Текст книги "Обещай мне"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 45

Они бросились в комнату Эрин.

Майрон перескакивал через три ступеньки, не обращая внимания на грохот, который при этом производил. Первое, что бросилось ему в глаза в комнате Эрин, так это ее схожесть с комнатой Эйми: гитары, фотографии на зеркале, компьютер на столе. Цветовая гамма отличалась, и здесь было больше подушек и мягких игрушек, но никаких сомнений, что обе комнаты принадлежали старшеклассницам, у которых было много общего.

Майрон сразу направился к компьютеру, и через мгновение к нему присоединились Эрин и Эли. Девушка села за компьютер и показала на монитор, где было слово «ФанаткагитарыСШ».

– «СШ» означает «Сумасшедшие шляпы» – название группы, которую мы создавали, – пояснила Эрин.

– Спроси у Эйми, где она, – попросил Майрон.

Эрин напечатала: «Где ты?» – и нажала клавишу «Ввод».

Прошло десять секунд. Майрон обратил внимание на иконку с экранным именем Эйми. Группа «Грин дэй». В ответ она напечатала строчку из песни исполнителя ритм-н-блюза Ашера, которая и заиграла из динамиков: «Не могу сказать. Но я в порядке. Не волнуйся».

– Напиши ей, что родители волнуются и она должна им позвонить, – сказал Майрон.

Эрин напечатала: «Твои предки сходят с ума. Позвони им».

Ответ: «Знаю. Скоро буду дома и все объясню».

Майрон лихорадочно соображал, как лучше поступить.

– Напиши ей, что я здесь.

Эрин напечатала: «У нас сейчас в гостях Майрон».

Долгая пауза, и на экране только мигающий курсор.

«Я думала, ты одна».

Эрин: «Извини. Он здесь. Рядом со мной».

Ответ: «Я знаю, что у него из-за меня неприятности. Передай ему, что мне жаль и что со мной все хорошо».

Майрону пришла в голову неожиданная мысль.

– Эрин, спроси ее о чем-нибудь, что знает только она.

– Типа чего?

– Вы же обсуждаете что-то личное? Делитесь секретами?

– Конечно.

– Я не уверен, что это Эйми. Спроси ее о чем-нибудь, что можете знать только вы.

Эрин немного подумала и напечатала: «Как зовут парня, который мне нравится?»

Курсор мигал: Майрон почти не сомневался, что она не станет отвечать. Но на экране появилось сообщение от «ФанаткагитарыСШ»: «Неужели он все-таки пригласил тебя на свидание?!»

– Пусть назовет имя, – попросил Майрон.

– Уже пишу, – ответила Эрин и напечатала: «Как его зовут?»

Ответ: «Мне пора идти».

Но Эрин уже печатала сама: «Ты не Эйми! Эйми знала бы имя!»

Долгая пауза. Самая долгая по сравнению с другими. Майрон взглянул на Эли – та не спускала глаз с монитора. Майрон слышал свое дыхание, будто приложил к ушам раковины. Наконец пришел ответ: «Марк Купер».

С экрана исчезло экранное имя «ФанаткагитарыСШ» – она вышла из сети и прекратила общение.

Какое-то время никто не шевелился. Майрон и Эли не сводили глаз с Эрин – та замерла.

– Эрин?

На ней не было лица, а кончики губ подрагивали.

– О Господи! – прошептала Эрин.

– Что?

– Кто такой Марк Купер?

– Это была Эйми или нет?

Эрин кивнула.

– Это была Эйми, но…

От ее тона в комнате стало заметно холоднее.

– Но что? – спросил Майрон.

– Марк Купер не тот парень, кто мне нравится.

– Тогда кто он такой?

Эрин с трудом проглотила слюну и посмотрела сначала на Майрона, потом на мать.

