Текст книги "Обещай мне"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Четверо против одного в закрытом тесном пространстве – никаких шансов.

Майрон выбрал стоявшего чуть впереди остальных. У него были черные волосы, и он более-менее подходил под описание спутника Кэти Рочестер, которое дали Уин и Эдна Скайлар. Майрон встретился с ним взглядом и не отвел глаз.

– У тебя есть мозги? – поинтересовался Майрон.

Брюнет нахмурился, удивленно и оскорбленно.

– Ты ко мне обращаешься?

– Если я скажу: «Да, к тебе», – то мы на этом покончим или ты еще раз это спросишь, а вернее, скажешь: «Со мной так не разговаривают!»? Потому что, если честно, ни у тебя, ни у меня нет на это времени.

Брюнет улыбнулся.

– Ты не назвал еще один вариант, когда разговаривал с моим другом в приемной.

– Какой же?

– Вариант три. – Он поднял вверх три пальца на случай, если Майрон не знал, что означает слово «три». – Мы сделаем так, что ты не сможешь позвонить ее отцу.

Он ухмыльнулся, и за ним ухмыльнулись остальные.

Майрон развел руки и спросил:

– И как же?

Брюнет снова нахмурился.

– Что?

– Как ты это сделаешь? – Майрон огляделся. – Вы наброситесь на меня – это ваш план? И что тогда? Единственный способ заставить меня замолчать – это убить. Вы хотите зайти так далеко? А как насчет моей чудесной помощницы в приемной? Ее вы тоже убьете? А как насчет моих других людей, – Майрон решил, что множественное число не повредит, – которые ждут на улице? Их вы тоже убьете? Или ваш план – избить меня и преподать урок, чтобы я знал свое место и не лез куда не следует? Если так, то я плохой ученик. Во всяком случае, в этом. И второе: я смотрю на вас и запоминаю ваши лица. Если вы решите напасть, то вам придется убить меня, потому что в противном случае я вернусь сюда ночью, когда вы будете спать, свяжу вас, оболью керосином пах и подожгу.

Проявив незаурядные актерские способности, Майрон Болитар продолжал держать голову ровно и по очереди внимательно оглядывал своих противников.

– Значит, – сказал он, – таков ваш «вариант три»?

Один из четверки переступил с ноги на ногу. Хороший знак. Другой украдкой бросил взгляд на третьего. Губы брюнета скривились в подобии улыбки. В дверь в конце комнаты постучали. Брюнет подошел к ней, чуть приоткрыл и, поговорив с кем-то, вернулся назад.

– Ты хорош! – одобрительно произнес он.

Майрон промолчал.

– Пошли.

Он открыл дверь и рукой пригласил Майрона войти. Они оказались в помещении с красными стенами, завешанными порнографическими плакатами и афишами порнографических фильмов. Там стоял черный кожаный диван, два кресла и лампа. На диване сидела испуганная, но невредимая Кэти Рочестер.

Глава 43

Увидев ее, Майрон подумал, что Эдна Скайлар была права: Кэти Рочестер выглядела старше и как-то взрослее. В руках она вертела сигарету, но та не была закурена.

Брюнет протянул руку.

– Меня зовут Руфус.

– Майрон.

Они обменялись рукопожатиями. Руфус сел на диван рядом с Кэти и забрал у нее сигарету.

– В твоем положении нельзя курить, милая, – сказал он, после чего зажег сигарету, взгромоздил ноги на журнальный столик и выпустил большое облако дыма.

Майрон остался стоять.

– Как вы меня нашли? – спросила Кэти.

– Это не так важно.

– Женщина, которая узнала меня в метро. Она проболталась, верно?

Майрон не ответил.

– Черт! – Кэти покачала головой и положила руку на бедро Руфусу. – Теперь нам придется искать новое убежище.

– Как, – произнес Майрон, показывая на афишу с обнаженной женщиной, раздвинувшей ноги, – и оставить все это?

– Это не смешно, парень, – отозвался Руфус. – И это твоя вина.

– Я должен выяснить, где Эйми Биль.

