Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Я не отдам юг.

– Разумеется. И нет нужды.

– Не приму также предложений Даль Хона.

Шелк поднял голову, чтобы видеть Хо – тот строил гримасы – и тяжко вздохнул. – Они придут, если мы признаем их главенство.

– Я не сбегу от тигра, чтобы положить голову в пасть другого тигра, – бросила женщина, туже натягивая шаль. – Кстати, – сверкнула она глазами на Хо, – как вы оправдаетесь за Рилландараса?

Хо сложил толстые руки за спиной, кивнул: – Подумайте, Шелменат. Это же к лучшему. Вторжение Кана временно. Все проходит. А он оставался вечным врагом. Теперь, когда он устранен, процветет торговля. Мы сможем отстроиться, даже усилиться. И это можно счесть милосердием – кто-то, когда-то непременно убил бы его.

Тусклый взор Защитницы скользнул в сторону. – Я обещала ему, что равнины останутся свободными...

– Так и будет, некоторое время. Но Тали и Пурдж расползаются на западе. Они не давали таких обещаний.

–Тали также предлагает союз, – вставила Мара, – если мы готовы принять помощь.

Шелменат фыркнула: – От них по-прежнему воняет! Наконец-то Железные Легионы промаршируют по улицам моего Ли Хенга!

– Впрочем, они слишком далеко, – поддакнула Мара. – Нужно решать все самим.

Защитница подняла взгляд, Шелк был потрясен, видя эти глаза – красные, унылые, светящиеся лихорадочным светом. – Да. Закончить. Я надеялась, что до такого не дойдет. Похоже, дошло.

Шелк осторожно взглянул на нее, испуганный этим тоном. – О чем вы?

– Сообщите мне о любой подготовке в атаке, – велела она Хо. – О любом скоплении сил врага.

Хо поклонился. – Как прикажете.

– А то нападение на их лагерь?

Хо раздраженно махнул рукой: – Звери оказались среди них, побуйствовали и снова пропали. Смею верить, они нанесли канезцам больше вреда, чем нам.

– Что же они такое? – спросил Шелк.

– Демоны, призванные малоодаренным магом. Он не смог их контролировать.

Шелменат, заметил Шелк, пошевелила губами, но промолчала.

– Собрание завершено? – сказала Мара. – Нам пора на стены.

Защитница слабым жестом позволила им уйти.

Шелк остался, надеясь на беседу, но она лишь махала рукой. Он сдался и вышел. Стража заперла двери. Шелк поспешил догнать Хо.

– Что она имела в виду, обещая закончить?

Грузный маг, раскачиваясь, шагал по дворцовым залам. – Ты знаешь ее лишь как правительницу, но она могущественна сама по себе.

– И страшится собственной силы.

Хо кивнул, грустно соглашаясь. – Так и должно. Что меня тревожит, так это необычный холод.

– Зима? Она выдалась очень суровой, согласен. Но они тоже страдают.

Мрачный маг лишь что-то хрюкнул, вроде бы соглашаясь. Шелк обратился к своим тревогам. Похоже, теперь он понял Шелменат. Ощущает себя загнанной в угол. Вынужденной явить свою мощь, свой худший кошмар. Власть Лиосана, Старшего Света. Того истока, что лежит под Тюром и Теласом. А ведь ни он, ни Дымокур не сошли с ума, познав ту силу. Более мощная, да. Но, в конец концов, это лишь очередной Садок. Не так ли?

***

Они собрались в тоннеле, недавно проведенном под квартал Панга. Беспризорные копатели Ву ощетинились оружием, но их молодость пугала Дорина. Впрочем, он сам был ненамного старше. Ассасин тихо шепнул Ву: – Вводи их в дело, только если будет большая нужда.

Маг кивнул на свой рассеянный, невнимательный манер. Ощущая раздражение, Дорин вышел вперед. – Пойду первым. – Взял небольшую лопату из рук ближайшей девчонки и вонзил в стену. Она поморщилась, будто раненая такой грубостью. – Осторожнее!

Дорин хмыкнул и замедлил работу. Свет просочился сверху, тусклый, но вполне подходящий уставшим от темноты жителям катакомб. Часть земляной стены провалилась, показав свод подвала. Он вылез среди ящиков и бочек. Пахло гнилью и сыростью. Короткая лестница оканчивалась люком.

