Текст книги "Повісті та оповідання, драматичні твори"
Автор книги: Григорий Квитка-Основьяненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)
Фенна Степановна. Ох, не верьте ему, душечка; он даже и вас проведет. Короче всего, прикажите его прогнать и чтобы он не смел и близко подходить к нашему двору.
Шпак. Этого, маточка, нельзя сделать; я с ним веду против капитана интригу; следовательно, Шельменко мне нужен. А вас, Феиночка, прошу, что ни будете слышать или видеть, не вмешивайтеся не в свое дело.
Фенна Степановна. Это преудивительные порядки выходят! У матери хотят похитить ее утробу, и она не должна мешать! Вы, Кирило Петрович, хотя и муж мой и в десять раз умнее меня, простой бабы, но я вам однажды навсегда скажу, что он вас обманет, как дважды два – четыре. Не с вашим умом этого не видеть.
• ІіІ я а к. Не с вашим же умом, Феииа Степановна, де-» лать мне наставления. Я псе предвидел, рассчитал, устро-ил и никому не верю больше, как Шельменку. Идите, маточка, к своему делу и своим вмешиванием не мешайте мне...
Фенна Степановна. Прекрасно!.. Благодарю вас, Кирило Петрович! Заслужила двадцатилетием) моею с рами жизнью, угождая и покоряясь вам во всем, заслужила, что меня меняете на пришлеца, бродягу, мошенника, плута... От вашего ума нельзя было ожидать такой мне пощечины.
Шельменко (в сторону).Кусь-кусь-кусь-кусьІ
Шпак. Ох, Фенна Степановна, пожалуйте, не досаждайте мне своею горячностью! Дайте мне окончить, и тогда или сердитеся, сколько вашей дуже угодно, или будете мне благодарить.
Феииа Степановна. Я вам уже и так благодарна, дали мне цену! Когда есть у вас какие замыслы, почему мне не скажете? Мне, другу вашему по закону и но сердцу?
Шпак. Я действую осторожно; нужно, чтобы все бы* ло втайне...
Фенна Степановна. Такі Я стала у вас и болтунья, и бессмысленная, н бестолкова... Час от часу лучше! Благодарю вас! Оставайтеся же себе с Шельменком.., Заслужила честь... Благодарю вас... Премного благодарю... (Уходит в большой досаде.)
Шельменко. Розсердилась, бачу, пані кріпко.
Шпак. Ничего, пересердится да опять такая же будет. Мы раз десять в день ссоримся, да скоро миримся.
Шель.менко.' А усе через того капітана, бодай він щез! Я, ваше високоблагородіє, будучи сказать, по простоті ось як розсуждаю: чіпляється він до вашої панянки? Згинь його голова, віддайте вже її за нього; нехай і вам не докуча і собі живе, як йому бог дасть. Озьміть його у приньми, та й мене з ним. Я б був у вас, будучи, або управляющим над вотчинами, абощо! Скажіть йому, нехай вже бере...
Шпак. Этого ты мне не говори, никогда сего не будет. Во-первых, у него, кроме эполетов, более ничего нет, а ведь мечтает как! Подлинно, на грош амуниции, а на рубль амбиции. А кто он? Скворцов. Может быть, предок его торговал скворцами. А я Шпак и от Шпака происхожу. Когда один ясновельможный гетман сидел у ляхов втемнице, то мой родоначальник, из усердия, приходил к темнице и под окошком у него пел шпаком, в чем он очень искусен был. По освобождении своем гетман дал ему большие маетности, шляхетство и герб с изображением темничного окна и шпака с разинутым ртом, то есть.поющим. Так вот откуда произошел первый Шпак, а я от него в прямой линии потомок.
Шельменко. Так куди ж нам до вас рівнятися! Як небо від землі. Як я сього, будучи, не знав, якого ви великого є роду, та так собі здуру й думаю, що ви шпак, та й годі, аж ось воно, будучи, що!
Шпак. Ты себя предлагаешь в управляющие; разве ТЬ!смыслишь что по экономии?
Шельмен ко. Гм! Та чи є таке на світі діло, щоб я його, будучи, не змислив! Я та був собі попереду волосним писарем.
Шпак. А! верно, напроказил, что тебя в солдаты отдали?
