Текст книги "Обещай мне"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 29

Майрон засомневался, как ему лучше поступить: не мешать им беседовать или подойти прямо сейчас? Он посмотрел на часы. Вот-вот должен прозвенеть звонок. Гарри Дэвис и Рэнди Вулф войдут внутрь, и тогда день будет потерян.

Он решил действовать.

Когда Майрон оказался в десяти футах от них, его заметил Рэнди. Глаза юноши расширились: он явно узнал Майрона и отступил от Гарри Дэвиса. Тот повернулся посмотреть, в чем дело.

– Привет, ребята! – махнул рукой Майрон.

Оба замерли, будто попали в луч прожектора.

– Отец не велел с вами разговаривать, – сказал Рэнди.

– Но твой отец просто не имел возможности узнать меня поближе. На самом деле я душка. – Майрон повернулся к смутившемуся учителю. – Привет, мистер Ди.

– Хватит!

Майрон обернулся и увидел перед собой двух полицейских в форме. Один был долговязый и худой. Второй – невысокий, с темными вьющимися волосами и пышными усами. Он был похож на Джона Оутса из знаменитого музыкального дуэта «Холл энд Оутс», распавшегося в восьмидесятых.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовался у Майрона высокий.

– Это общественная собственность, и я по ней прогуливаюсь.

– Не надо со мной умничать.

– Вы считаете, что это умничанье?

– Спрашиваю еще раз, умник: что вы здесь делаете?

– Иду на занятия, – ответил Майрон. – Скоро писать контрольную по алгебре.

Долговязый посмотрел на коротышку. Рэнди Вулф и Гарри Дэвис стояли не двигаясь. Ученики заметили, что что-то происходит, и стали собираться вокруг. Прозвенел звонок.

– Здесь нечего смотреть, – сказал долговязый. – Быстро расходитесь по классам.

– Мне надо с ними поговорить, – пояснил Майрон, показывая на Вулфа и Дэвиса.

Долговязый не обратил на эти слова никакого внимания. Рэнди Вулф и Гарри Дэвис тоже ушли. Майрон остался с полицейскими один на один.

Долговязый подошел к Майрону. Они были примерно одного роста, но Майрон на двадцать – тридцать фунтов тяжелее.

– Держись от этой школы подальше, – медленно произнес полицейский. – Не разговаривай с ними. И не задавай никаких вопросов.

Майрон обратил внимание на эти слова. Не задавать вопросов? С подозреваемыми разговаривали иначе.

– Кому не задавать вопросов?

– Никому.

– Это очень расплывчато.

– Хочешь, чтобы я говорил конкретно?

– Желательно.

– Снова умничаешь?

– Просто хочу понять.

– Хватит, умник! – не выдержал второй полицейский и вытащил дубинку. – Это поможет понять?

Полицейские заулыбались.

– Что случилось? – поинтересовался коротышка, постукивая дубинкой по ладони. – Язык проглотил?

Майрон посмотрел сначала на долговязого, потом перевел взгляд на усатого коротышку и произнес:

– Звонил Дэрик Холл. Интересовался, состоится ли турне старым составом?

Полицейские больше не улыбались.

– Руки за спину! – скомандовал долговязый.

– «Холл энд Оутс»? Их песни? «Сара улыбается»? «Она ушла»?

– Я жду!

– Это не оскорбление. Многим очень нравится Джон Оутс. Я это точно знаю.

– Повернись!

– Зачем?

– Я надену наручники. Мы забираем тебя.

– По какому обвинению?

– Оскорбление действием.

– Кого я оскорбил?

– Джейка Вулфа. Он сообщил нам, что ты вторгся на его частную собственность и совершил нападение.

Так вот в чем дело!

Его тактика разозлить полицейских сработала. Теперь он знал, чем объясняется их появление. Причина заключалась не в том, что он был подозреваемым, а в Большом Джейке Вулфе.

