Текст книги "Крайние меры (ЛП)"

Автор книги: Хелен Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Звуковой сигнал исходит от его кардиомонитора. Он не подключён ни к чему, кроме самого мальчика, поэтому его удаление не причинит вреда. Я ковыряюсь с задней панелью, пока не нахожу кабель, а затем выдёргиваю его. Он продолжает пищать ещё несколько мгновений, прежде чем замолкает. Я проверяю, всё ли в порядке с мальчиком, в то время как на главном столе начинает звучать сигнализация, затем я выбегаю из палаты и проскакиваю в следующую, чтобы меня не заметили.

Маленькая девочка сидит на кровати и сжимает в руках плюшевого мишку. Она серьёзно смотрит на меня.

– Вы не доктор.

Я улыбаюсь ей.

– Я особенный доктор.

Она выпячивает нижнюю губу с выражением, удивительно похожим на выражение лица О'Ши.

– Нет, это неправда.

– Это правда. Я тайный доктор. Я помогаю только людям, нуждающихся в крайних мерах.

Она хмурится.

– Что такое «крайние меры»?

– Когда у тебя большие неприятности.

Она крепче сжимает плюшевого мишку.

– Я не в крайних мерах. Я в ремиксе, – она морщит лицо, чтобы выговорить слово: – В ремиссии.

– О! Тогда я совершенно не в той палате. Не говори никому, что я была здесь. Они подумают, что я совершила ошибку.

– Но ты правда совершила ошибку.

В этом она меня подловила.

– Да, ты права. Совершила. Но у меня будут неприятности, если кто-нибудь узнает.

– Тогда ладно, – она застенчиво смотрит на меня. – Мне нравится твоя шляпка.

Вот блин.

– Тогда она твоя! – я снимаю её со своей головы и осторожно надеваю ей на голову.

На её лице расплывается широкая улыбка, которая внезапно оправдывает потерю шляпки.

– Спасибо.

– Не за что, – я прикладываю палец к губам и ухожу.

У меня есть всего несколько секунд. Я возвращаюсь в комнату и нахожу забытый белый халат на обратной стороне двери. Я надеваю его, радуясь, что он достаточно велик, чтобы надеть поверх куртки, затем достаю несколько одноразовых хирургических масок из коробки на журнальном столике и запихиваю их в карман. Я выскальзываю, как раз когда возвращается медсестра, пьющая кофе. Я опускаю голову, натягиваю одну из масок и спускаюсь на лифте обратно на третий этаж.

Здесь другая атмосфера. Все говорят вполголоса, как будто обычными разговорами они могут потревожить пациентов, находящихся без сознания. Я молюсь, чтобы Арзо не был одним из тех, кто находится без сознания.

Палата разделена пополам длинным коридором. Я выдам себя, если мне придётся проверять каждую палату. К счастью, я замечаю группу врачей, собравшихся у сестринского поста. Студенты. Идеально.

Я присоединяюсь к ним и топчусь сзади. Некоторые оборачиваются и бросают на меня странные взгляды, но никто ничего не говорит. Я киваю им, как будто тоже занята серьёзным делом – изучением медицины. Я надеюсь, что они вот-вот начнут свой обход, а не только что закончили его.

Мне повезло. К нам подходит пожилая женщина с планшетом в руках.

– Идёмте же, – бодро говорит она и поворачивается на пятках.

Мы, как один, бросаемся за ней. Она ведёт нас в первую палату, останавливаясь возле пациента, который на аппарате ИВЛ и окружен множеством аппаратов.

– Поступил три дня назад после того, как потерял сознание от болей в груди, – рассказывает она. – Позже был диагностирован инфаркт миокарда. Последующая предварительная операция выявила разрушение атеросклеротической бляшки в эпикардиальной коронарной артерии. Биотелеметрия показывает восстановление функции, однако у него всё ещё желудочковая тахикардия.

Хорошо, что я в хирургической маске, потому что у меня отвисает челюсть. Английский язык не ставил меня в такой тупик с тех пор, как я в последний раз заходила в Старбакс.

– Ты.

Я с ужасом понимаю, что она указывает на меня.

– Какие следующие шаги должна предпринять бригада травматологов, чтобы обеспечить выздоровление?

О, чёрт, о, чёрт, о, чёрт. В голове у меня проносятся мысли о повторе сериала «Скорая помощь», который я недавно видела.

