Текст книги "Нарушитель сделки"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 34

– При чем тут Кристиан Стил? – спросил Майрон.

– Нэнси Сират сняла дом всего неделю назад, за день или два до своего отъезда в Канкун. Она даже не распаковала чемоданы.

– И что с того?

– А то, что в доме полно свежих и четких отпечатков пальцев Кристиана Стила. На ручке парадной двери, на стакане, на каминной полке. Откуда они там взялись?

Майрон постарался скрыть свое потрясение.

– Брось, Джейк. Ты не можешь арестовать его только из-за этого. Газетчики сожрут парня живьем.

– Можно подумать, меня это волнует.

– У тебя нет никаких улик.

– Но мы знаем, что он был на месте преступления.

– А толку? Джессика тоже там была. Хочешь арестовать и ее?

Джейк расстегнул пиджак, освобождая из плена свое объемистое брюхо. На шерифе был коричневый костюм, сшитый году эдак в семьдесят втором, с широкими лацканами. Джейк явно не гнался за модой.

– Ладно, умник, – буркнул он. – Хочешь рассказать мне, чем твой клиент занимался в доме Нэнси Сират?

– Спросим его самого. Кристиан хороший мальчик и не откажется поговорить с тобой. Только не убивай его своими домыслами.

– Да уж, не хотелось бы угробить твои комиссионные.

– Это уже удар ниже пояса, Джейк.

– Ты не беспристрастен, Болитар. Этот парень – самый ценный из твоих клиентов, твой пропуск в мир больших людей, и ты не хочешь, чтобы он оказался виновным.

Майрон взглянул на Джейка, но смолчал.

– Оставь машину здесь, – посоветовал тот. – Я подброшу тебя до участка.

Всего миля. Когда они въехали на стоянку, Джейк сказал:

– Здесь новый окружной прокурор, молоденький выскочка по имени Роланд.

Ага!

– Кэри Роланд? – спросил Майрон. – Кучерявый такой?

– Ты его знаешь?

– Еще бы не знать.

– Так и вынюхивает, где можно засветиться, – пренебрежительно бросил Джейк. – Аж спускает, когда видит себя по телику. Услышав имя Кристиана, он едва не пошел волдырями от счастья.

Майрон с готовностью поверил в это. Они с Кэри Роландом были старыми знакомцами. Дело принимало скверный оборот.

– Он уже сообщил имя подозреваемого газетчикам?

– Нет, – ответил Джейк. – Решил подождать до одиннадцати часов. Тогда все компании смогут показать его в прямом эфире.

– И у него будет время прижать Кристиана.

– Да, верно.

Кристиан сидел в крошечной темной камере восемь на восемь футов, в кресле за письменным столом. Он был один.

– А где Роланд? – спросил Майрон.

– За зеркалом.

Даже в таком захолустном участке было стекло с односторонней светопроводимостью. Майрон посмотрелся в зеркало, поправил галстук и поборол искушение показать Роланду кукиш.

– Мистер Болитар!

Майрон обернулся. Кристиан помахал ему рукой, словно увидел знакомое лицо на трибуне стадиона.

– Как ты? – спросил Майрон.

– Ничего, – ответил Кристиан. – Только вот никак не пойму, что я тут делаю.

Вошел полицейский с пишущей машинкой в руках. Майрон повернулся к Джейку:

– Он арестован?

Джейк усмехнулся.

– Чуть не забыл. Ты ведь еще и законник, Болитар. Приятно иметь дело с профессионалом.

– Он арестован? – повторил Майрон.

– Пока нет. Мы просто хотим задать ему несколько вопросов.

Полицейский в форме сделал все необходимые приготовления, и Джейк начал допрос.

– Я – шериф Джейк Кортер, мистер Стил. Вы меня помните?

– Да, сэр. Вы ведете дело об исчезновении моей невесты.

– Совершенно верно. Мистер Стил, вы знаете женщину по имени Нэнси Сират?

– В Рестоне она жила в одной комнате с Кэти.

– Известно ли вам, что вчера вечером Нэнси Сират была убита?

