Текст книги "Мой потусторонний сон (СИ)"
Автор книги: Ханна Хаимович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Ну да. А что ей оставалось делать? Симбионты питаются впечатлениями. Если ты их ему не давала, то он отправился добывать еду самостоятельно. Не пугайся так, он не захватит над тобой контроль, – хмыкнул Шессхар. – Просто будет иногда смотреть твоими глазами. И потом, его всегда можно убить.
Убить «Зеницу». Звучало просто, но Илиана поняла, что не решится на такое. Даже несмотря на то, что «Зеница» была всего лишь артефактом, а не живым существом в полном смысле слова. У нее бы рука не поднялась уничтожить это создание… Зато теперь становилось понятно, откуда периодические всплески интуиции, умение предугадывать ответ собеседника и прочие странные мелочи. Смерть бесова!
Илиана медленно опустила руку к свисающей с пояса шкатулке и до боли сжала чуть ребристые края.
– Знаешь что, – произнесла она, – я пойду. Когда соберешься к пленному магу, к Феррену или куда ты там еще собирался, зайди за мной.
Глава 18. Самая надежная тюрьма
Она с трудом добралась до своей комнаты. Силы утекали, будто они, как и императорская власть, подчинялись Первому пакту. Руки покрылись морщинами, в голове шумело. Хотелось спать.
Последним, что почувствовала Илиана, было удивление. Она же превратилась в Потустороннюю! Какого беса ей хочется спать?
Потом она рухнула на кровать и ничего больше не ощущала. Мир исчез.
Казалось, прежде чем она открыла глаза, прошла вечность. Но на самом деле миновало всего минут десять. Илиана вскочила с небывалой бодростью и легкостью во всем теле, схватила зеркало и с жадностью всмотрелась в него.
В полутемном серебре, как и прежде, отражалось молодое лицо. А также безнадежно растрепавшаяся прическа и мятое платье.
Илиана вздохнула и принялась приводить себя в порядок.
Шессхар явился чуть за полночь. Ипостась сменилась, теперь это снова был он, а не зловещий пугающий распорядитель. Илиана уже переоделась в удобный костюм и ждала, устроившись в кресле с книгой. Книга была бы интересной, если бы «Зеница» не умудрялась предугадывать сюжет.
Впускать Шессхара в комнату не понадобилось. Илиана вышла, заперла дверь, потом хотела развернуться… и была поймана в объятия.
– Уверена, что ты уже готова? – поинтересовался он полушепотом, скользнув руками по спине. – Может, мы могли бы задержаться…
Теплые губы коснулись шеи. У Илианы участилось дыхание, она склонила голову набок и невольно прикрыла глаза. Отстраниться получилось усилием воли только через несколько секунд.
– Не сейчас. Иначе мы вообще никуда не пойдем, – выпалила она, не подумав.
– Ты права, – признал Шессхар и неохотно отпустил ее. – Но мне нравится такой оптимизм. Ладно, давай навестим лэя придворного мага. В последний раз я его видел пару лет назад, и он был основательно безумен.
– А в чем это выражалось?
– Мне так показалось. Безумию не обязательно в чем-то выражаться… Наоборот, если оно есть, его не скроешь.
Илиана глубоко вздохнула, слушая объяснения вполуха. Прохладный воздух коридора приятно холодил кожу. Надо же, от такого короткого прикосновения по телу успело разлиться тепло. Шессхар волновал ее, определенно. Наверное, так же сильно, как Вейрен Васкен в академии. На третьем курсе у Илианы случился бурный роман с Вейреном, пятикурсником, весельчаком и душой компании. Но потом он уехал на практику, и вся его любовь закончилась. Илиана не знала, плакать ей или смеяться, потом, так ничего и не решив, утешилась в объятиях Гарета Данатера с факультета магов памяти, потом пыталась встречаться с другими парнями, но с ними отношения не заходили дальше поцелуев. Хотя в академии приличия тревожили обитателей еще меньше, чем при дворе. Просто после Вейрена никто не нравился ей настолько…
– Куда мы идем? – спохватилась Илиана, отбросив дурацкие воспоминания. Шессхар отпирал дверь под лестницей. Снова потайной ход?
– Потайной ход, – подтвердил он. – Не стоит попадаться кому-то на глаза.