Приложив ухо к деревянной дверце, он ничего не услышал. Надавил, чуть подняв, и снова замер. Ничего не было слышно – ни шагов, ни дыхания, ни шелеста кожаной одежды, ни треска дерева. Дорин приподнял дверцу, увидев пустой холл. Вылез, готовя ножи. Ву высунул голову из лука. Дорин поманил его к себе.

Абсолютная тишина наполнила его ужасом. Все казалось неправильным. Тут пахло ловушкой, но никто не сидел в засаде. Дом казался брошенным. Может ли быть ловушка без людей?

Он жестом велел Ву ждать и подошел к центру помещения. Снова вслушался. Вновь не услышав ничего – дом действительно опустел. Потом уловил это – далекие, слышные лишь благодаря пустоте здания шаги. Кто-то ходил наверху, на крыше, может быть.

Кто-то одиноко бродит по крыше. Ждет. Ждет ... его.

Он разогнулся, вложил ножи в кармашки перевязей. Вернулся к Ву. – Найди свой ларчик или что там такое. Если проклятая штука еще здесь. Я наверх. Меня ждет... встреча.

Взгляд дальхонезца поднялся к потолку. – Вижу. Разумеется, моя помощь с тобой.

– Нет. Это личное. Не вмешивайся.

Ву чуть поднял брови. – Если настаиваешь...

Дорин махнул ему рукой, веля уйти. – Отправляйся на поиски, – и сам пошел к лестнице. Чердак показал еще один люк, на крышу, вполне знакомую ассасину. Плоская, покрытие не даст ногам скользить. Он вылез и встал, готовя лучшие клинки.

На другой стороне крыши выпрямился другой. Подошел, оказавшись высоким молодым человеком в плаще, с аккуратно подстриженной бородкой. Незнакомец чуть склонил голову в приветствии. – Итак, еще один ученик Фаруя. Верно?

–Где Панг?

Руки противника высунулись, являя пару почти таких же клинков. Он широко развел кинжалы. – Его местонахождение не интересует таких, как мы с тобой. Не должно интересовать.

– Мне нужен только он.

Парень нахмурился, изображая преувеличенное разочарование. – Неужели? Ты говоришь не как ученик Фаруя. Еще один позер? Я нашел... то есть убил многих. Нельзя позволять людям расхаживать и объявлять себя равными нам, верно? – Он пожал плечами, как бы извиняясь. – Это снижает расценки.

– Где он тебя разыскал?

– В Анте, разумеется. Там крутятся деньги, если ты еще не знал.

– Тем хуже для Анты, – буркнул Дорин.

– Что? Ты что-то сказал?

– Я сказал, что ты пришел зря. Лично я не дал бы тебе и куска говна. – Он подвинул ногу назад, к краю люка.

– Уйдешь – умрешь! – предостерег ассасин. И снова развел руки с оружием, извиняясь. – Так оно повелось. Отвернись, и я зарежу тебя сзади. – Плечи дрогнули. – Мне все равно, если что.

Дорин понял. Понимал с первого мгновения, как увидел этого типа. Но попытаться стоило. Кивнув, он встал в боевую позицию – один клинок выставлен впереди, ниже плеча, второй поднят над головой, острием вниз.

Ассасин алчно усмехнулся и принял такую же стойку. – Твое имя?

– Дорин.

Улыбка стала шире. Убийца двинулся вправо, Дорин ответил тем же. – Меня зовут Стефан, – произнес убийца. – Старина упоминал мое имя?

Дорин воспринял это как уловку – старика не интересовали имена – но успел оценить противника, придя к заключению, что тот чертовски тщеславен. И ответил: – Кажется, один раз. Будто бы пытался научить кретина по имени Стефан метать ножик.

Улыбку словно сдуло.– Не пробуй разозлить меня, малыш. Всё может окончиться быстро – или медленно. Мучительно медленно.

Дорин полностью сдался той расслабленной осознанности, что овладевала его разумом в каждом поединке. Отныне ничто не было важно – лишь следующий миг. Не было ни прошлого, ни будущего. Ни планов, ни надежд, ни ожиданий.

Лишь этот миг: холодный ночной воздух в легких; легкий плюмаж дыхания; мягкая кожа башмаков, скользящая по "елочке" покрытия; наконец, привычный холод клинков в ладонях. Он переменил стойку, согреваясь – и противник ответил зеркально, уловив ритм. Он понял, что Стефан действительно был учеником старого ворчуна.

Ибо старик учил, что драка на ножах подобна танцу.

"Это дуэт", услышал он голос старого ублюдка. "Дуэт, в котором твоя цель – убить партнера".

