Текст книги "Печаль Танцора (ЛП)"

Автор книги: Иан Эсслемонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Дорин наблюдал всё это с большим вниманием, удивившись быстроте движений того мужчины. А особенно – тому, что знает его. Тот самый охранник каравана, заявивший, будто сражался с Рилландарасом на Сетийских равнинах. Дорин начал верить, что так и было. Тогда... с ним нужно быть чертовски осторожным.

Головорезы вытащили павших товарищей из пламени и затоптали его. Вожак бранился и подпрыгивал. Новые зажигательные снаряды полетели в святилище, без особого воздействия. Дорин расслабился и уселся наблюдать, надеясь переждать атаку. Банда выкрикивала оскорбления, угрозы, проклинала парня сверху донизу, швыряла камни, стреляла. Наконец они додумались завалить темный вход мусором.

Ответом была тишина. – Могильная тишина, – пробурчал улыбавшийся Дорин.

Осада Панга шла столь же успешно, как и осада канезцев.

Наконец, устав и разочаровавшись, уличные бойцы ушли. Дорин дал им еще десять минут, встал, изучая почерневший от копоти каменный портал. Там ничто не шевелилось. Обдумав всё, он вытащил пакетик из навощенной бумаги, раскрыл, коснулся кончиком пальца бальзама. Вбил в уголки глаз, заморгал от жжения. Ночь постепенно прояснялась. Эффект должен был длиться часа два. Он спустился с дальнего конца крыши.

Проблема мавзолеев, думал он, в том, что у них лишь один вход. Мертвым ни к чему окна и задние двери. Поэтому ему пришлось красться вдоль стены, подбираясь к входу. Впрочем, усиленное ночное зрение показало: на пороге не таится ловкий меченосец. Хотя тот мог ожидать прямо внутри, уже занеся оружие. Недовольный самой необходимостью вынимать тяжелые ножи, Дорин извлек их. Поставив один высоко, другой низко, для отражения возможных ударов, скользнул по боковине двери и замер у стены внутри.

Никто не напал на него. Ассасин крался, пока не встал в углу холла. Спина ощущала ниши в стене, в которых, вероятно, ухмылялись черепа предков. Бальзам позволил видеть ниши на противоположной стене. И ни намека на парня. В конце холла он обнаружил некое капище, за колоннами мог кто-то скрываться. Перед капищем сгорбилась фигура – явно не меченосец, слишком старый и тощий. Вот он, жрец. Его цель.

Значит, пора нырнуть. Наскок, удар, рывок назад. Он неслышно заменил тяжелый нож на самый узкий и острый. Присел и сделал осторожный шаг, и еще, проклиная шуршавшие под ногой черепки и разнообразный мусор, который приходилось обходить.

Он оказался у фигуры, не услышав никакого предательского шума в мавзолее. Старик сонно склонил голову. Он присел, чтобы нанести колющий удар в грудь, и замер. Дыхание вырвалось долгим изумленным свистом, рука опустилась.

Острие длинного клинка коснулось затылка. – Ты не ударил, – произнес парень.

– Не увидел нужды.

– Хорошее зрение.

Весьма осторожно Дорин вложил кинжал в ножны и вытянул пустые руки. – Значит, со мной покончено.

Клинок крепко прижался к нему, холодя кожу. Дорин ощущал порезы при малейшем движении. – Ты здесь не за мной? – удивился парень.

– Жрец был целью.

– Так ты говоришь.

– Приди я за тобой, встал бы у двери, чтобы подманить.

Через несколько ударов сердца оружие опустилось. – Верно. Я сделал бы так же.

Подняв руки кверху, Дорин очень медленно повернул голову. Парень держал меч наготове.

Юноша скривился, тоже узнав его. – Ты. Тот, кому нет дела до мертвых.

– А мертвым до меня.

– Откуда тебе знать?

– А тебе?

Острие чуть сдвинулось вперед, без касания. – Повезло тебе, мелкий любитель бить в спину. Я нашел тебе применение.

– Я никого не бил в спину.

– Так делают все ассасины.

– Удары в спину, предательство, засады, отравления. Нельзя приписывать ассасинам всё подряд.

– Гмм. Разборчивый убийца. Вижу, ты ловок также в пустой болтовне.