– Но я же сказала по телефону, что не знаю, – повторила Кэти.

– Ты знаешь, что она тоже исчезла?

– Я не исчезла. Я сбежала. И это мой выбор.

– Ты беременна.

– Да.

– Эйми Биль тоже.

– И что?

– Выходит, что вы обе беременны, обе из одной школы, обе сбежали или исчезли…

– Миллион беременных девушек сбегает из дома каждый год.

– И все снимают деньги с одного банкомата?

Кэти Рочестер выпрямилась.

– Что?

– Я снимала деньги с разных банкоматов, – заявила она. – Чтобы сбежать, мне нужны были деньги.

– Разве Руфусу не по карману тебя содержать?

– Парень, это не твое дело! – заметил Руфус.

– Это мои деньги, – повторила Кэти.

– И сколько от них осталось?

– Это не ваше дело! Вообще все это не ваше дело!

– Последний банкомат, которым ты пользовалась, был на Пятьдесят второй улице.

– И что?

– Именно с этого банкомата сняла деньги Эйми Биль накануне исчезновения.

Кэти была озадачена. И ее удивление не было наигранным – она не знала. Кэти медленно повернулась к Руфусу и прищурила глаза.

– Эй! – воскликнул Руфус. – Не надо на меня так смотреть!

– Руфус, неужели ты…

– Что – я?

Руфус швырнул сигарету на пол и вскочил на ноги. Он занес руку, будто хотел ударить Кэти тыльной стороной ладони. Майрон мгновенно оказался между ними. Руфус замер, улыбнулся и шутливо поднял руки, сдаваясь.

– Все в порядке, малышка.

– О чем она говорила? – поинтересовался Майрон.

– Ни о чем, все в порядке. – Руфус бросил взгляд на Кэти. – Извини, детка. Ты же знаешь, что я тебя никогда не ударю, правда?

Кэти промолчала. Майрон разглядывал ее лицо, стараясь понять, что она чувствует. Она не съежилась, но было в ее поведении нечто такое, что напомнило ему Джоан. Майрон решил продолжить:

– Ты хочешь, чтобы я тебя отсюда вызволил?

– Что? – Кэти замотала головой. – Нет! Конечно, нет! Мы любим друг друга.

Майрон еще раз вгляделся в ее черты, стараясь найти в них следы страдания, но ничего такого не увидел.

– У нас будет ребенок, – сказала она.

– Тогда почему ты так посмотрела на Руфуса, когда я упомянул этот банкомат?

– Это было глупо, не обращайте внимания.

– И все же?

– Я подумала… но я ошиблась!

– Что ты подумала?

Руфус снова положил ноги на столик и скрестил их.

– Все в порядке, малышка. Скажи ему.

Кэти Рочестер по-прежнему смотрела в пол.

– Это было… как непроизвольная реакция.

– Реакция на что?

– Мы были с Руфусом. Вот и все. И это он предложил снять там деньги. Он решил, что если сделать это в центре города, то будет трудно проследить, куда я потом направилась. Такое уж место.

Руфус поднял бровь, явно гордясь своей сообразительностью.

– Но на Руфуса работает много девушек. И если у них есть деньги, думаю, что Руфус отвозит их к банкомату и заставляет снять наличность. У него здесь свой клуб. Называется «Вряд ли законно». Туда приходят мужчины, если им нужны девушки, которым…

– Думаю, я понимаю, какие девушки им нужны. Продолжай.

– «Законно», – произнес Руфус, поднимая палец. – В этом названии ключевое слово – «законно». Все девушки старше восемнадцати.

– Не сомневаюсь, что все завидуют твоей матери, какой у нее законопослушный сын, – заметил Майрон и повернулся к Кэти. – Такты подумала…

– Я ничего не подумала. Я уже сказала, что просто так отреагировала.

Руфус опустил ноги на пол и наклонился вперед.