Шельменко. О, ні, ні, ей же то богу, ні! У мене були такії порядки, що усі, будучи, завидовали. Аж ось ішла команда; я як побачив їх муштру, та так і задрижав, будучи, у службу. Що вже мене просили усі пани та й сам губернатор: «Не ходи, Шельменко, зоставайся з нами». Так куди! Ніхто не вдержить. Знайшли лікаря, будучи, підмогоричили його; він каже: в нього, теє-то, і чахотка,
і сухотка, і хальора, зовсім немощний! А я таки, будучи, усіх розіпхав і ускочив таки у службу.
Шпак. Славной малой! Похвально усердие. Но в службе, я думаю, отвык от хозяйства?
Шельменко. Та де відвик! Якби мені поручили свою отчину,– гай-гай! – чого б я, будучи, тут не зібрав! Я вже бачу, як вас прикажчики обкрадають і усе, теє-то, занапащають. А якби в мене: усе б були, будучи, гроші, зо всього брав би гроші, і там гроші, і скрізь би, будучи, були гроші. Якби пак приняли капітана у приньми, то таке б нам було добро. Так кажете ж, що, будучи, не можна?
Шпак. Нет, об этом уже и не вспоминай. А вот чем мне услужи.
Шельменко. А кажіть, кажіть. Усе для вас зроблю.
Шпак. Есть у меня сосед, пан Тпрунькевич...
Шельменко. Ось, що тутечка, недалеко живе? Знаю, знаю.
Шпак. А у него одна дочь...
Шельменко. Та й хороша ж! Неначе граблями уся твар подряпана. А сердита, так і міри нема.
Шпак. До невероятности зла; отец не знает, что с нею и делать. И поделом ему-,– он мой первейший враг! Угово' ри сікк'іо капитана, чтоб он женился иа ней; расскажи, что она н богата, и добрая, и разумная. Он тебя послушает: ты водь мастер балясы точить.
Ш е л ь м е и к о. Поздоров боже дурнів,– у усім мені, будучи, вірють.
Шпа к. Избавь же меня от капитана через эту женитьбу.
Шел ь мен ко. Себто по гіисанііо: на тобі, небоже, що мені не гоже. (Смеется.)
Шпак. Вот ты умный человек, тотчас понял меня. Я с паном Тпрунькевичем более двадцати лет в ссоре и терплю от него большие разорения, так бы отомстил ему, навязав такого сахара, как твой капитан, и был бы спокоен насчет своей дочери; да и капитану удружил бы этаким уродом. По делам было бы обоим. Постарайся-ка!
Шел ь мен ко. Се так: ваша, будучи, річ до діла. Нехай не бришкає, йо не йо! Прирівнявся до пана Шпака, Добре оце ж ви задумали; я його, будучи, зараз одружу з Тпрунькевнізною.
Шпак. Ты увидишь, как я тебя за это поблагодарю. Приди сказать об успехе. (Уходит.)
Шел ь мен ко (один).Зроблю, зроблю. Що б то мені за неволя старатися...
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Шельменко и Скворцов.
Скворцов. Ах ты, бездельник!.. Так-то ты меня выдаешь?
Ш ельменко. Що б то як, ваше благородіє?
Скворцов. Как же? Я здесь за деревьями все слышал, как ты меня чистил и обещал женить меня на каком-то уроде.
Шельменко. Та се, ваше благородіє, була, будучи сказать, насмішка! Я вже пану Шпаку уподобав, що ми стали з ним дуже великії приятелі. Він бреше, а я, буду-» чи, і його перебрешу, та так і подружили. Я йому у во всім піддаюся та такечки і зануздав його. Туж-туж, будучи, віддасть за нас панночку.
Скворцов. Не очень я надеюсь на твои уверения; однако ж найди случай сказать барышне, чтобы на одну минуту пришла к пруду, я ее там буду ожидать. Смотри же, спроворь. (Уходит.)
III е л ь м с п к о (один).Кат вас зна, за ким руку тягти? Не послухати капітана – битиме, битиме по-воєнному-а помагати капітану, то мій приятель, пан Шпак, як пій-» ма, та як заїде у харківську губернію (показывая на правую щеку),а відтіля та у рожественський уїзд (показывая на левую щеку),та кинеться (схватив себя.за волосы) уволосне правленіє, та (нагнувшись к земле)потягне у нижній земський суд, та нагодує буханцями (показывает, как будут бить по бокам),а далі на закуску ще товчени* ками приноштує, так тогді зовсім біда бідному Шельмен-ку! Та вже ж: не в таких бувальцях, будучи, бував, та викручувався, а тут кого треба – обдурю та, по писанію, скажу гопки, як вискочу.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Опецковский и Шпак сидят на скамье.
