Текст книги "Зигзаг"

Автор книги: Хосе Карлос Сомоса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

19

– Простите, кто-нибудь еще будет чай или кофе? Я собираю чашки.

Голос миссис Росс раздался внезапно, словно заговорил кто-то, кто всегда молчит. Элиса заметила, что ела только Мерил (йогурт, спокойно, но непрерывно зачерпывая ложкой). Миссис Росс сидела у стола и выглядела лучше, чем можно было бы ожидать, принимая во внимание не только случившееся, но и тот факт, что у нее не было времени нарядиться и навесить на себя все украшения, которые она обычно носила. Совсем недавно она делала чай и кофе и раздавала всем печенье, как практичная мать, считающая, что без какого-то минимального завтрака разговаривать о смерти нельзя.

Никто больше ничего не хотел. Поправив прическу, она продолжила поедать йогурт.

Они собрались в столовой: горстка людей с осунувшимися, бледными лицами. Не хватало Марини и Крейга, которые проверяли ускоритель, и Жаклин Клиссо, которая занималась свойственным ее профессии делом, хотя о таком применении ее знаний до этой трагедии никто и не думал.

– Как мне кажется, – произнес Картер, – мисс Райтер зачем-то поднялась ранним утром, пошла в зал управления и вошла в машинный зал, где находится генератор. Там она коснулась чего-то, что трогать не следовало, вызвала короткое замыкание, и… Остальное вы уже знаете. Когда профессор закончит осмотр, мы получим дополнительную информацию. У нее нет материалов, чтобы провести вскрытие, но она обещала дать заключение.

– А куда подевался Рик Валенте? – спросил Бланес.

– Это вторая часть вопроса. Ответа на него у меня пока нет, профессор. Спросите попозже.

На лице сидевшего за столом в пижаме Зильберга было странное выражение, свойственное людям, которые обычно носят очки, но вдруг оказываются без них (он оставил их в спальне и еще не смог забрать). На его щеках виднелись следы слез. Он развел руками, бормоча:

– Дверь в машинный зал… Разве она не была заперта на ключ?

– Была.

– Как смогла войти туда Розалин?

– Наверняка у нее был дубликат ключа.

– Но зачем Розалин понадобился дубликат ключа? – Элисе это тоже было непонятно.

– Погодите, – сказал Бланес. – Колин говорил, что для того, чтобы отключить сирену в машзале, пришлось ждать вас, потому что ключ был только у вас, так?

– Правильно.

– Это значит, что дверь была закрыта снаружи.То есть Розалин была взаперти. Как ей удалось закрыться самой?

– Я не говорил, что она сделала это сама, – ответил Картер, почесывая короткую торчащую седую бородку. – Кто-то ее там запер.

Такое заявление, похоже, переводило все на другой уровень, в другое измерение. Бланес и Зильберг переглянулись. Последовала неловкая пауза, которую нарушил Картер:

– Однако вероятность несчастного случая отрицать нельзя. Оказавшись взаперти, в темноте мисс Райтер могла случайно наткнуться на провода или коснуться их…

– В помещении генератора не было света? – спросил Зильберг. – Это ведь она вызвала замыкание, так? Значит, перед тем как она дотронулась до проводов, свет был…Почему она его не включила?

– Возможно, включила.

– Так включила или не включила? – вступил в разговор Бланес. – В каком положении был выключатель?

– На это я не обратил внимание, профессор, – ответил Картер, и Элиса впервые заметила в его голосе нотку раздражения. – Однако если кто-то закрыл ее в темноте, она могла разнервничаться и не найти выключатель.

– Но зачем ее закрывать? – спросил Зильберг с озадаченным видом. – Даже если у кого-то были в отношении ее злые намерения… зачем это делать? Что-то здесь много неувязок…

Картер тихо хмыкнул:

– В трагедиях часто много неувязок, могу вас уверить. У всего случившегося должно быть очень простое объяснение. В реальнойжизни, – добавил он, заметно подчеркнув слово «реальной», – все, как правило, просто.

