Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Его схватили сзади. Надели ту же самую веревку, сложив вдвое, и обмотали запястья. По сигналу Панга кто-то потянул веревки, Дорин медленно поднялся, едва касаясь пола пальцами ног. Веревки скрипели, качаясь. Громилы натянули их и привязали к стене.

Панг ковырялся в угрюмо светящейся печи. Наконец достал раскаленный докрасна прут. Дымок курился над концом прута. Он доверительно сказал Дорину, показывая свое орудие: – Знаешь, ты не пришелся мне по сердцу с первого взгляда.

– Взаимное чувство, – проскрипел Дорин.

Панг махал раскаленным прутом так близко к глазам, что Дорин мог ощущать жар и слышать шипение. – Хорошо, – сказал главарь. – Рад, что мы избавились от вранья. Честность всегда помогает, не замечал?

Дорин уже не мог отводить голову. – Согласен.

Панг отвел прут. – Так и думал. Что скажете, парни? Откуда начнем? С глаз, рук или ног? – Прут качался перед Дорином. – А может, насадить его на прутик и поджарить изнутри?

Тут вся толпа радостно захохотала. Дорин невольно подумал, сколько раз они проделывали такое на самом деле. Арбалетчики положили оружие на локти, один даже опустил на пол. Дорин сжал кулаки, смещая тонкие лезвия, которые зажал между пальцами обеих рук. Схватился за веревки и начал пилить, осторожно двигая пальцами.

Большинство радостных зевак советовало сперва поджарить ему пятки. Главарь черного рынка поднял руку, отвечая большинству: – Ладно, ладно. Ноги сначала. Пенет, наполни углями жаровню и тащи сюда.

Негодяи переговаривались, делая ставки, как скоро он завопит или обмочится, и сомлеет ли, увидев подкопченные ноги.

Жаровню принесли. – Хватайте за ноги, – велел Панг.

Теперь все побросали арбалеты. Дорин пинал подскочивших громил, но они лишь смеялись и поддразнивали его – их было слишком много. Наконец они выпрямили его ноги. Дорин понимал: этого они жаждали сильнее всего – нечестной драки и победы над беспомощным противником – но не мог удержаться и продолжал тянуть ноги вверх, сгибая колени. И пилил веревки что есть сил. Горячая кровь текла из пораненных в ярости пальцев.

Жаровню поставили ему под ноги. Панг тыкал прутом, ухмылялся, отдавая команды: – О да, ближе. Вперед. Подбросьте в правый угол – вон туда – держите его крепче...

Сильный жар окатил лодыжки Дорина, он задергался, стараясь качнуться в сторону.

– Ай, – крикнул Панг. – Он шевелится. Ну, держите крепче. – Голос затих, ибо он заметил запястья Дорина. Главарь наморщил лоб: – Что так...

Совместные усилия тянущих за ноги громил и качающегося Дорина довершили дело: одна из веревок порвалась. Дорина повело в сторону, он врезался боком в толпу громил, заставив повалиться всех. Ассасин воткнул лезвие в чей-то глаз, бандит завопил и отдернул голову, вырвав клинок из скользких от крови пальцев. Дорин вогнал задубелую пятку в горло другого, ощутив, как ломается хрящ.

Порвалась вторая веревка. Его ударили ножом в бок, но укрепленный жилет заставил лезвие отклониться. Дорин отвел голову с пути другого ножа, полоснул по запястью и забрал нож, когда ладонь рефлекторно раскрылась. Клинок тут же вошел в ближайшую глотку. Рука обхватила шею. Он ткнул назад, держа лезвие в пальцах, целя туда, где мог находиться глаз, и был вознагражден криком. Рука отдернулась, Дорина обрызгало потом и кровью.

Ни он, ни противники так и не успели подняться. Все царапались и кусались, боролись и шипели, став одной скользкой, горячей кучей. Пинок Дорина послал одного в жаровню, перевернув ее; мужлан покатился, вопя и колотя себя руками. Грязные пальцы тянулись, щупали в надежде выдавить ему глаза; кто-то настойчиво старался вывернуть руку. Весь в поту, он скользил, задыхаясь и пыхтя от усилий, по пути ударяя ножом. Вскрыл кому-то брюхо, попав в поток горячей крови и желчи.