О п е ц к о в с к и й. Нет, государь мой, Кирило Петро* ізич, нет! Вы не с той точки смотрите на европейскую по« литику: потому что, в рассуждении реставрации, дело кар* листов есть дело самое справедливое... И я давно говорю, зачем Европа дремлет? Все должны вооружиться, все, да* же турки и сам Али-паша 3, и идти против христиносов.
Шпак. Жаль, Осип Прокопович, очень жаль, даже прискорбно, что вы это предпринимаете против бедных христиносов, а их дела так хорошо идут! в номере «Мос-> ковских ведомостей» 4прошедшего года, на котором я остановился, христиносы так славно разбили карлистов!і И хотя и сказано, что еще это требует подтверждения, но славное сражение выиграно.
Опецковский. Удивляюсь вам, Кирило Петрович, как можно так читать газеты? Вы их читаете по прошест» вии года, когда уже, в рассуждении реставрации, европейская политика далеко уйдет и настоящее сделается прошедшим.
Шпак. Читая по прошествии года все номера вместе, я имею полное наслаждение знать, чем какое обстоя» тельство кончится. Например: кроме военных сражений, я люблю следовать за семейными делами Европы, и вот читаю, что такой-то принц женился; и пока вы, Осип Прокопович, мучитесь десять месяцев неизвестностью, я в тот же вечер узнаю, чем его молодая супруга разрешилася и как зовут новорожденное.
Опецковский. Я следую только за политическим равновесием Европы и, сидя за моим бюро* ясно вижу, как, в рассуждении реставрации, английские министры действуют совсем невпопад и часто против моих предположений. Но я их иногда извиняю: они народ коммерчё-ский и смотрят на европейскую политику совсем с другой точки, нежели я. А до женитьбы принцев и рожде-ния их детей я вовсе не касаюсь; женись они на ком хотят, у м^ня есть дела поважнее.
Шпак. О, нет, это приятно отгадывать! И я вам, Осип Прокопович, расскажу пресмешной анекдот: мы были задушевные приятели с Демьяном Омельяновичем Тпрунькевичем. Когда возвратились но Францию Бурбоны 5, я принялся сыскивать невесту герцогу Беррийскому 6и, по политическим видам, предназначил ему принцессу Австрийскую, как он женись на Неаполитанской! Я, но обычаю, ожидая истечения года, газет не читаю и не знаю ничего: как Тпрунькевич приезжай ко мне и, долго подшучивая надо мною, объявил, что принц уже женился. Меня так и взорвало! Слово за слово, с Тпрунькевичем рассорился, и вот с 15-го года в непримиримой вражде. А как дело соседское, то у нас и завелись процессы. И верите, Осип Прокопович, или нет, а у меня с ним в одной гражданской палате 7девять тяжб. Нанимаю поверенных, плачу расходы ужасные! Да вот и еще новое начинается: побил у меня тринадцать гусей, якобы они выбили у него десять десятин овса. Слыханное ли это дело! Итак я ищу на нем за самоуправство, а он отыскивает за побой овса. Завтра будет большое следствие,– чья возьмет! Но я нашел, чем дружку насолить; он у меня постраждает в семействе: скоро-скоро через дочь будет плакать.
Опецковский. Конечно, несогласие мнений, в рассуждении реставрации, дело не бездельное. Меня в подобную досаду приводят дела по европейской политике. Я,си-, дя за своим бюро, ясно вижу, что Европа худо разделена, и удивляюсь, что никто этого не видит. Я им открою .глаза; план мой готов, но нельзя его произвесть, пока карлисты не возвратят себе Мадрита.
Шпак. Скажите лучше, Осип Прокопович, пока карлисты не отнимут христиносам принадлежащего Мадрита«
Опецковский. А почему он им принадлежит, позвольте спросить у вас, Кирило Петрович?
Шпак. Потому, Осип Прокопович, что Мадрит – столица, да еще и гйшпанская, а христиносы гишпанцы.
Опецковский. Но карлисты больше гишпанцы, чем ваши христиносы.
Шпак (вскочив, с досадою).Кто так думает, тот Дурак.
Опецковский (также вскочив).На чей вы это счет говорите, Кирило Петрович, позвольте вас спросить?.
Шпак (с большим жаром).На счет тех дураков, ко-> торые говорят, что карлисты более гишпанцы, нежели христиносы.
Опецковский. Я, я это говорю и говорю, что ваши христиносы глупы, как мериносы: так, по-вашему, я и ду-рак?
Шпак. Как вам угодно принимать, а я говорю, что те дураки, которые мыслят подобно вам.
