Текст книги "Укороченный удар"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 7

Зазвонил телефон. Майрон потянулся к нему, с трудом выплывая из сна.

– Алло! – схватив трубку, прохрипел он.

– Служба мужского эскорта?

Знакомый голос тотчас разогнал остатки сна.

– Джесс?

– О черт, – выругалась Джессика, – ты, наверное, спал…

– Спал? – Майрон взглянул на будильник. – В пятнадцать минут пятого? Я же Герой-Полуночник, ты, наверное, шутишь.

– Прости, совсем забыла про разницу во времени.

Болитар сел в кровати.

– Где ты сейчас?

– В Греции и очень соскучилась.

– Наверное, только по сексу.

– Ну, не без того.

– Герой-Полуночник готов помочь.

– Бесстрашный мой, а ты сам ни капельки не соскучился и не проголодался?

– Герой-Полуночник блюдет непорочность.

– Это что, часть образа?

– Именно, – согласился Майрон.

– Без тебя так тоскливо…

У Болитара даже сердце дрогнуло.

– Возвращайся домой!

– Вернусь.

– Когда?

– Скоро. – Вот, в этом вся Джессика Калвер, Мисс Точность и Пунктуальность. – Расскажи, что происходит?

– Ты слышала про убийство во «Флашинг-Медоус»?

– Конечно, смотрела новости на Си-эн-эн.

Майрон рассказал про Валери Симпсон.

– Не надо было ломать тому придурку палец!

– Получилась настоящая разборка в стиле мачо, – отметил Майрон.

– Зрелище завораживающее, не сомневаюсь.

– Жаль, тебя там не было.

– Правда, жаль… Так, значит, ты будешь искать убийцу.

– Попытаюсь.

– Ради Валери? Или ради Ванды с Дуэйном?

– Ради всех. Но в основном ради Валери. Джесс, ты бы ее видела! Девочка так старалась казаться замкнутой и угрюмой. Зачем, в ее-то возрасте?!

– У тебя есть план?

– Конечно. Завтра первым делом поеду к ее матери в Филадельфию.

– А потом?

– Ну, план еще не до конца продуман…

– Пожалуйста, будь осторожен!

– Герой-Полуночник всегда осторожен.

– Видишь ли, я беспокоюсь не столько о Герое-Полуночнике, сколько об его альтер эго.

– А кто воплощает это альтер эго?

– Мой пупсик.

Майрон широко ухмыльнулся.

– Слушай, Джесс, ты слышала, что Джоан Коллинз снималась в «Бэтмене»?

– Конечно, она Сирену играла.

– А сколько эпизодов было у Либераса?

ГЛАВА 8

Остаток ночи Майрону снилась Джессика, хотя к утру он, как обычно, помнил лишь бессвязные отрывки. Итак, Джесс вновь замаячила на горизонте. Сердечные переживания для него до сих пор непривычны. Нужно действовать осторожно и аккуратно, иначе… иначе она может подмять под себя и размолоть его душу в жерновах любви.

Жернова любви… Ну и мысли, как в песне паршивого кантри-певца!

Болитар гнал на юг по скоростной магистрали Нью-Джерси, имеющей довольно печальную известность. Сине-зеленый «кадиллак» с канареечной крышей спешил следом, пропустив вперед четыре машины. Этот отрезок дороги, во-первых, сделал Нью-Джерси мишенью многочисленных насмешек и, уже во-вторых, служил транспортной артерией. Майрон проехал аэропорт Ньюарк – зрелище довольно уродливое, хотя какой аэропорт может похвастаться красотой? – а затем – piece de resistance,[10]10
  Основное блюдо, жаркое (фр.).


[Закрыть] пожалуй, можно даже сказать, celebre[11]11
  Объект славы, предмет гордости (фр.).


[Закрыть] всей магистрали – огромную промышленную электростанцию между выездами двенадцать и тринадцать, которая поразительно напоминала кошмарные футуристические сцены из первых фильмов о Терминаторе. Из каждой трубы валил густой дым, и даже на ярком солнце местность казалась темной, с каким-то зловещим металлическим отблеском.

По радио играла рок-группа «Мотель», безостановочно повторявшая первую и единственную строчку из высокоинтеллектуальной песни про любовь: «Завяли розы – в глазах лишь слезы». М-м, как трогательно. Примитивно, но трогательно. Группа «Мотель»… Интересно, что с ней стало?

Достав сотовый, Болитар набрал номер. Ответил знакомый голос:

– Шериф Кортер слушает.