Железо вошло в бедро, другой нож коснулся шеи. Он извернулся, впадая в панику. Вторая рука нащупала кинжал на поясе мертвеца. Дорин вскочил молнией, ударяя и режа вокруг себя в пароксизме страха и отвращения. И тут все окончилось – понадобилось лишь четыре или пять ударов сердца. Дорин уже ощущал сожаление: на миг он поддался слепой ярости и дикарской злости.

Теперь он один двигался осознанно в липкой куче тел. Те, что еще жили, хватались за свои раны или отчаянно содрогались.

Никто не держал его. Все руки поблизости стали вялыми. Его ноги были зажаты телами, мертвыми или дрожащими в агонии. Он вылез из кучи, отталкивая неуклюжие руки. Шатаясь – кровь струями текла по рукам и ногам – перешагнул убитых и покалеченных. Один парень лежал на спине, заботливо ощупывая кончиками пальцев торчащий из глазницы нож, словно не веря, что серьезно ранен.

Дорин без лишней спешки пошел за ближайшим арбалетом.

Панг пятился, пока не прижался к печи; на лице смешались неверие, ужас и ярость. – Ублюдок! – завизжал он и бросил прут, прошедший стороной. Дорин обернулся, держа по арбалету в каждой руке; остальные были сложены у ног. Моргнув, Панг пришел в себя и скрылся за горном.

– Тебе не уйти, – крикнул Дорин. Поднял арбалеты. – Ты загнан в угол.

Босс черного рынка выпрямился, но он был уже не один, держа за шею плачущего мальчишку. Того, что качал меха.

Дорин неслышно выругался. Главарь медленно отступал к двери. Дорин бросил один арбалет и прицелился; но не выстрелил, потому что паренек боролся, пинаясь и дергаясь.

– Лучше беги! – крикнул Панг. – Я найду тебя, я получу твою голову!

Дорин подошел, чтобы выстрелить наверняка. Тщательно прицелился.

И тут под ногами дрогнуло, громадная туча дыма и пыли вылетела из зева тоннеля. Земляной пол буквально пошел волнами. Дорин зашатался, моргая. Панг тоже едва держался на ногах. Крыша затрещала, толстые балки лопались с грохотом.

Дорин заметил, как паренек укусил Панга за руку, услышал вопль боли и злости. Мальчишка пустился прочь, а Дорин выстрелил, но земля качалась и опускалась, так что болт ушел мимо. Панг метнулся к двери.

Целая секция стены застонала, обваливаясь; Дорин заметил мальчишку. Тот смеялся и плясал некое подобие джиги, не смущаясь тучами пыли. Дорин поймал его за руку и вытащил наружу.

– Сработало! – хохотал мальчишка. – Сработало!

– Что?

– Его ловушка! Ха, ха!

– Ловушка? То есть это была не случайность? Не катастрофа?

– Конечно! Они пошли вниз и пуфф! Похоронены!

Кашляя, Дорин стирал грязь с лица. – А второй парень?

Мальчишка осекся и пожал плечами: – Филлип? Он знал. Убежал, наверное.

У главных дверей Дорин толкнул паренька вперед и помедлил. Поглядел на вздыбленный пол и восхищенно фыркнул, чувствуя неохотное уважение. Отсалютовал арбалетом грязному воздуху и бросил внутрь. «Отлично проделано, сумасшедший ублюдок. Отлично».

Почти все люди Панга, попрошайки, воры и грабители собрались у перекошенного склада. Он хромал, проходя мимо них, роняя капли крови, весь в пыли и грязи, но никто не посмел бросить вызов. Лишь широко раскрытыми глазами смотрели на него, похожего скорее на вылезший из-под земли труп.

Глава 12

 Выезд за пределы Ли Хенга оказался небогат на события. Шелк сидел на первой телеге с седовласым ветераном-разведчиком по имени Буэлл, постоянно державшем за щекой комок из каких-то богами забытых листьев и смолы. Привычка окрасила его зубы в коричневый цвет. Вереницу десяти повозок сопровождала колонна в двадцать пехотинцев под командой юного лейтенанта Венаралана.

Будучи представителем Защитницы, Шелк стал официальным главой экспедиции. Однако не принимал участия в повседневной организации и управлении поездом, предоставив это Буэллу. Он лишь сидел, закутавшись в плащ и вытянув ноги, заслонив от солнца лицо широкополой шляпой, и дремал.