– Марк Купер был урод в летнем лагере, про которого я рассказывала Эйми. Он постоянно увязывался за нами с такой мерзкой ухмылкой на лице. И когда оказывался рядом, мы с девчонками смеялись и предупреждали друг друга… – Ее голос дрогнул, и она добавила, но уже значительно тише: – Мы говорили: «Беда!»

Они молча смотрели на монитор, надеясь, что там снова появится экранное имя Эйми, но его не было. Она дала о себе знать и снова исчезла.

Глава 46

Клэр рванулась к телефону и набрала сотовый Майрона. Тот взял трубку.

– Эйми только что выходила на связь через Интернет. Нам позвонили две подруги.

Эрик Биль сидел за столом и слушал, сложив руки. Он целый день провел за компьютером, разыскивая по Интернету для Майрона информацию обо всех, кто жил по соседству с тупиком. Теперь, конечно, он знал, что это было никому не нужно. Майрон еще тогда увидел машину с пропуском на служебную стоянку Ливингстонской старшей школы и той же ночью выяснил, что она принадлежала одному из учителей Эйми по имени Гарри Дэвис.

Он просто хотел избавиться от него и загрузил работой.

Клэр выслушала, что ей ответили, и воскликнула:

– Господи, нет!

– Что? – встрепенулся Эрик.

Она жестом велела ему молчать.

Эрик чувствовал, как его охватывает приступ гнева. Не на Майрона. И даже не на Клэр. На себя самого. Он опустил глаза на монограмму на своей запонке. Вся его одежда была сшита на заказ по последней моде. На кого он хотел произвести впечатление? Он перевел взгляд на жену. Он сказал Майрону неправду насчет влечения. Его по-прежнему тянуло к Клэр, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы она смотрела на него как раньше. Может, Майрон был прав и Клэр действительно любила его. Но она никогда его не уважала. Она в нем не нуждалась.

Она в него не верила.

Когда в их семье произошли неприятности, она бросилась за помощью к Майрону. Она не полагалась на Эрика, и он, как обычно, это проглотил.

Эрик Биль поступал так всю жизнь. Примирялся. Его любовница – скромная и тихая коллега по работе – смотрела на него как на божество. В ее обществе он чувствовал себя Мужчиной. А в обществе Клэр – нет. Вот и все. Просто ужасно!

– Что? – опять спросил Эрик.

Клэр снова не ответила, и он терпеливо стал ждать. Наконец она попросила Майрона подождать минутку.

– Майрон говорит, что был возле Эрин, когда та общалась с Эйми, и попросил задать вопрос. Она ответила так… Это была точно Эйми, и она попала в беду.

– Что она сказала?

– Сейчас нет времени на подробности, все – потом. – Клэр снова приложила трубку к уху и обратилась к Майрону – опять к Майрону!

– Надо что-то делать!

Что-то делать.

Если честно, то в Эрике Биле не было стержня. Он понял это давно. В четырнадцать лет он испугался драки. На глазах у всей школы. К нему привязался один задира, и Эрик отступил. Его мать назвала это благоразумным. В газетах пишут, что так поступают только «смелые» люди. Но все это – чушь! Никакие побои, никакая больница, никакие сотрясения мозга или переломы не могли нанести ему большую травму, чем отказ от столкновения. Он никогда этого не забывал и жил с этим всю жизнь. Он струсил тогда и продолжал оставаться трусом. Он бросил своих товарищей, когда на одной вечеринке завязалась драка. На одном футбольном матче «Нью-Йорк джетс» он ничего не сделал, когда какой-то парень облил пивом его спутницу. Если Эрик Биль встречал на себе недобрый взгляд, то отводил глаза первым.

Можно утешать себя разными новомодными веяниями современной цивилизации и всякой чепухой насчет внутренней силы и что насилие никогда ничего не решает, но все это пустые слова ради оправдания собственной трусости. Но с этим какое-то время вполне можно жить. Только однажды наступает момент, как, например, сейчас, и человек вдруг осознает, кем он на самом деле является, и что элегантные костюмы, шикарные машины и глаженые брюки являются простой мишурой, за которой ничего не стоит.