Дорин поглядел на потолок. – Убей меня или отпусти. Только не пытай словоблудием.

Клинок снова оказался на шее Дорина. Он едва успел моргнуть. «Никто не может быть таким быстрым».

– Вернешься к своим жалким хозяевам и передашь. Возможно, они оставят нас в покое.

Дорин понял, что юноша принял его за наймита Панга. Недовольно вздохнул, но не позволил губам сказать лишнего. Да, он не смеет раскрывать нанимателей. Дорин лишь утвердительно кивнул.

Парень быстро отступил, позволяя ему уйти.

Дорин повернулся, не сводя глаз с лица меченосца и держа руки перед собой. Попятился к выходу. Выходя, мельком увидел груду одеял у стены, а в них личико девочки. Темные глаза следили за ним. Дитя из каравана.

Удивительно и порядком зловеще, но куда еще мог этот тип принести свою... сестру? Дочь? Он поглядел на меченосца. – Ты ловко отвел мне глаза, дружище. Желаю удачи в продолжении.

– Обман? Нет обманов, лжи и уверток, когда стоишь пред Худом.

Дорин скользнул наружу. Отряхнулся, поднимая глаза в ночное небо. «Боги, парень всерьез верит в свою трескотню. Впрочем, так она лучше всего продается».

Во тьме мавзолея меченосец чуть расслабился, со свистом втянув воздух. Этот был слишком хорош. Трудно было отпускать.

Мусор и хлопья золы зашевелились на камнях, ветер пронесся над ленивыми углями, раздувая сияние. Шум, почти не отличимый от ветра, пробормотал: - Видел твое искушение. И отметил силу воли, слуга. Он сам не знает, но тоже хорошо служит.

Юноша пал на колени перед согбенной фигурой. – Как скажешь, повелитель.

– С кем ты говоришь? – спросила девочка.

– Ни с кем. Старайся заснуть. Теперь тут безопасно, обещаю.

Дорин добрался до указанной крыши далеко за полночь, но все равно остался там, надеясь, что наниматели мало ценят пунктуальность. Прошло два звона. Терпение было вознаграждено шелестом одежды на краю широкой крыши. Щеголь влез, выпрямился и поправил рубаху.

Дорин застыл, вслушиваясь в другие звуки.

Черепица затрещала с другой стороны, и показался борец. Дорин отметил, что они окружили его. Вытащил два средних метательных ножа и крикнул: – Эй, довольно.

Щеголь поклонился. Улыбка ярко мерцала в лунном свете. – Есть новости? – спросил он.

– Жрец мертв.

Щеголь провел рукой по шелковому жакету. – Принес доказательства?

Это на миг озадачило Дорина, но он тут же махнул рукой. – Теперь никто не отрезает головы.

– Так откуда нам знать?

– Я сказал. Слова профессионала должно хватить.

Придурковатый типчик изучал свои ногти. – А рекомендации у тебя имеются?

Дорин указал на собеседников остриями ножей. «Нужно было брать аванс». – Я вам не простой вор.

Щеголь махнул приятелю, тот двинулся, выдвигая руки как для борьбы. Дорин снова озадачился. Приятель думает, он будет стоять и ждать? Ассасин нерешительно передвинулся по крыше. – Что такое? Это я должен бегать за вами.

– Твое время в городе истекло, мелкий резунчик. Мы хотим послать тебя в путь. Уйдешь, и будешь жив. Останешься – умрешь.

Бежать? Бежать от таких? Он может их завалить. Но их поведение его нервировало. Дорин начал отступать, держась ближе к щеголю. Мужчина поднял руки, будто бы поправляя жакет, но обучение Дорина включало типичные подготовительные жесты открытия садков, и он узнал инвокацию Тюра. Закрыв лицо руками.

Слепящий ярко-розовый свет ударил почти ощутимо. Кажется, яркость позволила ему на миг узреть собственные кости под кожей. Затем замерцала полная звезд тьма. Он ослеп!

Дорин развернулся, но недостаточно проворно, и толстые руки сжали его в сокрушающих объятиях, оторвав от крыши. Маги! Проклятые маги вечно доставляют ему проблемы! Руки были зажаты, но часть кармашков оставалось доступна. Он выбрал один, изогнулся и просунул пальцы, разорвал пакет и отчаянно выдохнул внутрь последний воздух.