– Привет, Джейк, это Майрон.

– Вы неверно набрали номер. Всего хорошего!

– Здорово! Похоже, вечерние курсы актерского мастерства приносят первые плоды.

– Майрон, что тебе нужно?

– Разве друзья не звонят просто так, без повода?

– Так ты звонишь просто так? – уточнил Джейк.

– Да.

– Я безумно счастлив!

– Погоди, это еще не все. Через пару часов буду на твоей территории.

– Господи, пошли мне сил и терпения!

– Может, пообедаем вместе? Я угощаю.

– А Уин с тобой?

– Нет.

– Тогда договорились. От твоего приятеля у меня мурашки по коже.

– Ты ведь даже его не знаешь.

– И слава Богу!.. А теперь говори, что хочешь. Работа не ждет, а я, к твоему сведению, живу только на зарплату.

– У тебя в полиции Филадельфии знакомые остались?

– Конечно.

– Можешь попросить, чтобы тебе переслали материал по одному убийству?

– Убийство свежее?

– Ну, не совсем.

– Когда произошло?

– Шесть лет назад.

– Ты что, свихнулся? Нашел о чем просить!

– Погоди, это еще не все! Жертвой был Александр Кросс.

– Сын сенатора?

– Именно.

– Черт побери, зачем тебе понадобилось его дело?

– Объясню при встрече.

– Меня спросят, зачем и почему.

– Придумай что-нибудь.

– Ну ладно, ладно! Во сколько приедешь?

– Около часа. Я позвоню.

– Майрон, будешь мне должен, по-крупному должен.

– Я же обещал сводить тебя на обед!

Вот и выезд номер шесть. Плата за пользование дорогой почти четыре доллара. Так и подмывало заплатить пошлину и за сине-зеленый «кадиллак», но четыре доллара – жест слишком широкий.

– Мне просто хотелось проехать по магистрали, а не покупать ее, – уточнил Болитар, передавая деньги контролеру.

В ответ ни тени сочувствующей улыбки. Ну вот, начал жаловаться на дорожную пошлину… Потихоньку становишься похожим на своего отца. Это первый признак, а потом, не успев оглянуться, начнешь шипеть на тех, кто включает термостат: мол, электроэнергию нужно экономить.

Дорога в самый шикарный район Филадельфии заняла часа два. В Глэдвине обитают старые состоятельные семьи – те, что ведут родословную со времен первых колонистов. Родословные здесь не менее важны, чем кредитная история.

Дом, в котором выросла Валери Симпсон, поражал роскошью и величием, но уже начал ветшать. Лужайка смотрелась не слишком аккуратно, кустарник в последнее время не стригли, на стенах кое-где облупилась краска, а плющ из нежных побегов превратился в толстый ковер.

Тем не менее поместье казалось огромным. Болитар припарковал свой «форд» так далеко, что чуть было не собрался ехать к дому на рейсовом автобусе. А из парадной двери навстречу вышли детектив Димонт и юный Крински.

Потрясенный до глубины души, Димонт совсем не обрадовался встрече.

– Черт побери, что ты здесь делаешь? – рявкнул он.

– Не знаешь, что стало с группой «Мотель»? – поинтересовался спортивный агент.

– С чем?

– Да, короткая у людей память…

– Болитар, еще раз спрашиваю: что тебе здесь нужно?

– Вчера ты забыл в моем доме трусы, – отозвался Майрон. – Точнее, боксеры, размер тридцать восемь, белые с розовыми кроликами.

Димонт побагровел. Большинство копов – гомофобы, и лучший способ их поддеть – воспользоваться этим недостатком.

– Ты, идиот, не смей играть с моим делом в чертовых мальчишек Харди![12]12
  Мальчишки Харди – юные детективы, герои одноименного романа Эдуарда Стрэтимейера.


[Закрыть] И психопату яппи передай!

Крински подобострастно захохотал: психопат яппи – вот умора! Старик Ролли удачных прозвищ не забывает.

– Хотя не важно. Дело-то почти закрыто.

– Значит, смогу сказать «я так и знал».

– Скорее обрадуешься, что твой клиент больше не считается главным подозреваемым.

– Конечно, – кивнул Майрон, – вакантное место занял сталкер Роджер Куинси.

Димонт тотчас помрачнел.

– А тебе откуда известно?

– Ну, я же все вижу, все знаю!