– Эмболия лёгочной артерии.

– Что с этим? – её глаза впиваются в меня.

– Нам следует остерегаться этого, – говорю я, чувствуя себя полной идиоткой. Судя по выражению её лица, она придерживается того же мнения. Она с отвращением отмахивается от меня и адресует свой вопрос кому-то другому. Я опускаю голову и смотрю себе под ноги. Должен же быть более простой способ проникнуть в больничную палату.

По крайней мере, я так плохо ответила на её первый вопрос, что она больше ни о чём меня не спрашивает. Мы переходим от кровати к кровати, из палаты в палату, обсуждая пациентов, которые, похоже, находятся на пороге смерти. Из-за запаха клинической больницы, бесконечной череды страданий и бесстрастных вопросов и ответов я чувствую себя так, будто из меня высасывают душу. Я нервничала из-за того, что снова увижу Арзо, но к тому времени, когда наша маленькая группа натыкается на него, я испытываю такое облегчение, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него и не расцеловать крепко-крепко.

Несмотря на то, что нас в группе одиннадцать человек, его взгляд сразу же падает на меня. Выражение его лица не меняется, но у меня возникает ощущение, что он ждал моего прихода. Я благодарю богов за то, что он в сознании и бодр. На самом деле он не выглядит таким уж больным.

– Э-э, доктор? – одна из студенток нервно поднимает руку. – Почему этот пациент в отделении интенсивной терапии?

Она усмехается. Я удивлена внезапным проявлением юмора.

– Вчера у него была тяжёлая травма после нападения. Однако, как вы можете видеть, он быстро выздоравливает и вот-вот будет переведён в другую палату.

Студенты перешёптываются друг с другом. Если бы он был трайбером, его бы не было в этой палате, его бы даже не было в этом крыле. Но его ясные глаза и быстрое выздоровление вызывают некоторое беспокойство. Я и сама испытываю некоторое беспокойство. Я убеждена, что здесь происходит что-то странное. В конце концов, я могла бы поклясться, что вчера он был мёртв, чёрт возьми.

Я стою позади, когда группа уходит, надеясь, что они не заметят моего отсутствия. Я тихо закрываю дверь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Привет, дорогая.

Я слегка улыбаюсь ему.

– Привет, Арзо, – у меня нет времени ходить вокруг да около. – Тэм пытался обвинить меня в убийстве?

– Что? Ни винограда, ни цветов?

Я снимаю маску и свирепо смотрю на него.

– Ответь на чёртов вопрос.

На его лице появляется искра гнева.

– Тэм мёртв.

– Я знаю. Я была там.

– Пряталась под потолком, как чёртова крыса.

Видимо, мы уже миновали стадию «привет, дорогая».

– У меня была веская причина, – я наклоняюсь вперёд. – Мёртв Тэм или нет, это не ответ на мой вопрос.

– Ты проработала в «Крайних Мерах» два года, Бо. Зачем ему делать что-то подобное?

– Ты мне скажи.

– Тэм бы так не поступил.

– Тогда как ты объяснишь тот факт, что объект, которому я должна был вручить повестку вчера, чуть не истёк кровью? И примерно через тридцать секунд после того, как я должна была войти в здание, появилась чёртова полиция? И не просто обычная полиция – у этих парней было оружие! С каких это пор вооружённые полицейские выезжают на дом в таких местах, как Уилтшор-авеню? – мой голос становится всё выше, и я чувствую, что дрожу. Но мне всё равно. Мне нужны ответы на некоторые вопросы.

– Если Тэм пытался тебя подставить, почему на него самого напали пару часов спустя?

– Откуда, чёрт возьми, мне знать? Может, они разозлились, что у них ничего не вышло, и вместо этого пришли за ним.

– Что значит «не получилось»? Всё, что я знаю – это то, что ты должна была вручить повестку в суд Агатосов какому-то полукровке по имени О'Шей.

– О'Ши, – поправляю я, с подозрением относясь к его заявлениям о незнании.

– Я не знаю, что с тобой случилось вчера, Бо. Объясни мне, что к чему.

Я хожу кругами по его кровати, как кошка в клетке.

– Сначала положи руки так, чтобы я могла их видеть.

Он раздражённо смотрит на меня, но делает, как я прошу, и кладёт их поверх простыни.