– В реальной жизни в вашем понимании, может быть, и да, но не в той реальной жизни, которая знакома мне, – возразил Бланес. – И тут еще это исчезновение Рика. Надя, расскажи, пожалуйста, снова, что ты нашла в его постели?

Надя кивнула. Сидевшая рядом с ней на столе Элиса, даже не касаясь ее, почувствовала, как она дрожит, и ободряюще протянула ей руку.

– Когда я услышала сирену, я встала и вышла в коридор… Я была одна, никто еще не вставал, и… Ну, я хотела их разбудить. Тогда я увидела, что постель Розалин пуста, а на кровати у Рика была… Ну, это была не кукла, а что-то погрубее, сделанное из подушки, пары высоких рюкзаков… Простыня была на полу, – добавила она.

– Зачем Рику было это делать? – спросил Бланес.

Похоже, в мозгу у Картера мелькнула какая-то мысль. Он сказал:

– Не думал, что вы такие детективы. Мне казалось, вы физики.

– Физика заключается в выдвижении гипотез, распутывании загадок и нахождении подтверждений, мистер Картер. И именно это мы пытаемся сейчас делать. – Бланес наградил Картера знакомым Элисе взглядом прищуренных глаз. – Вы считаете, что Рик может скрываться где-то на станции?

– Ему пришлось бы стать невидимкой. Мы перевернули все вверх дном. Здесь не так уж много мест, где можно спрятаться, хотя на острове их множество.

Дверь открылась, и в нее друг за другом вошли Марини, Крейг и таиландец Ли. И Ли, и Картер были буквально до нитки мокрые от дождя, как будто их облили водой из мощного шланга. Со Стивенсона, солдата, который ночью не давал им пройти в корпус, а теперь стоял на карауле в коридоре, тоже текло ручьем.

– Все в порядке, – сказал Марини, хотя по напряженному выражению его лица казалось, что дела обстоят как раз наоборот. Он вошел, вытирая руки тканевой салфеткой. – Компьютеры работают нормально и принимают сигналы со спутников…

– «Сьюзан» тоже, похоже, в порядке, – подтвердил Крейг. – Никто ничего не трогал.

А кто должен был там что-то трогать? – рассеянно подумала Элиса.

– Ли? – произнес Картер.

– С резервным генератором все в норме, сэр. – Ли отер тыльной стороной ладони пот или, может быть, капли дождя. Его форменная гимнастерка была расстегнута, и под майкой виднелась белая и совсем не мускулистая грудная клетка. – Тока хватит с лихвой. Но главный генератор безнадежен… Все сгорело… Починить его невозможно.

– Почему резервный генератор не запустился, когда отключился главный? – спросил Бланес, и Картер взглядом переадресовал вопрос Ли.

– Сгорела проводка подключения. От резервного генератора запиталась только сирена. Но я уже заменил провода.

– А это нормально, чтобы от короткого замыкания в главном генераторе сгорала проводка подключения резервного? – спросил Бланес.

Их прервала песня электронной птички. Картер снял с пояса рацию, послышались невнятные слова и статические помехи.

– Йорк говорит, что они дошли до озера и никаких следов мистера Валенте не обнаружили, – сообщил он, когда дал отбой связи. – Но остается осмотреть еще большой кусок острова.

– А что делать нам?

Картер поднес руку к своей мощной бычьей шее, не отвечая, хотя казалось, что особого затруднения вопрос Бланеса у него не вызвал. Он как будто пытался завладеть вниманием публики, словно думал, что настал момент показать этим умникам, что такое настоящая жизнь. Он стоял в свете одного-единственного включенного светильника (экономия во избежание возможных перебоев – так он сказал) из трех, обычно горевших в столовой, и все взгляды были обращены на него. «Доверьтесь мне», – казалось, говорила его крепкая фигура. Элиса в какой-то степени была рада тому, что среди них есть такой человек: она никогда не пошла бы с Картером на танцы, на ужин во французский ресторан или даже на прогулку в парке, но в данной ситуации его присутствие было ей приятно. Такие, как он, могут вызывать положительные чувства только во время трагедии.