Полетев в сторону под гром кашля и хрипа. Пошатнулся, моргая. Глаза слезились. Он ослеп, да не совсем. Видел как бы тени: мутные круги света и темноты.

Борец задыхался и харкал поблизости. – Что с тобой такое? – возмущался щеголь.

Край! Там должен быть край! Если добраться до... Кто-то толкнул в спину, и он упал, раскинув руки.

– Ты достал его? – Щеголь выходил из себя.

– Сухой порошок цветов эсейяна, – прорычал борец глубоким голосом. – Давно я такого не чувствовал. – Он снова согнулся, кашляя.

– Прикончи его!

– Нельзя ли просто сломать ему руки и выбросить из города?

– Отлично. Ломай.

– Да. Иди сюда, малыш.

Дорин перекатился на спину, чтобы выиграть миг. Зрение прояснялось. Он успел приготовиться к взрыву Тюра, и глаза сохранились. Но борец приближался. Ноги тяжело хрустели по черепице, руки вытянулись в стороны.

– Прости, малыш, – сказал тип мрачным тоном, – но госпожа не терпит ассасинов.

Городские маги! Он перед двумя городскими магами! Но тогда к чему был контракт?

Три арбалетных болта вонзились борцу в грудь, он отшатнулся, выпустив щиколотку Дорина.

Темные силуэты один за другим падали на кровлю и выпрямлялись. Черный газ одежд струился, окружая их облачками душного мрака.

Ночные Клинки. Полный набор.

Канезцы прибыли.

Дорин хотел сбежать, протер глаза, но увидел, что ассасины Кана не метят в него. Сейчас, когда здоровяк был повержен, все окружили жалкого щеголя. Конечно, ему не продержаться и мгновения. Но буря болтов и клинков почему-то пролетела мимо тощего мага, а он спокойно развернул плечи и склонил голову, исполняя небрежный, почти ленивый танец уклонений.

Мужчина не бежит от полного набора Ночных Клинков, почти с восторгом понял Дорин.

А маг воздел руки.

Дорин отвернулся, прижимая лицо к кровле и закрывая голову. Но над ним пронесся не свет. Раздался рев кузнечного горна, волна жара жестоко опалила спину. Он выглянул, видя ряд дымящихся туш. А в центре стоял городской маг и улыбался. Сланцевая черепица светилась, треща и лопаясь. Пока Дорин наблюдал в изумлении, щеголь снял охваченный огнем жакет и безмятежно начал закатывать рукава, будто готовясь к очень грязной работе.

Это война, понял Дорин. Война магов. К которой он до ужаса не готов. Ассасин пополз к краю крыши.

Новые Клинки опустились справа, замахиваясь, чтобы швырнуть ножи и дротики в наглого мага. И тут – невероятно! – снова встал второй, борец, утыканный арбалетными болтами. Свел воедино две чужие головы, лопнувшие подобно спелых грушам. Ошметки мозгов зашипели на раскаленной черепице.

Дорин рывком вскочил и перепрыгнул на соседнюю крышу. Затуманенное зрение заставило его промахнуться и едва не упасть. Он встал и пошатнулся.

Ночной Клинок опустился перед ним. Дорин присел, вытаскивая метательный нож. Но тут же как наяву донеслись слова старого наставника, и он осознал ошибку: Ночные Клинки никогда не работают в одиночку.

Что-то укололо его в спину, точнее, почти в ягодицу. Он прижался к дымоходу, опуская руки и бросив нож. Ночные Клинки приближались с двух сторон.

Дорин мгновенно ухватил два ножа на перевязи и метнул, почти сразу готовя новую пару. Но нужды не было. Прицел оказался верным, оба противника лежали мертвые.

Он захромал дальше, зажимая бок рукой.

Выстрел из арбалета ожег руку. Другой болт прошел между пальцами. Дорина шатнуло. Присев на коньке крыши, он развернулся навстречу преследователям.

Там было четверо Клинков. Он изобразил бегство, повернулся и метнул ножи. Выпрямился. Трое окружали его, четвертый захромал и упал за край, при этом не преминув что-то бросить. Дорин отклонил голову, его чуть задело.

