Текст книги "Укороченный удар"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 28

Радио в машине было настроено на частоту 66 AM, где шел репортаж о матче Дуэйна. Судя по всему, игра не задалась: когда Болитар свернул на стоянку за Сентрал-парк-уэст, его подопечный продул первый сет со счетом 6:3.

Квартира доктора Джулии Абрамсон располагалась в полуквартале от ее кабинета. Спортивный агент решительно нажал на кнопку звонка. Раздался щелчок.

– Кто?

– Майрон Болитар. Нам нужно срочно поговорить.

Пару секунд динамик молчал, затем послышалось:

– Проходите, второй этаж.

Снова щелчок, и Майрон открыл подъездную дверь. Джулия Абрамсон ждала на лестничной клетке.

– Вы позвонили, а потом бросили трубку? – спросила она.

– Да.

– Зачем?

– Проверить, дома вы или нет.

Болитар поднялся на второй этаж. Хозяйка и гость молча смотрели друг на друга. Разница в росте почти полметра, так что зрелище получилось комическое.

Чтобы заглянуть Майрону в глаза, доктору Абрамсон пришлось поднять голову. Чуть ли не запрокинуть.

– Я по-прежнему не стану ни подтверждать, ни отрицать тот факт, что Валери Симпсон была моей пациенткой.

– Понятно. Но я прошу вас рассмотреть предполагаемую ситуацию.

– Предполагаемую?

Спортивный агент кивнул.

– И нельзя подождать до понедельника?

– Нет.

– Ну заходите… – вздохнула доктор Абрамсон.

В гостиной работал телевизор: по каналу «И-эс-пи-эн» транслировали матч Дуэйна.

– Наверное, следовало догадаться, – покачала головой хозяйка, – в ложе игрока операторы то и дело показывают Джессику Калвер, а вас нет.

– Ну, рядом с такой спутницей меня бы все равно не заметили.

– По словам комментатора, у вас роман.

Майрон уклончиво пожал плечами.

– Какой счет?

– Ваш подопечный проиграл первый сет со счетом 6:3 и уступает 0:2 во втором. – Щелкнув пультом, хозяйка выключила телевизор, показала на кресло, и они с Майроном сели. – Ладно, рассказывайте о своей гипотетической ситуации.

– Представьте себе девушку, пятнадцатилетнюю, симпатичную… Родители весьма состоятельные, но в разводе, отца фактически нет. Девушка встречается с парнем из знаменитой семьи и пробует себя в профессиональном теннисе.

– По-моему, ситуация не похожа на гипотетическую, – заметила доктор Абрамсон.

– Пожалуйста, дайте мне буквально минуту! Наша красавица играет в теннис так успешно, что мать отправляет ее в академию к всемирно известному специалисту. Приехав туда, девушка сталкивается с беспощадной конкуренцией. Теннис – самый индивидуальный вид спорта, ему чужды и командный дух, и товарищество. Будущие звезды буквально дерутся за внимание всемирно известного тренера. На корте подруг не бывает. – Майрон лишь слегка переиначивал слова Эдди. – Доктор, по-вашему, можно сказать, что теннис способствует внутреннему обособлению?

– Если все так, как вы описываете, то да.

– Вырванная из привычной жизни девочка попадает во враждебно настроенное окружение, где ее вовсе не ждут. Какое там! Ровесницы видят в ней конкурентку, а поняв, насколько она талантлива, переносят враждебность и соперничество с кортов в реальную жизнь. С каждым днем наша звездочка становится все более одинокой.

– Понятно…

– Всемирно известный тренер, к которому она попала, в какой-то степени дарвинист. Считает, что выживать должны сильнейшие и так далее. Таким образом, его тактика играет двойную роль: во-первых, одиночество заставляет девочку искать отдушину, некое место, где ей будет хорошо и уютно.

– То есть на теннисном корте? – уточнила доктор Абрамсон.

– Именно. Девочка начинает тренироваться с двойным усердием. С другой стороны, всемирно известный специалист с ней очень любезен. Все остальные бездушны и жестоки, а всемирно известный тренер хвалит, уделяет юной звездочке много времени, помогает раскрыться.

