Текст книги "Мой потусторонний сон (СИ)"
Автор книги: Ханна Хаимович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 19. Брачные узы
Ночью Илиана так и не смогла заснуть. Сон превратился в удовольствие, а ей было не до удовольствий. Она хваталась то за одну, то за другую книгу, но нетерпение оказывалось сильнее. Она не знала, что должно случиться после императорской свадьбы, но уже хотела, чтобы все осталось позади.
И с лэем Меллером до утра не поговоришь… Часов в шесть Илиана уже не смогла усидеть на месте и выбралась в кафетерий. Оделась на всякий случай понаряднее – в облегающее кремовое платье с зеленой отделкой и рукавами до локтя. Потом долго выбирала браслеты, рассматривая их невидящим взглядом. Может, лэй Меллер уже проснулся? Не будет наглостью постучаться к нему? Ах да, она же не знала, где его поселили…
В кафетерии оказалось неожиданно людно. Илиана с трудом отыскала свободный столик и устроилась за ним с чашкой любимого чая из облепихи. Теперь отпала нужда в кофе, чтобы взбодриться. Она потягивала чай и с удивлением наблюдала за посетителями кафетерия. Почему они все здесь в такую рань? Хотя… сюда ведь ходят те, кто работает при дворе, а не бездельничает. Может, у них прибавилось работы из-за срочной свадьбы.
– Доброе утро, лэйе! – раздался задорный и до неприличия бодрый голос. Напротив Илиаы на стул плюхнулся парень. Он напоминал какого-нибудь младшего графского или баронского сынка. Одного из тех, кто отличался любвеобильностью, но со служанками спать не хотел, а с девушками своего круга было не с руки. Иногда такие сынки появлялись в кафетерии для работников.
– Доброе утро, – рассеянно улыбнулась Илиана, разглядывая парня. Молодое лицо было слишком помятым для его возраста. В стакане, который он держал в руках, плескалось нечто зеленоватое.
– Хорошая погода, правда? – продолжил он.
– О да, – Илиана окинула взглядом лишенный окон кафетерий. – Несомненно.
– В такую погоду совсем не спится, – гнул свое парень.
– Так ведь утро, – Илиана кивнула на снующих между столиками работников, уже откровенно веселясь. Профессиональный повеса все больше забавлял. – По утрам никто не спит!
– Шесть утра? – вскричал он с комичным ужасом. – Это же почти ночь, лэйе! Они не спят из-за знамения!
– Какого знамения? – насторожилась Илиана.
– А вы не знаете? О… завидую. Должно быть, вы были очень заняты нынче ночью…
Понять, на что и зачем намекал собеседник, не составляло труда, но теперь это уже раздражало. Илиана нахмурилась и пристально посмотрела ему в глаза.
– Непознаваемое же исчезло, – стушевался он. – Поздно вечером вот объявили, что с утра императорская свадьба, срочная, есть куда спешить молодоженам, видно, – парень нервно хихикнул. – А ночью исчезло Непознаваемое. Знамение! Почему вы так смотрите, лэйе, скажите, ради Богов-Люденсов, я что-то не то сделал?
Илиана на миг прикрыла глаза, потом распахнула их и тряхнула головой.
– Нет-нет, благодарю вас. Я просто удивилась. Да, это знамение! – ответила она. – Что думают священники?
– Да бес их разберет, что они там думают, – поскучнел парень. – Не желаете прогуляться к бывшему залу Непознаваемого? Правда, там сейчас негде уединиться…
Уединиться. Чудесно. Он правда так глуп или дразнит ее?
– Знаете, – доверительно сообщила Илиана, оторвавшись от чая, – я страшно не люблю уединяться. Чем больше свидетелей, тем лучше. Ну, вы понимаете, что я хочу этим сказать.
И она заговорщически подмигнула. Парень выпучил глаза и некоторое время хлопал ими, напоминая разбуженную сову. Потом пробормотал что-то вежливое и улетучился.
Фыркнув, она допила чай. Странные люди. А что она должна была говорить? С незнакомцами всегда лучше общаться при свидетелях: мало ли что у них на уме.