Ближе к телу, лучше дело! раздался голос проклятого двужильного старика, и Дорин выругался, теряя равновесие. Покатился и ударил по ногам одного противника, чуть выше себя. Они падали, обмениваясь лихорадочными ударами, блокируя руки; потом Дорин захватил ногу, дернул – и враг продолжил путь за край трехэтажного здания, оставляя за собой яркую полосу артериальной крови.

Оставшиеся двое переглянулись и разошлись, готовя по два кинжала.

Дорин старался успокоить дыхание, но бок вопил от боли. Холодная влага залила ногу. Он провел рукой за спиной, снял и бросил тонкий как бритва нож, но противник отклонил его.

Ярость и страх – вот что держало его на ногах. И кое-что большее. Вот чего он жаждал все эти годы. Вот для чего он тренировался всю жизнь. Вот равные ему. Пришло время испытать себя по-настоящему.

Он встал прочнее, перевернул лезвия у запястий и ринулся на того, что справа. Тот умело оборонялся. Удар ногой в плечо заставил Дорина повалиться влево; он принял импульс и усилил его, прокрутившись и резанув врага по лицу. Перекатился через голову. Противник согнулся вдвое, сжался и упал с крутой крыши.

Дорин тяжело дышал, готовясь продолжать. Новый удар пришелся точно в место ранения, вызвав вспышку дикой боли, он пошатнулся и почти потерял равновесие. Повернулся лицом к последнему врагу.

Тот рассматривал его с расстояния рукопашной. Он или, точнее, она, отдала ему честь кровавым ножом.

Дорин ответил, но слабо. Едва мог удерживаться стоя, зрение снова помутилось.

– Ты хорош, – сказала она. – Работаешь на Защитницу?

– Нет. Независимый.

– Независимых больше нет. Те дни прошли. Твой стиль очень старый, классический. Кто был учителем?

В ответ Дорин поднял два ножа и сблизился. Отбил и отклонил несколько выпадов, но не совсем решительных. Понимая, что он готов упасть в обморок, противница с легкостью отступала, прыгая по черепице. Разъяренный Дорин бросился на нее, но ослабевшая нога подвела, он упал. Женщина развернула кинжал, готов последний удар.

Тут раздался пронзительный крик, заставивший Дорина задрожать. Ночной Клинок взвыла, когда что-то вцепилось ей в лицо и потащило назад, избивая крыльями. Она перевалилась за край, все еще держась за лицо и крича от сильной боли.

В глазах всё плыло и меркло. Дорин пытался пропасть в ночи. Схватился за карниз и повис на стене здания, едва чувствуя, как перебирает руками. Шлепнулся в мусор переулка и побрел прочь.

Он понимал, что впадает в безумие от шока и потери крови. Но шагал, хромая и скользя рукой по стенам. Лица раскрывали рты и пропадали. Узкие улочки кренились и плыли в глазах. Накатывали волны тьмы. Но он старался не упасть, прижимая руку к ране, еле чувствуя ноги.

Девочка потянула за руку, настойчиво шепча: – Сюда... Идем... – У него не было выбора, кроме как подчиниться тяге. Пара деревянных ступеней показалась крепостью. Маленькие руки тащили. Голос умолял: – Идем, идем!

Последний, непреодолимый барьер: стремянка. Он прижался лицом к планке, шепча: – Не могли сделать попрочнее?

Звук сдавленного смеха. И голос: – Лезь! Что, не умеешь?

Он ухитрился сказать очень медленно и отчетливо: – Не лучший мой день.

– Наверх! Или ты труп!

– Я уже встречал Худа. Он был мертв.

– Давай, лезь. Да, вот так.

– У него был меч.

– Да. Все так говорят.

Дорин ударился головой о низкую балку и заморгал. – Что?

– Меч Худа здесь, – объяснил голос сзади. – Все так говорят.

– Не слышал.

– У тебя нет тут матери или бабки.

– Это... точно... – Он полз по грязному деревянному полу. Куда он ползет? Лучше поспать. И он опустил голову и заснул.

Глава 6

 Айко пробудило грубое прикосновение к плечу. Он уставилась в лицо растрепанной Халленс.

– Нужно идти, – сказала та. – Немедленно.

Айко встала и торопливо оделась.

Командир глянула на других сестер, спавших в комнате, и Айко поняла; крепко сжала губы и поспешила за старшей женщиной.