Дорин позволил призрачному образу старика, его многолетнего партнера в поединках, наслоиться на силуэт парня напротив. Целое детство проведено в пыльном сарае, в бесконечном кружении, когда костлявый отставник, сделав железное лицо, колол деревянным клинком в руку, в ногу, в голову...

Не прерывая лекции.

"Нужно понимать противников лучше, чем они понимают сами себя", зарычал он, ударив ему по переносице.

Малыш-Дорин, тощие руки в черно-багровых разводах и ссадинах, пытался организовать контратаку.

"Не думай, что сделаешь ТЫ!" Резкий удар в висок породил ворох искр перед глазами. "Следи, что ОНИ делают, думай, о чем ОНИ думают!"

С течением лет все тренировки – взлом и проникновение, карманные кражи и лазанье по веревке – стали лишь довеском к работе с ножами. Синяков на руках и ногах становилось меньше. Дуэты со стариком длились все дольше, там, среди клубов пыли на полу сарая.

"Ты должен понимать их тонко, словно любовниц". Выпад в шею отведен. Замах – он поднырнул. Три ложных взмаха клинком, скрытым на запястье, сверху и снизу, затем очень быстрый выпад над головой – который он оценил как обманный, для прикрытия удара в бок – и отступил в сторону, отвечая тем, что в фехтовании на мечах назвали бы "останавливающим уколом".

"Ибо когда ты познаешь их так хорошо, что начнешь понимать – тогда и вонзишь нож".

Стефан отшатнулся, отступая. Прижатая к боку рука стала мокрой, заблестела в лунном свете. Он взглянул на нее и поднес клинок ко лбу, салютуя. – Туше.

Дорин решился на более агрессивный стиль, вытянул вперед оба клинка.

Стефан снова кружил, поводя кинжалами. Не обращая внимания на блеск клинков, Дорин следил за центром равновесия противника. «Он ведет – но куда лежит путь?»

Парень отказывался сражаться, уворачиваясь и кружа. Дорин понял, что "партнер" больше не хочет вести. Придется вести ему самому. Дорин пошел вперед, начиная долгую охоту, целью которой было загнать противника в угол. Тот кружил и кружил, но Дорин напирал, не упуская из вида угол крыши.

Краем глаза заметив, что луна садится. Это был самый долгий танец за все годы. Капля упала на бровь; он осознал, что впервые с Тали потеет в драке. Почти все длились несколько ударов сердца: пара выпадов, пара отскоков... Но они со Стефаном успеют отлично познать друг друга. Стойки стали совершенно идентичными. Он видел любое свое движение идеально отраженным.

«Отраженным...»

Мысль спасла Дорину жизнь.

Он воображал, будто ведет Стефана куда хочет, но верно было обратное – все время его вели как раз туда, куда ему вовсе не было нужно. Рефлекс ярости заставил его дрогнуть, и тем на пядь сместиться с пути гибельного выпада. Острие прошло сквозь куртку и прочный нагрудник, под ребра – но не коснулось сердца.

Торжествующая улыбка Стефана исчезла, когда клинок Дорина нашел себе дом в его шее.

Дорин схватился за грудь, отпрыгнув.

Стефан пал на колени, сжимая горло обеими руками. Кровь щедро оросила пальцы. Дорин бросил один кинжал и принялся сдирать нагрудник.

– Поздравления... – шепнул Стефан с призрачной улыбкой на губах.

Дорин тоже опустился на колени. Стащил тяжелый нагрудник через голову и бросил на крышу. Кровь была на руках, на груди.

– .. ты последний... – Стефан лежал на боку, глаза смотрели в никуда. – Последний... ученик Фаруя...

Дорин пьяно пошатнулся. В ушах раздавался рев. Он мигал, думая: «Нет... не за ним я пришел... Не его хотел. Я хотел... хотел...»

Он мигал все медленнее, и с каждым подъемом век мир становился темнее. Движение заставило его встрепенуться, шум шагов на крыше. Мутная, колеблющаяся фигура явилась, острие трости коснулось кирпича на краю.

Дорин сглотнул и прохрипел: – Будешь... смотреть, как... истекаю...

– Вовсе нет. Сорванцы уже на подходе.

Дикая мысль о детишках, пыряющих его ножами, почти заставила Дорина вскочить. Ву прижал его к крыше. – Не беспокойся, все в моих руках.

«Это меня, демоны поберите, и пугает...»