Конечно, в план Майрона не входило доводить дело до ареста.

Полицейский, похожий на Джона Оутса, защелкнул наручники, нарочно прищемив кожу на запястье. Майрон наблюдал за долговязым. Тот явно нервничал и беспокойно озирался. Майрон решил, что это хороший знак.

Коротышка оттащил его за наручники к серому «шевроле», который следовал за ним от дома, и толкнул на заднее сиденье, стараясь стукнуть головой о косяк, но Майрон ждал этого и успел пригнуться. На переднем сиденье лежала камера с телеобъективом, о которой предупреждал Уин.

Хм! Полицейские снимали его на пленку, следили от дома, не дали поговорить с Рэнди, надели наручники – у Большого Джейка были неплохие связи.

Долговязый остался снаружи и расхаживал возле машины. То, как развивались события, его явно смущало, и Майрон решил этим воспользоваться. Коротышка с пышными усами и темными вьющимися волосами устроился рядом с Майроном и ухмыльнулся.

– Вообще-то лично мне больше нравилась песня «Богатая девчонка», – обратился к нему Майрон. – Взять хотя бы «Тайное око» – ну в чем здесь смысл? «Тайное око следит за тобой». И что? Разве глаза существуют не для того, чтобы смотреть? Хоть тайно, хоть в открытую?

Коротышка вышел из себя быстрее, чем ожидал Майрон, и ударил его под дых. Однако Майрон был к этому готов. За эти годы он научился принимать удары, что было очевидной необходимостью при неизбежном участии в потасовках. В настоящей драке удары все равно пропускаются, каким бы опытным бойцом ты ни был. И часто исход определялся психологическим настроем. Если не знаешь, чего ожидать, то съеживаешься и трусишь, ты целиком уходишь в оборону и позволяешь страху овладеть тобой.

Если удар направлен в голову, надо постараться сделать так, чтобы он пришелся по касательной. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы он пришелся точно в цель, особенно если эта цель – нос. Для этого часто бывает достаточно всего лишь слегка мотнуть головой, и вместо четырех костяшек цели достигнут всего две, а то и вообще одна. Разница – огромная. Кроме того, нужно расслабить тело и, отклонившись, буквально слиться с ударом в одно целое и продолжить его движение. Если удар направлен в живот, а руки скованы наручниками за спиной, нужно напрячь мышцы живота, повернуться и согнуться, чтобы дыхание не сбилось. Именно так Майрон и сделал.

Удар не причинил особой боли, но Майрон, видя нервозность долговязого, устроил спектакль, которому позавидовал бы сам Де Ниро.

– А-а-а!

– Черт тебя побери, Джо! – воскликнул долговязый. – Что ты делаешь?

– Он надо мной издевался!

Майрон продолжал лежать, скрючившись и делая вид, что никак не может восстановить дыхание. Он захрипел и зашелся в приступе кашля.

– Ты ударил его, Джо!

– Я просто сбил ему дыхание. Сейчас оклемается.

Майрон снова закашлялся, притворяясь, что не может дышать. Его глаза закатились, и он стал дергаться как выброшенная на берег рыба.

– Успокойся ты, черт возьми!

Майрон высунул язык и снова захрипел. Наверняка какой-нибудь помощник режиссера по подбору актеров уже лихорадочно набирал телефон знаменитого Мартина Скорцезе.

– Он задыхается!

– Лекарство! – выдавил Майрон.

– Что?

– Не могу дышать!

– Сними с него наручники, черт бы тебя побрал!

– Не могу дышать! – Майрон всхлипнул и обмяк. – Сердечное! У меня в машине!

Долговязый открыл дверцу и выхватил ключи от наручников у своего напарника. Майрон продолжал спектакль с судорогами и закатыванием глаз.

– Воздуха!

Долговязый был растерян, и Майрон понимал, что он думает: ситуация вышла из-под контроля.

– Воздуха!

