Текст книги "Укороченный удар"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 37

Перестав плакать, Джанет Коффман устроилась на диванчике у окна, повернувшись спиной к кровати и, как следствие, к трупу Павла. Насколько разобрал Майрон, она была в ванной, когда кто-то заблокировал дверь стулом и убил Менанси. Девочка ничего не видела и, как заведенная, повторяла свою сказку: они с тренером говорили о теннисе. Болитар решил не заострять внимание на деталях: например, почему беседу они проводили ночью и обнаженными.

Спортивный агент уже вызвал копов и с минуты на минуту ждал их появления. Оставалось решить, что делать с Джанет. С одной стороны, не хотелось впутывать девочку в эту грязную историю, а, с другой, юной теннисистке следовало извлечь из произошедшего урок, а не притворяться, что ничего не произошло.

Как же поступить? Помешать расследованию или отдать Джанет на растерзание безжалостным копам и, что еще страшнее, – прессе? Если скрыть правду, как это отразится на нравственном облике теннисистки? Но, если ее история станет достоянием общественности, не будет ли еще хуже?

Майрон не знал, на что решиться.

– Он был хорошим тренером, – пролепетала Джанет.

– Ты не сделала ничего плохого, – заверил ее Болитар, в очередной раз чувствуя, как неубедительно звучат его слова. – Что бы ни случилось, помни: ты не сделала ничего плохого.

Девочка кивнула, но Майрон не знал, услышала она его или нет.

Через десять минут прибыли копы с Димонтом во главе. Видок у Ролли еще тот: небритые щеки, мятая, неправильно застегнутая рубашка, всклоченные волосы, заспанные глаза, зато ботинки начищены до блеска.

– Что, говнюк, на место преступления вернулся? – бросился он к Майрону.

В коридор просочились журналисты. Ослепительно засверкали фотовспышки.

– А ну уберите отсюда этих козлов! – загремел Ролли, и молодые полицейские в форме оттеснили репортеров на лестницу. – Вниз, я сказал! Чтобы на этаже никого не было!

Детектив повернулся к Майрону, а с другой стороны возник Крински с блокнотом наготове.

– Привет, Крински! – поздоровался спортивный агент.

Парень кивнул.

– Какого черта здесь случилось? – потребовал Димонт.

– Я пришел встретиться с Менанси и нашел его в таком состоянии.

– Кончай пургу гнать, козел!

Ну что тут скажешь? Лучше не пачкаться…

Копы буквально заполонили номер. Склонившись над телом Павла, судмедэксперт делал аккуратный надрез. Болитар знал: подобные надрезы делаются в области печени, чтобы измерить ее температуру и таким образом определить время смерти.

Увидев на полу «фероновский» пакет, Димонт спросил:

– Ты его трогал?

Спортивный агент покачал головой. Нагнувшись, детектив увидел отверстие от пули.

– Прелесть!

– Роджера Куинси теперь отпустите?

– С какой радости?

– У вас против него и раньше ни черта не было. А теперь меньше, чем ничего.

– Наверное, просто подражатель сработал, – пожал плечами Димонт, а потом щелкнул пальцами. – Или кто-нибудь, кому нужно отмазать Куинси. – Детектив улыбнулся. – Например, ты, Болитар.

– Да, – согласился Майрон. – Точно.

Шагнув к спортивному агенту, Димонт снова смерил его уничтожающим взглядом, а потом, будто опомнившись, достал из кармана зубочистку и сунул в рот.

– Похоже, я ошибался, – проговорил Майрон.

– Насчет чего?

– Насчет того, что зубочистки приелись. Твоя выглядит весьма устрашающе.

– Ладно, клоун, продолжай веселиться!

– Для веселья еще слишком рано.

– Слушай, говнюк, в последний раз спрашиваю, что ты тут делаешь?

– Говорю же: пришел встретиться с Павлом.

– Зачем?

– Обсудить возможность его работы с моим подопечным.

– В половине седьмого утра?