Дети прибыли, перевернули его на спину. Ручонки ухватились за порванную куртку. Боль ушла отливной волной, Дорин узнал исцеляющий эффект Денала.

– У тебя есть целитель? – удивленно простонал он.

– Почти у всех есть тот или иной талант. Потому я и выбрал их из сотен детей. – Маг поглядел на трость и фыркнул.– Ну же, Дорин, верь мне хоть немного.

И Дорин позволил себе расслабиться, отдаться ловким пальцам. Подумав: «О шутка Опоннов! Армия из треклятых талантов?»

Глава 17

 Тело в переулке успело покрыться тонким слоем инея. Шелк присел рядом, поднес ладонь к ледяной груди мужчины. Не меньше суток назад. Но не очередная жертва голода. Прострелен арбалетным болтом, болт выдран из тела – в городе не хватает боеприпасов.

– Оголодавший? – окликнул его Дымокур.

– Нет. – Шелк потер руки. – Похоже на войну банд. Этот от Панга или Уркварта.

Дымокур склонил голову набок. – А может, личное было дело. Лазутчики, вредители и шпионы кишат у нас, словно треклятые блохи.

Шелк вгляделся в плиты мостовой. Ледяная слякоть не скрывала отпечатков. Очень маленькие ноги. Сандалии и башмаки, потертые и с дырами в подошвах. Неподходящая для зимы обувь. Он поднял голову, сказав громче: – Новая банда. Расширяет территорию. – Встал, отряс брюки и подошел к Дымокуру. Тот, закутавшийся в длинное шерстяное пальто, прислонился к стене. – Слышно, Панг скрывается.

Дымокур закатил глаза. – На него мне плевать. Что хотелось бы знать – не есть ли это работа предателей или мятежников?

– Вряд ли.

Дымокур одобрительно хмыкнул и оторвался от стены. – Хорошо. Пусть остается. В таком холоде не провоняет.

Они пошли по улице.

– Весна нам предстоит нелегкая.

Дымокур сгорбился, вздрогнув. Глубже засунул руки в карманы. – Плевать. – Голос звучал глухо. – По крайней мере мы живы, так что полюбуемся на мертвецов.

– Имей веру, мой прокисший друг. Бёрн уже повернулась на другой бок, свет прибывает. Кан бросил против нас все лучшее – и проиграл. С распутицей они отползут прочь.

– Не Кан меня тревожит, а недовольные среди нас. Как там, у Внутренних ворот.

– Мара успела перехватить контроль. Теперь их головы украшают стену, в назидание остальным. Любой подумает дважды.

Дымокур грустно хмыкнул: – Нам везло. В следующий раз можем оказаться на их месте. – Глаза прищурились. – Что привело тебя в столь возвышенное состояние духа?

Шелк задумался. Он был в необъяснимо хорошем настроении и сам удивлялся причинам. Вероятно, дело в том, что Кан действительно выдохся. Похоже, они отбились от зарвавшегося Чулалорна. Время на их стороне. С каждым проходящим днем возвращается статус кво, общественное мнение ворчливо склоняется на их сторону. Во время осады выжить – уже достижение. Кану же придется начинать сначала, чтобы вернуть репутацию.

– Похоже, теперь не мы загнаны в угол, дружище.

Дымокур скептически хохотнул. – Хмм! В последний день я щедро пожертвую Опоннам!

***

Дорин засел в узкой подземной комнатке, скорее похожей на келью – едва хватило места для кровати. Растирал грудь под тонкой рубашкой, вспоминая ледяное касание клинка, скользившего по ребрам. Кажется, легкое все же было задето.

Завешивавшая вход тряпка качнулась, вошел один из юных последователей Ву. Грязнолицый паренек заметил смущение Дорина и торопливо поклонился. – Ву желает вас видеть.

Дорин сел, заморгав. Голова кружилась. – Вот как, он желает?..

– Да, сэр.

– Сэр?

– Да, сэр Дорин.

– Ну, вы можете не говорить мне "сэр".

– Мы так решили.

– О. Ну, тогда ладно.

Парень расслабился. – Спасибо. Сидите, я схожу и приведу Ву. Да, вам что-то нужно?

Дорин попытался глотнуть и не смог. – Еда и вода. Только не из гробницы!

– Хорошо. – Мальчишка убежал, тряпка опустилась.

Вскоре пришла девочка с подносом. Там были небольшой круглый хлеб и дымящаяся миска. – Что это? – поинтересовался он.