Долговязый отступил, и Майрон вывалился из салона. Поднимаясь, он показал на свою машину:

– Лекарство!

– Ступай! – произнес долговязый.

Майрон бросился к своей машине – ошарашенные полицейские молча провожали его взглядами. Майрон так и думал. Они собирались только припугнуть его и не ожидали, что он начнет пререкаться. Они были обычными городскими полицейскими, и жители этого благословенного городка подчинялись им беспрекословно. Но этот парень не подчинился! Они потеряли самообладание и применили силу. Это могло обернуться крупными неприятностями. Они оба хотели, чтобы это наконец закончилось. Того же хотел и Майрон. Он узнал все, что нужно: Большой Джейк был напуган и хотел что-то скрыть.

Поэтому, добравшись до машины, Майрон сел за руль, вставил ключ зажигания, завел двигатель и просто уехал. Он посмотрел в зеркало заднего вида, не сомневаясь, что полицейские не пустятся в погоню.

Он не ошибся – они продолжали стоять.

Больше того, они были рады отпустить его.

Майрон не мог не улыбнуться. Теперь сомнений не осталось – прежний Майрон Болитар вернулся во всей красе.

Глава 30

Пока Майрон соображал, что делать дальше, зазвонил его мобильник. Он посмотрел на дисплей – там высветилось, что звонок был сделан не из домашней сети. Он нажал кнопку соединения и услышал голос Эсперансы:

– Где тебя, черт возьми, носит?

– Как проходит медовый месяц?

– Хуже некуда! И знаешь почему?

– Том не исполняет супружеский долг?

– Ну да, вас, мужиков, так трудно расшевелить! Нет, меня волнует, что мой партнер по бизнесу не отвечает на звонки клиентов. И моего партнера по бизнесу нет в офисе, чтобы подстраховать меня во время отсутствия.

– Извини.

– И это все?

– Я скажу Верзиле Синди, чтобы она переправляла все звонки на мой мобильный. Я заеду в офис сразу, как смогу.

– Что случилось? – спросила Эсперанса.

Майрон не хотел портить ее медовый месяц еще больше и поэтому ответил:

– Ничего.

– Ты врешь!

– Говорю тебе – все в порядке!

– Ладно, спрошу у Уина.

– Подожди, не надо.

Он быстро ввел ее в курс дела.

– Получается, – подытожила Эсперанса, – что ты чувствуешь себя ответственным, потому что совершил благое дело?

– Я был последним, кто видел ее. Высадил ее и отпустил.

– Отпустил? Что за глупость? Ей уже восемнадцать, Майрон! Она уже взрослая! Она попросила тебя подвезти. Ты благородно – и, должна заметить, глупо! – согласился. Вот и все!

– Не в этом дело.

– Послушай, если бы, скажем, ты подвозил Уина, то стал бы провожать его до двери?

– Хорошая аналогия!

Эсперанса хмыкнула.

– Ладно, я все поняла и возвращаюсь.

– Нет, не возвращаешься!

– Ты прав – я остаюсь, Но ты не можешь справиться со всем в одиночку. Поэтому я попрошу Синди переадресовывать все звонки мне сюда. Я займусь ими, а ты продолжай играть в супермена.

– Но у тебя же медовый месяц! А как же Том?

– Он же мужчина, Майрон.

– И что?

– Если мужчину удовлетворить, он успокаивается.

– Как можно быть такой циничной!

– Да, знаю, что я не сахар. Тома бы не смутило, если бы я в это время говорила по телефону или, черт возьми, кормила грудью Гектора! Кроме того, у него появится больше времени, чтобы поиграть в гольф. Гольф и секс, Майрон. Это и есть представление Тома об идеальном медовом месяце.

– Тебе виднее.

Какое-то время оба молчали.

– Эсперанса?

– Я знаю, что ты давно не занимался такими делами, – сказала она. – И знаю, что заставила тебя пообещать это. Но может… Может, на этот раз по-другому нельзя.