Опецковский. Как вы можете, как смеете меня ругать в своем доме! Я ваш гость и имею право на ваше уважение.
Шпак. Так вы, приехавши в гости, не заводите бес* порядков, каких я терпеть не могу! Как вы смеете поддерживать карлистов, коих я ненавижу? Вы знаете, что я люблю правду и ни для чего в свете не сделаю бесчестно* го дела.
Опецковский. Да разве я против правды иду?, Мое мнение сильное и справедливое... хм-хм! Счастие ваше, что я не тем занят, я бы вам показал себя, пожало-' вавшись на вас в бесчестии; но, в рассуждении реставрации, отложим, спор наш до другого времени. Теперь, Кирило Петрович, успокойтесь и опять по-приятельски поговорим о том, зачем я, не имев, по возвращении моем из Петербурга, от вас посещения, сам прежде приехал к вам и зачем просил вас выйти в сад поговорить.
Шпак. Обо всем готов и могу говорить равнодушно, но не позволю порицать христиносов.
Опецковский. Отложим наблюдение за европейскою политикою и примемся за семейные дела. Я предварял вас, что привезу родственника моего, Тимофея Кон-дратьевича г-на Лопуцьковского, в женихи к любезнейшей дочери вашей. Вы его видели, что же скажете?
Шпак (все с неудовольствием).Разве можно по наружности судить о достоинстве? Я мало что его видел, но должен знать, кто он и что имеет?
Опецковский. Ну, полно же горячиться, слушайте меня внимательно. Он службою своею не может похвалиться чрез начальство, всегда его теснившее, но он в отставке губернский секретарь, в выборы идет 8, 575 душ з одном селе; а каков он...
Шпак. Фамилия его... Лопуцьковский... Что-то... Не из новых ли?
О пецков с к и й. Помилуйте меня, Кирило Петрович* какой вам лучше фамилии? Нет, эта фамилия у нас из первых: моя жена из этой фамилии. А о уме и прочих его способностях можете судить сами; вот он, как нарочно, к нам идет...
ЯВЛКІІІІН НТОРСЖ Те же и Л о и у ц ь к о м с к и П.
Шпак. Как вам кажется наше местоположение, Ти* мофей Кондратьевич?
Лопуцьковский. Это прелесть! Когда я в 32-м году вояжировал из Чернигова и Воронеж, то, проезжая вашу деревню, любовался вашею природою п кое-что отметил в своем журнале.
Шпак. Вы ведете свой журнал?
Лопуцьковский. Ежедневно и со всею подробностью. Записываю, где был, что видел, слышал, с кем что говорил и даже мыслил.
Шпак. Это, должно быть, полезно?
Лопуцьковский. Прелесть, как полезно! Вообразите, что во время моего вояжа в Воронеж, на обратном пути в Чернигов, я, заглянув в мой журнал, наперед знал, где буду ночевать и что найду к ужину.
Шпак. Вы только к Воронежу изволили путешествовать?
Лопуцьковский. Нет, я прежде проехал не к Воронежу, а в самый Воронеж, на Дворянскую улицу, а потом уже выехал из Воронежа обратно в Чернигов. Туда я сделал 645 верст и в обратный путь столько же точно.
Шпак. Не по делам ли службы был ваш вояж?
Лопуцьковский. Никак нет-с, я налицо никогда не служил 9, а вояжировал я, чтобы любоваться природою... Я очень люблю природу, а особливо различную.
Ш п а к. В деревне занимаетесь хозяйством?
Лопуцьковский. Занимаюсь и устраиваю его по новой методе, слышанной мною от одного проезжего иа пути, когда я. вояжировал в Воронеж. Метода очень хороша, но я ее не понял и часто сбиваюсь.
Шпак. Как велик доход вы получаете?
Опецковский. О! Тимофей Кондратьевич имеет отлично устроенное хозяйство, так что, в рассуждении реставрации, применяя состояние нынешнее европейской политики, то я... когда-нибудь яснее вам объясню.
Лопуцьковский. Одобренный лестными отзывами почтенных соседей, я хочу упрочить свое состояние в собственный свой; род и для того хочу последовать великому закону священной природы...
Шпак. Какое ж ваше намерение, если можно открыть?
Л о п у ц ь к о в с к и й. О, конечно, можно и даже должно. Намерение мое есть... то есть... последовать приро* де... которая сама живет...
