Текст книги "Обещай мне"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

Эли Уайлдер все-таки заставила себя не думать о предстоящем визите Майрона и позвонила своему редактору. Про себя она величала его Калигулой, в честь римского императора, любившего поиздеваться над своими приближенными.

– Знаете, Эли, этот абзац я вообще не понимаю.

Эли с трудом сдержала вздох.

– А в чем дело, Крейг? – Вообще-то редактора звали Крейгом, но Эли не сомневалась, что имя ему – Калигула.

До трагической гибели своего мужа 11 сентября 2001 года во Всемирном торговом центре Эли работала в солидном нью-йоркском журнале. После смерти Кевина ей пришлось уйти, потому что надо было воспитывать Эрин и Джека. Она взяла творческий отпуск, а потом вообще стала работать внештатно и начала писать статьи для разных журналов. Поначалу предложения о трудоустройстве сыпались со всех сторон, но Эли всем отказывала – из гордости, которая на поверку оказалась глупостью. Она терпеть не могла, когда жалеют. Думала, что выше этого, а теперь было поздно.

Калигула картинно прочистил горло и зачитал абзац вслух:

– «Ближе других расположен городок Парамп. Не застройка, а сплошная помойка. Как будто хищный сарыч одним махом проглотил Лас-Вегас и отрыгнул на дорогу несъедобную дрянь. Художественная форма в виде липкой массы. Бордель с башенками похож на семейный ресторан быстрого питания „Белый замок“. Как в плохом анекдоте. Щиты с огромными ковбоями развешаны вперемешку с рекламой фейерверков, казино, стоянок для трейлеров и вяленой говядины. А сыр там продают только американский, да и тот расфасованный на ломтики».

После многозначительной паузы Калигула сказал:

– Начнем с последней фразы.

– Давайте.

– Вот вы пишете, что сыр в городе «только американский, да и тот расфасованный на ломтики».

– Ну да, – сказала Эли.

– А вы в этом уверены?

– То есть?

– Вы ходили в местный супермаркет?

– Нет. – Эли начала грызть ноготь. – Я же не утверждаю, а просто хочу передать атмосферу городка.

– И для этого надо обязательно обманывать читателя?

Эли поняла, куда он клонит, и промолчала. Калигула ее не разочаровал.

– Эли, откуда вам знать, что другого сыра в городе нет? Вы что, проверили в супермаркете все полки? А даже если да, вам не пришло в голову, что жители могут затовариваться в соседнем городке и преспокойно возить сыр в Парамп? А вдруг они выписывают сыр по почте? Вы меня понимаете?

Эли закрыла глаза.

– Вот мы напечатаем, что в городе есть только американский сыр в индивидуальной расфасовке, а нам позвонит мэр и скажет: «Ребята, а ведь вы врете. У нас разного сыра как грязи. Есть и гауда, и швейцарский, и чеддер, и проволон…»

– Я поняла, Крейг.

– А еще рокфор, сыр с голубой плесенью, моцарелла…

– Крейг…

– Черт возьми, а плавленый?

– Кто плавленый? – Эли теряла ход мысли.

– Не кто, а плавленый сыр, если с первого раза непонятно. Бывает такой сорт. Слышали про такой? Плавленый сыр. Его продают в самой последней дыре. Понимаете?

– Ну да, – Эли впилась зубами в ноготь, – понимаю.

– Так что это предложение надо снять. – Она услышала, как он со скрипом вычеркивает его ручкой. – Теперь предыдущая фраза о стоянке для трейлеров и вяленой говядине.

Калигула не отличался высоким ростом. Эли терпеть не могла редакторов-коротышек и всегда шутила с Кевином на их счет. Кевин был ее неизменным первым читателем. В его обязанности входило превозносить все, что выходило из-под ее пера. Как и многие авторы, Эли страдала от неуверенности в себе и нуждалась в похвале. Любая критика в процессе работы повергала ее в уныние. Вот Кевин и занимался восхвалением. А когда она воевала с редакторами, особенно такими низкорослыми и неказистыми, как Калигула, Кевин всегда занимал ее сторону.

Интересно, подумала Эли, понравится ли Майрону ее слог?

