Текст книги "Лекарственные психозы и психотомиметические средства"

Автор книги: Григорий Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы привели описание симптоматики и течения психозов, вызываемых некоторыми лекарствами. Каковы же общие выводы, которые могут быть сделаны на основании изучения этих психозов?

В первую очередь мы хотели бы остановиться на вопросе о специфичности психопатологических симптомов. Вопрос этот не нов, он неоднократно обсуждался в литературе прошлых десятилетий, но сохранил свое значение и поныне. Ответ на него имеет не только теоретическое значение, но и большой практический смысл. Если, как полагал один из основателей современной психиатрии Э. Крепелин, специфические психопатологические симптомы и синдромы существуют, значит следует более тщательно изучать оттенки, особенности этих симптомов, чтобы иметь возможность по клинической картине судить о причине заболевания. Если же специфичных симптомов и синдромов не существует, то такие поиски являются лишь бесплодной тратой времени и энергии, а психопатология должна утратить свое значение основного метода диагностики психических заболеваний.

Само слово – «специфичный» указывает на то, что речь должна идти о признаках или их особенностях, встречающихся только при одном заболевании. Поэтому термин «относительная специфичность», иногда употребляемый в литературе, кажется нам неправильным, заключающим в себе внутреннее противоречие. Многолетние поиски таких симптомов не привели к положительным результатам. Пример лекарственных психозов ясно показывает, что самые различные симптомы могут быть вызваны одним и тем же этиологическим фактором и наоборот – различные вещества вызывают одни и те же симптомы. За последние годы появился целый ряд ранее неизвестных науке веществ, но не прибавилось ни одного нового симптома, который не встречался бы при ранее известных психических заболеваниях. Пожалуй, единственным примером «специфичного» или патогномоничного симптома остается симптом инородного тела во рту, описанный при отравлениях тетраэтилсвинцом. Однако и этот симптом может встречаться при других заболеваниях – он описан, например, при психозах, вызванных дитраном (см. 2-ую часть этой книги). За последние годы мы наблюдали 4-х больных с ярко выраженным симптомом инородного тела во рту и ни у одного из них заболевание не было вызвано отравлением тетраэтилсвинцом. У 1-ой больной этот симптом появился после тяжелой черепномозговой травмы, у второго – после отравления угарным газом, у третьей, осмотренной амбулаторно, причина заболевания осталась не выясненной, но роль тетраэтилсвинца была полностью исключена, наконец, у 4-й больной психоз был вызван синтомицином.

Безуспешность поисков патогномоничных симптомов привела к тому, что стали говорить об особом характере не отдельных симптомов, а целых синдромов, иногда добавляя к этому особенности течения и исхода. Однако и в этом случае дальнейшее исследование если и дало какой-нибудь результат, то скорее обратный. Так раньше маниакальный синдром при акрихиновых психозах можно было сравнивать только с маниакальным синдромом при циркулярном психозе, а среди лекарств акрихин оставался единственным средством, вызывавшим маниакальные состояния. За последнее время отмечено появление маниакальных синдромов у больных, получающих лечение тофранилом, изониазидом или ингибиторами моноаминоксидазы. В отношении тофранила проф. М. А. Гольденберг достаточно убедительно показал, что речь идет не о переходе под влиянием лечения тофранилом депрессивной фазы в маниакальную, а об экзогенной мании, причиной которой является тофранил. При этом ни по симптоматике, ни по течению не удается часто отграничить такие экзогенные мании от маниакальной фазы циркулярного психоза. То же самое относится и к лекарственным депрессиям, которые могут быть неотличимыми от депрессивной фазы циркулярного психоза, характеризуясь чувством тоски, двигательной и речевой заторможенностью, замедлением течения мыслей, мыслями о ненужности жизни, о самоубийстве, идеями самообвинения, а затяжное течение этих депрессий может еще более увеличивать сходство, делая дифференциальный диагноз практически невозможным. Психические нарушения, вызываемые, в первую очередь, стимуляторами ЦНС, нередко обнаруживают значительное сходство с шизофренией, делириозные состояния, вызываемые атропином и рядом других лекарств, неотличимы от делириозных состояний при инфекциях и других – не лекарственных – интоксикациях. Каждый из этих вопросов более подробно рассмотрен в разделах, посвященных этим лекарствам. Здесь же мы отметим, что во всех этих случаях речь идет о трудности отграничения лекарственных психозов от психических заболеваний иной этиологии. Еще более трудным, часто практически невозможным, является решение вопроса о том, какое из лекарств явилось причиной психоза. Разумеется, в ряде случаев диагноз не вызывает сомнений, но во всех подобных случаях он основывается лишь на факте непосредственной связи между приемом лекарства и возникновением психических нарушений, либо на признаках, лежащих за рамками психопатологического анализа (напр., на определении концентрации брома в крови при психозах, вызванных отравлением бромом). Можно найти целый ряд работ, в которых описываются особенности психических нарушений, вызванных тем или иным лекарством, но как только вопрос ставится иначе – достаточно ли этих особенностей, чтобы установить причину заболевания, как подавляющее большинство исследователей дает на него отрицательный ответ.