– Что, в свою очередь, еще больше отдаляет ее от сверстниц, – перебила доктор.

– Точно. Девочка привязывается к тренеру, думает, что ему небезразлична, и, как и любая талантливая ученица, хочет заслужить – любой ценой! – его одобрение и поддержку. Она понимает: радуя всемирно известного тренера, она автоматически радует маму, поэтому тренируется еще усерднее. В общем, круг замыкается.

Доктор Абрамсон прекрасно знала, к чему клонит Майрон, но ее лицо осталось непроницаемым.

– Продолжайте.

– Теннисная академия – это не настоящий мир, а своего рода замкнутое государство, которым правит знаменитый тренер. Он ведет себя так, будто девочка ему небезразлична, будто она настоящая звезда. Девочка начинает тренироваться еще усерднее, работает не покладая рук, – не для себя, а чтобы порадовать тренера. Вдруг после тренировки он похлопает по спине? Вдруг разотрет онемевшие плечи? Или даже пригласит на ужин, чтобы обсудить ее игру? Кто знает, как это все началось…

– Как что началось? – уточнила хозяйка.

Майрон решил не отвечать. Пока.

– Всемирно известный тренер начинает возить девочку по турнирам. Теперь она соревнуется со взрослыми профессионалками, которые опять-таки воспринимают ее как неудобную соперницу. Только сейчас девочка и всемирно известный тренер одни. Они путешествуют, останавливаются в отелях.

– Еще большее отдаление от сверстниц, – констатировала Джулия Абрамсон.

– Она успешно выступает, красива, молода, настоящая американка… На распустившийся цветок роем слетаются журналисты. Неожиданное внимание пугает юную звездочку; по счастью, рядом с ней наставник, который готов защитить и помочь.

– Юная спортсменка становится еще более зависимой.

– А теперь давайте вспомним, что всемирно известный тренер сам в прошлом всемирно известный теннисист. Как большинство профессиональных спортсменов, он привык любоваться собой и делать все, что захочется. Именно так он поступает с девочкой. – Повисла тишина. – Доктор, такое могло случиться? Чисто теоретически?

Миниатюрная хозяйка откашлялась.

– Теоретически – да. Возможность сексуального домогательства существует в любой ситуации, когда мужчина пользуется авторитетом и обладает властью над женщиной. Однако в вашем сценарии подобный риск многократно возрастает. Мужчина уже в возрасте, а женщина – практически ребенок. Если учитель и шеф контролируют свою жертву лишь несколько часов в сутки, то ваш тренер фактически всесилен и вездесущ.

Хозяйка и гость снова переглянулись.

– Та девушка из моего сценария… – нерешительно начал Майрон. – Стань она жертвой сексуального домогательства, ее игра бы ухудшилась?

– Несомненно.

– Что еще бы случилось?

– Каждый случай индивидуален, – начала доктор Абрамсон таким тоном, будто делала научный доклад. – И все же результат неизменно катастрофический. По сценарию вроде вашего, для девушки все начиналось как обыкновенный роман. Взрослый, искушенный опытом мужчина единственный из всех проявляет к ней интерес, заботится… Скорее всего комплименты и ухаживания даже провоцировать не нужно: все получается само собой. Возможно, поначалу девушка их поощряет, хотя лично мне так не кажется. Скорее, она сопротивляется, но в то же время чувствует вину и корит себя за строптивость.

Майрон почувствовал, как судорожно сжимается его желудок.

– Что ведет к дальнейшим проблемам.

– Именно. Вы рассказывали, как всемирно известный тренер изолирует девушку от внешнего мира, – продолжала доктор Абрамсон. – Однако ваш сценарий намного страшнее. Тренер лишает ее человеческого облика. Величие профессионального тенниса переворачивает детство вверх тормашками. Жизнь девушки сосредоточена не вокруг школы, семьи и друзей, а вокруг спортивных побед и денег. Она превращается в материал, в биржевой товар и понимает: одна ссора с тренером – и товар потеряет ценность. В такой ипостаси для своего наставника теннисистка становится еще доступнее.

– Почему? – удивился Майрон.

– Материал использовать проще, чем живого человека.