Непознаваемое действительно исчезло. В обширном зале Илиана увидела толпу галдящих придворных, сверкающий дубовый паркет и высокий потолок со светлой росписью. Помещение оказалось большим, гулким и величественным. Без зимнего сада оно выглядело незнакомым.
Знамение…
Илиана дорого бы дала, чтобы понять, что оно значит. Ее пробрала запоздалая дрожь при мысли, от кого может исходить такой знак. От Богов-Люденсов? От кого из них? И как это возможно, ведь Боги-Люденсы ушли из мира? Они заявили о себе всего раз, когда случилась Божественная Игра. И религия с веками таяла и вырождалась, а ученые все громче доказывали, что не стоит называть божественным явлением природный катаклизм.
Взбудораженные придворные не успокаивались, даже когда наступило время церемонии. Ее проводили в тронном зале. По правилам туда, кажется, не допускались посторонние, кроме определенного круга знати. Однако Астазар под благосклонным взглядом герцогов-советников лично провозгласил, что намерен попрать традиции. И пригласил вначале знать, а затем всех, кто смог поместиться.
А поместиться смогли все. Маги из Тайной канцелярии применили чары расширения пространства.
И без того немаленький тронный зал превратился в волнующееся людское море. Байен Феррен, облаченный в черный с серебром костюм, поколдовал с артефактами, и края зала приподнялись амфитеатром, открывая обзор. Мрачное худое лицо главы Тайной канцелярии было бесстрастным.
Трое священников Богов-Люденсов готовили алтарь. На возвышении уже ждало два трона.
Илиана отыскала в толпе зрителей лэя Меллера. Тот задумчиво усмехался, слушая версии о знамении, и отмалчивался. Все время отмалчивался. Хотя давно стало ясно, что знает он куда больше, чем показывает.
Она встала рядом с ним и принялась разглядывать гостей. Впереди стояли еще какие-то придворные, целое семейство незнакомого графа с разряженными и крикливыми дочерьми, но зал был как на ладони. Потом Илиана увидела Шессхара. Тот разговаривал с одним из священников. На расстоянии выражения лица было не рассмотреть.
Голоса резко смолкли, когда в проеме распахнутой двери появился Астазар об руку с невестой.
Он шел по широкому ковру к алтарю медленно, как на эшафот. И священники по обе стороны от янтарного алтарного камня казались палачами в черных одеждах с неуместно праздничными белыми перевязями. Тяжелые шаги Астазара и стук каблуков княгини скрадывал ковер, но они звучали – четко, размеренно, как метроном.
Илиане на миг показалось, что ее глазами на церемонию смотрит Кэрилена. Смотрит, как тают ее и без того эфемерные надежды. Она тряхнула головой, и иллюзия исчезла. Император и княгиня встали у алтаря.
Всю церемонию вели священники. Пятнадцать герцогов из круга советников зорко следили за ними. Казалось, от их глаз к священникам тянутся ниточки, похожие на механизм марионеток.
– Да будет союз сей угоден Богам-Люденсам, да будут его узы крепки, как узы игры…
Игра. Если заиграться, условия превращаются в узы, а игрок оказывается в тюрьме, почти такой же, как кандалы пленного мага. Лицо княгини казалось неестественно белым от пудры. Не заигрался ли Астазар в своих попытках вырваться?
– …да будут узы эти прочны, как нити Кукольника, неодолимы, как сны Химерника…
Илиана вздрогнула. Она слышала слова свадебного обряда на свадьбе матери с лэем Пейераном, но даже не задумывалась об их подлинном значении. Религия учила, что Боги-Люденсы любят играть, и простой человек должен воспринимать жизнь, как игру. А в обряде говорилось о нитях, за которые дергал Бог-Кукольник, управляя человеческими судьбами, и о снах, которые, согласно верованиям, мог насылать Химерник, кроя мировоззрение смертного по собственным лекалам. Неволя, рабство, управляемость. Вот оно, истинное лицо игры…
– …и да благословят Боги сей союз своими щедротами…
Илиана заметила, как Шессхар, стоявший в группе неприметных мужчин в сером, рядом с герцогами-советниками, начал пробираться к выходу.