Понятное дело, уроженцы Ли Хенга, и солдаты и разведчики, сильно беспокоились самой необходимостью покинуть стены и странствовать по северным равнинам. Шелк понимал: невзирая на заверения Защитницы, мало кто верил, что он сможет защитить их от нападения хищного зверя-человека. Он не винил них за маловерие, ибо сам не верил в свою способность оборонять колонну от Рилландараса. Нет, он возлагал всю надежду на преданность зверя Шелменат – ведь тот сам клялся в этом. Да, такую убежденность он хорошо понимал...

Итак, маг изображал полнейшее спокойствие и всячески внушал – прежде всего самому себе – уверенность в готовности защитить мужчин и женщин каравана.

Колеса трещали и скрипели, сидение качалось под ним, мулы тянули с завидной резвостью – глаза их были закачены, сияя белками, уши прижимались, ведь повсюду оставался запах зверя-человека. Буэлл лениво полулежал рядом с Шелком, изредка щелкая длинным кнутом и склоняясь набок, чтобы сплюнуть коричневую жижу. Впрочем, жвачка не мешала ему поддерживать беседу.

– Холодна нынче зима, верно? – заметил он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Не видел хуже. В городе говорят, будто зиму навели канезские маги. Что скажете? Лично я не думаю. Тогда ж канезцы приморозили бы и своих дятлов, э? Что думаете о нашем рыжем лейтенантике? Я зову его Сладкие Щечки! Клянусь, ни разу бритвы не видывал, и вообще словно баба. Да ладно, будь тут сам Седогривый, от зверя не спасешься. То есть, вряд ли мы сможем прыгнуть на мулов и удрать. Верно говорю?

Недовольный темой Шелк чуть повернул голову и поглядел на старика из-под края шляпы. – Не считаешь, что десять телег – слишком оптимистично?

– Нет, господин. Канезцы опустошили склады и амбары, это точно. Но селянам приказывали сделать тайные запасы – схороны и погреба. Они давно задолжали поставки городу, плюс пени за задержку. Ха! Больше боюсь, что проклятые канезцы подожгут нам уши на обратном пути!

Шелк подумал, что скорее сумеет оборонить телеги от кавалерии Кана, нежели от Рилландараса. – Насчет них не беспокойся.

Буэлл подавился смехом и выплюнул бурую жвачку. – Хо-хо! Да уж, эти копейщики такие забавные! – Хохот не унимался до полудня, к вящему раздражению мага.

Сбор фуража проходил по предсказанному, хотя после первой же жалкой кучки хижин Шелку захотелось назвать это не сбором, а грабежом и мародерством. Солдаты Хенга, стершие ноги и промерзшие до костей, радостно разоряли дома и сараи, унося все добро. Потом, в качестве урока не спешившим выполнять приказы, сожгли одну из хижин.

Шелк сидел на передке, положив одну ногу на тормоз, и ощущал себя явно лишним. Он молчал, когда фермеров и их жен принялись бить, требуя указать новые тайники, а также склоняя к оказанию услуг иного рода. Наконец, когда солдаты напились, он с удовольствием метнул взгляд на Венаралана, словно спрашивая: "А что, у нас так много времени?"

Лейтенант, не спешивший выказать власть над подчиненными, взвился и начал выкрикивать приказы, колотя самых непокорных плоскостью клинка. Порядок – если такое слово применимо к сборищу грабителей – был восстановлен, колонна покатилась к следующей деревушке.

Разъяренный крестьянин крикнул вслед: – Мы охотней приняли бы зверя!

Отряд ответил грубыми жестами, бранью и наглым смехом.

Когда все поселки и фермы в пределах двух дней пути были вычищены, колонна направилась назад. Почти все повозки наполнились бочками, ящиками и мешками с ячменем, просом, сухофруктами, копченым и соленым мясом. Разведчики тоже поохотились; весь день они подъезжали и подходили, неся курдюки и ляжки, с уханьем швыряя добычу в фургоны.

Некоторые доложились лейтенанту, тот подошел и оперся о край телеги Шелка. – У нас появилась тень, – сказал он.

Шелк снял шляпу и сел прямее. – Неужели...

Венаралан покачал головой. – Нет, не он. Не зверь. Всадники Багряной Гвардии. Держатся далеко сзади, но разведка заметила их.

– Гмм. Зачем следить за нами? – вскликнул Шелк.

– Не понимаете, что ли? – Венаралан сплюнул.– Ждут появления зверя, вот зачем. Потом набросятся.