– С чего ты взяла?

– Сама не знаю. Господи, сейчас меня волнуют совершенно другие вещи. Типа растяжек, когда я ношу бикини. Не могу поверить, что у меня растяжки на животе! Это все из-за родов!

Поговорив еще с минуту, они расстались. Майрон ехал, чувствуя себя в этой машине будто голым. Если полиция решила за ним приглядывать или Рочестер передумает, то эта машина станет помехой. Подумав, он набрал номер Клэр. Она взяла трубку после первого звонка.

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Пока нет. Ты не возражаешь, если мы поменяемся машинами?

– Конечно, нет! Я сама собиралась тебе звонить. Только что ушли Рочестеры.

– И?..

– Мы немного поговорили. Хотели найти связь между Эйми и Кэти. Но тут возникло нечто другое. Нечто, что тебе надо проверить.

– Я в двух минутах от твоего дома.

– Я тебя встречу перед входом.

Как только Майрон вылез из машины, Клэр бросила ему ключи от своей.

– Я думаю, что Кэти Рочестер сбежала из дому.

– С чего ты взяла?

– Ты встречался с ее отцом?

– Да.

– Показательно, правда?

– Возможно.

– Но это еще не все. А с матерью ты встречался?

– Нет.

– Ее зовут Джоан. Она постоянно съеживается, и у нее такой вид, будто все время боится, что он ее ударит.

– Вам удалось установить связь между девушками?

– Они обе любили тусоваться в торговом центре.

– И все?

Клэр пожала плечами. Выглядела она просто ужасно: за последний день сильно похудела и осунулась, а кожа на лице натянулась еще сильнее. При ходьбе она пошатывалась, и казалось, что простого порыва ветра будет достаточно, чтобы сбить ее с ног.

– Они обедали в одно и то же время, а в последние четыре года пересекались только на уроках физкультуры у мистера Валентайна. Это все.

Майрон покачал головой.

– Но ты сказала, что возникло кое-что еще?

– Ее мать, Джоан Рочестер.

– И что с ней?

– Ты вряд ли бы это заметил, потому что она закрыта и все время боится.

– И чего бы я не заметил?

– Что она боится его. Своего мужа.

– И что? Я видел его, и меня он тоже пугает.

– Ладно, пусть так, но дело не в этом. Она боится своего мужа – это точно, но она не боится за свою дочь! Доказательств у меня нет, но я это чувствую. Послушай, ты помнишь, как у моей матери обнаружили рак?

Первый год учебы в старшей школе. Бедная женщина умерла через полгода.

– Конечно.

– Я встречалась с другими девчонками, которые прошли через то же самое. Программа поддержки семей, где есть раковый больной. Однажды мы собрались на пикник, на который можно было пригласить друзей. Я поразилась: можно было точно определить, у кого в семье горе, а кто был просто другом. При встрече с подобными себе ты это просто чувствовал.

– И у Джоан Рочестер ничего подобного не наблюдалось?

– Наблюдалось, но только не переживания по поводу пропажи дочери. Я попыталась поговорить с ней наедине и попросила помочь приготовить кофе. Но разговора не получилось. Однако я уверена, что ей что-то известно. Женщина точно напугана, но не так, как я.

Майрон задумался. Объяснений могло быть сколько угодно – например, самое очевидное, что люди реагируют на стресс по-разному. Но он верил интуиции Клэр. Вопрос заключался в том, что это могло означать и как он мог отреагировать.

– Мне надо об этом подумать, – наконец сказал он.

– Тебе удалось поговорить с мистером Дэвисом?

– Еще нет.

– А с Рэнди?

– Я этим занимаюсь, потому и попросил твою машину. Полиция прогнала меня со школьного двора сегодня утром.

– Почему?