Вообще-то он просил дать ему почитать какие-нибудь ее статьи, но она все время откладывала. В свое время у Майрона был роман с Джессикой Калвер, одной из лучших американских писательниц. Рецензии на ее книги выходили на первой странице книжного обозрения «Нью-Йорк таймс». Ее неизменно включали в финальный список всех крупных литературных премий. Ко всему прочему эта женщина была потрясающе красива, как будто ей мало профессионального превосходства над Эли Уайлдер.

И как с этим бороться?

Раздался звонок в дверь. Она взглянула на часы. Для Майрона еще рано.

– Крейг, можно я перезвоню чуть позже?

Калигула вздохнул.

– Ладно, что с вами делать. А я пока слегка улучшу текст.

От его слов Эли слегка передернуло. Есть старый анекдот об авторе и редакторе на необитаемом острове. Еды уже нет. Остался только стакан апельсинового сока. Идут дни. На подходе голодная смерть. Автор берет сок, и тут редактор выхватывает стакан и шустро в него мочится. Автор в изумлении не может произнести ни слова. «Теперь можно, – говорит довольный редактор, – надо было только слегка улучшить».

В дверь снова позвонили. Эрин помчалась вниз по лестнице и крикнула, что откроет сама.

Эли положила трубку. Эрин открыла дверь. Эли увидела, что ее дочь застыла как каменная, и бросилась к входу.

В дверном проеме стояли двое мужчин с полицейскими жетонами в руках.

– Что вам угодно? – спросила Эли.

– Эли и Эрин Уайлдер?

У Эли задрожали руки. Нет, о гибели Кевина ей сообщили по-другому. Но было и что-то общее. Она посмотрела на дочь. Эрин побледнела.

– Полицейский детектив Лэнс Баннер из Ливингстона. А это детектив Джон Гринхолл из Касселтона.

– А в чем дело?

– Мы хотели бы задать вам обеим несколько вопросов, если не возражаете.

– О чем именно?

– Мы можем войти?

– Хотелось бы сначала узнать, в чем дело.

– Нам надо задать несколько вопросов о Майроне Болитаре.

Эли утвердительно кивнула, одновременно пытаясь угадать, что произошло, и повернула голову в сторону дочери.

– Эрин, иди наверх, а я поговорю с полицейскими, ладно?

– Вообще-то мы хотели… – пробормотал Баннер.

– Да?

– Вообще-то нам надо расспросить, – сказал он, переступив через порог и кивнув в сторону Эрин, – не вас, а вашу дочь.

Майрон стоял в спальне Эйми.

От его дома до Билей было рукой подать. Клэр и Эрик уехали на машине чуть раньше. Майрон наскоро переговорил с Уином и попросил его выяснить, что есть у полиции на Кэти Рочестер и Эйми. Потом он последовал за ними пешком.

Когда Майрон вошел в дом, Эрика уже не было.

– Ездит по округе, – объяснила Клэр, идя перед ним по коридору. – Эрик думает, что она может быть там, где обычно проводила время.

Они остановились перед дверью в комнату Эйми, и Клэр открыла ее.

– Что ты ищешь? – спросила она.

– Если бы я знал! – ответил Майрон. – Эйми была знакома с девушкой по имени Кэти Рочестер?

– Это пропавшая девушка?

– Да.

– Вряд ли. Я ее даже спрашивала, когда об исчезновении Кэти сообщали в новостях.

– Понятно.

– Эйми сказала, что встречала ее, но они не были знакомы. Кэти ходила в среднюю школу в Маунт-Плезант, а Эйми – в Херитадж. Ты же помнишь, как это бывает у школьников.

Конечно, он помнил. В старших классах круг общения уже сформировался.

– Хочешь, я обзвоню ее друзей?

– Было бы неплохо.

С минуту они стояли не шевелясь.

– Оставить тебя здесь одного? – спросила Кл эр.

– Да, я быстро.

Клэр ушла и закрыла за собой дверь. Майрон огляделся. Он не солгал. У него не было ни малейшего понятия, что искать. Но он был уверен, что этот первый этап необходим. Речь идет о молодой девушке. А девушки обычно хранят личные секреты в своих комнатах.