Рассерженный Шелк вскочил и оглянулся назад. – Худом клятые ублюдки...

Буэлл снова зашелся смехом. – Вот забава! Почему бы вам не вынуть из штанов пару фокусов?

Шелк сердито поглядел на него. – Так или иначе, – заметил Венаралан, – это не за нами. Остается надеяться, что они останутся неудовлетворенными.

Шелк снова сел, вздохнув и закрывшись краем шляпы от заходящего солнца. Показал на мулов: – Они могли бы бежать быстрее?

– Ну, ежели подгоните... – буркнул Буэлл.

Оставался день пути до города, когда крики донеслись с затянутого закатными лучами востока. Буэлл влез на высокую бочку и вгляделся, закрывая глаза рукой. – Проклятие Жнецу... – пробормотал он.

– Что такое?

– Латная кавалерия. Похожа на канезских копейщиков.

Шелк не мог поверить. – Здесь, на севере?

Буэлл спрыгнул с грохотом, ударил кнутом мулов. – С востока. Наверное, дозоры охраняли торговый тракт. Заметили нас. – Он яростно заработал кнутом; мулы жалобно кричали, но Шелк не заметил прибавки скорости – хотя разницы было бы мало.

– Не нужно, – заметил он.

Буэлл плюнул и разочарованно зарычал. Венаралан подскакал к ним. – Окружить повозки и телеги, – приказал он.

Шелк следил за колонной – яркие кольчуги сверкали и переливались на солнце, развевались длинные знамена. Ему пришла на ум идея. – Нет, – сказал маг. – Оставайтесь в строю.

Юный лейтенант раззявил рот. – Это же самоубийство! Нужно обороняться.

– Хочу, чтобы они налетели на нас.

– Будет резня! – Венаралан негодующе махал рукой. – При всем уважении, не вы сейчас командуете.

Шелк встал в телеге, щурясь и глядя вдаль над плечом лейтенанта. – При всем уважении, я представитель Защитницы, я и командую.

– Пусть выпустит свой болт, – буркнул Буэлл. – Ставлю десять кругляшей, что он уронит их в грязь.

Юный лейтенант мрачно глянул на возчика. – Никто из нас не доживет до конца спора, – крикнул он и ускакал, приказывая: – Готовить арбалеты!

Шелк встал устойчивее. Телега тряслась и подскакивала на травяных кочках. Сбросив широкополую шляпу, он принялся призывать Садок. – Ты точно поставишь на меня десять кругляшей? – спросил он у Буэлла.

Старый разведчик сунул за щеку больше травы и ухмыльнулся: – Не-а. Уже тошно от ваших хвастливых речей.

– Благодарю за поддержку.

– Завсегда обращайтесь. – Буэлл вытащил из-под сиденья короткий охотничий лук и приготовил колчан.

Шелк погрузился в себя, но не ради знакомого и легкого доступа на путь Тюра. Он искал далеко за пределами привычной территории, жаждая проблеска высот Лиосана или Тюрлана, как иногда именуют этот источник. Там, если бы у него получилось достучаться, таилось могущества больше, нежели сейчас было нужно. Лишь бы не уничтожить самого себя в попытках призыва...

Одним глазом он следил за конниками: те перешли в галоп, опуская копья. Он понимал – всадники промчатся мимо поезда, и каждый успеет нанести удар. Нужно застать их в тесном строю, но как можно ближе.

– Маг... – тревожно воскликнул Буэлл, – теряешь время...

– Скоро... – пробормотал он, уперев пальцы в лоб. «Боги! Осмелюсь ли я? Что случится? Сгорю, как было со многими глупцами, слишком далеко ушедшими в Садки? Что ж, смерть есть смерть...»

Колонна кавалерии подскакала ближе, грязь летела из – под копыт, копья уперлись в петли. Шелк глубоко нырнул в кипящую мощь сырой силы Тюра, ища яркости, увиденной в Защитнице – и коснулся чего-то далеко за гранью, чего-то предельно чуждого разуму.

Заорал, ощутив ужас свободно льющейся силы, смутно слыша ответное ржание коней, плеск падения тяжелых тел в грязь. Скакуны и наездники свалились кучей. Вопли всадников заглушил утробный рев пламени. Он лишался чувств, сознание и сам рассудок рвались в клочья под напором поразительных энергий.