– Она подумала, что Эйми, возможно, была одной из моих девчонок. Но это не так. Послушай, я торгую неправдой. Люди думают, что эти девчонки сбежали с ферм или из маленьких городков и приехали в большой город, чтобы стать, ну, не знаю, актрисами или танцовщицами, но у них ничего не получилось и они оказались здесь. Я продаю эту фантазию. Я хочу, чтобы эти ребята верили, будто они трахают какую-нибудь деревенскую девчонку, если это их заводит. Но на самом деле это обычные уличные наркоманки. Кому повезло побольше – снимаются в кино, – он показал на афишу, – а остальные работают в номерах. Все просто.

– Значит, ты не набираешь девочек по школам?

Руфус засмеялся.

– Хочешь знать, где я их набираю?

Майрон ждал.

– На встречах анонимных алкоголиков. Или в центрах реабилитации. Эти места – все равно что «диванный кастинг», если можно так выразиться. Я сажусь где-нибудь сзади, пью отвратительный кофе и слушаю. Затем разговариваю с ними во время перерыва, даю свою визитку и жду, пока они не сорвутся. А они обязательно срываются. И тут появляюсь я на все готовенькое.

Майрон взглянул на Кэти.

– Да он прямо супермен!

– Вы не знаете, какой он хороший.

– Не сомневаюсь, что в глубине души так оно и есть. – Майрон почувствовал, что у него снова зачесались руки, но сумел справиться. – А как же вы познакомились?

Руфус покачал головой.

– Ты не понимаешь.

– Мы любим друг друга, – сказала Кэти. Он знает моего отца по бизнесу. Однажды он пришел к нам домой, и мы, увидев друг друга… – Она улыбнулась и стала похожа на юную и хорошенькую счастливую глупышку.

– Любовь с первого взгляда, – заявил Руфус.

Майрон молча посмотрел на него.

– Что? – спросил Руфус. – Разве так не бывает?

– Нет, Руфус, ты просто замечательная партия!

Руфус покачал головой.

– То, что происходит здесь, всего лишь моя работа. Точка. А Кэти и ребенок – это моя жизнь. Ты понимаешь?

Вместо ответа Майрон залез в карман и достал фотографию Эйми Биль.

– Посмотри на фото, Руфус.

Тот посмотрел.

– Она здесь?

– Парень, клянусь своим ребенком, который должен родиться, что я никогда не видел этой цыпы и не знаю, где она.

– Если ты лжешь…

– Может, хватит угроз? Речь идет об исчезнувшей девчонке, верно? Ее ищет полиция. Ее ищут родители. Ты думаешь, мне нужны все эти неприятности?

– У тебя исчезнувшая девчонка сидит прямо здесь, – ответил Майрон. – Ее отец готов горы свернуть, чтобы найти ее. И полиция тоже не стоит в стороне.

– Но это совсем другой случай! – В голосе Руфуса появились просительные нотки. – Я люблю ее. И ради Кэти готов на все. Неужели ты не понимаешь? Но эта девушка… она бы того не стоила. Если бы она у меня находилась, я бы вернул ее. Мне не нужны все эти неприятности.

Как ни печально, но его слова звучали убедительно.

– Эйми Биль воспользовалась тем же банкоматом, – снова сказал Майрон. – Вы можете это как-то объяснить?

Оба покачали головой.

– Ты кому-нибудь рассказывала?

– О банкомате? – уточнила Кэти.

– Да.

– По-моему, нет.

Майрон опустился рядом с ней на колени.

– Послушай, Кэти. Я не верю в совпадения. Наверняка есть причина, почему Эйми Биль воспользовалась тем же банкоматом. Наверняка между вами двумя есть какая-то связь.

– Я едва знала Эйми. В смысле, мы ходили в одну школу, но никогда вместе не тусовались. Я встречала ее в торговом центре, но мы даже не здоровались. А в школе она всегда была со своим парнем.

– Рэнди Вулфом.

– Да.

– Ты знаешь его?

– Конечно. Золотой мальчик. Богатый папочка всегда вытаскивал его из неприятностей. А вы знаете его прозвище?

Майрон вспомнил, как Ранди окликнули на школьном дворе.