– Все предусмотрено подписанными вами контрактами. До поступления новых указаний руководство станцией переходит ко мне, вся научная деятельность запрещается, проект приостанавливается, и мы собираем чемоданы. К полудню погода улучшится, и, возможно, с ближайшей базы к нам смогут добраться вертолеты. Завтра на Нью-Нельсоне не должно оставаться никого, кроме поисковой группы.

Этой новости ждали и в какой-то мере ее хотели услышать, но встретили ее гробовой тишиной.

– Остановить проект… – проговорил Бланес. Несмотря на все случившееся, Элиса могла понять появившуюся на его лице грусть.

– Пункт пятый приложения о конфиденциальности, – процитировал Картер, – «В любых ситуациях, связанных с неизвестной опасностью для задействованного в проекте персонала, служба безопасности должна объявить о бессрочном приостановлении проекта». Мне кажется, что смерть одного из ваших коллег и исчезновение другого подходят под категорию неизвестной опасности. Но мы говорим о «приостановлении», не думаю, что оно будет вечным… Сейчас главное – найти Валенте… А пока не теряйте время: собирайте вещи.

Вещей у Элисы было немного. Она быстро закончила складывать то, что было у нее в комнате, но, войдя в ванную, чтобы забрать вещи оттуда, увидела, что все лампы перегорели – наверняка от короткого замыкания. И патроны, и лампочки почернели, как будто их опалило огнем. Она подумала, что надо найти миссис Росс и попросить у нее фонарик.

Идя по коридору, она не могла избавиться от роящихся в голове мыслей и вопросов: Почему он бежал? Почему спрятался? Неужели он как-то связан с тем, что случилось с Розалин?Думать о Валенте ей не хотелось – его образ вызывал в памяти тот странный сон. А при этом воспоминании она цепенела и ей становилось трудно дышать.

Никогда в жизни ей не снилось ничего настолько жуткого, противного и реального. Она даже оглядела себя в поисках следовякобы происшедшего ( изнасилования). Но осталась лишь слабая боль, незначительное неприятное ощущение, которое в конце концов исчезло. Ей хотелось думать, что причиной такого ужасного сна стали звуки сирены и рассказанная неделю назад Надей история. Ничего другого в голову не приходило.

Она нашла миссис Росс на кухне, та проводила ревизию запасов продовольствия.

– Интересно, – сказала миссис Росс, выслушав ее просьбу, – у тебя произошло то же, что у Нади на прошлой неделе… Но не думаю, что это связано с замыканием, потому что у меня в ванной свет горит… Наверное, дело в плохой проводке… Что же до фонарика… Дай-ка подумать… В последнее время спрос на фонарики превысил все прогнозы… – И она рассмеялась мягким звенящим смехом, который Элиса впервые слышала в день приезда на остров, но тут же напустила на себя серьезный вид, словно поняв, что всякое веселье сегодня неуместно. – Я бы дала тебе мой, но я сама собираюсь спуститься в кладовую, и если свет снова погаснет, мне будет совсем невесело стукаться коленками о холодильники… Можешь попросить у Нади ее лампу… Нет, погоди… Она говорила мне утром, что лампа не работает…

– Ладно, обойдусь, – сказала Элиса.

– Давай сделаем так. Если тебе не к спеху, я поищу внизу другие фонарики. Я собираюсь спуститься, когда закончу с этими записями. Мне нужно знать, что мы оставляем, потому что я уверена, мы скоро вернемся.

– Вам помочь?

– Спасибо, милочка. Раз уж ты предложила… Скажи мне, какие продукты стоят там, в верхнем шкафу. Ты повыше, чем я, на стул тебе подниматься не придется.

Элиса поднялась на носочки и начала перечислять. В какой-то миг миссис Росс попросила ее подождать, пока она все запишет. Во время паузы она сказала:

– Бедняжка Розалин, правда? Не только из-за того… как она… ну, из-за несчастного случая, а и из-за всего, что ей пришлось пережить в последние дни.