– Вы сломили их! – торжествующе крикнул Буэлл.

Кто-то заорал: – В атаку! – и тут же телега подскочила и качнулась, налетев на камень или попав колесом в яму; он ощутил, будто летит. И не успел почувствовать смачный шлепок, с которым покатился среди бритвенно-острых стеблей травы.

Шум пробудил его. Шум и вонь густого дыма. Маг онемел, в глазах темнело и двоилось. Лязг мечей, вопли и ругань, отчаянное пыхтение – вокруг шла схватка. Он заморгал и понял, что сидит, прекрасные недавно одежды порваны в клочья и запачканы, рука бессильно повисла вдоль тела. Спина прижалась к днищу перевернутой телеги. Вокруг скучились шестеро солдат, Буэлл стоял рядом, накладывая стрелу и озирая поле.

Показался лейтенант с мечом наголо, темный плащ изрезан, кровь течет по кольчужному рукаву. – Охранять мага! – крикнул он и обернулся, принимая стойку. Буэлл пустил стрелу, солдаты побежали навстречу атакующим канезцам. Те, уже пешие, размахивали тонкими саблями. Позади виднелась прерия, обугленные тела лежали в огне.

Схватка то отдалялась, то близилась; Буэлл наложил еще одну стрелу. Женщина-разведчица встала над Шелком, готовя ножи против нападающих канезцев.

Полное безумие! Ошеломленный Шелк попытался встать. Буэлл повалил его, нажав рукой на плечо. – Отдыхайте, сэр. Сделали что нужно. Вот уже не верил, а вон оно как. Хотя и против оставшихся нам приходится трудно. – Солдат ухмыльнулся и выплюнул полный рот жвачки, поднял тугой лук.

Канезцы явно оказались искусными фехтовальщиками, ибо побеждали солдат Хенга одного за другим. Венаралан упал, раненый в лицо. Последние защитники рванулись вперед; зазвенел последний арбалет, метательные ножи нашли цели. Строй разбился, противники сошлись в поединках, рубя и коля, оттесняя и отступая, прыгая и танцуя в клубах пыли, ломая высокую траву. Густой белый дым заползал повсюду, мешая Шелку видеть. Впрочем, он и так понимал, что дело выходит грустное и безнадежное.

Маг снова попытался встать. – Нет! – крикнул он. – Сдаемся! Сдаемся! – Увы, он был так слаб, что голос казался хриплым карканьем.

Канезский кавалерист прорвался, устремившись к Шелку. Буэлл не шевелился, тщательно целясь, хотя до врага можно было достать рукой. Стрела вошла кавалеристу в грудь, однако он успел рубануть возчика по плечу и шее. Буэлл упал, горячая кровь залила Шелку лоб; он тоже повалился. И канезец упал на спину – на таком расстоянии стрела пробила кольчугу.

Последние солдаты – хенганцы гибли, стеная от боли и зажимая распоротые животы; в живых осталось всего пять канезцев. Они безжалостно рубили плохо защищенных разведчиков, даже тех, что бросили оружие и молили о пощаде. Двое подошли к Шелку. – Сдаюсь! – закричал он беспомощно. Последняя разведчица, почти девчонка, перехватила выпад сабли коротким ножом и опустилась на колени, резанув вверх – через сапог и кожаные брюки, под кольчугу, достав до самого паха. Мужчина повалился, испустив фонтан крови.

Второй копейщик содрал ей скальп одним движением, показал кровавый клинок Шелку. Тот смотрел не моргая, думая лишь: «Что за бесполезная смерть...»

Что-то ударило копейщика в спину, он умер с удивлением на лице; из груди вышел треугольный наконечник арбалетного болта. Солдат встал перед Шелком на колени и упал лицом вниз. Пораженный Шелк поднялся, держась за край телеги. Все поле было покрыто павшими, людьми и лошадьми, всюду поднимался дым. Линия пожара зашла на холм, коптя высокое синее небо.

Его окружили новые всадники. Эти не носили густо-зеленых мундиров Итко Кана, на них были красные плащи Багряной Гвардии. Подошла женщина в длинной кольчуге того же кровавого цвета. Рука небрежно сжимала арбалет. – Городской маг Шелк, полагаю? – сказала она, на оливковом лице расцвела улыбка.

Шелк не смотрел на нее, озираясь, с трепетом следя, как жалкая горстка выживших хенганцев пытается встать на ноги, зажимает раны. – Мой отряд... – выдохнул он в ужасе.