Было лишь начало ночи. За стенами двора шумел город, топали ноги, скрипели телеги по пути на рынки. Она слышала песни и голоса, резкие от пьяного гнева. Но сады дворца были пусты и безлюдны, как всегда. Айко догнала командира и шепнула: – Что такое?

– Весть от Ночных Клинков. Немедленная встреча.

Айко покорилась, воздерживаясь от тревожных расспросов. Халленс вела ее в самую дикую, отдаленную часть садов. Они замерли и стали ожидать.

Хотя Айко ждала Ночных Клинков, напрягая все чувства, они поднялись внезапно, словно сумрачные тени. Страх перед колдовством пронизал ее: на юге все боялись ведьм и ведунов, умеющих вершить лишь зло.

Халленс шагнула вперед. – Что случилось?

Беспокойство командира шокировало Айко. Она понимала: внезапность призыва, непонятная спешка. «Во имя сонма забытых богов! Только не Король!»

– Угрозы нет, – заверил ее пришелец. – Пока что.

Халленс отпрянула, как ударенная. – Тогда что же?

– Набор Клинков сразился с городскими магами. С ними был еще один. Юноша. Хорошо тренированный ассасин.

Айко прерывисто вздохнула. Ассасин! Боги, нет! Она схватила Халленс за локоть. – Мы немедленно пробьемся наружу!

Голос командира тоже был сдавленным. – Король?

Клинок успокаивающе поднял руку. – Не думаю.

– Не думаешь?

– Когда мы заметили городских магов, они пытались убить ассасина.

Облегчение заполнило Айко – отщепенец! Конечно! Нет чести у такого отребья!

– Думаем, поспорили насчет платы.

– Ну? Так что? – бросила Халленс. – Вас не меньше сотни. Вы уже ловите его?

Агент неуверенно пошевелился. И осторожно произнес: – Наш мастер как раз оказался свидетелем схватки. Видел стиль юноши, а потом изучил оставленные им раны. Он держится мнения, что мы столкнулись с учеником Фаруя.

Айко подавилась недоуменным возгласом. Фаруй! Легендарный мастер-ассасин талианской Железной Короны! О Худ! Он был скрытой силой за троном, говорят многие. – Наверняка он уже давно мертв, – предположила она. – Кажется, служил при трех королях Тали?

– Кое-кто считает, он погиб во время войн за независимость. Другие уверяют, что сбежал на запад. Возможно, в сам Тали.

Айко была возбуждена. Ученик самого Фаруя! Того, чье имя заставляло королей дрожать на престолах. И ученик может помнить древние навыки, утерянные при падении Железной Короны... Айко пристально посмотрела на Клинка. – Вы могли бы предложить ему место.

Канезский ассасин склонил голову, соглашаясь. – Наш мастер не отказался бы от такой возможности.

– И вам нужно наше содействие, – закончила за него Халленс.

Он снова кивнул. – И мы, и городские маги охотимся на него. Если мы их опередим, то сгоним ассасина на землю, и может понадобиться ваша помощь. Или, возможно, вы проведете переговоры, в качестве людей внешних. – Окутанные плечи дернулись, словно мужчина колебался. – Доверие не в почете среди нас, собратьев по... призванию.

– Если не удастся, вы его убьете, – сказала Халленс.

– Непременно.

Она вежливо кивнула. – Отлично. Но если будет хоть малейший признак, что он нацелился на Чулалорна, вы немедленно сообщите нам. – Она подняла указующий перст. – Или я найду вас, сдеру всю плоть с костей.

Ночной Клинок лишь попятился, шепнув: – Он и наш король тоже.

Они снова были одни, лишь ветер свистел в ветвях и шумел вокруг деятельный город. Возвращаясь в покои, Айко успела обдумать новости на холодную голову. Казалось почти невероятным, что Шелменат готовит план убийства короля – любого короля. Она не могла вспомнить ни одного исторического прецедента. Такой шаг создал бы смертельную угрозу всем правителям. Она откашлялась. – Вы действительно считаете, что Защитница наняла бы подобного типа?