Кроме того, прийти сюда было просто необходимо. После того как он дал Клэр обещание, его мироощущение начало меняться. Все чувства странным образом обострились. Он давно ничего не расследовал, но память услужливо все подсказала и расставила по своим местам. Само пребывание в комнате девушки сразу настроило на рабочий лад. Чтобы забросить мяч в корзину, нужно войти в зону противника. И здесь то же самое. Войдя в комнату жертвы, он оказался в зоне противника.

Он увидел две гитары. Майрон ничего не соображал в инструментах, но понял, что одна – электрическая, а другая – акустическая. На стене плакате изображением Джими Хендрикса. Медиаторы вставлены в специальные подставки из прозрачного пластика. Майрон прочитал подписи. Все медиаторы коллекционные и когда-то принадлежали прославленным гитаристам – Киту Ричардсу из «Роллинг стоунс», Нильсу Лофгрену, Эрику Клэптону, Баку Дарме.

Майрон с удовлетворением отметил, что у девушки хороший вкус.

Компьютер был включен. По монитору медленно скользили рыбки режима защиты экрана. Майрон толком не смыслил и в компьютерах, но для простейших операций его навыков было достаточно. Клэр дала ему пароль Эйми и рассказала, что Эрик смотрел ее почту, но Майрон все равно перепроверил ящик. Вошел в Интернет и ввел пароль.

Так и есть, всю почту стерли.

Он кликнул иконку поисковой системы и выстроил файлы по датам, чтобы узнать, чем она занималась в последнее время. Эйми писала песни. Майрон поразмышлял о песнях, о том, какой творческой личностью была Эйми и куда она могла бы пропасть. Затем просмотрел последние текстовые документы. Ничего особенного. Проверил скачанные файлы. Среди них попались недавние фотографии. Он их открыл и увидел Эйми с какими-то сверстниками – наверное, одноклассниками. Тоже ничего необычного, но все-таки надо показать Клэр.

Майрон знал, что молодежь без ума от переписки в чате. С се помощью можно безмятежно сидеть за компьютером и общаться одновременно с десятками собеседников. Он знал многих родителей, которым это не по душе. А в его время молодые люди часами болтали по телефону. Ну и чем компьютерное общение хуже?

Майрон нашел список адресатов. Их было штук пятьдесят с самыми экзотическими сложносоставными именами. Майрон распечатал их все на принтере. Пусть Клэр и Эрик пройдут по списку с кем-нибудь из друзей Эйми и узнают, нет ли среди них чужаков или совсем неизвестных лиц. Занятие малоперспективное, но зато они будут при деле.

Он отложил мышку и приступил к обыску по старинке. Сначала письменный стол. Майрон проверил ящики. Ручки, листы бумаги, карточки, запасные батарейки, несколько компакт-дисков с компьютерными программами. Никаких предметов личного свойства. Несколько квитанций из магазина «Музыка планеты», Майрон проверил гитары. На днище наклейки как раз оттуда.

Да уж – просто потрясающее открытие!

В третьем ящике Майрон обнаружил нечто, чего никак не ожидал. Он осторожно достал и поднес к глазам коллекционную баскетбольную карточку, бережно хранившуюся в прозрачном защитном чехле. На ней был изображен он сам в начале баскетбольной карьеры. Он взглянул на самого себя в молодости. Майрон помнил, как это снимали. Ему велели принять несколько статичных поз: бросок в прыжке, имитация паса, несовременная защитная стойка против трех противников, – но выбрали другую, где он, нагнувшись, вел мяч на фоне пустых три – бун. На снимке Майрон был в зеленой майке «Бостон селтикс»: за всю свою спортивную карьеру он выступал в ней не больше пяти раз. До травмы таких карточек было напечатано всего несколько тысяч. Теперь они стали настоящим раритетом, и коллекционеры буквально гонялись за ними.

Ему было приятно, что Эйми хранит его карточку. Правда, полицейские могут истолковать это по-своему.

Он положил карточку обратно в ящик. На ней остались его отпечатки пальцев, но их сейчас и так полным-полно по всей комнате. Наплевать. Майрон продолжил поиски. Нужно найти дневник, как всегда показывают в кино. Девушка пишет дневник, и в нем раскрываются все секреты – тайный возлюбленный, двойная жизнь и все такое. Но так происходит только в кино, и Майрон в этом еще раз убедился.