Зрачки Кристиана расширились. Он повернулся к Майрону, и тот кивнул.

– Боже мой, нет.

– Вы дружили с Нэнси Сират?

– Да, сэр, – едва слышно ответил Кристиан.

– Вы можете сказать нам, где были прошлой ночью, мистер Стил?

– В какое именно время? – вставил Майрон.

– После окончания тренировки и до отхода ко сну.

Майрон заколебался. Это была ловушка. Можно было либо попытаться отклонить вопрос, либо предоставить Кристиану возможность вести разговор на свой страх и риск. Майрон имел право вмешаться в беседу и тонко намекнуть, к каким последствиям может привести опрометчивый ответ. Но сейчас он просто откинулся на спинку стула и удовлетворился ролью зрителя.

– Если вас интересует, виделся ли я вчера ночью с Нэнси Сират, ответ будет положительный, – медленно проговорил Кристиан.

Майрон перевел дух. Он снова взглянул на зеркало и показал язык прячущемуся за ним прокурору.

– В котором часу это было? – спросил Джейк.

– Около девяти.

– Где вы виделись с ней?

– У нее дома.

– Номер сто восемнадцать по Акр-стрит?

– Да, сэр.

– Зачем вы пошли туда?

– Вчера утром Нэнси вернулась из путешествия, позвонила мне и сказала, что нам надо поговорить.

– Она объяснила почему?

– По ее словам, это было как-то связано с Кэти, но по телефону она больше ничего сообщить не пожелала.

– Что произошло, когда вы прибыли в дом сто восемнадцать по Акр-стрит?

– Нэнси едва ли не вытолкала меня за дверь. Заявила, что я должен немедленно уйти.

– Она объяснила причины?

– Нет, сэр. Я спросил, в чем дело, но она прямо-таки насела на меня. Обещала позвонить через день или два и все рассказать. Но сейчас, мол, мне лучше уйти, и все такое.

– И что вы сделали?

– Попрепирался минуту-другую. Нэнси вконец расстроилась и едва не начала заговариваться. В конце концов я махнул рукой и ушел.

– Что значит «заговариваться»?

– Плела что-то насчет воссоединения сестер.

Майрон встрепенулся.

– Что за воссоединение сестер? – спросил Джейк.

– Точно не помню. Что-то вроде «сестрам пора воссоединиться». Она и впрямь несла какую-то бессмыслицу, сэр.

Джейк и Майрон переглянулись.

– Вы помните еще какие-нибудь ее высказывания?

– Нет, сэр.

– После этого разговора вы сразу же вернулись домой?

– Да, сэр.

– Во сколько?

– Где-то в четверть одиннадцатого, возможно, чуть позже.

– Кто может это подтвердить?

– Думаю, никто. Я только что переехал в многоквартирный дом в Энглвуде. Не знаю, может, меня и видел какой-нибудь сосед.

– Вы не могли бы несколько минут подождать здесь?

Джейк поманил Майрона за собой. Тот склонился к Кристиану.

– До моего возвращения не говори ни слова.

Кристиан кивнул.

Джейк и Майрон вышли в соседнюю комнату, точнее, очутились по другую сторону зеркала. Окружной прокурор Кэри Роланд учился с Майроном в Гарвардской школе правоведения. Смышленый парень. Работал в «Правовом обозрении», потом – в Верховном суде. Впервые Кэри Роланд проявил присущее политиканам честолюбие уже в тот миг, когда вылез из материнской утробы.

Он ничуть не изменился со студенческих лет. Серый костюм-тройка – да, да, он и на лекции ходил в костюме! – нос крючком, маленькие черные глазки, редкие курчавые волосы, как у знаменитого в семидесятые годы Питера Фрэмптона, только покороче.

Роланд кивнул и что-то неприязненно пробурчал.

– Изобретательный у тебя клиент, Болитар, – заметил он.

– Твой парикмахер еще изобретательнее, – парировал Майрон.

Джейк еле удержался от смеха.