– Из этого еще не вытекает, что твой парень чист как стекло. Он точно что-то утаивает, и все это понимают: я, ты и даже Крински. – Крински тут же кивнул, юный мистер Подлиза! – Мы выяснили: звездный теннисист трахался с Валери. Да, да, связь на стороне!

– У тебя есть доказательства?

– Зачем? Мне нужен убийца, а не любовник.

– Ролли, ты просто поэт.

– Да иди ты со своими приколами! Нам некогда.

Копы прошли мимо, и Майрон помахал рукой.

– Приятно было поболтать, Крински.

Болитар позвонил в дверь. Не звонок, а оркестр, играл симфонию Чайковского или что-то в этом роде. Открыл мужчина лет тридцати в розовой хлопковой рубашке от Ральфа Лорена. На подбородке большая ямочка, волосы иссиня-черные, как у Супермена.

– Слушаю вас!

– Я хотел бы увидеть миссис ван Слайк.

Мать Валери вышла замуж во второй раз.

– Сейчас неподходящее время.

– Мне назначено.

– Похоже, вы не расслышали, – проговорил брюнет, надменно растягивая слова, совсем как Уин. – Сейчас неподходящее время.

– Пожалуйста, передайте миссис ван Слайк: пришел Майрон Болитар, – не сдавался спортивный агент. – Она меня ждет, ей звонил Уиндзор Локвуд.

– В данный момент миссис ван Слайк никого не принимает. Вчера убили ее дочь.

– Да, я в курсе.

– Тогда должны понимать…

– Кеннет! – позвал женский голос.

– Не волнуйся, Хелен, я все улажу.

– Кеннет, кто это?

– Никто.

– Майрон Болитар! – прокричал гость.

Кеннет смерил Майрона испепеляющим взглядом, и спортивный агент с трудом сдержался, чтобы не показать язык.

В холл вышла женщина. Вся в черном. Глаза красные, а под ними такие же красные круги. Очень привлекательная, хотя Майрон рискнул предположить, что двадцать четыре часа назад она была еще привлекательнее. На вид Хелен за сорок, волосы светлые, чуть тронутые краской и аккуратно уложенные. Воплощение элегантности, ничего вызывающего.

– Мистер Болитар, пожалуйста, проходите.

– Хелен, – вмешался Кеннет, – по-моему, идея не самая удачная.

– Все в порядке.

– Тебе нужно отдохнуть.

Женщина взяла Майрона за руку:

– Мистер Болитар, пожалуйста, простите моего мужа. Он пытается меня защитить.

«Моего мужа»? Она сказала «мужа»?

– Прошу, следуйте за мной.

Хелен провела посетителя в огромную гостиную. Над камином висел портрет мужчины с длинными баками и моржовыми усами. Внушительно и довольно устрашающе. Освещали комнату штук пять ламп, на первый взгляд неотличимых от свечей. Мебель антикварная, подобранная с безупречным вкусом, но чуть-чуть потертая. Изящный стул, на который опустился Майрон, оказался не удобнее аппарата для искусственного дыхания, да еще Кеннет ни на секунду глаз не отводил. Наверное, беспокоился за сохранность хрустальных пепельниц.

Хозяйка присела на диван; супруг, обвив руками ее плечи, застыл сзади. Получилось очень величественно, хоть сейчас на фотографию!

В комнату вошла девочка лет трех-четырех.

– Касси, – представила Хелен ван Слайк. – Сестра Валери.

Широко улыбнувшись, Майрон потянулся к малышке:

– Привет, Касси!

В ответ девочка заревела, будто ее ударили.

Миссис ван Слайк притянула дочку к себе, и та, еще пару раз всхлипнув, затихла. Устроившись на коленях у матери, Касси то и дело выглядывала из-за стиснутых кулачков, чтобы проследить за Майроном. Наверное, тоже беспокоилась за сохранность пепельниц.

– Уиндзор сказал, что вы спортивный агент, – проговорила Хелен ван Слайк.

– Да.

– Собирались представлять интересы моей дочери?

– Скорее мы обсуждали такую возможность.

– Хелен, этот разговор вполне может подождать, – заметил Кеннет.

– Мистер Болитар, почему вы захотели со мной встретиться?

– Чтобы задать несколько вопросов.

– Вопросов? – подозрительно прищурился молодой муж. – Каких еще вопросов?

Хелен молча сжала его ладонь, и Кеннет замолчал.

– Пожалуйста, мистер Болитар, спрашивайте.

– Насколько я понял, шесть лет назад Валери попала в больницу.

– При чем тут это? – снова вскинулся ван Слайк.

– Милый, пожалуйста, оставь нас.