Опецковский. Дозвольте мне войти в довольно затруднительное ваше положение и объяснить все дело,, Когда в европейской политике, в рассуждении реставра« ции, замечена была шаткость, тогда в английском парламенте не помню какой-то лорд произнес сильную речь* в которой ясно доказывалось, что... что-то такое... не вспомню предмета речи...
Шпак. Скажите только, в каком номере эта речь на* печатана и на какой странице, то я ее тотчас найду и прочту сам. Я охотнее читаю, нежели слушаю.
Лопуцьковский. Но, кажется, вы отстали от ма* терии, к невыгоде моей.
Опецковский. Я совсем не отстал, а только еде-* лал маленький приступ, как и должно в каждом политическом предмете, потому что, в рассуждении реставрации, не будет тогда политического равновесия.
Лопуцьковский. Я вас прошу обоих поспешить моим делом: вас пересказать, а вас выслушать и скорее согласиться на мое желание.
Опецковский. Кажется, я довольно объяснил.
Шпак. Как яснее не можно: я все понял.
Лопуцьковский. Следовательно, что же я услышу?
Шпак. С моей стороны, я не могу ничего решительного сказать. Каждый человек имеет свое правило; мое такое: все дела должно делать в последующем порядке; теперь я читаю газеты за весь прошедший год и ничем посторонним не занимаюсь; окончив их, я займусь вашим предложением.
Лопуцьковский. Мы, вояжеры, любим во всем спешить, дабы выиграть время, потому что на опыте известно,– время всего дороже, и потому я просил бы поспешить и в решении моей участи...
Шпак. Вот идет жена моя; мне нужно знать ее мнение.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Фенна Степановна иАграфена Семеновна.
Шпак. Время прекрасное! Вы очень хорошо взду* мали, что вышли погулять в сад.
Аграфена Семенов гг а, У нас в Петербурге в это время обыкновенно прогуливаются... Но это не Легшій сад!.. Ах, какая разница!.. (Отводя мужа, говорит ему тихо,)Я замучена, мой другі Вообрази, что хозяйка меня и теперь так же называет, как до моей поездки в Петер-* .бург: Горпинка! Ах, какая малороссиянка!
Опецковский. Но... обращаясь к европейской политике, мы ' находим, что англичане – впрочем, парод коммерческий – в рассуждении реставрации, весьма часто даже и королей своих зовут полуименем,
Фенна Степановна (между тем говорившая тихо с своим мужем).Помилуйте меня, Кирило Петрович! Я вам не наудивляюсь! И хотя вы меня сейчас убейте, так я не возьму в толк, как можно человеку с вашим умом не обсудить, что замужеством дочери должно спешить? Ра:»-ве хотите, чтобы мы век плакали? С чего вам вздумалось откладывать? Это бог знает что!
Шпак. Но я думал, что для приличия...
Фенна Степановна. Какие тут приличия, бог с вами! Одумайтесь или лучше никогда ни о чем не думайте; а то как станете обдумывать, так и испортите все дело. Это уже не впервое! Следуйте лучше свое Аму благоразумию, да вспомните и себя: с первого вашего слова батюшка и по рукам ударил.
Шпак. Так хорошо же, я его сведу с Присппькою, пусть они объяснятся, как, помните, и мы с вамп, маточка?
Фенна Степановна. Да, это недурно! Одним словом, действуйте по вашему рассудку.
Аграфена Семеновна. Кирило Петрович! у вас, кроме этого сада, нет ничего более для гулянья?
Фенна Степановна. Как нет? А помнишь, Горпинка, пасеку, где мы с тобой, еще как девками были, в бочечке качалися?
Аграфена Семеновы а. Чрез столько лет, ка
жется, можно все забыть. У нас в Петербурге напротив: сколько мест, садов, островов, где можно прогуливаться!
Лопуцьковский. Когда я в 32-м году вояжировал из Чернигова в Воронеж, то на дороге однажды, любуясь природою, нашел одно место для гулянья восхитительное,– феникс, настоящий земной рай!
Аграфена Семеновна. Но, верно, все не то, что у нас в Петербурге Невский проспект! Ах, Невский проспект!.. Я здесь даже подобного ничего не вижу.
Опецковский. Петербург и тем хорош,. что у вас вся европейская политика перед глазами. Когда, бывало*
я, сидя за своим бюро, обсужу, в рассуждении реставрации, положение Европы и потом выйду в кондитерскую* то наперед уже знаю, что написано в газетах и журналах,
Аграфена Семеновна. Апрапо 10, Фенна Степановна! Вы получаете какие журналы?
Фенна Степановна. Не знаю, душечка Горпии* ка. Я по экономии ничего не знаю: где мене, бабе, в это вмешиваться,– всем заведывает муж.