– Мы его арестуем, – продолжал Роланд, – и объявим об этом на пресс-конференции.

– Теперь понятно, – сказал Майрон.

– Что тебе понятно?

– Почему у тебя такая эрекция. Все стало ясно, когда ты помянул прессу.

Послышались смешки.

– Ты все такой же шут, Болитар? – кипя от ярости, воскликнул Роланд. – А ведь твой клиент вот-вот утонет.

– Не думаю, Кэри.

– А мне плевать, что ты думаешь.

Майрон вздохнул.

– Кристиан дал тебе разумное объяснение своего присутствия в доме Нэнси Сират. Ничего другого у тебя нет, а значит, нет вообще ничего. Представь себе, какие будут заголовки, если Кристиан окажется невиновен. «Молодой окружной прокурор наломал дров», «Доброе имя героя опорочено карьеристом», «Он лишает «Титанов» шансов на выигрыш Суперкубка», «Весь штат ненавидит его, как никого другого».

Роланд сделал глотательное движение. Судя по всему, он не думал о таких последствиях, поскольку в мыслях был ослеплен сиянием телевизионных софитов.

– Шериф Кортер, ваше мнение? Ага, дает задний ход.

– У нас нет выбора, – ответил Джейк. – Придется его отпустить.

– Вы верите ему?

Джейк пожал плечами:

– Черт его знает. Но у нас нет достаточных оснований для задержания.

– Ну что ж, – важно кивнув, ответил Роланд. Воистину влиятельная особа. – Он может идти, но, пожалуй, ему лучше не уезжать из города.

Майрон взглянул на Джейка.

– Не уезжать из города? – Он от души рассмеялся. – Неужто Роланд сказал: «Не уезжать из города»?

Джейк сдерживал улыбку изо всех сил, но его нижняя губа заметно дрожала.

Роланд побагровел.

– Дети малые, – прошипел он. – Шериф, я хочу, чтобы вы ежедневно докладывали мне о ходе следствия по этому делу.

– Хорошо, сэр.

Роланд сделал страшные глаза – в меру своих скудных артистических возможностей – и оглядел присутствующих. Никто не пал перед ним на колени. Прокурор повернулся и в гневе покинул помещение.

– Должно быть, все его подчиненные только и делают, что покатываются со смеху, – заметил Майрон.

– Скорее уж давятся.

– Теперь мы с Кристианом можем идти?

– Только после того, как ты расскажешь мне о своей встрече с деканом Гордоном.

Глава 35

Майрон ввел Джейка в курс дела и отвез Кристиана домой. По пути Майрон рассказал о разговоре с деканом и ему тоже. Кристиан хотел знать все, вот он и получил все. Майрон предпочел бы пощадить парня, но посчитал, что не имеет права ничего утаивать.

Кристиан ни разу не перебил его, не задал ни одного вопроса, вообще ничего не сказал. На поле он умел сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах. И сейчас тоже не подкачал: на лице его было точно такое же выражение, как во время матчей.

Когда Майрон закончил свой рассказ, несколько минут в машине царило молчание. Наконец Майрон спросил:

– С тобой все в порядке?

Кристиан кивнул. Он был очень бледен.

– Спасибо, что не бросили меня, – сказал он.

– Кэти любила тебя, – ответил Майрон. – И очень любила. Не забывай об этом.

Кристиан снова кивнул.

– Мы должны найти ее.

– Я стараюсь.

Кристиан поерзал и повернулся лицом к Майрону.

– Когда меня обхаживали разные крупные агентства, это было… как бы сказать… не по-человечески. Все упиралось в деньги. Да и сейчас дело обстоит так же, я точно знаю. Не сочтите меня наивным, но с вами все было по-другому. Я нутром почуял, что вам можно доверять. Наверное, я хочу сказать вот что: вы для меня не просто агент, а нечто большее. Я рад, что выбрал именно вас.

– Я тоже, – ответил Майрон. – Возможно, сейчас не время задавать такие вопросы, но откуда ты узнал про меня?

– Один человек восторженно отзывался о вас.

– Что за человек?