– Я рано встаю, поэтому меня и называют Ранней Пташкой.

– Лучше бы Лживым Говнюком звали!

– Ой, а это уже обидно! – воскликнул спортивный агент.

Димонт с утроенной силой принялся жевать зубочистку. Майрону казалось, он слышит, как в голове Ролли шевелятся извилины.

– Итак, Болитар, – на губах детектива снова заиграла улыбка, – ты пришел в отель поговорить о делах. Поднялся на лифте на седьмой этаж и постучал в дверь. Никто не ответил. Пока правильно?

– Угу.

– А потом вышиб дверь. Майрон молчал.

Димонт повернулся к помощнику:

– Крински, по-твоему, вышибать дверь в такой ситуации логично?

На секунду оторвавшись от блокнота, Крински покачал головой и снова углубился в конспектирование.

– Говнюк, ты всегда так поступаешь, когда никто не открывает? Всегда двери вышибаешь?

– Я не вышиб, а высадил плечом.

– Хорош пургу нести! Ты пришел говорить вовсе не о делах. А дверь вышиб не потому, что никто не ответил.

Судмедэксперт потрепал Димонта по плечу.

– Пуля попала прямо в сердце. Отличный выстрел: смерть наступила мгновенно.

– В какое время?

– Шесть, максимум семь часов назад.

Детектив взглянул на часы:

– Сейчас почти семь, значит, Менанси убили между двенадцатью и часом.

– Так что Павел даже не заметил, как я воспользовался его пальцами и наставил отпечатки, – повернувшись к Крински, проговорил Майрон.

Парень едва не улыбнулся.

Лицо Димонта в очередной раз перекосилось от гнева.

– Болитар, у тебя есть алиби?

– Я был с подругой.

– С Джессикой Калвер?

– С ней самой. – Дождавшись, когда Крински поднимет глаза, Майрон продиктовал: – Номер ее телефона 5558420.

Парень быстро записал.

– Все, Болитар, хватит мозги пудрить. Зачем ты вышиб дверь? – не унимался Ролли. Майрон нерешительно посмотрел на Димонта, и тот перехватил его взгляд. – Ну?

– Пойдем со мной, – тихо позвал спортивный агент и двинулся к двери.

– Эй, ты куда направился, мать твою?

– Ролли, хоть раз в жизни не будь кретином! Закрой рот и пошли.

К удивлению Майрона, Димонт не стал артачиться и, оставив Крински на месте преступления, двинулся за ним по коридору. Достав ключ, Болитар открыл дверь соседнего номера. На кровати сидела Джанет Коффман в купальном халате с символикой отеля. Если девочка заметила их появление, то виду не показала. Обхватив колени руками, она раскачивалась взад-вперед и тихонько напевала.

Детектив вопросительно взглянул на Майрона.

– Ее зовут Джанет Коффман.

– Она в теннис играет?

Спортивный агент кивнул.

– Прежде чем застрелить Менанси, убийца закрыл ее в ванной. Постучав в номер, я услышал плач, поэтому и высадил дверь.

В глазах Димонта читался шок.

– Хочешь сказать, они с Павлом?…

Майрон кивнул.

– Боже, сколько ей лет?

– Четырнадцать, если не ошибаюсь.

Димонт закрыл глаза.

– У нас в участке есть специалист. Психиатр, – чуть слышно начал Ролли, – она знает, что делать в таких ситуациях. Я поговорю с директором манхэттенского отделения полиции, чтобы помог отогнать журналистов и незаметно вывезти ее из отеля. И постараюсь, чтобы имя потерпевшего подольше не попало в прессу.

– Спасибо.

– Болитар, я с подобным сталкиваюсь не впервые. Девочке понадобится помощь.

– Да, знаю…

– А вдруг она сама его пришила? Естественно, я в это не верю, но…

Спортивный агент покачал головой.

– Дверь в ванную заблокировали снаружи. Джанет просто не могла убить тренера.

Димонт задумчиво пожевал зубочистку.