Шпак. Я получаю только «Московские ведомости» и читаю их по прошествии года, за один раз. Журналов же не могу читать; там вечно: продолжение впредь – и жди конца целый месяц.
Аграфена Семеновна. Ах, как можно не читать журналов! Из них бы вы узнали, что уже строжайше запрещено говорить и писать: «сей» и «оный» и что даже и друзей нельзя называть полуименем. (Тихо мужу.)Каково?
Опецковский. Хоть бы в английском парламенте.
Аграфена Семеновна. Как вы об этом думаете, Фенна Степановна?
Фенна Степановна. Я думаю, душечка Горлинка, что как-то умудряется сзет! Все больше и больше, так что и господи!
Аграфена Семеновна (в сторону).Она и в Петербурге ие образовалась бы.
Лопуцьковский. Когда я вояжировал в Воронеж, то придумал, что мы напрасно зозем себя по имени и отечеству: ямщики зовут друг друга полуименем и не встречают замешательства.
Опецковский. Европа, в рассуждении реставрации, вся зовет себя только по фамилии.
Аграфена Семеновна. Но мы, мой друг, благодаря бога, живем не в Европе.
Опецковский. О, конечно! У нас вежливость совсем на другой степени. В последний раз бытности моей в Петербурге...
Шпак. Разве вы не в первый раз нынче были в Санкт-Петербурге?
Опецковский. Н-н-нет, но... когда я теперь, то есть в последний раз, был в Петербурге, то похвалюсь вам на-, счет вежливого со мною всех обращения. Даже при зна-» комстве моем с господами министрами...
Шпак. Так вы познакомились и с господами мииист-. рами? Что, каково их обращение с нами, провинциалами?
Опецковский. О, превежливое, преласковое! Бывать я у них, правда, не бывал, но, встречаясь с. ними,'
свидетельствовал им свое почтение уважительным, со снятием шляпы, поклоном. То, верите ли вы, Кирило Петрович, они Мне всегда вежливо откланивались, даже и ие эйни вовсе, кто я.
Фенна Степановна (мужу).Знаете, душечка, что? Чем нам тут стоять и ничем не заниматься, так не приказать ли сюда, для ради скуки, подать чего-нибудь закусить? Яишницу, творогу со сметаною, цыплят жаре* ных, грибков на сковороде да еще чего-нибудь.
Аграфена Семеновна. Ах, моя милая Фенна Степановна! Еще часу нет, как мы отобедали. Как это можно?
Фенна Степановна. И, душечка Горпипка, что за счеты! У нас в деревне все свое, ие купленное. Прикажете? тотчас изготовят; у меня кухарка проворная, и горяченькое подадут. Так, перекусить пока, до полдника.
Аграфена Семеновна. Фи, как это можно! У нас в Петербурге даже и не ужинают. Вот идут к нам девицы, компания наша умножится, да и Тимофею Кои-дратьевичу будет повеселее.
Лопуцьковский. Мы, вояжеры, должны привыкать к одиночеству. Во время моего вояжа в Воронеж я и один не скучал... Правда, я тогда не был влюблен. (Вздыхает.)
Аграфена Семеновна. А теперь?
Лопуцьковский. Ш-ш-ш-ш.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же, Присинька и Эе ж єни.
Э в ж е н и. Вот где наши машермеры! Мы вас, машер-мер, искали по всему саду.
Аграфена Семеновна. Амы сюда прямо вышли из дому.
Э вжени. Ах, машермер, сколько здесь прелестных видов! Мы с машер Присипькою иашли одно преромани-ческое место, тре сюперб! 11В одном романе я читала описание точнехонько этого места.
Аграфена Семеновна. Какие здесь могут быть романические места! Посмотрела бы ты в Петербурге: там у нас на каждой улице везде встретишь роман.
Фенна Степановна. Надо думать, что это имя модное, когда везде встречаются.
Аграфена Семеновна. Ах, нет, нет, не то.1< (В сторону.)Я с ней теряю всякое терпение!.. ( Дочери.)У нас в Петербурге один Невский проспект стоит лучшего ррманл в четырех частях. Здесь ты подобного никогда н$ увидишь!
Э в ж е н и. Пуркуа 12же вы меня не взяли с собою?
Аграфена Семеновна. Ты прошлого года была еще так мала, а туда детей не возят.
Шпак (поговорив тихо с женою, Опецковскому).Я нахожу приличным оставить здесь молодых людей изъяс* ниться между собою. Предложите вашей супруге и доче** ри идти гулять, а вам не угодно ли со мною посмотреть; мои овчарни?