Таким образом, опыт последних десятилетий, в частности, изучение психических нарушений, вызванных вновь появившимися лекарственными средствами, показал, что надежда Крепелина на то, что будут найдены психопатологические симптомы, характеризующие каждую отдельную инфекцию или интоксикацию, не оправдалась. Не подтвердилась и вторая теория, противопоставлявшаяся взглядам Крепелина – теория Бонгеффера. Но неправильным в ней оказалось не указание на сходство психических нарушений, вызываемых различными причинами (эта точка зрения подтвердилась), а попытка отграничить экзогенные типы реакций от эндогенных психозов.

Пример лекарственных психозов показывает, что экзогенный фактор, – в данном случае лекарство – может вызвать любой синдром, в т. ч. и «эндогенный», явиться причиной как кратковременных, так и затяжных психических нарушений.

Поскольку не удалось установить зависимости между картиной психоза и строением вещества, вызвавшего этот психоз, привлек к себе внимание вопрос о роли дозы и темпа действия токсического фактора.

Изучение лекарственных психозов показывает, что одной интенсивностью интоксикации невозможно объяснить возникновение психического заболевания. Многочисленные исследования, проведенные при различных лекарственных психозах, показали, что доза лекарств, вызывающая психические нарушения у одного человека, не ведет к заметным изменениям поведения у другого. Это особенно отчетливо заметно при сравнении действия одной и той же дозы лекарств на психически и соматически здоровых людей и на психически больных. Последние, особенно больные шизофренией, нередко не дают видимой реакции на прием доз, безусловно токсичных для психически здоровых людей.

Поскольку лекарственные средства назначаются больным, страдающим тем или иным соматическим заболеванием, тяжесть которого естественно различна у разных больных, можно было предположить, что у более ослабленных больных для возникновения психоза может потребоваться меньшая доза лекарства и наоборот. Однако это предположение опровергается наблюдениями, устанавливающими отсутствие корреляции между выраженностью соматического заболевания и дозой препарата, ведущей к развитию психоза.

Не удалось также отметить и зависимости между психозом и длительностью применения того или иного медикамента. Иногда психические нарушения возникают уже в первые дни после начала лечения, тогда как в других случаях они появляются после длительного, в течение ряда месяцев, применения массивных доз того или иного препарата. Наконец, у большинства больных психические нарушения вообще не наступают, хотя и дозировки и сроки лечения у них не меньше, а порою и больше, чем у больных, у которых развиваются психические нарушения.

Таким образом, можно сказать, что одна только сила внешней вредности, равно как и интенсивность ее воздействия не могут объяснить возникновение психозов. Должны быть налицо определенные особенности в организме человека, которые облегчают или делают возможным развитие психозов.

Это положение в его общем виде фактически не встречает возражений. Однако вопрос о том, каковы же те особенности, которые способствуют или, наоборот, затрудняют возникновение психических нарушений, остается неясным до настоящего времени. Изучение с этой целью наследственной отягощенности, характерологических особенностей личности, общего соматического состояния и т. п. не дало положительных результатов. По-видимому, объяснения надо искать в первую очередь в особенностях обменных процессов, однако эта сторона вопроса разработана очень мало.