– Что-то вроде Фермера?

– Нет, Фарм. После «ф» идет буква «а», а не «е». А знаете, почему его так зовут?

– Нет.

– Это сокращение от слова «фармацевт». Рэнди – самый крупный дилер наркоты в Ливингстонской старшей школе. – Неожиданно Кэти улыбнулась. – Послушайте, вы искали связь между мной и Эйми Биль? Единственное, что приходит на ум, так это то, что ее парень продавал мне марихуану.

– Подожди! – Майрон почувствовал, как земля начала уходить из-под ног. – Ты что-то сказала насчет его отца?

– Большой Джейк Вулф. Городская шишка.

Майрон кивнул, боясь пошевелиться и спугнуть удачу.

– Ты сказала, что он вытаскивал Рэнди из неприятностей. – Ему казалось, что вопрос задает не его, а чей-то чужой голос.

– Это только слухи.

– Расскажи мне.

– Что тут рассказывать? Учитель поймал Рэнди, когда тот толкал наркоту. Заявил в полицию. Думаю, отец от них откупился и от учителя тоже. И все еще посмеивались насчет нежелания портить такое прекрасное будущее капитану школьной команды.

Майрон согласно кивал.

– А кто был этот учитель?

– Не знаю.

– А какие-нибудь слухи на этот счет ходили?

– Нет.

Но Майрон догадывался, о ком шла речь.

Он задал еще несколько вопросов, но больше ничего выяснить не удалось. Рэнди и Большой Джейк Вулф. Снова ниточки вели к ним. И к учителю-наставнику Гарри Дэвису и музыканту-учителю-дарителю нижнего белья Дрю Ван Дайну. Все опять возвращалось обратно в Ливингстон, к тому, как молодежь бунтовала и как давило на них желание преуспеть в жизни.

В конце беседы Майрон взглянул на Руфуса и попросил оставить его с Кэти наедине буквально на минуту.

– Ни за что!

Но Кэти уже оправилась и проявила решительность:

– В этом нет ничего страшного, Руфус.

Руфус поднялся и повернулся к Майрону.

– Я буду за дверью, – сказал он и многозначительно добавил: – Со своими людьми. Мы поняли друг друга?

Майрон прикусил язык, чтобы не сказать колкость, и дождался, пока они с Кэти останутся вдвоем. Он подумал о Доминике Рочестере, как он старался найти свою дочь, может, даже догадываясь, что она оказалась в таком месте с человеком вроде Руфуса, и его отчаянное желание отыскать ее во что бы то ни стало вдруг стало понятным.

Майрон наклонился к самому уху Кэти и прошептал:

– Я могу тебя вытащить отсюда.

Она отпрянула и скривилась.

– О чем вы?

– Я знаю, что ты хочешь сбежать от отца, но Руфус не тот парень, что тебе нужен.

– А откуда вам знать, кто мне нужен?

– Господи Боже, он же содержит бордель! Он едва тебя не ударил.

– Руфус любит меня.

– Я могу тебя вытащить.

– Я не пойду, – завила она. – Я скорее умру, чем буду жить без Руфуса. Я понятно выразилась?

– Кэти…

– Уходите!

Майрон поднялся.

– Знаете что, – сказала Кэти, – а может, Эйми гораздо больше похожа на меня, чем вы думаете.

– В каком смысле?

– Может, ее тоже не надо спасать.

«Или, – подумал Майрон, поднимаясь, – спасать надо вас обеих».

Глава 44

Верзила Синди решила походить по кварталу и на всякий случай поспрашивать местных, показав им фотографию Эйми. Люди, занятые в теневом бизнесе, не стали бы разговаривать с полицейскими и Майроном, а Синди – другое дело. У нее были свои сильные стороны.

Майрон и Уин направились к машинам.

– Ты возвращаешься домой? – поинтересовался Уин.

Майрон покачал головой.

– У меня еще есть дела.

– А я поеду сменить Зорру.

– Спасибо, – сказал Майрон и взглянул на здание. – Мне не нравится, что она остается здесь.