Лаз извивался змеей, виляя из стороны в сторону. Внутри все покрывала паутина. Разговаривать здесь было неудобно, поэтому Шессхар, шедший впереди, молчал, а Илиана думала о пленном маге. Ее пугала перспектива знакомства. Пугала сама попытка представить, что может быть в голове у человека, сотни лет просидевшего в четырех стенах. Она слышала, что достаточно недели в изоляции, чтобы рехнуться. Какие же силы у этого несчастного, если он не растерял их за все годы плена? И неужели ни один император не хотел его освободить? Впрочем, хотеть императоры могли сколько угодно – решения принимали не они.
Ход закончился в небольшом тупике, выводящем на площадку с окнами. За окнами далеко внизу покачивались ветви деревьев. Горела пара небольших ламп на люминесцентном зелье. В глубине площадки оказалась окованная железом дверь. На всем этом месте лежала печать какой-то необжитости, бесприютности.
– Это западная башня, – сказал Шессхар. – Здесь его держат. Мы на верхнем этаже. На тех, что ниже, никто не живет, там хранится всякий хлам. Слышал, что он двигается по ночам иногда.
– Двигается? А ты сам не видел? – вскинулась Илиана. Она вспомнила о рассказе Церессы.
– Однажды зашел, но представления не застал.
– Нужно потом спуститься и посмотреть… Мне рассказывали почти то же самое о Тайной канцелярии. Будто бы в той части дворца, где она работает, предметы двигаются по ночам. И по-моему, это правда. Я раз оказалась там вечером и слышала грохот, – Илиана поежилась от отголосков жуткого чувства, охватившего ее тогда.
– В Тайной канцелярии? Любопытно, – Шессхар подошел к железной двери и положил на нее руку. – Хотя вряд ли это шустрят Потусторонние. Больше похоже на излишки магии.
– У пленного им хотя бы есть откуда взяться, – заметила Илиана. – А в Тайной канцелярии разве так много магии? Феррен же плакался, что самые сильные маги лишились сил и выродились в Тайную канцелярию.
Шессхар отдернул руку и внимательно посмотрел на Илиану.
– Иногда ты говоришь очень дельные вещи, – задумчиво сказал он. – Нужно будет проверить. Может, даже завтра. Я теперь догадываюсь, откуда в Тайной канцелярии могут взяться излишки.
Илиана почти не слушала. Она возмутилась:
– Иногда говорю дельные?.. Иногда?!
Шессхар изумленно поморгал, потом расхохотался.
– Из-за такого на меня еще не обижались! А что, неправда? Никто не изрекает мудрости всякий раз, когда раскрывает рот!
Илиана устыдилась. Но уже через минуту, не выдержав, фыркнула. Скоро они смеялись уже вместе, хотя смеяться, по сути, было особо не над чем.
Однако веселье прекратилось в одночасье, как только замок под рукой Шессхара щелкнул, и легкое эхо разнеслось по площадке.
– Погоди, мы что, прямо так и войдем? Этот маг нас узнает! Запомнит, может рассказать Феррену или еще кому-то. Сумасшедшим же сложнее стирать память?
Ей вспомнился рассказ о сумасшедших предметах. Интересно, если на них нельзя повлиять, значит ли это, что магия памяти бессильна и по отношению к безумному мозгу?
– Сложнее. То есть стереть можно, а вложить фальшивые воспоминания – почти нереально. Только он нас даже не заметит.
И Шессхар открыл дверь.
Вопрос «Почему?» замер на языке и растаял.
Смутные очертания человеческой фигуры проступали сквозь густой магический туман. Илиана никогда в жизни такого не видела – только на иллюстрациях к учебным пособиям. Что-то вроде «Утраченные чары 1–4 веков» или «История магии. Период до Первого пакта». Туман слегка переливался перламутром и ложился аккуратными гладкими кольцами, образуя вокруг человека нечто вроде кокона.
– Можно разговаривать вслух, – сказал Шессхар. – Он не услышит. Эта дымка – побочный выплеск мысленной энергии. Сам пленник сейчас где-то в мире своих видений. Ему кажется, что он живет и строит свою жизнь в одном из миров, порожденных его сознанием. Сознание выстраивает версии реальности из воспоминаний и представлений. Это и есть кандалы.
Илиана потеряла дар речи. Она представляла себе одинокого заключенного в металлических оковах, может быть, из зачарованной стали. Думала, что можно сойти с ума от недостатка нормального общения. Воображала, как пленник день за днем смотрит в то же окно и видит все тот же пейзаж. Но такое…
– Любые другие оковы он бы разбил, он силен, – продолжил Шессхар. – Но с этими… он даже не осознает их существования. Он не понимает, что находится в плену. Иллюзии заменяют ему все.