Кристиан улыбнулся.

– Не догадываетесь?

– Какой-нибудь клиент?

– Нет.

Майрон покачал головой:

– Тогда ума не приложу.

Кристиан опять заерзал и сел прямо.

– Джессика, – сказал он. – Она поведала мне историю вашей жизни, рассказала, как вы играли, как были травмированы, через что прошли, как работали на ФБР. Джессика говорит, что вы лучший человек, какого она когда-либо знала.

– Вообще-то Джессика не очень разговорчивая.

Они замолчали. С перекрестка можно было попасть только на среднюю полосу Нью-Джерси-тернпайк, и машины тут буквально ползли. Надо было ехать по западной ветке. Майрон хотел вырулить на соседнюю полосу, но тут Кристиан произнес слова, которые едва не заставили его резко нажать на тормоз:

– Моя мать когда-то позировала голышом.

Майрон решил, что ослышался.

– Повтори-ка.

– Я был совсем еще ребенком. Не знаю, напечатали эти снимки в журнале или нет. Сомневаюсь: в те времена мать уже утратила едва ли не всю свою привлекательность. В двадцать пять лет она выглядела на все шестьдесят, потому что была нью-йоркской проституткой. Промышляла на улицах. Я не знаю, кто мой отец. Мать думала, что один из парней, встреченных ею на вечеринке холостяков, но понятия не имела, который именно.

Майрон украдкой взглянул на Кристиана. Тот смотрел прямо перед собой сквозь лобовое стекло. Выражение лица по-прежнему было таким же, как на футбольном поле.

– Я думал, родители вырастили тебя в Канзасе, – осторожно произнес Майрон.

Кристиан покачал головой:

– Это были дед с бабкой. Мать умерла, когда мне исполнилось семь, и меня усыновили. Все по закону, фамилия была одна и та же, так что я просто делал вид, будто они мои родители.

– Извини, я этого не знал, – сказал Майрон.

– Я не жалею. Предки были – что надо. Наверное, допустили немало оплошностей, когда воспитывали мать, иначе она не кончила бы так плохо. Но меня они любили и холили, и я очень тоскую по ним.

Опять повисло молчание – на сей раз тяжелое. Они проехали мимо спорткомплекса «Медоулендс». В конце шоссе Майрон заплатил дорожный сбор и, руководствуясь указателями, направился к мосту Джорджа Вашингтона. Кристиан купил себе жилье за две мили до моста и в шести милях от стадиона «Титанов» в одном из трехсот совершенно одинаковых высотных домов, напыщенно именуемых Кросс-Крик-Пойнт. Этот район представлял собой последнее достижение жилищного строительства штата Нью-Джерси, и казалось, попал сюда прямиком из сериала «Полтергейст».

Едва машина остановилась, зазвонил телефон. Майрон снял трубку.

– Алло?

– Где ты? – спросила Джессика.

– В Энглвуде.

– Выезжай на четвертое шоссе и кати на север до семнадцатого, – выпалила она. – Я встречу тебя на стоянке «Пэт-марк» в Рэмси.

– В чем дело?

– Не спрашивай. Приезжай поскорее.

Глава 36

Джессика стояла на тускло освещенной неоновыми огнями площадке перед «Пэтмарк»; она была в обтягивающих джинсах и красной блузе с расстегнутым воротом и до боли прекрасна. Разглядев ее лицо, Майрон тотчас понял, что стряслась беда, и немалая.

– Плохи дела? – спросил он.

Джессика открыла дверцу машины и скользнула на соседнее сиденье.

– Хуже не бывает.

Майрон ничего не мог с собой поделать, он был не в силах отрешиться от мыслей о ее красоте. Лицо Джессики было чуть бледнее обычного, глаза немного запали, и, хотя морщинок вокруг них пока не было, на лбу и щеках уже виднелись складки. Майрон не помнил, были ли они вчера или в тот день, когда Джессика приходила к нему в офис, но он отметил, что еще ни разу не видел ее такой изнуренной. Однако несовершенства внешнего облика, если их можно так назвать, делали Джессику еще более живой, человечной, а следовательно, и более желанной. По мнению Майрона, деканша Мадлен была привлекательной женщиной, но сравнивать ее с Джессикой – все равно что карманный фонарик – с сияющим маяком.