– Но, Хелен…

– Сходи погулять с Касси.

– Ты правда так хочешь?

– Да.

Кеннет попробовал возразить, однако разве Хелен переубедишь? Женщина молча закрыла глаза, показывая: разговор окончен. Ван Слайк нехотя взял дочь за руку.

– Он слишком меня оберегает, – заметила хозяйка, когда они вышли из комнаты.

– Ну, при таких обстоятельствах это вполне оправдано, – кивнул Майрон.

– Почему вы спрашиваете про болезнь Валери?

– Пытаюсь связать кое-какие факты. Хелен заглянула ему в глаза.

– Вы ведь хотите найти убийцу моей дочери?

– Да.

– Могу я узнать, для чего?

– Причин несколько.

– Назовите хоть одну.

– В день гибели Валери трижды звонила мне в офис.

– По-моему, никакую ответственность это не налагает.

Майрон молчал.

Хелен ван Слайк набрала в грудь побольше воздуха.

– И вы считаете, убийство как-то связано с нервным срывом?

– Не знаю.

– В полиции уверены: это дело рук мужчины, который преследовал Валери.

– А как думаете вы?

Хозяйка сидела не шевелясь.

– Трудно сказать. Роджер Куинси казался довольно безобидным. Хотя, наверное, они все кажутся безобидными, пока не случится нечто подобное. Этот тип писал ей любовные письма, довольно милые.

– Они сохранились?

– Я отдала их полиции.

– Содержание примерно помните?

– Обычные ласковые слова вперемешку с откровенным бредом. Иногда просто приглашал на свидание, а иногда писал о том, что они должны быть вместе и навсегда.

– А как реагировала Валери?

– Порой пугалась, порой смеялась, чаще всего просто игнорировала. Мы все игнорировали, Куинси никто всерьез не воспринимал.

– А Павел? Он волновался?

– Не слишком.

– Телохранителя для Валери не нанимали?

– Нет, Менанси категорически возражал, боялся, это начнет ее нервировать.

Майрон сделал паузу. Поразительно: Валери не нужен был телохранитель, чтобы защититься от сталкера, а Павлу он необходим, чтобы защититься от назойливых родителей и охотников за автографами.

– Если возможно, хотелось бы поговорить о болезни Валери.

Миссис ван Слайк чуть заметно напряглась.

– Мистер Болитар, думаю, лучше этой темы не касаться.

– Почему?

– Все проходило очень мучительно. Вы даже не представляете насколько… Мистер Болитар, у моей дочери произошел нервный срыв. В то время ей было всего восемнадцать: красивая, талантливая, профессиональная спортсменка, весьма успешная. Мы очень переживали, старались ей помочь и не допустить излишней огласки. Пытались сохранить все в тайне…

Хелен осеклась и закрыла глаза.

– Миссис ван Слайк!

– Ничего.

Повисла неловкая пауза.

– Вы рассказывали, как пытались сохранить болезнь Валери в тайне, – подсказал Майрон.

Покрасневшие глаза открылись. Женщина улыбнулась и судорожно разгладила юбку.

– Д-да, я не хотела, чтобы то происшествие разрушило жизнь дочери. Вы же знаете, как распространяются сплетни! До конца ее дней люди показывали бы на Валери пальцем и шептались за спиной. Мне тоже было неловко. По молодости я переживала, как нервный срыв отразится на репутации семьи Брентман.

– Брентман?

– Моя девичья фамилия, а это поместье называется Брентман-холл. Симпсон – мой первый муж. Так, ошибка юности, по неопытности выскочила за честолюбца и карьериста. Много лет спустя вышла за Кеннета. Знаю: злые языки болтают про разницу в возрасте, но ван Слайк – род очень древний и уважаемый. Прапрадедушка Кеннета и мой прадедушка были деловыми партнерами.

Отличный повод для брака!

– Как давно вы с Кеннетом женаты?

– В апреле шестую годовщину справили.

– Ясно. Выходит, вы поженились примерно в то же время, как заболела Валери?

Миссис ван Слайк прищурила глаза и медленно заговорила:

– Мистер Болитар, к чему вы клоните?

– Ни к чему, абсолютно ни к чему, – покачал головой Майрон. – Ну, может, самую малость… Пожалуйста, расскажите про Александра Кросса.

Миссис ван Слайк снова напряглась.

– А при чем тут он? – В голосе прозвучало раздражение.

– У них с Валери было серьезно?