Майрон залез в ящик с нижним бельем. Чувствуя себя неловко, он заставил себя в нем порыться. Если она что-нибудь и прятала, то скорее всего здесь. Однако его надежды не оправдались. Вкусы у Эйми были такими же, как у большинства ее сверстниц. Обычные топики на бретельках, не лучше и не хуже других. Правда, на дне ящика он нашел нечто пикантное с этикеткой фирменного магазина «Рандеву у постели» и достал, чтобы разглядеть поближе. Это было что-то белое и прозрачное и представлялось ему предметом для сексуальных фантазий с участием медсестер. Он нахмурился, не зная, что и подумать.

Майрон нашел несколько кукол с качающимися, как у китайских болванчиков, головами. На кровати валялся медиаплейер с наушниками белого цвета. Он проверил, что в него было закачано. Там оказалась Эйми Манн, и Майрон воспринял это как маленькую победу. В свое время он подарил ей диск «Потерянные в пространстве», надеясь, что Эйми заинтересуется своей тезкой. А теперь у нее целых пять дисков этой певицы. Ему было приятно.

Под рамку зеркала заткнуты фотографии. Все – групповые снимки Эйми с подружками. Два фото с волейбольной командой. На одном – обычный снимок команды в полном составе, а на другом – команда после победы в первенстве округа. Несколько фотографий со школьной рок-группой, где Эйми играет на соло-гитаре. Он обратил внимание на ее печальную улыбку, но разве не все девушки в ее возрасте могут печально улыбаться?

Майрон нашел выпускной школьный альбом Эйми и начал его листать. С тех пор как он окончил школу, альбом стал совсем другим. Например, теперь к нему прилагался видеодиск. Он решил, что должен его посмотреть, когда будет время. Прометав раздел Кэти Рочестер, фотографию которой Майрон уже видел в новостях, он узнал, что той будет не хватать субботних тусовок с Бетси и Крейгом в кафе «Ритц». Ничего существенного. Майрон перешел к странице Эйми Биль. Она упоминала массу друзей, любимых учителей мисс Кори и мистера Ди, волейбольного тренера мистера Грейди и еще всех подружек по команде. А в самом конце она написала: «Рэнди, благодаря тебе два последних года были для меня особенными. Я знаю, что мы будем вместе всегда».

Вот и старина Рэнди.

Майрон нашел страничку Рэнди. Симпатичный парень с прической, напоминавшей дредлоки. Широкая улыбка на озорном лице. В своем разделе он писал в основном о спорте. Упомянул и Эйми, что она очень «обогатила» его школьные годы.

Интересно.

Майрон поразмышлял над тем, что узнал, бросил еще один взгляд на зеркало, и ему впервые показалось, что он наткнулся на что-то существенное.

Клэр открыла дверь в комнату.

– Что-нибудь нашел?

Майрон показал на зеркало.

– Посмотри.

– И что там?

– Ты часто заходишь в эту комнату?

Она нахмурилась.

– Здесь живет уже взрослая девушка.

– Значит, редко?

– Почти никогда.

– Она сама убирается в комнате?

– Майрон, она еще школьница. Она ничего не делает сама.

– А тогда кто?

– В доме живет служанка. Ее зовут Роза. А что?

– Фотографии, – сказал Майрон.

– И что в них особенного?

– У нее есть парень по имени Рэнди, верно?

– Рэнди Вулф. Хороший парень.

– И давно они встречаются?

– Со второго года старшей школы. А что?

Он снова кивнул в сторону зеркала.

– Нет его фотографий. Я обшарил всю комнату, а его карточек нет нигде. Поэтому и спрашиваю, когда ты заходила в комнату последний раз. – Он снова посмотрел на Клэр. – А раньше были?

– Да.

Он показал пальцем на пустые места внизу зеркала.

– Общей системы нет, но бьюсь об заклад, что фотографии она отсюда вынула.

– Но они только что вместе ходили на школьный вечер. Три дня назад.

Майрон пожал плечами.

– Может, разругались.

– Ты говорил, что Эйми была сама не своя, когда села к тебе в машину?

– Ну да.

– Не исключено, что как раз перед этим они решили, что между ними все кончено, – сказала Клэр.

– Возможно, – ответил Майрон. – Только с тех пор дома она не появлялась, а фотографий уже не было. Значит, они рассорились за день-два до того, как я ее подвозил. И еще.

Майрон показал Клэр белье из бутика «Рандеву у постели».