– Похлебка из грибов и лука. Все, что есть.

Дорин взял хлеб, размером с кулак и твердый как камень. – И как я должен...

– Макайте в похлебку. Он размякнет.

– Ага. – Он начал есть. Девочка скорчилась в углу, наблюдая. Дорин тоже следил за ней краем глаза. Наконец не выдержал. – Ну, чего тебе?

– Четверо наших видели вашу битву. Говорят, это было самое удивительное зрелище. Так быстро. Словно магия. Вы научите нас?

Дорин раздумывал, макая хлеб в варево и отгрызая куски. Распространение тайных знаний вне гильдий, разумеется, каралось смертью. Но у ассасинов не было организованной гильдии – слишком много среди них одиночек. Хотя они старались держаться правил вроде тех, что приняты в братствах зодчих или златокузнецов, или в почти мифической гильдии огранщиков. Учитель ревностно охранял так трудно доставшиеся ему знания и умения. В конце концов, только этим он мог заработать на хлеб с маслом. Продавал знания как можно дороже. Брал лишь одного ученика за раз... Впрочем, Дорин не платил ему. Его взяли из милости, видя превосходные способности. Учить здешнюю малышню – это станет великим разрывом с обычаем, это обесценит то, что он с трудом обрел. Выдача цеховых секретов влечет смерть...

Мысли шли по кругу, пока он мешал похлебку куском хлеба. – Я обучу любого, кто пожелает.

Девчонка вскочила, глаза широко распахнулись. – Спасибо! – Она выбежала, явно спеша первой разнести новость.

Тряпка снова заколыхалась. Вошла Реена. Прижалась к стене у входа, потерла ладонями бедра, не поднимая глаз. – Рада, что ты в порядке.

– Спасибо детишкам. Ты бы поверила?

Реена засмеялась, складывая руки на груди. – Детишки? Я была не старше, когда сбежала. У вот этой талант к Рашану. Ходит в ночи, словно призрак. – Она качала головой, позабавленная. – Похоже, твой друг умеет видеть таланты.

Дорин чуть подумал. – Ага. Подозреваю, это так.

Кривая улыбка угасла, Реена нервно одернула рыжие локоны. – А как... она?

– Ослеплена.

– Осле... Боги! Мне так жаль...

Он пожал плечами, отметая извинения. – Вина на мне. Ты была права. Не нужно было вовлекать ее.

Девушка содрогнулась, кивнула: – Невиновные вечно огребают по шее, не так ли?

Дорин поглядел на нее. – Где Лоор?

Реена закатила глаза. – Нельзя ли...

– Где он?

– Обещаешь не убивать?

– Да.

– И не выдирать глаза.

Он обиженно скривился: – Я никогда никого не калечил.

– Просто скажи! – Она подняла руку. – Ладно, ладно. Раз ты не будешь мстить ему... Он просто злился на тебя.

– На меня?

– Думал, мы команда. Думал, наконец-то попал в... Хоть куда-то. Забудь. – Она опустила плечи и, тяжко вздохнув, решилась. – Гостиница "У обочины".

Такую он знал. Одно из самых отстойных мест города.

Дорин кивнул. – Спасибо.

Ответный кивок был жалким. – А я?

– Ты?

Она снова закатила глаза. – Да, я. Что со мной?

Он указал на коридор. – Детишкам нужна твердая рука. Мы с Ву заняты.

Она опустила глаза, пальцем ноги проведя круг в пыли. – Понимаю... Похоже, нужно тебя благодарить.

– Только не подведи.

Она вскочила, как ужаленная. – Я не разочарую тебя!

– Поглядим, на что ты годишься. – Он снова указал на выход.

Реена напряглась и вышла. Дорин доел скудный суп. Поднял голову: Ву стоял в проходе, глядя с видом довольного родителя. Кажется, лишь ему и Улларе дано было незаметно подкрадываться к нему. – Чего нужно? – бросил он, рассердившись на сей факт.

– Здоров и крепок как прежде, да? Благодаря мне.

– Благодаря твоим целителям.

Движение руки мага как бы говорило: "Различие почти не существующее".

– Итак, чего тебе?

– Мне? Ничего, собственно. Кроме твоего процветания. Я бесконечно счастлив найти тебя оправившимся. Да, видел бы сам себя. Одной ногой у Худа, как говорится. Да, если бы не я...

– Нет.

Маг-дальхонезец, никогда не снимавший обличья старика – седые волосы и морщинистое лицо – запнулся, моргая. – Прости? Нет? Что такое "нет"?

