которого нельзя было не вдохнуть. Он протер зудящие глаза и направился к главной улице Внешнего Круга, обходя лужи пролитого пива и рвоты, переступая через храпящих гуляк. Хозяева лавок выбрасывали на мостовые мусор и выливали в канавы ночные горшки. Хенганцы бродили по улицам, хватаясь за головы и стеная. Он услышал, будто большая банда весельчаков, от выпитого преисполнившись чрезмерной храбрости, устроила атаку на лагерь канезцев. Вышла на заре в поле, вооружившись чем попало. Но ветер прерий быстро охладил некоторым головы – или пронесся слух о близости Рилландараса – так что они передумали атаковать и ретировались. Конные пикеты Кана вежливо позволили им отступить, лишь изредка подгоняя уколами пик.

Всех усиленно тошнило от передаваемой с языка на язык новости, что Багряная Гвардия ускакала через северные ворота этим же утром. Да. Они с Рееной уже поняли, гвардейцы пришли не спасать Ли Хенг, а только проводить гризианского королевского ублюдка на очередную идиотскую кампанию против зверя-человека.

Дорин понял, что оказался поблизости от предприятия семьи Уллары. Потряс кошельком, где зазвенело несколько монет, доля от последних краж – ему слишком мало, но она наверняка найдет деньгам применение.

Было светло, но он рискнул подняться по фасаду и нырнуть в открытое окно мансарды. Внутри махала крыльями уже привычная толпа хищных птиц. Они взволновались при его появлении, но скоро успокоились и продолжили чистить перышки. Те, что охотятся в ночи, мирно спали. Дорин поискал взглядом гигантского хищника, которого видел несколько ночей назад, но здесь не нашел. Не удивительно, тот едва ли смог бы пролезть в любое из окон. Дорин собрал охапку соломы и улегся, присоединяясь к отдыху ночных летунов.

Пробудили его тихие крики птиц. Дорин потянулся и зевнул. Был полдень.

– Доброе утро.

Он оглянулся. Уллара сидела на ящике, поджав ноги, и наблюдала за ним.

– Доброе.

– Ты работал ночью, – заметила она.

Он кивнул и нахмурился: это не было вопросом.

Она соскочила. – Принесу чая.

– Ну, благодарю.

– Благодаришь? – Брови поднялись. – Снова? Твои манеры явно улучшились.

Он искал что ответить, однако девушка была уже на лестнице. Оставшись наедине с птицами, он выделил взглядом гордого сокола, давшего название одному из племен сетийцев. Птица ответила крайне надменным взором, свойственным лишь хищникам. Уллара вернулась с чашкой слабого зеленого чая, миской йогурта и хлебом.

– Мама делает йогурт, – объяснила она. – У нас козы.

Дорин скрестил ноги и сел, всасывая жидкость. – Очень даже.

– Спасибо, Тан... – Она осеклась и покраснела.

– Что такое? Тан?

Она дернула себя за грубую тунику, опустив голову и явно онемев.

Он кашлянул. – Не хочешь, не говори... – Волосы ее, видел парень, были грязными и полными соломы. Она давно не расчесывалась.

Девушка косо глянула на него, закусив губу. – Я.. я даю имена всем... всем спасенным.

Казалось, она хочет что-то добавить, но он не стал поддерживать беседу. Сидел и ждал.

Девушка показала на большого сокола равнин: – Это Князь. – Указала на сердитого ястребка с раздвоенным хвостом. – Хитрец. – Огромный встопорщенный филин оказался Кусакой. Далее шли Быстрый, Страж, Гнев, Алый, Резак.

Дорин поклонился каждому и и повернулся к Улларе. – А я?

Она снова спрятала лицо, глухо прошептав: – Танцор.

Тут он поднял брови: действительно, его заставляли учиться танцам – ради гибкости и скорости. Учитель всегда называл танцем и поединок. – Ну, спасибо, Уллара. – Рука коснулась кошелька на поясе и он чуть не подпрыгнул, вспомнив. – О да. Это тебе. – Он протянул кошелек.

Она поглядела, не делая попытки взять подарок. Он почти сразу положил кошелек на пол, среди соломы и птичьего помета. – Там немного... я просто подумал...

– Благодарю. Мой младший брат нездоров, и мы... Спасибо.

– Понимаю. Ну... Мне пора бы уходить.

– Да. – И опять эта грусть. Почему он только и умеет, что огорчить ее? Девушка потянулась за миской, и он изумленно зашипел: – Твои руки!