Лицо Потустороннего виднелось сквозь завесу бледным пятном. Илиана несмело подошла вплотную и рассмотрела восковой отлив кожи, крючковатый нос, длинную черную бороду и прикрытые глаза под густыми бровями.
– А как император пользуется его магией? – только и смогла выдавить она.
– Это делает не император. Обычно кто-то из герцогов от его имени дает поручение магам. Байену Феррену или другим. Поэтому, кстати, я не хотел, чтобы Астазар допрашивал Феррена о его планах. Он бы отговорился… Так вот, маг может внедриться в оковы и стать частью иллюзорного мира. И там уже все зависит от его находчивости. Пленника не заставляют ничего делать силой. В вымышленном мире создают ситуацию, когда он не может не вмешаться, не отреагировать. По сути, просто дергают за ниточки.
Илиана ссутулилась и повела плечами, пытаясь избавиться от нервной дрожи. Звучало фантастически. Но вполне выполнимо. Задача специально для мага памяти – разобраться в хитросплетениях чужих фантазий, выстроенных на памяти, и внести изменения… Сложно, но реально. Не нужно вкладывать дополнительные воспоминания, чего не может сделать человеческий маг. Только пользоваться готовым.
– Лезть туда я не стану, – пробормотал Шессхар, осторожно касаясь тумана кончиками пальцев. Вспыхнула россыпь золотых искр, но перламутровый цвет не изменился. – Проверим внешнюю память…
Память кокона он просматривал долго. Илиана не знала, что он там видит, потому что работал он, как любой человеческий маг: считывал воспоминания нужного объекта, но не воплощал их в призрачные видения. А жаль, было бы удобно – как тогда в здании Потустороннего правительства, когда белые призраки Гайтра и поддельной княгини сами указывали путь.
– Я спущусь и посмотрю на тот хлам, про который ты слышал, что он двигается, – наконец не выдержала Илиана. Шессхар молча кивнул. Он или слабо верил, что предметы в человеческом мире могут оживать, или не придавал этому значения.
Илиана отыскала узкую лестницу и стала спускаться. Она не воспользовалась потайным ходом – вряд ли кто-то мог явиться сюда среди ночи. Состарившийся Феррен спал глубоким сном, а другие… Интересно, если она теперь Потусторонняя, то сможет стирать им память? Или рановато пытаться?
Этажом ниже лежал такой же зал, как тюрьма пленника. Хлама в нем оказалось немного: только какие-то пыльные рассохшиеся шкафы и столы с резьбой. Видимо, их притащили сюда с других этажей. При виде мебели Илиана впервые задумалась, как пленник существует даже без возможности присесть в кресло. Она понимала, что Потустороннему не нужна еда и отдых, но то, как его содержали… Вся эта ситуация казалась все более мерзкой. Стоило задуматься, и… Смерть бесова, да она уже была готова разделить то пренебрежение, с которым Шессхар относился к придворным! И не только пренебрежение! Возмущение граничило с ненавистью. Не лучше ли добить несчастного, если после оков из иллюзий он не приживется в реальности? Сама Илиана предпочла бы смерть. Хотя она не бывала в таком положении…
Мебель, конечно, не двигалась. Возможно, стеснялась показаться неуклюжей.
Илиана медленно прошлась по полутемному помещению, освещенному единственной лампой на люминесцентном зелье. Она уже собиралась возвращаться.
…Чувство опасности возникло внезапно. Только что все было в порядке – и тут же что-то предупреждающе кольнуло в висок. Следом появился безотчетный страх.
Илиана обернулась за мгновение до того, как заклятие сковало бы ее по рукам и ногам. Она вскинула ладони. Щит из памяти воздуха соткался с непривычной скоростью и легкостью. А нападавший уже выступил из тени под небольшой аркой.
– Кэрсен, – констатировал он. – Снова. Послушай, долго ты против меня не продержишься. Может, скажешь, какого беса лезешь в мои дела?
Илиана смотрела в его костистое лицо, и страх утихал.
В этом был весь Аттэм Олер. «Ты лезешь в мои дела» – и ни тени сомнений. Ни малейшего подозрения, что у нее могут быть свои собственные дела.
– А какие дела у тебя могут быть на этом пыльном складе? – уточнила она. – Ты перепродаешь краденую мебель из императорского дворца?
– Только не делай вид, что не понимаешь, – скривился Олер, не отреагировав на шпильку. – Что ты делала у Иглы Потусторонних?