Халленс остановилась. – Не верю. Но бдительность требует готовности. Это было бы серьезной эскалацией. Я видела нападения, но всё это были солдаты, наемники кузенов Чулалорна, соперничающих кланов и семейств. Никто не был профессиональным убийцей. Все королевские семьи связаны родством и браками. Они берут заложников, как Чулалорн. Таковы и старые правители Тали. Когда-то короля Гриза удерживали десять лет, и он правил всё это время – на что имел полное право. – Она хмуро качала головой. – Но Шелменат не имеет за спиной аристократического прошлого. Она волшебница... кто знает, что она способна выдумать? – Командир велела Айко идти дальше. – Ни слова остальным, прошу. Не желаю паники и слухов.

Айко облегченно кивнула: оценки вполне совпали с ее собственными. В войнах есть обычай брать выкуп за пленных нобилей. Мало кого убивают, разве что на поединках. Она слышала, что и талийцы держат побежденных королей в заложниках, не казнят. Все, чтобы лучше контролировать знатные дома. Вот мрачная истина: правителю стоит бояться скорее родственников и наследников, нежели чужаков.

***

Прошла неделя с той ночи, когда Шелк и Хо очистили крыши от вторжения Ночных Клинков. Юный ассасин не показывался. Шелк считал, что о нем позаботились Клинки. Лично он не понес в стычке ущерба, не считая потери любимого жакета, а Хо делом доказал истинность историй, которые Шелк слышал слишком часто. И считал чепухой.

А именно о том, что мага невозможно убить. Оказывается, так и есть. Болт за болтом впивались в Хо, а он только и знал, что ломал спины всем встреченным Ночным Клинкам. Это было впечатляющей демонстрацией мастерства, и Шелк остался под глубоким впечатлением... хотя полагал, что и сам не оказался слабаком. Да, показанное им на пару с Хоталаром представление заставит Чулалорна Третьего задуматься.

Этой ночью он стоял на западной стене. Офицер оказался прилипчивым типом, имевшим досадную привычку подмигивать, как бы намекая на близость Шелка и Шелменат. В конце концов Шелк угомонил его, предложив поиметь козла. Мужчина побелел, сжал кулак на мече, но не извлек оружия. Лишь задрожал, медленно отворачиваясь. Потом он ушел. Шелк понял, что обрел очередного кровного врага. И пожал плечами: такова жизнь.

После полуночного звона прибежала женщина-вестовой, утомленная и обрызганная кровью. – Юг, – прохрипела она, почти падая. Шелк вскочил на ближайший зубец. Всюду была тьма. Выругавшись, он спрыгнул, подозвал телохранителей и побежал. Юг держал Дымокур. Там, где он пребывал, привычнее было всю ночь видеть бурлящее пламя.

На южном закруглении стены он услышал шум битвы куда более громкий, чем бывало раньше. Канезцы взяли укрепления, понял он с изумлением. Побежал по ближайшей лестнице, но ее перегородил баррикадой взвод хенганских солдат. – Что вы тут устроили? – спросил он у старшего по званию.

Мужчина отдал честь, удивленный, что видит мага. – Мы остановим их здесь, сэр, – заверил он.

Шелк едва удержался, чтобы ударить служивого по лицу. – Атакуйте сейчас же, вы! Это приказ!

Сержант раззявил рот. – Но... Они взяли верх стены.

– Сметите их. Ну, скорее! – Он указал вперед. – Что?

Подавив резкий ответ, сержант созвал солдат. – А вы с нами, надеюсь? – сказал он почти едко, забыв в пылу и спешке, с кем дерзает говорить.

– Я буду за вами, сержант. Если хотите сохранить зрение, вперед без оглядки. Ясно?

Негодяй побледнел, вспомнив, кто перед ним. – Слушаюсь... сэр. – Он вытащил меч. – Вверх, на врага! – заревел он, пинками разваливая баррикаду.

В пылу и спешке битвы Шелк не осторожничал. Все встречные лица получали порцию обжигающего Тюра. Многие, воя в агонии, бросались со стены. Шелк неумолимо следовал за солдатами, и никто не посмел замедлить его или оглянуться.

Так они очистили прясло стены. Вызволили полуроту стражи, осажденную в башне. Когда Шелк нырнул внутрь – канезцы теперь старательно целили в мага – гонец призвал его в комнатку на вершине. Здесь он понял, почему башня не была оставлена. На залитой кровью койке лежал Дымокур, рубаха распахнута, арбалетный болт вошел рядом с сердцем.

Удивительно, но он был в сознании. Пока что. Шелк встал на колени. – Все валится в Бездну, едва ты пропал.