Он не хотел рассказывать ей об отце Рэнди, поэтому ограничился словами:

– Точно пока не знаю. Послушай, я поеду, хорошо?

Клэр кивнула и закрыла глаза.

– С ней все будет в порядке. – Майрон сделал шаг в сторону Клэр.

– Пожалуйста! – Она подняла руку, останавливая его. – Давай обойдемся без банальностей, ладно?

Он кивнул и забрался в ее внедорожник, размышляя, куда лучше направиться. Может, стоит вернуться в школу и поговорить с директором? А тот вызовет в кабинет Рэнди или Гарри Дэвиса. А что потом?

Зазвонил мобильник, но определитель номера опять ничего не выдал. Похоже, толку от определителя никакого. Люди, с которыми ты не хотел разговаривать, все равно прорывались.

– Алло?

– Привет, дорогуша. Я только что получила твое сообщение.

Звонила Гейл Беррути, сотрудница телефонной компании. Он уже позабыл о звонках какого-то идиота, называвшего его подонком. Сейчас это казалось совсем неважным, какой-то детской шалостью, если, конечно, не имело отношения к событиям с Эйми. Может, объявился некто из прошлого Майрона, чтобы поквитаться, и воспользовался для этого Эйми.

Но это казалось уж слишком невероятным.

– Ты не звонил уже тысячу лет, – сказала Беррути.

– Да, было много дел.

– Или, наоборот, не было дел. Как ты?

– Неплохо. Тебе удалось проследить номер?

– Не «проследить», Майрон. Ты и в сообщении так выразился. «Проследить номер». Но никакого «прослеживания» не было. Я всего лишь посмотрела его.

– Не важно.

– Нет, важно! Сам знаешь. Это как по телевизору. Ты видел, как прослеживаются звонки в фильмах? Нужно держать абонента на линии какое-то время, чтобы успеть проследить звонок. Это полная чушь! Ты прослеживаешь его сразу. Моментально. Это не занимает никакого времени. Зачем они это делают?

– Это нагнетает напряжение, – ответил Майрон.

– Идиоты! На телевидении все почему-то делается наоборот. Я тут смотрела один полицейский сериал, и там за пять минут провели тест на ДНК. Мой муж работает в криминалистической лаборатории колледжа уголовного права Джона Джея. Они просто счастливы, если им удается получить подтверждение ДНК за месяц. А телефонные звонки в фильмах отслеживаются целую вечность, хотя все, что для этого требуется, – это нажать на пару клавиш на компьютере. А плохой парень успевает повесить трубку раньше, чем они успевают определить его местонахождение. Ты видел, как работает «отслеживание звонков»? Никогда. Меня это просто бесит!

Майрон постарался вернуть Гейл на землю.

– Так ты узнала номер?

– Он у меня под рукой. Но мне любопытно – зачем он тебе понадобился?

– С каких это пор ты стала проявлять любопытство?

– И то правда. Ладно, тогда к делу. Первое: кем бы ни был звонивший, он хотел сохранить анонимность. Звонок был сделан из уличного автомата.

– Где?

– Он расположен возле дома сто десять по Ливингстон-авеню в Ливингстоне, штат Нью-Джерси.

Майрон быстро сообразил, что это центр города рядом с кофейней «Старбакс» и химчисткой, которой он пользовался. Неужели тупик? Не исключено. И тут ему в голову пришла идея.

– Я попрошу тебя оказать мне еще две услуги, Гейл, – сказал Майрон.

– Услуга подразумевает бесплатность.

– Я просто так выразился, – поправился Майрон. – Ты меня знаешь.

– Да, знаю. Так что тебе нужно?

Гарри Дэвис вел урок по роману «Отдельный мир» Джона Ноулса. Он старался сосредоточиться, но говорил так, будто повторял за суфлером текст на незнакомом языке. Ученики делали записи. Интересно, они замечают, что он думает совсем о другом и говорит по инерции? Он решило, что, как ни прискорбно, скорее всего не замечают.