– Может, расскажешь, что случилось?

Джессика покачала головой.

– Лучше покажу, – ответила она и принялась направлять Майрона. Когда они достигли дороги, которую кто-то вполне оправданно прозвал рыжей грунтовкой, Джессика сказала: – Мой отец снял здесь домик.

– В этих лесах?

– Да.

– Давно?

– Две недели назад. Оформил аренду на месяц. По словам владельца, отцу хотелось тишины и покоя вдали от мирской суеты.

– Не очень-то на него похоже, – заметил Майрон.

– Совсем не похоже, – согласилась Джессика.

Спустя несколько минут они подъехали к домику. Майрону с трудом верилось, что Адаму Калверу пришла бы охота провести здесь отпуск: за время своей близкой дружбы с Джессикой он успел неплохо изучить ее отца. Калвер увлекался азартными играми, любил скачки, рулетку, блэкджек. Он был человеком действия. Тишина и покой в его понимании – это концерт Тони Беннетта в зале «Сэндз».

Они выбрались из машины. Джессика была стройна, как стрела, и шла твердой ровной поступью, которой в былые времена Майрон всегда любовался. Но сегодня ее походка не была стремительной, казалось, будто ноги уже устали нести это прекрасное тело.

Деревянные ступени веранды заскрипели. Майрон заметил, что они уже почти насквозь прогнили. Джессика открыла замок двери и толкнула ее.

– Взгляни-ка, – указала она.

Майрон взглянул. И ничего не сказал. Он чувствовал, что Джессика пожирает его глазами.

– Я проверила чеки отца, – сообщила она. – Он потратил три с лишним тысячи долларов в манхэттенском магазине «Сыщики и шпионы».

Майрон знал этот магазин. Вне всякого сомнения, товар в хижине был оттуда. На кушетке лежали три видеокамеры «Панасоник» с кронштейнами для подвески. Здесь же стояли три маленьких телеэкрана, тоже «Панасоник». Такими оснащались крупные охранные фирмы. Два видеомагнитофона «Тошиба», мотки проводов, кабелей и тому подобное.

Но груда этого хлама являла собой еще не самое удручающее зрелище. Присутствие здесь электронного оборудования могло означать что угодно. Но тут были еще два предмета, на которые Майрон уставился таким взглядом, каким обычно ребенок смотрит на блестящую монетку. И наличие этих предметов говорило о многом. Они служили своего рода катализаторами, последними необходимыми составляющими варева, которое было слишком ядовитым и которое, несомненно, следовало обезвредить.

У стены стояла винтовка. А на полу рядом с ней лежали наручники.

– Что за чертовщину он тут творил? – спросила Джессика.

Майрону казалось, что он слышит ее мысли. В окрестностях этого домика находили трупы девушек. Их показывали по телевизору, и теперь изуродованные, разложившиеся тела встали перед глазами Майрона и Джессики, будто призраки, которых уже никогда не изгнать.

– Давно ли он приобрел все это барахло? – спросил Майрон.

– Две недели назад. – Глаза у Джессики были ясные, взгляд вполне осмысленный. – Послушай, у меня было время подумать об этом. Даже если подтвердятся наши худшие опасения, ясности все равно не будет. Как понимать снимок в журнале? Почему конверт надписан рукой Кэти? Что это за телефонные звонки? И почему, в конце концов, его убили?

Майрон понимал, что Джессика ищет объяснение, любое объяснение, кроме того, которое напрашивается само собой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

Джессика сложила руки на груди, сжав пальцами локти. Казалось, она пытается согреться.

– Я чувствую себя неприкаянной, вот как я себя чувствую, – ответила она.

– Ты выдержишь еще один удар?

Ее руки повисли как плети.

– Какой? Что все это значит?

Майрон замялся.