– А как же иначе? – ответил тот едва слышным шепотом.

– Что случилось? Я видел, как ты сжигал любую стрелу и плавил любой болт.

Маг Теласа слабо указал на древко. – Какое-то несгораемое волокно. Проклятые убийцы магов.

Шелк отпрянул от черного древка. – Правда? Но ты еще жив.

– За немногим дело.

Шелк провел ладонью по его плечу. – Принимаю смену.

– Это должно меня утешить?

Шелк встал, глянул на телохранителей. – К целителям его. Немедленно.

– А нам? – спросил сержант, со своими людьми оборонявший вход.

– Назад, в битву.

Тот сморщил лицо. – Можем держаться здесь до подхода подкреплений.

Шелк устал от намерения этого типа обороняться и только обороняться. Но это не его вина. Хенганская гвардия умеет лишь прятаться за стенами. – Нельзя позволить канезцам закрепиться. Продолжаем наступать. Готовь отряд.

К своей чести сержант отсалютовал, хотя вяло.

Подгоняемые им, солдаты вышли на широкий парапет стены. По пути они подобрали нескольких уцелевших хенганцев, но канезцев оказалось слишком много. Скоро те разгадали излюбленный трюк Шелка и начали выставлять вперед щиты и закрывать лица наручами. Ему оставалось только нагревать щиты, а это требовало времени и больших сил. Рубашка пропиталась потом и липла к телу, сердце стучало неровно, будто сдавленное; в глазах двоилось – он вытягивал из себя слишком много энергии. А штурмующая пехота Кана продолжала лезть на стену по множеству лестниц. Они оказались наверху и не желали сдавать позицию. Стража Шелка начала пятиться, невзирая на привычный страх перед городским магом.

Стрелы задевали его – верный признак, что он движется слишком медленно. Вскоре одна найдет цель.

Паника расстроили ряды наступающих. Многие оборачивались на шум сзади. Вопли ужаса и боли готовы были породить беспорядочное бегство. Вдруг нечто смело канезцев со стены, будто там прошлась рука великана. Доспехи скрежетали по камням, кровь хлестала из открытых ртов. Канезцев размазывало по машикулям, будто кто-то отбивал мокрое белье.

Девушка в длинных черных одеждах, кожа цвета отборных жителей Даль Хона, волосы подобны черному облаку – овладела целой секцией стены. Хенганская стража побежала укрыться за ее спиной. Шелк расправил рубашку и отдал поклон. – Всегда приятно свидеться, Мара.

– Закрой пасть, смердит. – Она взошла на парапет и, не обращая внимания на кровь и плоть, высунулась наружу. Снова ругнулась. – Уйдите от проклятого города! – заревела она, яростно взмахнув рукой.

Шелк ощутил, как выплеск силы сотряс камни фундаментов. Выглянул наружу, постаравшись не запачкать рубашку кровью. Все лестницы лежали на земле, сломанные, между ними корчились солдаты. – Как всегда тонко, Мара.

– Где Дымокур?

– Поймал болт. Пришлось спасать положение.

– Тебе? Спасать положение? Не смеши.

– Ты слишком сурова.

– Поцелуй меня в зад, – бросила она. Хотя рассеянно, без особого пыла.

Неплохая идея, подумалось ему. Может, это ее успокоило бы. Но Шелк тут же вспомнил мрачные рассказы об участи всех ее любовников. Нет, лучше не оказаться раздавленным, как лучший лён. Он поправил рукава. – Что ж, и тебе того же.

– Я здесь не ради тебя.

"Нет, нет. Ты пришла служить Шелменат. Но почему? Не из-за уважения. Нет. Знаю тебя, Мара из какой-то жалкой деревни провинциального Даль Хона. Ты поклоняешься силе. Самому крутому кулаку. И Защитница оказалась самой могущественной из тобою найденных.

Что не добавляет моего к тебе уважения, девчонка".

Он коснулся пальцем виска. – Ну... раз у тебя все в руках, я пойду спать. – Он направился прочь.

– У тебя кое-что вечно спит, правда? – крикнула она вслед.

Он обернулся, посылая самую искреннюю улыбку. – Тебе проверить не позволю, милочка.