Напряженное молчание.

– А что случится потом? – спросил Болитар. – Когда всемирно известный тренер отработает материал, что станет с девушкой?

– Она начнет искать спасательный круг, что угодно, способное вытащить из трясины.

– Например, старого бойфренда?

– Да, вполне вероятно.

– Может, даже обручиться захочет?

– Тоже вероятно. Старый бойфренд для девушки – залог возвращения к невинности, и она возвышает его до статуса спасителя.

– А если этого бойфренда убьют?

– Вы лишаете ее последней надежды и опоры, – чуть слышно заметила доктор Абрамсон. – Девушка и без того нуждалась в серьезном лечении, а теперь нервный срыв вполне вероятен.

По спине Майрона поползли мурашки. Доктор Абрамсон отвела глаза.

– Нужно заострить внимание и на других аспектах вашего сценария, – с напускной небрежностью посоветовала она.

– Например?

– Например, на побочных результатах сексуального домогательства. Если всемирно известный тренер действительно привык любоваться собой и поступать как вздумается, он не станет беспокоиться о девочке и, например, пользоваться презервативами. А девочка в силу молодости и отсутствия опыта вряд ли знакома с оральной контрацепцией.

Страх ледяными клещами сжал сердце Майрона. Вспомнились грязные сплетни журналистов.

– Она забеременела.

– По вашему сценарию это вполне возможно, – пожала плечами доктор Абрамсон.

– Что же случится?… – Болитар не договорил: ответ очевиден. – Всемирно известный тренер заставит бедняжку сделать аборт.

– Да, пожалуй.

Защипало глаза. Господи, неужели слезы?

– Она через такое прошла… – покачал головой Майрон. – Все считали Валери слабой, а на самом деле…

– Не Валери, – поправила доктор Абрамсон, – а абстрактная девочка. Гипотетическая девочка в гипотетической ситуации.

– Что, док, до сих пор прикрываете свою задницу? – едко поинтересовался спортивный агент.

– Вам не в чем меня упрекнуть, Майрон. Все это – пустые гипотезы. Я не стану ни подтверждать, ни отрицать тот факт, что Валери Симпсон была моей пациенткой.

Болитар покачал головой, поднялся, шагнул к двери и… неожиданно обернулся к хозяйке.

– Еще один гипотетический вопрос. Если наш герой еще раз захочет пристать к юной девочке, какова вероятность, что он снова так поступит?

Доктор Абрамсон даже не обернулась.

– Думаю, это весьма вероятно.

ГЛАВА 29

Когда Майрон вернулся во «Флашинг-Медоус», Дуэйн успел проиграть первые два сета 1:6,1:6 и подавал при счете 2:2 в третьем. Устроившись между Джессикой и Уином, Болитар тут же заметил, что Павла и след простыл. Аарон, сенатор Кросс и Грегори Кофилд по-прежнему сидели в своих ложах, а Нед Тануэлл – с коллегами из «Найк». Тануэлл больше не махал руками, как обколовшаяся ЛСД мельница, он рыдал. Что говорить, у всех представителей «Найк» лица были кислее некуда, а Генри Хобман застыл, как скульптура Родена.

Майрон повернулся к Джессике; она окинула его тревожным взглядом и, не сказав ни слова, легонько пожала руку. Улыбнувшись, Болитар ответил ей тем же и только тогда заметил, что на девушке ярко-розовая бейсболка с логотипом «Рэй-Бан».

– Откуда бейсболка? – поинтересовался Майрон.

– Один парень предложил тысячу, если просижу в ней до конца матча.

Знакомый рекламный трюк! Компании, в данном случае «Рэй-Бан», платят тем, кто сидит в ложе для особо важных гостей, в обмен на обещание во время игры не снимать фирменную бейсболку. Расчет, естественно, делается на то, что человека, а вместе с ним и бейсболку покажут по телевизору. Относительно дешево, а как эффективно!

– А ты что не участвуешь? – спросил Майрон у Уина.

– Не люблю бейсболки, – буркнул Локвуд, – только волосы приминают.

– Из-за этого тоже, но в основном из-за того, что ему предложили только пятьсот, – уточнила Джессика.