Можно лишь отметить, что порог индивидуальной чувствительности различен не только у разных лиц, но колеблется у одного и того же человека, иногда на протяжении короткого промежутка времени. Так, описывавшийся нами в главе 6-ой М-в, у которого развились деперсонализационные явления после однократного приема фенамина, несколько раз принимал ту же дозу фенамина и прежде, в таких же условиях, без видимых последствий. Состояние его здоровья в этот промежуток времени также не изменилось. Причины этих колебаний чувствительности неизвестны.

Однако отсутствие постоянной корреляции между дозой к сроком действия лекарства и развитием психических нарушений вовсе не означает, что дозировка вводимых в организм лекарственных веществ не играет существенной роли. При прочих равных условиях, чем выше доза лекарства, тем вероятнее возникновение психоза, тем у большего процента лиц, получивших эту дозу, развиваются психические нарушения. Можно полагать, что при значительной передозировке можно найти такие дозы лекарства, которые вызовут психоз у любого человека. Такая психотогенная, по выражению М. А. Гольденберга, доза весьма различна для разных людей. Так, если все здоровые люди, наблюдавшиеся нами, давали выраженную картину делирия после приема 10 мг атропина, то больные шизофренией, принимавшие 10—20 мг и более атропина, обнаруживали лишь легкую сонливость, несмотря на то, что изменения ширины зрачков, частоты пульса, сухость слизистых были выражены у них в такой же степени, как у здоровых. Однако, если доза, способная вызвать психические нарушения, превышена, то картина психоза обнаруживает значительное сходство у лиц разного возраста, пола, с различными характерологическими особенностями, физически и психически здоровых, соматических или психически больных. Все особенности личности как бы «смываются» при этом психотогенной дозой лекарства, которая вызывает у разных людей однотипные психические нарушения. Дальнейшее увеличение дозы нередко не оказывает сколько-нибудь существенного влияния на картину психоза, которая остается одинаковой и при меньших и при больших дозировках – при условии если психотогенная доза была превышена, – если только не появляются опасные для жизни симптомы; так, тот же атропин вызывает картину делирия или сумеречного состояния, быстро сменяющуюся глубоким сном или комой, в дозах, варьирующих в чрезвычайно широких пределах – от 10 до 250 мг.

Однократная передозировка (имея в виду прием психотогенной дозы) или резкое увеличение обычной дозы ведет к сходным изменениям не только у разных лиц, но и при приеме различных лекарств: атропина, кофеина, стрептоцида, амфетаминов и др. Во всех этих случаях развиваются либо судорожные припадки, либо кратковременные состояния помрачения сознания типа делирия или сумерек, быстро заканчивающихся выздоровлением, если только прием чрезмерной дозы не повлек за собой гибели больного.

Выше мы отмечали отсутствие специфичной для каждого отдельного лекарства психопатологической симптоматики. Однако, наряду с общими чертами существуют симптомы и синдромы, хотя и не специфичные, но характерные для различных групп лекарственных веществ. Эти различия могут обнаруживаться уже при острых отравлениях. Они проявляются в том, что некоторые лекарства, как например бром, снотворные, чрезвычайно редко вызывают собственно психозы при однократных передозировках, – при этом обычно развиваются лишь оглушение или кома, тогда как другие лекарства – например, атропин, ведут к развитию психоза с значительным постоянством. Следует отметить, что относительно части лекарств трудно судить о их действии при острой передозировке, т. к. такие случаи возникают либо при случайном отравлении, либо при попытке к самоубийству. В большинстве же случаев лекарственные психозы развиваются у людей, которым лечение назначено врачом, и, следовательно, дозы остаются в пределах терапевтических.

Более отчетливо характерные черты действия различных лекарств обнаруживаются при длительном приеме терапевтических доз. Акрихин, антидепрессивные средства, изониазид чаще вызывают состояния возбуждения или маниакальные состояния, нейролептические средства (резерпин, аминазин) с наибольшей частотой ведут к развитию депрессивных состояний, амфетамин и прелюдии вызывают преимущественно галлюцинаторно-параноидные синдромы на фоне ясного сознания, бром и барбитураты – делирий и псевдопаралитический синдром. Для некоторых лекарств, как например, антабус, кортизон и АКТГ, не удается установить характерных синдромов, можно говорить лишь о полиморфизме вызываемых ими психических нарушений.