О чем с ним хотел поговорить Майрон Болитар?

Он не был знаком с Майроном Болитаром лично, но не знать, кто он такой, после двадцати лет работы в этой школе было просто невозможно, Майрон являлся настоящей легендой и обладал всеми баскетбольными рекордами, когда-либо здесь поставленными.

Так о чем же он хотел поговорить?

Рэнди Вулф знал о Майроне. Отец предупредил его, чтобы тот с ним ни о чем не говорил. Почему?

– Мистер Ди? Эй, мистер Ди!

Голос с трудом оторвал его от мыслей.

– Да, Сэм.

– Можно мне выйти в туалет?

– Можно.

Гарри Дэвис окончательно пришел в себя. Он отложил мел и взглянул в лица учеников. Те не пересмеивались, и большинство глаз было опущено в тетради. Владимир Хоменко, который учился у них по обмену, вообще положил голову на парту и, похоже, спал. Кто-то смотрел в окно. Несколько человек вообще сползли на стульях так низко, будто у них не было спины, и буквально растеклись по сиденьям как желе – Дэвиса удивляло, как они еще держались и не оказались на полу.

Но все они были ему дороги. Конечно, по-разному, но все без исключения. Они составляли смысл его жизни. И впервые за долгие годы Гарри Дэвис почувствовал, что по-прежнему уже больше никогда не будет.

Глава 31

У Майрона начала болеть голова, и он быстро сообразил почему: он с утра не выпил ни одной чашки кофе. Поэтому он решил заехать в «Старбакс» по двум причинам: кофеин и телефонная будка. Кофеином занялся неприятного вида придурок бариста с огромной челкой, похожей на гигантскую ресницу, телефоном-автоматом придется заняться отдельно попозже.

Майрон устроился за столиком на улице и принялся разглядывать злополучную телефонную будку. В нее заходили довольно часто. Майрон поднялся и подошел осмотреть ее поближе. Будка была обклеена рекламными объявлениями, предлагавшими восемьсот номеров, по которым можно звонить со скидкой. Особенно бросался в глаза рекламный листок о «бесплатных ночных звонках» с нарисованным полумесяцем на случай, если кто-то не знал, что такое ночь.

Майрон помрачнел. Он собирался узнать у телефона-авто-мата, кто ему звонил и обозвал ублюдком, пригрозив при этом рассчитаться за прошлое, но телефон не собирался ему ничего рассказывать. Вот такой неудачный день!

Он вернулся за столик и попробовал набросать план действий. Нужно обязательно пообщаться с Рэнди Вулфом и Гарри Дэвисом. Они, возможно, многого не скажут и скорее всего вообще откажутся разговаривать, но он придумает, как из них что-нибудь вытянуть. Нужно встретиться и с доктором Эдной Скайлар, работавшей в медицинском центре Святого Варнавы. Она, похоже, видела Кэти Рочестер в Нью-Йорке, и Майрон хотел узнать подробности этой встречи.

Он позвонил в больницу, и после двух коротких объяснений с операторами его соединили с Эдной Скайлар. Майрон рассказал о цели своего звонка.

Эдна Скайлар была явно недовольна.

– Я просила следователей не упоминать моего имени.

– Они выполнили свое обещание.

– Тогда откуда вы об этом знаете?

– У меня хорошие связи.

Она немного подумала.

– А почему вас интересует это дело, мистер Болитар?

– Пропала еще одна девушка.

Молчание.

– Я не исключаю, что между исчезновением ее и Кэти Рочестер может быть связь.

– Каким образом?

– Мы можем встретиться? Я бы все объяснил.

– Я действительно ничего не знаю.

– Я вас очень прошу. – Молчание. – Доктор Скайлар?

– Когда я разговаривала с Кэти Рочестер, она недвусмысленно дала понять, что не хочет быть найденной.