Она попыталась спрятать руки, но он оказался куда проворнее и схватил ее ладони, переворачивая. Плоть на обеих сторонах кистей так сильно потрескалась, что глубокие морщины заполнились подсохшей кровью. Выступающие участки стали белыми, грубыми и омертвевшими. – Работаешь со щелоком и тому подобным?

– Моя работа – чистить упряжь, мять кожу.

– Работа съедает плоть до костей – ты так пальцы потеряешь.

Она вырвала руки. – Не позволю, чтобы этим занималась мама! И сестры!

Тогда он поднял руки, как бы сдаваясь. – Нет, я не предлагаю... Просто... Вот. – Он вынул из-под куртки еще один кошель, извлек из него сверток в вощеном пергаменте. – Пользуйся.

– Что это?

– Целебная мазь. Вот, позволь. – Он велел ей вновь подставить руки. Девушка протянула их, словно испуганный маленький зверек, и он начал втирать густое как мед снадобье. От тепла оно таяло, будто воск. Он протирал пальцы и промежутки между ними.

– Это алхимия, – сказала она встревоженным голосом. – Ты это купил.

– Да.

Она снова чуть не вырвала руки. Зашипела: – Мы... я... не могу себе позволить!

– Да ладно. Считай подарком. – Он вновь начал натирать ей руки. – Расслабься. – Едва он это сказал, как плечи девушки опустились, глаза медленно сомкнулись. Сонная улыбка явилась на уста. Он втирал мазь в ранки.

– Это пропитано магией Денала, – пробормотала она, чуть оживившись.

– Да.

– Ты напрасно тратишь ее на меня.

– Нет. Для того она и предназначена. Ну, теперь лучше?

– Да, – произнесла она едва слышно. – Лучше.

– А мне пора. Увидимся еще?

Она вздрогнула, моргнув, и выпрямилась. – Да. Наверняка.

– Хорошо. Будь осторожнее. – Он встал и, глядя на нее, едва поборол желание охватить голову руками, поцеловать в лоб и шепнуть, что все будет хорошо. Но Дорин лишь одернул себя и отступил к окну, помахал рукой и спустился по стене конюшен. В переулке в голову ему пришла мысль, что роли переменились – теперь он спаситель, а она раненая, трепещущая птичка.

Уллара осталась одна. Позволила глазам вновь закрыться, прижала руки к подбородку и так держала, раскачиваясь. Улыбка вновь посетила губы, и была она весьма страстной. Девушка свернулась в соломе и вдохнула запах своих рук, ставших такими теплыми.

***

Шелк знал три тайных входа в катакомбы под Ли Хенгом. Один через стоки под дворцом, второй через тоннель от речного берега, а третий скорее теоретический: дверь, крепко запертая и заколоченная, в стене Внешнего Круга. Он предпочитал речной берег. Маг купил несколько речных суденышек и выбрал одно для наиболее секретных путешествий: немногим более чем длинное выдолбленное каноэ. Сейчас он отвязал его и выгребал среди леса столбов, поддерживавших бесчисленные пристани, доки и хозяйственные постройки. Он выжидал, двигаясь по течению мутно-охряной реки Идрин, медленно несущей воды к Кауну и в Напанский залив. Всматриваясь в ровную линию берега под тенями построек на сваях, маг наконец углядел сгорбленную фигуру на камне среди грязи. Босые ноги покрылись сине-серой тиной, волосы казались спутанными водорослями. Фигуру едва ли можно было счесть женской, но маг узнал ее. Женщина, которую он мог бы назвать если не подругой, то соотечественницей, держала в руке на редкость огромного идринского рака.

– Хей! Лисс! – закричал он.

Старуха подняла голову, всматриваясь. – Кто там? Тот самый, скользкий и вкрадчивый мой приятель?

Шелк закатил глаза к планкам настила над головой. – Не стоит, Лисс.

Она всем видом показывала, будто беседует с раком. – Зачем он натянул столь пустую, хотя и красивую маску? – Она поднесла тварь к уху. – Нет! Слишком чудовищно! Что ты!

– Спасибо, Лисс. Уверен, раки полны внезапных прозрений.

– Они полны останков горожан – будь уверен.

Маг потер подбородок. – Ну... Тут ты права.

– Пришел сбросить маску, Шелк?

Улыбнувшись, он покачал головой. – Просто поздороваться. По пути к Хо.

Она покачала раком, словно указующим перстом. – Следи за Хоталаром, дружок. Он одержим.