– Гуляла. Любовалась видами и ела мороженое, – сообщила Илиана. Потом сделала шаг вперед. И еще один.
Олер чуть заметно подался назад.
– Почему ты здесь, Аттэм? – поинтересовалась Илиана вкрадчиво. – Тебе разве не нужно подняться этажом выше?
– Заметил, что ты крутишься у лестницы, – бросил он. И атаковал.
Без предупреждения, молниеносно вскинув руки, с которых тут же сорвалось какое-то заклинание пробуждения памяти. Илиана не знала какое. Она успела среагировать. Тело действовало быстрее разума. Перед выставленными ладонями уже соткался щит, а сознание еще только вникало в ситуацию. Смерть бесова, чем его обездвижить?
Олер, похоже, думал о том же. Но трактовал временную ничью как свое преимущество. Он нападал, а Илиана пока защищалась.
– Что ты делала у Иглы? – повторил он. – И что делаешь здесь? Что ты знаешь?
– Если бы я что-то знала, меня бы здесь не было, правда? – уклончиво ответила Илиана. Интересно, а если побежать наверх, удастся заманить Олера к Шессхару?
– И где бы ты была? – прошипел Олер. – Вернула бы Иглу на место? Уже добралась бы до… до пленника?
Получилось. Илиана усмехнулась про себя. Заставь противника гадать, что у тебя на уме, строить предположения о твоих планах – и ты еще не победил, но уже пошатнул его уверенность. Мерзлое пекло, но это еще ничего не значит. Утром очнется Феррен, и ему обо всем доложат. Сорвутся любые планы его остановить. Нельзя, чтобы Олер запомнил эту встречу. Столкновение у Иглы Потусторонних они с Ферреном еще могли проигнорировать, считая, что план надежно защищен, но больше игнорировать не станут. Олеру нужно стереть память. Немедленно. Для этого нужен Шессхар. Значит, нечего терять время.
Олер смотрел ей в глаза и упустил момент, когда Илиана метнула в него сгусток пыли, извлеченный из памяти воздуха. Противник закашлялся и стал, ругаясь, тереть глаза. Илиана проскочила мимо него и собиралась броситься к лестнице, как вдруг под потолком что-то мелькнуло. Она поспешно оглянулась.
Неровный кусок потолка растворился и осыпался облаком пыли. В образовавшуюся дыру спрыгнул Шессхар и ловко приземлился посреди пыли, точно в клубах эффектного дыма.
Илиана фыркнула.
– Деретесь, детишки? – поинтересовался Шессхар, взмахом руки обездвиживая Олера. Тот замер. Замерла и пыль вокруг него. Шессхар снова вскинул руку и убрал ее, оставляя только противника со сморщенным лицом.
Илиана критически осмотрела дыру в потолке, мусор на полу, наконец самого Шессхара. Тот умудрился остаться чистым, серые клубы точно огибали его на цыпочках, опасаясь прикоснуться.
– Почему было не пойти по лестнице?
– Почувствовал, что здесь какая-то стычка, некогда было разбираться, – дернул он плечом. – Это Аттэм Олер, так? И он застал тебя в башне?
– Ну да, – Илиана уныло кивнула. – Кстати, почему здесь охраны нет?
– Охрана внизу, на первом этаже. Меня они пропускают. Его, видимо, тоже пропустили. Неудивительно, если он в сговоре с Ферреном… Химерник, как не вовремя!
Шессхар поднял руку и провел ею напротив Олера сантиметрах в тридцати, будто ища что-то. Поморщился.
– В кармане у него какой-то артефакт. Может, даже один из тех, которые ты видела, некромантский. Они с Ферреном что-то затевали сегодня. То, для чего им нужны были артефакты… Химерник и его бесы! Императора нужно женить немедленно.
– Что? – моргнула Илиана, услышав этот парадоксальный вывод.
– Скоро узнаешь. Как только получится, сразу узнаешь. Они хотят захватить власть над императором, пробуют разные способы. После свадьбы пусть захватывают сколько угодно. Значит, устроим свадьбу завтра утром, нет времени ждать переговоров с князьями Мерит! А Олера придется убрать.
– Убить? – Илиана вздрогнула. Ради всего святого, какое отношение свадьба императора имела к происходящему? Княгиню Мерит-Ман ведь оставили в покое, через нее никто пока не пытается на него воздействовать… Но стоило услышать это зловещее «убрать», как домыслы о свадьбе вылетели из головы.