– Какой заботливый убийца! – проговорил он.

– В смысле?

– Не хотел, чтобы девочка видела расправу. Заблокировав дверь, обеспечил ей алиби. А самое главное, спас от посягательств этого козла Менанси. – Детектив взглянул на Майрона. – Не убей этот парень Валери Симпсон, я бы орденом его наградил.

– Я тоже, – сказал Майрон и тут же погрузился в размышления.

ГЛАВА 38

Многоэтажка «Лок-Хорн секьюритиз» и офис всего в десяти кварталах от «Омни парк сентрал», так что Майрон решил пойти пешком. Машины на Шестой авеню замерли в гигантской пробке, хотя на светофоре горел зеленый, а ремонтные работы не велись. Все водители сигналили, будто этим можно было чего-то добиться. Из такси выбрался холеный, явно следящий за собой мужчина. Полосатый костюм, золотые часы «Таг Хойер», туфли от Гуччи. А в качестве дополнения – широкая зеленая шляпа и пластиковые уши а-ля мистер Спок из «Звездного пути». «Я гражданин Нью-Йорка!»

Не обращая внимания на выхлопные газы, Майрон попытался обдумать происходящее. Общепринятая, то есть основная версия сводилась примерно к следующему: в детстве Валери Симпсон регулярно подвергалась домогательствам Павла Менанси. Восстановив душевные силы, повзрослевшая девушка решила предать деяния Павла огласке. Огласка эта оказалась бы губительной для благосостояния «Тру-Про» и братьев Эйк, которые и устранили мисс Симпсон, пока та не наделала вреда. Все складывалось, все имело логическое объяснение.

До сегодняшнего утра.

В исправный механизм общепринятой теории бросили разводной ключ: Павла Менанси убили, причем в той же манере, что и Валери Симпсон. По версии Майрона, убийства Валери Симпсон и Павла Менанси преследовали взаимоисключающие цели. Зачем устранять Валери ради защиты Менанси, а потом убивать самого Павла? Что-то не клеится и выгоды для «Тру-Про» или братьев Эйк не просматривается.

Конечно, существовала возможность того, что Фрэнк Эйк счел Менанси обузой, разоблачение неминуемым, вот и поспешил сократить возможные убытки и потери. Но реши Фрэнк убрать Павла, он наверняка поручил бы это Аарону. Павла застрелили между двенадцатью и часом, Аарона убили до полуночи. Хорошо подумав, Болитар пришел к выводу, что тренера, по всей вероятности, убрал не Аарон. К тому же если Фрэнк собирался избавиться от Менанси, зачем нападать на Джессику, таким образом терроризируя Майрона?

Прямо посреди улицы стояла бледная женщина, кричавшая в мегафон о недавней встрече с Христом.

– Иисус велел передать людям это послание! – верещала она, вручая Болитару листовку.

Кивнув, спортивный агент глянул на дурно отпечатанный текст: где-то пятна тонера, где-то букв вообще не разобрать.

– Жаль, он вас нормальным принтером не снабдил…

Смерив его недоуменным взглядом, женщина снова закричала в мегафон, а Майрон спрятал листовку в карман и пошел дальше. Мысли опять вернулись к насущной проблеме.

Не похоже, чтобы Фрэнк Эйк стоял за убийством Павла. Наоборот, он старательно покрывал тренера, приносившего «Тру-Про» огромную прибыль. Ради Менанси Эйк нанял Аарона и ради него же приказал напасть на Джессику. Устранять главного теннисного кормильца «Тру-Про» совершенно бессмысленно.

Так, что же остается?

Два варианта. Первый: убийцы и их намерения никак не взаимосвязаны. Застреливший Павла просто воспользовался случаем и подложил «фероновский» пакет, чтобы переложить вину на убийцу Валери. Второй: между Валери и Павлом существует другая, менее очевидная связь. Майрону больше нравился вариант номер два, который возвращал к давно мучившей его загадке – убийству Александра Кросса.