– Поздравляю, вы победили. – Она вскинула тяжелое оружие, кладя на плечо.

Потрясенный взгляд мага переместился на бесчувственную наемницу. – Вы были рядом... – он почти подавился,– пока моих людей...

– Мы думали, ваша магическая выходка решила всё. – Она ткнула сапогом мертвого копейщика. – Но Элита Кана дерется как дьяволы. Им слишком нужны были ваши повозки. – Она присела рядом с разведчиком, стащила перчатку и пощупала пульс на шее. – Этот будет жить. Лютен!

– Вроде как занят! – отозвался какой-то мужчина.

Выругавшись, женщина запихала перчатки в рукава и начала снимать пояс с убитого. Шелк пошатнулся, встав рядом. – Вы вмешались так поздно? После всей резни? Вы смотрели... – Он не мог продолжать. Ужас и гнев стиснули горло. Кислая желчь грозила потечь из пересохшего рта, сердце колотилось, стиснутое некоей жуткой рукой. Глаза смыкались, не в силах вынести вид изрубленных трупов, вывороченных внутренностей – он был слишком близко к...

– Мы не служим Защитнице Ли Хенга, – безмятежно сообщила ему женщина, успевшая перетянуть ремнем ногу раненого.

– Однако решили действовать? Не поздно ли?

– Да, – ответила женщина с некоторым раздражением. Подошла к другому раненому хенганцу. – И будьте за это благодарны. Иначе вы были бы мертвы.

Шелк не сводил глаз с поля и своей измочаленной команды. – Лучше бы был, – буркнул он громко, осознав, что сказал правду. Это мужчины и женщины не особенно уважали его, но умерли, его защищая. Такой жертвы он не мог вынести, даже подумать было слишком тяжело.

Женщина смотрела на него с новым интересом – если не сочувствуя, то хотя бы понимая. – Мы думали, вы продержитесь, – попыталась она оправдаться.

Шелк понимал, что большего нельзя ожидать ни от нее, ни от других зачерствелых наемников. – Как вас зовут?

– Аурелас.

Он всмотрелся пристальнее: оливковая кожа, темно-карие глаза и длинная грива черных волос, с трудом затолканных под края кольчуги. – Вы сама из Кана.

Она выпрямилась. – Точно.

Он был поражен. – И убиваете королевскую Элиту?

Они стояли близко, и Шелк вдруг осознал, что она выше ростом и шире в плечах. – Не мой король, – бросила она с изрядным раздражением. Отвернулась и повысила голос: – Грузите раненых! Пора телегам и поехать.

Шелк ковылял за офицером, пока та обходила место стычки, раздавая приказы членам отряда Гвардии, проверяя, у всех ли в порядке доспехи. По временам женщина озабоченно озирала горизонты. Он хватался рукой за голову, подавляя стоны боли; разум был все еще подавлен после выхода за границы привычного Садка. Маг страшился, что больше никогда не найдет решимости рискнуть, открывая Тюр. Не повредил ли он себе мозг?

Весьма медленно, смаргивая слезы – в голове стучали кузнечные молоты – Шелк произнес: – Повозки принадлежат Защитнице Ли Хенга. Это не трофей. Не мешайте нам ехать в город.

– У вас не хватит погонщиков, – ответила она грубовато.

Он скривился от боли. Рука оставалась бесполезно-онемелой. – Тогда... мы вернемся за грузом.

– Мы сопроводим вас, – сказала она, отходя. – Перст! Следи за округой!

Тощий, бледный и покрытый веснушками юноша влез на телегу. Песочного цвета волосы взъерошил ветер, лицо скривилось в улыбке. Он насмешливо закатил глаза. Шелк удивленно смотрел на парня – это наемник? – и вдруг ощутил активность Садка. Маг.

Аурелас уходила, он брел следом. Она спокойно наблюдала, как раздевали убитых – хенганцев и канезцев заодно. Шелк разозлился. – Что вы творите?

– Ваши вещи сложат в телеги. – Она даже не повернула головы. – И половину канезского оружия, и доспехов. – Улыбка была безрадостной. – Они вам еще понадобятся. Верно? – Она вздернула голову, крикнув юноше: – Есть что-нибудь?

– Пока нет, – не спеша отозвался Перст.