– Мистер Болитар, – с каждым словом досада и нетерпение проявлялись все сильнее, – Уиндзор Локвуд – старый друг нашей семьи, только поэтому я согласилась с вами встретиться. В начале беседы вы сказали, что хотите найти убийцу моей дочери.

– Так и есть.

– Тогда поясните, как с этим связаны Александр Кросс, нервный срыв Валери или мой второй брак!

– Я всего лишь предполагаю, миссис ван Слайк: убийство было не случайным, а человек, застреливший вашу дочь, – далеко не чужим. Отсюда следует, что мне нужно узнать о ее жизни. Чем больше, тем лучше, в идеале – все. Вопросы я задаю не из праздного интереса, а потому что пытаюсь выяснить, кто боялся Валери, или ненавидел, или выигрывал от ее смерти. К сожалению, для этого придется под микроскопом изучить все неприятные события ее жизни.

Долго, слишком долго Хелен буравила гостя испытывающим взглядом, а потом потупилась.

– Мистер Болитар, что вам известно о жизни моей дочери?

– Лишь самое основное, – признался Майрон. – Звезда Валери взошла, когда девочке было шестнадцать. Несмотря на большие надежды специалистов, игра вашей дочери вскоре потеряла былую остроту, а потом и вовсе наступил спад. Валери докучал назойливый фанат по имени Роджер Куинси. Она встречалась с сыном известного политика, которого впоследствии убили. Чуть позже у нее был нервный срыв. Теперь мне нужно отыскать причину и пролить свет на остальные части головоломки.

– Об этом так трудно говорить…

– Понимаю, – сочувственно кивнул Майрон и улыбке Фила Донахью предпочел оскал Алана Альды:[13]13
  Алан Альда (настоящее имя Альфонсо Джозеф д'Абруццо) – американский актер, писатель и режиссер.


[Закрыть] показать зубы, выжать поддельную слезу.

– Мистер Болитар, мне совершенно нечего добавить. Не представляю, кому понадобилось убить мою дочку.

– Пожалуйста, расскажите о последних месяцах ее жизни! Как себя чувствовала Валери? Может, произошло нечто необычное?

Вцепившись в нитку жемчуга, Хелен теребила ее, пока на шее не появились красные следы.

– Дочь наконец-то стала приходить в себя. – Теперь голос больше напоминал сдавленное шипение. – Думаю, в основном благодаря теннису. Несколько лет ракетку в руки не брала, потом начала играть. Сначала немного, только ради удовольствия.

В следующую секунду будто маска с лица слетела, сдержанность и хладнокровие изменили Хелен ван Слайк. По щекам покатились слезы. Майрон взял ее за руку: тонкая, нервно подрагивающая ладонь оказалась неожиданно сильной.

– Извините… – Покачав головой, женщина с трудом выдавила следующую фразу: – Валери начала играть каждый день, что укрепило ее и морально, и физически. Мы решили: самое страшное уже позади. Однако потом, – миссис ван Слайк снова осеклась, а взгляд стал безжизненным, – тот ублюдок…

Наверное, Хелен имела в виду неизвестного убийцу, но почему-то казалось, что гнев направлен на кого-то конкретного.

– О ком вы? – попробовал уточнить Майрон.

– Дорогая!

Кеннет уже вернулся и, бросившись в гостиную, обнял жену за плечи. Майрону почудилось, что Хелен хотела отмахнуться от назойливых рук.

Ван Слайк обжег его ненавидящим взглядом.

– Посмотрите, что вы наделали! – прошипел он. – Убирайтесь!

– Миссис ван Слайк?

Несчастная мать кивнула.

– Мистер Болитар, пожалуйста, уходите. Так будет лучше.

– Уверены?

– Убирайтесь! – снова заревел Кеннет. – Сейчас же! Пока я сам вас не вышвырнул!

Майрон перехватил испепеляющий взгляд хозяина. Нет, только не здесь и не сейчас.

– Миссис ван Слайк, извините, что потревожил в такое время. Примите мои самые искренние соболезнования.

Не дожидаясь ответа, Болитар двинулся к входной двери.

ГЛАВА 9

Подбородок Джейка был измазан чем-то красным и липким. Возможно, он растерзал пончик с мармеладом, возможно, какую-то мелкую зверушку. У него всякое бывает.