– Ты это раньше видела?

– Нет. Ты нашел это здесь?

Майрон кивнул.

– На самом дне ящика. Похоже, совсем новое. Этикетка еще не оторвана.

Клэр замолчала.

– В чем дело?

– Эрик сказал полицейским, что в последнее время Эйми вела себя странно. Я спорила, но на самом деле он прав. Она стала скрытной.

– Знаешь, чем еще удивила меня эта комната?

– Чем?

– Если не считать сексуального белья, которое может как иметь, так и не иметь отношения к делу, то прямо противоположным тому, о чем ты только что сказала. В этой комнате почти все на виду, нет ничего, что указывает на что-то тайное. А секреты обязательно должны быть. Она ведь в выпускном классе.

– И о чем, по-твоему, это говорит? – спросила после раздумья Клэр.

– Похоже, она изо всех сил старалась что-то скрыть. Надо проверить другие места, где Эйми могла бы хранить что-то личное. Места, куда тебе и Эрику не пришло бы в голову посмотреть. Например, шкафчик в школе.

– Едем туда?

– Сегодня воскресенье. Мы там вряд ли кого найдем. Наверное, лучше сначала переговорить с Рэнди.

– У него есть отец, – нахмурилась Клэр.

– И что из этого?

– Его имя Джейк, но все называют его Большим Джейком. Он крупнее тебя. Его жена – любительница построить глазки. В прошлом году Большой Джейк учинил драку с одним из родителей прямо на футбольном матче, где играл Рэнди. Избил бедолагу до бесчувствия на глазах его детей. Законченный урод.

– Законченный?

– Законченный.

– То, что надо! – Майрон сделал вид, что вытирает пот со лба. – Если незаконченный, я – пас. А вот законченные уроды – это как раз по мне.

Глава 20

Особняк Рэнди Вулфа располагался в недавно отстроенной части Лорел-роуд, где красовались новенькие дома из полированного кирпича, каждый площадью больше нью-йоркского аэропорта Кеннеди. Ворота, стилизованные под чугунное литье, были приоткрыты, и Майрон смог попасть на участок. Ландшафтный дизайнер явно перестарался: газон сверкал такой яркой зеленью, будто его только что выкрасили, не жалея краски. У гаража стояли три внедорожника, а рядом с ними сиял на солнце спортивный красный двухместный «корветт», который только что натерли воском. Майрону невольно пришел на ум знаменитый хит Принца про такую машину.

Услышав характерное постукивание теннисного мяча на заднем дворе, Майрон направился туда. На корте были четыре дамы спортивного вида в облегающих теннисных платьях и с собранными в хвостик волосами. Майрону очень нравились женщины в белой теннисной одежде. Одна из них подняла ракетку для подачи и заметила Майрона. Он отметил, что у нее красивые ноги. Бросив еще один оценивающий взгляд, он убедился, что не ошибся: действительно, ножки что надо!

Если разглядывать загорелые женские ножки, вряд ли что удастся расследовать, но как тут удержишься?

Майрон помахал рукой и наградил женщину на подаче одной из своих самых неотразимых улыбок. Она улыбнулась в ответ, попросила подружек извинить ее на минутку и потрусила к Майрону. Ее конский хвостик весело подпрыгивал на бегу. Женщина встала почти рядом, глубоко дыша. Ткань прилипла к вспотевшему телу и слегка просвечивала, что не осталось незамеченным для наблюдательного Майрона, но женщину это не смутило.

– Чем могу помочь?

Она положила руку на бедро.

– Меня зовут Майрон Болитар.

Заповедь номер четыре «Руководства Болитара по общению с женщинами» гласит: «Порази женщину первой фразой».

– Ваше имя мне откуда-то знакомо, – ответила она.

– Вы миссис Вулф?

– Называйте меня Лорейн.

Манера говорить делала любую фразу Лорейн Вулф двусмысленной.

– Мне нужен ваш сын Рэнди.

– Вы совершили ошибку.

– Прошу прощения.

– Вы должны были сказать, что я выгляжу слишком молодо, чтобы быть матерью Рэнди.

– Чересчур прямолинейно, – возразил Майрон. – Такая проницательная женщина, как вы, сразу бы меня раскусила.

– Вы исправляетесь.

– Благодарю вас.