Ты не Мужчина!

Но даже для таких слабодушных людей, как Эрик, есть черта, которую нельзя переступать, потому что назад пути уже никогда не будет. Эта черта – дети. Мужчина защищает свою семью любыми средствами. И не важно, чем за это придется заплатить. Ты примешь на себя любой удар. Ты не остановишься ни перед чем и пойдешь на все, лишь бы твоя семья была в безопасности. Здесь нет места отступлению. Никогда. До самого последнего вздоха.

Кто-то забрал его маленькую девочку.

С этим смириться нельзя!

Эрик Биль достал пистолет.

«Ругер-22», принадлежавший его отцу. Он был старым, и за последние три десятка лет из него никто не стрелял. Эрик утром отнес его в оружейный магазин, где купил патроны и все, что может понадобиться. По его просьбе продавец почистил и смазал пистолет и заодно проверил, как тот работает, не скрывая презрительной ухмылки при виде жалкого человека, который даже не знает, как зарядить собственное оружие.

Но теперь пистолет был заряжен.

Эрик Биль слушал, как его жена разговаривала с Майроном. Они обсуждали, что делать дальше. Из разговора он понял, что Дрю Ван Дайна не было дома, а про Гарри Дэвиса они не знали. Эрик улыбнулся. Здесь он их опередил. Он подключил функцию блокировки номера и позвонил Дэвису, которому представился ипотечным брокером. Трубку взял сам Дэвис и сказал, что не нуждается в услугах брокера.

Это было полчаса назад.

Эрик направился к машине, чувствуя, как пистолет оттягивает карман.

– Эрик? Ты куда?

Он не ответил. Майрон Болитар пытался расколоть Гарри Дэвиса в школе, но у него ничего не вышло. Так или иначе, но с Эриком Билем тот заговорит обязательно!

Майрон слышал, как Клэр крикнула:

– Эрик? Ты куда?

Его мобильник подал сигнал, что ему звонят по другой линии.

– Клэр, мне кто-то звонит, я свяжусь с тобой позже, – сказал Майрон и соединился с абонентом.

– Это Майрон Болитар?

Голос был знакомым.

– Да.

– Вас беспокоит детектив Лэнс Баннер из полицейского управления Ливингстона. Мы встречались вчера.

Неужели это было только вчера?

– Конечно, детектив. Чем могу помочь?

– Вы далеко от медицинского центра Святого Варнавы?

– Минут пятнадцать – двадцать, а что?

– Джоан Рочестер только что доставили в операционную.

Глава 47

Майрон гнал машину на предельной скорости и оказался в больнице через десять минут. Лэнс Баннер уже ждал его.

– Джоан Рочестер все еще в операционной.

– Что случилось?

– Вас интересует его версия или ее?

– Обе.

– Доминик Рочестер заявил, что она упала с лестницы. Они уже бывали здесь и раньше. Она довольно часто падает с лестницы, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Понимаю. Но вы сказали, что версий две?

– Да. Раньше она всегда подтверждала его слова.

– А теперь?

– Сказала, что он ее избил, – сообщил Баннер. – И что она хочет подать на него в суд.

– Он, должно быть, сильно удивился. Что с ней?

– Плохо, – ответил Баннер. – Несколько сломанных ребер, сломана рука, и он, должно быть, отбил ей почки, потому что доктор не исключает, что одну придется удалить.

– Господи!

– И конечно, ни царапины на лице. Парень знает свое дело.

– Это приходит с практикой, – сказал Майрон. – Он здесь?

– Муж? Да. Мы взяли его под стражу.

– Надолго?

Лэнс Баннер пожал плечами:

– Вы сами знаете ответ.

Другими словами, ненадолго.

– Почему вы мне позвонили?

– Джоан Рочестер была в сознании, когда мы приехали. Она хотела предупредить вас. Сказала, чтобы вы были осторожны.

– Что-нибудь еще?