При длительном приеме, особенно небольших доз, можно уловить и влияние особенностей личности на картину психоза. Это влияние, отмечаемое не всегда, может выражаться как в том, что обострение характерологических черт является основным проявлением психических нарушений (например – усиливается раздражительность, ипохондричность, подавленное настроение и т. д.), так и в том, что содержание патологических переживаний отражает страхи, надежды и опасения, беспокоившие человека до начала психоза.

Можно отметить сходство между психозами, вызываемыми препаратами, характер действия которых на ЦНС, в первую очередь, на вегетативные центры, одинаков. Так, различные снотворные средства, бром, т. е. средства, угнетающие ЦНС, вызывают неотличимые друг от друга психические нарушения. Близки к ним и изменения, вызываемые веществами с преимущественно симпатолитическим (аминазин) или парасимпатотоническим действием (резерпин). В то же время стимуляторы ЦНС, антидепрессивные средства, оказывающие преимущественно симпатотоническое действие, и атропин, благодаря своему антихолинергическому эффекту вызывающий относительное преобладание симпатического тонуса, ведут к изменениям нередко прямо противоположного характера. Если в первом случае преобладают вялость, затруднение процессов мышления, ухудшение памяти, подавленное настроение, то во втором на первый план выступают усиление активности, иногда повышенное настроение, яркая продуктивная психопатологическая симптоматика, – галлюцинации, иллюзии, бредовые идеи и т. п. По-видимому, можно говорить о различиях не между отдельными интоксикационными психозами, а о том, что группы веществ, воздействующие на одни и те же системы головного мозга, вызывают психозы сходные между собой, но отличающиеся от психозов, вызывающихся другими веществами, воздействующими на иные системы головного мозга.

Однако эти различия выступают только при сопоставлении синдромов, характерных для той или другой группы лекарств. В каждом же отдельном случае вещества, различные по своим фармакологическим свойствам, могут вызывать одинаковые психические нарушения. Так, делириозные состояния могут быть вызваны как снотворными, бромом, нейролептическими средствами, так и кофеином, фенамином, атропином, тофранилом.

Лекарственные психозы, вызванные однократной передозировкой, почти без исключений кратковременны, заканчиваются через несколько часов или в течение суток, лишь изредка затягиваясь до нескольких дней. Психозы же, связанные с длительным приемом лекарств, могут быть как кратковременными, так и продолжительными. В доступной нам литературе отмечено только отсутствие связи между продолжительностью психоза и суточной и общей дозировкой принятого лекарства. Наш собственный опыт, как и ознакомление с историями болезни, приводимыми в работах, посвященных лекарственным психозам, заставили нас сделать вывод, что продолжительность лекарственного психоза в значительной степени зависит от того, продолжается ли и как долго прием лекарства, послужившего причиной психических нарушений, после их возникновения. Если лечение продолжают и после появления психических нарушений, то лекарственные психозы, как правило, не заканчиваются как обычно в течение одного-двух дней, но продолжаются и даже обнаруживают тенденцию к нарастанию тяжести психических нарушений. Чаще это бывает тогда, когда нарушения психики в первые дни выражены незначительно и могут быть просмотрены врачом, или когда не возникает предположения о связи между лечением и появлением психических нарушений (особенно, если способность лекарства вызвать психозы врачу неизвестна). Мы могли на основании собственного опыта убедиться, что врачи нередко ищут причину психоза только в основном заболевании, по поводу которого лечится больной, не придавая самому лечению никакого значения или даже расценивая появление признаков психоза, как показатель недостаточной эффективности лечения, что ведет вместо отмены к увеличению дозы лекарства.