Остальные дамы собрались возле теннисной сетки. Набросив полотенца на шеи, они пили нечто зеленое.

– А зачем вам нужен Рэнди?

– Мне надо с ним поговорить.

– Это я уже поняла. Может, скажете, в чем дело?

Задняя дверь дома с грохотом распахнулась: на пороге стоял настоящий амбал. При росте шесть футов четыре дюйма и весе двести пятнадцать фунтов Майрон и сам был далеко не хлипким, но тот казался гораздо выше и тяжелее.

Методом дедукции Майрон пришел к выводу, что Большой Джейк Вулф оказался дома.

Его черные волосы были зачесаны назад. Взгляд исподлобья не предвещал ничего хорошего.

– Боже мой, Стивен Сигал собственной персоной! – выдохнул Майрон.

Лорейн Вулф сдавленно хихикнула.

Большой Джейк двинулся к ним, не сводя глаз с Майрона. Тот выждал несколько секунд, потом подмигнул Большому Джейку и игриво помахал в его сторону рукой в духе английского комика Стона Лорела. Большому Джейку это не понравилось. Он подошел к Лорейн, обнял за плечи и крепко прижал к себе сбоку.

– Привет, милая, – произнес он, глядя в упор на Майрона.

– И вам привет! – отозвался Майрон.

– Я обращаюсь не к вам.

– А что же тогда на меня смотрите?

Большой Джейк нахмурился и плотнее прижал к себе жену. Лорейн слегка съежилась, но не сопротивлялась. Такую сцену Майрон наблюдал довольно часто. По его мнению, это было проявлением неуверенности в себе. Джейк отвел от Майрона глаза, чмокнул жену в щечку и снова прижал к себе. Затем он снова уставился на Майрона, буквально прилепив к себе Лорейн.

Майрону пришло в голову, что Джейк вполне способен помочиться ей на ногу, чтобы, как пес, пометить свою территорию.

– Иди играть, милая. Я разберусь.

– Мы уже заканчивали.

– Тогда почему бы дамам не пройти в дом и не выпить, а?

Джейк отпустил жену, и на ее лице отразилось облегчение. Дамы уже шли по дорожке. Майрон еще раз оглядел их ножки, и они в ответ с готовностью заулыбались.

– Ну и что вы здесь ищете? – рявкнул Большой Джейк.

– Возможные зацепки, – ответил Майрон.

– Что?

Майрон повернулся к нему.

– Да так, не важно.

– Так что вам, собственно говоря, здесь надо?

– Меня зовут Майрон Болитар.

– Ну и?..

– Неплохая реплика.

– Что?

– Да так, ничего.

– Вы, наверное, комик и пришли сюда шутки шутить?

– Не комик, а артист комедийного жанра. У комика свое амплуа, а я мастер на все руки.

– Какого?.. – Большой Джейк запнулся, собираясь с мыслями. – Вы что, всегда так себя ведете?

– Как именно?

– Приходите без приглашения?

– Иначе меня никуда не пускают, – вздохнул Майрон.

Большой Джейк насупился еще сильнее. Он был одет в джинсы в обтяжку и шелковую рубашку, на которой было расстегнуто слишком много пуговиц. Сквозь волосяной покров на груди поблескивала золотая цепь. Звукового фона, например песни «Сохрани мне жизнь», не было, но она пришлась бы весьма кстати.

– Спрошу наугад, – сказал Майрон. – Это ваш красный «корветт», верно?

Джейк снова пристально взглянул на Майрона.

– Что вам надо?

– Я бы хотел поговорить с вашим сыном Рэнди.

– О чем?

– Я представляю семью Биль.

Джейк от неожиданности моргнул.

– И что?

– Вы в курсе, что их дочь пропала?

– И что?

– Реплика «и что» всегда к месту, правда, Джейк? Эйми Биль пропала, и я хотел бы поговорить с вашим сыном.

– Он не имеет к этому никакого отношения. В субботу вечером он был дома.

– Один?

– Нет. Я был с ним.

– А Лорейн? Она тоже была дома? Или, может, в тот вечер отсутствовала?

Хозяину дома явно не понравилось, что Майрон зовет его жену по имени.

– Это не ваше дело.

– Как вам будет угодно. Но с Рэнди мне все-таки нужно переговорить.