Шелк поклонился в ответ на предостережение. Лисс, знал он, знает в Хенге всё и всех. Вялое течение тащило его дальше.

– Осторожнее, – крикнула она. – Предвижу осложнения.

– Какие? От Кана?

– Нет. Пошли короля Чулалорна ко мне и я избавлю его от всех амбиций, и от семени заодно. Что-то иное.

– Что же?

Она крикнула громче: – Не знаю. Что-то уклончивое и сокрытое, видимое лишь уголком глаза. – Шелк снова поклонился, и женщина пропала за лесом опор.

Уже за полдень он нашел врата, магически скрытые в темноте под пристанями и галереями. Подогнал туда каноэ и, с крайним отвращением, прошлепал по скользкой грязи, отворил железную решетку.

Миновав множество тоннелей и хлипких лестниц, маг оказался в каменных катакомбах. Здесь царил полный мрак, так что он призвал свой садок, и крошечный огонек замерцал на поднятой ладони. Он не давал тепла, лишь свет, ибо его садком был Тюр. Многие считали его магом садка Мокра – специалистом по очарованию разума, однако эта способность была скорее природной, нежели наработанной. Или, возможно, он неосознанно тянул из Мокра. Шелк сам не знал. На что действительно ушли годы учения и старания, так это на касание Тюра и даже, в мгновения высшей инспирации, истока мощи за его пределами.

Тоннель представлял собой узкий полукруг грубо обработанного плитняка. Узкий, но длинный. Крысы разбегались, завидев его свет. Маг застыл, вслушиваясь. Все, что он уловил – стук своего сердца и звон капель воды. Шелк выбрал направление и двинулся дальше.

Лучи света показывались там и тут, озаряя короткие отрезки безымянных проходов. Один перекресток был обильно залит водой. Еще долго он переступал через лужи. Однажды ему почудилась скользящая в тенях человеческая фигура; маг решил, что это и есть еще одна тень, но смутное движение сопровождалось тихим стуком.

– Эй?

Мерцающее пятно темноты, которое могло быть настоящим человеком – или не могло – свернуло за угол. Шелк забежал за угол и послал вперед магический свет. Тоннель был совершено пуст и безмолвен. Маг фыркнул, сердясь на разыгравшееся воображение, и пошел дальше, найдя наконец ворота из весьма толстых стальных прутьев. Они были заперты, ключа у Шелка не было. Однако прутья стояли довольно редко, а маг отличался худобой. Почти оторвав себе ухо, он все же пролез внутрь. Рубашка пришла в полную негодность, как и брюки из лучшего даруджистанского шелка. Он отряхнул одежду, выругав Хо, и пошел дальше. Сделав несколько поворотов, увидел тоннель сразу с несколькими железными дверями. Поглядел на плиты пола. Пыль была сметена, кто-то ходил здесь регулярно. Маг вслушался, встав у первой двери. Все было тихо. Зловеще-тихо, ведь он был глубоко под землей. Но, кажется, он что-то уловил. Движение.

– Привет? – шепнул, прижимая ухо, Шелк.

Дверь ударила его по виску, когда кто-то или что-то прыгнуло на нее изнутри. Маг отшатнулся и снова выругался, сжимая голову руками. – Кто ты? – крикнул он. В ушах звенело, голову заломило.

– Лар! – ответил ему звериный рык. Или это был звук, отдалено похожий на – Лар! Лар! Лар!

– Какой Лар?

– Что ты тут делаешь? – раздался новый голос из глубины тоннеля.

Шелк развернулся, присев и готовя свой садок. Темный силуэт полностью закрыл проход, от края до края и от верха до низа – великанья фигура Королла. Шелк выпрямился, разминая окаменевшие плечи и шею. – Привет, – начал он нерешительно.

– Тут опасно, – тихо пробурчал Королл. И поманил Шелка в тоннель. – Сюда.

Королл открыл запор, велел Шелку закрыть дверь за собой. И снова начался путь по лабиринту.

Еще одна дверь, теперь из каменной плиты в две ладони толщиной; она привела в сеть тоннелей куда выше и шире. Шелк понял, что может идти рядом с Короллом. Великан шагал, словно бродячий шкаф. – Что тут раньше было? – спросил маг.

– Тюрьма.

– Да, я догадался. Для кого? Или для чего?

– Для опасных сущностей. Сущностей, которые Шелменат заставляла покоряться долгие века.

Шелк ощутил, как поднимаются волоски на запястьях. Боги, подумать только! Века! Что за "сущности" могли лежать в камерах? Демоны? Твари иных миров? Возможно, даже сраженные собратья – маги... Шелк одернул себя. Холодный воздух подземелья навевал дрожь и окоченение.