Элисе не пришлось просить, чтобы миссис Росс выложила ей свою теорию. Она обожала строить теории о разных событиях и людях, это всегда было частью ее работы («Я работала в консалтинге», – как-то сказала она, не уточнив, кого и по какому поводу она консультировала). Она считала, что Валенте спрятался где-то на острове и появится до того, как они улетят. А почему он спрятался? А, вот тут-то и зарыта собака.

– Мистер Валенте – достаточно странный молодой человек, – заявила она. – У него есть все шансы на победу в конкурсе на звание самого чудаковатого ученого. Возможно, он и может заставить быстрее биться сердце некоторых женщин, но большая часть его привлекательности заключается в его странности. Именно это и понравилось в нем Розалин. Он управлял ею, и это было ей по душе… Ты дотянешься до пакетов в глубине? Можешь их достать? – Миссис Росс помогла Элисе, удерживая во рту бумаги, а потом сказала: – Тебя не удивило то, что, когда Надя заглянула в комнату Валенте, простыня валялась на полу? Если он хотел, чтобы думали, будто он спит, зачем ему оставлять простыню на полу? Похоже, что кто-то вошел туда до Нади и обнаружил его обман, так ведь?

Элиса поняла, что миссис Росс куда более проницательна, чем казалось.

– Я скажу тебе, что я думаю, – продолжила Черил Росс. – Розалин была в отчаянии, потому что он уже совсем не обращал на нее внимания, и ночью она встала и пошла к нему, чтобы с ним поговорить, но, откинув простыню, увидела, что его нет. Тогда она стала его искать по всей станции и нашла в зале управления. Наверняка это произошло там, потому что, когда я пришла, дверь была открыта нараспашку, а я пришла туда первой, даже раньше солдат… Я сплю очень чутко, и сирена сразу подняла меня на ноги. Но к чему это я… Может, они поспорили, как на прошлой неделе на кухне, помнишь? Может, кричали так громко, что зашли в каморку с генератором, чтобы их никто не слышал. Тут ее ударило током, а он напугался и убежал, и запер дверь. Наверняка у него был дубликат ключа. Мужчины – подлые создания, поживешь, сама в этом убедишься, девочка: не нужно и пятисот вольт, чтобы они бросили нас где попало и со всех ног убежали.

– Но зачем Рику было оставлять вместо себя подушку? Чем он мог заниматься?

Миссис Росс подмигнула ей:

– Вот этого я не знаю. А узнать было бы любопытно, это точно. – В эту минуту их прервал Стивенсон: вертолеты должны были прилететь раньше, чем ожидалось. Миссис Росс направилась к ведущему в кладовую люку. – Спасибо за помощь. Я сразу принесу тебе фонарик.

Элиса вернулась в комнату и продолжила сборы. В голове у нее вертелось множество вопросов: Зачем ему было делать так, чтобы все думали, будто он в постели? И где он сейчас?Она не услышала, как у нее за спиной открылась дверь.

– Элиса.

Это была Надя. Увидев ее лицо (а она думала, что хорошо знает подругу), Элиса мгновенно забыла о Валенте и приготовилась к новым кошмарным сюрпризам.

– Посмотри на этот край… Видишь? А теперь…

Пальцы Нади на клавиатуре дрожали. Они уже пятнадцать минут сидели в лаборатории Зильберга. Пришлось воспользоваться ею, потому что во второй лаборатории Жаклин Клиссо продолжала осмотр тела Розалин Райтер, и мешать ей они не хотели (да и помогать, во всяком случае Элисе, тоже). Надя попробовала увеличить несколько кадров лица женщины из Иерусалима и наконец нашла то, что искала. Она отказалась рассказывать Элисе о своем заключении, ей хотелось, чтобы та сама пришла к этому выводу.