– Кэти Рочестер уже взрослая.

– Ей восемнадцать лет!

– Вот именно!

– Что ты хочешь сказать? Тебе исполняется восемнадцать, и ты уже сам по себе? Мы спасаем только взрослых?

– Нет, – ответил Уин. – Мы спасаем только тех, кого можем спасти. Мы спасаем тех, кто попал в беду, просит помощи и рассчитывает на нее. Мы не спасаем – повторяю еще раз! – тех, кто принимает решения, с которыми мы не согласны. Плохие решения являются частью жизни.

Они продолжали свой путь, и Майрон спросил:

– Ты же знаешь, как я люблю почитать газету в «Старбакс»?

Уин кивнул.

– Все подростки, которые там болтаются, курят. Все без исключения! Я сижу, смотрю на них и, когда они закуривают, даже не задумываясь, а просто так, машинально, говорю себе: «Майрон, ты должен что-то сделать». Мне кажется, я должен подойти и попросить их перестать курить, потому что от этого будет только хуже. Мне хочется их хорошенько встряхнуть и заставить понять, какую глупость они совершают. Я хочу рассказать им обо всех своих замечательных знакомых, которые жили счастливо, как, например, Питер Дженнингс, которого все так любили, а потом для него все кончилось, потому что он курил с детства. Мне хочется зачитать им полный список проблем со здоровьем, с которыми они неизбежно столкнутся только потому, что не задумываются об этом сейчас.

Уин промолчал и продолжал идти, глядя вперед.

– Но потом я останавливаю себя мыслью, что это не мое дело. Они не хотят этого слышать. Да и кто я для них? Обычный прохожий. Они не обязаны меня слушать и скорее всего пошлют подальше. Поэтому я, конечно, молчу. Я отворачиваюсь и погружаюсь в газету, пью кофе, а тем временем ребята вокруг меня медленно себя убивают. С моего молчаливого согласия.

– Мы сами выбираем себе поле битвы, – заметил Уин. – Но здесь победы не одержать.

– Я это понимаю, но вот в чем загвоздка. Если я начну говорить это каждому юному курильщику, которого встречу, то не исключено, что со временем научусь это делать лучше и мои доводы услышит хоть один из них. И бросит курить. Может, моя назойливость спасет хоть одну жизнь. И я задумываюсь: не лезть не в свое дело – это правильно, или так просто легче жить?

– А что потом? – поинтересовался Уин.

– В каком смысле?

– Ты начнешь околачиваться у «Макдоналдсов» и рассказывать о вреде «биг-маков»? Если увидишь, что мать ожиревшего сына спокойно взирает, как тот впихивает в себя вторую огромную порцию жареной картошки, то прочтешь ей лекцию, какое ужасное будущее его ждет?

– Нет.

Уин пожал плечами.

– Ладно, оставим все это, – сказал Майрон. – Но в данном конкретном случае, прямо здесь и сейчас, всего в нескольких ярдах от нас, в этом борделе находится беременная девушка…

– …которая так решила, потому что уже взрослая, – закончил за него мысль Уин.

Они продолжали идти.

– Совсем как то, что мне сказала доктор Скайлар.

– Кто?

– Женщина, узнавшая Кэти рядом с метро. Эдна Скайлар. Она говорила, что предпочитает лечить невинных пациентов. В том смысле, что она, конечно, давала клятву Гиппократа и все такое, и не нарушает ее, но когда доходит до дела, то предпочитает работать с теми, кто этого больше заслуживает.

– Такова человеческая природа, – заметил Уин. – Тебе, наверное, было не очень приятно это слышать?

– Само собой.

– Но дело не в докторе Скайлар. Ты сам такой. Оставим на минутку в стороне твое чувство вины перед Клэр. Сейчас ты хочешь помочь Эйми, потому что воспринимаешь ее как невинную жертву. А если бы на ее месте оказался парень, у которого были проблемы с наркотиками? Ты бы также рьяно взялся его разыскивать? Конечно, нет! Как ни крути, мы всегда делаем выбор.