– …и да будут их щедроты изобильны, как свадебный пир!
Она закусила губу. Хотелось догнать его и спросить, в чем причина этого бегства. Но шансов пробиться сквозь толпу почти не оставалось. Да и ни к чему это было. Наверное, началось то самое освобождение, о котором говорили и умалчивали сам император, Шессхар, Кэрилена… Почему-то прежде Илиане казалось, что участие императора необходимо. Что он вберет в себя магию из того таинственного резервуара, вышвырнет герцогов, распустит совет и начнет править по-настоящему. Но она просчиталась. Астазар никуда не уходил.
– Приглашаем на пир всех верноподданных Его Величества! – провозгласил герцог Сиралайн, выступая вперед. Император коснулся губами губ супруги. Золотистое облако, взвившееся над их головами, подтвердило, что брак заключен.
Зал снова изменился. Он стал еще больше, еще просторнее. Из ниоткуда возникли длинные столы, и герцог Сиралайн направлял гостей, пока слуги расторопно расставляли блюда.
Эффектнее было бы, если бы столы появились прямо с едой. Но, наверное, на это не хватило магии даже у Байена Феррена. Ну или он экономил ее. До Илианы донесся умопомрачительный запах птицы с овощами, но от нарастающей тревоги кусок не лез в горло. Сиралайн, похоже, взял на себя роль распорядителя. Его лицо сияло и лоснилось от радости. Чем праздничнее он улыбался, тем больше Илиана нервничала. Если Сиралайн доволен, значит, все идет по плану совета герцогов. И все же она чувствовала, что что-то происходит прямо сейчас. Прямо в эту минуту решалась судьба Акоскатской империи. Прямо в эту минуту кто-то перенаправлял магические потоки, кто-то воплощал в жизнь новые способы подчинить императора и его жену, а кто-то пытался этому помешать.
Илиана с запозданием поняла, почему именно день свадьбы был так важен для обеих сторон. Магия. То облачко магии, которое служило брачной печатью, было кладезем потенциальной мощи. Теперь она чувствовала это с помощью «Зеницы», которая видела в облачке источник силы. Облачко как бы заменяло брачные узы и гарантировало выполнение клятв. Именно для этого оно и существовало, порождаемое чарами. Вызвать его мог только правильно проведенный свадебный обряд. Но использовать его можно было не только для того, чтобы обеспечить соблюдение обетов. Если бы умелый маг подключился к нему, то мог вложить в сознание новобрачных любые другие обязательства. Просто на обычных свадьбах новобрачных защищала магия священников, да и кому это могло понадобиться – вкладывать какие-то другие обеты, использовать сложнейшие чары… С императорской свадьбой все было иначе.
«Зеница» с легкостью считывала всю эту схему. Ей нравилось. Ей нравились простейшие эмоции толпы и тонкие сплетения мотивов заговорщиков. И то и другое она поглощала с одинаковым аппетитом. Байену Феррену она уделяла больше внимания, чем остальным, ведь не так давно Илиана велела ей следить за ним. И теперь перед глазами то появлялась, то исчезала картина: напряженное лицо главы Тайной канцелярии, его полуопущенные веки, поток магии, который он вливал в проклятое облачко брачных обетов.
Илиана наблюдала за этим, кусая губы. Смерть бесова, так и должно быть? И где план Шессхара и Астазара? Как же освобождение? Или для освобождения нужно сначала накачать императора чужими противоречивыми приказами доверху, чтобы они аннулировали друг друга? А может, все это значит, что план уже провалился?
И ведь не узнаешь же…
Погрузившись в беспокойные догадки, Илиана не замечала, что уже с минуту сидит, сжимая в руке вилку с наколотыми овощами, и рука у нее дрожит. Очнулась она, когда дрожь усилилась. Теперь тряслась не только рука, но и стол.
Она в недоумении опустила глаза. Дрожь исходила извне. Трясся стол, тряслись стулья, еле слышно звенела посуда, крышки супниц дребезжали, ударяясь о края. Пол покачивался и вибрировал. Что-то случилось.