– Нет.

– А почему – нет?

– Я не желаю, чтобы Рэнди впутывали в это дело.

– В какое?

– Слушайте, вы! – Джейк выставил в сторону Майрона указательный палец. – Вы мне не нравитесь.

– Не нравлюсь? – Майрон широко улыбнулся в стиле ведущего телевизионного шоу и стал ждать. Большой Джейк не ожидал и смутился. – Так лучше? Что скажете?

– Убирайтесь!

– Вроде бы самое время произнести: «Это кто мне тут указывает?» – но уж очень это банально.

Большой Джейк усмехнулся и шагнул к Майрону.

– Хочешь знать, кто указывает?

– Подожди, дай-ка взглянуть в сценарий. – Майрон сделал вид, что перелистывает страницы. – Ну вот, нашел. Я говорю: «Хочу», – а ты отвечаешь: «Это я!»

– Ты все правильно понял.

– Джейк!

– Что?

– Твои дети дома? – спросил Майрон.

– А что? При чем тут дети?

– Лорейн давно знает, что ты слабак, – ответил Майрон, не двигаясь с места, – но бить тебя перед детьми все-таки нехорошо.

От бешенства Джейк захрипел как зверь. Он не отступал, но уже с трудом выдерживал взгляд.

– Да что с тобой связываться?

Майрон округлил глаза, но промолчал, хотя по сценарию было положено ответить в том же духе. Пора вести себя как взрослый человек.

– В любом случае мой сын порвал с этой шлюхой.

– Шлюха – это?..

– Эйми. Он ее бросил.

– Когда?

– Три-четыре месяца назад. Покончил с ней.

– На прошлой неделе они вместе ходили на школьный вечер.

– Только для виду.

– Для виду?

– Я не удивлен тому, что произошло, – пожал плечами Джейк.

– Почему, Джейк?

– Потому что Эйми ему не пара. Шлюха.

Майрон чувствовал, как у него застучало в висках.

– Я ее давно знаю, понятно? Знаю всю их семью. У моего сына отличное будущее. Осенью он поступает не куда-нибудь, а в Дартмутский колледж, и я не хочу, чтобы этому что-нибудь помешало. Поэтому слушай сюда, мистер Баскетбол. Да, я тебя знаю. Думаешь, ты такой крутой? Этакая восходящая баскетбольная звезда, а в профессионалы так и не пробился! Этакий всеобщий любимец, который в конце концов просто обделался! Кишка оказалась тонка!

Большой Джейк довольно осклабился.

– Слушай, а теперь по сценарию я должен сломаться и заплакать? – поинтересовался Майрон.

Большой Джейк упер ему палец в грудь.

– Не смей даже подходить к моему сыну, понятно? К исчезновению этой шлюхи он не имеет никакого отношения.

Майрон выбросил руку, ухватил Джейка за гениталии и сжал их так, что у того глаза полезли из орбит. Майрон закрыл его корпусом, чтобы не было видно, что он делает, затем наклонился к нему совсем близко и зашептал на ухо:

– Мы больше не будем называть Эйми нехорошим словом, правда, Джейк? Можешь кивнуть, тогда отпущу.

Большой Джейк, у которого от боли побагровело лицо, кивнул. Майрон закрыл глаза, выругался про себя и разжал руку. Джейк судорожно всхлипнул, отшатнулся и упал на колено. Майрон злился на себя, что не сдержался и утратил самоконтроль.

– Послушай, я просто хочу…

– Убирайся! – прошипел Джейк. – Ради Бога, оставь меня в покое!

На этот раз Майрон не возражал.

Близнецы сидели на переднем сиденье «бьюика» и наблюдали, как Майрон идет по дорожке от гаража Вулфов к воротам.

– А вот и наш парень.

– Он самый.

По жизни они небыли не только близнецами, но даже братьями. И внешне совсем не походили друг на друга. Правда, совпадали их дни рождения – 24 сентября, хотя Джеб был старше Орвила на восемь лет. Отчасти по этой причине они и получили прозвище Близнецы. Вдобавок они познакомились на бейсбольном матче, когда играла команда «Близнецы из Миннесоты». Одни считали, что судьба свела их в приступе садизма и звезды в тот момент встали на редкость неблагоприятно для окружающих; другие не сомневались, что их союз был закономерен, поскольку сошлись две родственных души, которых как магнитом притягивали друг к другу патологическая жестокость и невменяемость.