– Проблема гораздо глубже.

– В смысле?

– Насколько важно, в каком университете учиться?

– А это еще к чему?

– Нам повезло, – ответил Майрон. – Мы учились в Дьюке.

– И что с того?

– Я помог Эйми туда поступить. Я написал письмо, позвонил знакомому. Сомневаюсь, что без этого ее бы приняли.

– Ну и?..

– Я принял в этом участие. И, как справедливо сказала мне Максин Чанг, место, которое занимает один, уже не может занять другой.

Уин скривился.

– Так устроен мир.

– Но от этого он не становится лучше.

– Любой человек принимает решение на основе исключительно субъективных критериев, – пожал плечами Уин. – И ты тоже.

Майрон покачал головой:

– Я не могу отделаться от ощущения, что это как-то связано с исчезновением Эйми.

– То, что ее приняли в университет?

Майрон кивнул.

– Каким образом?

– Пока не знаю.

Они разошлись по машинам, и Майрон проверил свой сотовый. Только одно сообщение по голосовой почте. Он включил воспроизведение.

– Майрон? Это Гейл Беррути. Звонок, который ты просил проверить, тот, что был сделан в дом Эрика Биля. – В трубке послышался какой-то шум. – Что? Черт, подожди минутку.

Майрон подождал. Речь шла о звонке, когда металлический голос сообщил Клэр, что с Эйми «все в порядке». Через несколько секунд Гейл Беррути снова вернулась.

– Извини. На чем я остановилась? Ах да! Звонок был сделан из телефона-автомата в Нью-Йорке. А конкретнее – с одного из тех, что расположены в метро на Двадцать третьей улице. Надеюсь, это поможет.

Конец сообщения.

Майрон поразмышлял о полученной информации. То самое место, где встретили Кэти Рочестер. Он чувствовал, что это не случайно. А с другой стороны, после всего, что он узнал, в этом не было никакого смысла.

Его мобильник снова зазвонил. Это был Уит Мэнсон, и, судя по голосу, явно расстроенный.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Уит.

– А что?

– Те баллы, которые ты сообщил об этом Чанге. Они совпадают.

– Четвертый в классе, и его не приняли?

– Ты снова за старое, Майрон?

– Нет, Уит, нет. А баллы Эйми?

– В этом-то и проблема.

Майрон задал еще несколько уточняющих вопросов и повесил трубку.

Теперь все начинало проясняться.

Через полчаса он подъехал к дому Эли Уайлдер – женщины, которой впервые за семь лет признался в любви. Он припарковался и некоторое время просто сидел, собираясь с мыслями. Он смотрел на дом и думал о ее покойном муже Кевине. Этот дом они покупали вместе. Он представил, как они, молодые и полные надежд, приехали сюда с риелтором и выбирали дом, в котором собирались прожить всю жизнь и вырастить детей. Держались ли они за руки, осматривая свое будущее жилище? Что здесь понравилось Кевину, или он просто уступил любимой? И почему, черт возьми, теперь об этом думал Майрон?

Он признался Эли, что любит ее.

Поступил бы он так и сказал бы: «Я тебя люблю», – если бы накануне ночью к нему не приходила Джессика?

Да.

– Ты уверен, Майрон?

Зазвонил мобильник, и он взял трубку.

– Алло?

– Ты собираешься просидеть в машине всю ночь?

При звуке ее голоса у него на сердце потеплело.

– Извини, просто задумался.

– Обо мне?

– Да.

– О том, чем хочешь со мной заняться?

– Не совсем, – ответил он, – но могу начать прямо сейчас, если хочешь.

– Не стоит. У меня все уже давно спланировано. Ты можешь нарушить мои планы.

– И в чем они заключаются?

– Вместо слов я лучше тебе покажу. Ступай прямо к двери, но не стучи и не разговаривай. Джек уже спит, а Эрин сидит наверху за компьютером.