– Нет, это все. То, что она вообще смогла это произнести, – настоящее чудо.

Майрон почувствовал одновременно злость и стыд. Он полагал, что она знает, как утихомирить мужа: они прожили вместе много лет, и она сама сделала свой выбор. И что теперь придумать в свое оправдание, раз уж он не помог ей, – что она сама напросилась?

– Не хотите рассказать, какое отношение вы имеете к Рочестерам? – спросил Баннер.

– Эйми Биль не сбежала из дома. Она попала в беду.

Майрон быстро ввел Баннера в курс дела. Когда он закончил, Лэнс произнес:

– Мы выпишем ордер на арест Дрю Ван Дайна.

– А на Джейка Вулфа?

– Не понимаю, какое он имеет отношение ко всему этому.

– Вы знаете его сына?

– Вы имеете в виду Рэнди? – Лэнс Баннер пожал плечами, но слишком уж нарочито. – Он капитан школьной команды.

– У Рэнди были неприятности?

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что я слышал, что его отец кое-кого подкупил, чтобы парня не обвинили в торговле наркотиками, – ответил Майрон. – Вы ничего не хотите сказать по этому поводу?

Глаза Баннера потемнели.

– На что это вы намекаете, черт возьми?

– Приберегите свое возмущение для другого случая, Лэнс. Двое ваших коллег задержали меня по приказу Вулфа в лучшем виде. Они не дали мне поговорить с Рэнди. А один ударил меня под дых, когда я был в наручниках.

– Это полная чушь!

Майрон молча смотрел на него.

– Какие полицейские? – с вызовом спросил Баннер. – Вы знаете их имена?

– Один примерно моего роста, худой; у другого – пышные усы, и он похож на Джона Оутса из дуэта «Холл энд Оутс».

По лицу Баннера пробежала тень, и он отвернулся.

– Вы знаете, о ком я говорю!

Лэнс с трудом держал себя в руках.

– Расскажите мне подробно, что произошло, – произнес он, стиснув зубы.

– Сейчас на это нет времени. Так что там случилось с отпрыском Вулфа?

– Никаких взяток не было.

Майрон ждал и вытер лоб тыльной стороной ладони. К ним приближалась женщина в инвалидной коляске, и он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить ее.

– Полгода назад один учитель сообщил, что застал Рэнди за торговлей травкой. Он обыскал его и нашел две сигареты с марихуаной. То есть сущую мелочь.

– Как зовут этого учителя? – поинтересовался Майрон.

– Он просил нас не называть его имя.

– Это был Гарри Дэвис?

Лэнс Баннер не стал кивать, но подтвердил это взглядом.

– И что было дальше?

– Учитель позвонил нам. Я направил туда двух ребят – Хильдебранда и Петерсона. Они, хм, похожи на тех, кого вы описали. Рэнди Вулф заявил, что его подставили.

Майрон нахмурился.

– И ваши ребята на это купились?

– Нет. Но предъявить особо было нечего. Законность обыска была сомнительной. Количество травки очень небольшое. И сам Рэнди Вулф. Хороший парень, до этого никаких проблем с полицией.

– Вы не хотели портить ему жизнь.

– Никто этого не хотел.

– Скажите-ка мне вот что, Лэнс. А если бы вы застали за торговлей марихуаной в Ливингстонской старшей школе черного парня из Ньюарка, то поступили бы так же?

– Не надо грузить меня сослагательным наклонением! Прежде всего перспектив у дела было очень мало. А на следующий день Гарри Дэвис сообщил моим людям, что не станет давать показаний. Вот и все. Он пошел на попятный, и у нас не было выбора.

– Как все удачно вышло, – заметил Майрон. – А скажите, у футбольной команды был хороший сезон?

– Удела не было перспектив, а у парня было хорошее будущее. Он едет учиться в Дартмут.

– Мне так часто об этом говорят, – сказал Майрон, – что я начинаю сомневаться.

– Болитар! – окликнули Майрона.