– Сексуальная дискриминация – явление отвратительное, – пожал плечами Уин.

Скорее дело в разумном бизнесе. Обычная ставка – пять сотен; видимо, кто-то в «Рэй-Бан» догадался, что Джессика не только красавица, но и известная личность, следовательно, привлечет повышенное внимание.

Отдав гейм на подаче, Дуэйн уступал 2:3. Первые два сета тоже проиграны. Да, ситуация тревожная…

Во время смены сторон оба теннисиста буквально рухнули на стулья по разные стороны от вышки арбитра. Ричвуд протер ракетку полотенцем и надел чистую футболку. Какие-то девицы засвистели, однако Дуэйн даже не улыбнулся, буквально впившись глазами в свою ложу. В отличие от остальных видов спорта в теннисе после начала игры подсказки тренера запрещены. Но ведь не зря существуют мимика и жесты! О чудо, Генри Хобман пошевелился! Оторвав руку от подбородка, он сжал ее в кулак. Ричвуд кивнул.

– Время! – объявил арбитр.

И тут вернулся Павел. С бутылкой «Эвиан» в руках он появился из дверей справа от трибун. Майрон смотрел на него во все глаза, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Вокруг плеч Менанси повязан светлый джемпер; спустившись к ложе, он сел рядом с Аароном. Павел Менанси… Улыбается, смеется, дышит, живет… Кто-то берет у него автограф. Девушка, совсем юная девушка! Менанси что-то говорит, она хихикает в кулачок…

– Берджесс Мередит, – проговорил Локвуд, глядя на корт, а не на Майрона.

– Что?

– Берджесс Мередит.

Боже, снова игра «Угадай Бэт-злодея»!

– Только не сейчас! – взмолился Майрон.

– Именно сейчас. Берджесс Мередит!

– Ну почему?

– Потому что ты смотришь слишком пристально. Аарон заметит. – Локвуд поправил очки. – Берджесс Мередит.

Что же, он прав…

– Пингвин.

– Виктор Буоно.

– Тутанхамон.

– Брюс Ли.

– Вопрос с подвохом, – повернувшись к Уину, отметила Джессика.

– Никаких подсказок! – заявил Локвуд.

– Он играл Като, закадычного друга Зеленого Шершня.

– Верно, – вздохнул финансовый консультант и после небольшой паузы спросил: – Все так плохо?

– Не то слово…

– Полиция выдала тело Валери, – объявил Уин. – Завтра похороны.

Болитар кивнул. На корте Дуэйн выполнил эйс. Всего лишь второй за матч.

– Дело принимает угрожающий характер, – проговорил Майрон.

– Почему?

– Я выяснил, чем мы мешаем братьям Эйк.

– Та-ак, – протянул Уин, – можно ли предположить, что братьям не понравится, если ты поделишься этой информацией с общественностью?

– Да, предположение верное.

– А можно ли предположить, что именно ради этой информации Эйки наняли Аарона и остальных звезд?

– Еще одно верное предположение.

Откинувшись на спинку сиденья, Уин замер, на губах появилась странная улыбка. Майрон повернулся к Джессике: девушка до сих пор держала его за руку.

– Только я имею право тебя убить, – прошептала она. – У нас же духовное родство!

Повисла тишина.

Выполнив еще два эйса и смэш, Дуэйн сделал счет по три и взглянул на свою ложу. Солнечные лучи отражались о стекла «рэй-банов» и заливали Ричвуда ослепительно ярким светом, делая его похожим на одетого в жидкий металл робота. Но что-то… что-то в его лице изменилось… Теннисист потряс сжатым кулаком.

– Он снова в игре-е-е! – впервые с начала матча протянул Генри Хобман.

ГЛАВА 30

Тренер как в воду глядел. Собравшись с силами, Дуэйн взял третий сет: 6:4, и Нэд Тануэлл тут же перестал рыдать. Четвертую партию подопечный Хобмана взял на тай-брейке, одержав верхе маленьким счетом 9:7, и по ходу отыграл три матчбола. Нэд снова замахал руками. Когда за Ричвудом остался и пятый сет, а на табло загорелось 6:2, Тануэллу пришлось менять нижнее белье.