Майрон повесил трубку и заметил в зеркале, что глупо улыбается. Он старался не бежать, а подойти к дому шагом, и в результате невольно перешел на спортивную ходьбу. Входная дверь открылась – на пороге стояла Эли. Ее волосы были распущены, а узкая красная блузка натянулась на груди, так и просясь, чтобы пуговицы расстегнули.

Эли приложила палец к губам:

– Тсс!

Она поцеловала его. Крепко и чувственно. Так, что ее жар он ощутил даже на кончиках пальцев. Все его тело пело.

– Дети наверху, – прошептала она ему на ухо.

– Ты уже говорила.

– Вообще-то я не склонна к авантюрам, – добавила она и лизнула его в ухо. По телу Майрона прокатилась волна удовольствия. – Но я очень, очень тебя хочу!

Майрон хотел было пошутить, но сдержался. Они снова поцеловались. Она взяла его за руку, быстро провела по коридору на кухню и закрыла там дверь. Они прошли через гостиную, и она снова закрыла дверь.

– Что ты думаешь насчет дивана? – спросила она.

– Меня не смутило бы даже ложе из гвоздей на арене «Мэдисон-Сквер-Гарден».

Они упали на диван.

– Две закрытые двери, – пробормотала Эли, тяжело дыша. Они снова поцеловались и стали ощупывать друг друга. – Нам никто не помешает.

– Господи, как же здорово ты все спланировала!

– На это ушел весь день!

– Это того стоило!

Она подняла брови.

– Подожди, это только начало.

Как ни странно, они не стали раздеваться. Конечно, пуговицы были расстегнуты, «молния» спущена, но одежда осталась на них. И теперь, когда они лежали в объятиях друг друга и чувствовали полное изнеможение, Майрон произнес:

– Ох!

Он говорил это каждый раз, после того как они заканчивали заниматься любовью.

– У тебя на редкость богатый словарь.

– Разве короткое слово не лучше длинного?

– Я могла бы пошутить насчет длинного и короткого, но не стану.

– Спасибо, – сказал он и добавил: – А можно мне задать вопрос?

Эли прижалась к нему еще сильнее.

– Все, что пожелаешь.

– А мы с тобой единственные друг для друга?

Она посмотрела на него.

– Если серьезно?

– Да.

– Звучит так, будто ты просишь меня ни с кем больше не встречаться.

– И что бы ты на это ответила?

– Я бы воскликнула: «Конечно!» – а потом спросила, можно написать твое имя у себя на дневнике и носить твою куртку.

Он улыбнулся.

– Твой вопрос как-то связан с твоими прежними признаниями в любви?

– Нет.

Они помолчали.

– Мы взрослые люди, Майрон. Ты можешь спать с кем хочешь.

– Я не хочу спать ни с кем, кроме тебя.

– Тогда почему ты заговорил об этом именно сейчас?

– Видишь ли, я плохо соображаю, когда я в таком состоянии, ну, после… – Он беспомощно взмахнул руками.

Эли закатила глаза.

– Мужчины! Нет, я спрашивала, почему именно сегодня? Почему ты попросил меня хранить тебе верность?

Он сомневался, как лучше ответить. Конечно, он был целиком за открытость и честность, но хотел ли он рассказывать ей о посещении Джессики?

– Просто чтобы знать, на каком свете я живу.

Неожиданно на ступеньках послышались шаги.

– Мама!

Это была Эрин. Первая из двух дверей распахнулась.

Майрон и Эли двигались со скоростью, которой позавидовали бы на автомобильных гонках. Они были одеты, но, как школьники, успели полностью застегнуть все пуговицы и «молнии» еще до того, как ручка на второй двери начала поворачиваться. Майрон успел пересесть на другой конец дивана, когда в гостиную влетела Эрин. И Эли, и Майрон постарались придать своим лицам самое невинное выражение.

– Хорошо, что вы здесь, – сказала Эрин, увидев Майрона.

Эли поправила блузку.

– Что случилось, дорогая?

– Пойдемте скорей! – сказала Эрин.

– Так в чем дело?

– Я сидела за компьютером и болтала с друзьями. И только что, буквально полминуты назад, в сеть вошла Эйми и поздоровалась со мной.