Он повернулся и увидел в конце коридора Доминика в наручниках, которого сопровождали по бокам два полицейских. Майрон тронулся к нему, а Лэнс Баннер засеменил сзади, пытаясь предостеречь его от необдуманных действий:

– Майрон…

– Я ничего ему не сделаю, Лэнс. Хочу просто поговорить с ним.

Майрон остановился в двух шагах от Доминика, лицо которого побагровело, а глаза яростно горели.

– Где моя дочь?

– Гордишься собой, Доминик?

– Ты знаешь, где Кэти!

– Это тебе жена сказала?

– Нет, – ответил Рочестер с пугающей ухмылкой. – Как раз наоборот!

– В смысле?

Доминик придвинулся ближе и прошептал:

– Что бы я с ней ни делал, как бы больно ей ни было, но моя драгоценная жена держала рот на замке. Вот поэтому я точно знаю, что тебе что-то известно. Не потому, что она заговорила, а потому, что молчала даже в том аду, который я ей устроил.

Майрон садился в машину, когда ему позвонила Эрин Уайлдер.

– Я знаю, где сейчас Рэнди Вулф.

– Где?

– В доме Сэма Харлоу устроили праздник.

– Праздник? Неужели никому нет дела, что Эйми исчезла?

– Все считают, что она сбежала, – объяснила Эрин. – Сегодня некоторые даже общались с ней по сети, поэтому никто не сомневается.

– Подожди, как они могли с ней общаться, если они на вечеринке?

– У них есть смартфоны, с которых они могут общаться в режиме он-лайн.

Технологии! Теперь они соединяют людей, после того как развели в разные стороны. Эрин продиктовала ему адрес. Майрон знал, где это, и, повесив трубку, сразу поехал туда. Вскоре он уже был на месте.

На улице возле дома Харлоу было припарковано много машин. На лужайке позади дома установили большую палатку. Это была не просто вечеринка, устроенная подростками, чтобы повеселиться и украдкой напиться пива, а настоящий прием.

Там были и родители, которые, как он понял, приехали присмотреть за детьми. Его задача усложнялась, но менять планы из-за этого он позволить себе не мог. Полиция, может, и знает свое дело, но она не спешила охватить взглядом всю картину. А Майрон занимался именно этим, и многое теперь начинало проясняться. Он знал, что Рэнди Вулф является одним из ключей к разгадке.

Торжество для родителей и детей было организовано раздельно. Родители собрались на неярко освещенной площадке за ширмой возле крыльца: был слышен их смех и звон бокалов. Мужчины в шортах до колен и кожаных мокасинах курили сигары. На женщинах были яркие юбки и сандалии.

Выпускники держались группой у палатки, чтобы быть как можно дальше от глаз родителей. На танцплощадке никого не было, а ди-джей крутил песню группы «Киллере» о чьей-то подружке, похожей на парня, с которым кто-то встречался в феврале. Майрон направился прямо к Рэнди и положил ему руку на плечо.

Рэнди сбросил ее.

– Отстаньте!

– Нам надо поговорить.

– Мой отец сказал…

– Я знаю, что сказал твой отец. Но побеседовать нам все равно придется.

Вокруг Рэнди собрались шестеро парней, причем некоторые были очень внушительных размеров. Капитан в окружение своих нападающих, решил Майрон.

– Этот хмырь тебе мешает, Фарм?

Парень, который задал вопрос, был настоящим гигантом. У него был покатый лоб и жесткий «ежик» зачесанных вверх светлых волос, но в глаза бросалось не это. Парень явился на праздник без рубашки. Здесь были девушки, пунш, музыка, танцы и даже родители, а он все равно щеголял с голым торсом.

Рэнди промолчал.