Королл ввел его в обширный зал, круглый и с куполом. Может, древняя могила? Шелк встревожился, слыша звон цепей – отзвуки огромных, лязгающих и шуршащих во тьме цепей. Рефлекторно открыл силу света, обнаруживая высокий прямоугольный камень и рядом с ним сотрудника – мага, Мастера Хо.

Хо скрестил могучие руки на груди. Ухмылка стала уклончивее обыкновенного. – Что привело тебя сюда, Шелк?

– Виды, – рассеянно сказал Шелк. Взор поднялся ко второму блоку, висевшему над первым. Его держало множество толстых цепей, пропадавших в темноте, где таились противовесы. Одинокая цепь уходила прямо вверх, в купол. Шелк уловил там слабый проблеск света. – Что это?

– Незаконченная работа.

Блок был шире и длиннее человека. Шелк встал на цыпочки, заглядывая наверх. Внутри камень был выдолблен, стенки толстые. Да, необычайно во всех отношениях. Саркофаг! Шелк проворно отскочил. Что в нем некогда хранилось? Маг смотрел на Хо столь же недоверчиво, как тот на него. – Что же вы делаете?

– Готовим тюрьму.

– Для кого? – Ответ пришел сразу, но Шелк чуть не закрыл рот рукой. – Нет... не сработает.

Хо мрачно поглядел на Королла, словно говоря: "Зачем ты привел сюда эту задницу?" Королл вздохнул и обнял посох обеими руками, опираясь. Откашлялся и сказал: – Чего тебе нужно, Шелк?

Шелк опустил руку. – Помощь. Нужно кое-кого отыскать.

Хо понимающе хмыкнул. – Ассасина, которого ты упоминал?

– Да. Он хорош. Лучше тех, кого мы пытались купить.

Хо погладил рукой блестящий гранитный бок саркофага. – Не моя специализация. Не Мары, не Дымокура. – Он тихо засмеялся. – Обнаружилась брешь в нашей обороне, да?

– Я помогу, – пророкотал Королл.

Шелк взмахнул рукой, благодаря. – При всем уважении, Королл, ты не особо... скрытен.

– Я подарю тебе свои ночи, – вмешался Хо.

Шелк был весьма удивлен. – Ты сказал, не твоя специализация.

Сотрудник пожал мощными плечами. – Ну, кое-что смогу.

Шелк склонил голову в осторожном согласии. – Отлично. Значит, завтра ночью.

Хо кивнул Короллу. – Позаботься, чтобы он нашел путь назад.

Великан раскатисто хохотнул и поднял руку, указывая на коридор. Шелк обиделся на бесцеремонное выдворение, но что-то в манерах угрюмого мага не дало ему возразить. Он лишь преувеличенно низко поклонился и пошел за Короллом. У выхода помедлил, оглянувшись: – Кстати, кажется, я видел тут еще кого-то.

Хо стоял неподвижно, скрестив руки. Взгляд был твердым и полным подозрений. – Невероятно. Никто иной не найдет сюда дорогу.

Шелк махнул рукой на прощание, пожал плечами.

Всю дорогу назад маг размышлял, не обнаружил ли он здесь всю правду вещей? Хо – просто тюремный надзиратель Шелменат? И этот огромный саркофаг. Он действительно вообразили, что сумеют? Но как можно надеяться заманить сюда зверя-человека?

***

Голос зашептал из очага, разбудив ее. Голос и чувство присутствия – так долго ожидаемого. Она выглянула из-под одеяла, села и моргнула. Костер стал слабо – оранжевой кучкой углей. Звезды светили куда ярче сквозь нависшие ветви кустов. Вначале ей показалось, что никого нет, но слабое, призрачное мерцание миража выдало гостя. Весьма слабое и трепещущее присутствие.

Она узнала незваного пришельца. – Странник, – прорычал женщина, не стараясь скрыть недовольства.

– И я рад свидеться, – едва слышно донесся ответ призрака. – Сестра. Холодная ночь, не правда ли?

Она едва улыбнулась. – Что нужно?

Фигура за углями отображала мужчину, сидевшего скрестив ноги. Однако сквозь нее ясно виделись ветви. – Надо? Почему я должен чего-то желать? Не могу проявить обычную вежливость?

– Нет. Ты – нет. – Лишь глаза, отметила она, казались вещественными. Пылали внутренним светом. И блестели зубы за вздернутой в привычной ухмылке губой.