Шелк всё моргал. Ему казалось, они идут сквозь густой туман. – Ждете новых копейщиков? – сказал он.

Женщина угрюмо бросила: – Нет,– и пронзительно свистнула сквозь пальцы. – Шевелитесь!

Шелк стоял как потерянный. Что происходит? Все меняется слишком быстро...

Аурелас указала ему на повозку, веля сесть с Перстом. Он неловко вскарабкался на едущую телегу. Среди бочек и мешков с провиантом лежали уцелевшие хенганцы, раны были грубо обмотаны тряпками. Тут сидели и четверо гвардейцев с арбалетами наготове, озирая плывущую мимо равнину. Скамья подскакивала под ним, отчего в глазах появлялись темные пятна. Боль грозила разорвать череп надвое.

– Кто там? – спросил он парня. – Налетчики сетийцы?

Юнец бросил на него презрительный взгляд: – Нет. И вы хенганец! Худова милость! Пролито столько крови, человече... Придет он. Бестия Рилландарас.

Взор Шелка метнулся к горизонту и тут же был ослеплен заходящим солнцем. – Я думал, вы уже охотитесь на него.

– Да. Но удается лишь обороняться.

Шелк выпрямился и огляделся. Встал на шатком днище. – Это не путь в Хенг. Мы едем на запад. Зачем?

– Кое-кто желает поговорить с вами, – ответил Перст, как будто утомленный самой необходимостью объясняться.

– Кто?

Юноша снова поглядел – томно, прищурив глаза, будто Шелк сморозил невыразимую глупость. – Приказ нашего славного вождя. Он хочет сказать вам кое-что.

Шелк сел прямее. Ох. Куриан Д'Аворе, известный также как Алый Дюк, командор Багряной Гвардии – он самолично здесь? Что ему может быть... впрочем, учитывая произошедшее, Шелк догадывался, о чем с ним будут говорить.

Он осунулся, положил сломанную руку на колени. Маг старался оставаться в сознании, но утомление тела и духа побороли его; мир потускнел, глаза закатились, истерзанный рассудок приветствовал забвение, ища покоя.

***

Шелк очнулся, оказавшись в чернейшей ночи. Накатила паника – он вообразил, что ослеп, ибо помнил лишь ослепительное копье ярчайшего света. Света, подобного жидкому огню, света, что пронзил его, порождая ужасную тошнотворную вонь горелой плоти, а шипение... И тут янтарное зарево расцвело в темноте и он увидел себя в шатре. Лампа стояла на столике. Он поднял руку и потер глаза, застонав.

В темноте скрипнуло кресло. – Вижу, вы снова с нами. – Говоривший передвинул лампу ближе к себе, Шелк поглядел вверх, на дальхонезца с седеющими висками, гипнотизирующе-черными глазами. Суровый взор на миг стал мягче. – Я Кел-Бринн. А вы, как я понимаю, городской маг Шелк. Ваш визит – честь для нас.

Шелк покашлял, пытаясь собрать смятенные мысли. Кел-Бринн, маг Багряной Гвардии. Не просто маг, но высший адепт Рашана, садка Ночи. Нельзя было ошибиться в том, почему он оказался подле его постели. Нельзя, после недавнего видения. Не доверяя словам, Шелк кивнул и перебросил ноги за край койки. Осторожно сел, хватаясь за голову, словно она могла отвалиться. Всплыло воспоминание и он ощупал руку: исцелена. Он согнул руку и поглядел на Кел-Бринна. – Благодарю за исцеление и заботу о раненых... – голос был слабым и ломким, – хотя вы запоздали.

Маг опустил глаза. – Мне жаль. Но мы были... ограничены.

– Ограничены, – повторил Шелк и оставил тему – ему не хотелось вступать в споры, хотелось лишь поскорее вернуть телеги в Ли Хенг. Потирая лоб в готовности обнаружить свежие трещины, он глубоко вздохнул. – Аурелас обещала, что вы проводите нас в город.

Кел-Бринн кивнул. – Да. Сочтем за честь. Но сначала Дюк скажет свое слово. Если вы не против.

Шелк не желал встречи с Курианом, славившимся грубостью и вспыльчивым нравом, но понимал, что отказ был бы наглостью и глупостью – Гвардия признавала некий долг, но он и его команда все еще зависели от ее милости. Так что он указал рукой на выход: – Отлично, давайте устроим встречу.