Раздутые бицепсы великана окружала татуировка в виде колючей проволоки. Майрон нахмурился. Парень выбрал себе ложных кумиров, которым стремился подражать во всем. Он состоял из одних мышц, а грудь была такой гладкой, будто ее отполировали на шлифовальном станке. Он демонстративно поигрывал мышцами, и, судя по красным глазам, пиво уже проложило себе дорогу в желудок. На нем были брюки до середины голени, очень похожие на «капри», правда, Майрон не знал, носят ли «капри» мужчины или только женщины.

– На что это ты уставился?

– Ни на что, – ответил Майрон, – буквально на пустое место.

По толпе пробежал смешок, и кто-то произнес:

– Да уж, теперь он точно влип!

– Проучи его, Молот, – добавил еще кто-то.

Голый, он же Молот, скорчил самую свирепую рожу, на какую только был способен:

– Фарм не станет с тобой говорить. Я ясно выразился, а, хмырь?

– «Хмырь», – повторил Майрон. – Сейчас звучит даже смешнее, чем раньше. – Он сделал шаг навстречу Молоту – тот не шелохнулся. – Это тебя не касается!

– Теперь касается.

Майрон сделал паузу и спросил:

– Ты не забыл добавить «хмырь» и сказать: «Теперь касается, хмырь»?

По толпе снова прокатился шумок.

– Эй, мистер, возьмите ноги в руки и бегите! С Молотом так не шутят.

Майрон перевел взгляд на Рэнди.

– Нам надо поговорить сейчас. Пока никто не пострадал и дело не зашло слишком далеко.

Молот улыбнулся и шагнул вперед.

– Оно уже зашло слишком далеко.

Майрон не хотел разбираться с парнем в присутствии родителей. Это могло вызвать ненужные осложнения.

– Мне не нужны проблемы, – сказал он.

– Ты уже их заработал, хмырь.

Одобрительные крики. Молот скрестил на груди массивные руки. Это было глупо. Майрону нужно было разобраться с этим, как можно скорее, пока родители ничего не замечали. Но друзья Молота стояли вокруг и ждали продолжения. Молот был самым крутым в их компании и не мог себе позволить отступить.

Скрестить руки на груди. Как картинно! И глупо!

Майрон атаковал приемом, который отлично срабатывал, если нужно вырубить противника быстро и эффективно. Его рука начала движение снизу – оттуда, где ее положение было естественным. Не нужно сгибать запястье, сжимать кулак, отводить руку назад и размахиваться. Самым коротким расстоянием между двумя точками является прямая линия, и забывать об этом никогда нельзя. Используя естественную скорость руки и элемент неожиданности, Майрон выбросил ладонь вверх и нанес удар в горло.

Удар был не сильным. Майрон стукнул ребром ладони в конкретное место. На человеческом теле есть несколько точек, которые особенно болезненны. Получив удар в горло, противник ощущает резкую боль. У него сбивается дыхание, он жадно хватает воздух открытым ртом и больше ни о чем не может думать. Но наносить удар надо с умом. Если ударить слишком сильно, то можно нанести серьезную травму. Удар Майрона был молниеносным, как выпад кобры.

Глаза у Молота закатились, а в горле застрял хрип. Следующим движением Майрона была подсечка, и Молот рухнул на землю. Майрон тут же зажал шею Рэнди в замок и потащил его в сторону. Тех, кто посмел шевельнуться, он остановил красноречивым взглядом, продолжая тащить Рэнди.

– Отпустите меня! – взмолился тот.

Но Майрону было не до сантиментов. Рэнди уже исполнилось восемнадцать, значит, он был совершеннолетним, верно? Никаких причин делать поблажки из-за молодости. Он затащил его за гараж за два дома дальше по улице и только там отпустил. Рэнди тут же стал массировать себе шею.

– Да что, черт возьми, вам от меня нужно?

– Эйми попала в беду, Рэнди.

– Она просто сбежала! Все так говорят! С ней сегодня даже общались по сети.

– Почему вы расстались?

– Что?

– Я спросил…

– Я слышал. – Рэнди немного подумал и пожал плечами. – Просто пришло время. Мы оба разъезжаемся по своим колледжам. Пришло время расстаться.