Если больные в течение некоторого времени продолжали прием лекарства, вызвавшего психические нарушения, и после возникновения этих нарушений, то и отмена лечения не всегда ведет к быстрому выздоровлению. Именно в этом случае, т. е. когда больные с уже развившимся психозом продолжают принимать лекарство, развиваются по нашим наблюдениям затяжные психозы, продолжающиеся недели или месяцы, несмотря на прекращение лечения. Описания таких больных приведены в соответствующих главах. Разумеется, нельзя утверждать, что причиной затяжного течения психоза является только один фактор – продолжающееся действие вредности, вызвавшей психоз, после его начала, – и что в подобных случаях всегда развиваются затяжные психозы. В литературе описаны больные, у которых психические нарушения быстро исчезали после прекращения приема лекарства, несмотря на то, что они продолжали принимать это лекарство на фоне начавшихся психических нарушений. Однако то обстоятельство, что длительные психозы наблюдались нами только у тех больных, которым лечение не было своевременно прекращено, и что мы обнаружили такую же зависимость, анализируя истории болезни, приводимые в литературе, заставляет нас предположить, что продолжение лечения после начала психоза является одним из важных факторов, способствующих развитию затяжных лекарственных психозов.

Поэтому мы считаем совершенно неоправданной содержащуюся в некоторых работах рекомендацию продолжать лечение, несмотря на то, что оно привело к появлению психических нарушений. Такая мера может быть оправдана лишь в тех случаях, когда продолжение лечения диктуется жизненными показаниями. Если психические нарушения исчезают, несмотря на продолжение лечения, то наиболее вероятно, что они были вызваны не лекарством, а иной причиной – в большинстве случаев, основным заболеванием, по поводу которого назначено лечение. Связь психоза с приемом лекарства в равной мере сомнительна, когда психические изменения длительно сохраняются, хотя лечение было сразу же прекращено.

Таким образом, интоксикационный психоз сам изменяет реактивность организма. Одни и те же дозы и сроки приема лекарства вызывают кратковременные психозы, если лечение прервано сразу после появления психических нарушений, и продолжительные психозы, если лекарства принимаются после начала психоза.

Об изменении под влиянием психоза чувствительности организма к лекарству свидетельствуют и наблюдения, в которых прием обычной дозы лекарства вскоре после окончания вызванного им интоксикационного психоза вновь ведет к психическим нарушениям или к необычной по силе реакции. Мы упоминали о подобных экспериментах в главе об атропиновых психозах. О повышенной чувствительности к лекарству свидетельствуют и многочисленные наблюдения, в которых возобновление приема того или иного препарата быстро вело к рецидиву уже закончившегося психоза.

Наблюдается ли такое повышение чувствительности организма только при лекарственных психозах, или оно может быть прослежено и при других психических заболеваниях? Ответ на этот вопрос затрудняется тем, что при большинстве психических заболеваний невозможно установить точный срок прекращения действия фактора, явившегося причиной психоза, даже если этот фактор известен. Мы поэтому пытались проверить правильность выдвигаемого нами положения на больных алкогольными психозами. Эти психозы наблюдаются часто и при них нередко можно установить сроки как появления психических нарушений, так и прекращения приема алкоголя. При этом выявилась в основном та же картина, что и при лекарственных психозах: больные, стационированные сразу же после появления психоза (и, следовательно, лишенные алкоголя), поправляются, как правило, через один-три дня, тогда как больные продолжавшие пить после начала психоза, нередко дают более затяжные психозы. При этом длительность и тяжесть злоупотребления алкоголем в период предшествовавший психозу, степень алкогольной деградации, возраст больных, их соматическое состояние и перенесенные в прошлом заболевания одинаковы в обеих группах и не могут объяснить затяжного течения алкогольных психозов у одной части больных и быстрого выздоровления у другой. Хорошо известно, что многие больные, злоупотреблявшие алкоголем в течение многих лет и не обнаруживавшие признаков психоза, в дальнейшем (после перенесенного психоза) начинают повторно поступать в психиатрические больницы, порой после каждого алкогольного эксцесса. Мы наблюдали ряд больных, перенесших алкогольный психоз, у которых в дальнейшем даже однократный прием умеренных доз алкоголя сразу же вызывал психические нарушения.

Все эти наблюдения чрезвычайно сходны с наблюдениями над больными с лекарственными психозами и дают основание полагать, что обусловленное психозом изменение чувствительности организма к продолжающемуся действию вредоносного фактора может играть роль при ряде психических заболеваний.