Шесть лет назад июльским вечером и Валери Симпсон, и Павел Менанси гостили в «Олд Оакс». И тренер, и подопечная присутствовали на вечеринке, которую устраивал Александр Кросс. И что? Допустим, сегодня утром Джессика была права. Допустим, в тот вечер Валери Симпсон что-то видела – возможно, даже настоящего убийцу Александра. Допустим, девушка собиралась рассказать правду полиции, за что и была убита. Но при чем тут Павел Менанси? Если он и был невольным свидетелем, то все эти годы молчал как рыба и вряд ли собирался заговорить сейчас. Зачем ему высовываться и помогать бедной Валери Симпсон? Так где же связь? И как насчет Дуэйна Ричвуда? Как он вписывается в это уравнение, если оно вообще существует? А Диана Йеллер? А где Эррол Суэйд? Он все еще жив?

Прошагав три квартала на восток, Болитар свернул на Парк-авеню. Перед ним, прямо посреди улицы, стоял величественный (даже чересчур) отель «Хелмсли», замок «Хелмсли» или дворец «Хелмсли». Над ним, подобно старшему брату, возвышался «Мет-Лайф-билдинг». Долгие годы этот небоскреб считался визитной карточкой Нью-Йорка и назывался «Пан-Ам-билдинг». Майрон никак не мог привыкнуть к перемене и, сворачивая на Парк-авеню, ожидал увидеть логотип авиакомпании «Панам».

Перед зданием «Лок-Хорн секьюритиз» жизнь так и кипела. Майрон прошел мимо украшающей вход скульптуры. Скульптура эта казалась просто ужасной и больше всего напоминала гигантский кишечный тракт. Как-то раз Болитару захотелось узнать ее название, но табличку по типично нью-йоркской манере содрали. Зачем кому-то понадобилась уродливая табличка – умом не понять. Наверное, ее продали. Вероятно, существует подпольный рынок по торговле табличками от предметов искусства для тех, кто сами предметы позволить себе не может. Интересная теория…

Болитар вошел в холл. За высокой конторкой сидели три администраторши «Лок-Хорн секьюритиз» с профессионально фальшивыми улыбками. Макияжа у любой не меньше, чем у продавщиц косметического отдела в «Блумингдейл». Естественно, форму девушки не носили, чтобы не спутали с продавщицами. И тем не менее все трое были очень привлекательными – наверняка мечтали стать моделями, но сидение за конторкой считали интереснее (и перспективнее в плане замужества), чем работу официанткой. Пробегая мимо, Майрон улыбнулся и кивнул. Администраторши и бровью не повели. Неужели знают, что он влюблен в Джессику? Да, наверное, дело в этом.

Поднявшись на свой этаж, спортивный агент прошел к Эсперансе. На компаньонке белая блузка, красиво оттеняющая безупречную смуглую кожу. Ей запросто можно сниматься в рекламе бронзаторов: «Естественный летний загар в любое время года».

– Привет! – поздоровался Майрон.

Эсперанса зажала телефонную трубку.

– Джейк на проводе. Будешь разговаривать?

Кивнув, Болитар взял трубку.

– Привет, Джейк!

– Одна девушка проводила частичное вскрытие Кертиса Йеллера, – объявил Кортер. – Она не против с тобой встретиться.

– Девушка? – переспросил Майрон.

– Виноват, политкорректностью не отличаюсь. Себя, например, до сих пор называю черным.

– Просто потому, что лень произнести афроамериканец! – воскликнул спортивный агент.

– Африканский американец или афро?

– Афро.

– Сомневаешься – спроси беляка.

– Беляка, – повторил Болитар. – Сейчас так почти не говорят!

– Очень жаль. Так или иначе, патологоанатома зовут Аманда Уэст. Кажется, она очень хочет поговорить. – Джейк продиктовал адрес.

– А как насчет того копа? Джимми Блейна?

– Шансы нулевые.

– Он до сих пор в полиции служит?

– Не-а. Вышел на пенсию.