– Я это понимаю. Мне нужно всего несколько минут вашего времени.

– В ближайший час у меня на прием записаны пациенты. Мы можем увидеться в полдень.

– Спасибо, – поблагодарил Майрон, но Эдна уже повесила трубку.

В «Старбакс» прошествовали Литиевый Ларри и его Больная пятерка. Ларри направился прямо к столу, за которым сидел Майрон.

– Тысяча четыреста восемьдесят восемь планет в день сотворения мира, Майрон. Тысяча четыреста восемьдесят восемь. А у меня в карманах пусто. Ты понимаешь, что я говорю?

Ларри выглядел, как всегда, ужасно. Географически они находились совсем близко от школы, где когда-то учились, но что там говорил старый ресторатор Питер Чин о годах, которые летят, но сердце остается? Похоже, он был прав.

– Понимаю, – заверил Майрон и бросил взгляд на телефон-автомат. Неожиданно его осенило: – Подожди!

– Что?

В прошлый раз, когда мы виделись, ты говорил, что планет тысяча четыреста восемьдесят семь, верно?

Ларри растерялся.

– Ты уверен?

– Да, уверен. – Мысли Майрона бешено крутились. – И, если я не ошибаюсь, ты говорил, что следующая планета была моей. Ты сказал, что она вышла, чтобы расправиться со мной, и что-то насчет луны.

В глазах Ларри вспыхнул огонь:

– Ползущая луна! Он ненавидит тебя всей душой!

– А где эта ползущая луна?

– В солнечной системе Аэролиса. Возле Гуанчомитис.

– Ты уверен, Ларри? Ты уверен, что это не… – Майрон поднялся и направился к телефонной будке.

Ларри съежился. Майрон показал на рекламный листок с изображением полумесяца. Ларри громко всхлипнул.

– Это – ползущая луна?

– Пожалуйста, Господи, ради Бога…

– Успокойся, Ларри. Кому еще нужна эта планета? Кто ненавидит меня так сильно, что ласкает ползущую луну?

Через двадцать минут Майрон входил в химчистку Чанга. Максин Чанг была, как всегда, на месте. В очереди стояли три человека. Майрон не стал вставать последним, а отошел в сторону и сложил руки на груди. Максин время от времени искоса бросала на него взгляды. Майрон дождался, пока не ушел последний клиент, а потом подошел к Максин.

– Где Роджер? – спросил он.

– В школе.

– Ты знаешь, что он мне звонил? – Майрон смотрел ей прямо в глаза.

– Зачем ему вам звонить?

– Это ты мне скажи!

– Я понятия не имею, о чем вы.

– У меня есть знакомый в телефонной компании. Роджер звонил мне из той телефонной будки. У меня есть надежные свидетели, которые могут подтвердить, что он был в ней в определенное время. – Вообще-то насчет надежных свидетелей Майрон явно переборщил, но его это не смущало. – Он угрожал мне! И назвал ублюдком!

– Роджер никогда бы так не поступил!

– Я не хочу, чтобы у него были неприятности, Максин. В чем дело?

Вошел новый клиент. Максин крикнула что-то по-китайски, и из подсобки вышла старуха, которая занялась клиентом. Максин кивнула Майрону, чтобы тот шел за ней. Он так и сделал. Они прошли сквозь ряды движущихся вешалок. В детстве Майрона всегда поражало это беспрерывное движение вешалок, сопровождаемое характерным гулом, как в фантастических фильмах. Максин провела его через все помещение, и они вышли на задний дворик.

– Роджер – хороший мальчик, – сказала она. – И так много трудится!

– Что происходит, Максин? Когда я был здесь недавно, ты вела себя странно.

– Вы не понимаете, как здесь трудно. Жить в таком городе.

Он понимал, поскольку прожил в нем всю жизнь, но от комментариев воздержался.