Джеб и Орвил встретились на открытой трибуне стадиона «Купол» в Миннеаполисе, когда Джеб, старший из Близнецов, встрял в драку с пятью идиотами, накачавшимися пивом. Орвил пришел ему на помощь, и совместными усилиями они отправили всех пятерых в больницу. Это произошло восемь лет назад, а трое из пятерых до сих пор лежали в коме.

С тех пор Джеб и Орвил не расставались.

Эти два одиночки и вечных холостяка без мало-мальски продолжительных романов стали неразлучны. Они разъезжали по большим и малым городам, оставляя за собой кровавый след. Забавы ради они ходили по барам и затевали драки, чтобы выяснить, удастся ли им изувечить человека практически до смерти и при этом не допустить летального исхода. После того как они расправились с целой шайкой байкеров, торговавших наркотиками в штате Монтана, их репутация окончательно сформировалась.

Джеб и Орвил выглядели вполне невинно. Джеб носил смокинг с белым английским шелковым галстуком, а Орвил косил под хиппи – собранные в хвостик волосы, небритая щетина, очки с розовыми стеклами и рубашка в цветных разводах. Сейчас они сидели в машине и следили за Майроном.

Джеб принялся напевать, как всегда разнообразя песни на английском языке своими испанскими вариациями. Сейчас он напевал «Послание в бутылке» группы «Полис».

– Надеюсь, что кто-то, что кто-то, что кто-то найдет мое mensaje en una bottela… [8]8
  Послание и бутылке (исп.).


[Закрыть]

– Вот это мне нравится, брат! – оценил Орвил.

– Спасибо, mi amigo. [9]9
  Мой друг (исп).


[Закрыть]

– Брат, будь ты помоложе, надо было бы переделать «Американского идола». На испанский манер, как ты умеешь. Всем бы понравилось. Даже тому ценителю Саймона, который всех ненавидит.

– А мне нравится Саймон.

– Мне тоже! Клевый чувак.

Они наблюдали, как Майрон садится в машину.

– Как ты думаешь, зачем он сюда приезжал? – спросил Орвил.

В ответ он услышал пение:

– «Спроси меня про любовь, yo no se, yo no se».

– «Битлз», точно?

– Точно!

– А «уо no se» – «я не знаю».

– Угадал!

– Круто! – Орвил посмотрел на автомобильные часы. – Может, позвонить Рочестеру и доложить обстановку?

– Может, и позвонить, – пожал плечами Джеб.

Майрон Болитар отъехал от дома. Они двинулись за ним. Рочестер взял трубку после второго звонка.

– Он как бы вышел из дома, – сказал Орвил.

– Продолжайте следить, – велел Рочестер.

– Как скажешь, – ответил Орвил, пожимая плечами. – По-моему, ты только зря на нас тратишься, брат.

– Он может навести на место, где прячет девиц.

– А может, поговорить с ним по душам прямо сейчас, он живо расколется и все сдаст?

В душу Рочестера закрались сомнения, и он замолчал. Орвил заулыбался и радостно показал Джебу большой палец.

– Я у него дома, – ответил Рочестер. – Возьмем его там.

– Ты прямо внутри или около?

– Это как?

– В самом доме или рядом с ним?

– Рядом. Сижу в машине.

– Значит, ты не знаешь, есть ли у него плазменный телевизор?

– Что? Конечно, не знаю!

– Если он сразу не расколется, придется поработать. Тогда надо плазму. Сегодня бейсбол, «Янки» против «Бостона». Мы с Джебом любим телевизоры с высоким разрешением. Вот и спрашиваю.

Рочестер снова задумался.

– Может, у него и есть, – наконец сказал он.

– Было бы клево. Телевизоры с цифрой тоже ничего. Главное, чтобы разрешение было хорошим. Кстати, у тебя как бы есть план или как дело пойдет?

– Дождусь, когда он вернется домой, – сказал Доминик Рочестер. – Скажу, что надо поговорить. Войдем в дом. А вы за нами.

– Круто.

– Куда он едет?

Орвил бросил взгляд на навигатор.

– Если не ошибаюсь, мы все едем прямо к нему домой.