Натянутая улыбка Кел-Бринна подсказала, что тот отлично понял расчеты и сомнения Шелка. Маг поднял светло-коричневый кувшин. – Чай? – предложил он. – Я нахожу его весьма способствующими восстановлению сил, особенно после трудных магических занятий... гмм?

Встав, Шелк молча принял кувшин, не желая рассказывать о "магических трудностях". Кел-Бринн вывел его наружу, откинув тяжелый полог. Шелк заметил, что маг полностью облачен в доспехи и вооружен – кольчуга до голеней, отброшенный на спину капюшон, длинные мечи у бедер. На кольчуге красовался темно-красный плащ гвардейца. Шелк следовал за ним, чувствуя себя еще более растерзанным и жалким на фоне столь воинственного наемника.

Снаружи была ночь. Луна едва взошла на ясное небо, повиснув над горизонтом. Факелы на шестах освещали круглый лагерь. Лошади стояли в середине, в обрамлении палаток. На миг идея поставить лошадей в самое защищенное место озадачила Шелка. И тут же он понял: из-за него. Зверя-человека. Шелк на ходу пил холодный чай, поражаясь немедленному тонизирующему эффекту. Напиток оставлял приятное послевкусие карамели. – Где вы это берете? – спросил он.

– Боюсь, это личный, секретный рецепт, – улыбнулся в ответ маг. Он вел его к самому большому кварталу, где двое часовых охраняли наполовину откинутый вход в шатер. Кел-Бринн кивнул им и поднял полог для Шелка. Тот заморгал, почти ослепленный ярким светом ламп и свечей. Тут было и очень шумно, ведь столы вдоль стен шатра заполняли наемники.

– Вот и наш гость! – прогремел зычный, радостный голос. Шелк тут же понял, кто обращается к нему, и порывисто вошел. Кел-Бринн был рядом. Собравшиеся солдаты, мужчины и женщины – иных Шелк знал по репутации – повернули головы.

Маги прошли мимо шипящего в яме костра и встали перед крепко сколоченным столом. За ним восседал командующий Багряной Гвардии, по бокам двое молодых людей.

Контраст зрелости и юности не мог бы быть более впечатляющим. Куриан Д'Аворе оказался толстым великаном в украшенной кружевами куртке, волосы и борода были единой седеющей массой, кожа на лице и руках казалась продолжением одежды, так она задубела на солнце и под ветром. Слепой глаз блестел посреди шрама во весь лоб и щеку. Он рылся в блюде, извлекая жареные ребрышки. Махнул рукой, подзывая Шелка к себе: – Давай, сюда.

В юноше справа Шелк узнал К'азза, сына командующего, которого прозвали Алым Принцем за царственные манеры, ибо он вряд ли имел реальные права на титул. К'азз приветственно кивнул ему; худой, аскетичный, он скорее выглядел не воином, а ученым. Однако Шелк сразу заметил, сколь расчетливым и острым был взгляд бледно-серых глаз.

Второй юноша был бледен, изящен, облачен в черное. Вытянутое лицо, казалось, передает его унылый характер. Над прямыми рыжеватыми бровями виднелся тонкий золотой обруч, отчего Шелк понял – это Малкир Херенгар, наследник трона Гриза. Он низко поклонился юноше, на что тот ответил небрежным кивком.

– Шелк, маг Ли Хенга и один из его владык. Так? – прорычал Куриан, грызя ребро.

Шелк спрятал кувшин за спиной и скромно улыбнулся. – Шелменат, вот кто правит Ли Хенгом.

Взор Куриана – и живого, и мертвого глаза – стал жестче. Не выпуская кости, он буркнул: – Не обманывай меня, маг. Вас пятеро, вы ее голос, ее руки. Правите городом как обычный кабал проклятых колдунов.

Шелк так не считал, но не решился в столь острый момент выдвигать возражения. Юноша К'азз подал голос: – Может, предложим гостю сесть, отец? Он многое пережил.

Куриан сердито фыркнул. – Слушай сына, маг. Не сомневаюсь, после горячего мы станем лучшими друзьями. Верно? Может, даже запоем хором.

Лицо юноши напряглось, он тихо ответил: – Я только пытался...

– В том и проблема, сынок. Ты только пытался. – Куриан ткнул обглоданным ребром в сторону Шелка, будто копьем. – Вот странное дело. Зверюга Рилландарас как будто привязан к Ли Хенгу.