– Я в реанимации, Бо. Вряд ли я в том положении, чтобы нападать на тебя.

– На мой взгляд, ты выглядишь чертовски здоровым.

– Посмотри мою карту, – тихо говорит он.

Я достаю его карту и просматриваю её. Мое лицо бледнеет.

– Этот вампир разорвал мне спинной мозг.

Я пристально смотрю на него.

– Я больше никогда не смогу ходить.

Я с трудом сглатываю.

– Прости, – шепчу я. – Но это не значит, что ты меня не предавал.

– Не было никакого предательства, Бо. Не от меня и не от Тэма.

Я сажусь на стул у кровати.

– Так поговори со мной, Арзо. Расскажи мне, что случилось и как все происходило.

На его щеке подёргивается мышца.

– Всё, что я знаю – это то, что мы получили запрос от юриста из суда Агатосов. В этом не было ничего необычного. Им просто нужен был кто-то, кто доставил бы повестку деймону, занимающемуся подпольной магией. У нас были сотни подобных дел. Ты это знаешь.

– Как зовут юриста?

– Что-то французское. Д'Арно, наверное.

– Он обращался к нам раньше?

– Один или два раза.

Я не собираюсь уступать ему ни на дюйм.

– Так один раз или два?

Он издаёт странный, невесёлый смешок.

– Знаешь, когда Тэм нанял тебя, у меня было много опасений. Теперь я начинаю понимать, что он в тебе нашёл.

Я не моргаю. Арзо вздыхает.

– Это было дважды. Оба раза были повестками в суд. Я думаю, Борис забрал их.

– Почему Борис не забрал эту?

Он пожимает плечами.

– Он занимался другим делом.

Я напрягаюсь в ожидании следующего вопроса.

– Мне нужно это знать, Арзо. Этот юрист спрашивал конкретно обо мне?

– Нет, – его взгляд откровенный и честный.

– Почему Тэм назначил меня?

– Потому что твоё имя было первым в грёбаном списке, вот и всё. Ты была следующей, кому нужно было поручить задание.

Я перевариваю эту информацию. Насколько я могу судить, он говорит правду.

– Так почему же «Крайние Меры» подверглись нападению?

– Я не знаю, – беспомощно произносит он. – Я понятия не имею, чёрт возьми.

– Это должно быть как-то связано с О'Ши. Это слишком большое совпадение. Из какой Семьи был вампир? С того места, где я пряталась, я могла видеть только его голову.

– Там ничего не было. Я не видел никаких цветов или опознавательных знаков.

Я пристально смотрю на него.

– Ты уверен?

Он кивает.

– Возможно, в этом замешаны все Семьи, – я рассказываю ему о разных визитках, которые остались у Ребекки. Как ни странно, он, кажется, не слишком удивлён. На самом деле, он как-то неловко ёрзает.

– Ах, – говорит он, – да, они все проявляют интерес.

Я немедленно настораживаюсь. В конце концов, он провёл в больнице большую часть последнего дня.

– Откуда ты знаешь?

На кровать падает тень, и нас прерывает низкий голос.

– Потому что я сказал ему.

Я поднимаю глаза и сразу узнаю Главу Семьи Монсеррат.

Глава 10. Предложение

Мне требуется меньше трёх секунд, чтобы вскочить на ноги, схватить стул и поднять его в воздух. Я изо всех сил швыряю его в вампира, но он ловко уклоняется в сторону, двигаясь быстрее, чем я думала, и стул разлетается вдребезги о противоположную стену.

– Ты работаешь с интересными людьми, Арзо, – комментирует вампир на английском со странным акцентом.

Я рычу и отступаю назад. Слева от меня есть окно, но мы на третьем этаже. Даже если бы я могла открыть его и выпрыгнуть, маловероятно, что я сумела бы сбежать, не сломав несколько конечностей. Вампир блокирует единственный другой выход. Бегство отменяется, мне придётся сражаться.

Я роюсь в кармане куртки, чтобы вытащить перцовый баллончик, который я положила в обычный карман, прежде чем покинуть «Паровую Команду». Из-за дурацкого докторского халата, в который я всё ещё одета, мне трудно извлечь его, хотя в конце концов мне это удаётся.

– Бо, – начинает Арзо.

– Заткнись, – шиплю я. Не могу поверить, что купилась на его чёртову ложь.