– Я все думаю об этом со вчерашнего дня. Хотела удостовериться, что все так и есть, прежде чем рассказывать тебе, но когда нам сказали утром, что мы уезжаем, а видеозаписи остаются здесь, я поняла, что дольше ждать нельзя…

Несмотря на возражения Зильберга и Бланеса, Картер сказал однозначно: все видеозаписи, полученные во время эксперимента («Вечные снега», «Солнечное озеро» и «Иерусалимская женщина»), являются секретными материалами и вывозить их за пределы острова нельзя. К тому же из соображений безопасности в «Игл Груп» решили, что пока видеть эти записи могут только участники проекта. Они не хотели рисковать и подвергать других опасностям Воздействия, проявления которого еще не изучены. Элиса все это понимала, но ей казалось ужасным, что такие уникальные записи, существующие в единственном экземпляре, останутся здесь.

– Давай скорее, – сказала она.

– Подожди минутку, я только… О, пута, – воскликнула Надя по-испански, – снова потеряла… Чего ты смеешься?

– О, пута, – повторила Элиса.

– Разве так не говорят в Испании? – рассеянно переспросила Надя. И тут она сжала кулаки. – А… Вот оно. Смотри.

Элиса наклонилась и посмотрела на разделенный на две части экран: слева был довольно четкий крупный план жуткого лица женщины из Иерусалима, изъеденного до невозможности, до глубины мозга, подумалось Элисе, все лицо – одна большая кровавая воронка. Справа – какие-то выгнутые палки или сломанные ветки, бриллиантовый блеск которых был ей смутно знаком. Она не смогла понять, что хочет показать ей подруга.

– И что?

– Сравни изображения.

– Надя, у нас сейчас нет времени для…

– Пожалуйста.

Вдруг Элисе показалось, что она поняла:

– Лапы динозавров… тоже… изуродованы?

Белая голова Нади закивала. В полумраке лаборатории они переглянулись.

– Не хватает целых кусков, Элиса. Жаклин считает, что это следы столкновений с хищниками или болезней. Но тут мне в голову пришла одна мысль. Мне показалось, что это глупо, но я решила проверить… Видишь эти линии среза, тут и тут? Следов от зубов нет. Они очень похоживот на эти… – Она показала на лицо женщины.

– Надя, это, наверное, совпадение. Просто случайность. Одна из записей относится к тридцать третьему году нашей эры, а второй сто пятьдесят миллионов лет…

– Я знаю. Я говорю о том, что вижу! И о том, что ты тоже видишь!

– Я вижу только изуродованное лицо…

– И изуродованные лапы двух рептилий…

– Надя, искать связь между ними бессмысленно!

– Я знаю, Элиса!

Мгновение они молчали, в упор глядя друг на друга.

Элиса улыбнулась:

– По-моему, мы просто сходим от всего этого с ума. Я начинаю радоваться тому, что мы уезжаем.

– Я тоже, но тебе не кажется странным это совпадение?

– Как бы там ни было, это…

– Я расскажу тебе еще об одном совпадении. – Надя понизила голос до шепота, но казалось, что широко открытые светлые глаза ее заходятся в крике. – Ты знаешь, что Розалин тоже видела того мужчину?

Элисе не нужно было спрашивать, о ком шла речь. Она только в ужасе слушала.

– Как-то вечером, несколько дней назад, я застала ее в комнате одну и зашла с ней поговорить. Не помню, как разговор свернул на эту тему, по-моему, мы говорили о том, что плохо спим, и я рассказала ей о своем страшном сне… Вернее, о том, что ты считаешьстрашным сном. Она посмотрела на меня и сказала, что несколько дней назад с ней произошел очень похожий… сон. Она очень испугалась. Ей приснился мужчина без лица, а его глаза…

– Не надо, пожалуйста.

– Что с тобой?

Элиса вдруг рассмеялась:

– Этой ночью мне приснилось что-то похожее… Господи… – Смех разломился у нее в груди, как ореховая скорлупа, и оттуда вырвались рыдания. Надя обняла подругу.