Два года назад Джейка Кортера выбрали шерифом Рестона. Ввиду того что Джейк был черным, а почти все население – белым, такой результат многих расстроил. Но только не Джейка. Рестон – город университетский, а в университетах растут либерально настроенные интеллектуалы, которым хочется продвинуть черного парня. Кортер считал, что цвет его кожи, который столько лет не приносил ничего, кроме проблем, наконец принесет дивиденды. «У белых появилось чувство вины, на нем и сыграю», – сказал он Майрону. Пожалуй, по качеству проведения предвыборной кампании Джейк уступил только Джорджу Бушу-старшему с его роликами об Уилли Хортоне.[14]14
  Ролик «Уилли Хортон» был использован Дж. Бушем-старшим во время президентской предвыборной кампании 1988 года. В нем рассказывалась история убийцы, сбежавшего из тюрьмы в Массачусетсе – штате, губернатором которого был оппонент Буша Майкл Дукакис. Беглец тогда совершил преступление против двух молодых людей. Эта реклама убеждала зрителей, что демократы «слишком снисходительны к преступникам», и многие полагают, что реклама стала главным фактором проигрыша Дукакиса.


[Закрыть]

В свои сорок с лишним лет Кортер успел послужить во многих крупных городах, среди которых Нью-Йорк, Филадельфия и Бостон. Устав ловить столичных подонков, он перебрался в городок потише, чтобы ловить провинциальных подонков, а с Майроном познакомился год назад, расследуя исчезновение Кэти Калвер, студентки университета Рестон и младшей сестры Джессики по совместительству.

– Привет, Майрон!

– Привет, Джейк!

Как обычно, Кортер казался неряшливым и помятым, причем мятым было все: волосы, одежда, даже документы на письменном столе выглядели так, будто их только что вытащили со дна корзины для грязного белья. Сам стол скорее напоминал буфет. В ящиках хранились коробка из «Пиццы-хат», большой пакет из «Уэндис», стаканчик из «Баскин Роббинс», недоеденный бутерброд из «Блимпи» и, конечно же, банка с растворимым концентратом «Похудин». Вес Джейка приближался к ста двадцати килограммам, так что покупка брюк напоминала сюжет насыщенной приключениями трагедии. Все модели до одной не сходились на поясе и болтались на бедрах. В погоне за недостижимым компромиссом брюки приходилось многократно перешивать; в нелегком деле требовалась помощь компетентных специалистов и мощный микроскоп.

– Давай сходим за гамбургерами! – предложил Джейк, вытирая лицо влажной салфеткой. – Я страшно проголодался.

Подняв банку с «Похудином», Майрон сладко улыбнулся.

– На завтрак восхитительный коктейль, на обед – еще один, а затем полноценный ужин.

– Ерунда! Я попробовал – не помогает.

– Сколько продержался?

– Почти день. Ноль, полный ноль, даже полкило не сбросил.

– Может, в суд на производителя подашь?

– Причем на вкус – чистый порох.

– Получил дело Александра Кросса?

– Да, да, только что. Пошли!

Выйдя из участка, друзья направились в заведение, лестно названное «Королевской закусочной». Дыра, самая настоящая дыра, которая даже после капитального ремонта по санитарно-гигиеническим показателям могла приблизиться лишь к общественному туалету.

– Что, милое местечко? – ухмыльнулся Кортер.

– От одного запаха у меня в артериях бляшки образуются.

– Тогда лучше не дыши.

У столика притаился музыкальный автомат. Похоже, репертуар в нем давненько не обновляли. Если верить маленькому ярлычку, последние чарты возглавляет «АББА».

Официантка под стать самой забегаловке: хорошо за пятьдесят, неприветливая, с волосами багряного цвета, не имеющего никакого отношения к природному оттенку.

– Привет, Милли!

Не удостоив гостей вниманием, женщина чуть ли не на ходу швырнула им меню.

– Это Милли! – представил Джейк.

– Она прелесть, – отозвался Болитар. – Можно посмотреть дело?

– Давай сначала закажем.

Болитар взял меню: винил, причем липкий, очень липкий, будто кто-то пролил на него кленовый сироп. На складке – ошметки засохшего яйца… Майрон стремительно терял аппетит.

Секунды через три вернулась Милли.

– Ну, – вздохнула она, – что закажете?

– Мне чизбургер-делюкс, вместо капустного салата – двойной картофель и колу-лайт.

Всем видом выражая нетерпение, официантка повернулась к Майрону.

– У вас есть вегетарианское меню? – улыбнулся Болитар.

– Какое-какое?

– Перестань выкобениваться! – осадил приятеля Кортер.

– Тогда жареный сыр.

– К нему картофель?

– Нет, спасибо.

– А из напитков?