– Это не то, что ты думаешь, Бо, – продолжает он.

Я не обращаю на него внимания и не отрываю взгляда от вампира. В жизни он крупнее, чем на фотографиях. Его фигура занимает весь дверной проём, хотя ясно, что на его теле нет ни грамма жира – если, конечно, вампиры могут толстеть. Нет, этот парень – сплошные мускулы. На нём хорошо сшитый костюм монсерратского тёмно-синего цвета, но он скорее подчёркивает силу его тела, чем скрывает её. С меня станется настроить против себя единственного Главу Семьи, который способен сам выполнять свою грязную работу. Будет чудом, если я выберусь из этого живой.

Он склоняет голову набок. У него тёмные и коротко подстриженные волосы. Он не тот кровохлёб, который напал на «Крайние Меры», но это не значит, что это не был один из его приспешников. На самом деле, это выглядит всё более вероятным. Неудивительно, что Арзо выжил, когда все остальные убиты – он, должно быть, работал на них. Держу пари, он злится из-за того, что в результате ему придётся провести остаток жизни в инвалидном кресле. На мгновение я задумываюсь, не было ли это частью плана, направленного на то, чтобы сделать его собственную историю более правдоподобной. Если так, то это чертовски большая жертва.

– Я несколько раз встречался с вашим дедушкой, мисс Блэкмен. Он, – вампир на мгновение облизывает губы, обнажая ровные белые зубы, – интересный человек.

По крайней мере, он держит свои клыки скрытыми.

– Он станет ещё интереснее, когда узнает, что вы убили меня, – рычу я.

Он выглядит удивлённым, затем улыбается.

– О, я здесь не для того, чтобы причинить вам вред.

– Бо, – перебивает Арзо, – послушай его. Он говорит правду.

– По-моему, я велела тебе заткнуться.

Вампир поднимает брови, глядя на Арзо.

– Она дерзкая.

Я сжимаю перцовый баллончик. Может быть, мне удастся пустить ему в глаза небольшую дозу, а потом перепрыгнуть через кровать и пнуть его в бок, чтобы выбраться за дверь.…

– Мисс Блэкмен, – он протягивает ко мне ладони, – пожалуйста, уберите этот дурацкий баллончик.

Я поднимаю его на дюйм выше. Если я и проиграю, то не без борьбы.

– Это вам не поможет, – тон его голоса слегка покровительственный. Удивительно, как часто люди так разговаривают со мной из-за моего роста. Обычно меня это не беспокоит, но сейчас я чувствую сильное раздражение.

– Просто скажи мне одну вещь, Арзо, – говорю я, решив разозлить вампира игнором. – Как долго ты работаешь на этих грёбаных кровохлёбов?

– Я на них не работаю, Бо, – начинает Арзо.

Прежде чем он успевает закончить, я пользуюсь тем, что надвигающийся вампир бросает взгляд в сторону Арзо, и нажимаю на баллончик, выпуская струю жгучего спрея. Затем я подпрыгиваю, отталкиваясь носком ноги от края больничной койки, чтобы подпрыгнуть ещё раз. Я даже не успеваю опуститься на пол, как понимаю, что мои попытки тщетны. Брызги не действуют на Монсеррата, и, хотя я пытаюсь ударить его по рёбрам, чтобы отбросить в сторону, он хватает меня за талию. Потянув меня вниз, он поворачивает моё тело так, что я оказываюсь прижатой к нему, но лицом к Арзо.

– Глупый поступок, – шепчет он мне на ухо. Его запах тёмный, мужской и пряный.

Я отвожу локоть назад, чтобы ударить его в живот, но его рука сжимается так, что я не могу пошевелиться. На самом деле, я едва могу дышать.

Арзо выглядит раздражённым.

– Ты хороша, Бо, но не настолько.

– Попробовать стоило, – бормочу я.

– Как я уже говорил, – продолжает он, – я не работаю на вампиров.

– С моей точки зрения выглядит совсем не так.

– Я работаю с вампирами, – продолжает он.

Я презрительно усмехаюсь.

– Никто не работает с вампирами, Арзо. Они держатся особняком. Ты обманываешь себя, если думаешь иначе.

Монсеррат усмехается.

– О, но он один из нас, мисс Блэкмен.

Я прекращаю попытки сопротивляться его хватке.

– Он не кровохлёб.