Девушки сидели рядом, тяжело дыша, их силуэты вырисовывались в свете компьютерного экрана. Элисе было страшно: не смутное беспокойство, которое она испытывала на протяжении всего дня, а очень конкретный, реальный страх. Мне тоже снился этот мужчина. Что это значит?..Она посмотрела по сторонам, на окружавшие их тени.

– Не волнуйся… – сказала Надя. – Наверняка ты права, это просто кошмарные сны… Мы друг на друга влияем.

Теперь из коридора доносились голоса: Бланеса, Марини… Было ясно, что исход начинается.

В эту секунду дверь между двумя лабораториями резко отворилась, напугав их. На пороге появилась Жаклин Клиссо, сделала несколько шагов, словно намереваясь пройти через комнату, и остановилась. Элисе бросилась в глаза одна странность. Казалось, будто Клиссо прямо в одежде с головой ныряла в бассейн. Но тут же Элиса поняла, что влага, от которой волосы Клиссо прилипли к вискам, лицо блестело, а на обтягивающей блузке образовались пятна в центре груди и под мышками, не была водой. Палеонтолог была вся в поту.

– Жаклин, ты уже закончила? – поднялась Надя. – Как там…

– Вы не видели Картера? – перебила ее Клиссо тоном, который показался Элисе слишком жестким. – Я дважды вызывала его по рации, но он не отвечает.

Девушки покачали головами. Элисе очень хотелось услышать заключение Клиссо об осмотре тела, но возможности что-то спросить уже не было: дверь коридора открылась, и Мендес сказал по-английски с сильным акцентом:

– Простите, всем нужно собраться в кинозале. Уже прибывают вертолеты.

– Мне необходимо видеть мистера Картера, – заявила Клиссо. Она открыла емкость для отходов и швырнула туда бумажную медицинскую маску. – Срочно.

Но Мендес вдруг превратился в Колина Крейга.

– Извините. Вы случайно не видели миссис Росс?

– Она может быть в кладовой, – сказала Элиса.

– Спасибо. – Крейг изобразил вежливую улыбку и исчез.

– Перед отъездом мне нужно поговорить с Картером… – повторила Клиссо, обращаясь к девушкам. – Если увидите его, скажите ему об этом. Я попробую найти его на вертолетной площадке. – И она вслед за Крейгом исчезла в коридоре.

– Она какая-то взволнованная, – пробормотала Надя.

– Мы все взволнованы.

– Но она стала такой после того, как…

Элиса знала, что она хочет сказать. После того, как осмотрела Розалин.

– Снова твои выдумки, – сказала она. Однако и сама задумалась о том, что же могла обнаружить Клиссо в теле Розалин, о чем нужно так срочносообщить Картеру. – Ну-ка, давай тут все закрывать…

Пока Элиса помогала Наде выключать компьютер и складывать на место папки, Элиса думала, что хочет поскорее уехать. Пребывание на острове вдруг сделалось для нее невыносимым: все эти хождения туда-сюда, кто-то приходит, кто-то уходит, суетятся солдаты. Ей снова хотелось ощутить одиночество дома, своего или любого другого.

– Я сейчас приду, – сказала Надя. – Мне надо забрать вещи из комнаты.

В коридоре они разделились, и Элиса направилась к выходу. На улице, похоже, дождь перестал, но день был пасмурным. И все-таки ей хотелось на воздух. Корпуса слишком давили на нее.

Она прошла перед столовой и была уже почти у выхода, когда услышала крики.

Крики доносились из-под ее ног. Она почти чувствовала, как вибрация передается в подошвы ее туфель, словно начинающееся землетрясение. На какой-то миг она опешила, но тут же сообразила. Кладовая.Она бросилась в столовую, однако там никого не было.

Вернее, не совсем никого: первым прибежал Зильберг (а может, он уже был там), и теперь он ринулся на кухню.

Элиса помчалась вслед за немцем к комнатке, в которой находился открытый люк в кладовую, чувствуя, как сердце уходит у нее в пятки. Зильберг начал спускаться в люк. Рядом с Элисой возникла тень.