– У тебя есть его адрес?

– Да.

Повисла пауза. Эсперанса с преувеличенным вниманием смотрела на экран монитора.

– Так ты мне дашь адрес? – напомнил Майрон.

– Не-а.

– Джейк, я не буду его доставать.

– Я сказал, нет.

– Ты же знаешь, при желании я сам найду.

– Конечно, но от меня ты его не узнаешь. Майрон, Джимми – отличный парень.

– Я тоже.

– Да, но порой во время твоих крестовых походов страдают невинные.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Абсолютно ничего, просто оставь его в покое.

– Что это ты вдруг кинулся защищать Джимми? Я просто хочу задать ему пару вопросов.

Тишина. Эсперанса не решалась оторвать глаза от монитора.

– Ну, если у него, конечно, рыльце не в пушку.

– Не имеет значения! – отрезал Джейк.

– Вдруг он…

– Да, он вдруг. Пока, Майрон.

В трубке послышались короткие гудки, и Болитар в замешательстве на нее посмотрел.

– Ерунда какая-то!

– Угу. – Эсперанса по-прежнему изучала монитор. – Тебя ждут сообщения. Целая куча.

– Уина сегодня видела?

Компаньонка покачала головой.

– Павел Менанси умер, – объявил спортивный агент. – Вернее, его убили вчера ночью.

– Тренер, который приставал к Валери Симпсон?

Угу.

– Боже, у меня сердце кровью обливается. Заснуть, наверное, не смогу, – съязвила девушка, наконец отлепившись от компьютера. – Знаешь, что он фигурировал в списке гостей, который ты мне дал?

– Да, а другие интересные имена есть?

– Только одно, – спрятала улыбку Эсперанса.

– Какое?

– Подсказка первая: этот человек похож на соскучившегося по хозяину щенка.

Болитар покачал головой.

– Подсказка вторая: он связан с «Найк» и роликом Дуэйна.

По спине Майрона побежал холодок.

– Нед Тануэлл?

– Ответ верен. – В окружении Болитара попадались сплошные ведущие игровых телешоу. – В списке наш друг значится как Э. Тануэлл, потому что его настоящее имя – Эдвард. Я тут навела кое-какие справки… Угадай, кто первым привел Валери Симпсон в «Найк»?

– Нед Тануэлл.

– А в кого полетели помидоры, когда ее карьера пошла под откос?

– В Неда Тануэлла.

– Bay, да ты, кажется, ясновидящий… – сухо отметила Эсперанса и снова застучала по клавишам.

Терпеливо прождав несколько секунд, Майрон спросил:

– Что-нибудь еще?

– Лишь одна неподтвержденная фактами сплетня.

– Какая?

– В подобной ситуации – самая обычная, – отозвалась девушка, все внимание которой было приковано к монитору. – Нед Тануэлл и Валери Симпсон якобы были не просто друзьями.

– Позвони Неду! – тотчас распорядился Майрон. – Скажи: мне нужно…

– Встреча уже назначена. Тануэлл будет здесь в семь вечера.

ГЛАВА 39

В настоящее время доктор Аманда Уэст являлась старшим патологоанатомом медицинского центра Святого Джозефа в Дойлстауне, недалеко от Филадельфии. Когда Болитар въехал на стоянку медцентра, по радио крутили хит группы «Дуби бразерс» под названием «Китайский лес». Майрон тут же подхватил припев, по сути состоящий из одной строчки: «Йес, йес, китайский лес». Освоив текст, после второго куплета он запел увереннее и уже в который раз задумался, при чем тут китайский лес.

Когда охранник выдал парковочный талон, ожил «машинный» телефон.

– Джессика надежно спрятана, – отрапортовал Уин.

– Спасибо.

– Ладно, встретимся на завтрашнем матче.

Пим-пим-пим! Разговор получился коротковат даже для Уина.

Войдя в здание медицинского центра, Майрон спросил администратора, где морг. Девушка взглянула на него как на полоумного.