– Убивать нельзя. Я даже ту некромантскую дрянь не могу забрать. Олер обвешан связными артефактами, как праздничный столб. Феррен проснется и сразу поймет, что с ним что-то неладно. Нужно потянуть время до свадьбы, потом пусть катится куда хочет. Вот что, отправим его пока в тюрьму Потусторонних. Гайтр и княгиня туда точно не вернутся, от остальных я ее запечатаю.
И Шессхар вскинул руки, творя какие-то чары, чтобы переместить неподвижное тело.
– Зачем ждать свадьбы? Почему это так важно? – тупо повторила Илиана. – Она что, дарует Астазару иммунитет от посягательств? Или княгиня будет вместо щита? Смерть бесова, ты уже второй, кто отказывается что-то объяснить! Почему это так опасно?
– Потому что если у нас не получится, схватят всех, – ответил Шессхар. – Не знаю, кто был первым, кто отказался объяснять, но он правильно сделал. Если схватят – начнут допрашивать и…
– Это я уже слышала, – перебила Илиана. – Ладно, пекло с вами. Считаешь, он не вылезет из тюрьмы Потусторонних?
Шессхар перекинул Олера через плечо и поспешил к лестнице. Руки и ноги Олера странно колыхались в воздухе, точно ничего не весили.
– Она изолирована. Он не выберется и не сможет подать Феррену весточку. И его артефакты не смогут.
– А если у него с собой что-то вроде «Зеницы»? Подскажет, где выход, и…
– Таких артефактов у него нет. Плюс я наложу дополнительную защиту. – На втором этаже Шессхар отпер незаметную дверь и нырнул в потайной ход. Видимо, не хотел привлекать внимание охраны своим появлением с Олером на плече. – Эту тюрьму строили специально для изоляции. Из мира Потусторонних в нее могут попасть немногие, из мира людей – только знающие.
Они спустились на первый Потусторонний уровень, и Шессхар открыл портал. Илиана шагнула туда второй и даже ничего не почувствовала. Цветки-переходы не вызывали резь в глазах или головную боль, не нагоняли безотчетный страх. Страшновато делалось только от попыток представить, что должно произойти после императорской свадьбы. К чему готовятся Астазар и верные ему маги, почему после этого будут уже не опасны все попытки перехватить у герцогов контроль над императором…
Выйдя из портала, Илиана пошатнулась. Сперва показалось, что мир Потусторонних все же заставил ее потерять ориентацию. Но нет. Шатался весь пол. Он качался, как палуба корабля в сильнейший шторм. Вот набежала невидимая волна, и «корабль» швырнуло о стену, отбросив Илиану в угол. Шессхар резко присел на корточки, сбрасывая Олера.
– Аномалия, – встревоженно пробормотал он. – Аномалия не прекратилась, она усиливается, затронуло уже ту часть, которая связана с дворцом. – Он поднял голову и посмотрел на Илиану. – Думаю, скоро можно ждать, что аномалия вырвется в человеческий мир.
– Олер сказал что-то странное, – вспомнила Илиана. – Мы сцепились, и он… Из его слов мне показалось, что он как-то сдвинул Иглу Потусторонних. Потому что он сказал «и что, ты вернула бы Иглу на место?»
Шессхар секунду смотрел на нее, потом перевернул Олера на спину и занес над ним раскрытую ладонь.
Лицо противника исказилось, как от боли. Над ним заклубился легкий белый туман. Шессхар пристально вглядывался в мелкие клубы. Илиана забеспокоилась.
– Смотри не убей его!
– Не убью, – отмахнулся он. – Проглядываю память тела. Не нравится мне это насчет Иглы…
И он снова погрузился в изучение тумана.
– Странно. Он и правда смог повернуть Иглу… А, Химерник! Феррен создал свой резервуар!
– Какой резервуар?
Шессхар опустил руку.
– Видишь ли, – ровно начал он. – Акоскатцы уже давно пытаются добраться до магии императорской власти, которая утекает к Потусторонним. Пытаются те, кто в это посвящен, конечно. Их не устраивает такой расход энергии. Для… для того, что мы готовим, я перенаправил часть потока, чтобы он возвращался из мира Потусторонних обратно, и магия накапливалась в резервуаре. Это такой небольшой артефакт, его и не заметишь, если не знать. А знают о нем только самые верные из императорской охраны. Нам нужно было не так много магии, на мире Потусторонних это не должно было отразиться. А если его так штормит, значит, кто-то тянет еще больше энергии. Возможно, забирает весь или почти весь поток, который поступает из мира людей.