– Что происходит? – спросила запыхавшаяся Надя. – Кто это так кричит?

Зильберг остановился. Половина его тела была над люком, словно он стоял в очереди, чтобы спуститься, или рассматривал что-то у себя под ногами. Теперь крики были слышны очень ясно и смешивались с кашлем и тяжелым дыханием. Сначала Элиса подумала, что кричит миссис Росс, но голос был мужским.

Последовавшие действия Зильберга привели Элису в настоящий ужас: он выпрямил свое большое тело, пятясь спиной, поднялся на три ступеньки лестницы, по которым успел спуститься, и шагнул в сторону от люка, размахивая своими огромными руками и тряся головой:

– Нет… нет… нет… – стонал он.

При виде этого громадного мужчины, плачущего, как наказанный ребенок, все лицо которого превратилось в восковую массу, она остолбенела больше, чем от криков. Но затем последовало нечто еще более ужасное.

Из люка показались другие руки, затянутые в перчатки. Солдат. У него не было каски и автомата, но Элиса сразу узнала его. Казалось, что молодой Стивенсон хочет от чего-то убежать: он кинулся к стене, оказавшись около Зильберга, потом бросился в противоположную сторону, качаясь, как боксер, получивший решающий удар в поединке. Наконец он рухнул на колени, и его начало рвать.

Черный зев люка был распахнут и терпеливо ждал, словно говоря: «Кто следующий?» Беззубая пасть, алчущая пищи.

Элиса шагнула к ней, и в этот момент кто-то рывком отстранил ее.

– Не сметь! – проревел Картер. В руке у него был пистолет. – Стойте здесь! Все стойте здесь! – В другой руке у него горел фонарик, который был не менее, а то и более полезен, чем пистолет, потому что, когда Картер спустился по лестнице, темнота как будто поглотила его.

Теперь в комнату набилось много людей: еще один солдат (Йорк) в перепачканных глиной ботинках и штанах безуспешно пытался успокоить Стивенсона, Бланес и Марини спорили с Берджетти… Под землей тоже творилась сумятица. Элиса ясно расслышала голос Колина Крейга: На стене! Вы что, не видите? На стене!

В состоянии шока ей показалось, что именно Крейг кричал все это время.

Элиса быстро приняла решение. Она скользнула мимо Нади и начала спускаться в люк. Первые ступени она преодолела машинально.

Спускаясь, она шаг за шагом, сцена за сценой снова видела все случившееся сегодня утром, испытывала тот же ужас от криков и тьмы, смятения и теней. С единственным отличием: на этот раз продвинуться вперед ей не удалось, но не из-за какого-то препятствия, а из-за открывшейся картины.

Забыть это она не смогла никогда. Годы шли, а она помнила все, как в первый раз, словно по сравнению с этим время было всего лишь обманом, маской, скрывающей постоянное и неизменное настоящее.

Картер стоял в глубине кладовой, в отделении, где размещались холодильники, и его фонарь был единственным источником света во всем помещении. Элиса видела его силуэт на фоне этого сияния. Все остальное за исключением черной тени Картера было насыщенным, вязким цветом, которым, казалось, были полностью покрыты все стены, пол и потолок дальнего отделения.

Красным цветом.

Словно какое-то огромное животное проглотило Картера, и теперь он находился внутри желудка этого чудовища, в процессе переваривания.

Спуститься дальше она не смогла. Увиденное парализовало ее. Она остановилась на середине лестницы, так же, как Зильберг, и почувствовала, как кто-то хватает ее за руку (какой-то солдат: она видела его руку в перчатке). Из глубины кладовой до нее донеслась головокружительная скороговорка английских приказов:

–  Никому не подходить!.. Уберите гражданских! Уберите на хрен этих гражданских!!!

Руки ухватили ее под мышки и снова подняли к свету.

В этот миг она услышала грохот, и свет заполнил собой все пространство.

– Тогда-то мы все и погибли, – сказала Элиса Виктору десять лет спустя.