– В подвале, естественно.

– Да, да, конечно, как в сериале «Доктор Куинси».

Пришлось спуститься на этаж ниже. Вокруг ни души. Отыскав дверь с надписью «Морг», Болитар при помощи дедуктивного метода вычислил, что это и есть искомое помещение. Майрон – мистер Дальновидность и Проницательность! Похвалив себя, он легонько постучал.

– Войдите! – ответил приветливый женский голос.

Комнатка крошечная, а запах, наверное, как в сериале «Клиника». В интерьере явно господствовал металл. Два металлических, глядящих друг на друга стола занимали половину пространства. Металлические стулья. Металлические полки. Повсюду поддоны, лотки и контейнеры из нержавейки. В них ни капли крови, ни единого органа, все так и сверкало чистотой. На своем веку Майрон не единожды сталкивался с насилием, но при виде крови до сих пор испытывал легкую тошноту, особенно когда опасность уже исчезала. Несмотря на все заверения, применять и демонстрировать силу он не любил. Драться, даже убивать умел, но никакого удовольствия при этом не испытывал. Да, насилие и кровопролитие приближали современного мужчину к его истинной сущности, к природному естеству, к идеям Локка, если угодно. Да, насилие – элементарная проверка на мужественность, испытание физической мощи и генетически заложенной сноровки. И все-таки явление отталкивающее. Не зря ведь – хотя бы по теории – мужчины шли дорогой прогресса и эволюции. В конечном итоге насилие действительно означает острые ощущения и адреналин, но примерно то же самое испытываешь, совершая затяжные прыжки с парашютом.

– Чем я могу вам помочь? – спросил приветливый женский голос.

– Я ищу доктора Уэст.

– Уже нашли. – Поднявшись, женщина протянула руку. – Вы, наверное, Майрон Болитар.

Обаятельная белозубая улыбка Аманды Уэст освещала даже эту подвальную комнату. Патологоанатом оказалась источающей задор блондинкой с курносым носиком – совершенно не такой, как ожидал Майрон. Стереотипы, естественно, условны, но молодая женщина была слишком жизнерадостной для человека, сутками возящегося с разлагающимися трупами. Майрон попытался представить, как этот Солнечный Зайчик вскрывает тело Y-образным надрезом. Нет, не получается.

– Вы хотели поговорить о Кертисе Йеллере? – спросила доктор Уэст.

– Да.

– Шесть лет ждала, когда кто-нибудь об этом спросит. Пойдемте, здесь есть другая комната, – проговорила Аманда, открывая неприметную дверь. – Вам плохо?

– Нет, нет!

Майрон – мистер Самообладание и Уравновешенность.

– Ничего страшного здесь нет, – снова улыбнулась женщина. – Просто отсеки с телами иногда пугают.

Болитар вошел в комнату. Отсеки… Их целая стена, от пола до потолка. Пять в высоту, восемь в ширину, получается сорок. Майрон – Мистер Арифметика Для Начальных классов. В крошечной комнатушке сорок тел. Сорок разлагающихся тел, которые когда-то были людьми со своими мечтами и страданиями. Которые заботились о близких, любили и были любимы… Неужели испугался? Чего? Металлических ящиков? Да ни в коем случае!

– По словам Джейка, вы помните Кертиса Йеллера, – взяв себя в руки, выдавил Майрон.

– Конечно, тот случай был самым громким в моей практике.

– Простите за бестактность, но вы кажетесь слишком молодой, чтобы иметь более чем шестилетний стаж.

– Никакой бестактности. – Аманда продолжала обаятельно улыбаться, и Майрон постарался ответить не меньшим обаянием. – В ту пору я только окончила резидентуру и два раза в неделю подрабатывала в больнице. Старший патологоанатом занимался Александром Кроссом, а, поскольку оба тела привезли почти одновременно, предварительное обследование Кертиса Йеллера поручили мне. Проводить даже подобие полноценного вскрытия не требовали, равно как и определять причину смерти.