Что-то происходило прямо сейчас. И, кажется, оно вырвалось из-под контроля.
– Началось, – произнес лэй Меллер, о котором Илиана успела забыть. – Хотел бы я знать, для кого на самом деле предназначался резервуар.
– Что?!
Илиана дернулась и рывком повернулась к нему. Вилка со звоном полетела в тарелку.
– О, вижу, вы знаете о резервуаре, лэйе Кэрсен, – усмехнулся преподаватель. – Полагаю, знаете и остальное? О том, что императором управляют герцоги, о том, что сегодня он намеревался освободиться? Поделитесь подробностями, прошу вас. Как оказалось, я птица не такого высокого полета, меня не посвятили в детали.
– Я не знаю, – пробормотала Илиана. Ее не шокировало, что лэй Меллер в курсе, кто управляет императором. Он сам прозрачно на это намекал. А вот то, что ему известно и о резервуаре… Зачем было подсылать ее к княгине, если он сам входил в число заговорщиков?
– Правда? А мне показалось, вы как-то очень уж живо реагируете на происходящее.
Он кивнул на тающее магическое облачко брачных обетов. Гости начинали волноваться. Дрожь не осталась незамеченной. Смех перерастал в тревожные возгласы. В дальнем конце зала взвизгнула женщина.
– Тише, пожалуйста! – пробормотала Илиана, не зная, что сказать. – Гости…
– Им не до чужой болтовни. Помните, что я говорил вам, когда отправлял сюда, лэйе Кэрсен? О том, что у князей Мерит может быть камень за пазухой, о том, что мы должны защитить от них Его Величество, и прочее? Забудьте. Что еще я мог сказать непосвященному человеку? На самом деле, как вы сами видите, в Тайной канцелярии раскол. Я давно отошел от дел и преподаю. Но Его Величество лично попросил меня наладить магический канал из мира Потусторонних в резервуар. Я наладил… А подробностей мне не сообщили. Меня выбрали лишь потому, что знали о моей конфронтации с лэем Ферреном и о том, что я отошел от дел. Я не мог ничего узнать. У меня были связаны руки. Вы были моей надеждой понять, что на самом деле происходит. Не разочаровывайте старика.
– А зачем вам знать, что на самом деле происходит? – бесцеремонно поинтересовалась Илиана. Она забыла о вежливости, да и мало кто не забыл бы. Она чувствовала себя героиней пьесы абсурда. Сидеть за столом и разговаривать пространными фразами, когда зал трясется все сильнее, и придворные уже не едят, а нервно переговариваются и вскакивают с мест, и в человеческом мире начинается аномалия, как в мире Потусторонних, если не хуже!
– Хороший вопрос, – сказал лэй Меллер. – Может, я просто не могу смириться с тем, что потерял должность. Я же был главой Тайной канцелярии до лэя Феррена. Меня вынудили уйти… Я не слишком радел о величии Тайной канцелярии, в отличие от него.
– Вы? Были главой? – изумилась Илиана.
– Лет десять назад, – кивнул преподаватель.
– А почему вас вынудили…
Она не смогла закончить вопрос. Зал встряхнуло с особенной силой. Казалось, началось землетрясение, и под дворцом вот-вот разверзнется бездна и поглотит его. Посуда зазвенела почти истерически. Несколько бокалов и тарелок полетели на пол. Гости в панике заметались туда-сюда, не понимая, спасаться им или оставаться на месте.
Илиана вскочила, когда стул под ней едва не опрокинулся от нового толчка. Стоило ей отойти от стола, как на то место, где она только что сидела, полетела супница, полная ароматного бульона, в котором плавали фигурно нарезанные овощи. Илиана с сожалением проводила взглядом ее короткий путь. Суп расплескался по полу. Куриная ножка покатилась по ковру.
Некое гигантское существо будто схватило дворец своими колоссальными лапами и теперь трясло его, как ребенок копилку.
Сиралайн что-то выкрикивал.
– …не паниковать! – донеслось до Илианы. Голос его звучал высоко и походил на женский визг. – Все это лишь магическая аномалия! Тайная канцелярия сейчас же все исправит!