Опецковский. Потрудитесь, Фенна Степановна, по-* хвастать моей жене вашим птичьим двором, где кормятся эти жирные гуси, которыми вы нас за обедом обкормили, А мы с Кирилом Петровичем взглянем на его гишпанских овец, и я тут же, к речи, докажу ему, что, в рассуждении реставрации, действия карлистов правильнее, чем христи* носов.
Ш п а к. Последствия покажут, что христиносы в воєн* ных действиях искуснее карлистов.
Между тем оба уходят.
Аграфена Семеновна. А вы, молодой человек, останьтесь при девицах и оберегайте их от всех неприят« иостей. (Лопуцьковскому тихо.)Мы вас нарочно остав-» ляем, даем вам случай объясниться. (Дочери тихо.)По-> будь с ними немного и оставь их одних. (Фенне Степановне.)Ну, моя милая Фенна Степановна, ведите меня, куда вам угодно.
Фенна Степановна. Я вас сначала поведу, где у меня доят коров, а там – где запирают телят; потом осмотрим кур, гусей, уток, наседок, цыплят... (Уходят.)
Лопуцьковский громко вздыхает.
Э в ж е н и. О чем вы, Тимофей Кондратьевич, вздыхаете или о ком?
Лопуцьковский. Ни о ком и ни о чем.., Мне ужас как жарко!
Присинька. Так не угодно ли вам идти в комнату отдохнуть?
Э в ж е н и. О, нет, нет, не уходите! Я знаю, ву земе дю флер 13, я сейчас нарву вам отличных. Реете юн пе иси 14. (Присиньке.)Экспре І5.
Присинька. Пойдем, вместе нарвем.
Э в ж е н и. Нет, машер Присинька, ты побудь с мон« шером, кузеном, я мигом ворочусь! (Ей, тихо.)Моя ма-шермер приказала мне оставить вас одних. (Попевая, убегает.) . .
Присинька (в сторону). Что это такое? Не для объяснений ли меня с ним оставили?
Лопуцьковский (в сторону). Итак, мне должно объясняться в любви. Попробуем! (Кашляет.) Позвольте вас обеспокоить вопросом: изволили вы быть в Воронеже?.;
Присинька. Нет-с.
Лопуцьковський (подходя ближе). А...изволили ли быть в Чернигове?
Присинька. Нет-с.
Лопуцьковский. А я и там был... ( В сторону,) Что же мне теперь говорить? Так вы, стало, нигде, не изволили быть? 1
Присинька. Нигде.
Лопуцьковский. Это прелесть, удивительно!.. А.., не изволите ли желать проездиться... туда.., или оттуда?
П р и с и и ь к а. Нет, не желаю...
Лопуцьковский. Так... может быть... чего другого желаете?
Присинька. Ничего не желаю.
Лопуцьковский (в сторону).Отрежу прямо, да и конец. (Ей.)Позвольте вас спросить: не изволите ли желать выйти замуж?
Присинька. Также нет.
Лопуцьковский. А... если бы... за.., за меня?
Присинька. Также нет.
Лопуцьковский.' А... если бы я был в вас... влюблен?
. Присинька. Все также мет.
Лопуцьковский. Как же это?.. А родители ваши сказали мне, что вы пойдете.
Присинька. Родители могут мне приказывать, но я буду плакать и молить, чтобы не губили меня н по делали несчастною.
Лопуцьковский. Да нечто я тиран или пе хорош собой, что вы за мною должны быть несчастною? Это ужасно слышать!
Присинька. Не найду счастья, а этого уже много!
Лопуцьковский. А почему же не найдете? Я вам доставлю все: поедем вояжировать в Воронеж...
Присинька. Позвольте мне так же прямо отвечать, как вы меня спрашиваете: вы мне... не нравитесь.
Лопуцьковский. Это, кажется, наотрез.
Присинька. Прошу не сердиться за мою искренность.
Лопуцьковский, Как не сердиться? Надо трес-вуть от досады! Это отказ, отказ! (В сторону.)И уже пятнадцатая невеста отказала. Это прелесть как досадно! Пойду думать, что мне в таком положении делать. (При-синьке.)Прощай, непреклонная, навеки! (Уходит.)
Присинька (одна).Что-то мне будет теперь? Хоть что хотят, а не пойду за него и ни за кого, если не за моего милого Ваню... Ума не приложу, что мне, бедной, делать?