– От чего умер Кертис?

– От ранения огнестрельным оружием. В него стреляли дважды: сначала в левое подреберье, – Аманда наклонилась, чтобы показать это место на себе, – потом в лицо.

– Какой из выстрелов оказался смертельным?

– Выстрел в подреберье большого вреда не нанес, – ответила доктор Уэст. «А она ничего», – подумал Майрон. При разговоре молодая женщина то и дело наклоняла голову, совсем как Джесс. – Зато второй смял лицо Йеллера, будто кусок пластилина. Нос снесло, скулы раздробило… Настоящее месиво! Стреляли наверняка с очень близкого расстояния. В полном объеме анализы провести не удалось, но могу сказать: пистолет был либо прижат к лицу Кертиса, либо находился сантиметрах в двадцати – тридцати.

От удивления спортивный агент чуть не отступил к двери.

– Хотите сказать: полицейский разнес ему лицо, стреляя практически в упор?

Из крана в раковину из блестящей нержавейки капала вода, и звук эхом разносился по крохотной комнатке.

– Мое дело сообщить вам факты, – спокойно ответила Аманда, – а ваше – сделать соответствующие выводы.

– Кто еще об этом знает?

– Трудно сказать. В ту ночь там был настоящий бедлам. Обычно работаю одна, но Кертиса мы обследовали чуть ли не вшестером, вместе с какими-то ребятами, ни одного из которых в судмедэкспертизе раньше не видели.

– Что еще за ребята?

– Копы и федералы.

– Федералы?

– Именно так мне сказали, – кивнула Аманда. – Якобы они подчинялись сенатору Кроссу. Представители секретных служб или что-то в этом роде. Они конфисковали все: образцы тканей, пули, которые я извлекла… Заявили: это дело государственной важности! Ночка была сумасшедшая… Помню, в лабораторию прорвалась мать Йеллера и начала на меня орать.

– По какому поводу?

– Настаивала, чтобы вскрытие не проводилось. Хотела немедленно забрать сына, мол, он несовершеннолетний и так далее. В кои веки полиция подчинилась. Подробного обследования им самим не хотелось, так что в конечном итоге все остались довольны. Забавно, правда? – снова улыбнулась Аманда.

– Что мать возражала против вскрытия?

– Угу.

– Я и раньше слышал, что некоторые родители не дают согласие на вскрытие, – пожал плечами Майрон.

– Да, потому что хотят сохранить тело ребенка для похорон. Но того парня не хоронили, а кремировали. – На этот раз улыбка доктора Уэст показалась слащавой.

– Поня-ятно, – протянул Болитар. – Значит, все возможные грешки копов сгорели вместе с Кертисом Йеллером.

– Точно.

– По-вашему, на мать кто-то надавил?

Аманда Уэст бессильно подняла руки.

– Эй, я просто сказала, что это забавно. Не в смысле смешно, а в смысле странно. Выводы делать вам, я же только патологоанатом!

Майрон снова кивнул.

– Что-нибудь еще нашли?

– Угу, и та находка тоже кажется забавной.

– Забавной-смешной или забавной-странной?

– Это уж сами решайте. – Доктор поправила форменную куртку. – Я не эксперт по баллистике, но в пулях кое-что смыслю. Итак, из тела Йеллера извлекли две пули: одну из головы, другую из грудной клетки.

– И что?

– Пули были разных калибров. – Аманда Уэст подняла указательный палец, и приторной улыбки как не бывало: лицо стало серьезным и решительным. – Мистер Болитар, вы понимаете, о чем речь? Не о двух разных пистолетах, а о двух разных калибрах пуль! И вот самое забавное: у всех детективов Филадельфии табельное оружие одного и того же калибра.

У Майрона потемнело перед глазами.

– Значит, одну из пуль выпустил не полицейский.

– У всех парней из секретной службы было оружие. – Пауза. – Ну так как, забавно-смешно или забавно-странно?

Спортивный агент поднял глаза.

– А вы мой смех не слышите?