– Феррен? – полуутвердительно сказала Илиана. – И почему ты раньше молчал? Когда мы бежали от той бесовой аномалии?
– Не был уверен. И потом, о таком не стоит болтать лишний раз, – Шессхар смотрел на Олера, точно размышляя, что делать с ним дальше. – Я же видел Иглу, никаких изменений в ней не заметил…
– Ну так, может, их и не было, и дело в другом?
– В чем? Нет, я не знаю других причин, почему мир Потусторонних может так лихорадить. Все эти аномалии не возникли бы на ровном месте… Стоп.
Оборвав сам себя на полуслове, он снова занес руки над Олером. Взвился белый туман. Шессхар всмотрелся во что-то неразличимое и еле слышно выругался.
– Помнишь, как мы встретили этого парня у Иглы? Потом в памяти площадки отложилось, как он использовал какой-то артефакт? – Илиана кивнула. – Так вот это был артефакт пробуждения глубокой памяти. Очень мощный. Поэтому псевдокнягиня превратилась в лужицу… Материя, которую взяли за основу для копии, оказалась нестабильной, наверное. А Гайтра он просто развеял, как любого Потустороннего. И сразу перенаправил его силы, чтобы сдвинуть с места Иглу. Гайтр был в верхушке нынешней Потусторонней власти, его сила как раз позволяла воздействовать на Иглу. А чтобы урвать часть потока, который через нее проходит, достаточно сдвинуть на десяток сантиметров. Вот зачем Олеру понадобилось их убивать…
Илиана молчала. Теперь суть того, что задумал Феррен, раскрывалась яснее, обнажая все неприглядные стороны. И сам Феррен не отправился убивать Гайтра лично, потому что должен был быть в мире людей. Ждать, пока его найдет поток краденой энергии. Наверное, он уже успел заполучить огромную силу. Никто еще не знает, что он непобедим…
– Аномалий он тоже не ожидал, – продолжил Шессхар негромко. – Сначала побывал у Иглы сам – еще до приезда княгини. Урвал немного сил и понял, что хочет больше… О резервуаре для Астазара он не знает. Если бы магию забирал только Феррен или только резервуар, аномалий бы не было. А и то и другое вместе оказалось перебором.
– Почему все-таки Гайтр угрожал псевдокнягине, что сделает ее топливом? – вспомнила Илиана.
– Понятия не имею. Разве что хотел пустить на топливо ту материю, на основе которой создали ее тело. Да какая разница, что он там говорил, – ответил Шессхар. – Просто угрожал первым, что пришло в голову. А вот Феррен с прорвой краденых сил – это…
Илиана вздрогнула. Его тоже это беспокоило. Значит, она правильно поняла опасность. Непобедимый Феррен, жаждущий контролировать императора, сам по себе может сорвать планы освобождения Астазара… знать бы еще, в чем они заключались, эти планы. А если он сможет заполучить на свою сторону пленного Потустороннего, любым планам наверняка конец. И Кэрилену никто не пощадит. И Илиану, скорее всего, тоже. Феррен ведь знает, что она о чем-то догадывается.
– Пойдем, – сказал Шессхар и вскочил. – До завтра Олер побудет здесь. Завтра проведем церемонию, и… Химерник, не могу пока рассказать тебе все, но просто пожелай нам всем удачи, Илиана.
– Желаю удачи. – Она шагнула ближе, заглянула в его ореховые глаза с мрачными сполохами в глубине. – Что бы ты там ни затевал.
Илиана погладила его по щеке и легко поцеловала. Но Шессхара не устроил этот почти целомудренный поцелуй. Он притянул Илиану к себе и накрыл ее губы своими, не оставляя ни шанса вырваться. Она и не пыталась. Ей нравилась его жадность и напористость. Нравилось чувствовать себя кусочком горячего податливого воска в его руках. А ведь если Шессхар беспокоится, значит, затевается что-то по-настоящему рискованное… И Илиана прильнула к нему еще сильнее, точно в последний раз.
Шессхар отстранился первым. С явным сожалением. Он рассеянно пригладил Илиане волосы и отвернулся к Олеру, который все еще неподвижно лежал на полу.
– Если завтра после свадьбы начнется заваруха, держись возле лэя Меллера. Может, он прикроет.
Голос прозвучал глухо и как-то безнадежно. Шессхар вскинул руки и начал накладывать на Олера чары.
На обратном пути они не произнесли ни слова.