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Присинька и Эвжеии.
Э в ж е н и. А что, машер Присинька, где же твой жених?
Присинька. Какой жених?
Э в ж е н и. Мой, моншер, кузен. Он, видно, без объяс-нения ушел, оробел?
Присинька. Нет, он все проговорил.
Э в ж е н и. Что же ты ему отвечала?
Присинька. То, что чувствовала.
Э в ж е и и. И, верно, отказала?
Присинька. Кажется.
Э в ж е н и. Ах, какая же ты, машер! Пуркуа ты эго сделала? Твоя машермер будет сердиться.
Присинька. Она этого ожидает. Известна причина* почему я за него не иду.
Э в ж е н и. А, верно, ты, машер, юн пе амуре? Ком-са? 10Ах, открой мне свою тайну!
Присинька. Это уже не тайна, многие знают...
Э в ж е н и. Не заседатель ли, что к нам ездит? Так ты мне риваль! 17
Присинька. Будь покойна! Капитан Скворцов...
Э в ж е н и. Вот что у вас стоит? А каков он собою?
Присинька. Отличный, примерный из молодых людей! И как он любит меня, и как я...
Э в ж е н и. Как досадно, что у нас в деревне не стоят военные! И он уже открылся тебе?
Присинька. И просил руки моей, но ему отказали,
Эвжени. Почему?
Присинька. Потому, что он беден.
Эвжени. Что же вы предпринимаете?
Присинька. Умереть, но не изменить друг другу. Конечно, он упрашивает меня бежать, но я на это никогда не решусь.
Эвжени. Ах, машер Присинька, почему же не согласиться? Ком се жоли выходишь скрытно от всех, чрез сад, луна освещает твой путь, ты дрожищь, пугаешься
всего; он выскакивает из-за дерева, ты падаешь в обморок и на его руки, он тебя, бесчувственную, несет, сажает в коляску, вы скачете, венчаетесь... Ах, как это весело!-Я тебе даю мон пароль 10, что если мне кто предложит бежать ■—■ я тотчас соглашусь и уйду.
ЯВЛЕННО ИЛИСТОЕ Те же и Аграфена Семенов и а.
* Аграфена Семеновна. Уфі.. Задыхаюсь совсем! Ну, на что это похоже, в самый жар ходить так долго! Ничего не осталось, что бы мы не пересмотрели: и кур, и наседок, и все это в ужасном одно от другого расстоянии. Нет, у нас в Петербурге этим не занимаются. Теперь пошла еще смотреть своих утят, но я уже не могла идти за нею, хотя говорит,– там большая тень и можно бы отдохнуть.
Присинька. Маменька моя большая охотница до всего этого, и у нее все в порядке.
Аграфена Семеновна. И пусть будет в порядке, но зачем же мучить других, водя так далеко и показывая всю эту гадость? Апрапо! Объяснялся ли с вамп Тимофей Кондратьевич и какой ответ получил?
Эвжени. Имажине, машермер 20, что моя маиіср Присинька не может выйти за моего кузена; но она имеет к тому сильную причину.
Аграфена Семеновна. А, это, верно, особенная любовь? Понимаю! У нас в Петербурге каждая хорошо воспитанная девица или замужняя дама имеет особенную любовь. В обществе, к которому я в Петербурге принадлежала, это вообще принято.
Эвжени. Ах, моя милая машермер! Уговорите ее, машермер, чтобы она не разлучала двух страстно любящих сердец, и пуркуа бы их не соединить?
Аграфена Семеновна. Но кто же это такой, кого она любит? Не предосудительно ли будет? Правда, и это нынче в употреблении.
Присинька. О, нет, нет! Я никогда не забуду, чем я обязана себе и родителям.
Эвжени. Я б вам в коротких словах все рассказала, но вот идут наши моншерперы 21, а при них нельзя.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же, Опецковский и Шпак.
Шпак. Воля ваша, Осип Прокопович, из чего вы это все заключаете? Министры королевы Христины все преум* іше люди, Я из прошлогодних газет видел, что они очень' наблюдают ее пользы,
Опецковский. Из прошлогодних газет! А вы того не знаете, Кирило Петрович, что все эти умные министры суть карикатуры дон.,, то есть.., креатуры дон Карлоса, и они запутывают королеву; это я, сидя за моим бюро, ясно вижу.. Я удивляюсь вам, как можно читать газеты через год; и неделю не читавши, тотчас, в рассуждении реставрации, упустишь нить европейской политики. Стало быть, вам неизвестно, что король греческий женился и на ком?