– Пожалуйста, отправляйтесь по своим покоям! – вмешался Байен Феррен. Его слова прозвучали не в пример громче и яснее. – Господа маги, прошу подойти ко мне! Ваше величество…
Что именно он собирался сказать Астазару, никто так и не узнал.
Еще один толчок сотряс дворец до основания. Гости, хватаясь за стены, едва держась на ногах, бросились к двери, возникла давка. Супницы и блюда полетели на пол, пятная ковер едой. Во все стороны разлетелись ломтики лимонов и апельсинов, веточки зелени и брызги супов, покатились крышки супниц, со стуком скатились вниз запеченные целиком птичьи тушки. На мгновение все замерло. А потом воздух словно превратился в густое марево. Оно накрыло разгромленный зал… и уже без всяких толчков посуда и стулья зашевелились.
Вот супница резво вскочила на толстые короткие ножки и засеменила к окну. Придворные на ее пути расступались с визгом, отталкивая друг друга. У окна супница примерилась и прыгнула, напоминая пушечное ядро. Она со звоном врезалась в стекло, пробила дыру и канула в пропасть, ершащуюся верхушками деревьев.
Разбитое стекло водопадом осколков осыпалось вниз. От грохота, сопровождаемого криками и визгом, закладывало уши.
За первой супницей потянулись вторая, третья, четвертая, потом с пола поднялись блюда из-под птицы, стряхивая с себя остатки салатных листьев. За ними последовали бокалы, в которые так и не успели налить аперитив. Потом из-под ног Илианы выпрыгнула запеченная куриная тушка. Ломтики лимона засеменили за ней, как цыплята за наседкой.
– Хватит! – рявкнул Феррен, стряхивая с себя оцепенение. Он выставил вперед обе руки, и предметы замедлили движение, а потом и застыли. Все успокоилось. Но чувствовалось, что это спокойствие не продлится долго. Пол не дрожал, но все еще вибрировал. Предметы не осыпались безжизненно, как им и полагалось, а замерли, готовые снова сорваться с места.
– Потусторонние дождались, когда мы будем наиболее уязвимыми, чтобы напасть! – уверенно сказал Феррен. – Поэтому я еще раз попрошу всех гостей разойтись, чтобы мы могли дать бой! Надеюсь, Его Величество простит своих слуг за то, что допустили подобное…
Он оглянулся на Астазара, изваянием замершего во главе разоренного стола.
– Его Величеству, – донеслось от дверей, – придется самому давать объяснения. Первый Пакт нарушен! Вы не подписывали расторжения, император Астазар Первый. Мы пришли напомнить, какое наказание полагается за несоблюдение условий.
Феррен застыл, глядя на тех, кто неторопливо входил в зал.
Это были Потусторонние. Кто угодно узнал бы их, они не пытались слиться с обществом людей. Они напоминали тени с нижних уровней: слегка прозрачные, облаченные в темные плащи, скользящие над полом, едва его касаясь, и чуть заметно колеблющиеся от сквозняков. Лица прятались под капюшонами. Вот один из Потусторонних шагнул вперед и сбросил капюшон. Под ним оказалась такая же слегка прозрачная голова. Длинные черные волосы уходили под воротник. Мрачное худое лицо казалось нарисованным несколькими резкими штрихами угля.
– Император Астазар Первый! – повторил Потусторонний. – Вам дается последняя возможность объяснить нарушение Пакта.
Астазар вышел из своего странного ступора. На лицо вернулось прежнее привычное выражение.
– Я не нарушал пакт, – заявил он и больше ничего не добавил.
Потусторонний несколько секунд смотрел ему в глаза. Потом кивнул чему-то и потерял интерес.
– Да, – согласился он. – Я вижу. Вы не нарушали. За вас это сделали другие.
И он перевел взгляд на Феррена.