– Роджер так много работал. И у него хорошие оценки. Четвертый в классе! Другие ребята. Все избалованы. У всех частные репетиторы. Им не надо зарабатывать себе на хлеб. Роджер работает здесь после школы каждый день. А уроки делает в подсобке. Он не ходит на вечеринки. У него нет подружки.

– И как все это связано со мной?

– Другие родители нанимают учителей, чтобы написать за детей сочинение. Нанимают репетиторов. Делают школам крупные пожертвования. Делают много другого, о чем я не знаю. Потому что очень важно, в какой колледж ты пойдешь. От этого может зависеть вся дальнейшая жизнь. Все очень переживают и пойдут на все, лишь бы их ребенок попал в нужный колледж. В этом городе так происходит постоянно. Наверное, они все хорошие люди, но не остановятся ни перед чем ради будущего своего ребенка. Вы меня понимаете?

– Это я понимаю, не понимаю другого – при чем здесь я?

– Я хочу, чтобы вы поняли. Поняли, с чем приходится бороться. Со всеми этими деньгами и властью. С людьми, которые обманывают, крадут и не останавливаются ни перед чем.

– Если вы хотите сказать, что конкурс в нашем городе очень большой, то мне это известно. Так было и в то время, когда поступал я сам.

– Но на вашей стороне был баскетбол.

– Верно.

– Роджер так хорошо учится. Так много работает. И его мечта – учиться в Дьюке. Он говорил вам об этом. Наверное, вы просто не помните.

– Я помню, он говорил, что подал туда заявление о приеме. Я не помню, чтобы он говорил о Дьюке как своей заветной мечте или чем-то подобном. Он подал заявление в несколько колледжей.

– Дьюк был первым в его списке, – твердо заявила Максин Чанг. – И если Роджера туда примут, ему дадут стипендию. И его обучение будет оплачено. Для нас это очень важно. Но его не приняли. Хотя по успеваемости он был четвертым в классе. С отличными оценками. Намного лучше, чем у Эйми Биль.

– Подожди! Ты обвиняешь меня в том, что Роджера не приняли в Университет Дьюка?

– Я не знаю, Майрон. Я всего лишь работаю в химчистке. Но Университет Дьюка почти никогда не принимает больше одного студента из отдельной старшей школы штата Нью-Джерси. Эйми Биль приняли. У Роджера оценки были лучше. Отличные рекомендации учителей. Но никто из них не спортсмен. Роджер играет на скрипке, Эйми – на гитаре. – Максин пожала плечами. – Объясните мне, почему приняли Эйми, а не Роджера?

Он хотел возразить, но в ее словах было много правды. Он написал рекомендательное письмо. Он даже позвонил другу в приемную комиссию. Это делается сплошь и рядом. Это не означает, что Роджеру Чангу отказали, но арифметика здесь простая: если кто-то занимает место, то другие на него попасть уже не могут.

– Роджер был ужасно расстроен. – В голосе Максин слышались умоляющие нотки.

– Это не оправдание!

– Нет, не оправдание. Я поговорю с ним, и он извинится. Я обещаю.

Майрон подумал о другом.

– А Роджер злился только на меня?

– Не понимаю.

– На Эйми он тоже злился?

Максин Чанг нахмурилась.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что следующий звонок по этому телефону был сделан на мобильный Эйми. Роджер злился на нее тоже? И возмущался?

– Нет, только не Роджер. Он не такой.

– Ну да, только звонил с угрозами мне.

– Он не имел в виду ничего плохого. Просто не мог сдержаться.

– Мне надо поговорить с Роджером.

– Что? Нет, я запрещаю!

– Ладно, тогда я обращусь в полицию. И расскажу там о звонках с угрозами.

Ее глаза расширились.

– Вы так не поступите!

Поступит. Может, так и надо было сделать. Но позже.

– Я хочу с ним поговорить!

– Он будет здесь после школы.

– Тогда я вернусь в три часа. Если его не окажется на месте, я обращусь в полицию.