– Нет, чего бы ты ни желал.

– Я? А я ничего. Совсем ничего. Хотя... – он воздел палец, – раз уж ты заикнулся, есть одно мелкое...

– Нет. Закончили. Ты получил ту проклятую штуку, так?

Ву выглядел лоснящимся от довольства, словно кот, проглотивший мышку. – Совершенно верно. Я, то есть мы, получили тот самый... объект.

– Хорошо. Тогда помоги мне добраться до Чулалорна.

Маг опустил палец. Начал постукивать тростью по земле, глядя вниз. – А, насчет этого. Я подумал...

– Ты же не изменишь слову, правда?

Ву шевелил пальцами в воздухе, другая рука помавала тростью. – Вовсе нет, друг мой. Я просто подумал, что сейчас не лучшее время. Вот и все.

– Как это – не лучшее время?

– Ну... Хорошо, что он поблизости. Служит нашим целям, верно?

Дорин скрестил руки и поморщился от укола боли. – Да о чем ты?

Маг поводил бровями, как бы изображая мудреца. Дорин предостерегающе поднял руку: – Не надо вот этого. Со мной не пройдет.

Губы Ву недовольно надулись; впрочем, он быстро повеселел и впился пальцами в неровно обросший подбородок. – Пусть Чулалорн и Защитница истощают силы во взаимных сварах. Кто знает, вдруг силам короля удастся уничтожить парочку городских магов... Нашим рукам легче будет, не находишь?

– Легче? Что ты... – Дорин уставился на гномоподобного сутулого мага. Потом вздохнул, закрывая лицо рукой. – Ты совсем спятил. – Встал с койки и жестом велел сообщнику отойти в сторону. – Если не поможешь с Чулалорном, всему конец. Отныне я пойду один. Спасибо за исцеление.

Ву смущенно нахмурился. – Но мы взяли почти все улицы. Вскоре сможем двинуться на дворец.

Дорин помедлил в дверях. – Ненавижу проклятый город.

– Ну, пахнет он плохо – но мне сказали, это река...

Дорин шагнул в тоннель. – Конец.

– Но ларчик у меня! Это жизненно важно!

Дорин застыл и вернулся к коротышке. – Ладно. Дай поглядеть на удивительный артефакт.

Ву скомкал одежду на груди, глаза забегали. – Нет особой необходимости... Достаточно моего слова, уверяю...

Дорин протянул руку. – Ты сказал, он наш.

Брови мага взлетели. – Пустая трата времени. Мне пора. – Он повернулся, однако Дорин схватился за рубаху.

– Ну-ка, поглядим.

– Очень хорошо, если настаиваешь. Но не торопись. Внешность всегда обманчива. – Маг вынул из кармана рубахи деревянную шкатулку и передал Дорину.

Внутри что-то застучало. Дорин открыл крышку, уставился внутрь. И замер, не зная, что и думать. Он ожидал всего, только не этого: обломанного наконечника каменной стрелы или копья. Детская игрушка. Кучи таких вытесанных из кремня изделий можно найти на речных и морских берегах.

Он бросил ларчик на землю, и острие вонзилось в грязь. Сдавил глазные яблоки ладонями, глубоко вздохнул. И произнес, медленно и раздумчиво: – Ты проклятый Королевой Снов лунатик. С меня хватит. Кончено. Навеки кончено.

Радостная улыбка мага пропала. – Да о чем ты? Разве не чудесно?

– Чертов хлам!

– Э... если будешь таким, не включу тебя в будущие планы.

Дорин пустился бежать по тоннелю. – Какая потеря. – Он удалялся, бормоча под нос: – Какая, мать твою, ужасная потеря...

***

Опустившийся юнец одиноко сидел в зале гостиницы. За целую ночь не выпил даже одного стакана местного пива. Владелец давно вышвырнул бы его, но почти все номера пустовали – лучше несколько печальных душ, чем полное одиночество.

Дорин следил за ним от бара. Паренек выглядел ужасно: бледный, потный, как в лихорадке, глаза запали и покраснели. Рубаха и куртка порвались и покрылись пятнами – похоже, ночевал он на улицах. Дорин отдал бармену несколько монет и подождал, пока тот уйдет в кухню. Раздался лязг упавшей посуды, все четверо постояльцев выгнули шеи.

Дорин скользнул в кресло напротив юнца.