– Нет, – говорит Арзо. – Я Сангвин.

Я хмуро смотрю на него. Пару лет назад это было словом недели у Rogu3, так что я точно знаю, что оно означает.

– Оптимистичный и жизнерадостный перед лицом невзгод? – спрашиваю я с сарказмом.

(Бо путает со словом «сангвиник», но Сангвин, как станет понятно дальше по тексту, имеет иное значение, – прим)

– Его завербовали, – говорит Монсеррат. – Но это не прижилось.

– В смысле, чёрт возьми?

Арзо вздыхает.

– Что ты знаешь о вербовке Семей?

Я пытаюсь пожать плечами, но мои действия ограничены из-за моего стеснённого положения.

– Примерно каждые десять лет они набирают достаточно новых членов, чтобы поддерживать их численность на уровне пятисот особей. Процесс держится в секрете, но не все это переживают. Вот и всё, что я знаю.

– Чтобы обратить вас, – вкрадчиво шепчет Монсеррат мне на ухо, – я бы ввёл вам кровь одного из наших вампиров высшего порядка. Чтобы полностью измениться, требуется полнолуние.

– И что? И что с того?

– Ваш организм реагирует на изменения, только когда вы пьёте.

– Вы имеете в виду, когда я хлебаю кровь.

Его хватка усиливается до боли.

– Нам не нравится термин «кровохлёб», мисс Блэкмен. И, как я уже говорил, вам нужно выпить крови, чтобы полностью превратиться. Продержаться весь срок – это демонстрация силы. Большинство выдерживает всего пару дней, но некоторые терпят до самого конца.

– А некоторые, – добавляет Арзо, – вообще не пьют.

Я смотрю на него.

– Тебя обратили? Но ты не пил кровь?

Он кивает.

– Так ты вампир или нет?

– Я не вампир. Я Сангвин. В моём организме есть следы вампирской крови, поэтому я быстро выздоравливаю и я сильнее большинства, – он бросает взгляд на Монсеррата. – Я также предан своей Семье. Но я всё ещё человек.

– Ты уверен в этом?

– Семьи – это не зло, Бо.

– Попробуй сказать это Тэму.

– Он не был санкционированным убийством, – говорит Монсеррат.

– Чушь собачья. Ни один вампир не предпримет такое, если на то не будет приказа Главы. Даже я это знаю.

– Раньше так и было. Но во всех пяти Семьях произошло несколько необъяснимых смертей и исчезновений. И в каждом случае мы отслеживали их передвижения. Все они встречались с деймоном.

– О'Ши?

– Да.

– Значит, вы приказали кому-то убрать его, а меня послали взять вину на себя?

– Мы не хотим его смерти, мисс Блэкмен. Мы хотим с ним поговорить. Мы не имеем никакого отношения к тому, что с ним случилось.

– Это был вампир. И там, и в «Крайних Мерах».

– Мы знаем. Вот почему нам нужно найти виновных и разобраться с ними, прежде чем это перерастёт в кровавую бойню.

– Это уже кровавая бойня, – возражаю я. – Кроме того, я не знаю, где О'Ши. Я не видела его со вчерашнего дня.

Монсеррат наконец отпускает меня. Я разворачиваюсь и делаю несколько шагов назад. Он смотрит на меня холодными тёмными глазами.

– Вы не очень хорошая лгунья.

Я чертовски хорошая лгунья. Я сердито смотрю на него.

– Мы заполучили О'Ши, – он складывает руки на груди. – Я не уверен, что вашему работодателю было бы приятно узнать, что ваша цель – это ещё и ваш любовник.

Я тупо смотрю на него.

– Водяная кровать? – в его глазах пляшут огоньки.

Я чувствую тошноту.

– Мой работодатель мёртв, – я смотрю ему в глаза. – О'Ши тоже?

– Я же сказал вам. Мы хотим лишь поговорить с ним.

Если О'Ши откажется отвечать на их вопросы, я могу только представить, каковы будут последствия. Монсеррат, должно быть, понимает, о чём я думаю, потому что быстро добавляет:

– Мы не собираемся причинять ему вреда. Мы не монстры.

Я фыркаю.

– Вы доказали свою находчивость, мисс Блэкмен. Вы зашли так далеко и всё ещё живы. У вас также нет выбора.

– Нет, это не так, – держу пари, он не знает о Rogu3.