– Колу-лайт, так же, как этому любителю диет.

Милли оглядела Майрона с головы до ног:

– А ты ничего, симпатичный. Да и физиономия у тебя какая-то знакомая…

– У меня типаж такой: симпатичный и до боли знакомый.

– Ты с одной из моих дочерей не встречался? Может, с Глорией? Она в ночную смену работает.

– Вряд ли.

– Ты женат? – подозрительно спросила официантка.

– У меня есть девушка.

– Я не об этом спросила. Так женат?

– Нет.

– Тогда ладно. – Милли величественно удалилась.

– Надеюсь, она не за Глорией пошла… – тихо произнес Джейк.

– А что такое?

– Глория – белая копия меня, только борода погуще.

– М-м-м, заманчиво…

– Ты до сих пор с Джессикой Калвер?

– Да, похоже на то.

– Боже, она просто чудо! – покачал головой Джейк. – Раньше думал, что такие красотки только на телевидении водятся!

– С этим не поспоришь, – постарался улыбнуться Болитар.

– Она веревки из тебя вьет.

– И с этим тоже.

Милли принесла две колы-лайт. И чуть ли не улыбнулась Майрону.

– Такой симпатичный мужчина не должен быть один!

– Меня разыскивают сразу в нескольких штатах, – заявил Болитар.

Официантку это ничуть не смутило: она равнодушно пожала плечами и ушла.

Майрон тут же повернулся к Джейку:

– Ну, что в том деле?

Раскрыв папку, Кортер передал приятелю фотографию красивого, пышущего здоровьем мужчины. Подтянутый, загорелый, в теннисной форме. Этот снимок сразу после убийства печатали во всех газетах Филадельфии.

– Знакомься, Александр Кросс, – начал шериф. – На момент убийства двадцатичетырехлетний выпускник бизнес-школы Уортона, сын сенатора Брэдли Кросса. Шесть лет назад, вечером двадцать четвертого июля, молодой человек появился на вечеринке, которая шла в теннисном клубе недалеко от города Уэйн, штат Пенсильвания. Достопочтенный сенатор тоже присутствовал. Клуб модный и очень дорогой: изысканная еда, корты открытые и закрытые, с естественным и искусственным освещением…

– Понял…

– Что произошло дальше, не совсем ясно. Александр Кросс с тремя приятелями решил обойти территорию.

– Ночью, во время вечеринки?

– Еще и не такое случается.

– Но это же странно!

Шериф пожал плечами.

– В общем, услышав шум в западной оконечности клуба, парни пошли проверить и наткнулись на двух подростков подозрительного вида.

– Подозрительного вида?

– Подростки были – как нас сейчас называют? – афроамериканцами.

– Ага, – кивнул спортивный агент, – могу я предположить, что в клубе состояло не очень много афроамериканцев?

– Вообще ни одного. Клуб-то элитный.

– Значит, нас с тобой не приняли бы?

– Жаль. Уверен, на той вечеринке мы бы не заскучали.

– Что произошло потом?

– По словам свидетелей, белые мальчики подошли к черным, один из которых – впоследствии выяснилось, его зовут Эррол Суэйд – выхватил складной нож.

– Складной нож? – вопросительно поднял брови Майрон.

– Ну да, понимаю, звучит несколько шаблонно и стандартно. Так или иначе, завязалась драка, Александра Кросса закололи, подростки скрылись. Через несколько часов полиция задержала их на севере Филадельфии, в районе, где они жили. Во время допроса один из парней выхватил пушку. Кертис Йеллер, шестнадцать лет. Детективу пришлось его застрелить. Судя по всему, на допросе присутствовала мать Йеллера, и мальчишка умер у нее на руках.

– Она видела, как в него стреляют?

– Не знаю, – пожал плечами Джейк, – здесь не уточняется.

– А что случилось с Эрролом Суэйдом?

– Сбежал. Парня объявили в общенациональный розыск, фотографию разослали во все участки и газеты. Лучшие силы подключили. Еще бы: погиб сын сенатора! Тут начинается самое интересное.

Болитар глотнул колу: какая-то пресная.

– Эррола Суэйда так и не нашли.

– Не нашли?

Кортер покачал головой.

– Получается, Суэйд исчез?

– Да, именно.

– Сколько ему было лет?

– Надень преступления девятнадцать.

Майрон на секунду задумался.

– Значит, сейчас двадцать пять.

– Да ты гений математики!