– Проклятие, да не надо меня щадить! – выпалила Джессика.

– Послу…

– Знаю я эту твою дурацкую привычку оберегать маленьких девочек! Говори, что тут творится!

– В ночь исчезновения Кэти ее изнасиловали несколько человек из команды Кристиана.

Джессика отпрянула, словно ей влепили пощечину. Майрон протянул к ней руку.

– Я очень сожалею.

– Лучше расскажи мне обо всем, что случилось.

Майрон рассказал. Ясные глаза Джессики затуманились, взгляд сделался пустым. Она очень долго молчала. Потом наконец с трудом выговорила:

– Подонки. Будь они прокляты.

Майрон кивнул.

– Один из них убил ее, – продолжала Джессика. – Или все скопом, чтобы заткнуть ей рот.

– Такое возможно.

Джессика задумалась. В ее глазах снова затеплилась жизнь.

– Давай допустим, – медленно проговорила она, – что мой отец узнал об изнасиловании.

Майрон кивнул.

– Как бы он поступил? Что бы ты почувствовал, случись такое с твоей дочерью?

– Я бы впал в бешенство, – ответил Майрон.

– Ты сохранил бы способность как-то держать себя в руках?

– Кэти – не моя дочь. Но я вовсе не уверен, что мне удалось бы совладать с собой.

Джессика кивнула.

– Так, может быть… Тогда, может быть, это и есть объяснение всему происходящему? Электроника, наручники, винтовка. Может, он устроил этот тайник в дремучем лесу, чтобы таскать сюда насильников и вершить свое правосудие?

– Кэти изнасиловали шесть человек, а в этом домике и двое не уместятся.

На лице Джессики появилась тусклая зловещая улыбка.

– Ну а что, если отец оказался в точно таком же положении, в каком сейчас мы с тобой?

– Что-то я тебя не пойму.

– Возможно, он знал имя только одного насильника, этого Гортона. Как бы он тогда поступил? Как в таком случае поступил бы ты сам?

– Наверное, похитил бы его и заставил все рассказать.

– Вот именно.

– Все равно ни черта не понимаю. Зачем снимать все это на пленку? Зачем эти камеры и экраны?

– Чтобы записать признание. Чтобы никто не подъехал к дому незамеченным. Не знаю. Ты можешь предложить лучшее объяснение?

Майрон не мог.

– Ты уже осмотрела весь дом?

– Не удалось. Меня привез сюда владелец. Его чуть удар не хватил, когда он увидел все эти штуковины.

– Что ты ему сказала?

– Что знаю о них. Что мой отец – частный сыщик, ведущий тайное расследование.

Майрон поморщился.

– Я не смогла придумать ничего лучшего.

– И он купился?

– Полагаю, что да.

Майрон покачал головой:

– Я вообще-то думал, что ты писательница.

– Я не умею сочинять экспромтом и пишу гораздо лучше, чем говорю.

– На основании моего опыта позволю себе не согласиться с этим, – ответил Майрон.

– Нашел время подбивать клинья.

Он пожал плечами:

– Просто хотел сделать комплимент.

Джессика едва сдержала улыбку.

– Давай осмотримся, – предложила она.

Обыскивать, по сути дела, было нечего. В гостиной не нашлось ни одной антресоли или стенного шкафа, все лежало на виду – и электроника, и винтовка, и наручники. В кухонной нише тоже не было никаких сюрпризов, равно как и в ванной. Итак, оставалась спальня.

Она была совсем маленькая, не больше комнаты для гостей в бунгало на морском берегу. В ней едва уместилась двуспальная кровать, слева и справа от которой на стенах висели ночники: поставить тумбочку было уже негде. Туалетному столику места тут тоже не нашлось. На кровати лежали махровые простыни.

Джессика и Майрон осмотрели стенной шкаф и… Вот оно.

Черные брюки, черная майка, черный свитер, а в придачу ко всему этому – черная лыжная маска.

– Лыжная маска? – удивился Майрон. – Ведь на дворе июнь.