Окончательный счет марафонского поединка: 3:6, 1:6, 6:4,7:6, (9:7), 6:2. Его участники еще не покинули корт, ас трибун уже неслось: «Триллер, настоящий триллер!»

Когда закончились пресс-конференции и поздравления, было довольно поздно. Взяв машину Майрона, Джесс укатила проведать маму, а самого Болитара Уин отвез на работу. Эсперанса оказалась на месте.

– Хорошая победа! – похвалила она.

– Да уж.

– Первые два сета Дуэйн откровенно провалил.

– Ну, у него была бурная ночь, – буркнул Майрон. – Чем займемся?

Компаньонка вручила ему стопку документов:

– Предбрачный договор Джерри Принса в окончательном варианте.

Ох уж эти предбрачные договоры! Необходимое зло… Майрон их терпеть не мог, но подопечным рекомендовал. Главным в браке должна быть любовь и романтика, а подписание предбрачного договора не романтичнее, чем поцелуй городской урны. И тем не менее Болитар считал себя обязанным заботиться о финансовом благополучии клиентов. Слишком часто скоропалительные браки заканчивались скорыми же разводами. «Золотые рыбки» – так называют предприимчивые девушки успешных спортсменов. Кое-кто усматривал в советах Майрона мужской шовинизм, о котором, естественно, не было и речи: многие спортсменки тоже подписывают предбрачные договоры и соглашения.

– Что еще? – поинтересовался Болитар.

– Эмметт Робертс просил перезвонить. Ему нужен совет относительно покупки машины.

Разве человек, который водит «форд-таурус», может претендовать на звание «Автоэксперт года»?

Эмметт – этакий пограничный баскетболист: то сидит на скамейке запасных в НБА, то блистает в матчах Континентальной баскетбольной ассоциации, которую называют низшей лигой баскетбола. Во время матчей ее игроки только и делают, что стараются понравиться скаутам НБА. Сделать это практически невозможно, хотя из правила есть такие исключения, как Джон Старке и Мейсон Энтони. Тем не менее команды КБА негласно считались клубами неудачников, последними соломинками, за которые цеплялись решившие стать профессиональными баскетболистами, прежде чем окончательно отказаться от своих чаяний.

Майрон пролистал картотеку. Старательная Эсперанса регулярно ее обновляла и содержала в образцовом порядке. Растон, Ратнер, Рекстелл, Риппард… Вот он, Эмметт Робертс.

Тут Болитара ждал сюрприз.

– А где карточка Дуэйна? – спросил он.

– Что?

Спортивный агент быстро проверил остаток буквы «Р».

– Карточки Дуэйна нет на месте. Может, ты ее не туда вложила?

Ответом был гневный взгляд Эсперансы.

– Посмотри как следует. Она, наверное, на твоем столе.

На столе нет… Болитар перебрал «Д»: вдруг карточка лежит по первой букве имени? Увы, тоже нет.

– Я сделаю новую, – пообещала Эсперанса. – Смотри и ее не потеряй.

– Спасибо огромное! – поблагодарил Майрон, но пропавшая карточка не давала покоя. Еще одно связанное с Дуэйном совпадение?

Слегка растерянный, Болитар набрал номер Эмметта Робертса. Трубку взял сам баскетболист.

– Привет, Майрон, как дела?

– Спасибо, Эмметт, нормально. Что там за разговоры о машине?

– Представляешь, сегодня мне попался «порше». Красный, полностью укомплектованный, стоит семьдесят штук. Как думаешь, стоит потратить на него премиальные за плей-офф?

– Если тебе действительно нужна эта машина, то да, – ответил Майрон.

– Боже, ты говоришь точно так же, как моя мама! Я хотел твое мнение узнать…

– Выбери что-нибудь подешевле. Значительно дешевле.

– Майрон, эта тачка – настоящая игрушка, видел бы ты ее!

– Тогда покупай! Эмметт, ты взрослый парень и в моем благословении не нуждаешься, – решительно сказал Майрон. Потом смягчился: – Я когда-нибудь рассказывал тебе о Норме Букере?

– О ком?