Спортивный агент даже не улыбнулся. Принесшая заказ Милли сделала очередной комплимент, но Майрон не слышал. Двадцать пять лет… Сознание будоражила мысль. Тревожная, непростительная, возможно, даже расистская, и тем не менее… Двадцать пять лет. Дуэйн утверждал, что ему двадцать один, но кто знает…

Нет, такого не может быть!

Болитар пригубил безвкусную газировку.

– А что известно об Эрроле Суэйде?

– Первосортный подонок. К девятнадцати годам успел трижды отсидеть в тюрьме. В первый раз его арестовали в двенадцать за угон машины, затем пошло по накатанной: групповые нападения, угоны, вооруженные ограбления, торговля наркотиками. Вступил в уличную банду. Отгадай, как она называлась?

– «Джози и зайчики»? – пожал плечами Майрон.

– Почти верно. «Пятна», а полностью «Кровавые пятна». Мальчики носили рубашки, перепачканные в крови их жертв. Что-то вроде скаутского значка.

– Мило!

– К тому же Эррол Суэйд и Кертис Йеллер были двоюродными братьями. За месяц до этих событий Суэйд вышел из тюрьмы и с тех пор жил у Йеллеров. Так, что еще… Бросил школу (удивительно!), нюхал кокаин (еще более удивительно!) и вел себя омерзительно.

– Как же он так долго скрывается от полиции?

Джейк поднес чизбургер ко рту. И половинки как не бывало.

– В жизни не поверю… – пробормотал шериф. – Не поверю, что за все это время он не вляпался в историю. Такое даже гипотетически невозможно.

– Подожди, боюсь, я не все понял.

– Официально Эррол до сих пор в розыске, а неофициально давно решили, что его уж и на свете нет. Парень – тупой бандит, где голова, где задница, не мог определить, а тут от национального розыска скрывается!..

– Так что же произошло?

– Говорят, мафия оказала сенатору небольшую услугу. Мальчишку убрали.

– Сенатор Кросс заказал убийство?

– Удивляешься? Брэдли Кросс – политик, а это еще страшнее, чем детоубийца.

– Слушай, тебя ведь тоже выбрали шерифом?

Джейк кивнул.

– На, угощайся!

Майрон рискнул попробовать чизбургер: на вкус, как губка для мытья посуды.

– У тебя есть словесный портрет Суэйда? – спросил Болитар, от души желая услышать «нет».

– Есть кое-что получше: фотография из досье. – Кортер стряхнул с ладоней крошки, затем на всякий случай вытер их о брюки и лишь потом достал снимок и показал приятелю. Майрон изо всех сил пытался скрыть нетерпение.

Не Дуэйн!

Точно не он, даже если бы он сделал пластическую операцию! Во-первых, кожа Эррола Суэйда намного светлее, а глаза расставлены слишком широко. В общем, совсем не похож. И главное – рост – под метр девяносто пять, на добрых десять сантиметров больше, чем у Дуэйна. Десять сантиметров никакими уловками не спрячешь!

Майрон едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением.

– А имя Валери Симпсон в деле не фигурирует?

Глаза Кортера чуть заметно блеснули.

– Чье имя?

– Ты прекрасно меня слышал!

– Боже милостивый, Майрон, это ведь не та девушка, которую вчера застрелили?

– По чистой случайности та самая. Она там фигурирует? Шериф вручил Болитару половину документов:

– Черт ее знает, давай вместе посмотрим.

Приятели тщательно просмотрели всю папку. Имя Валери встретилось всего раз: среди сотни других в списке приглашенных на вечеринку. Майрон переписал себе имена и адреса свидетелей убийства, то есть трех приятелей Александра Кросса. Помимо них, ничего интерес не вызывало.

– Ну, – многозначительно протянул Кортер, – и как с этим связана очаровательная, но, увы, погибшая Валери Симпсон?

– Пока не знаю.

– Господи, – покачал головой Джейк, – ты по-прежнему держишь меня на коротком поводке?

– Какие еще поводки?!

– Что удалось выяснить?

– На сегодняшний день ничего.

– Про Кэти Калвер ты то же самое говорил.

– Джейк, ты же этим делом не занимаешься!

– Вдруг помочь смогу?

– Я действительно практически ничего не знаю. Несколько дней назад Валери Симпсон заходила ко мне в офис. Собиралась вернуться в большой спорт, но вместо этого ее застрелили. Я хочу выяснить, кто и зачем, только и всего.

– Ну ты и темнила!

Спортивный агент пожал плечами.

– По телевизору сказали, мол, это работа сталкера.