– Может, он надел ее, когда похищал Гортона, – предположила Джессика, но в ее голосе не было уверенности.

Майрон опустился на пол и, заглянув под кровать, увидел там пакет. Подтянув его поближе по пыльному полу, он обнаружил, что пакет был красным и на нем виднелись готические буквы «СВОБ».

– Судебный врач округа Берген, – расшифровала Джессика.

Пакет напоминал старомодную сумку от «Лорд и Тейлор» с липучкой поверху. Когда Майрон откинул клапан, сумка с треском открылась. В ней лежали серые шерстяные брюки с тесемкой и желтый пуловер с вышитой на нем красной буквой «Т». И брюки, и пуловер были покрыты засохшей грязью.

– Узнаешь? – спросил он.

– Только желтый свитер, – ответила Джессика. – Это отцовский. Он носил пуловер, когда учился в университете Тарлоу.

– С чего бы вдруг прятать его тут, под кроватью?

Глаза Джессики сверкнули.

– Сообщение от Нэнси! – воскликнула она. – Господи Иисусе! Она же говорила, что отец подарил свой желтый свитер Кэти.

– Стоп-стоп-стоп, погоди-ка, не так быстро. Что именно сказала Нэнси?

– Повторяю слово в слово: «Он рассказал мне все о своем любимом желтом свитере, который подарил Кэти. Какая трогательная история». Вот так. Это ее слова. Отец не носил этот свитер, его носила Кэти, да и то лишь дома, а иногда он заменял ей ночную сорочку.

– Он был подарен ей твоим отцом?

– Да.

– Каким же образом свитер опять попал к нему?

– Не знаю. Наверное, он был в ее пожитках.

– Но это не объясняет, почему твой отец рассказывал о свитере Нэнси Сират. И почему он спрятан под кроватью.

Они немного постояли в молчании.

– Что-то мы здесь не углядели, – сказала наконец Джессика.

– Может быть, увидев эти тряпки, твой отец догадался о том, о чем мы пока не догадываемся.

– То есть?

– Не знаю. – Майрон развел руками. – Но совершенно ясно, что эта одежда о многом ему поведала. Может быть, он нашел ее в каком-то необычном месте. А возможно, ее разыскали полицейские.

– Но в ночь своего бегства Кэти была одета во что-то голубое, это установлено совершенно определенно.

Майрон вспомнил показания однокурсниц и фотографию. Да, верно, и все же…

– Есть только один способ проверить это.

– Какой?

Майрон бегом вернулся к машине. Долгий летний день кончался, сгущались сумерки. Он взял телефон, надеясь, что они не выехали за пределы радиуса его действия. Загорелись три маленькие полоски из пяти. Этого было достаточно, телефон работал. Майрон набрал номер деканата и прождал двадцать гудков. Никто не ответил. Тогда он попытался связаться с квартирой декана. Трубку сняли после второго звонка.

– Алло? – послышался голос Гордона.

– Какая одежда была на Кэти, когда она пришла к вам? – спросил Майрон, не тратя времени на любезности.

– Одежда? Блуза и какая-то юбка.

– Какого цвета?

– Голубого. Кажется, блуза была немного порвана.

Майрон бросил трубку.

– Возвращаемся на исходные позиции, – заметила Джессика.

Возможно, подумал Майрон. Но в сознании промелькнул какой-то образ. Майрон никак не мог восстановить его, не мог даже вспомнить, что это было за видение. Но теперь он знал, что оно сохранилось в памяти и рано или поздно всплывет.

– Поехали, – тихо сказала Джессика, беря Майрона за руку. Горевшего в машине света было вполне достаточно, чтобы разглядеть ее глаза – прекрасные, карие, но такие светлые, что они казались едва ли не желтыми. – Я хочу побыстрее убраться отсюда.

Майрон захлопнул дверцу и вдруг почувствовал, что задыхается. Свет в машине погас, и их окутал сумрак. Майрон больше не видел лица Джессики.

– Куда ты хочешь поехать?

– Куда угодно, – донесся из темноты ее голос. – Лишь бы мы могли остаться наедине.