– Полиция охотится за вами из-за деймона. А у вас его больше нет. Это всего лишь вопрос времени, когда одна из других Семей доберётся до вас и высосет из вас всю кровь до последней капли.

Я чувствую, что он хочет сказать что-то ещё, поэтому жду.

– Я завербую вас.

Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого.

– Сейчас даже не сезон вербовки. И я не хочу быть чёртовым вампиром.

Он делает шаг ко мне. Я стою на своём.

– Недавние смерти позволяют мне создать прецедент и досрочно пополнить ряды. Я могу включить вас в список.

– Зачем?

– Мне нужен кто-то с навыками расследования, кто мог бы выяснить, что происходит с моими вампирами, – в его голосе слышится нотка раздражения из-за того, что его вампиры, возможно, становятся предателями, но я не могу избавиться от ощущения, что всё это не соответствует действительности.

Я кивком указываю на Арзо.

– Используйте его.

– Он уже известен. А вы – нет.

– Я не хочу быть вампиром, – повторяю я.

– Просто не пей, – перебивает Арзо. – Продержись до следующего полнолуния, и ты останешься человеком.

Я бросаю на него взгляд. Судя по тому, что он уже поведал, легче сказать, чем сделать.

– Это сложно, Бо, – мягко говорит он. – Но не невозможно.

– Нет, – мой ответ категоричен.

– Вы будете защищены от полиции.

– Я могу защитить себя сама.

– Другие Семьи хотят поговорить с вами. Они знают, что вы в этом замешаны. Я сомневаюсь, что они будут такими же здравомыслящими, как я, – говорит Монсеррат.

– Вот только я не замешана, – парирую я. – Я просто оказалась не в том месте не в то время.

– Замешана по умолчанию, – он серьёзно смотрит на меня. – Сделайте это, и вы узнаете, кто вас подставил. Который убил вашего босса и ваших друзей.

– Мне не нужно быть грёбаным вампиром, чтобы сделать это.

– Нет, мисс Блэкмен, нужно. Вы получите доступ ко всем, кто может иметь к этому отношение. Вы уже знаете, что это был вампир. Зарегистрируйтесь, и вы узнаете, какой именно.

– Я не буду этого делать. Каждая Семья хочет поговорить со мной. Значит, тот, кто стоит за всем этим, знает, что я была в Уилтшоре и что я работала в «Крайних Мерах». Давайте посмотрим правде в глаза, – усмехаюсь я, – моя фотография была во всех новостях. Как только я появлюсь в качестве новоиспечённого вампира-новобранца, меня превратят в фарш.

Его глаза блестят.

– Но в этом-то и заключается гениальность всего этого. Вы можете быть так злы из-за того, что у вас отняли вашу жизнь, что готовы на всё, чтобы разрушить Семьи.

– Я правда зла из-за того, что у меня отняли жизнь.

– Так сделайте же что-нибудь с этим, – бросает он вызов.

– Нет.

– Бо, подумай денёк-другой, – говорит Арзо. – Новолуние только в субботу. У тебя есть время.

Я вызывающе смотрю на них обоих.

– Я не собираюсь менять своего решения.

Монсеррат остаётся невозмутимым, хотя Арзо заметно сникает.

– Вы позволите мне уйти? – спрашиваю я. – Или вы собираетесь убить меня, потому что я не приму ваше заманчивое предложение?

На щеке вампира подёргивается мускул. Какое-то мгновение я искренне не уверена в том, что он собирается делать, затем он отходит в сторону и указывает на дверь.

– Вы можете идти.

– Бо, не делай этого. Не уходи, – умоляет Арзо.

Я поправляю лацканы своего докторского халата и направляюсь к выходу. Я уже почти у двери, когда Монсеррат хватает меня за руку. Я останавливаюсь и смотрю на него. Его лицо в нескольких дюймах от моего. Он лезет в карман пиджака и достает визитку. Оно тёмно-синего цвета, как и его костюм.

– У меня уже есть такая, – говорю я, думая о тех, что Ребекка отдала мне ранее.

– Это прямая линия, – он протягивает визитку. – На случай, если вы передумаете.

Я смотрю на визитку, потом на него.

– Я не собираюсь менять своё решение.

– Всё равно возьмите.

Я вздыхаю и, чтобы остаться в живых, беру её.

– Ещё увидимся, мисс Блэкмен.