Представляют интерес и наблюдения над психозами, возникающими при применении комбинации лекарств, оказывающих противоположное действие на ЦНС – седативных и стимуляторов. Обычно одно из таких средств применяют для устранения действия другого. Однако у некоторых больных именно такая комбинация способствует возникновению психических нарушений. Так, если отравление снотворным редко ведет к психозу, то при применении мегимида – оказывающего стимулирующее действие на ЦНС – для лечения отравления снотворными нередко развиваются делириозные состояния. Отмечена значительная частота делириозных синдромов: при применении комбинации резерпина с другим стимулятором ЦНС – орфенадрином. При этом по мере усиления успокаивающего действия резерпина эти психозы нередко проходят. Можно полагать, что на фоне неполного торможения ЦНС, вызванного седативным средством, относительно небольшая доза стимулятора оказывает более сильное действие и даже в небольших дозах ведет к развитию психоза.

Наконец, в нескольких словах остановимся на вопросе о возможности привыкания к лекарствам и развития токсикомании. Опыт введения в практику новых лекарств показывает, что такая возможность нередко недооценивается, хотя прошлый опыт указывает на то, что многие лекарства, объявлявшиеся вначале совершенно безвредными, в дальнейшем оказывались причиной токсикомании. Достаточно напомнить, что героин первоначально рекомендовали как средство борьбы с морфинизмом.

В настоящее время можно считать установленным, что одной из важных причин, ведущих к привычному употреблению лекарств, злоупотреблению ими и, наконец, развитию токсикомании, является способность вызывать повышенное настроение, эйфорию. Между тем до сих пор появляются все новые лекарства, вызывающие ощущение прилива сил, бодрости, хорошее настроение, а опасность их игнорируется или преуменьшается. До сих пор идет спор о том, наблюдается ли истинная токсикомания при применении амфетаминов (фенамина, первитина), хотя с каждым годом увеличивается число описанных в литературе случаев злоупотребления этими средствами и вызываемых ими психозов. Если продажа фенамина у нас в стране производится только по специальным рецептам, то появившийся в последнее время как средство борьбы с ожирением грацидин, назначается без учета его способности вызвать привыкание. Между тем и грацидин (прелюдин) может вести к развитию токсикомании и психозам. В последние годы появились описания соматических явлений абстиненции, а мы наблюдали и психические нарушения после прекращения длительного лечения тофранилом.

Введение новых лекарственных веществ показывает, что не только средства, вызывающие эйфорию, но и лекарства, лишь устраняющие неприятные эмоции или тягостные соматические ощущения могут вести, если не к истинной токсикомании, то к длительному привычному употреблению и тягостным явлениям при отнятии. В частности, описано злоупотребление мепробаматом и явления абстиненции после прекращения его приема.

Все эти данные показывают, что в современных условиях, когда количество различных лекарств увеличивается с каждым годом, при назначении лечения необходимо учитывать как возможность развития психозов, так и возможность привыкания, особенно если речь идет о средствах, оказывающих положительное влияние на самочувствие и настроение больных.

Эта работа посвящена только одному вопросу – психическим нарушениям, возникающим при применении лекарств. Мы бы не хотели, чтобы у читателей создалось впечатление, что как описанные здесь – так и не включенные в книгу – лекарства являются чрезвычайно опасными ядами и что применения их надо по возможности избегать. Большинство современных лекарств являются эффективными средствами, хотя и не лишенными побочного действия, а психические нарушения, – довольно редким осложнением, возникающим в процессе лечения. К тому же большинство лекарственных психозов протекает доброкачественно и заканчивается быстрым и полным выздоровлением. Наша цель – не вызвать страх перед лекарствами, а лишь обратить внимание на возможность возникновения лекарственных психозов с тем, чтобы это осложнение могло быть быстро и эффективно предотвращено, т. к. каждое, пусть даже редкое осложнение – это угроза жизни и здоровью человека.

На некоторых общих вопросах, связанных с механизмом развития психических заболеваний и общих принципах их лечения, возникающих в связи с изучением лекарственных психозов, мы предполагаем остановиться в общем заключении, после описания действия так называемых психотомиметических средств.