Илиана наблюдала за всем этим с нарастающим ощущением нереальности происходящего. Она узнала множество поразительных вещей, но, как оказалось, все еще не приблизилась к пониманию. Суть событий была как будто ясна – Феррен пытался вернуть прежнее величие Тайной канцелярии, снова превратить ее магов в сильнейших магов Акоската, а Астазар хотел освободиться, и оба по стечению обстоятельств воспользовались одним и тем же способом, кражей магии у Потусторонних… И понятно было, почему Потусторонние обвиняли Астазара в нарушении пакта – они поняли, куда девается магия, которая по договору должна была отходить им. Но Илиана не бралась предсказать, что случится дальше. И она боялась. Казалось, что мир вот-вот перевернется. Может быть, даже в буквальном смысле, как на Потусторонних уровнях. От этого делалось еще страшнее.
И где в такой момент носит Шессхара? Это не он ли там проделывает магические махинации, результат которых уже отразился на Потусторонних? Тогда, наверное, хорошо, что они не заметили его, а пришли сюда… Или нет? Смерть бесова!
Феррен не стал спорить. Он быстро обвел взглядом других магов Тайной канцелярии, успевших собраться вокруг него. А потом скомандовал:
– Память воздуха!
И маги вскинули руки.
Потусторонние вскинули руки в ответ. Но – мгновением позже. Они были сильны, несомненно. Они отбивались, и хотя по залу не летали стрелы, пули или языки пламени, бой не становился менее яростным. На несколько минут преимущество оставалось за Потусторонними. Вот Феррен пошатнулся, и из носа у него потекла струйка крови. Трех магов отбросило к стене. Княгиня Мерит-Ман… точнее, уже императрица Акоскатская спряталась за спину своего посла. На нее не обращали внимания. Никто, кроме магов, уже не волновал Потусторонних.
Но Феррен раздраженно смахнул кровь, маги поднялись, встали нерушимой стеной, и Потусторонние начали все больше замедляться. Их движения становились заторможенными. Казалось, они поворачиваются и пытаются поднять руки под толщей воды. И вода сгущается, превращаясь в болотную трясину. В кисель. В густую лаву. В расплавленную смолу, которая застывает, заключая в себе нападавших, как мух в янтаре…
Когда они остановились окончательно, присутствующие еще некоторое время боялись отвести взгляд.
– Удерживайте их! – наконец велел Феррен. – Я принесу «Колодец Памяти».
Он повернулся, осматривая зал. Его взгляд точно превратился в луч прожектора, выхватывающий всех, кто прятался от битвы по углам. Из-за перевернутого стола выглядывала чья-то юбка. Под другим столом ютилось несколько фрейлин.
– Уважаемые гости, покиньте помещение немедленно! Вам небезопасно здесь оставаться! – еще раз громогласно посоветовал Феррен и размашистым шагом вышел прочь.
Илиана вздрогнула. Казалось, его присутствие влияло на нее, как ловушка из памяти воздуха, в которую только что заключили Потусторонних. Пока Феррен был в зале, она пребывала в подобии ступора. Он сбивал ее с толку. Но стоило ему выйти, и к Илиане вернулась живость мышления.
– Пойдемте! Быстрее! – дернула она лэя Меллера за рукав. Потом устыдилась своей бесцеремонности.
– Мы маги, нам не обязательно уходить… – начал он, но осекся, схватил Илиану под руку и направился к двери следом за первыми напуганными придворными.
Он тоже вспомнил о планах Феррена. О могуществе Феррена, полученном из краденой магии, по праву Первого пакта принадлежащей Потусторонним. О могуществе, благодаря которому Феррен смог остановить Потусторонних, но не победить их. Победить их сумел бы только очень сильный маг, причем не в одиночку. И только одни чары имели над ними власть – чары пробуждения глубокой памяти. Феррен сказал, что принесет «Колодец Памяти». Илиану не торопились посвящать в тонкости работы Императорской Тайной канцелярии, но о Колодце знали и в академии. Это был самый сильный из существующих артефактов для пробуждения глубокой памяти.
Возможно, не будь Феррен отчасти виновен в нападении, он бы действительно пошел за этим артефактом. Но Илиана почти не сомневалась, что он свернет в сторону башни.
Настал его час, пришло время снять оковы с пленника, которому предстояло стать оружием. Самым ценным артефактом…