Эх, молодежь, память совсем короткая!

– Лет в пятнадцать-шестнадцать я подрабатывал в одном из летних лагерей Массачусетса. Это был лагерь «Бостон келтикс», где они проверяли новичков. В мои обязанности входило готовить инвентарь и подавать полотенца. Зато я встретил множество отобранных в драфте счастливчиков: Седрика Максвелла, Ларри Берда. В тот первый год мне больше всех запомнился Норм Букер, его взяли в первом раунде, кажется, из команды айовского университета.

– И что с того?

– Норм был великолепным игроком. Рост под метр восемьдесят восемь, быстрый, ловкий, техничный. А еще очень славный. Обычно игроки с обслугой не разговаривают, а вот Норм звездной болезнью не страдал. Помню, как он делал запрещенные правилами броски из положения спиной к кольцу. Р-раз – и перекинет мяч через левое плечо. Техника Букера отличалась такой филигранностью, что процент попадания почти всегда превышал пятьдесят.

– Так что с ним случилось?

– Целый сезон Норм просидел на скамейке запасных, а в следующем «Келтикс» от него избавилась. Помыкавшись туда-сюда, Букер угодил в «Портленд трейлблейзерс». В основном опять-таки числился в запасных и играл проходные матчи. Когда «Трейлблейзерс» вышла в плей-офф, Норм получил обычную премию и так обрадовался, что сразу купил «роллс-ройс». Все до последнего цента за машину выложил! Хотя особо не волновался: в спорте ведь всегда есть следующий сезон. Однако случилось непредвиденное: его отчислили и из «Портленда». Норм попытал счастье в паре других клубов, но на постоянную основу его никто не брал. Последнее, что я слышал: Букер продал машину, чтобы свести концы с концами.

В трубке напряженное молчание.

– Вообще-то я к «хонде-аккорд» тоже присматривался. Там лизинг выгодный…

– Вот ее и купи!

Через пару минут Робертс отсоединился. Майрон целую вечность не вспоминал Норма Букера; интересно, что с ним стало?

В кабинет вошла Эсперанса и принесла новую карточку с информацией о Дуэйне Ричвуде.

– Ну, доволен?

– Угу. – Болитар протянул ей два листа. – Вот список приглашенных на вечеринку, во время которой погиб Александр Кросс.

– Что искать?

– Черт его знает… Знакомое имя или кого-нибудь, кто бросится в глаза.

Компаньонка кивнула.

– Слышал, что завтра похороны?

– Конечно.

– Идти собираешься?

– Да.

– Я разыскала учительницу из статьи о Кертисе Йеллере.

– Которую?

– Миссис Люсинду Элрайт. Она на пенсии и живет в Филадельфии. Готова принять тебя завтра во второй половине дня. Можешь пойти сразу после похорон.

– Очевидно, особой необходимости уже нет, – откинувшись на спинку кресла, пробормотал Майрон.

– Отменить встречу?

Спортивный агент задумался. В свете того, что он узнал о Павле Менанси, связь между убийством Валери и участью Кертиса Йеллера казалась еще более эфемерной. Вовсе не трагическая смерть Александра Кросса погубила душу девушки, она даже последней каплей не стала. Павел

Менанси куда раньше фактически столкнул ее со скалы. Тренер смотрел, как Валери летит вниз, по пути ударяясь об острые скалы. Убийство Кросса – не более чем конечная точка ее падения, своеобразное дно. Последний удар, превративший молодую талантливую спортсменку в пустую ракушку. По всей видимости, между убийством мисс Симпсон и событиями шестилетней давности связи нет. Равно как и между Валери и Дуэйном, ну, за исключением любовной интрижки, в которой неожиданно признался Ричвуд. Ничего удивительного, подобное случается сплошь и рядом.

Вот только…

Вот только вчерашнее свидание Дуэйна с матерью Кертиса Йеллера в общую схему не вписывается. Если бы не оно – не застань их Майрон в отеле, – можно было бы вообще не волноваться. Однако роман Дуэйна с Дианой Йеллер вряд ли является простым совпадением. Должно быть какое-то объяснение.

– Нет, не отменяй, – попросил Болитар.