– На прошлой неделе вы вместе ходили на школьный бал.

– Да, и что из этого? Мы готовились к нему весь год. Смокинг, платье, арендовали с друзьями лимузин «хаммер» на восемнадцать человек. Мы не хотели портить всем праздник и поэтому пошли вместе.

– Почему вы расстались, Рэнди?

– Я же только что объяснил.

– Эйми узнала, что ты торговал наркотиками?

Тут Рэнди улыбнулся. Он был красивым парнем с обаятельной улыбкой.

– Вы говорите так, будто я болтаюсь в Гарлеме и сажаю детей на героин.

– Я бы поспорил с тобой об этом, Рэнди, но сейчас у меня мало времени.

– Конечно, Эйми знала об этом. И пару раз сама принимала участие. Все очень невинно. Я снабжал только нескольких друзей.

– И Кэти Рочестер входила в их число?

Он пожал плечами.

– Она обращалась ко мне несколько раз. Я ее выручал.

– Спрашиваю еще раз, Рэнди: почему вы с Эйми расстались?

Он снова пожал плечами и ответил, но уже другим тоном:

– Вам придется узнать об этом у Эйми.

– Это она с тобой порвала?

– Эйми изменилась.

– Изменилась как?

– Может, лучше спросить у ее отца?

Майрон насторожился. Эрик?

– Какое он имеет отношение ко всему этому? – поинтересовался он, нахмурившись.

Тот не ответил.

– Рэнди?

– Эйми узнала, что ее отец трахается на стороне. – Он пожал плечами. – После этого она сильно изменилась.

– Как изменилась?

– Не знаю. Как будто хотела досадить ему всем, чем могла. Я нравился ее отцу. Поэтому бах! – он снова пожал плечами, – и я сразу стал не нужен.

Майрон вспомнил, что говорил ему Эрик тогда ночью в тупике. Все сходилось.

– Она мне нравилась, – продолжал Рэнди, – и даже не представляете как. Я пытался вернуть ее, но мне это только вышло боком. Теперь между нами все кончено. Эйми больше нет места в моей жизни.

Майрон слышал, как их ищут. Он хотел снова взять шею Рэнди в замок, но тот отшатнулся и крикнул своим друзьям:

– Я в порядке! Мы просто разговариваем.

Рэнди повернулся к Майрону – его взгляд был ясным.

– Спрашивайте дальше. Что еще вы хотите знать?

– Твой отец назвал Эйми шлюхой.

– Это правда.

– Почему?

– А вы как считаете?

– Эйми начала встречаться еще с кем-то?

Рэнди кивнул.

– С Дрю Ван Дайном?

– Теперь уже не важно.

– Нет, важно.

– Да нет, честно, все это не важно. Послушайте, школа уже позади. Я еду в Дартмут, а Эйми – в Дьюк. Мама мне сказала, что школа совсем не так важна. Люди, которые в старшей школе были заводилами, часто в жизни превращаются в жалких неудачников. У меня все хорошо. Я это знаю. И я знаю, что для того, чтобы преуспевать и дальше, должен сделать следующий шаг. Я подумал… мы поговорили об этом. Мне кажется, Эйми была со мной согласна. Насчет важности следующего шага. И так получилось, что нас обоих приняли туда, куда мы хотели больше всего.

– Она в опасности, Рэнди.

– Я не могу вам помочь.

– И она беременна.

Он закрыл глаза.

– Рэнди?

– Я не знаю, где она.

– Ты сказал, что попытался ее вернуть, но тебе это вышло боком. Что ты сделал, Рэнди?

Он покачал головой, отказываясь говорить. Но Майрон догадывался, в чем было дело. Он протянул ему свою визитку:

– Если ты что-нибудь вспомнишь…

– Конечно.

Рэнди повернулся и отправился обратно на праздник. Музыка продолжала играть, родители смеялись. А Эйми по-прежнему была в беде.