Лоор отвел глаза от кухни и побелел еще сильнее. Выдохнул и схватил стакан, выпив залпом. Опустил на стол и жалко улыбнулся. – Я тебя ждал.

Дорин чуть не вздрогнул, руки потянулись к поясу. «Я недооценил его» . Но нет – ассасин уже проверил остальных трех мужчин, у них были лишь столовые ножи. Хозяин, говоря с ним, не выказал волнения. Всего лишь фраза. И все же он оставил руки поблизости от ножей. – Мог бы организовать встречу повеселее.

Брови чуть поднялись. – Пытался. Никто не пошел. Назвали меня живым покойником.

– Поумнели. Где он?

– Думаешь, он мне сказал бы?

– А сам как думаешь? Где он может быть?

– Перемещается... все время. – Лоор схватился за ухо. – Шрам остался. Ты хорош. Но почему промазал?

– Я поразил мишень, но Трен ее слишком заузил. Утер мне, так сказать, нос.

Парень почти маниакально засмеялся. – Ага. Он со всеми так делал. Реене потом надоело терпеть и она избавилась от него.

– Да неужели?

– Ага. Он мешал ее удаче. Она тоже хороша. – Лоор подался вперед, снова встревожив Дорина; но парень держал руки на столе, катая опрокинутый стакан. – Зачем ты так?

– Что так?

– Все испоганил, мужик! Мы с тобой и Реена. Мы были команда. Сейчас мы, черт подери, могли бы заправлять всем здешним цирком!

Дорин уставился на жалкую фигуру. «О боги, он ничего не видит. С чего начать?» Сказать, что он, Дорин, уже заправляет собственным цирком?

Нет, он ощутил лишь жалость. И отвращение. – Убирайся из города.

Лоор упал бы, если бы не стул. – Что? Уйти? Покинуть город? – Раздался лихорадочный смех. – Если ты не заметил, идет осада! Канезцы закрывают север.

– Дыры еще есть. Убирайся сегодня же ночью. Сейчас же. Или я передумаю.

– Мне что, попасться сетийцам и стать рабом? Они пришли на юг, знаешь ли – хотят повеселиться.

– Шансы лучше, чем со мной.

Губы парня затряслись, он поднес стакан ко рту, забыв, что тот пуст. – Всё твоя вина! – закричал он хрипло. Головы повернулись.

«О Королева Снов. Не надо громких сцен!» – Просто иди. Сейчас. Не заставляй марать нож твоим дерьмом.

Лоор бросил стаканом в Дорина, он увернулся. Стекло разбилось о стену. Парень вскочил, утирая глаза: – Ты всё испортил! – и выбежал из зала.

Дорин сидел спокойно. Другие постояльцы мудро решили вернуться к выпивке. Он качался на стуле, похлопывая пальцами по поясу. Испортил всё. Возможно, и так. Пока что всё, что он начинал, оборачивалось против ожиданий.

Уллара подтвердит.

Может, у него дурной глаз? Как у некоторых. Они... просто невезучие. Людям вокруг них плохо. Так что лучше бы ему тоже смыться. Ведь дорога на Анту открыта.

Только бы найти Панга и покончить со всем. Ублюдок даже тени не показывает.

Пальцы застыли. Дорин подался вперед вместе со стулом, чуть не сломав ножки.

«Проклятый мелкий вороватый дерьмец. Он знает. Он давно знает!»

Ассасин вихрем вылетел из пивной.

Нашел Ву в "штабе" – большом подвале, где всегда пылал огонь, стены были разрисованы занимательными картинками, а по углам громоздились кучи погребальных приношений, золота и серебра.

Охранявшие Ву копатели пропустили Дорина. Маг невинно взглянул на него. Он сидел за столом, разложив пергамент. Сложил ладони лодочкой, уперся локтями о стол и начал: – Очень хорошо. Ты пришел извиниться за непродуманное...

Дорин разом ухватил рубаху и жакет мага у самого горла, стащил со стула и ударил о стену. – Где он?

Ву извивался в кулаке Дорина, глаза выпучились. – Ну, ну. Не будем спешить...

– Ты знаешь, не так ли?

– Э.. да. Но прошу... Он уже не важен. Мы взяли улицы. Позволили ему скрыться. Все бросили его.

– Тебе не важен, в вот мне...

Ву воздел палец. – Понимаю. Но подумай. Дело касается не нас одних.

Дорин отпустил его, старообразный юнец оправил льняную рубаху и жакет из отличного черного сатина. – О чем ты?