Я бросаю на него злобный взгляд.

– Нет, если я увижу вас первой, – и, не оглядываясь на Арзо, я выхожу.

Глава 11. Хвост

Только когда я возвращаюсь на парковку, всё ещё нося на лице хирургическую маску, я, наконец, позволяю себе расслабиться. На самом деле, я пошатываюсь, огибая здание больницы, скрываюсь от любопытных глаз и сгибаюсь пополам. Меня охватывает тошнота, и я поднимаю маску, чтобы меня стошнило, но ничего не выходит. Очевидно, что стать членом одной из Семей – не самая привлекательная перспектива.

Когда я, наконец, прихожу в себя, я думаю о том, что только что произошло. Я всё ещё не уверена, что Тэм не причастен к попыткам подставить меня, но я готова признать, что Арзо невиновен. Настолько, насколько может быть невиновен человек, связанный с вампирами. Неудивительно, что он выжил после нападения на «Крайние Меры». Быть Сангвином, несомненно, означает обладать большой физической силой. Не могу поверить, что не слышала о них раньше. Мне также приходит в голову, что есть сотни, а может быть, и тысячи людей, которые были бы в восторге от такого прямого доступа в Семью Монсеррат.

Я слегка улыбаюсь при мысли о том, что сказал бы мой дедушка, если бы узнал, что я объединилась с вампирами, а затем перехожу к делу. Мне жаль О'Ши, и я надеюсь, что они его не убьют. Возможно, у него есть свои недостатки, но я не думаю, что он плохой парень. Однако я не настолько забочусь о нём, чтобы организовывать его спасение. Он сам по себе – во многом так же, как я чувствую себя сейчас.

Я могла бы уйти. Что бы ни происходило, Семьи разберутся с этим. Я могла бы сдаться полиции и позволить картам выпасть так, как они пожелают. Но мне всё ещё трудно поверить, что кто-то из вампиров может отвернуться от Главы своей Семьи, независимо от того, что рассказал мне Монсеррат. И существует не менее острая потребность отомстить за всё, что произошло. Мне также нравится идея раскрыть это дело и отомстить вампирам. И у меня ещё есть две зацепки: таинственная клиентка О'Ши, Люси, а теперь ещё и юрист Д'Арно. Я пока не собираюсь сдаваться.

У меня остался один одноразовый телефон. Меня так и подмывает позвонить Rogu3 и узнать, что он обнаружил, но он сейчас в школе и вряд ли поблагодарит меня за то, что я отвлекаю его. Может, он и хакер, но серьёзно относится к своему образованию. Остаётся юрист.

Поскольку у меня нет никаких зацепок, кроме его имени, мне нужно провести небольшое исследование. Я почти уверена, что менее чем в двадцати минутах езды отсюда есть публичная библиотека, поэтому, не обращая внимания на машину, я бегу искать её, по пути запихивая халат доктора в ближайшую урну. Я не снимаю хирургическую маску. Возможно, мне удастся выглядеть как человек, который пытается избежать сезонной простуды.

Это работает. Даже когда я прохожу мимо полицейского участка, и на меня смотрит моя собственная неудачная фотография, никто и глазом не моргает. Как, скажите на милость, полиции удаётся кого-то ловить, когда люди живут в своих собственных маленьких мирах, не замечая окружающих их людей? Хорошо для меня, плохо для всего мира.

Дорога до библиотеки не занимает много времени. Это старое здание, его грязные кирпичи свидетельствуют о многолетнем загрязнении, но в нём есть определённая элегантность. Я замедляю шаг, когда подхожу к главному входу и прохожу под впечатляющей колоннадой. Внутри царит тёплая и гостеприимная атмосфера. Яркие плакаты рассказывают о предстоящих чтениях и новых книгах. Молодой парень, толкающий нагруженную тележку, улыбается мне. Я спрашиваю его, где находятся компьютеры, и он направляет меня к солнечному уголку в задней части здания.

Поскольку ещё рано, большинство компьютеров свободны. За одним из столов сидит усталая женщина, просматривающая объявления о приёме на работу, и кто-то, похожий на студента, пишет домашнее задание. В остальном тут больше никого нет. Я придвигаю стул и начинаю печатать.