Она прокляла его, но Шелк шагал, не обращая внимания, зная, что это злит ее сильней всего. В башне он увидел, что солдаты Хенга кидают трупы за стену. Маг постоял, заинтересованно наблюдая, потом приказал всем уйти. Оставшись один, поискал среди павших, думая: «Кто-то окажется примерно моего роста...»

На заре одинокого канезца нашли блуждающим по сожженному полю, лицо и голова сплошь были покрыты засохшей кровью. Раненый в голову рядовой солдат, прежде наверняка бывший артистом или ремесленником, судя по мягким рукам и тощему телосложению. Дозор сопроводил его в переполненные шатры лекарей, оставив ждать помощи среди многих страждущих.

Едва спасители Шелка удалились, он обвязал голову и половину лица бинтом и вышел в лагерь. Избегая расположения командиров, которых должны были охранять особо тщательно, ушел в задние ряды, к разномастным палаткам прислуги – поваров, мелких торговцев, шлюх и походных жен, мужей и детей. Настоящий бродячий город притащился с юга вслед колоннам Кана.

Здесь он бродил, кивая встречным, вступая в краткие разговоры и расспрашивая про ясноглазую Ан, бывшую с ним на всем пути от Лаэта. Втирался в самые шумные, пьяные и гулящие толпы, просадил все деньги, играя в карты и "плошки", но не жаловался. Наконец, к полудню лагерь успокоился.

Он успел услышать много жалоб на лишения в северном походе. Услышал о нехватке всего, от стрел до пищи и дров для ее приготовления. Услышал про себя самого, описанного в весьма непривлекательном виде, как и Хоталар и прочие городские маги. Похоже, никто не ставил его поколение столь же высоко, как ужасных стариков, вроде А"Карониса или кровожадного Джедина из Трели.

Он оставался в лагере до ночи, слушая и оценивая. Хотя сам не знал, чего именно ищет. Знал лишь, что ощутит это, услышав – необычную ноту, странную деталь или непонятный факт. Он не обнаружил ничего. Первая вылазка в лагерь Кана не принесла удачи. Тогда он небрежно встал, кивнул соседям, прощаясь, и побрел в лучах рассвета.

Дорога привела его к низшим среди низших – поденщикам, золотарям и землекопам – эти одинаково усердно рыли и выгребные, и могильные ямы. И наконец, здесь он услышал что-то странное. Один старик твердил, будто его подружка повстречала в лагере чудовище.

Шелк присел к группе скорчившихся вокруг жалкого костра. – Ты про Рилландараса? – спросил он как можно более равнодушным тоном.

Старик ухватился за вопрос, ведь от сотоварищей он получал лишь насмешки и ухмылки. – О нет, сударь. Не про зверя-человека. Нет, сударь. Кела сказала, он как человек, только весь кривой и больше.

– Может, твоя подруга всё перепутала?

– Не могу знать, сударь. Только ее слова. Она работает в тайных шатрах, куда никого не пускают. Держат его скованным и скрытым, вот как она сказала. Он говорит сам с собой на неведомых языках.

Старик явно желал подольше погреться в сиянии статуса, свойственного носителям секретов, и Шелк постарался изобразить доверие и восхищение. Он понизил голос, шепнув: – Об этой тайне лучше не говорить, верно? Кто знает, вдруг нас подслушивают.

Кустистые брови старика взлетели, он тронул пальцем нос, кивая. – Тут вы правы, сударь. Точно. Наверно, дело важное.

Шелк кивнул ему на прощание и ушел. Они могут продолжить эту тему, или нет. Но он знал человеческую натуру. В следующий раз ему вывалят в десять раз больше рассказов и сплетен. Так или иначе, нить ухвачена. «Как человек, только больше и весь кривой».

Он направлялся к стене города. Но как, во имя Спящей Богини, попасть туда незаметно?

***

Дневные охотники и ночные, решил Дорин, относятся к совершенно разным породам. Ночные охотники, совы, держались в самых темных и мрачных углах обширной мансарды. Если их тревожили днем, они лишь открывали осуждающий глаз, озирались и снова впадали в спячку.

А вот дневные охотники, соколы, ястребы и орлы, будучи пробужденными ночью, подскакивали, почти готовые принять бой. Потом они долго жаловались и клекотали, ерзая по насестам и топорща перья, выражая недовольство вторжением.