Ву кивнул в сторону двери. Множество лиц смотрело на них, широко раскрыв глаза. Ву махнул им, и все пропали. Дорин углядел на балке потолка знакомую обезьянью мордочку; нахт зевнул, показав слишком большие клыки и алый язык. – Объясни.

– Если ты загонишь его в угол, будет кровавая баня. А я не люблю кровавых бань.

Дорин воздел бровь. – Правда? Не любишь кровавых бань?

– Да. Это грязно и неразумно. Есть лучшие пути обделывать дела.

– Например?

Ву просиял, сверкнув пожелтевшими, кривыми зубами. – Мои пути. Ложь, фокусы, обман, плутовство. И просто терпение. Он сам придет к нам.

Дорин не был убежден. – Так где он?

Ву поднес сложенные пальцы к груди и начал ходить вдоль стены. – Ну... Он нашел убежище в храме.

Дорин ощущал нарастающее внутреннее напряжение. – В каком храме?

Ву стоял к нему лицом, прижав пальцы к подбородку и мучительно морщась. – В храме Худа.

Дорин поглядел на потолок. «Проклятие Королеве! Нужно было догадаться!»

Двое облаченных в темное показались на пустой ночной улице. Вокруг кружились кристаллики ледяной слякоти. Один был невысоким, шагал утиной развалкой; второй, долговязый и стройный, шел ровно и совершенно беззвучно. Коротышка вызывающе стучал тростью, второй скрыл руки под плащом. Эта часть улицы Богов лежала у берега Идрина, в восточной части Круга. Единственными звуками здесь были звон и треск сталкивавшихся на реке круглых льдинок.

Двое остановились у непримечательного ветхого мавзолея с зияющим, отверстым входом. Порог усеивали огарки сгоревших свечей, глиняные чаши с вином и засохшие цветы, записки на пергаменте и прочие подношения. Коротышка вышел вперед и вонзил трость между камнями, положив руки на серебряный набалдашник.

– Приветствия, – громко сказал он. – Мы хотим поговорить.

В темноте входа мелькнула высокая фигура. – Худ не уделяет особых милостей.

Ву закатил глаза. – Не с Худом, с тобой.

– Я лишь скромный слуга.

– Хорошо заученные слова, годные прельщать глупцов. Но я не таков.

– Пред Худом фальшь бесполезна.

Ву обернулся к Дорину, бормоча: – Это становится скучным.

– Знаю, ты тут, Панг! – заорал Дорин. – Выходи!

– Он гость Худа.

Дорин подался вперед. – Похоже, нужно просто войти и взять его.

Силуэт в двери тоже пошевелился, превращаясь в юного Дассема с мечом наголо. – Тогда вы встретитесь с Худом.

Ву поднял руки. – Ты твердо намерен укрывать преступника?

– Все равны пред Темным Собирателем.

Ву прижал ладонь ко лбу: – Ох, заткнулся бы ты, – и позвал Дорина: – Идем. Как видишь, он теперь никто. Крыса в норе.

Дорин плюнул на порог. – Протухни же здесь. Побери тебя Полиэль!

Ву потянул его прочь. – Хватит. Идем.

– А твое дитя? – крикнул Дорин. – Убережешь ее от него?

Дассем кивком головы указал на лагерь у обочины. Палатки и навесы встали среди капищ и статуй, пылали костры. – Она в безопасности в семье верующих.

Дорин неохотно позволил себя увести, то и дело оглядываясь. За углом оба остановились и прижались к стене. – И к чему была эта клоунада? – прошипел Дорин.

Ву успокоительно поднял руку: – Скоро увидишь. – Указал тростью в проход между капищ и крипт. – Вот, уже...

Две фигуры выползли из темноты. В одной Дорин узнал Реену. Она тащила за руку мужчину, тощего, в рваном жакете. Он поднял голову, и Дорин с изумлением увидел мерзкую рожу Грена, прежнего лейтенанта Панга.

Ву ткнул его в грудь палкой. – Приветик, Гренез. "И древо счастья червь подгрыз", хотя где это древо счастья, не знаю. А хотелось бы... Помнишь, что должен сделать?

Негодяй дернулся, но Реена крепче ухватила его за жакет. – Да. Но желаю задаток. Половину суммы.

– Жизнь свою считай задатком, – прохрипел Дорин.

– Точно, – кивнул Ву. – Никакой платы до завершения дела. Восточные ворота, через две ночи. Так?

Грен судорожно кивнул. – Заметано.