Благодаря тому, что Д'Арно – необычное имя, мне не требуется много времени, чтобы найти то, что я искала. Есть только два юриста с такой фамилией, и один из них занимается только судами по семейным делам. Я нажимаю на второй и сразу попадаю в «Д'Арно и партнёры». Это интересно. Он не просто юрист – он возглавляет собственную фирму, и, судя по всему, крупную. Кажется странным, что он не воспользовался своими собственными следственными возможностями или что он тратил своё время на то, что изначально казалось таким незначительным делом.

Я просматриваю разные страницы сайта, пока не нахожу броское название «Наша команда». Однако, когда появляются фотографии и биографии, я совершенно сбита с толку. Я смотрю на фотографию Д'Арно, пытаясь осмыслить это. Сомнений нет – те же очки в роговой оправе, тот же модный костюм и та же причёска. Адвокат Д'Арно – не кто иной, как мистер Черепаховые Волосы, с которым я чуть не перепихнулась посреди улицы. Я стараюсь не обращать внимания на подступающую тошноту.

Я сжимаю и разжимаю кулаки, читая его биографию. Он окончил Кембридж и открыл фирму «Д'Арно и партнёры», когда ему было всего двадцать пять лет. С тех пор практика становилась всё более и более обширной. Он работал как с клиентами-трайберами, так и с обычными клиентами, хотя нет никаких упоминаний о Семьях. О его личной жизни тоже ничего нет. Я продолжаю поиск, надеясь, что на менее крупных корпоративных сайтах будет больше информации. Все, что я нахожу – это новостные статьи о различных делах, которые он вёл. Похоже, у него высокий процент успеха. Многие из них связаны с судом Агатосов; в одной из статей рассказывается о громком деле, о котором я, помнится, читала. Что-то связанное с деймоном, решившим совершить атаку на Букингемский дворец. Деймона посадили на пять лет, хотя, скорее всего, он выйдет на свободу раньше. Юридическое сообщество, по-видимому, придерживалось мнения, что Д'Арно проделал безупречную работу по его защите, и, если бы у деймона был любой другой адвокат, он провёл бы в тюрьме гораздо больше времени.

Я записываю адрес фирмы, стараясь унять дрожь в руках и сохранить бесстрастный вид. Это чертовски сложно. У них шикарные офисы в самом центре города. Д'Арно явно преуспевает, хотя и не настолько, чтобы не чувствовать необходимости шататься по паршивым ночным клубам посреди ночи. Если только это не входит в его планы – какими бы они ни были.

Я перехожу на YouTube, чтобы найти видеозапись публичной встречи Галли и Стюартов. Я не собираюсь верить Монсеррату на слово, что Главы Семей не участвуют в этом. Интернет в библиотеке не очень быстрый, и видео долго прогружается. Я откидываюсь на спинку стула и оглядываюсь по сторонам. Студент крепко спит, опустив голову на сложенные руки, в то время как соискательница выглядит более оптимистично и увлечённо стучит по клавиатуре. Рядом с ней за компьютером сидит ещё один человек. Я небрежно вытягиваю шею и замираю. Эту женщину я определённо видела раньше: она была водителем, накладывавшим макияж в машине передо мной, когда я ехала в больницу. Я понимаю, что она, возможно, вовсе не притворялась – она наблюдала за мной.

Ледяной страх скручивает мой желудок. Я думала, что хорошо поработала, проверяя, нет ли хвостов. Очевидно, я становлюсь небрежной. Это ошибка, которая может дорого мне обойтись.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я возвращаюсь к своему экрану и очищаю историю. Кто-то вроде Rogu3 мог бы легко узнать, какие сайты я посещала и что искала; я рассчитываю на то, что немногие люди обладают таким же опытом, как он. Убедившись, что сделала всё возможное, чтобы скрыть свои следы, я направляюсь в туалет.

Как только я вхожу, я понимаю, что совершила ошибку. Это крошечная комната всего с одной кабинкой, а окно слишком маленькое, чтобы в него протиснуться. Я смотрю на потолок, вспоминая старые добрые времена, но, даже если бы я смогла забраться внутрь, это была бы глупая затея. Я бы не смогла быстро добраться куда-нибудь и в конечном итоге застряла бы в этом здании с кем-то, кто, вполне возможно, захочет принести мою голову на окровавленном блюде. Однако мой преследователь вряд ли знает, что выхода нет, поэтому я не тороплюсь, стоя у раковины.