– Хорошо, сестра. Я здесь по той же причине.

– Нет.

Призрак пожал плечами. – Почти той же.

– И какой именно?

– Ну, ну. Ты ощутила то же, что я. Ты, так слившаяся с королевством смертных. Я, чей аспект заставляет замечать любую игру.

Хотя она поклялась не дать себя раздразнить, но тут взвилась: – Игра? Это не шутки, Странник.

– Все в мире – игра, сестрица.

– С тобой.

– Мирская тупость меня утомляет.

– Бездумная наглость тех, что желают развлекаться за чужой счет, мне противна.

Мерцающий призрак улыбнулся над костром. – Рад видеть, сестра, что ты не утратила резкости.

Она не отвечала, скрестив руки на груди.

Странник едва заметно вздохнул. – Очень хорошо. Я знаю, когда делается бросок. Когда начинается партия. Да, такова моя природа. Наши... кузены... начинают другую игру. Громадные пыльные жернова судеб снова пришли в движение. Что принесет игра? Кто скажет?

Она улыбнулась, видя его неуверенность. – Они встревожили тебя, правда?

– Разумеется! Они отступили. Мы уже не узнаем их намерений.

Она пошевелила плечами, показывая равнодушие. – Все равно.

– Если бы ты озаботилась и узрела широкую перспективу – тебе было бы не "все равно".

– Не будь таким снисходительным, Странник. Не так уж ты и умен.

Глаза алчно сверкнули над оранжевыми углями. – Не провоцируй, сестрица. Ты уязвима. Толчок тут, толчок там, и окажешься мертвой.

– Говорит бледный призрак, лишившийся всякого влияния.

Кривая улыбка стала еще уклончивее. – О, я влияю на... всё и везде.

Новый голос раздался из умирающего огня. – Приукрашиваем себя?

Тень – послание Странника – вздрогнула и пропала.

Женщина склонила голову перед фигурой в капюшоне, протянувшей руки к теплу костра. – Привет, К'рул.

– Сестра. Ну, что имел сказать наш заблудший друг?

– Он тоже ощутил. Волны Азата. Камень, что брошен туда. Боюсь, он решит вмешаться.

– Верно, он еще может стать помехой. Странно, что жаднее всего стремятся к власти самые недостойные и неспособные. – К'рул развернул руки, распространяя тепло; она знала, что делается это единственно ради нее. – Загадка, неподвластная даже мне. Но рядом другой, он присмотрит за Странником.

– А что с нашими кузенами?

Голова чуть склонилась. – Они тоже остаются мне не доступными. Всем нам. Никому не удалось проникнуть в их тайны.

– Возможно, кому-то и удалось, – пробормотала она, вглядываясь в глубины мерцающих углей.

– Возможно. Но ведь они не вернулись к нам, верно? Пропали внутри. Азаты подобны черным ямам, поглощающим всё.

– И постоянно демонстрируют навязчивое желание вмешиваться. У них есть цели. Им требуются агенты. Брат, я постараюсь выявить их намерения.

К'рул вздохнул, отдернул руки и похлопал себя по бедрам. – Опасная тропа, сестра. Боюсь, для меня тоже. Но отбросим личные страхи: кто, кроме тебя, сможет это выяснить? Ты единственная свободна. Брат лежит в темнице, став жертвой собственных планов, а я слишком связан своими. Отлично, сестра. Восхищаюсь твоим намерением и готов сделать все, что могу, в помощь.

Она склонила голову. – Благодарю, брат.

К'рул воздел палец: – Будь осторожна. Предвижу, твои действия могут решить всё.

– Так и должно быть, иначе игра не стоит времени.

Рука опустилась. – Хорошо. Выбери же мудрейший из всех путей, о Сестра Холодных Ночей.

Фигура под капюшоном размылась в темноте, и женщина осталась одна. Поморщилась, расправляя ноги, выгнулась и подбросила сучьев в костер. Когда огонь разгорелся, села скрестив ноги, положила руки ладонями вверх на колени и закрыла глаза, устремляя осознанность в сторону южного города.

Она искала. Искала запаха. Легкого касания... Искала чего-то невыразимого. И сквозь тьму до нее донеслись скрип и скрежет, как и говорил Странник. Однако вибрации, отзывавшиеся во всех Садах и Оплотах, были шумом не жерновов судьбы, но гигантских колес и влачащихся по земле цепей. Охваченная внезапным ужасом, она задрожала.

Колеса. Колеса скрежещут во тьме.